Текст книги "Притворщик (СИ)"

Автор книги: Юлия Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

Это пиздец какое совпадение. Волей-неволей начнешь верить в знаки. Смотрю сначала на девушку у бара, потом на распечатку ее фотки, вынутую из ментовской базы.

– Слушай… А это не она? Она! Стопудово, – врывается в мой диалог с собой голос Игоря. Летёхи, которого я попросил собрать информацию на… сестру. Застряв в стадии отрицания, я каждый раз спотыкаюсь, проговаривая это слово. И непонятно вообще, привыкну ли я к нему хоть когда-нибудь.

– Пойду познакомлюсь, – неожиданно для себя бросаю я и, собрав распечатки, поднимаюсь с дивана. Похлопав по карманам, достаю кошелек и вынимаю несколько купюр. Игоря пригласил я, он только место выбрал, соответственно, мне и платить. И за выпивку, да, и за оперативно проделанную работу. – Спасибо, что выручил.

– Обращайся. Чем смогу, как говорится, – довольно скалится тот, пряча деньги в карман. – А эта девка вообще кто? На обычных твоих… – играет бровями, – не похожа.

В дерьмовом провинциальном клубе, куда бы сам я не забрел даже под страхом смерти, грохочет музыка. Это дает мне повод уйти молча, сделав вид, будто я не расслышал заданного мне вопроса и сохраняя тем самым хотя бы видимость дружелюбия, отсутствующего в моей прошивке полностью.

А так-то Игорек прав. Конечно, она не похожа. Вряд ли бы я позарился на… такое.

Остановившись в шаге от девушки, внимательно в нее вглядываюсь. Повезло, что мы с Игорем сидели так близко. Иначе в тусклом и пульсирующем свете стробоскопов я бы ни за что ее не узнал. Одна она, что ли?

– Может быть, я могу угостить тебя чем-то поинтересней? – спрашиваю, наклоняясь к уху, чтобы Аня наверняка услышала. Та резко оборачивается. Смотрит как будто насмешливо, сбивая тем самым с толку.

– Да, пожалуйста. Предпочитаю Moet.

Пробегаюсь взглядом по дешманскому прикиду девчонки. Moet – не самое дорогое игристое, но я уверен, что она вряд ли может позволить себе даже такие… кхм… предпочтения.

Наклоняюсь над стойкой, в общем-то, не особенно надеясь, что в этой дыре можно купить что-то дороже пары штук за пузырь, и бросаю бармену:

– Нам бутылку Моet. – А следом опять поворачиваюсь к девушке: – Я – Матиас. Будем знакомы.

– Аня… – теряется та. – А насчет шампанского я пошутила.

– А я нет. Выпей со мной. Или ты куда-то спешишь?

Девушка выглядит явно сбитой с толку. Мне ее почти жалко. Наверняка ведь бедняга не избалована мужским вниманием. Ее дерзость – абсолютно напускная штука. За которой прячется полное непонимание, как себя вести. Ее взгляд убегает к столику, оккупированному веселящейся молодежью.

Ага. Выходит, все-таки она не одна пришла. И что теперь? На кой я вообще полез к ней? О чем нам говорить? Все мои привычные подкаты здесь – не вариант. Хотя бы потому что я не планирую закончить этот вечер в постели с этой бедолагой.

– Просто не понимаю, почему ты решил угощать меня.

Очень откровенно. Я не сталкивался с таким обезоруживающим признанием собственной неполноценности. Обычно люди всегда из себя что-то строят. Хотят казаться лучше и успешней, чем есть, а тут…

От размышлений меня отвлекает хлопок, с которым бармен откупоривает бутылку. Синхронно поворачиваемся к стоящему за стойкой парню, наблюдая за тем, как он разливает шампанское по бокалам, а потом опускает пузырь в псевдосеребряное ведерко со льдом.

– И в чем же заключается твое непонимание?

– Здесь полно других девушек, – с деланным равнодушием пожимает плечами. Но ведь меня хрен обманешь. Ни один человек не может быть равнодушным к тому, что остается за бортом жизни.

– Ну, значит, я не их общества ищу сейчас. За нас! – салютую бокалом и ударяю о край ее. Чин-чин.

Прежде чем пригубить, настороженно принюхиваюсь. Мало ли какую бодягу здесь разливают под видом дорогого игристого. Пахнет, кстати, ничего так. Вполне натурально. Делаю пробный глоток. После сумасшедшего дня со всеми его напрягами заходит отлично. Хотя коньяк здесь был бы уместен гораздо больше. – Ну что молчишь, Ань? Рассказывай.

– Рассказывать что?

– Да что угодно. Как живешь? Чем занимаешься?

– Учусь. Подрабатываю. Ничего особенного. А ты?

– Я руковожу сетью медицинских центров «Ваш доктор». Может, слышала?

Говорю, а сам внимательно за ней наблюдаю. В конце концов, я ведь так и не выяснил, в курсе ли Анна, чьей она является дочерью. Надеясь на то, что девчонка выдаст себя, если что, спецом делаю акцент на названии сети клиник.

– Серьезно? – округляет глаза.

– А зачем мне врать?

– Чтобы произвести на меня впечатление? – Аня фыркает, явно меня провоцируя.

– В этом я рассчитываю исключительно на свою мужскую харизму, – замечаю интимным шепотом. Аня моргает. Зачарованно на меня глядя, ведет языком по изуродованной шрамом губе. Реагируя на мой посыл ровно так, как и положено женщине. Знаете, в чем состоит плюс некрасивой внешности? В том, что ты невольно учишься брать другим. И я сейчас не про Аню.

– А я, между прочим, имею к вашим центрам непосредственное отношение, – вдруг замечает та, старательно пряча взгляд за упавшими на глаза волосами.

– М-м-м. И какое же? – сощуриваюсь я.

– Я там практику прохожу. Каждый год.

Еще одно совпадение? Не много ли их на сегодня?

– Учишься в медицинском?

– Нет. Биофак. Я занимаюсь нейробиологией.

– Очень неочевидный выбор.

Бармен подливает вина. Аня кивает, не спеша соглашаться со мной. Шампанское действует неожиданно быстро. Ее взгляд плывет, глаза застилает поблескивающей пеленой. Ну и ладно – решаю я. Мне это только в плюс. Расколоть пьяного гораздо легче, чем трезвого, согласитесь. Надо же понимать, с кем… и чем я имею дело.

– Почему? Очень даже очевидный. Факультет непопулярный. Конкурса как такового и нет. Считай, гарантированное поступление. – Аня широко разводит руками, задевая проходящую мимо девицу. – Упс. Пожалуй, мне достаточно. Я напилась.

– Мама будет ругать?

– А? Да нет… – смеется. – Я в детдоме росла. Ругать меня некому.

В этот момент Аня видит в толпе свою знакомую и, спрыгнув со стула на пол, шагает к ней. Очень вовремя оставляя меня одного. Видит бог, я понятия не имею, как бы отреагировал на это признание. Может, отмочил бы очередную глупость. Вроде сегодняшнего подката. А ведь не надо было! Не надо было лезть к ней вслепую. Что мешало мне изучить материалы, которые нарыл Игорь, и только потом что-то предпринимать? Фиг знает. Наверное, возымел место эффект неожиданности. Ну и тот факт, что отцу стало хуже, тоже сыграл свою роль. Я спешил. И потому делал ошибки. Одну за другой, одну, мать его, за другой… Надеясь, что потом мне не будет мучительно больно.

– Знакомьтесь, Матиас. Это моя соседка по комнате Света. Она беспокоится о том, что ты сбежишь, не оплатив счет, – прикрыв ладонью губы, смеется Аня. И вот так, с прикрытым ладошкой ртом, она кажется совсем юной и даже симпатичной. Мои мысли принимают опасное направление. Какого-то черта я думаю о том, что это так просто – полностью изменить ее жизнь, всего-то оплатив услуги нормального пластического хирурга. Знай Аня, кто ее отец… Останавливаюсь в этой точке. Не узнаю себя. Каким-то непостижимым образом этой девахе удалось вывести меня на эмоции. Мне ее даже жаль.

– Не выдумывай! – возмущается Анина соседка по комнате, предупреждающе тыча ее в бок локтем. – Ни о чем я не беспокоюсь!

Киваю. Прошу бармена нас рассчитать, понимая, что надо с этим дерьмом завязывать. Хотел увидеть дочку отца? Увидел. На этом пока все. Или…

– Ой, а вы уже уходите, да? Мы тоже уже собирались…

– Да? – недоверчиво уставившись на подругу, спрашивает Аня.

– Конечно! – шипит в ответ и на этот раз, злясь, что подруга не понимает намеков, наступает ей на ногу. А намек ведь на то, что они будут не против, если я их подвезу. Прикидываю, сколько выпил. Один бокал. Значит, я вполне могу сесть за руль. Но зачем мне делать крюк?

– Могу вас подбросить.

– Да мы и сами доберемся, – мямлит Аня.

– Не доберемся, – отрезает ее подруга. – Сейчас поедем, да? Я только Ромку предупрежу.

– Ромка – это ее парень, – обреченно вздыхает сестренка, глядя в спину убежавшей белобрысой.

Знал бы, как эта, блин, поездка на меня повлияет, так хрен бы куда поехал. А так…

– Мы в общаге живем. Я из К*, мне как иногородней положено, а Аньке все хату никак не выдадут. Вот и живем, да… – не затыкалась Светка.

– А кто ей должен дать хату?

– Так ведь государство. Светка у нас детдомовская. А, ты же не в курсе. Ну, вот. Всем детдомовским жилье положено. Анька уже третий год ждет, скажи Ань! – толкает подругу в бок.

– Ты вообще родителей не знала?

– Да конечно нет! Ее в роддоме оставили, – сдает подругу Светка. – Но мы не теряем надежды, да, Ань? В смысле, надежды найти Анькину родню. Недавно даже тест генетический сделали.

– Гордеева! Кончай. Никому это не интересно.

– Почему? Очень даже. Мы тоже такие тесты проводим.

– Вы?

Аня закатывает глаза. Не знаю, почему я так в этом уверен. В машине темно – и я толком не могу разглядеть ее лица.

– Матиас заправляет в «Ваш доктор».

– Серьезно?! – эта информация приводит Светку в полнейший восторг. В который раз за вечер она шпыняет Аню в бок, думая, что ее ужимки остаются незамеченными. – Так вот откуда деньги на такую тачку, – любовно ведет ладонью по молочной коже дивана. И на этот раз уже Аня толкает подругу. Дескать, ну ты чего?! Какая трогательная скромность. Особенно на контрасте с откровенно меркантильной прямолинейностью ее подруги.

– Так что там с тестами? – хмыкаю я.

– Полное разочарование! Аня скисла, еле удалось привести ее в чувство. Скажи ж, Ань?

– Ты преувеличиваешь.

– Ну да, конечно! А то я не видела, что у тебя глаза на мокром месте.

– Давай сменим тему.

– А что такого я говорю?

– Ничего. Просто зачем о грустном?

– Ага! – торжествующе взвивается Светка. – Значит, ты все-таки признаешь, что расстроилась?

– Давай. Сменим. Тему! – уже едва не рычит Аня.

– Да, пожалуйста! – фыркает Света, – Кстати, а ты в курсе, что Анька – вундеркинд?

– Сменили – так сменили… – вздыхает сестренка. И я невольно улыбаюсь.

– Что, правда?

– Угу. Она целые исследования проводит. Лучшая студентка на курсе. И это при том, что в их сраном интернате ей чуть ли не диагноз ставили.

– Свет…

– Прикинь, там практически всех признают умственно отсталыми. Зашибись, да?

А я ведь знаю, зачем, почему так делается. Оттого мне еще более тошно. Чувство вины ширится какими-то совершенно невероятными темпами. Крепче сжимаю в ладонях руль. Кстати, теперь становится понятно, почему Аня поступала туда, куда может, а не куда хотела. Учитывая обстоятельства ее жизни, чудо уже то, что она в принципе до поступления в ВУЗ дошла. Ну а то, что она нашла себя в выбранной специальности – чудо в кубе. Интересно, насколько преувеличено то, что мне эта балаболка накидывает в своем желании сосватать подружку?

– Че молчишь? Думаешь, как Аньку заманить к себе? – смеется белобрысая. – Так знай – ее уже по полной хантят. Ань, откуда тебе приходили предложения? Из Кореи, а еще… Кажется, Гонконг? Последний год отучится, и тю-тю. Так что мой тебе совет – бери ее тепленькой! Эта девочка у нас нарасхват.

Светка на кураже обнимает Аню за плечи и, притянув к себе, звонко чмокает.

– Фу! Гордеева, ты совсем, что ли? Черт! Теперь в ухе звенит!

– А еще она волонтерит!

В общем, мечта, а не женщина, если Светку послушать. Наверное, о такой дочери мечтает каждый родитель. И оттого мне еще тревожней становится. Потому как хрен его знает, что решит отец касательно наследства, узнав о том, что его дочь шарит в весьма недалекой от того, чем мы занимаемся, области.

Так могу ли я допустить их встречу? Рискуя тем, во что вкладывал столько времени и собственных сил. Дело ведь не в деньгах совсем! Замираю, понимая, что не такой уж я отморозок, как привык о себе думать. Не зря же меня так мотает.

С другой стороны, как я могу промолчать, зная, что встреча с дочкой может скрасить отцу последние дни? А может, и вовсе продлит ему жизнь! Ведь отец… Он такой упрямый! Хрен он куда уйдет, если будет чувствовать, что ей нужен. Сложный выбор.

– Кажется, приехали.

Глава 4

– Этот сигма в тебя втюрился!

– Втюрился?! Свет, тебе что, пять?

– Ай, ну тебя! Ты никогда меня не слушаешь.

– Господи, – валюсь на кровать, – Гордеева, включи мозги. Ну, где я, а где он? Матиас мог бы запросто склеить любую телку в том клубе.

– Тогда почему он к тебе подкатил шары?

– Наверное, со спины я неплохо выгляжу, – кривлю губы в циничной улыбке, а сама уговариваю себя пойти и смыть макияж.

– А потом?! – продолжает бушевать Светка. – Да его взгляд был приклеен к тебе, как моя бабушка – к сериалам на Домашнем.

Ржу, прикрыв лицо ладонями. Гордеева, кряхтя и матерясь, стаскивая с себя узкий топ.

– Может, он просто боялся, что я начну тырить ложки.

– Дурочка! Говорю тебе – он запал. И… Слу-у-ушай, а ведь в этом «Ваш доктор», кажется, и пластику делают, нет? Анька, – ахает она, округлив глаза, – да это же твой шанс!

– Шанс на что? – не без труда соскребаю себя с постели и подхожу к умывальнику. Странно, да, что уродкам вроде меня приходится ухаживать за своей кожей ровно так же, как и красавицам. Умывалка, тоник, крем… Иногда мне кажется, что с Лениным в мавзолее гораздо меньше возни, чем мне с вот этими всеми уходами.

– Сделать операцию! И, наконец, завести отношения.

– Ты фантазерка. Он даже мой номер не взял, – озвучиваю факт, который и не дает мне улететь в несбыточные фантазии. А ведь меня не меньше Светки несет. Какого-то черта несет, да. И так хочется, чтобы она оказалась права. Но это просто невозможно. Ловлю взгляд Гордеевой в отражении зеркала. Крыть ей нечем. В кои веки я вижу, как на ее лице проступает растерянность.

– Может, он решил найти тебя в соцсетях, – находится подруга. – И вообще! Он теперь знает наш адрес.

– И что? Думаешь, завтра Матиас полезет ко мне в окно с букетом цветов в зубах?

– Как Ричард Гир в Красотке! – искренне загорается Светка. Нет! Ну нет, блин. Она не может быть настолько тупой, даже чтобы просто допустить такую возможность!

– Обязательно, – кривлю губы я, вытираю лицо полотенцем и заваливаюсь под одеяло. После выпитого меня немного штормит. Но вместо привычного алкогольного озноба тело, напротив, медленно раскаляется. Подозреваю, что это как-то связано с тем, что я вновь и вновь прокручиваю в голове нашу встречу с Матиасом. Странное имя. Но ему идет.

Светка какое-то время еще что-то бубнит, но минут через десять постепенно смолкает, проваливаясь в сладкий сон. А я не могу последовать за ней. Кручусь с бока на бок, комкая простыни. Потом туплю в телефон. Но сколько ни гоню явно не туда устремившиеся мысли, все без толку. В конечном счете тихонько встаю и распахиваю окно, впуская напитанный горечью океана воздух.

А ведь он совсем не красавчик! Нет, в отличие от меня явного уродства в нем нет. Матиас даже привлекателен, если смотреть на него в целом: стрижка, небритость, красивый костюм. Расслабленная уверенность, с которой он держится, глубокий голос, рост, фигура… Да даже исходящий от него аромат – все вместе это очень цепляет. А вот если рассматривать по отдельности… У него широкая немного выступающая вперед челюсть, лошадиная улыбка, слишком высокий лоб и несоразмерно большие уши. На самом деле там много к чему можно придраться. Но почему-то мне совершенно не хочется продолжать эту ревизию. И циклюсь я на другом.

Пальцы на ногах стынут от тянущего по полу сквозняка. А внутри… тепло. Облизав губы, касаюсь разгоряченным лбом стекла.

Как это вообще – оказаться в руках подобного экземпляра? Это не Сашка, с которым я год переписываюсь, и не Петруччио. Тех если и можно назвать мужчинами, то только с натяжкой. А вот Матиас может носить это звание с гордостью. От него за версту прет животной самцовостью альфача. Вероятно, поэтому я настолько остро, как никогда до этого, ощущаю собственную женственность. Так долго никем, даже мной самой, не востребованную, что теперь это просто невозможно терпеть!

Возвращаюсь в кровать. Обнимаю ногами сбившееся в ком одеяло. И глубоко дышу в попытке избавиться от навязчивых откровенно порнушных картинок с нами в главных ролях. Охренеть. Оказывается, это вот так может быть, да? Лучше бы я не знала...

В конечном счете засыпаю, окончательно выбившись из сил. Просыпаюсь от жуткого сушняка. Светка дрыхнет без задних ног, закутавшись в одеяло, как в кокон, потому что кое-кто так и не потрудился закрыть окно. Исправив это недоразумение, лезу в холодильник, но откуда там взяться минералке? Со вздохом топаю к кулеру. Кипячу воду в чайнике и завариваю лапшу из пакетика. Пока бульон настаивается, наспех принимаю душ – с похмелья нет ничего лучше, чем душ и дошик.

Устроившись за столом, подтягиваю к себе ноутбук. Не без удовольствия отмечаю, что Светка ни в чем не соврала, нахваливая меня Матиасу. В учебе я действительно делаю большие успехи. Уж не знаю, что тому причина – моя гениальность, мощнейшая мотивация или лютый страх спустить жизнь в унитаз, как это делает подавляющее большинство детдомовских. Вот чтобы этого не случилось, я и пашу как лошадь.

Матиас заметил, что я выбрала неочевидное направление. И в этом он ошибся, конечно, но поначалу мне и самой так казалось. Это уже потом я сообразила, что дувижуха вокруг искусственного интеллекта, набирающая обороты в Силиконовой долине, сделает максимально востребованными ранее никому особо не нужные знания в области нейробиологии мозга. И просто зубами вгрызлась в эту науку. Ну и вот… Два приглашения на работу. Два! Я могу бросить универ, перебраться за бугор и, наконец, сделать операцию, потому что мне обещают платить приличные деньги. И это, блин, самое правильное решение в моем случае. Но знаете что? Я не могу. Просто потому, что в детдоме мне вбили в башку, что любое начатое дело нужно непременно закончить. Ну а то, что без бумажки ты какашка, знает каждый житель нашей страны. Вот я и жду. Бумажку… Это все, что меня еще хоть как-то здесь держит.

Просматриваю чатики, поедая свою лапшу. После того, как Сэма Альтмана2 чуть не выперли из OpenAI, те гудели, просто не переставая.

От Светкиной кровати доносится стон, а потом и она сама выныривает из-под одеяла. Встает, бросив на меня хмурый взгляд, и молча идет к туалету. А вернувшись, плюхается на стул по другую сторону от стола.

– Почему никто не придумал вакцину от похмелья? – мямлит, опуская голову на сложенные руки.

– Тогда уж вакцину от алкогольного зомбиапокалипсиса. Ты реально похожа на зомбака.

– Ну, спасибо, блин. Твоя поддержка бесценна…

Смягчившись, отставляю от себя ноутбук:

– Чай, кофе? Или, может, сразу святую воду?

– Лучше супчик, как у тебя, – принюхиваясь, бросает жадный взгляд в мою тарелку. Послушно включаю чайник во второй раз. – Интересно, почему мое благоразумие заканчивается быстрее, чем запас алкоголя в баре? Хотя вчера я не так уж много и выпила.

Пока я прямо в пачке ломаю лапшу, а высыпаю в пиалу, Гордеева подгребает к себе мой ноут. Одной рукой водит по тачпаду, в другую широко зевает.

– Что ты делаешь?

– Гляжу, может, еще кто-то добавился.

– Куда?

Чайник с шумом вскипает. Щелкает кнопка.

– К твоему генеалогическому дереву. Ты помнишь, что оно будет меняться по мере добавления новеньких, которым еще только предстоит сделать тест?

Я опять начинаю злиться. Сама я уже закрыла для себя эту тему, а Светка все не сдается. И вот зачем оно мне, спрашивается? Каждый день, что ли, возвращаться к этой эрунде? Разочаровываясь снова и снова… Нет уж. Нафиг надо. Я не собираюсь подчинять свою жизнь поискам родителей. Это глупо. Ведь даже если я их найду, где гарантия, что они будут этому рады? Светка не знает, каково это, будучи ребенком, выбегать навстречу каждому новому взрослому в надежде, что они уж точно тебя заберут, и каждый раз возвращаться к себе в комнату, потому что тебя не выбрали. Нет, спасибо. Я не хочу через это проходить. У меня не такие крепкие нервы. Да к тому же мне не нужны корни, чтобы осознать, кто я. Для того, чтобы это понять, у меня была куча времени.

– На, – бахаю перед Светкой тарелку и от греха подальше отодвигаю ноут в сторону.

– Да погоди ты! Там, кажется, какой-то новенький. И процент совпадения большой.

– Плевать.

– Нет, ты все-таки посмотри.

Закатив глаза, плюхаюсь на стул. Да, этого мужика я не видела. Фото. Имя. И пятьдесят процентов в той самой графе. Губы растягивает нервная улыбка. Ну, просто это же какая-то ошибка, верно? Наверняка ошибка. Ведь в противном случае это означает, что… Ну нет. Так не бывает.

Я даже скребу ногтем экран, решив, что смысл написанного изменил прилипший к нему мусор. Но в одной из граф реально указаны пятьдесят процентов. И этот ответ однозначен, как калораж, указанный на упаковке с тортом. Для тех, кто хоть чуть-чуть шарит в биологии, так точно.

– Ань… Ань, ты чего? Тебе плохо? Аня!

Светка тычет меня в бок, и я, наконец, делаю первый вдох за долгое-долгое время. Воздух врывается в легкие с такой скоростью, что ребра трещат. Хриплю. Гордеева хватает стакан, наливает мне воды из-под крана и орет, вложив тот в мою дрожащую руку:

– Пей! Ты аж посинела вся, боже!

Разливая воду, пью, как в последний раз. Зубы стучат о край стакана.

– Это что… твой отец, что ли? – пришибленно интересуется Светка. – Николай… Ань, ты ж Николаевна!

– Да отвали ты от меня, наконец! – ору, вымещая на Гордеевой все те эмоции, что просто не могу пережить, и вскакиваю, бешено вращая глазами. Схватив парку, бегу куда глаза глядят. Дома мне мало места. И воздуха мало.

Видок у меня еще тот. Голые ноги в тапках, из-под куртки выглядывает подол сорочки. Но тот факт, что я выгляжу как городская сумасшедшая, волнует меня меньше всего. Несусь к воде. Там у самого обрыва установили скамейки. Я частенько на них сижу, если надо подумать. Только на этот раз мне, похоже, нельзя оставаться на месте, меня захватывают воспоминания, и кажется, если не двигаться, они просто погребут меня под собой.

Ну, вот зачем? Я же не хотела вспоминать. Свое одиночество, а особенно ночи, когда, казалось, размывались границы между моим маленьким телом и необъятной тьмой, в которой я боялась однажды полностью раствориться.

Родители мне нужны были тогда…

А сейчас что? Я выросла, закалилась. Нашла свое место в жизни. И если бы не дурацкий подарок Светки, мне бы даже в голову не пришло кого-то искать теперь, когда все у меня, в общем-то, в порядке. Потому что на кой мне такие встряски? Так ведь и до инфаркта недалеко.

Домой возвращаюсь, промерзнув до костей. Светка сидит на кровати, листая ленту в телефоне. Я понимаю, что она хотела как лучше. И что мне неплохо бы извиниться, но…

– Я, между прочим, волновалась.

– Прости.

Голос звучит бесцветно. Завариваю себе чай, понимая, что никому не будет лучше, если я заболею. Достаю плед.

– Что будешь делать?

– А что тут сделаешь?

– Ты можешь с ним связаться.

Светка не успевает договорить, а я уже верчу башкой из стороны в сторону.

– Да почему нет?

– Сама не буду. В конце концов, он тоже это все видит. Захочет со мной перекинуться парой слов – напишет.

Едва успеваю озвучить свои мысли, как у меня звонит телефон. Наши со Светкой взгляды синхронно устремляются к экрану, по которому бегущей строкой скользит незнакомый номер.

– Возьмешь?

– На фига? Это стопудово мошенники.

– А если нет?

Пока мы препираемся с Гордеевой, вызов завершается. Светка закатывает глаза.

– Не знала, что ты такая трусиха.

– Я не трусиха.

– Ты прячешь голову в песок как страус.

– Страусы этого не делают. Это…

Слово «миф» так и остается неозвученным, потому что мой телефон опять разверзается стандартным рингтоном.

– Слушай, а если это Матиас?!

– У него нет моего номера!

– Он мог его найти. Да ответь ты! Ну же… – умоляет меня подруга. Я обреченно прикладываю трубку к уху, чувствуя, как сердце колотится о миндалины…

– Алло…

– Анна?

– Да. Это я.

– Ну а я Николай Елагин. Если верить результатам анализов ДНК, твой папа.

2 – Сэм Альтман – американский предприниматель, инвестор, программист и блогер, глава OpenAI.