Текст книги "Алхимическая кофейня Зои (СИ)"
Автор книги: Юлия Поспешная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Чашечка четырнадцатая
«Что на Земле может быть роскошнее, чем диван, книга и чашка кофе?»
– Энтони Троллоп, английский писатель
Берег Порта Снов уже маячил впереди. Белый песок, камни и зелёная растительность то озарялись вспышками молний, то вновь исчезали в ночи.
Крепкий мужчины в чёрном кожаном сюртуке и в промокшей от дождя рубашке спустился с грот-марса на шкафут черно-жёлтого старого галеона, форштевень которого врезался в стоящий неподалёку фрегат малинового цвета.
С бушприта галеона Клод Марбо перебрался на фрегат и дальше на соседнее судно.
Дождевая вода стекала по его промокшим тёмным волосам и омывала отвердевшее от рвущихся наружу гневных чувств лицо. Гнев, злость и ненависть, вот что сейчас придавало ему сил. Клод «Китобой» всей душой желал, как можно скорее оказаться на берегу, оставить позади ненавистное кладбище кораблей, но, что ещё более важно, он жаждал догнать её, ведьму с персиковыми волосами.
Чувство ненависти Клода походило на оскалившегося хищного и кровожадного зверя. Если бы какой-то невероятно способный к эмпатии талантливый художник мог изобразить пылающую в груди Марбо яростную и убийственную ненависть, это был бы отвратительный монстр с налитыми кровью глазами и громадной оскаленной клыкастой пастью. Монстр, которому хотелось не только разорвать и выпотрошить жертву, но и насладиться её предсмертными мучениями.
Пока Клод пробирался по кораблям, он с мрачным удовлетворением представлял себе, что будет делать с этой имперской дрянью, когда она окажется в его власти. Ему однозначно понадобятся клещи, инструменты для дробления голеностопного и коленного сустава и обязательно «груша», то самое гадкое изобретение ларатанской тайной канцелярии, которое вставляется в самые чувствительные места человеческого тела и медленно раскрывается внутри, посредством вращения механической рукояти.
Марбо с величайшим моральным удовлетворением представлял себе крики Алхимилии и её слёзные мольбы подарить ей быструю смерть. Но этого она уж точно не дождётся.
Клод никогда не слыл человеком, который прощал оскорбление, но в большинстве случаев Марбо мог разбить обидчику лицо или просто прострелить часть тела. Порой он дрался на дуэлях. Но эта ведьма… эта тварь посмела унизить его, бросить в той темнице и даже забрать его семейную реликвию, самое главное и единственное, что у него осталось отца – его часы.
Отец Клода, старый часовщик, умер работая над своим последним и самым гениальным творением. Часами, чей специальный ритм мог подчинить сознание и мысли большинства людей. Жаль только, что Клод забыл о чародейском иммунитете к подобным фокусам!
Пират, в который раз до боли сжал зубы, вспоминая нахальную улыбочку это имперской ш**хи!
«Тогда обещаю, что продам их подороже…» – её нахальный звонкий голосок, с привкусом яда и самодовольного ехидства бессильной болью отзывался в сознании Клода.
Больше всего Марбо опасался, что, встретившись к молодой алхимилией вновь не сдержится и снесёт ей голову одним ударом сабли. Но этого нельзя было допустить, ни в коем случае…
Он уже был совсем недалеко от берега, когда внезапно неведомая сила резко схватила его за ногу, дёрнула назад, и Клод упал плашмя на палубу пинаса, по которой двигался к корме корабля. При падении пират больно ударился подбородком, да так, что в глазах засверкали звёзды.
Позади него раздалось шипение, как будто из узкого отверстия выходит струя пара под давлением.
Пират обернулся на бок и на миг его кольнул страх. Над ним возвышалось нечто…
Состоящее из красновато-багрового дыма, с могучим обликом торса и материальным ярким кушаком на поясе. Без лица, но с дымчатыми крепкими руками, облачёнными также в материальные перчатки. На том месте, где на голове у инфернального существа должно было быть лицо, темнела тень от широкополой шляпы с двумя перьями.
Грудь из пылающего багрового дыма пересекал ремень, с боку на котором покачивал уже знакомая пирата нефритовая шарманщика.
– Твою же мать… – выплюнул Клод с досадой.
Страха у него не было. Этот матёрый пиратский капитан так часто глядел в лицо смерти и сам не раз становился её орудием, отнимая десятки жизней в абордажном бою, что страх перед скорым концом вызывал у него скорее досаду, чем первобытный ужас.
– Что, нажрался мелких таргалов, прежде чем найти меня, да, уродливый ты ублюдок?! – вскричал взбешённый пират.
Стократно набравшийся сил Проклятый Шарманщик не произнёс ни слова, одной рукой удерживая ногу корсара, второй он сдавил горло Клода.
Марбо захрипел, грудь сжалась от нехватки воздуха, болезненная тяжесть выкручивала лёгкие, тугая жгучая боль царила в его гортани.
Пират непроизвольно дёргал ногами и пытался высвободиться. Сквозь туманящийся разум, пират искал глазами что-то, что можно было использовать в качестве музыкального инструмента. Ведь Шарманщик терпеть не может человеческую музыку.
Но ничего подходящего Марбо не нашёл и тогда пират, в отчаянной попытке спасти свою жизнь, рискнул предложить Шарманщику сделку.
– Я… отдам тебе… сотню жизней… сотню душ, каких ты пожелаешь… взамен… моей… Слышишь?!! Я клянусь своим дыханием и сердцем, что… буду приносить тебе жертву, каждые десять дней… Слышишь?!! Это гораздо… лучше… чем…
Говорить пирату было всё тяжелее. Он не мог вырваться из захвата таргала, а хватка того не ослабевала.
– Ты получишь столько душ и людских тел… Что тебе на десятки лет хватит!.. Что ты… скажешь…
Последние слова сорвались с губ пирата едва разборчивым бульканьем. Клод чувствовал, что его сознание вот-вот поглотит вечная тьма. У него уже не оставалось сил на борьбу и даже на то, чтобы сделать последний вдох.
И тут пальцы Шарманщика на горле Клода разжались, Марбо с жутким сиплым звуком втянул в себя воздух. Когда таргал отпустил его ногу, пират со вздохом перевернулся на бок, затем неуклюже поднялся и обернулся возвышающегося над ним духа.
– Ну? – потирая шею неприязненно спросил капитан пиратского корабля. – Мы договорились?
В ответ Шарманщик молча указал на грудь пирата, затем повернул ладонь к верху и красноречиво пошевелил указательным пальцем. Пират нехорошо ощерился, но понял таргала без слов.
Сняв в шеи свой стальной медальон с черепом кракена, он вложил его в ладонь таргала. Тот тут же сжал кулак с личной вещицей пирата, и Клод ощутил, как жжение в области сердца. Как будто кто-то выжег на нём подобие клейма.
Морщась от боли, корсар тяжело дышал, согнувшись по полам. Когда болезненное ощущение пропало, он взглянул на сверхъестественное существо сквозь мокрые пряди тёмных волос, упавших на его лицо.
– Сколько же мелких духов ты сожрал, чтобы набраться таких сил.
Таргал лишь равнодушно пожал плечами.
***
Примерно через пару часов блужданий по кораблям, Клод наконец– то выбрался на берег.
Оказавшись на суше, пират устало прилёг на мокрый песок и уставился в дождливое небо. Какое-то время он просто лежал так, глядя на молнии бушующего шторма, слушая гром и не обращая никакого внимания на стучащие по его лицу капли дождя.
Шарманщика нигде не было видно, но зато медальон пирата, который таргалл ему вернул был тяжелее обычного и неприятно грел кожу, даже через мокрую рубашку.
Корсар приподнялся на песке, убрал с лица мокрые волосы и огляделся.
Хотя он успел побывать в десятках различных портов, здесь, на окраине Ларатана, он прежде не бывал.
Клод обошёл берег в поисках возможной тропы. Лезть напролом через лес ему не хотелось, дабы не нарваться на какую-то лесную нечисть или опасного зверя. К тому же сейчас ночь и, наверняка, проклятые Каменными ведьмами уже вновь обратились в тех чудищ, в которых с заходом солнца всегда обращается часть из них.
Проклятие мучает жителей Архипелага уже второе столетие, и что-то подсказывало Клоду, что будет третье и четвёртое. Возможно, это начала конца света, который люди успели порядком изгадить, по мнению пирата. Впрочем, ему было плевать. Он сможет обустроится даже погибшем мире. Некоторые люди в нём всё равно выживут, и как только окрепнут непременно начнут воевать друг с другом, а значит у него и таких, как он обязательно будет работа.
Пират отыскал неприметную тропу, что извивалась по лесу, пропадая в ночи. Дорога сквозь ночной дремучий лес никогда не предвещает ничего хорошего, но с приливом на берегу станет намного опаснее, поэтому выбора у корсара было немного.
Откуда-то справа, сквозь шум дождя, что колотил по листве и глухо топтал песок, пиратский капитан услышал голоса.
Обернувшись, мужчина вгляделся в ночь и к своей радости увидел двойку лошадей, запряжённых в крытый фургон. Возле повозки возились две небольшие фигурки.
Подойдя ближе, пират разглядел их, и лицо его исказилось недоброй ухмылкой. Это был старик и совсем юная девушка. Они проверяли рыбацкие ловушки, предназначенные для прибрежных крабов и раков-домоходов. Последние особо ценились ларатанскими рыбаками из-за дорого эмали внутри своих раковин, которую можно было выгодно продать красильщикам. Из эмалевого порошка потом создают лиловые, жёлтые и изумрудные краски очень насыщенного цвета.
При приближении Клода старик и девушка замерли.
– Доброй ночи, эшар и юна эшлин, – следуя обычаю вежливого обращения к незнатным людям, произнёс пират, не скрывая в голосе едкой иронии. – У вас не найдётся воды. Жажда замучила, знаете ли…
Старик окинул пирата тревожным взглядом. Судя по взгляду, он надеялся, что они с девушкой, которая видимо была дочкой или внучкой, никого здесь не встретят в такое-то время. Пожилой рыбак, похоже, подозревал, что от встреченного ночью путника, да ещё на берегу Порта снов, ничего хорошего ждать не стоит.
Но всё же седой мужчины обернулся к девушке, что стояла подле него и кивнул той.
– Принеси мою флягу, Лили, будь добра.
– Да, дедушка, – приятным голоском ответила девушка и покорно направилась к крытому фургону.
Пират проследил за ней изучающим взглядом. Внезапно налетевший порыв ветра сорвал с головы девушки капюшон и разметал её густые огненно– рыжие волосы.
У пирата перехватило дыхание, приступ злобы и ненависти затмил его разум, но внешне он оставался спокоен и невозмутим.
Конечно, цвет волос этой девушки, был другим, но похожим на волосы той имперки! Клод заметил, что девчонка была совсем молоденькой, она вряд ли видела даже пятнадцатую зиму.
– Красивая у тебя внучка, старик, – заметил пират, наслаждаясь бессильной тревогой на лице седовласого рыбака. – Волосы необычные…
Рыбак опустил взгляд.
– Имперские солдаты во время войны… дочку мою снасильничали, а она потом… но дитё-то не причём. Верно? Вот и живёт теперь с нами…
Юная внучка рыбака принесла Клоду деревянную флягу в кожаном чехле. Когда она передавала корсару флягу, Марбо поймал взгляд её глаз. Он был светло– лиловым, почти таким же, каку неё!
«Китобой» запрокинул голову, жадными крупными глотками выпивая всё до капли. Закончив, он вытер рот тыльной стороной ладони и швырнул совершенно пустую флягу девчонке – та едва смогла её поймать – и гадко усмехнулся в лицо старику.
– Простите мне мою невоспитанность, кажется я ничего вам не оставил.
– Ничего страшного, шер. Мы наберём ещё…
– Зачем? – удивился корсар и подступил ближе к старику. – Мертвецам вода не нужна, не так ли?
Прежде, чем до старого рыбака дошёл смысл слов пирата, кулак Клода врезался в его горло, от чего кадык пожилого мужчины вмялся внутрь, и престарелый мужчина рухнул на колени, обеими руками держась за горло и хрипло пытаясь втянуть в себя воздух. Его глаза таращились в пустоту, а изо рта брызгала слюна.
Девчонка истошно закричала и бросилась прочь. Клод встал над стариком и безжалостным движением рук, с противным хрустом, свернул рыбаку голову.
Затем он бросился за девушкой. Он нагнал её за несколько секунд. Ударом ноги подсёк, девчонка в слезах рухнула на песок и, запутавшись в собственном плаще, попыталась вновь встать, но удар ноги Клода выбил из неё воздух и сломал рёбра с левой стороны.
Перепуганная, заплаканная, кричащая от боли, она что-то через силу, задыхаясь, кричала Клоду в лицо, но Марбо уже ничего не слышал. Фанатичная ярость полностью овладела его разумом, когда вновь взглянул на её золотисто-рыжие волосы и светло-лиловые глаза.
Он очнулся лишь когда понял, его пальцы сжимают горло девушка, взгляд и дыхание которой давно замерли.
Клод срезал её волосы, поднёс к носу и вдохнул их запах. Это запах служил для него приятным удовлетворением, когда он представлял на месте этой маленькой рыбачки ту алхимилию.
– Они твои, – проговорил Клод. – Как я и обещал.
Вырвавшийся из его медальона багровый дым окутал тела старика и его внучки. А через несколько секунд Марбо увидел, как из их глаз и рта поднимается сноп золотистых мерцающих искр, которые с жадностью были поглощены Проклятым Шарманщиком.
Клод самодовольно усмехнулся и сел на козла телеги и хлестнул коней поводьями. Через несколько минут Клод и думать забыл о том, что совершил. Но пока он ехал сквозь прибрежный лес, то и дело подносил к лицу срезанные золотисто-рыжие локоны, вдыхая их запах и мечтая о сладкой мести.
Чашечка пятнадцатая
«После третьей чашки кофе я добрею, примерно, как Карабас-Барабас на сороковом чихе»
Макс Фрай
Небольшую речушку неподалёку, достаточно глубокую, чтобы по ней можно было идти на нашей лодке, Люк всё-таки нашёл. А я, с помощью относительно несложного в приготовлении кофейного зелья, заставила наше небольшое судёнышко воспарить вверх, примерно на два человеческих роста.
Проблему транспортировки лодки через обширную территорию суши, я решила, другое дело, что лодка категорически не желала снижаться, пока не закончится время действия волшебного кофе, а наш путь лежал сквозь дремучий лес, где ветви некоторых деревьев буквально срослись друг с другом.
Таким образом наш парусный баркас просто не пролезет сквозь хаотичные и густые переплетения толстых и широко распростёртых ветвей многочисленных деревьев.
Люк не преминул отпустить по этому поводу пару насмешливых замечаний:
– Надо было, перед применением твоего эликсира, внутрь баркаса камней накидать и Блейда нашего перепончатого посадить. Он бы сбрасывал камни, пока лодка не поднялась исключительно на ту высоту, которая нас бы устраивала.
– Ты много ли камней вокруг видишь, умник? – развела я руками и выразительно огляделась. – И потом сколько их нужно? И кто их будет таскать? Блейд и я? Так мы до вечера провозимся.
– А сейчас нам что делать? – покручивая в руках зонтик, деловито спросил белоглазый фергалл. – Мы эту лоханку через ветки не протащим.
Да, тут он был прав. Лодка, чтоб её, не спускались ниже, не поднималась выше и висела точно на уровне древесных крон.
– А ты когда летал по округе, не видел никаких трактов через лес? – спросила я.
По идее, если через лесную глушь уже проложена, а точнее протоптана конскими копытами и людской обувью какая-то дорога, она должна быть достаточно широкой и над ней должно быть более свободное пространство, сквозь которое лодка точно пройдёт. Концы торчащих над дорогой ветвей она просто сломает, если они будут торчать у неё на пути.
– Есть небольшой тракт, за лесом, – пожал плечами Люк. – Но там редко и мало, кто ездит. В основном рыбаки, местные охотники за жемчугом или раками, или контрабандисты всякие, или…
– Отлично! – щёлкнув пальцами, перебила я боггарта. – Вот и найди его. Мы пойдём там.
Боггарт моё поручение выполнил довольно быстро, и вскоре мы втроём уже двигались по пыльному тракту из твёрдого вытоптанного грунта, сквозь который пробивались жухлые стебли редких травинок и многочисленные мелкие камушки.
Блейд, которому я, кстати, приготовила «Коретто винного обращения», с радостью принял мою оплату за его помощь, но… покидать нашу с Люком компанию отказался.
«Мне не очень хочется возвращаться в свой колодец, Зои, – виновато и с грустью глядя себе под ноги, пробубнил водяной. – Можно я ещё с вами побуду?»
При этом он состроил такую жалобную физиономию, что у меня сердце сдавило от жалости.
Люк был недоволен тем, что я позволила Блейду остаться и в отместку регулярно над ним подтрунивал. Но водяной отвечал лишь изредка, да и то без злости. Несмотря на свой шумный характер и даже умение грязно сквернословить, Блейд действительно был миролюбив, слегка наивен и почти никогда не унывал, во всём видя какие-то положительные стороны. Наверное, мне самой не хватало кого-то именно такого в моём нынешнем окружении.
Люк был поумнее водяного, но отличался ворчливым и отчасти снобистским характером. К тому же, как и я, к большинству вещей, событий и одушевлённым предметам, боггарт относился настороженно, ожидая от них какой-то потенциальной пакости. Полагаю, Блейд гармонично дополнит наш с Люком дуэт разочарованных в жизни ироничных скептиков.
…Подумать только! Я путешествую в ином мире, в компании боггарта и водяного, с магическими рецептами в книге и фактической сестрой-близняшкой, чей дух иногда выходит на контакт, когда магический роуминг позволяет.
Мне кажется, после всего, что уже случилось и, в чём можно не сомневаться, ещё случится, мне уже никогда не быть прежней. Но, может быть это не так уж и плохо? Хм, скорее это всё же риторический вопрос.
***
Ближе к полудню, когда солнце почти достигло серединки неба, из-за небольшого пригорка, заросшего низкими деревцами и крапивой, показалось несколько крупных деревянных фургонов, с яркой росписью и пара крытых повозок, похожих на дилижансы.
Они стояли кругом, на берегу узкой речки, по которой мы шли под парусом на нашей небольшой посудине.
Я внимательно присмотрелась к фургонам и бродящим вокруг них людей. Оружия у них я заметила, но снующие между фургонов и ухаживающие за лошадями мужчины не были похожи на солдат, пиратов или банальных бандитов с большой дороги.
Разномастные фургоны с зелёными, синими и сиреневыми узорами на стенах ломились от всяческих товаров. То, что не помещалось внутрь повозок, подвешивалось по бокам или складывалось на козлах, рядом с местами кучеров. Ещё часть «ехало» прямо на лошадях.
Одеты владельцы фургонов были также ярко, дорого, хоть и несколько безвкусно. Впрочем, насчёт последнего я не могу быть уверенной так, как местной моды не знаю. Кстати, с этим нужно будет разобраться.
Я чародейка, к тому же из знатного рода, как уж ни крути, и мне по статутсу положено обретаться в высшем свете. А значит и выглядеть в таких кругах я должна буду соответствующе, но с этим позже. Для начала, миссия номер один – это, выбраться из этих диких мест и найти хотя бы какой-то мало-мальски приличный и цивилизованный город!
Летавший вперёд на разведку боггарт вернулся несколько озадаченным.
– Ну, что? – спросила я белоглазого фергалла. – Насколько стоит опасаться этих незнакомцев?
– Не особенно, – покачал головой Люк. – Они похожи на торговцев, но… какие-то странные, вороватые и всё время дёргаются, при малейшем шорохе.
Мы с боггартом встретились взглядом.
– Контрабандисты? – усмехнулась я, догадавшись о чём подумал боггарт.
– По всему видать, что да, – подтвердил мою догадку Люк.
– Хм, – я задумчиво посмотрела вдаль, на яркие фургоны и бродящих мимо них мужчин неоднозначного вида. – Полагаю… Я на пару мгновений прикусила нижнюю губу, формулируя мысль.
– Мне стоило бы взглянуть на их товары. Да и у меня найдётся, что им предложить взамен.
– Это может быть рискованно, Зои, – напомнил Люк.
Я не весело фыркнуал и с сомнением покачала головой.
– Ещё более рискованно, чем бродить по Порту Снов?
На это Люку нечего было возразить, но он всё равно нервничал.
– Если что, быстро превращайся во что-то жуткое и отвратительное, – предупредила я его и обернулся на Блейда. – А ты береги лодку и никого к ней не подпускай.
– А я… я тоже могу тебя защитить, Зои! – несколько обиженно проговорил водяной.
– Я не сомневаюсь, – вздохнула я и мягко улыбнулась фергалу с мордой аллигатора. – Но если ситуация сложится скверно, ты должен быть готов как можно быстрее увести нас прочь. Договорились?
Я слегка погладила его желто-зелёной гриве, и водяной, воспрянув духом от возложенной на него задачи, довольно закивал.
«Господи, – подумала я, – они оба вроде бы взрослые, но порой и тот, и другой ведут себя, если не как дети, то как подростки»
С высоты моих двадцати лет такая мысль, возможно, кажется неуместной, ввиду того, что я сама ещё не так уж давно была подростком, но видя в Екатеринбурге группки десятиклассников и наблюдая за их поведением, я приходила к выводу, что возрастная разница между мной и старшеклассниками намного выше, чем мне казалось.
Когда наша лодка подошла к пологому берегу, поросшему мелкой травкой и полевыми цветами, на нём в одинаковой позе – сложив руки на груди – встали сразу полдюжины мужчин. Остальные за их спинами продолжали возиться с поклажей, тележными колёсами и лошадьми.
Осмотрев стоящих передо мной мужчин, что оценивающе глядели на меня, я выделила среди них одного – жилистого, довольно высокого, в очень широкой и чуть изношенной красно-бурой шляпе, с тремя жёлтыми перьями.
Он был облачён в красный каытан, под которым белела слегка запачканная рубашка. На ногах у мужчины были мешковатые серые брюки, заправленные в чёрные ботфорты. Из-за пояса виднелись сразу четыре рукояти пистолетов, сквозь ворот рубашки, на волосатой груди мужчины поблёскивал десяток мелких металлических амулетов и медальонов.
Лицо у обладателя шикарного красного камзола было скуластое, немного смугловатое от загара и обветренное. Из-под длинных чёрных усов, один из которых был обмотан вокруг уха, поблёскивали золотые зубы в хитроватой улыбке.
Этот мужчина дымил длинной трубкой и осматривал меня чуть прищуренным взглядом. Словно решая про себя могу-ли я принести ему какую-то прибыль или можно ли со мной заключить выгодную сделку.
По моему сигналу Блейд остановил лодку неподалёку от берега, чтобы наше судно не касалось килем дна. Я вполне ловко спрыгнула на ближайший плоский камень, что торчал из воды и затем прыжком перескочила на берег.
Торговцы не совсем законным товаром переглянулись, но по-прежнему хранили молчание.
Меня одолевала лёгкая нервозность, беспокойные мысли ёрзали в сознании, внушая неуютное чувство. Я не знала местных обычаев приветствия и начала разговора. В конце концов я решила действовать по наитию, но с оглядкой на уже полученные опыт и знания.
– Да хранит вас Моретворец, добрые шеры… – произнесла я с доброй улыбкой.
К моему удивлению компания мужчин, ещё раз переглянувшись, зашлась диким хохотом. А выкуривающий трубку черноусый главарь в красном камзоле, выпустил изо-рта дымное кольцо и со смешком ответил мне прокуренным, чуть хрипловатым голосом:
– И вас, добрая шерли… Только мы не верим в Моретворца и уж точно не принадлежим к благородным шерам.
Он издевательски улыбнулся, и из его груди вырвался звук, будто он пытался закашляться или сдержать смех. Его коллеги, впрочем, сдерживаться не спешили, продолжая хохотать и пихать друг друга локтями в бок.
Я подошла ближе, вынула из сумки один из недавно приготовленных кофейных эликсиров – это было простое зелье, но с эффектным действием – вытянула руку с ним в сторону и чуть наклонила.
Несколько капель из термочашки упали на мягкую увлажнённую почву. В тот же миг земля возле меня лопнула, пошла мелкими трещинами, сквозь которые пробивалось довольно яркое свечение, похожее на северное сияние.
Смех контрабандистов стих, а мужчина с трубкой и чёрными усами в миг посерьёзнел. А уж когда из земли рядом со мной за несколько секунд выросли вьющиеся заросли колючек, с шипами в палец человека, главарь контрабандистов и вовсе убрал трубку за пазуху.
Он прокашлялся, прочищая голос и спустился ко мне по берегу. Остальные торговцы запрещённым товаром, перешёптывались и что-то тихо обсуждали с озадаченными лицами.
– Простите, шерли алхимилия, – произнёс контрабандист и отвесил меня небольшой, но всё-таки почтительный поклон, не забыв приподнять свою шляпу с громадными перьями. – Мы не признали в вас благородную особу и носительницу магического таланта. Буду рад предложить вам наши товары, особенно…
Взгляд его светло-карих глаз метнулся к острым колючкам у моих ног. Обладатель кричаще-красного камзола не мог не заметить на колючках рядом со мной ядовито-жёлтые мелкие пузырьки, в которых, как можно было легко предположить, содержался яд. Очень неприятный, между прочим, токсин, парализующий центральную нервную систему.
– Особенно, если у вас есть подобные зелья для продажи или обмена. Кстати, эти колючки могут расти выше?
Я ответила в порядке задаваемых вопросов.
– У меня есть и такие, и более интересные зелья, которые я готова обменять на некоторые ваши товары, если они мне понравится, – кивнула я, не без доли горделивости в словах. – А этим колючкам вовсе не нужно расти выше – у них другое предназначение.
Прежде, чем главарь продавцов контрафакта успел сказать хоть слово, я плеснула тот же магический кофе на стоящее рядом дерево. За пару мгновений его буквально укутали твёрдые колючие спирали вьющегося жёсткого растения.
За спиной у главаря присвистнул кто-то из его подчинённых. А сам черноусый мужчина сверкнул довольной улыбкой, оглядывая несчастное дерево, скованное магическим растением.
– В таком случае, прошу к нам, моншерли. Взгляните на товары! Ручаюсь, на обычных рынках вы не найдёте и четверти того, что можем предложить мы!
Да, тут он ни капли не грешил против истины. Хоть я и не видела цивилизованных рынков Пяти герцогств, но всё же меня берут серьёзные сомнения, что на них можно одновременно найти такое количество ковров, посуды, книг, магических жезлов, шкатулок, оружия, трав, деревянных и металлических изделий, различных инструментов, пряностей и прочих товаров, назначение и название которых мне были вовсе неизвестны.
Меня в первую очередь интересовал компас, одежда, еда и какое-то оружие самозащиты, которым можно быстро и просто воспользоваться, если под рукой нет подходящего зелья.
Всё это и даже больше, я отыскала в номенклатуре товаров, которые везли на продажу контрабандисты.
Я была изрядно, но приятно удивлена, когда среди широкого ассортимента товаров увидела привлекательные фарфоровые баночки с позолотой и изящные хрустальные флакончики в виде мифических животных. Даже находясь в ином мире я безошибочно узнала в этих продуктах экземпляры косметических принадлежностей.
Сомневаюсь, что тут додумались до тоналки, хайлайтеров или праймера, но зато я отыскала тут аналоги наших увлажняющих кремчиков, цветные тени, широченный выбор вполне качественных помад и что-то похожее на термальную воду.
Уж не знаю, кому контрабандисты продают всю эту красоту, но я обменяла одно из зелий на пару кремов, несколько видов бальзамчиков, кое какие предметы для более-менее повседневного макияжа, расчёску и ручное зеркало! Разумеется, особо прихорашиваться, пока я не окажусь в нормальном городе, мне смысла нет, но средствами за уходом для кожи стоит пользоваться независимо от обстоятельств.
Я не забыла также приобрести пару видов местных шампуней и что-то похожее на гель для душа. М-да, осталось только найти место, где можно наконец-то помыться и, что было бы вообще прекрасно, принять ванну, желательно с ароматной пеной.
В этом же фургоне я прикупила одежду. Примерять её мне было негде и некогда, а потому пришлось брать на глаз. Хотя кроме брюк, сапог и рубашек, предназначенных именно для женщин, здесь были умопомрачительной красоты платья, они мне сейчас точно ни к чему.
Через пару минут я уже присматривалась к коллекции холодного оружия из сабель, шпаг, рапир, палашей и кинжалов. Но тут выбор был очевиден: я ни черта не умею пользоваться ничем из выше перечисленного, и выбери я какую-то шпагу, есть вероятность, что меня потом ею же и заколют. Поэтому я выбрала более-менее лёгкий кинжал с достаточно длинным клинком, которым, при случае, можно и кого-то пырнуть, или удобно отмахиваться, удерживая агрессивного злыдня на расстоянии.
Я, как раз меряла высокие бронзового цвета сапоги из мягкой кожи, когда со стороны широкого тракта, что пролегал вблизи от стоянки контрабандистов послышались отрывистые, как будто гавкающие, грубые выкрики. Следом раздались частые влажные хрюканья, фырканья и тяжёлый топот.
Контрабандисты заметно переполошились, начали метаться от фургона к фургону, закрывая деревянные дверцы и поспешно вооружаясь.
Главарь торговцев местным контрафактом, который назвался мне Огюстом Красноруким, в миг посерьёзнел. От его напускной любезности не осталось и следа.
– Так, моншери алхимилия, ну-ка прячьтесь и побыстрее, – велел он. – Нельзя, чтобы они тебя увидели!..
– А кто это? – спросила я.
– Моншерли, это хобгоблины, они же хобы! – торопливо и нервно ответил мне один из пробегающих мимо контрабандистов. – И больше золота или камней, они ценят юных красавиц. А вам, в данный момент, не повезло быть и юной, и красивой.
– Слышали?! – угрюмо переспросил у меня Огюст. – Ежели не хотите, чтобы вас… обесчестили всей толпой, а после продали на невольничьих рынках, спрячьтесь. Лучше вон там, среди ковров и сундуков! Живее!!!
Когда он прикрикнул на меня, я вздрогнула от неожиданности, но сочла за лучшее прислушаться к настойчивой «просьбе» главаря контрабандистов. Тем более, что парящий неподалёку Люк, нервными жестами показывал мне сделать тоже самое.
Я послушно уселась между сложенных друг на друга скрученных ковров, рядом с громадным сундуком набитым обувью и шпорами.
Когда главарь Огюст Краснорукий опустил боковую дверцу фургона, я оказалась в густом тёмном полумраке и могла наблюдать за происходящим только через ромбовидные декоративные вырезы в деревянной дверце фургона.
Через эти импровизированные окошки, я увидела самых удивительных и страшных всадников из всех, каких мне когда-либо приходилось видеть!
Из-за поворота, на тракте показались бегущие рысью лохматые пятнистые вепри с четырьмя кривыми бивнями и необычайно мощными ногами. В моём мире встреча с диким кабаном ничего хорошего не сулила. Но наши кабанчики хотя бы не плотоядны, насколько мне известно, а эти свиноподобные зверюги, которых я сейчас наблюдала, всем своим видом показывали, что готовы отведать человечины хоть сейчас. Ко всему прочему они эти жуткие боровы были размером с упитанного гиппопотама! И аппетит у этих тварей, полагаю, соответствующий!
Верхом на огромных кабанах, восседали полуголые, одетые в шкуры и грубые доспехи, патлатые существа. У них были неухоженные гривы тёмных волос, чересчур длинные узловатые руки с вздувающимися мышцами и невероятно огромные ступни, с толстыми, обломанными чёрными когтями.
