Текст книги "Дневник (не)любимой женщины (СИ)"
Автор книги: Юлия Огнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Люблю и ненавижу.
Я усаживаюсь в удобное, кожаное кресло и со вздохом опускаю голову на свои руки.
Сегодня мой второй день работы в "СтройГраде", а я чувствую себя так, как будто год не отдыхала.
В Димин, а теперь временно мой, кабинет постоянно заходят люди – что-то подписать, что-то спросить. А я, как балберка, или даже как собачка, сидящая на передней панели автомобиля, с умным видом киваю головой.
Чувствую, что к вечеру в этой фирме проблемы будут не только с исчезнувшими чертежами. Я им тут накомандую.
А все потому что и отец, и свекор отправились на встречу с важными клиентами, которые, вероятно, пострадали от рук мошенника. Или мошенников.
То, что это не Дима, я уверена на сто процентов. У него даже повода нет. По крайней мере, явного.
Да даже если логически рассуждать – зачем ему это? Для чего так подставлять себя и свою фирму. Он же понимает, что информацию о том, с какого компьютера произошло скачивание данных, можно легко установить.
Только немного настораживает то, что Дима сидит, и остальные чертежи нигде не появляются. Как будто кто-то хочет подставить моего мужа.
Я стараюсь не думать о нем. Он тот, кто чуть не лишил меня ребенка. Дима целый год издевался надо мной – игнорировал или презирал открыто, насиловал, спал со мной, а потом отталкивал.
Но как тут не думать, когда на столе стоит фотография моего счастливого мужа, на которую я то и дело кидаю взгляд. Как не вспоминать, когда воздух в кабинете до сих пор пропитан знакомым мне запахом Диминого парфюма. А когда я представляю, что не так давно Дима сидел в этом самом кресле, сосредоточенно изучал документы, низ живота начинает наполняться тягучей истомой.
Это беременность. Все она виновата. Мои гормоны бушуют так, что, вопреки здравому смыслу я понимаю, что... хочу своего мужа.
Честно, я пытаюсь всеми силами взрастить в душе ненависть к нему.
Вспоминаю самые неприятные моменты, связанные с ним. И иногда, на короткое время в душе поднимается черная... нет, не ненависть. Злость. Я злюсь сначала на него – за то, что он такой. А потом на себя – за то, что такая я.
Что не могу зафиксировать надолго в душе ни одного плохого момента, связанного с Димой.
Даже недавнее похищение вызывает у меня только страх – страх перед потерей ребенка. И ненависть ко всем остальным. Марине, братьям Марины, Татьяне Анатольевне. Да даже своего гинеколога я ненавижу больше, чем Диму. Хотя не совсем уверена в её причастности.
Я тянусь к кнопке селектора и, нажав на нее, зову секретаршу:
– Виктория...
– Я вас слушаю, Екатерина Алексеевна – тут же отзывается девушка.
– Сделайте мне, пожалуйста, чай. Зеленый. – прошу я её.
– Хорошо. Такой же, как и утром?
– Да – отключив кнопку, отодвигаюсь от стола и, снимая обувь, опускаю ноги на пол. Мм, блаженство.
Даже сидеть целый день в тесной обуви – это такая пытка. И что, спрашивается, вырядилась? Можно было и балетки одеть.
Но вчера, когда я впервые появилась на фирме, у меня начал вырабатываться комплекс неполноценности. Тут женщины все таакие. Ухоженные, на каблуках "от восьми и выше". И я – которая сама по себе ростом не удалась, так еще и в обуви на сплошной подошве.
Сегодня я решила быть не хуже, то есть не ниже их. Вот теперь и мучаюсь.
Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. У меня в последние два дня такое состояние – дай мне волю, я бы все время спала.
То, что скоро зайдет Виктория, меня не смущает. Она мне... понравилась.
Конечно, когда я её впервые увидела, то сразу подумала, а не спал ли Дима и с ней.
Но, видя то, как уважительно она ко мне относится, как хорошо выполняет свои обязанности, да и вообще, как обращается с моими посетителями мужского пола – ни капли заинтересованности, а в некоторых случаях с неприязнью – я понимаю, что ничего у нее с моим мужем не было....
Я не слышу, как открывается входная дверь и как секретарша подходит к столу. Только когда поднос опускается на стол, я вздрагиваю.
– Спасибо, Виктория – кое-как разлепляю веки и... вскакиваю с кресла.
– Ди... Дима? – сон как рукой снимает – Что ты тут делае...? То есть, ты же в...? Как ты здесь ока?... – не могу сформулировать ни одного нормального предложения и на секунду прикрываю глаза. Делаю глубокий вздох. Успокаиваюсь.
Странно. Дима молчит. Он, улыбаясь одним уголком рта, неотрывно смотрит на меня.
– Ты так сладко спала. Не хотел тебя будить. – спустя время говорит он.
– Я не спала – тут же возражаю ему.
Хотя, возможно, что и спала. Ну и работник! Уснула на рабочем месте.
Мы снова молчим, и Дима не сводит с меня глаз.
А я под этим его взглядом ... краснею.
Хочется распустить волосы и спрятать свое красное лицо в них. Но я, наоборот, смущенно поправляю выбившийся из прически локон.
– Как ты себя чувствуешь? – с такой неподдельной теплотой в голосе спрашивает мой муж, что мне хочется ему... поверить.
Я с силой вжимаю ногти в руку.
Очнись, идиотка! Это же он... Он хотел забрать твоего ребенка, а тебя убить. Он все это придумал. А теперь хочет казаться добреньким для того, чтобы... А хрен его знает, для чего. Но в то, что он вдруг заинтересовался моим самочувствием, я не верю.
– Раз ты здесь – игнорирую я его вопрос – я могу быть свободна.
Я делаю шаг в сторону, но он тут же, стеной преграждает мне дорогу.
– Нет – решительно говорит Дима.
– Что нет? – я скрещиваю руки на груди и со злостью смотрю на него.
– Ты же не пойдешь домой... – снова улыбается своей красивой улыбкой мой муж – босиком?
Вот же. Я бросаю взгляд на пол. Туфли валяются рядом со стулом совсем недалеко от нас.
Я делаю шаг к ним и вставляю правую ногу в туфлю.
– Тебе помочь? – Димин вопрос на несколько секунд вводит меня в ступор.
Чего он добивается? Что ему от меня нужно?
– Нет – уверенно говорю я.
От него помощь мне точно не требуется.
Я пытаюсь вставить левую ногу, но, слегка теряю равновесие. И правой рукой пытаюсь взяться за что-нибудь. Этим чем-то становится схватившая меня рука мужа.
– Держись, самостоятельная моя – усмехается он.
А я... а меня ведет... От его нежного голоса. От ворвавшегося в мое личное пространство запаха. От теплоты, исходящей от крепко сжимающей мою ладонь руки. Но, самое главное от его этого "МОЯ".
Разум отчаянно кричит "ложь!", пытаясь выдернуть из окутавшего меня дурмана, а сердце наивно сопротивляется: "а вдруг правда?"
Дима стоит так близко и смотрит на меня не так, как раньше. По-другому. Нежнее. Ласковее.
Затягивающе. В ловушку. В капкан.
Да ударьте меня кто-нибудь по голове... подносом что ли. На котором стоит мой остывающий чай.
Это все беременность. Гормоны.
Я резко вырываю свою руку, и, быстро засовывая ногу в туфлю, отхожу к другой стороне стола.
– Не надо мне помогать – Отворачиваюсь от мужа – Напомогал уже...
– Катя – я просто каждой клеточкой своего рвущегося к нему организма чувствую, что Дима делает шаг ко мне. – Насчет случившегося. Я не...
– Можно? – дверь широко распахивается и в кабинет входит Стас, а потом резко тормозит – О, Катя... А ты как тут оказалась?
Я, наверно, впервые в жизни так рада ему.
Мне просто нельзя оставаться наедине с Димой. А то мозги стекают... ниже.
– Здравствуй – я улыбаюсь другу мужа – а я тут немного... руковожу.
Я подхожу ближе к Стасу, тем самым удаляясь от Димы.
– А ты что здесь делаешь? – удивленно спрашиваю я и вкладываю свою ладонь в его протянутую для приветствия руку.
Мы сдружились со Стасом в то время, когда я делала рекламу для его бойцовского клуба. Мужчина оказался интересным собеседником. Мы много общались, шутили. И до похищения постоянно поддерживали связь.
– Да вот, задержанного привез – Стас кивает в сторону мужчины стоящего позади меня. – Как ты? Хотел тебе позвонить, а твой телефон отключен.
– Я его... потеряла – говорю я, вырывая руку из мужского захвата.
– Ты сделал – язвительным голосом вклинивается в наш разговор Дима – Что хотел?
Он в два шага оказывается рядом и тут же встает чуть впереди меня, касаясь плечом.
– Да – сразу же отвлекается от меня Стас и в упор смотрит на Диму – Позвонил.
– Тогда подожди меня в машине. – тоном, не терпящим возражения, проговаривает мой муж. Но, потом кинув через плечо быстрый взгляд на меня, неуверенно произносит – Пожалуйста.
Стас несколько секунд смотрит на него, а потом переводит взгляд в мою сторону.
– Еще увидимся – улыбается он.
И я слышу, как Дима буквально издает тихий рык. С удивлением смотрю на его спину.
Что это с ним? Злится? На что?
Хотя... меня меньше всего должно заботить его настроение.
Стас закрывает за собой дверь, и мой муж тут же оборачивается ко мне.
– Вижу, вы сдружились со Стасом – обвинительным тоном говорит он.
Чтоо? Меня захлестывает волна возмущения! Да как он смеет предъявлять что-то? Сам живет на два фронта, на меня внимание не обращает, а теперь, видите ли, его задевает моя дружба с другим мужчиной.
– Это – я непроизвольно делаю шаг вперед. – Тебя. Не касается.
– Касается – Дима тоже делает шаг и слегка наклоняет голову. Теперь его губы напротив моих. И я даже чувствую, как от его дыхания ходит воздух – Ты МОЯ жена, Катя. МОЯ.
Он не отходит от меня. Не знаю, по какой причине.
А я не могу. Не могу отойти и добровольно лишить себя его близости.
Меня как будто охватывает туман. Словно я оказываюсь в коконе. Теплом, мягком коконе, связывающим меня по рукам и ногам.
И снова этот предательский низ живота начинает подрагивать, ныть. Просить чего-то. Кого-то!
Я опускаю взгляд на его полные губы и вижу, как они слегка приоткрываются. Дыхание мужа становится тяжелым, волнующим.
Дима наклоняется еще ниже, и, как будто боясь спугнуть, осторожно касается моих губ своими.
Я уже начинаю прикрывать глаза, когда слышу, как вновь открывается входная дверь.
Я резко дергаюсь в сторону от мужа. И отворачиваюсь.
Чтобы входящий не увидел моего лица.
– ... Убийственные для нас. Мы потерпим такие убытки – врывается в мой не соображающий мозг голос отца.
– Лучше понести убытки, чем потерять всю фирму – резко отвечает голос свекра. – Надо попытаться сохранить каждого заказчика, а для этого...
Вероятно, мужчины наконец-то замечают нас. И замолкают.
– Здравствуйте – тянет слово мой муж.
– Привет – тут же отвечает мой папа.
– Тебя, что, выпустили? – удивленно спрашивает Димин отец.
– Даа. – спокойно говорит Дима. – Семьдесят два часа прошло. А прямых улик против меня у них нет.
Я оборачиваюсь и киваю головою.
– Добрый день – я полностью выхожу из-за спины мужа. – Как съездили?
Чем быстрее они решат эти вопросы с чертежами, тем быстрее я смогу уехать отсюда.
– Нормально – говорит свекор, и папа кидает на него удивленный взгляд – нам придется заказывать новые проекты для тех объектов, строительство которых еще не началось. А для остальных – оплачивать стопроцентные убытки.
Я удивленно расширяю глаза. Это же. Это... наверно, миллиарды.
– Ничего не надо – вдруг резко говорит Дима. – Это... моя вина. С моего компьютера украли данные. И я все исправлю сам...
Карты раскрыты.
Дмитрий
Мы едем со Стасом в машине, и он то и дело бросает на меня заинтересованный взгляд.
Я знаю, что беседа рано или поздно пойдет о Кате. И если бы было можно, я бы этот разговор не начинал.
Не хочется обидеть Стаса. Все-таки, мы столько лет вместе. И я давно считаю его не просто другом. Стас это тот человек, который со мной и в огонь, и в воду. Хотя мы, в силу занятости, не часто видимся, но я знаю, что если мне или ему понадобится любая помощь, нам есть к кому обратиться.
Но Катя моя. МОЯ. Я не смогу её отпустить. Ни после того, что произошло сейчас в моем, нет, в нашем, кабинете.
Да, моя девочка еще злится. Заслужил. Не спорю. Даже если учесть, что к её похищению я не имел никакого отношения, дел все же наворотить я успел. И теперь разгребать мне их долго.
Только Катя, она тянется ко мне. Я сегодня это почувствовал.
В том, как она непроизвольно сжала мою руку, когда я схватил её за ладонь. Так, как будто боялась, что я отпущу.
Или когда я приблизился к её губам и увидел, как они слегка приоткрылись, требуя моего поцелуя.
Наверно, никогда еще я не испытывал такую потребность в другом человеке, как в этот момент.
Нет, не банальный желание оказаться в теле женщины руководило мной. Хотя член и стоял колом, я понимал, что сейчас это не вариант.
Впервые в жизни мне хотелось не просто коснуться тела. Мне хотелось дотронуться до души. До чистой Катиной души. И самому стать чище, лучше.
Не спеши – повторял я про себя, потянувшись к ней. Хотя все тело, как натянутая тетива лука, рвалось в бой.
Хотелось сжимать, кусать, оставлять следы. Врываться жестко, мощно. Чтобы стонала, кричала. Чтобы, бл..., охрипла от крика.
Но... снаружи само спокойствие. Нежное, легкое касание губ. Как будто самый первый, робкий поцелуй двух школьников.
Я, конечно, не уверен, что смог бы продолжить в том же духе. И, возможно, все бы закончилось сексом на столе, но... наши родители в очередной раз все испортили.
– И что это было? – наконец-то не выдерживает Стас.
Я поворачиваюсь к нему:
– Ты заигрывал с МОЕЙ женщиной. – точно зная о чем он меня спрашивает, спокойно говорю я – мне это не понравилось.
Друг кидает быстрый взгляд в мою сторону и снова отворачивается к дороге.
– Ну, во-первых, я с ней не заигрывал. – говорит он спустя время – Это наша манера общаться. А, во-вторых, насколько я понимаю, вы сейчас... не совсем вместе.
– Стас – разворачиваюсь к нему всем корпусом – Да, мы не вместе. Пока. Но, поверь мне, скоро все изменится. Я... я сделаю все для того, чтобы она меня простила.
Друг снова кидает на меня взгляд. Но теперь в нем мелькает непонятное мне чувство. Что это? Боль? Разочарование?
Неужели он так увлекся моей женой? Нет, я не удивлен. Катя – она такая... чистая что ли. Ей трудно не увлечься. Просто друг понял это раньше, а я год, целый год, ходил как будто закрыв глаза.
Но я все же надеялся, что у него это несерьезно. Так, мимолетное увлечение, желание обладать тем, чего не имеешь.
А оказывается, друг, как и я, попал.
Стас долго молчит. И, честно, мне тяжело дается и этот разговор, и это молчание.
– Хорошооо – спустя время выдыхает он, при этом крепко сжимая руль.
И снова молчание.
Что хорошо? – так и подмывает меня спросить, но я молчу.
Как то не вяжется у нас разговор.
Нет, мы можем говорить на любые темы, но только не о ней. Не о Кате. И мне хочется сказать что-то такое, от чего бы я смог сохранить отношения и с Катей, и с другом. Но, ничего подходящего в голову не приходит.
Я кладу руку на плечо друга и крепко жму его.
– Стас – я хочу донести до него свои мысли, свои чувства – Катя оочень важна для меня. Да, я был дураком и не замечал её раньше. Но теперь я понял, что она за человек. И Катя, она тоже ... тянется ко мне.
– Знаю – тут же реагирует друг – только поэтому и отступаю. Но, если ты её еще раз обидишь...
– Не обижу – жестко заявляю я. – Никогда... Но... если вдруг так случится, я ... отступлю сам.
Видит Бог, мне очень тяжело даются последние слова. Я даже удивляюсь, как они вообще вылетают из моего рта. Даже думать об этом... больно.
Но тем не менее, это правда. Больше я не позволю Кате страдать. И, если вдруг я пойму, что моей жене плохо... я сам лично вложу её руку...
Бл...., нет даже мысленно не могу это произнести... Отдать свою жену другому, пусть даже такому хорошему человеку, как Стас? Неет! Просто, постараюсь не делать ошибок.
– Хорошоо. – опять отвечает друг – Тогда, надеюсь, она будет счастлива... с тобой.
А как я на это надеюсь. Сейчас это все, что я хочу.
Ну и, конечно, сохранить фирму.
– Что ты решил? – перевожу я тему.
– Ты же знаешь, это моя мечта. – Стас снова смотрит на меня – Но... ты не пожалеешь? Клуб– это твое детище. Раньше ты вообще бредил им.
– Не пожалею – уверенно отвечаю я. – Я же оставляю его на тебя. Знаю, при тебе клуб по-прежнему будет процветать. Тем более, в последнее время, ты итак тащил все на себе. Так что, ничего не изменится.
– Но зачем тебе столько денег?– интересуется друг.
– Марина... – начинаю я, но Стас тут же меня перебивает.
– Марина? – он с непониманием смотрит на меня – Марина? Серьезно? Ты же сказал... Бл...ь, ты же с Катей.
– С Катей – подтверждаю я. – Но Марина, это она... украла схемы.
Говорить об этом вслух и признавать свою тупость очень не просто. Нет, даже не тупость, а идиотизм. Как я мог не видеть, что моя эта "любовь" только деньгами и интересовалась. Никаких чувств, один сплошной расчет.
– Пи...ц – удивляется Стас. – Она... но, но зачем? Что ей нужно? И... как она смогла?
Я ухмыляюсь. Как смогла? Вот так вот смогла! Воспользовалась моим идиотизмом.
В камере я долго анализировал, как могли исчезнуть все эти схемы. Тем более, с моего компьютера. И честно, даже ничего в голову не приходило.
Но потом меня осенило.
Марина! Это она оставалась в моем кабинете, когда я рванул в морг. А компьютер как раз был открыт на одной из схем. Чем моя бывшая любовница и воспользовалась.
Поэтому, первой, кому я позвонил, когда меня отпустили, была именно она.
И её первая фраза сразу же расставила все по своим местам.
– А я все жду, когда ты позвонишь? Или тебе уже схемы не нужны? – голос Марины казался таким чужим, незнакомым.
Бл...ь. Я до последнего надеялся, что это не она. Признать собственную ошибку очень тяжело. А то, что Марина – моя самая главная ошибка, теперь не подлежит сомнению.
– Что ты хочешь? – спрашиваю я девушку, также не здороваясь с ней.
– Хм, деньги – отвечает она.
– Сколько?
– Ну, сумму я тебе озвучила – деловым тоном произносит Марина.
Бл...., как будто с деловым партнером разговариваю. С оочень прошаренным деловым партнером. И знаю, что торговаться сейчас не имеет смысла.
– Ты не боишься, что я сдам тебя полиции? – делаю я последнюю попытку отговорить девушку от шантажа.
– Нет, не боюсь – я слышу, как она усмехается в трубку. – Если ты меня сдашь, то чертежи сразу же появятся в интернете. Я думаю, ты понимаешь, что после такого твоя фирма вряд ли оправится. Уж с мелкими партнерами ты как-нибудь договоришься. Но вот с крупными... Вряд ли. Да тебе даже не выгодно, чтобы хоть кто-то знал, что это все провернула твоя любовница... Да тебя же засмеют. Фирма потеряет всякое уважение.
К тому же, если ты сдашь меня полиции, я всегда могу сказать, что действовала по твоему указанию. Я же тебя ТАК люблю. Все для тебя сделаю.
Марина говорит, а у меня возникает стойкое чувство, что похищение чертежей не было спонтанным решением. Такое, бл...ь, ощущение, что вокруг плетется какой-то заговор. Сначала исчезновение Кати, теперь вот чертежи.
– Я точно знаю – перевожу я разговор на свою жену – что ты причастна к похищению Кати. Ты и твой брат.
– Даа? И что тебе эта дура сказала? Она что, меня видела? Неет. Я вообще не в курсе, что там с ней произошло. И в твоих же интересах сделать так, чтобы твоя жена не болтала языком. А то все так хорошо сойдется. На что не пойдет влюбленный мужчина ради любовницы? Сделает так, чтобы жена исчезла. И чертежи из собственной фирмы выкрадет, чтобы у любимой было все. Да, милый?
Нет, это не спонтанное решение. Это четко продуманный план.
– Я тебя понял – стараясь говорить как можно спокойнее, отвечаю я – Позвоню позже.
Отключаю телефон.
Кто-то умело руководит Мариной. Ведь раньше я за ней таких интеллектуальных способностей не замечал. Нет, конечно, она далеко не дура, но... слишком все гладко проговорено. Как с листа.
И действительно, не рыпнешься. Куда ни кинь, во всем виноват я сам.
Кто же за тобой стоит Марина? Кто?
Я точно знаю, что она не очень хорошо сходится с новыми людьми, поэтому, надо искать сообщника среди устоявщегося окружения. Алексей? Но зачем ему это? Заработать денег? Не знааю. Уж очень витиеватая схема.
Нет, кому то надо не просто лишить меня денег, но и... уничтожить фирму? Ведь в любом случае, каждое принятое мною решение, так или иначе повлияет на нее. Отрицательно.
Неужели, Марина связана с нашими конкурентами?
Тогда, может быть, стоит покопаться в её прошлом? Возможно, она раньше знала кого-то из них.
А пока. Пока надо усыпить её бдительность.
Необходимо достать деньги.
Я долго верчу телефон в руках.
А потом набираю номер друга. И это самое тяжелое решение, которое я когда-нибудь принимал.
– Стас, привет – говорю я, когда друг отвечает на звонок – Нам надо встретиться. Сможешь подъехать к участку?
Без Кати.
Какой там спать? На часах три ночи, а сна ни в одном глазу. В голове крутится миллион мыслей и ни одна мне не кажется толковой.
Кто может стоять за всем этим?
Кому все это нужно?
И главное, зачем?
И наверно, у меня уже появляется мания преследования – в каждом конкуренте, да что там, даже в каждом партнере по бизнесу мне теперь видится предатель.
Да, я все же обратился к детективу. Пусть проследит за Мариной. Может быть, это хоть как-то прояснит ситуацию. Хочу знать врага в лицо. Чтобы принимать соответствующие меры.
Я снова в Катиной, точнее сказать, теперь уже в нашей с Катей кровати с дневником в руках. Не представляю, что пойду и буду лежать один в своей комнате. Глупость конечно. Я и здесь один. Но, одно понимание того, что моя жена спала на этой кровати, делает меня ближе к ней.
Маразм, но, похоже, мы поменялись с Катей местами. Теперь я бы многое отдал за то, чтобы находиться с ней рядом, вдыхать её запах, да, бл....ь, просто прижиматься к ней. А уж о том, что я бы еще мог сделать со своей женой в этой самой кровати, мне лучше не думать. Иначе, хоть на стенку лезь... Или принимай холодный душ.
Да еще и эта картина, которую я повесил перед кроватью. Наверно, я в своем роде мазохист, потому что, когда взгляд задевает наши обнаженные тела, я испытываю реальную физическую боль.
Я, как только попробовал первую женщину, никогда проблем не испытывал в сексе. Мне всё всегда было доступно. До Марины... да и несколько раз позже. В наш век многие женщины распробовали вкус оргазма и уже не стесняются сами предлагать мужчинам приятно провести время. И мне даже нравится эта их открытость. Они смотрят на тебя и своим взглядом, языком тела дают понять, что да – они согласны. Просто подойди и возьми.
И я знаю, что стоит мне сейчас пойти в какой-нибудь клуб и минут через пять я смогу выйти оттуда с какой-нибудь красавицей.
Но в том-то, бл...ь, и проблема! Мне не нужна какая-нибудь. Ни одна самая длинноногая красотка не способна сейчас завести меня так, как рисунок моей жены. Да меня её эти тонкие руки, обнимающие меня с искусственного полотна, возбуждают больше, чем широко разведенные ноги любой другой реальной женщины.
И от этих мыслей мне так смешно, что хочется плакать. Поздравляю, Дима! Походу, ты становишься рохлей. Осталось только лечь ковриком у Катиного дома.
А что? Я об этом всерьез думаю. Сидеть под её дверью, пока мы не поговорим.
Только с чем я к ней пойду? Одного слова будет мало. После всех моих фокусов разве Катя мне поверит? Я бы не поверил.
Нет, здесь нужны серьезные доказательства. И я раздобуду их. Чего бы мне это не стоило.
К тому же, чувствую, что Кате все еще угрожает опасность. И поэтому нанял для нее охранника. Только моя жена об этом не знает. Чтобы у нее не было лишнего повода для беспокойства.
Я провожу рукой по красивым буквам. Да, они не чувствуются на плоской бумаге. Только мне кажется, что от них исходит теплота. От этих закорючек, написанных несколько месяцев назад. И каждая буква, даже бл..., знаки препинания кричат о Катиной любви. И мне уже мерещится, что все слова моя жена писала быстро, в пылу накопившихся эмоций, а вот мое имя... каждый раз мое имя так тщательно прописано. Как будто на нем она делала остановку. И это сводит меня сума.
Я не знаю, о чем когда-нибудь я жалел так, как о том, что не дал шанс нашим отношениям. Ну почему я был таким слепым? Год, нет, бл...ь, ГОД счастливой жизни я украл у нас с Катей. Я отнял у себя семью – лишил себя ребенка. Пусть я все это заслужил. Но Катя? За что терпела она?
Ведь я даже не был в курсе того, что моя жена выслушивала постоянные упреки от моей матери о том, что Катя не беременеет. И я только могу представить, какими словами родительница одаривала её во время таких разговоров. Но никогда, НИКОГДА, ни разу Катя не свалила вину на меня. Не сказала, что это Я так плохо исполнял свои обязанности.
И почему она никогда не жаловалась мне на то, что у нее были конфликты с домработницей. Что та всеми силами пыталась подрывать авторитет хозяйки дома. Да как бы я тогда не относился к своей жене, все же я бы принял меры.
Я, конечно, и сейчас бы принял. Вот только сегодня Татьяна Анатольевна, ссылаясь на то, что у нее заболела старенькая мама, попросила расчет. Без отработки.
Я не возражал. Честно, я всегда её недолюбливал. Даже тогда, когда она работала у моих родителей. Нет, домработница ничего мне плохого не делала. И свои обязанности выполняла хорошо. Но было в этой вполне себе симпатичной женщине что-то отталкивающее. Взгляд что ли... Жесткий, хлесткий.
Но это была единственная посторонняя женщина, которая так долго продержалась у нас. Потому что, в отличие от других, никогда не была замечена в любовной связи с моим отцом. А вот с мамой, как ни странно, она сблизилась. Нет, это не была дружба в обычном её понимании – мать к слугам всегда относилась с пренебрежением. Но все же, Татьяну Анатольевну к себе подпустила чуть ближе других.
А потом отец решил, что моей молодой жене нужна будет толковая помощница и перевел домработницу в мой дом. Мне же, честно сказать, тогда было глубоко пох...й, кто там будет жить – я вообще на крепкий и долгий брак не рассчитывал. Хотя, иногда думал о том, что домработница подослана сюда моими родителями для того, чтобы шпионить за нами. А, как оказалось, она еще и к Кате плохо относилась...
В общем, по моей вине жена прожила в моем доме, как в аду. И все же любила!!! Находила что-то хорошее в каждом прожитом со мной дне, в каждом брошенным сквозь нее взгляде. Оптимистка, блин...
Это не слабость. Неет. Я просто восхищался её силой духа, её стремлением вопреки всему наладить семейные отношения. Она как стена, по которой били со всей силы, разбивая руки в кровь. А она после каждого удара подбирала отбитые от нее кусочки штукатурки-сердца и пыталась вставить их на место снова. И снова. И надеялась, что когда-нибудь на её голой, однотонной поверхности появятся красочные узоры. Узоры нашего совместного счастья.
Катя, Катюша. Я все же надеюсь, что еще не поздно. Что я еще нарисую на тебе всеми цветами радуги свою любовь. Только дай мне шанс.
Я еще раз провожу пальцами по чернильным строчкам. Мне тут же в глаза бросаются три слова: "наш третий раз". Я быстро закрываю дневник. Неет, как бы ни хотелось, я не буду читать этот отрывок. Просто не выдержу. Не хочу знать, чего я себя добровольно лишил.
Я откладываю дневник и откидываюсь на подушку, закрываю глаза. Неет. Мой третий раз с Катей, впрочем, как и первый, и второй еще будет. Позже. Немного позже.
Самое главное сейчас не думать об этом. Не думать.
Так что там считают?... Овцы.. бабочки.. цветочки...
Бл...! Я вскакиваю с кровати и по проторенной дорожке быстрым шагом направляюсь к ванной комнате.
Них...я они не помогают эти овцы. Только душ может помочь. Или Катя. Обнаженная.
АААААА....
