Текст книги "Дневник (не)любимой женщины (СИ)"
Автор книги: Юлия Огнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Дневник (не)любимой женщины
Юлия Огнева
Дневник.
Дмитрий
Я закрываю дверь за последним полицейским и устало прислоняюсь к косяку.
Да, любят служители правопорядка потрепать нервы.
Они явно дали понять, что в исчезновении Екатерины подозревают меня.
Пока одни люди в форме устраивали в доме хаос, двое других задавали вопросы о моей исчезнувшей жене, стараясь уличить во лжи. Они постоянно намекали на то, что смерть Кати выгодна для меня.
А кто же спорит? Выгодна, и даже очень. Только все же к её исчезновению я не имею никакого отношения...
Телефон проигрывает знакомую мелодию, и я тут же тянусь к сотовому.
Эту песню на свой звонок мне установила Марина – моя первая и единственная любовь. Она то и должна была стать моей женой. Но судьба, мой отец и его партнер, а по совместительству Катин папа решили по-другому.
– Алло... – с нежностью отвечаю я на звонок.
– Любимый – с придыханием начинает Марина и у меня бегут мурашки от её сексуального голоса – ну что там, её нашли?
Она никогда не называет Катю по имени. И я понимаю Марину. Просто ей, как и мне, больно осознавать, что другая женщина занимает её законное место.
– Пока нет. – устало отзываюсь я.
– Может... оно и к лучшему – тихо говорит девушка – пусть бы её совсем не нашли...
Я молчу. А что я могу ей сказать? Нет, было бы плохо? Конечно, меня бы это устроило.
Я тут же ужасаюсь своим мыслям.
Это же человек! Пусть и ненавистный мне.
– Что ты молчишь? – настаивает на ответе Марина – ты так не считаешь?
– Да… Нет, Мариш, я не знаю, что думать.Полиция итак подозревает меня в её исчезновении.
– А ты… – делает паузу девушка – ни причем?
– Неет! – я отрываюсь от косяка и иду к лестнице. – Как ты такое могла подумать?
– Прости, прости – тут же извиняется она – Может быть, у нее есть любовник?
Сама мысль о том, что мою пусть и нелюбимую жену кто-то трахает, вызывает у меня протест. Пока Катя носит мою фамилию, не хочу быть рогоносцем. Ведь о том, что я до сих пор встречаюсь с Мариной, знают только самые близкие. К тому же, измена мужа это совсем не то, что измена жены.
– Нет, не думаю – поднявшись по лестнице, направляюсь в комнату жены. В свое время я настоял на том, чтобы иметь отдельные спальни. – По крайней мере, я ничего такого не замечал.
– А как бы ты заметил, если все время проводил со мной?
– Я думаю, такие вещи видно сразу. И, давай уже закроем эту тему. Ты лучше мне скажи, что сказал врач?
– Все то же самое – голос девушки сразу становится грустным – со мной все в порядке.
Мы уже год, как пытаемся зачать ребенка – все бесполезно. Все врачи в один голос утверждают, что мы здоровы, но только результата нет.
Иногда я думаю, что дело все же во мне. Ведь Катя тоже не может забеременеть. А её ребенок стал бы моим ключом к свободе – по условиям отца, я смогу развестись с женой и не потерять семейный бизнес только в двух случаях.
Первый, если Катя сама попросит развод. Но с этим все не просто. Даже превратив её жизнь в ад, я не получил долгожданной свободы.
И второй – ребенок, после рождения которого я сам могу подать на развод. С этим тоже почему-то ничего не выходит. Целый год в браке и…
– Не переживай – говорю я Марине – у нас обязательно все получится. Другие ждут еще дольше.
– Ты же знаешь – в её голосе я слышу упрямые нотки – я хочу, чтобы наш малыш родился первым. Он должен стать наследником.
– Мариш, он в любом случае будет наследником. Я же тебе говорил.
Я толкаю дверь в комнату жены. И, почему то не решаюсь войти. Еще никогда я не был здесь один.
– Ты сегодня приедешь? – спрашивает Марина – я купила таакое сексуальное белье. Очень хочу, чтобы ты меня в нем увидел.
– Конечно – хриплю я – очень хочу. И увидеть. И снять. И…
И тут же замолкаю.
Наверно, это кощунственно говорить с любовницей о таких вещах в Катиной комнате. Вдруг, её уже нет в живых?
Неет! Я гоню от себя эту мысль. Как бы сильно я не хотел развода, все же хочется, чтобы Катя ушла от меня на своих двоих, а не оставила меня вдовцом.
– Кстати, любимый, кинь мне еще денег на карту. На моей там всего ничего осталось. А я хотела бы себе новую сумочку прикупить.
– Конечно, Мариш – говорю я – Как только договорим, сразу кину…
Моя Маринка та еще транжира. Но меня это нисколько не напрягает. Ну, на что еще тратить деньги, если не на любимую женщину? Мне доставляет истинное удовольствие баловать её, покупать шикарные наряды и украшения.
– Тогда пока! – под мою ухмылку, Маринка быстро кладет трубку.
Она такая нетерпеливая. И упрямая. Всегда добивается того, чего хочет. Но мне нравятся в ней все эти качества. Не люблю людей, не знающих себе цену, и позволяющих издеваться над собой.
Таких, как моя жена.
Я сажусь на край её кровати и отправляю в банк запрос на перевод средств. Жду несколько секунд и ввожу пароль.
В ожидании ответа я взглядом осматриваю комнату. Все в ней перевернуто вверх дном. Полиция искала любые зацепки, но так ничего и не нашла.
Куда же ты могла деться, Катя? Что с тобой могло произойти? Неужели любовник? Если это так, то ты, дорогая женушка, сильно об этом пожалеешь.
Звук входящего смс заставляет меня вздрогнуть. Я просматриваю сообщение, и улыбаюсь. Сейчас Маринка, наверно, счастлива. Еще бы, мой банковский счет опустел на кругленькую сумму.
Я достаю сигаретную пачку и красивую, инкрустированную драгоценными камнями зажигалку, подаренную мне Мариной. Никогда не курил в этой комнате. А тут вдруг захотелось.
Вытащив одну, долго кручу её в руках, так и не решаясь прикурить. Знаю, Катя этого не любит. Она всегда просит меня не делать этого. "Курение убивает тебя" – говорит жена мне постоянно. Ну как постоянно? Честно признаться, видит она меня очень редко. Все время, не занятое работой и другими делами, я провожу у Марины. О которой Катя знает. Не понимаю, как она могла узнать, но факт остается фактом. Катя знает и все равно терпит.
Вот о каком издевательстве я говорю.
Все-таки подношу сигарету к зубам, но тут вновь раздается звук смс.
Блин, зажигалка падает на пол.
Я быстро смотрю на экран телефона, с которого Марина сообщает мне о том, что я самый лучший.
Ладно, отвечу ей позже. Надо отыскать зажигалку. Попробуй теперь найди её среди этого бардака.
Я опускаюсь на колени и заглядываю под кровать. Там ничего нет.
Разворачиваюсь, и осматриваю пол.
Куда она могла упасть? Долго вглядываюсь в валяющиеся вещи, но и здесь подарка нигде не видно.
Замечаю пустоту между прикроватной тумбочкой и полом. Пододвигаюсь поближе и сую туда руку. Да, зажигалка здесь.
Но тут же нащупываю что-то прямоугольное и приятное на ощупь. Вытаскиваю.
Хм, странно.… Какая-то книга в кожаном переплете. Неужели Татьяна Федоровна так плохо убирается, что даже не видит, что книга завалилась под тумбочку? Надо с ней об этом поговорить. Странно, что полицейские её не вытащили.
Конечно, я не помню всех книг из своей библиотеки, но мне кажется, что она не оттуда.
Я открываю книгу и тут же понимаю, что это не какое-то произведение, а написанный от руки текст. И почерк Катин. Моя жена писала рассказы?
Но первая же строчка опровергает мои подозрения. "14.01.16". Эта дата обведена красным сердечком.
И я понимаю, что это дневник моей жены.
Все-таки, она ненормальная. В наш век всевозможных гаджетов, Катя пользуется простой ручкой и ежедневником? Даа, всегда подозревал, что что-то с ней не так.
Я еще раз смотрю на дату. И тут же вспоминаю её. Я никогда не забуду это число. Восемнадцатый день рождения моей жены. День, когда мы с ней познакомились. И день, когда моя жизнь превратилась в кошмар.
Её выбор.
"14.01.16.
Решила завести новый дневник. Потому что сегодня произошло ТАКОЕ! Нет, не мой восемнадцатый день рождения. Хотя и это тоже. Но просто… ОН здесь! Моя первая любовь. То есть единственная.
Раньше я несколько раз видела его на папиной работе. А, сегодня, он пришел на мое день рождения. Дмитрий. Дима…"
Я с раздражением захлопываю дневник. Что за бред? Какие-то розовые сопли глупой девчонки. Да, я был на её дне рождения. Но это был хитрый ход со стороны моего отца, который уверял, что на празднество приглашена вся семья, и обидеть делового партнера никак нельзя.
И я точно был уверен, что вижу эту немного угловатую, даже для своих восемнадцати лет не совсем сформировавшуюся девушку впервые.
А, оказывается, уже тогда она имела на меня виды. Интересно, это не она надоумила своего отца поженить нас?
"Он выходит из своей машины, а я прячусь за занавеской в своей комнате и хихикаю от счастья. ОН и на моем дне рождения. Это лучший подарок, который вообще может у меня быть.
Я смотрю на него и не могу отвести глаз.
Вот он тряхнул головой, и его непослушные темные волосы упали на лоб.
Потом он раздраженно прикусил свою нижнюю пухлую губу, и это выглядело так эротично. Я сразу же подумала о том, каково это ощутить вкус его губ на себе. И даже, не зная ответа, понимала, что это было бы божественно!
Не видя сейчас его глаз, я знаю, что это самые восхитительные глаза на свете. Они такого насыщенного изумрудного цвета, что когда смотришь в них, кажется, что падаешь в ворох зеленых листьев. Так и хочется подвигать руками и ногами, для того, чтобы сделать зеленого ангела. Да, именно так я почувствовала себя, взглянув на него в первый раз.
Дима несет в руках шикарный букет из красных роз, а я, хоть и не люблю розы, восхищаюсь цветами. Потому что знаю, что этот букет предназначен мне, и что Дима подарит его лично!"
Я снова закрываю дневник. Неет, читать все у меня просто не хватит терпения. Надо просто найти то место, где будет говориться о том, как нас поженили.
Я снова открываю записи жены и бегло просматриваю страницу.
"Самый красивый… протянул руку… электрический ток… не смотрит…. в телефоне… на него одного… разговаривает и нежно улыбается… хочется разбить об пол… предназначена не мне… уходит, не попрощавшись…"
Да, я тогда, как и сейчас, ни о ком думать не мог, как только о Марине. И все время провел, общаясь с ней по телефону, а потом вообще ушел с этого, казавшегося мне пресным, мероприятия.
Только когда я вечером вернулся домой, меня ждал отец. И его сюрприз – ультиматум. Который заключался в том, что я должен жениться на Кате, иначе он не только лишит меня фирмы, но и прикроет мой бойцовский клуб, также записанный на его имя.
Тогда, в порыве злости я ушел из дома. И думал, что лучше начну все с нуля, чем буду потакать желанием своего родителя. Да где это видано, чтобы отец выбирал жену своему сыну? В конце-то концов, мы не в восточной стране живем.
Но моя Маришка помогла мне понять, что я не имею права вот так вот просто отдавать в чужие руки то, что по праву принадлежит мне. Она дала мне силы начать борьбу против несправедливости своего отца, против навязанной мне жены.
И честно, я думал, что бой будет легким. Что Катя в первый же месяц рванет от меня обратно к родителям. Но не тут-то было. Прошел целый год, а я еще даже не разведен.
"15.01.16
У меня до сих пор горят щеки. Но не от того, что я ночью впервые видела сны эротического содержания с участием Димы, хотя это было очень, очень горячо. Сначала я хотела описать их поподробнее, чтобы иногда освежать память, НО… то, что случилось за завтраком, просто выбило все мои фантазии из головы. Неет, такого не может быть. Уж точно не со мной. Хотя… должно же мне когда-нибудь повезти.
Я доедала свой омлет, когда папа неожиданно спросил, понравился ли мне Дима.
Я, наверно, густо покраснела, потому что тетя Полина…"
Я задумался. Почему Катя назвала свою маму тетей Полиной? Неужели, она ей не родная? Надо же, целый год жить с человеком под одной крышей, принимать его родителей и так и не узнать, что мою жену воспитывает другая женщина. А Катя, оказывается, очень скрытная.
Чего еще я не знаю про тебя, женушка?
"…потому что тетя Полина усмехнувшись, проговорила:
– Хватит смущать девчонку. Конечно, он ей понравился. Она весь вечер глаз с него не сводила. Даже Влад так не смог потанцевать с ней.
Ну и кто меня больше смутил? После слов женщины я стала еще краснее.
Папа стал говорить о том, что не хочет видеть больше Влада в нашем доме, потому что, скорее всего, я скоро выйду замуж…"
Хоть это и не имело сильно большого значения, тем не менее, я вздохнул с облегчением – жена ни причем. Она не просила меня в качестве подарка у своего папочки.
"Я хотела уж было возмутиться, но когда услышала это папино: "за Дмитрия", просто стала задыхаться. Не знаю, что со мной случилось – может быть, так проявляется паническая атака, но мне катастрофически не хватало кислорода.
Я стала хватать ртом воздух и тогда тетя Полина просто вылила на меня воды из стакана.
Да, она умеет придти "на помощь" в трудную минуту. Хотя, как ни странно, это действует.
Я перестаю задыхаться. Но теперь моя любимая голубая рубашка вся мокрая. И мне срочно надо бежать переодеваться. Иначе я не успею на работу. Только вскочив со стола, я вновь слышу папин голос:
– Ну так что? Понравился тебе Дмитрий или нет?
– Да – тут же отвечаю я и, не задерживаясь, выбегаю из столовой. Потому что, во-первых, надо переодеться, а во-вторых, очень стыдно признаться в своих чувствах родителю…"
Я в ярости отшвыриваю дневник от себя.
Все-таки, Катя поспособствовала нашему браку. Она что, не могла сказать "нет"? Сейчас бы все было по-другому.
И еще больше меня заедает то, что у моей жены было право выбора, которого мне не дали. Никто не спросил меня, хочу ли я или нет. Просто поставили перед фактом.
Я больше не могу находиться в этой комнате. Мне хочется разгромить здесь все. Чтобы даже воспоминаний от моей жены не осталось.
Я направляюсь к двери, точно зная, кто поможет мне расслабиться. Марина. Она знает, что надо делать в таких ситуациях. Минет в её исполнении будет сейчас, как нельзя кстати.
Я уже почти выхожу, когда что-то останавливает меня.
Дневник. Его надо убрать на место. Вдруг, пока меня не будет, вернется Катя.
Я возвращаюсь и запихиваю эту злосчастную тетрадь под тумбочку. Все, пусть лежит и дожидается своей хозяйки. Я узнал все, что мне надо знать…
Другая сторона.
Не знаю почему, но сегодня я после работы еду домой. Меня не отпускает какое-то щемящее чувство безысходности, неправильности что ли.
Как будто я не делаю того, что должен был, и от этого что-то может случиться.
А потом меня осеняет. Возможно, все ответы на вопрос, почему пропала Катя, я смогу найти в её личном дневнике. Должна же она оставить хоть какую-то зацепку.
Я быстро захожу в её комнату. И сразу понимаю, что что-то не так. Ни как при Кате. Как будто все не на своем месте.
И это злит меня. Не потому что я переживаю, как это все воспримет Катя. Нет, совсем нет.
Просто я люблю, когда люди в полной мере отрабатывают те деньги, которые я им плачу.
Я достаю телефон и набираю номер. Почти сразу же мне отвечает женский голос:
– Да, Дмитрий Николаевич.
– Татьяна Анатольевна, зайдите в Катину комнату.
Я жду совсем недолго, и вскоре, постучав в дверь, входит немолодая, но хорошо сохранившаяся женщина.
– Звали? – с порога спрашивает она, но дальше не проходит.
– Да – жестко отвечаю я – почему комната плохо убрана. Что, если хозяйки нет, то и наводить чистоту не надо.
Женщина, не смотря на меня, мнет ткань платья, а затем решается поднять глаза:
– Просто, понимаете, Катя, то есть Екатерина Алексеевна никого до ваших спален не допускала. Всю уборку делала сама. Поэтому я даже не знаю, где у нее и что лежит.
– Зачем? – удивляюсь я.
– Не знаю – честно отвечает женщина – я её не спрашивала.
– Таак. Понятно – я вновь обвожу взглядом комнату – что еще она делала?
– Она... гладила ваши и свои вещи... И иногда готовила вам ужин.
– Ужин? Мне? – теряюсь я.
И тут же в голове возникает вопрос: "Для чего?"
Почему, имея слуг, она все это делала сама?
– Да, вам. Просто она просила об этом не говорить.
Я совсем путаюсь в мыслях. Не говорить почему? Разве каждая девушка не хочет, чтобы её работу оценили, похвалили.
Взять, например Марину. Да она даже новыми ногтями хвалится и ждет, что я их оценю. И оценка обязательно должна быть положительной. Никакой критики. Разве не все женщины такие?
– Свободна – я рукой машу в сторону двери.
Татьяна Анатольевна тут же выходит.
А я сажусь на кровать и пытаюсь переварить все сказанное.
Когда Катя все успевала? Она же работала.
Да, несомненно, мне импонировали некоторые её качества. Трудолюбие, например.
О том, что жена после окончания школы поступила на заочное отделение по направлению "Архитектура и дизайн", а сама устроилась работать в какую-то рекламную фирму, я узнал на обручении. Но тогда меня мало волновала эта информация. Подумаешь, избалованная девчонка учиться не захотела. Мне то что с этого?
Но потом, когда я видел её этот горящий взгляд, с которым она рассказывала нашим гостям о своих проектах, я понимал, что она действительно любит свою работу.
И учится на заочном только потому, что не мыслит жизнь без своих этих эскизов и набросков. Да у нее даже отдельная комната была для всей этой ерунды.
Но, бл..., зачем ей надо было все это? Уборка, глажка, готовка?
Я еще некоторое время пытаюсь найти ответы на свои вопросы, но потом плюю на все. Ну, хотела и хотела. У каждого свои причуды.
Чтобы больше не забивать голову бесполезными мыслями, достаю дневник и открываю на последней странице.
"28.04.18
Завтра я все ему расскажу. В последний раз попытаюсь сделать что-нибудь с нашим браком. Вот уж действительно "брак". Фальшивка. Недоделка. Но, если есть хоть один малюсенький шанс, что я смогу сделать его настоящим, я этим воспользуюсь.
У меня просто кипит голова. И еще я постоянно ощущаю страх. Очень боюсь – а вдруг что-то случится, и я снова потеряю ребенка... Нет, даже думать об этом не хочу".
Стоп. Какой еще ребенок? Почему снова?
Я смотрю на красиво написанные буквы, но ничего не вижу.
Какой ребенок? Катя что, была беременна?
На меня нападает какой-то ступор. Я ничего не понимаю. И нет человека, который мог бы мне все объяснить.
Мысль о том, что у меня будет ребенок, пусть даже и от не любимой женщины разливается огненной лавой по моему телу.
ОФИГЕТЬ! Я скоро стану отцом.
И тут же, как в прорубь с ледяной водой – если Катя найдется.
А то, что Катя ушла не сама, теперь не оставляет сомнений. Не могла же она писать накануне своего исчезновения такие вещи, а потом вдруг решиться сбежать?
"Даже думать об этом не хочу. Больше я такое не выдержу.
Чувствую себя половой тряпкой. Потому что не могу его оставить. Потому что, не смотря на все, что он мне сделал, я не даю ему развод. Я просто очень сильно люблю его. Жизнь без Димы будет в миллион раз хуже, чем жизнь с ним. Пусть даже так, пусть в его жизни есть Марина, но я не могу его оставить. И тем более не сейчас, когда в НАШЕЙ жизни может появиться малыш"
Я, сам того не замечая, глажу страницы дневника.
Нехватка информации просто добивает меня. Почему я так мало знаю о том, что происходит в моем доме? Когда, и главное как Катя потеряла нашего ребенка?
То, что это был наш, я не сомневаюсь, потому что я был у жены первым.
Но почему она мне ничего не сказала, я не понимаю. В нашей жизни произошло такое страшное событие, а я даже не знаю, что вообще мог стать отцом.
Хоть одно меня радует – я не бесплоден. А значит, могу иметь детей от любимой женщины.
В то же время, это признание моей жены, пусть и не мне, заставляет чувствовать себя каким-то подонком. И то этого я еще больше злюсь на Катю. Это она во всем виновата. Она ничего мне не говорила.
Но пришло время узнать правду.
Видимо, все-таки придется мне прочесть весь её дневник.
Двойное предательство.
Не зря утверждают, что мужчины и женщины с разных планет. Потому что понять друг друга нам бывает очень сложно.
Я читаю Катин дневник, и у меня начинается зубной скрежет. Бл..., описывать нашу свадьбу, вернее то, что она чувствовала, когда выходила за меня замуж, на семи страницах – это бред. И, видимо, мы с ней участвовали на разных торжествах, потому что её это "мурашки по коже", " сойти с ума от радости" и "самой счастливой женщиной на планете" точно не про нашу свадьбу.
И какой я, нахрен, самый лучший жених? Или она действительно дура, раз не замечала, как по-скотски я себя вел?
Да я к концу вечера набрался так, что мой друг Стас практически нес меня на руках к нашей машине. А мой этот откровенный флирт с её десятиюродной сестрой, который закончился минетом в туалете ресторана. Разве Катя всего этого не замечала? Что с ней такое? Неужели можно просто так проглотить такие обиды, и даже не упомянуть об этом в дневнике?
Если бы меня попросили описать нашу свадьбу, мне бы хватило одного слова. "Фарс". Все было театральной постановкой. Каждый тост, каждое пожелание было враньем. Ну не могло у нас быть "долго и счастливо". Не в нашей ситуации.
Единственное, что было настоящее, это первая брачная ночь. Но её я почти не помню. Я просто проснулся утром и увидел следы уже успевшей засохнуть крови на краю кровати и на своем члене. Понял, что свадьба состоялась, и с чувством выполненного долга пошел к себе в комнату. Это потом я понял, что Кати не было рядом, когда я выходил. Но разве меня это волновало?
Тем интереснее будет увидеть это событие Катиными глазами. Правда, странно, что оно описывается только спустя три дня после свадьбы.
"19.04.17
Я даже не знаю, что писать. Какие слова надо подобрать для того, чтобы точно выразить свои чувства.
Боль. Это самое точное, что я могу применить к нашему первому сексу.
Но не физическая. Нет. Я не наивная дура и понимала, что мой первый раз будет болезненным. Что, скорее всего, я не испытаю удовольствие. И морально была готова к этому.
Но то, что сделал Дима, просто убило меня. Нет, это показало мне, какой наивной я была. И как глубоко ошибалась в его чувствах.
Хочется описать каждое слово, каждый жест, которые исходили от, как мне тогда казалось, самых родных людей. Я не могу вычеркнуть из памяти ни один их вздох, ни один их взгляд, обращенный на меня и медленно убивающий своей холодностью.
И поэтому описываю все подробно. Чтобы потом читать и каждый раз вспоминать ЭТО. Чтобы не стерлось, не забылось предательство. Чтобы смаковать свою горечь раз за разом. Чтобы больше не поддаваться иллюзиям.
Но все по порядку.
Я кое-как разделась сама, хотя в мечтах все представлялось совсем по-другому. Оо, в моей неуемной девичьей фантазии Дима с горящим взглядом опускался на одно колено и с предвкушением стягивал с меня сначала один чулок, потом другой. Он, успокаивая или наоборот, возбуждая, плавно подводил меня к самому главному. Чтобы затем сплестись со мной и душой и телом.
Но нет, ничему этому не суждено было сбыться.
Я сходила в душ и, переодевшись в тоненькую сорочку, легла на кровать.
Меня бил мандраж. Я постоянно кидала взгляд на дверь, задаваясь вопросом, где же Дима.
Тогда я еще не знала, что у нас с ним разные спальни. И поэтому очень сильно волновалась – я видела, что он выпил. И сильно.
Но с кем не бывает, правда?
Я даже думала отправиться на его поиски, но меня останавливало то, что я вообще не знаю, где в этом большом доме искать своего мужа. Я до этой-то комнаты дошла с помощью домработницы.
Не знаю, сколько проходит времени, но вскоре дверь в мою комнату распахивается с такой силой, что ударяется об стену. Я непроизвольно вздрагиваю и натягиваю одеяло до самого подбородка.
Дима идет ко мне нетвердой походкой. Идет, и не отводит взгляда. И это совсем не тот взгляд, которого я ожидаю.
Взгляд ненависти. Он прожигет меня насквозь, заставляя скукожится. Разве так смотрят на свою жену в первую брачную ночь? Разве он не должен соблазнять, раздевать, заставлять мучиться в нетерпении?
Дима подходит к кровати:
– Боишься меня? – грубым голосом спрашивает он, и тут же, не дожидаясь ответа, продолжает – правильно делаешь.
Муж сквозь одеяло резко хватает меня за лодыжку и тянет к себе на край кровати.
Я вскрикиваю и пытаюсь отползти. Но Дима еще крепче сжимает ногу, вызывая боль.
– Отпусти – спокойно прошу я, хотя сердце стучит как бешеное.
Это алкоголь. Это все он. Наверно, спиртные напитки вот так действуют на моего мужа.
– Отпустить – Дима щурит глаза – а разве ты не этого хотела?
– Нет, то есть да. Но...
– Ну, так получи, что хотела. – усмехается он, не давая мне ответить – Жена!
Он придвигает меня к краю и, грубо задрав тонкое одеяло, а потом и мою ночнушку, тянет за трусы. В местах, где ткань режет кожу, я ощущаю режущую боль.
– Пожалуйста – прошу снова – Отпусти. Мне больно.
– Оо, – не отрывая взгляда от своих действий, хищно улыбается Дима. – Это только начало.
Не выдерживая давления, ткань рвется, и я остаюсь практически голой.
Дима тянется к ширинке и расстегивает её. А затем он просто стаскивает брюки вместе с трусами.
И... я задыхаюсь от увиденного мною. Как ЭТО войдет в меня и не порвет? Разве такое возможно?
Я поднимаю глаза и вижу, что мужчина смотрит на меня пьяным взглядом. Он видит мою реакцию, и начинает зло улыбаться.
– Да, Катя – мое имя он произносит с отвращением – сейчас это все будет в тебе.
Он вновь хватается за мои ноги и, широко разведя их, подходит вплотную.
– Стой, подожди, – кричу я, выставляя вперед руки, пытаясь его оттолкнуть.
Дима резко толкается в меня на всю длину, и я кричу.
Боже мой! Это невыносимо! Я ощущаю такую боль, которая заставляет меня выгибаться, как натянутая тетива лука.
Я пытаюсь отползти, оттолкнуть, сделать хоть что-то, что заставит его остановится. Но не могу. Силы неравны. Ему ничего не стоит удерживать меня в том положении, в котором ему удобно. Он раз за разом входит в меня, выбивая из меня крики боли.
– Хотела – получи – сжав зубы, говорит он при очередном толчке.
А я больно кусаю кулак. До отметин. До крови. Чтобы хоть как-то притупить те разрывающие изнутри страдания, что доставляет мне Дима.
Я не знаю, сколько это продолжается – минута или год, но я вдруг чувствую, как мой муж последний раз сильно толкается в меня и замирает.
А я, я не могу на него даже глаза поднять. Потому что мне стыдно. Чувствую себя сейчас так, как будто это я виновата в том, что произошло. Это я что-то сделала не так!
Дима еще несколько секунд стоит надо мной, а потом, сделав несколько шагов в сторону, падает на кровать и тут же засыпает.
Я некоторое время лежу, в надежде, что, если не буду шевелиться, то боль уйдет. Но она не уходит, Да, может быть становится слабее, чем во время самого секса. Только даже эти её остатки не дают мне покоя.
Все-таки, через несколько минут, я решаюсь встать с постели. И потихонечку, по стеночке, дохожу к ванной комнате.
А там, там я даю волю слезам. И не сдерживаясь, и не боясь, что меня услышат, кричу в голос. Мне плохо. Мне очень плохо. От осознания того, что ЭТО сделал мой любимый мужчина.
За что? В чем я виновата? Ведь должна же быть какая-то причина. Я не верю, что Дима такой монстр.
И еще, меня сковывает ужас. Неужели такое может повториться? А вдруг он захочет продолжения?
Я оборачиваюсь и закрываю дверь на замок. Нет! Я туда не пойду. Я останусь здесь! А утром, утром я убегу к отцу. Папа меня защитит.
Да, я не останусь здесь больше.
Кое-как приняв ванну, сливаю с нее воду и остаюсь лежать прямо там. Я смотрю в потолок и думаю о нем. О Диме. Мне очень жаль, что у нас с ним ничего не получилось. Может, он просто любит такие жестокие отношения – думаю я сквозь дрему – но я точно не любительница садомазо.
Я просыпаюсь от того, что ломит все тело.
Каждая клеточка болит. Но больнее всего там, внутри. Так и хочется выйти из комнаты и спросить у Димы за что?
Но потом я решаю, что больше не хочу его видеть. Я поеду домой. Вызову такси и уеду отсюда навсегда.
Я аккуратно выхожу из комнаты, но, не обнаружив в ней мужа, вздыхаю с облегчением – видеть его совсем не хочется...
До дома я добираюсь быстро. Знаю, что сегодня папа не поедет на работу – у него всегда после любого мероприятия болит голова.
Я захожу в гостиную и вздыхаю с облегчением. Я дома. В родных стенах. Здесь мне никто не причинит боли.
Замечаю папу. Он лежит на диване. На голове у него, как я и предполагала мокрая тряпка.
– Дочь? – удивляется он, как только я подхожу к нему – Ты что тут делаешь?
– Пап – я не хочу вдаваться в подробности, поэтому просто говорю – я вернулась назад. Не хочу там жить.
– Глупости – отец садится на диван – Ты только день замужем. Просто ты еще не привыкла.
– Паап – я беру его за руку – я к нему не вернусь...
– Он тебя ...обидел? – спрашивает папа, всматриваясь в мое лицо.
– Да… – я отворачиваюсь от него. Мне очень стыдно. Как будто я сама сделала что-то плохое.
Я слышу звук каблучков и вижу, как в комнату входит тетя Поля.
– О, а ты как здесь оказалась? – спрашивает она.
– Я вернулась.
– В смысле вернулась? – голос женщины становится суровым – совсем?
Я просто киваю головой, зная, что она меня видит.
– Какая ерунда – размахивает руками тетя Полина. – Что еще ты удумала своей избалованной головкой.
– Он сделал мне... больно – переступив через собственный стыд, говорю я.
– Конечно, больно! – женщина садится рядом с отцом и кладет свою руку поверх его пальцев – в первый раз всем больно.
– Неет – я отчаянно машу головой – Ни так! Он меня. Он меня... изнасиловал.
Все, я это сказала.
– Чтоо? – я вижу, как вытягивается папино лицо.
– Пф – раздается тут же рядом. И женщина принимается активно гладить папину руку – Как это муж может изнасиловать жену? Это её прямая обязанность – ублажать мужа. Скажи же, дорогой?
Папа вертит головой, бросая взгляд то на меня, то на свою жену.
– Да – отвечает задумчиво он – но все-таки надо понять, при каких обстоятельствах это случилось, Поль.
Мачеха недобро щурится:
– Любимый, ты что, будешь выяснять, что они делали в своей спальне?
И мой взрослый папа краснеет:
– Нет, конечно же, нет! Я просто... Я пойду и поговорю с Дмитрием.
– Не надо с ним говорить – вмешиваюсь я. – просто подам на развод и все.
– Как это подам на развод? – тетя Полина смотрит только на отца – Нельзя на развод. Мы же... мы понесем такие убытки. Ну скажи ей. – она толкает его локтем.
– Да – он как будто под гипнозом повторяет все слова жены. – Нельзя на развод.
– И, в конце концов, в поведении Димы нет ничего удивительного – она резко поднимает взгляд на меня. – Если учесть, что его на тебе насильно женили.
– ЧТОО? – я вскакиваю с дивана – Как? Как это насильно?
– Он не хотел. Его отец заставил.
На меня обрушивается потолок.
Я поднимаю глаза вверх. Нет, потолок на месте.
Но как такое может быть? Ведь ощущения вполне себе реальные. Я чувствую эту тяжесть сжимаемого меня бетона. И мне нечем дышать. И вся пыль слов мачехи оседает на моем теле, покрывая его коркой грязи.
