Текст книги "Подарок (СИ)"

Автор книги: Юлия Ляпина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Здесь кое-какая информация, о причинах побудивших леди Чизьер искать вашего расположения. А взамен я прошу вас рассказать немного о вашей первой жене.

Граф вскрыл пакет и мельком просмотрел лежащие там свитки и тетради, дракон его не торопил.

– Что именно вы желаете знать? – наконец спросил граф Диол, устало откладывая пакет.

– Кем на самом деле была ваша жена. В архивах семьи нет сведений о беременности графини Саус, указан лишь день рождения вашей супруги и далее все обычным порядком – няньки, пеленки, учителя.

Граф походил по кабинету, пряча взор, потом остановился и заговорил:

– Наш брак заключался по любви, но семьи его одобрили, родовитостью и богатством мы друг другу не уступали. Когда Лиана понесла, ее мать настойчиво просила ее рожать в их поместье, я возражал. И тогда Лиана, испросив должно быть разрешения у графини, рассказала мне, что она дочь близкой подруги графини. Подруга умерла родами и просила позаботиться о ребенке, так у графини Саус появилась единственная и любимая дочь.

– А кем была подруга графини Саус?

– Сильфидой.

Дракон выругался так витиевато, что граф заслушался, а потом сказал:

– Молитесь всем богам, граф, что бы об этом никто не узнал, вашему сыну грозит, куда большая опасность, чем вы предполагаете. Что вы знаете о сильфидах?

– Почти ничего, искал в фамильной библиотеке, но там только легенды о сказочно красивых женщинах, в которых влюблялись смертные, расплачиваясь жизнью или разумом.

– Ерунда! – Дракон тоже вскочил и пройдясь по тонкому ковру из плотной шерсти высокогорных быков.– Сильфиды, духи воздуха, и обитают везде, где есть чистый воздух, но чистота в их понимании это не только дым, это грязные слова и мысли, боль и ненависть.

Сильфиды способны очищать и изменять воздух, но только в пределах своих домов. Если вспомните, ваша теща происходила из небольшого, но крепкого баронского рода, я помню ее семью. Трое сыновей, и единственная дочь, последыш, любимица отца.

Когда доктора сказали, что девочке для выживания нужен свежий горный или морской воздух он купил дом на побережье, обустроил и отправил дочь туда. Его заботами деревушка стала модным курортом и принесла хорошую прибыль, но тогда юная баронесса проводила дни в обществе книг и няни. Врачи, опасаясь за ее жизнь, велели ей гулять не менее шести часов в день, и она гуляла, а к двадцати годам неожиданно исцелилась. Ее осматривали лучшие врачи столицы и подтвердили: леди абсолютно здорова! При том, что весила она тогда не более пяти стоунов, а глаза занимали пол-лица. Через годик, когда она отъелась, наследник графа Саус поставил отца в известность, что женится на ней. Либо уходит в братство молчальников. Думаю о проклятии рода Саус вам известно.

– Да, – кивнул заинтересованный граф, – любят один раз, и если любимая умирает, сгорают за несколько недель.

– Так вот свадьба состоялась, и юная графиня долгое время не навещала поместье, в котором росла, а потом неожиданно сорвалась туда, ночью, во время сильнейшей грозы, а вернулась с ребенком на руках.

– Получается, графиня отдала долг жизни?

– Получается, – кивнул старый дракон, – отдала, как сумела, девочка не просто росла в доме графа, она считалась его дочерью, ее любили и баловали, а братья до сих пор не разговаривают с вами, виня в ее смерти.

– Это не так, просто я для них живое напоминание, а вот Жана они любят и балуют без меры.

– Недавно король сильфов умер, вы наверное помните невероятную бурю прошедшую в горах? Там стоял его замок. У короля была единственная дочь, которую изгнали из замка за любовь. Принцесса осмелилась полюбить человека и ее изгнали, но все же она была принцессой, и потому изгнали ее в тихое уютное местечко на побережье… Продолжать?

– Вы хотите сказать, что моя жена была дочерью принцессы сильфов?

– А Жан – Валер ее единственный сын.

– Но он человек! Более чем на половину человек!

– Он наследник, а это порой важнее.

Граф немедленно взял себя в руки и постарался разложить полученную информацию:

– Сильфы не знали, что принцесса родила?

– Не знали, что она умерла родами, графиня помогала ей, но сильфиды имеют несколько хрупкое сложение, а ребенок родился крупным, в отца.

– Вы знаете, кто отец? – пораженный граф уставился на дракона, может быть, впервые ощутив, сколько не просто знает, сколько помнит смешной и неуклюжий толстячок в слишком яркой одежде.

– Знаю, – вздохнул гость, – сам отправлял его к сильфам с посольством, герцог Вадор, красавец был, вот и не устояла принцесса. Погиб он, титул брату отошел, а о ребенке тоже не знал.

– Но почему Лиану стали искать?

– Фамильные регалии, король очевидно о родах знал или догадывался, и наследника не назначил, но самоцвет в навершии скипетра не погас, значит, династия еще не прервана.

– Но это бред, – граф опять вскочил, – моя жена уже не являлась прямой наследницей, поскольку была рождена вне брака, а потом внесена в родовую книгу человеческой семьи.

Дракон вздохнул и объяснил:

– Сильфы и люди могут говорить что угодно, но если Жан сам, добровольно не отречется от престола, магия не даст править никому другому, более того, все государство сильфов держится на магии, вот почему они сейчас прочесывают континент.

Граф еще немного побродил по кабинету, а потом сказал:

– Я благодарен вам за объяснения, и помощь, насколько я знаю, сын все еще должен вашему внуку?

– Я не буду отговаривать или подталкивать Жана, он должен все решить сам.

– Это будет лучшим выходом, но Жан – Валер должен знать, не хотелось бы получить эпидемию чумы или оспы в качестве ответа от сильфов.

– Хорошо, я жду его со дня на день, если хотите, мы можем нанести вам визит.

– Буду рад.

Дракон тотчас ушел, а граф в задумчивости подошел к нише в которой висел портрет молодой женщины, постояв немного он коснулся рукой рамы, и вышел.

Глава 11

Марина

В большой комнате стояла кровать, на которую мы уложили Жана. Ролен велел парню принести много горячего мяса и вина, куриный суп для раненого и булочки для леди, а потом принялся раздевать Жана, попутно объясняя мне, что он не ранен:

– У него магическое истощение, леди, мы прикрывали друг друга, но стрела ранила его коня, и Жан ударился о землю, но его щиты прикрывали нас до тех пор, пока мы не скрылись.

Я тоже не стояла просто так, пока Ролен стаскивал с Жана штаны и камзол под прикрытием полога, я сняла жилет и шапку, вымыла руки чуть теплой водой из кувшина и спросила:

– Вы сможете помочь Жану?

– Нет, миледи, только вы.

– Я ? Я ничего не умею!

– Здесь нужно просто тепло человеческого тела, – дракон, кажется, смутился, а я вспомнила фильм о китайском военачальнике, которого в бурю спасала наложница императора, прижимаясь телом к телу.

– Хорошо, я попробую.

Видимо мой глосс звучал так неуверенно и робко, что дракон устало выпрямившись, и закутав Жана в одеяло, сказал:

– Сначала вам нужно хорошенько поесть и мне тоже, потом попробуем напоить Жана супом или вином, ему нужны силы и тепло, если до утра не согреется, может умереть.

Я только рот открывала как рыба, вынутая из воды, к счастью в двери постучали: принесли мясо, вино и все что заказал Ролен. Я с неожиданным аппетитом набросилась именно на мясо, игнорируя булочки и мед, а дракон еще и макал куски мяса, в мед, пояснив, что ему тоже надо восстанавливаться.

После еды мы попытались накормить Жана: Ролен держал его за плечи, а я вливала суп из небольшой чашки, но дело не шло, он отказывался глотать, а вот вино выпил, две чашки, больше дракон не разрешил.

Потом он задул все свечи, расстелил на полу плащи, сунул мой жилет под голову и уснул. Может и не уснул, конечно, но сопел выразительно, и я раздевшись за ширмой скользнула в кровать в одной нижней сорочке. Жан был просто ледяной! Укрыв нас сразу двумя одеялами и покрывалом, я прижалась к его боку, обняла рукой и постаралась не думать о том, что лежу рядом с симпатичным мне парнем.

Виконт

Удивляясь себе, я создавал щит за щитом, они лопались как мыльные пузыри, но защищали. Ролен бледнел, кони хрипели и несли нас к лесу, вдруг снег кинулся в лицо, глухой звук и темнота.

А потом мне приснился сон, сладкий, тягучий. Все в этом сне имело вкус леди Марины, ее запах. Я долго наслаждался, вкушал его, пробовал языком и губами, позволяя рукам блуждать в мире своих фантазий, и искренне считал все сном, пока не услышал болезненный стон и всхлип, но остановиться уже не мог, лишь прижал крепче, шепча в дурманно пахнущую темноту слова любви.

Марина

Жана удалось отогреть, сначала он был таким ледяным, что у меня стучали зубы, но я упрямо прижималась ближе, и наконец, уткнулась губами в его шею, прижавшись к спине, и едва дрожь затихла, уснула.

Проснулась от странной тяжести и истомы в руках и ногах, шевелиться не хотелось, немного тянуло низ живота, странно, дни недавно прошли. И вдруг поняла, что легкие касания разгоняющие кровь по всему телу, это поцелуи Жана! Не успела я придумать, как отползти в сторону или оттолкнуть его, как нежные поцелуи переместились на грудь, заставляя пошевелить ногами, чувствовала я себя немного странно, ведь Жан почти лежал на мне, и гладил, целовал так, словно видел, а я не видела ничего.

А потом стало еще удивительнее, какой он горячий и почему там? Больно не было, было странно, он двигался, прижимая меня к себе, жарко дыша, и его челка ритмично стучала меня по ключице, а потом застонал, прижал к себе еще крепче, шепча что-то неразборчивое, и внизу стало мокро, а ноги немного свело.

Потом он тихо лежал рядом, шепча что-то щемящее, гладил кончиками пальцев лицо, шею, грудь, а потом уснул. Я повозившись уснула тоже, странно все как – то, так это и есть секс?

Виконт

Проснулся я когда нахальный лучик просочился между складками балдахина и добрался до глаз. Потянувшись, ощутил себя здоровым и полным сил, только странно, я никогда не сплю абсолютно голым! Немного раздвинув полог, осмотрелся: на соседней подушке золотились кудри леди Марины, а я голый!

Осторожно пошевелившись, я посмотрел на себя под ворохом одеял: действительно голый, и низ живота покрыт тонкой розовой корочкой, и на простыне чуть влажное пятно. Не смотря на смущение и недовольство собой, я улыбнулся, и осторожно прижался к пушистым локонам: моя, только моя!

Марина

Я проснулась от нежных поцелуев в макушку, Жан бережно перебирал мои волосы, и согревал дыханием озябшую шею.

Приятно! Ой! А вчера мы…Я залилась краской, боясь, шевельнутся, а Жан ласково поцеловал меня за ушком и шепнул:

– Не смущайся, любимая, – еще поцелуй в щеку, – теперь ты моя. Смотри!

Жан продемонстрировал мне тонкую косичку из моих волос, потом стянул с мизинца колечко с мелкими камушками и раскрыв как заколку, защелкнул его на кончике косы:

– Все, брак заключен! А свадьбу отпразднуем сразу, как приедем в столицу.

– Жан, а как же мой мир?

Виконт нахмурился:

– Если ты захочешь вернуться, я попробую пойти с тобой, но я надеюсь, что ты захочешь остаться.

А потом он меня обнял, и начал целовать, и целовал так долго и нежно, что я растаяла, когда поглаживания перешли на самые чувствительные местечки в комнате раздался грохот и ругань, я быстро нырнула под одеяла.

Жан приоткрыл полог и поприветствовал дракона:

– Хорошо спалось. Ролленквист?

– Не сказал бы. Но я рад, что ты жив, завтракать будешь?

– Конечно! – с энтузиазмом отозвался Жан, – закажи побольше горячего мяса, и пришли воды, что бы умыться.

Дракон спал одетым, а потому лишь отряхнулся, поправил волосы и вышел.

Сонное настроение ушло, и Жан лишь чмокнув меня в губы, встал, потягиваясь всем телом. Мне было любопытно на него посмотреть, но было стыдно, и я смотрела в щелочку между одеял.

Стройные ноги, четкие мышцы лодыжек, бедра, ягодицы, спина, расширяющаяся к верху, растрепанные волосы, вдруг Жан повернулся и подмигнул:

– Выбирайся! Сейчас принесут воду, нужно умыться и одеться. Роллен конечно постарается задержаться в зале, но драконий аппетит не даст ему долго гулять.

Пришлось выбираться, расправить рубашку под одеялом было непросто, она слежалась мелкими складками, волосы сбились, и очень хотелось вымыться. Едва я убежала за ширму, за которой лежала моя одежда, как в дверь постучали, Жан уже натянул штаны и спокойно открыл и велел поставить ведро с водой на пол.

За ширму Жан поставил ведро сам, и даже накинул на стойку длинное полотенце. Пока я умывалась и одевалась, принесли завтрак, а следом явился и дракон. Волосы я расчесывала сама, но Жан заглянул и сказал, что косичку пока лучше спрятать в узел:

– Я не хочу, что бы тебя осуждали, а такую косичку носит только жена, – и поцеловал в шею.

Дракон

Магия восстанавливалась медленно, и есть хотелось все сильнее. Подскочивший трактирщик, выслушав список заказа попытался заглянуть мне за спину в надежде обнаружить там, по меньшей мере, взвод гвардии, но получив золотую монету кинулся исполнять, а я присел за ближайший стол. Понятливая подавальщица тут же поставила кувшин с горячим сбитнем и блюдо пирогов, для разминки.

Под пироги хорошо думалось: через неделю я имею право забрать свой подарок, и им станет леди Марина, простит ли меня Жан? И как быть, если я не имею права ничего ему объяснить?

Вздохнул, разгоняя тяжелые мысли и пошарил рукой в блюде: пироги кончились, пора идти в комнату, завтракать с Жаном и его леди, любоваться отблесками затаенной нежности в их глазах и знать, что скоро эта нежность сменится болью. Кружка хрустнула в руке, и я торопливо поставил ее на стол, бросив рядом монетку, лучше не думать об этом!

Виконт

Душа пела от счастья, моя нежная супруга так искренне смущалась, волновалась и переживала, что хорошела просто на глазах! Ролен принес в комнату поднос груженый дичью, курятиной, и копченым окороком, а следом семенила служанка с пирогами, кружками и горячим сбитнем. Мы сели за маленький столик, на котором едва помещалась эта гора еды и с удовольствием подкрепились.

Мне то и дело хотелось коснуться кончиком пальца розовых губ любимой, поправить выбившуюся прядку волос, слизнуть крошку из уголка рта, но приходилось держать себя в руках: до свадьбы все это в присутствии даже родственников или слуг считалось неприличным.

К концу завтрака уже был готов план: Ролен еще не набравшийся сил, прикупит в деревне пару коней, и мы поедем в столицу верхом, а пока стоит заглянуть в местную часовню и заключить брак.

– Но зачем так быстро? – удивилась леди Марина.

Ей ответил Ролен:

– Брак, леди, помогает влюбленным чувствовать друг друга на расстоянии, и кроме того это поможет остановить слухи и удержит некоторых недоброжелателей в столице.

Жан лакомая добыча для столичных маменек, и лучше сразу дать понять, что он соскользнул с крючка.

Знаете, как расстроилась свадьба юной леди Расселман и виконта Кармэя? За день до церемонии леди обнаружила жениха в своем будуаре в объятиях своей матери! И все оправдания, что это был морок, и зелье не помогли, помолвку расторгли! А дело было в финансовом интересе дяди виконта, которому было не выгодно выпускать из рук концессию, да зависти одной из подружек невесты.

Дракон так разошелся, что леди Марина опешила:

– Ролен, но откуда вы все это знаете?

– Мой отец разбирал это дело, после попытки невесты покончить с собой. Получив доказательства обмана, девушка оправилась, но не смогла вернуться к прежним отношениям с женихом, эта боль так и осталась стоять между ними, понимаете?

Леди Марина кивнула так серьезно, словно и правда представила себя на месте обманутой невесты.

– Я согласна с вами, лорд Ролен, и если так будет лучше, пойдемте в часовню.

Я едва не подпрыгивал на месте от восторга, но заметив хмурый взгляд Ролена, постарался стереть с лица глупую улыбку и с поклоном предложить леди руку.

Мы вышли из трактира, когда короткий, почти зимний день уже перевалил за половину, и не спеша пошли к часовне: леди Марину я лично закутал в плащ и закрепил завязки, она немного растеряно улыбалась и старательно прятала глаза. Воздух тихонько звенел, обещая очередное похолодание, часовню окутывал легкий туман, сладковато благоухающий ароматным маслом. Внутри было тепло, царил полумрак, а невысокий полненький жрец спокойным голосом читал положенные дневные молитвы. Мы присели на скамью, ожидая, когда он сможет уделить нам внимание.

Марина

Хорошо, что священник был занят, я смогла тихонечко посидеть на лавке укрытой деревенской ‘дорожкой’ и оглядеться. Немного похоже на обычную небогатую часовенку в пригороде: все украшено рушниками и кружевами, стены аккуратно выбелены, а вместо икон резные изображения и скульптуры из раскрашенной глины.

Наконец облаченный в простую накидку поверх деревенской рубахи, штанов и теплого жилета жрец подошел к нам и Ролен начал тихонько объяснять ему, для чего мы заглянули сюда.

Покачав головой, жрец вернулся к ящичку, на котором лежала большая потрепанная книга и вынув оттуда две ленты : одну с золотым краем, другую с серебряным, зажег несколько маленьких плошек наполненных ароматным маслом.

Плошки, расставленные в небольшие ямки в глинобитном полу, образовали круг, в центре которого, лицом к лицу встали мы с Жаном. Пройдясь вокруг и деловитым речитативом прочитав рекомендации молодоженам, жрец шагнул в круг и связал нам с Жаном руки сразу двумя лентами, и вновь прочитал маловыразительный текст из книги. Едва он вышел из круга и пошел по краю, вновь проговаривая благословение всех стихий, как по нам с Жаном забегали искры, потом застучали капли, в лицо дохнуло пылью с запахом земли, а потом дунуло ветром и наконец, ленты крепко сжали наши руки, и упали. На запястьях остались узорные браслеты у Жана серебряный, а у меня золотой.

Я заворожено погладила тонкие линии, они чуть-чуть выступали над кожей, как свежая царапина, и приятно согревали. Жан склонился и поцеловал мое запястье, пустив по руке целый ворох горячих искр:

– Теперь мы вместе навсегда, любимая.

А у меня почему-то набежали на глаза слезы, это было так странно: я улыбалась, выслушивала поздравления Ролена и жреца, а по лицу струились соленые капли.

Жан вручил мне носовой платок с монограммой, и утерев слезы я вышла: стоило поспешить, до столицы лучше добраться за темно.

Глава 12

Дракон

Жан и Марина стояли в круге и смотрели друг на друга, не замечая, как отвечают им стихии. Немолодой уже жрец невозмутимо читал благословение, словно каждый день в его часовне брачуются посланные друг другу судьбой, и от этого я чувствовал себя еще хуже, неужели мне суждено разбить этот брак? И подсказки молчат.

Виконт

Едва взглянув в глаза леди Марины, я словно взлетел над полом, и почти не замечал ничего вокруг, только когда брачные ленты начали наносить на запястья узор, немного отвлекся, взглянув на ее дрожащие губы. Но когда ленты упали, а из глаз Марины потекли слезы, я коснулся губами золотых нитей, понимая, что это навсегда.

Выслушав поздравления, мы вышли, а Ролен задержался вместе с жрецом, оставляя милостыню на храм. Странно, вокруг часовни разливался удивительный аромат, словно вокруг не темная, припорошенная снегом земля, а горный луг с чистейшим воздухом, и не удержавшись я прижал Марину к себе: моя, только моя! Ах, какие сладкие и податливые у нее губы! За спиной хлопнула дверь: пора, но так жаль отрываться!

Марина

Более мы не задержались в деревне ни минуты: сели на выбранных коней и выехали на дорогу. Буквально через пару часов нас встретил отряд графа, отправленный на наши поиски.

Меня вновь усадили в карету, в которой я и продремала до самой столицы, и даже дом графа снаружи не видела, потому что входили в него мы при свете факелов, я под руку с виконтом, а дракон вместе с вышедшим на крыльцо графом.

Жан проводил меня до отведенных покоев и передал на руки сразу двум сухопарым дамам в синих платьях и белоснежных передниках.

Сначала дамы держались отстраненно: молча помогли раздеться, и сесть в медную ванну устланную простыней, потом одна из них начала разбирать мне волосы и наткнулась на заплетенную Жаном косичку. Легким кашлем обратив внимание напарницы, она продемонстрировала ей колечко ставшее заколкой, и с этой минуты я была окружена всевозможным вниманием, что меня только раздражало: мысли и так путались, и тянуло в сон.

Наконец меня облачили в тончайшую рубашку и уложив в необъятную кровать, задули все свечи кроме двух. Я расслабилась, ожидая одиночества, но в кресле у камина осталась девушка в голубом платье, с рукоделием в руках, прочие же, пожелав спокойной ночи, удалились.

Я полежала, притворяясь спящей, надеясь, что мой сторож уйдет, но эта блондинка лишь прикрыла свечи экраном и углубилась в рукоделие.

Я подумала, что мне должно быть не доверяют, и рассердилась, потом попробовала считать овец, потом раздраженно покрутилась и поняла, что сон сбежал, постель смялась, и вообще, лежать я больше не могу! И начала выбираться из перины.

Девушка тут же подскочила и подала тапочки и халат, помогла сесть в кресло и уточнила мелодичным голоском что мне необходимо: стакан молока или ночная ваза?

И я, чувствуя себя самодуркой и угнетательницей, проскрипела:

– Стакан морса и умыться!

Барышня тут же дернула широкую бисерную ленту и где -то вдалеке забрякал колокольчик.

– Прошу вас, леди, умыться можно здесь, а морс сейчас принесут.

Не скорчив гримасы, девушка проводила меня в угол спальни, в котором оказалась дверь в купальню и оставила одну. Я действительно умылась прохладной водой из кувшина, и подошла к небольшому окну: за ним было темно, не видно ни звезд, ни фонарей, окна ближайших домов тускло моргают редкими отблесками. И ни души, лишь мужчины с факелом, очевидно стражники, обходили двор, обнесенный высокой каменной стеной.

На грудь навалилась тоска: вспомнился ночной город с высоты пятого этажа, новогодние гирлянды, весело мигающие уже в ноябре и шум незатихающих улиц. Перед глазами все поплыло: слезы закапали на рубашку, и я беззвучно зарыдала, прижимаясь к стеклу. Ноги подгибались, и я сползла на холодные плитки пола, зажимая рот длинным рукавом, боясь выдать себя всхлипами. Сколько я так просидела, не знаю, но услышав в комнате голоса, заставила себя встать, умыться и прикрыть лицо распущенными волосами, может и не заметят, а впрочем, все равно, Жан сегодня не придет, а этим красоткам не долго на меня любоваться, при первой же возможности я вернусь в свой мир!

Виконт

Отец встречал нас на крыльце: значит, случилось что-то еще, даже Ее Величество граф встречал в доме. Пока я провожал Марину, сожалея, что не могу остаться с ней, забыв о всех печалях, Ролен тихо что-то сказал отцу, и тот скорбно поджал губы, неужели кто-то умер?

А потом мы сидели в кабинете, и пили горячее вино, рассказывая о своих приключениях. Ролен очень хвалил меня, и удивлялся способности кастовать щиты, а отец все мрачнел, и наконец, попросив дракона разлить вино, сказал:

– Мне жаль, сын, что приходится рассказывать об этом сейчас, но выбора у меня нет.

И под рвущие душу порывы ветра за окнами и треск дров в камине отец рассказал мне о моей матери, о ее родственниках и осиротевшем престоле:

– Поэтому, услышав, что ты с невиданной скоростью кастуешь воздушные щиты, я понял, что времени нет. Магия уже нашла тебя, а значит, скоро найдут и сильфы.

– Отец, – я был ошеломлен, но кажется не только я: Ролен замер как кошка увидевшая мышь, и сидел не шевелясь забыв про вино, а в глазах его проносились такие эмоции, что меня бросало в дрожь.

– Отец, но ведь я могу отречься от престола?

– Можешь, но только пока ты не женат.

– Что?

– Да, я этого не знал, но дед твоего друга, – отец кивнул на дракона, – прислал старинный манускрипт. Тронные регалии сильфов парные, поэтому первым делом они постараются тебя женить.

–Но…

– Я все понимаю, сын, девушка хороша, но брак придется отложить хотя бы на год.

Я засмеялся, и кажется это вышло страшно, а потом протянул отцу руку, отдернув длинный рукав. Он побледнел и схватился за голову:

– Когда?

– Сегодня.

– Но, вы не успели?

Я только горько покачал головой:

– Я сам заплел ей брачную косу.

– Но ты не можешь! Ты человек! – отец вскочил и ломая в пальцах ароматическую палочку забегал по кабинету, – что же делать?

– Ничего, – раздался вдруг глубокий голос очнувшегося от своих мыслей дракона, – я выбрал свой подарок, и забираю его прямо сейчас.

– Подарок? – я совсем забыл, что Ролен собирался приехать, что бы сделать выбор. – Хорошо, забирай, но не торопись, пожалуйста, улетать: леди Марина хотела спросить, есть ли возможность вернуть ее в мир в котором она родилась.

Отец и Ролен посмотрели на меня с жалостью, а потом дракон, вздохнув, пояснил:

– Ты не понял, Жан, я забираю леди Марину.

– Что?– наверное, вид у меня был самый бестолковый, но мне было все равно, я не мог потерять едва обретенное счастье!

Дракон вышел на середину комнаты и возвысив голос торжественно произнес:

– Я, дракон Ролленквист выбрал себе второй подарок, и согласно закону и магии желаю забрать его немедленно!

Несколько минут ничего не происходило, и я решился шевельнуться, мечтая метнуться к двери и отыскав леди Марину в спальнях, спрятать ее в самой глубокой пещере нашего мира. Но дракон найдет свой подарок даже на дне морском, и магия поможет ему, ибо он в своем праве. Вот когда я пожалел, что он нашел меня в том злополучном овраге!

Вдруг двери кабинета распахнулись, пропуская внутрь медленно плывущую в паре аршин от пола кушетку, за которой бежали испуганные горничные. На ярком шелке обивки золотились кудри моей жены, она спала, и выглядела сущим ребенком. Отец тотчас выгнал прислугу, а Ролен коротко взглянул на спящую Марину и кивнул мне:

– Можешь проститься, я подожду ровно минуту.

Я подошел ближе, и коснувшись тонкой руки поцеловал закрытые глаза с блестящими слезинками на ресницах, коснулся губами губ и запоминая провел рукой по щеке:

– Прощай, любимая, клянусь, я верну тебя! – прошептал я целуя легкие локоны и отходя в сторону.

Минута истекла, и дракон сделал несколько пассов, открывая портал в свою пещеру. Тотчас в воздухе словно захлопало множество крыльев, запертые окна распахнулись, стылый воздух хлынул в комнату, заклубился у пола сизым туманом. Из тумана свились три тонкие, полупрозрачные фигуры в длинных плащах с откинутыми капюшонами.

– Приветствую вас, благородные дети воздуха! – Роллен казался невозмутимым, а отец словно приготовился к прыжку, опираясь на спинку любимого кресла.

– И тебе привет, сын огня и камня! – особой любезности в шепчущих голосах никто не расслышал.

Ролен вновь поднял руку продолжая делать пассы, но заклубившийся туман обвил его пальцы, путая движения, ломая рисунок заклинания, гася тонкую алую рамку, возникшую в воздухе.

– Я в своем праве! – с усилием выговорил дракон, и вновь начал строить портал.

– Докажи! – один из троих, с самым неподвижным и суровым лицом, обвиняющее ткнул в спящую девушку пальцем, – пока мы видим, что ты похищаешь нашу будущую императрицу!

Я видел, что Ролленквист не просто зол, он в бешенстве! Отрастив длинный коготь, дракон начертил в воздухе знак призыва, и тотчас прямо в воздухе повис развернутый свиток, заполненный алыми светящимися буквами:

– Вот закон, согласно которому я сделал выбор, подтвержденный магией, и забираю свой подарок!

Крыть сильфам было нечем: законы, утвержденные совместно двумя и более расами фиксировались магией, и их нарушение каралось самой магией, а рассказы о выбранной волшебством каре долго бродили в виде страшных сказок среди людей и не только.

Туманные фигуры отступили, но рисковать Ролен не стал: раздавил амулет и исчез вместе со спящей Мариной в облаке переноса, надеюсь, в его пещере тепло.

Марина

Я вернулась в спальню и увидела сразу трех девушек в серых платьях и передниках: одна наливала морс в бокал, вторая добавляла в камин дрова, а третья перестилала постель. Увидев меня, девушки замолчали, и только та, что сидела у моей постели весь вечер предложила расчесать волосы. Я согласилась: большого зеркала в комнате нет, и можно бездумно глядеть в огонь и думать о своем. Но едва расческа коснулась волос, как меня неудержимо потянуло в сон. Из последних сил я встала и шагнула к кровати, но ноги коварно подбила кушетка: ощущение полета, чей-то вскрик и нежная тишина окутавшая как пушистое облако.

Виконт

Едва дракон исчез, сильфы шагнули ко мне и поклонились:

– Ваше Высочество! Мы просим вас принять трон властелина воздуха и все сопутствующее ему!

– Я не могу этого сделать, господа! – я был краток, потому что зол, – мою супругу только что на ваших глазах забрал дракон! А потому я отрекаюсь от облачного трона и за себя и за своих потомков!

Сильфы помолчали, именно так они выражали уважение к словам собеседника, а потом старший из них вынул из-за пазухи узкий длинный футляр:

– Мы понимаем ваши чувства, но отречение должны принять коронные драгоценности рода, иначе выбранный советом лордов правитель не сможет поддерживать жизнь своих подданных.

– Я согласен, – кивнул я, – я готов повторить отречение в присутствии высоких лордов и королевских регалий.

– Прошу, – сильф открыл футляр и продемонстрировал то, что вначале показалось столбом света, а потом оказалось жезлом длинной в локоть из цельного кристалла голубого цвета. В его прозрачности плыли облака, слышалось гудение ветра и шум дождя.

Протянув руку в направлении реликвии я повторил слова отречения, жезл на секунду помутнел, а потом засиял еще ярче.

– Что это значит? – шепотом спросил отец.

– Облачный скипетр не принимает вашего отречения, принц, а потому вам надлежит отправиться с нами в облачные чертоги и принять корону.

– Нет! – я поднял руку, останавливая всех, пытавшихся заговорить, – я не могу принять корону, пока не верну свою жену!

– Но Ваше Высочество! – сильф был непреклонен, – дракон в своем праве, а значит, вы можете выбрать тебе другую супругу…

Я смерил облачного лорда тяжелым взглядом и протянул руку к артефакту:

– Клянусь, что не взойду на облачный престол с другой женщиной, да будет мне свидетелем магия! – жезл мигнул, принимая клятву, а сильфы побледнели, – а теперь прошу вас лорды покинуть этот дом, я должен написать письмо.

Самый молодой и не выдержанный судорожно сглотнул и пробормотал:

– Но как же наши дома?

– Не волнуйтесь, – на меня неожиданно навалилась дикая усталость, – магия перестанет иссякать, потому что нашла хранителя, ваши дома в безопасности, а с текущими делами разберется совет лордов.

Сильфы поклонились и вышли в распахнутое окно, следом утянулись волны тумана. Граф тяжелой походкой приблизился к окну и затворил створки, потом задернул занавеси из плотной ткани и подойдя к камину прибавил дров на почти погасшие угли: