Текст книги "Новогодний P.S. (СИ)"
Автор книги: Юлия Монакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Глава 1
– Чёй-то, Людк? Пыс пыс-то чё?
– Постскриптум. Послесловие.
(диалог из фильма Владимира Меньшова "Любовь и голуби", 1984 г.)
28 ДЕКАБРЯ
Ася
– Кит, ну давай быстрее! Чего ты там застрял? – крикнула Ася, постучав в дверь ванной, где вот уже с полчаса скрывался Никита. Она начинала терять терпение, потому что всерьёз рисковала опоздать на работу.
– Эй, ты там утонул, что ли?! – она возмущённо подёргала дверную ручку. – Мне нужно выходить через пятнадцать минут, учти – если не успеешь собраться до этого времени, будешь добираться до школы своим ходом.
– Иду, – мрачно буркнул мальчишка, и через мгновение дверь распахнулась.
Увидев Никиту, Ася в первое мгновение потеряла дар речи.
– Что это… что у тебя на голове? – наконец спросила она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не захохотать. Никита старательно уложил свою длинную светлую чёлку Асиным гелем для волос, придав ей небрежно-взлохмаченный вид.
– Ничего особенного, просто имидж сменил, – ответил он как можно более непринуждённо, но оттого, что голос у него уже начинал ломаться, прозвучало это смешно, поскольку Никита дал “петуха” на последнем слове.
– Имидж сменил. Понятно, – кивнула Ася, быстро пряча неуместную улыбку. – Ну хорошо, а теперь – бегом завтракать!
Когда они вдвоём появились на кухне, Дима едва не поперхнулся кофе.
– Что это? – выдавил он точь-в-точь, как Ася, не отрывая взгляда от причёски Никиты. – К нам с гастролями пожаловал Джастин Бибер?
– Ха. Ха. Ха, – ровным голосом отчеканил Никита. – Это я смеюсь твоей искромётной шутке, если ты не понял.
Дима перевёл взгляд на жену и доброжелательно осведомился:
– Кто-то у нас сегодня встал не с той ноги?
Ася, недоумевая, только пожала плечами. Никита, всегда такой ласковый, жизнерадостный и добродушный мальчик, перестал быть похож на самого себя. Он сделался нервным, обидчивым, замкнутым и малообщительным. Ася списывала это на начало переходного возраста, но, откровенно говоря, немного скучала по тому, прежнему Никитке, который души не чаял в приёмных родителях и всегда делился с ними своими мыслями, планами, мечтами и секретами.
С той поры, как они перевезли Никиту в Москву из далёкого северного городка Мезень, прошло уже более трёх лет. Родные мать и отец мальчика вместе с его младшим братом трагически погибли, и Никиту отдали в детский дом. Вот тогда-то Ася, приехавшая в Мезень по работе, с ним и познакомилась.
Своих детей у них с Димой не было. Ася искренне верила в то, что усыновление – не для неё, что она никогда не сможет полюбить и принять сердцем неродного ребёнка… Однако встреча с Никитой вмиг поколебала эту уверенность: очаровательный и трогательный мальчишка пленил её сердце с первой минуты знакомства. Ася тогда сделала возможное и невозможное, чтобы собрать все необходимые справки и усыновить мальчика как можно скорее.
Нельзя сказать, что всё у них сразу же пошло радужно и легко. Был и выматывающий период притирки друг к другу, и тоска Никиты по родным краям, и привыкание к новой школе, новым друзьям, новому – столичному – ритму жизни, который даже сравнить было невозможно с жизнью в крошечном городке. Асе пришлось учиться реагировать на бестактные вопросы соседей и знакомых, терпеть их косые взгляды… Казалось – пережили. Справились. Стали настоящей семьёй – маленькой, но крепкой, дружной и любящей.
А с началом учёбы в шестом классе – с самого первого сентября, как по расписанию – Никиту будто подменили. Он замкнулся в себе, стал всё больше времени проводить в своей комнате, а его постоянные перепады настроения, когда в ответ на невинный вопрос мальчишка мог огрызнуться и сказать резкость, почти грубость, доводили Асю практически до слёз. Хотя она изо всех сил старалась не выдавать своих эмоций…
Муж советовал не принимать близко к сердцу и добродушно посмеивался:
– Парень просто взрослеет. Это нормально! Его сейчас пугает то, что с ним творится. Всё ново и непривычно – изменения, которые происходят с его голосом, телом и лицом… Ему просто нужно время, чтобы принять такого себя. Глядишь, скоро девчонок водить начнёт, – и он залихватски подмигнул жене.
Ася даже опешила от неожиданности. Подобная мысль раньше не приходила ей в голову – и сейчас совершенно ей не понравилась.
– Знаешь, – поделилась она с Димой, – мне очень стыдно, но, кажется, я буду ужасно злобной и ревнивой свекровью. А вдруг он влюбится в какую-нибудь… – Ася замешкалась, подбирая подходящее слово, – профурсетку?!
– О господи, – он выразительно закатил глаза. – Ты прямо как умная Эльза…*
Однако и Димин благодушный настрой поколебался сегодняшним утром. Даже не присев за стол, Никита схватил бутерброд с тарелки, торопливо запихнул его в рот, кое-как прожевал и, быстрыми глотками прихлёбывая чай, немилосердно обжигаясь при этом, заявил:
– Я, наверное, больше не буду заниматься карате.
Почувствовав, как напрягся муж, Ася успокаивающе положила руку ему на плечо и перевела удивлённый взгляд на мальчика.
– Почему, Кит?.. Тебе же нравилось. И ты даже делал кое-какие успехи…
– Вот именно, "кое-какие", – пожал плечами Никита и поставил пустую чашку в раковину. – Профессиональным каратистом, как Дима, мне всё равно не стать. Жизнь свою этому виду спорта я посвящать не собираюсь. Так на фига напрасно тратить время на то, что мне не нужно и не интересно?
Ася могла только догадываться, как ранили мужа эти слова, поскольку сам он продолжал хранить молчание. Собственная школа карате была его любимым детищем, которое он развивал много лет подряд. Многие его ученики блистали на международных турнирах и брали первые места. В глубине души Дима надеялся, что Никита пойдёт по его стопам, продолжит дело… и вот нате вам, пожалуйста: напрасная трата времени.
– Что же тебе интересно, позволь спросить? – скептически изогнув бровь, осведомилась Ася. Никита зыркнул на неё исподлобья и надулся.
– А смысл мне отвечать, если ты уже вопрос задаёшь таким тоном, что сразу ясно: что бы я ни сказал, ты посчитаешь это ерундой?..
Ася почувствовала себя уязвлённой и виновато улыбнулась мальчишке.
– Прости, я не хотела тебя задеть… Но мне и в самом деле любопытно, чем ты хочешь заниматься.
– Ну… – Никита с деланым равнодушием отвёл глаза. – Хотя бы… фигурным катанием.
Дима всё-таки поперхнулся кофе и закашлялся. Ася похлопала его по спине, шокированная не меньше мужа.
– Фигурным катанием?.. Кит, ну ты же понимаешь, что это несерьёзно?! Для того, чтобы начинать заниматься этим профессионально, ты опоздал лет этак на восемь-девять…
– Я так и знал, – Никита закусил нижнюю губу, нахохлился и отвернулся. Весь его демонстративно обиженный вид должен был означать примерно следующее: "К чему тогда вы притворяетесь, что у меня есть право голоса? Всё равно вам наплевать на мои желания".
– Кит, послушай… – начала было Ася, но тут взглянула на часы и спохватилась. – Чёрт, опаздываем… продолжим в машине. А сейчас одевайся скорее!
Мальчишка хмуро удалился из кухни. Дима остался сидеть за столом, переваривая услышанное.
– Я поговорю с ним по дороге, ты не переживай, – произнесла Ася и наклонилась, чтобы поцеловать мужа в щёку.
– Нет. Не Джастин Бибер, – мрачно изрёк тот. – Евгений Плющенко собственной персоной. Дожили…
___________________________
*Умная Эльза – героиня сказки братьев Гримм: девушка, которая думала о будущем исключительно в мрачном ключе и заражала необоснованными страхами других. В психиатрии синдромом умной Эльзы называется состояние навязчивой тревоги человека касательно своего будущего; синдром этот наиболее свойственен молодым матерям.
Илона
Нет, определённо она сглупила, решив ехать поездом. Надо было брать билеты на самолёт, и плевать, что Сонечка ещё никогда не летала и могла запросто устроить истерику от непривычных ощущений… Зато всего пара часов мучений – и они с дочкой были бы в Москве.
Теперь же почти сутки им придётся делить купе с тремя другими пассажирами… А те мало того, что не пребывают в восторге от матери с годовалым ребёнком, так ещё и сами явно не выглядят попутчиками мечты.
Во-первых, бабка. Классическая такая бабка, которая всюду суёт свой любопытный старческий нос и пригоршнями раздаёт непрошенные советы. Сначала эта бабуся пыталась давить на жалость, уговаривая попутчиков с нижней полки поменяться с ней местами:
– Я же старенькая уже, ну как я наверх полезу? А вы молодые, руки-ноги, спина здоровые… ну какая вам разница?
Илона отказалась сразу же, категорически, наотрез, потому что ехала не одна, а с Сонечкой – и вовсе не собиралась подвергать малышку риску свалиться с верхней полки. Вторая пассажирка “снизу”, юная яркая девица, тоже без энтузиазма встретила это предложение.
– Нет уж, спасибо, – капризно надув губки, заявила она. – Я специально выбирала себе нижнее место, это было принципиально… с какой радости я должна с вами меняться? Только потому, что вы старше? Ну извините, нужно было думать, прежде чем билет покупать. Рассчитывать на то, что кто-то обязательно с вами поменяется – слишком самонадеянно.
Бабка сжала рот куриной гузкой, но не рискнула спорить, хотя по её лицу было прекрасно видно, что она думает об этой молодой нахалке, этой бесстыднице, этой проститутке… и далее по списку.
Впрочем, с последним пассажиром в купе, можно сказать, повезло: им оказался симпатичный парень лет двадцати пяти с очень приятными манерами. Он помогал своим попутчицам устраивать сумки и чемоданы под полками, подавал сверху матрасы и одеяла, любезно бегал за кипяточком для чая или кофе… и всё время мило улыбался Илоне – так, что ей даже становилось неловко. Юная соседка, заметив его явно заинтересованные взгляды в адрес пассажирки с дочерью, сразу же приревновала и насупилась, как мышь на крупу.
Бабка, получив отказ поменяться местами, не особо смутилась и с комфортом расположилась на нижней полке Илоны, не спеша убраться к себе наверх. Она со вкусом пила чай, обедала, разложив на столике многочисленные шуршащие кульки с домашней снедью, и безостановочно чесала языком, с очаровательной бесцеремонностью задавая самые бестактные вопросы.
– А вы в Москву к кому едете? К папке? – спрашивала она Илону, подразумевая под “папкой” отца Сонечки.
– Нет. К подруге в гости, – неохотно отвечала Илона.
– А где ваш папка? – продолжала допытываться бабуся. – Один дома остался?
– Отец Сони – в Петербурге. Мы не живём вместе и никогда не были женаты. Ещё вопросы? – отчеканила Илона. Однако ледяной взгляд и тон не отпугнули престарелую пассажирку, она лишь укоризненно покачала головой и прицокнула языком:
– Во нравы! Не расписаны – а детей рожают, да ещё и волокут их с собой по подружкам, по гулянкам, никакого чувства ответственности…
Илона искренне развеселилась от такой беспардонной непосредственности.
– Почему же по гулянкам? – поинтересовалась она, скрывая усмешку. – Да и чем вредна для ребёнка поездка в другой город?
– А тем, что уж если родила – надо дома сидеть, нагулялась уже! – брюзгливо отозвалась бабуся.
– Ну, вы скажете тоже… – вмешался молодой человек, до этого молча прислушивающийся к их беседе. – Если ребёнок родился – что же теперь, ни развлечений, ни поездок, ни друзей быть не должно?
– Раньше надо было развлекаться, – отрезала старуха. – Вот тоже моду взяли… везде детей с собой таскать. Небось, и грудью уже не кормишь? – осуждающе обратилась она к Илоне. Та с трудом сдерживалась от истеричного смеха.
– Не кормлю. С полугода не кормлю…
– Эх, мамаша! – с искренним страданием в голосе разочарованно откликнулась бабка, мол – да что с тебя взять, с непутёвой…
– Вы закончили трапезу? – исключительно вежливым, практически медовым голосочком поинтересовалась Илона у неё. – В таком случае, если позволите, я хочу уложить ребёнка на дневной сон и прилечь сама. Освободите, пожалуйста, наше место.
– Да я бы тут… в уголочке посидела… я бы не помешала! – закудахтала было старуха, но Илона, когда нужно, умела быть стервой.
– Ни в коем случае, – покачала головой она. – Я хочу вытянуть ноги. Вы будете нам с Сонечкой страшно мешать.
На самом деле, спать она не хотела. Но, слушая, как сладко сопит ей в ухо дочка, Илона невольно размышляла над тем, правильно ли поступила, что сорвалась в Москву на новогодние праздники. Быть может, в словах противной старухи и был свой резон?
Нет, конечно, Ася очень её ждёт. Она давно начала зазывать Илону в столицу, ещё за пару месяцев до праздника. Но… как примет её Асина семья? Ведь подруга живёт не одна, а с мужем и сыном-подростком. Так уж весело им будет видеть за новогодним столом едва знакомую тётку, да ещё и с младенцем?..
С другой стороны, ей и самой очень хотелось поехать, развеяться хоть ненадолго. Она ужасно устала за этот год – первый год своего материнства, хотя, грех жаловаться, малышка Сонечка была довольно беспроблемным ребёнком. Да, бессонные ночи, колики и зубки… всё это Илона проходила, но в достаточно лёгкой, щадящей форме. Да и помощников хватало – родители никогда не отказывались посидеть с обожаемой внучкой. И всё же… всё же ей ужасно хотелось сменить обстановку. Погулять по новогодней Москве. Познакомиться с новыми людьми и вспомнить, что она – живая. Что она – женщина, в конце концов.
Илона и не подозревала, что желание почувствовать себя женщиной начнёт сбываться так скоро, уже в поезде.
Попутчик – которого, к слову, звали Сергеем – не сводил с неё глаз всю дорогу. Он реально пялился на Илону так, будто никогда в жизни не видел более красивой женщины. Впрочем, ничего лишнего себе парень не позволял, напротив – был весьма любезен, даже галантен, и очень мил. Если Илоне нужно было ненадолго выйти из купе, он охотно развлекал Сонечку, чтобы она не скучала и не пугалась без мамы. И всё-таки Илона чувствовала себя неловко, принимая эти, пусть и ненавязчивые, знаки внимания.
На следующее утро, когда поезд прибыл в Москву, Сергей помог Илоне вытащить чемодан и детскую коляску на перрон, а затем, наконец, набрался храбрости для того, чтобы попросить у неё номер телефона.
– Послушайте, Серёжа, я буду называть вещи своими именами, – немного смущённо отозвалась она. – Я старше вас лет на десять…
– Ну, неправда! – в возмущении вскинулся он. – Максимум – на пять-шесть.
– Это мелочи. Так вот – я старше. Я мать-одиночка. В конце концов, я вообще живу не в Москве, в отличие от вас. Извините за прямой вопрос, на фига вам это всё нужно?!
Сергей переминался с ноги на ногу, мучительно пытаясь подобрать слова.
– Вы мне просто очень нравитесь, – отозвался он в конце концов. – Ну, бывает же так… когда человек вызывает симпатию с самого первого взгляда.
– Одной симпатии маловато, – вздохнула Илона. – Извините меня, но я… я правда сейчас не готова к каким-то отношениям. Ни серьёзным, ни несерьёзным.
– Ну, давайте, я вас хотя бы провожу… вам куда ехать? Всё-таки с ребёнком в чужом городе тяжеловато, – он кивнул на закутанную и оттого неуклюжую, как плюшевый медвежонок, Сонечку.
– Спасибо, но меня встретят. Во всяком случае, я на это надеюсь… – добавила Илона и немного нервно огляделась по сторонам. В этот момент, словно в ответ на её мысленный призыв, зазвонил мобильный.
– Илона? – раздался в трубке незнакомый мужской голос. – Доброе утро. Напомните, пожалуйста, какой у вас вагон.
– Десятый, – откликнулась она. – А вы…
– Я Дима, муж Аси. Она попросила меня заехать за вами на вокзал, у неё самой никак не получается сегодня вырваться с работы. Ждите меня и никуда не исчезайте, я уже иду.
– Жду, – послушно отликнулась она. Асиного мужа она видела до этого только на фотографиях и сейчас почувствовала себя немного скованно. Сколько незнакомому человеку хлопот из-за неё…
– Вы ступайте, Сергей, – обратилась она к попутчику. – Не стоит задерживаться, я же сказала вам: меня встречают… Ещё раз спасибо вам за всё.
Парень неохотно, с явным сожалением буркнул "до свидания" и поплёлся по перрону к выходу в метро. И в ту же минуту она увидела Диму, который торопливыми шагами двигался как раз оттуда, со стороны вокзала – он бегло считывал номера вагонов и выискивал взглядом Илону с Сонечкой среди толпы встречающих, уезжающих и прибываюших.
– Дима, мы тут! – она махнула ему рукой, привлекая внимание. Смуглый, высокий, широкоплечий и темноглазый красавец – он выглядел точно так же, как на фото, и это первое, что успела рассмотреть и понять Илона. Правда, когда Дима подошёл совсем близко, ей показалось, что выражение его лица было не слишком-то приветливым, или это просто померещилось ей со страху. Церемонно кивнув Илоне и коротко, без особого интереса, скользнув по ней взглядом, он перевёл глаза на Сонечку – и лицо его сразу смягчилось, подобрело. Было видно, что он очень любит детей. Дочка тоже застенчиво улыбнулась ему и тут же кокетливо спрятала личико в коленках матери. Нет, Соня вообще была общительным и контактным ребёнком, но тут было видно, что незнакомый дядька ей просто понравился.
– Это все ваши вещи? – подхватив чемодан Илоны, поинтересовался Дима. Она кивнула:
– И вот ещё рюкзак…
– Давайте-ка его сюда, а сами сажайте ребёнка в коляску. Потопаем к машине потихоньку.
Возле машины Сонечка так же охотно пошла к Диме на руки и позволила ему усадить себя в детское кресло. Правда, он ненадолго замешкался с ремнями безопасности, недоумевающе вертя их в руках и пытаясь сообразить, каким хитрым образом застёгивается эта сложная конструкция, но Илона с улыбкой пришла ему на помощь.
– Давайте, я застегну.
– Никогда не имел дела с такими маленькими детьми и автокреслами, – признался он чуть смущённо – и этим своим смущением сразу же стал проще, понятнее и ближе Илоне.
– А откуда тогда… – она кивнула на кресло, в котором восседала Сонечка.
– У друга одолжил на несколько дней. Ух ты, как ловко у вас получается, – восхитился он, наблюдая, как Илона пристёгивает ремни. – У вас есть машина? Вы сама водите?
– Нет, – вздохнула Илона, – но в такси иногда приходится ездить.
– Может, на "ты" перейдём? – предложил Дима, любезно открывая перед ней дверцу. – Глупо выкать, нам до следующего года теперь жить вместе, – и улыбнулся собственной шутке.
– Давай, – легко согласилась она. Кажется, неприветливость Димы, которую она себе напридумывала, оказалась мифом. Очень, очень приятный у Аси муж…
Устроившись на заднем сиденье рядом с Сонечкой, Илона с любопытством прильнула к окну, едва они тронулись с места… а затем нечаянно поймала доброжелательный взгляд Димы в зеркале заднего вида. Кажется, его забавляла её наивная восторженность. Илона очень надеялась, что не покраснела, когда их глаза встретились.
– Ты впервые в Москве? – спросил он.
– Нет, мне уже приходилось тут бывать, только довольно давно. Город очень изменился в лучшую сторону, – добавила она. – Так красиво всё, так празднично и по-новогоднему украшено…
– Ну вот, погуляете с Аськой, она тебе всё покажет, расскажет…
– А что там у Аси, кстати? – спохватилась Илона, поняв, что ещё ни разу не спросила о подруге. – На работе завал? Она же собиралась сама меня встретить.
– Да дел навалилось, как обычно, в конце года. Плюс сегодня у Никитоса последний учебный день перед каникулами, и Асе ещё на родительское собрание придётся ехать. Обещала к вечеру освободиться.
– Как успехи у Никиты? – поинтересовалась она. – Ася говорила, он тоже занимается карате, как и ты?
Дима заметно помрачнел.
– Вот прям больная тема, – нехотя признался он. – Представляешь, сегодня утром этот олух царя небесного заявил нам, что карате бросает – и отныне хочет заниматься фигурным катанием. Пацан! Ему почти четырнадцать! Ну, не блажь ли?!
– Возможно, не такая уж блажь, – Илона пожала плечами, а затем, осторожно подбирая слова, произнесла то, что сразу же пришло ей на ум:
– Может, ему просто нравится какая-нибудь девочка, которая интересуется этим видом спорта. Вот он и хочет быть к ней ближе… Не знаешь, нет ли у него в классе или, может быть, во дворе знакомых с подобным увлечением? Или, быть может, он влюблён в какую-нибудь знаменитую фигуристку, которую видел по телевизору?
Дима ошеломлённо заморгал. Он даже чуть не отвлёкся от дороги, но вовремя спохватился.
– Знаешь… это нам с Асей даже в голову не приходило. В этом что-то есть…
– Шерше ля фам, – усмехнулась Илона. – Вам с Асей нужно просто поговорить с ним по душам. Такие мысли и мечты не рождаются вот так спонтанно, вдруг… на всё должна быть своя причина. Какое-то логическое объяснение.
