Текст книги "Новогодний P.S. (СИ)"
Автор книги: Юлия Монакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Илона затаила дыхание.
– И как… как он целуется? – спросила она благоговейным шёпотом.
– Ну, если честно… – Ася выразительно закатила глаза, – то просто божественно!..
Они обе, слегка смущённые, переглянулись и захохотали.
С лучшей мужской ролью Белецкий пролетел, но спектакль “Леди Макбет Мценского уезда” всё равно собрал заслуженный урожай статуэток. Актриса Кетеван Нижарадзе, играющая Катерину, стала лауреатом номинации “лучшая женская роль”, а сама постановка также была признана зрительским голосованием лучшей за год. Это была однозначная победа!
Награду за спектакль они вышли получать втроём – Белецкий, Нижарадзе и режиссёр спектакля Антон Крапивин. Довольные, улыбающиеся, с сияющими глазами… Илона хлопала вместе со всеми, глядя на сцену с восхищением. Сам небожитель Александр Белецкий стал ей как-то понятнее, ближе и проще – ну надо же, он целовался с её подругой!..
Незадолго до конца церемонии Илона почувствовала, что выпитое шампанское ненавязчиво, но определённо даёт о себе знать. Шепнув Асе, что скоро вернётся, она выскользнула из зала и направилась в туалет.
Она даже не слишком удивилась, когда увидела там жену Белецкого. Как будто подсознательно ждала этой встречи… Как же её зовут? Галя, кажется, смутно припомнила она, моя руки над раковиной и исподтишка, в зеркало, посматривая на девушку. Несмотря на то, что Галя уже была матерью, назвать её “женщиной” не поворачивался язык – даже мысленно, слишком уж юной она выглядела. Илона опытным взглядом сразу же просекла ситуацию – у Гали немного намокло платье на груди. Молоко…
Пока смущённая молодая мать нервно пыталась замыть пятно тёплой водой, Илона автоматически отметила и другие признаки их тайного женского союза, именуемого “материнством”– тёмные круги под глазами от недосыпа, неосознанные покачивания всем телом, словно она сейчас убаюкивала младенца…
– Вы с мылом попробуйте, – посоветовала она доброжелательно. – А потом под сушилкой быстро высохнет. Хорошо, что у вас платье чёрное, будет практически незаметно…
“О боже, – вдруг пришла запоздалая мысль ей в голову, – а если это какой-нибудь “Дольче и Габбана”, а я тут, по-пролетарски, советую застирать мылом…”
– Спасибо, – неловко кивнула Галя. Господи, какая же она вся зажатая, неуверенная в себе… Плечи напряжены, голова опущена… разве такой должна быть супруга суперзвезды? Впрочем, Илона тут же пристыдила себя за эти недостойные мысли. Ведь было в этой девушке, наверное, то, что зацепило Белецкого, чем-то она его привлекла, раз он выбрал её в спутницы жизни.
– А вы… вкладышами для бюстгальтера не пользуетесь? – деликатно спросила Илона, понимая, что вторгается сейчас на чужую запретную территорию, куда её не приглашали, и оттого готовая к решительному, даже грубому, отпору.
– Пользуюсь, но всё равно иногда подтекает… – Галя как-то беззащитно улыбнулась, словно извиняясь за этот факт. Илоне сразу стало её жалко.
Пока девушка сушила платье, она продолжала бессознательно совершать покачивающие движения всем корпусом, а затем, спохватившись, смущённо рассмеялась.
– Господи… у меня уже крыша едет, – пояснила она. – Мне всё время кажется, что я кроватку качаю…
– А я ещё тележку в супермаркете катаю, как коляску, – доверительно сказала Илона. – Накидаю туда продуктов и стою у кассы, машинально вожу туда-сюда, как будто дочку укачиваю… у вас тоже так бывает?
– В супермаркет домработница ходит, – застенчиво улыбнулась Галя, – но вообще да, мне постоянно хочется катать и убаюкивать предметы.
– Знакомо… Моей стрекозе уже год, но в первые месяцы, конечно, было очень трудно.
– А потом стало легче? – с жадной надеждой спросила девушка.
– Несомненно, – уверенно подтвердила Илона – гораздо более уверенно, чем сама об этом думала. – Главное, не закуклиться и не застрять в этом состоянии. Очень трудно потом будет выныривать наружу. Помню, когда дочке исполнилось два месяца, у меня был день рождения. Разумеется, отмечать я не собиралась, но ко мне приехали подруги из университета…
– Вы студентка? – удивилась Галя.
– Ой, нет, конечно. Я педагог, – пояснила Илона. – Точнее, день рождения был на следующий день, но они явились за пятнадцать минут до полуночи. Сюпризом. Привезли клубничный торт, пиццу с копчёностями и помидорами, шампанское – всё то, что мне было нельзя в то время, я только-только начала налаживать грудное вскармливание, – Илона засмеялась, вспоминая тот день. – Подруги были полны решимости причинять добро, веселить и развлекать меня… а я была сонная, в халате, нечёсаная, только что помыла попу Сонечке и собиралась укладываться вместе с ней спать. Они заставили меня веселиться, есть с ними торт, а я только делал вид, что ем, в глубине души страшно возмущаясь такому бесцеремонному вторжению в моё личное пространство. Они говорили: “Да материнство – это не повод забить на себя! Укладывай дочку спать, а мы сейчас накачаем фильмов из интернета и будем всю ночь их смотреть под вкусняшки и шампанское, как в старые добрые времена…”
– О, ужас, – Галя сочувствующе хмыкнула.
– Вот-вот. Я пыталась донести до них информацию, что дочка просыпается каждые полтора-два часа, что я и сама с ног валюсь от усталости… нет, они решительно были настроены меня осчастливить. В итоге я была раздражена, а они разочарованы. Так и сказали мне: “Ты и вправду очень изменилась”. Как я могла объяснить им, что… – Илона безнадёжно махнула рукой, но Галя кивнула.
– Понимаю. Я очень хорошо вас понимаю!
– Могу сказать только одно – это пройдёт, – подытожила Илона. – Настанет момент, когда вам самой захочется праздников, вечеринок, нарядных платьев, восхищений и комплиментов…
Платье было уже почти совсем сухим. Галя расправила его на груди и с признательностью благодарно кивнула Илоне:
– Спасибо вам за поддержку. Правда. Простите, я забыла, мы ведь не знакомы? Как вас зовут?
– Неважно, – отмахнулась Илона. – Возвращайтесь в зал, муж, наверное, вас уже заждался.
Глава 5
Ася
Приглашая Илону с собой на премию, Ася до последнего не была уверена в том, что подруга органично впишется в светскую тусовку. Для самой Аси эта атмосфера творческого дурдома давно уже стала привычной, как воздух, практически родной, и она спокойно принимала все странности и закидоны людей шоу-бизнеса и искусства. Но как среди этого всего будет чувствовать себя Илона?
Однако, понаблюдав за ней на фоне разнокалиберных звёзд, звездищ и звездулек, Ася была вынуждена признать: подруга смотрелась весьма достойно, а кое-где даже и более выгодно, чем сами представители тусовки.
Со стороны могло показаться, что Ася сноб… впрочем, отчасти так оно и было. Она чётко разделяла людей на “москвичей” и “понаехавших”, но не потому, что испытывала к последним неприязнь или презрение, а потому, что могла сразу же, после пяти минут разговора с любым человеком, определить: родился он в Москве или переехал в столицу много позже. Провинциалов она чуяла за версту, ничего не имея против них самих, но будто бы кожей ощущая их чужеродность.
Многие её приятельницы из других городов, вполне милые, симпатичные и даже эффектные женщины, не проходили “проверку Москвой”. Под столичным небом они выглядели блёкло и вяло, так называемый налёт провинциальности становился виден невооружённым глазом. А уж если затащить их на какую-нибудь тусовку со звёздами шоу-бизнеса… С Илоной же не происходило ничего подобного. Она чувствовала себя свободно и непринуждённо, как будто была рождена для всего этого. Естественная в каждом жесте, в каждом слове. Ася диву давалась, как легко Илона умеет располагать к себе людей. И дело тут было не только во внешней привлекательности… Хотя, конечно, Илона была хороша, Ася не могла этого не признавать. Вон и у Белецкого глаза блеснули, уж кто-кто, а этот чёртов дамский угодник знал толк в женской красоте.
Однако больше всего Асю шокировал тот факт, что, оказывается, кое с кем из этой театрально-артистической среды Илона уже успела познакомиться, причём без её участия. Это всего-то за пару дней в Москве!.. “Кое-кем” оказались певец Тим Солнцев и его жена Лика, поприветствовавшие Илону, как старые добрые знакомые. Ася только удивлённо захлопала ресницами.
– Откуда… откуда ты знаешь Солнцева? – спросила Ася, когда супруги отошли.
– Тим – отец Дианы, одноклассницы Никиты… – пояснила она, однако понятнее не стало.
– Нет, ну я-то, само собой, в курсе… а вот ты как это знаешь? – Ася недоуменно вскинула брови.
– Мы сегодня утром случайно встретились. На катке.
– На катке? – тихо переспросила Ася.
– Ну да. Никита признался, что совершенно не умеет кататься, и я решила ему чуть-чуть помочь, – сконфуженно призналась Илона.
“А тебе не кажется, что ты слишком много на себя берёшь?” – этот вопрос вот-вот должен был сорваться с Асиных губ, но она пересилила себя и с нервным смешком спросила другое:
– Послушай, как ты упустила Марка? Нет, я правда не понимаю… с такой внешностью… и такой хваткой. Люди к тебе притягиваются, как магнитом. Я сама не могу разговорить Никиту уже несколько месяцев, а тебе хватило двух дней на то, чтобы он сделал тебя своей поверенной…
– Если позволишь, давай не будем про Марка. Что же касается Никиты… Думаю, дело не в том, что я какая-то особенная для него, – серьёзно сказала Илона. – Как раз близкому человеку бывает сложнее открыться, чем постороннему. Со мной у Никиты, полагаю, сработал “эффект попутчика”. Он знает, что я уеду через несколько дней, вот и выложил мне всё, что у него на сердце…
– И что же у него на сердце? – холодно спросила Ася.
– Ну… помимо того, что Никита сейчас влюблён… он хотел бы иметь сестрёнку.
Ася вытаращила глаза.
– Что?!
Илона развела руками:
– Он так сказал…
– Чудесно, – Ася потёрла лоб. – Ну ладно, не будем об этом… это наше семейное дело. Мы с ним позже сами разберёмся.
– Ни в коем случае не собиралась влезать в ваши семейные дела, – виновато произнесла Илона.
– Хорошо, Никиту пока оставим… А вот Димка… впрочем, и об этом давай не будем, – тут же струсила она, испугавшись того, что сейчас собиралась произнести – никак, совсем с катушек слетела.
– Ну почему не будем? Что ты хотела сказать про Диму? – испугалась и Илона тоже. – Говори, раз уж начала.
Каждое слово давалось Асе с трудом, мучительно, но она всё же сухо обронила:
– Я ни в чём тебя не виню, но… он постоянно забрасывает тебя комплиментами.
Илона сделала громкий вдох и на мгновение закрыла глаза, собираясь с мыслями.
– А может, – выговорила она наконец, – дело-то не в этом? Может, ты настолько привыкла к его комплиментам в свой адрес, что просто не замечаешь их? Ася, он безумно любит тебя. Это очевидно со стороны даже малознакомым людям. Предположить, что он может иметь на меня какие-то виды… ну это же смешно! – воскликнула она почти в отчаянии.
– Мне вот почему-то совсем не смешно… – вздохнула Ася. – Старею, что ли? Теряю хватку…
– Аська, ну перестань, – Илона готова была заплакать. – Честное слово, я теперь жалею, что приехала. Если бы я знала, что из-за меня возникнет столько проблем в вашей семье…
– Да брось ты, – опомнилась Ася и досадой поморщилась. – Чёрт, это всё шампанское. Не слушай, что я тебе тут наговорила. Никаких проблем, честное слово! Я в самом деле, от души, рада твоему приезду. И тебе это явно на пользу, – добавила она с улыбкой. – Просто я как-то запуталась… не могу разобраться в своих ощущениях. Неприятно узнавать о самой себе что-то не слишком приятное, – она усмехнулась. – Нет, Илон, правда, прости меня. И забудь всё, что я болтала.
Этот странный недоконфликт был благополучно разрешён, но осадочек остался. Причём Ася понимала, что не только у неё, но и у Илоны тоже, и винила себя за то, что в принципе подняла эту тему. Однако сказанного было не вернуть…
Ночью, когда они уже лежали с Димой в постели, Ася всё-таки не вытерпела.
– Тебе нравится Илона? – неуверенно спросила она, чувствуя себя идиоткой.
– Повторяешься. Ты меня об этом уже спрашивала сегодня утром. Думаешь, что-то изменилось с тех пор? Да, она по-прежнему мне нравится, – сонно пробомотал муж, уткнувшись носом ей в затылок.
– Как сильно… нравится? – голос нечаянно дрогнул.
– Ась… – он даже приподнял голову с подушки, потрясённый внезапным открытием. – Ты меня к ней ревнуешь, что ли?
– А даже если и так? – самолюбиво отозвалась она. – Как понимать все твои комплименты в её адрес, восхищённые взгляды…
– О-о-о, – он откровенно забавлялся над Асей и сложившейся ситуацией. – Надо отметить этот день красным в календаре, как государственный праздник… Ты! Меня! Ревнуешь! Неужели я дождался?
Её осенила догадка.
– Погоди, так ты что, специально меня провоцировал?!
Дима довольно улыбался.
– Ну, не прям вот специально… но немножко пощекотал тебе нервишки, признаю.
– Ах, ты…. – и она в сердцах саданула его крепким кулачком в плечо. Замахнулась было для нового удара, но Дима легко перехватил её руку, затем забрал в плен вторую, пригвоздил жену к постели и тихо засмеялся:
– Попалась?
– Герой, штаны с дырой, – Ася всё ещё делала вид, что сердится, и недовольно бурчала, хотя на самом-то деле испытывала сейчас чувство громадного облегчения, осознав надуманность всех своих страхов и терзаний. – Отпусти, ты мне руки сломаешь! Я не буду тебя больше бить, обещаю.
– Ну, и потом… – Дима посерьёзнел. – Ась, я говорю тебе комплименты. Каждый день. Ты просто воспринимаешь их как должное… понимаешь? Но стоило мне чуть-чуть переключить внимание на другую – и ты сразу же почувствовала, что тебе не хватает моего восхищения.
Он выпустил её из захвата, и Ася сама потянулась к мужу, прижалась к его горячей груди, обняла за плечи.
– Ты любишь меня, Дим? – шёпотом спросила она.
– Я тебе и это уже много раз говорил. И с тех пор также ничего не изменилось, я ведь слов на ветер не бросаю, – он тоже прижался к ней, обхватил руками, нежно чмокнул в висок. – Ты знаешь, что люблю. Всегда любил, с самого первого взгляда, когда увидел в четырнадцать лет. А ты меня?
– Я тебе тоже говорила. Наверное, пару раз… – немного сконфуженно засмеялась она. Нашла в полутьме губами его губы, опалила их коротким жарким поцелуем. – Я люблю тебя, Димка. И, как бы пафосно это ни звучало… я счастлива быть твоей женой.
30 ДЕКАБРЯ
Светлана
Спалось ночью плохо, тревожно. Светлана никак не могла расслабиться на неудобной больничной кушетке и, проваливаясь ненадолго в короткий рваный сон, тут же выныривала на поверхность. Она чутко прислушивалась к каждому движению спящего Даниэля, к его дыханию, тихонько подходила к кровати мужа и поправляла сползшее одеяло. Он тоже спал беспокойно, что-то невнятно бормотал и хмурился во сне. Лицо его в тусклом свете уличного фонаря, проникающем в больничную палату через окно, казалось напряжённым.
А тут ещё мысли о Наташке лезли в голову… Как она там, одна-одинёшенька в пустом доме? Светлану терзало чувство вины за то, что она оставила дочь, но и бросить здесь Даниэля тоже было немыслимо. Сердце буквально разрывалось между двумя самыми дорогими ей людьми, но… мужу она была сейчас определённо нужнее.
В конце концов, поняв, что выспаться всё равно толком не удастся, Светлана решила сходить к кофейному автомату, который видела до этого в холле. Узнай об этом Даня – он, конечно, не одобрил бы и разворчался, но ей очень хотелось кофе.
Она как раз доставала стаканчик с горячим напитком из окошка, когда услышала над ухом доброжелательное:
– Не спится?
Вздрогнув, Светлана едва не облилась своим капучино, рискуя обжечь пальцы.
– Сергей Борисович, – выдохнула она с укоризной, – нельзя же так подкрадываться…
Молодой доктор смутился и виновато развёл руками.
– Простите, не хотел вас пугать. Я и не думал подкрадываться, клянусь. Просто вы очень глубоко задумались. Я и сам пришёл за кофе, пока свободные пять минут выдались…
– У вас дежурство? – догадалась она. Тот кивнул.
– Ну да. Обычно, если честно, не до кофепитий – ночами у нас самая “жара”. А уж в праздники особенно… Но сегодня, тьфу-тьфу-тьфу, довольно спокойно. Только вашего мужа вечером на “скорой” привезли, да ещё одну пациентку… Хотя до утра долго, то ли ещё будет, – он вздохнул, а затем бросил деньги в монетоприёмник освободившегося автомата.
Светлана заколебалась – будет ли вежливым попрощаться и сразу уйти, или стоит дождаться, пока доктор получит свой напиток, и поболтать с ним немного? Пока она раздумывала, он сам задал ей вопрос для поддержания беседы:
– Как муж? Уснул?
– Да, спит. А я вот что-то никак не могу заснуть…
– А ведь я предупреждал вас, – мягко пожурил он Светлану. – Ну что вам стоило поехать домой и хорошенько отоспаться? Не для вас все эти казённые больничные стены…
– Вы полагаете, что я живу в хрустальном дворце с золотой крышей и сплю на перине из лебяжьего пуха? – развеселилась она. Он хмыкнул.
– Ну, примерно так… А если честно, то без понятия. Я впервые сталкиваюсь с настоящей, живой артисткой, – и он застенчиво улыбнулся.
Светлана фыркнула, но никак это не прокомментировала. Она поднесла свой стаканчик к губам и сделала первый глоток. Сергей Борисович тоже продолжал стоять возле автомата, и никто из них не спешил разойтись по сторонам.
– Тяжело вот так, ночами, работать? – поинтересовалась она. Он махнул рукой:
– Да привык уже. Жить можно. У меня же не каждый день дежурства. Зато в новогоднюю ночь свободен в этот раз, повезло.
Некоторое время они молчали, и Светлана уже хотела попрощаться и уйти, но доктор вдруг спросил:
– Скажите, а с ногой у вашего мужа… как получилось? Давно была ампутация?
– Афганский плен, – коротко отозвалась Светлана. Сергей Борисович изменился в лице и присвистнул.
– Однако…
– Ампутировали буквально в полевых условиях, – обронила она ещё несколько скупых фраз. – Разумеется, без всякого наркоза. Но зато он остался жив… а это главное. Сам он не очень любит вспоминать тот период своей жизни, я и не расспрашиваю… Вижу, как ему нелегко и думать, и говорить об этом.
– Ваш муж настоящий боец, – доктор ободряюще улыбнулся ей. – Уж если он прошёл войну в Афганистане и плен… что ему какая-то авария! Он у вас и машину водит без ноги… и оперирует, а это же столько часов стоять!
– Протез у него очень хороший, качественный, мы за границей заказываем, – Светлана улыбнулась. – Многие наши знакомые и друзья даже не в курсе, что с Даней произошло, и уверены, что у него обе ноги в порядке… Он только когда устаёт, чуть-чуть прихрамывает. Но это почти незаметно.
– Он очень крутой профи, – с уважением произнёс Сергей Борисович. – Я тут погуглил немного, вы извините… Про вас-то все знают, а вот имя вашего мужа не особо на слуху. Но в профессиональных кругах его называют одним из лучших хирургов не то что в Москве – вообще в стране.
– Да, это правда, – кивнула Светлана, соглашаясь. – Он и меня в своё время буквально с того света вытащил… С ним ведь всё будет в порядке? Верно? – в который уже раз спросила она, заглядывая в лицо Сергея Борисовича с надеждой, почти мольбой.
– Несомненно, – убеждённо отозвался он, и взглядом, и тоном словно заряжая Светлану своей уверенностью.
– И скажите мне вот ещё что… – вдруг вспомнила она. – Я, конечно, и в машинах, и в вождении полный профан, у меня даже прав нет, но… разве от разбившегося стекла на лице бывают такие сильные порезы? Все говорят, что лобовое стекло не может разлететься на мелкие осколки, оно просто трескается.
– Это повреждения от бокового стекла, а не от лобового, – уклончиво пояснил доктор.
– Как это? – не поняла Свелана. – Ведь было фронтальное столкновение?
– Не совсем… – Сергей Борисович замялся. – Насколько меня ввели в курс дела, там было немного иначе.
– То есть? – с нажимом произнесла она. – Что вы от меня скрываете?
– Это не я, – смущённо признался он. – Вообще-то, если честно, ваш муж просил не пугать вас…
– Господи, – она побледнела. – Что там на самом деле произошло? Говорите немедленно!
– На самом деле, ничего страшного, в том плане, что всё равно ведь в итоге обошлось, – торопливо заверил он. – Просто машина врезалась в опору не в лоб, а по касательной, въехав в арку между двух столбов. Какая-то деталь конструкции протаранила боковое стекло… реально чудо, что при этом голову вашему мужу не снесла.
– Боже мой, – Светлана в отчаянии зажмурилась. – Я так и знала, что этот упрямец что-то недоговаривает! Он ведь был на волоске от… – и она суеверно прикрыла рот ладонью.
– Не будьте к нему так строги, – мягко заметил врач. – Он умолчал об этом только ради вас, ради вашего спокойствия. Главное – что сейчас всё хорошо. Даже прекрасно, если учесть, что могло бы случиться в подобных обстоятельствах…
Однако потребовалось ещё немало доводов, чтобы Светлану, наконец, отпустило.
– Живите здесь и сейчас, – сказал в заключение доктор. – Радуйтесь, что вы вместе. Цените каждый миг, дорожите им. Жизнь непредсказуема… к этому невозможно привыкнуть, но надо принять. И уметь наслаждаться моментом.
– Спасибо вам, – Светлана допила кофе и неуверенно улыбнулась. – Наверное, я страшно вас задерживаю? Вам пора идти?
– Да, пора, – согласился он со вздохом. – А вы отправляйтесь в палату и постарайтесь хоть немного поспать. Завтра на утреннем обходе меня уже не будет, придёт другой врач, но все необходимые документы к выписке я вашему мужу подготовлю.
Они оба одновременно выбросили свои пустые стаканчики в урну и улыбнулись друг другу, прежде чем разойтись.
– Спокойной вам ночи, Сергей Борисович. Во всех смыслах, – пожелала она.
– И вам спокойной ночи, Светлана.
Обычно Даниэль справлялся со своим протезом самостоятельно, но нынешним утром ему волей-неволей пришлось прибегнуть к помощи Светланы, поскольку сломанная ключица не предполагала активных движений рукой. Она видела, что ему ужасно неловко от своей беспомощности, но Даниэль всё-таки позволил жене надеть и закрепить ему протез. Затем она помогла мужу одеться, стараясь не слишком демонстрировать ужас при виде огромного кровоподтёка на его теле – следа от ремня безопасности. После, несмотря на её возражения, он самостоятельно умылся и почистил зубы, бриться уже не стал – отложил до возвращения домой.
– В туалет ты тоже станешь со мной ходить? – пошутил он.
– Ничего смешного, я вполне могла бы, – обиделась Светлана, – если это надо для дела.
– Надеюсь, до такого всё же не дойдёт, – с досадой поморщился он. – Терпеть не могу ощущать себя жалким инвалидом…
– О да, ты у нас гордый ёжик, – кивнула она, ненавидя это его упрямство, эту самостоятельность – и любя его за это…
Дома их ждал сюрприз.
– Наташа, – крикнула Светлана с порога, едва открыв дверь, – мы приехали!
И тут же ахнула от неожиданности: им навстречу по лестнице спускался молодой темноволосый мужчина.
– Привет, пап, – сказал он.
