Текст книги "Та теплая осень (СИ)"

Автор книги: Юлия Евдокимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Благодарю и, напитав хлеб своей силой, оставляю подношение на земле.

Сплю крепко и просыпаюсь с первыми лучами солнца. Кормлю крыса, перекусываю сама, а потом иду к реке.

В голове слышится: «Иди». Не слово, скорее посыл. Не раздумывая, подхожу к водной глади и ступаю в воду. Вернее, я думаю, что в воду, но речные духи подхватывают мои ступни, не позволяя обуви намокнуть, и несут через реку. В этой ситуации меня удивляет только то, что я не удивляюсь происходящему. Словно откуда-то знаю, что так будет. Словно все совершенно нормально. Словно чувствую мир вокруг настолько хорошо, что стала его частью.

Стоит мне ступить на противоположный берег, из леса выходит олень с короткой серебристой шерстью, которому я едва достаю макушкой до туловища. Он сгибает передние ноги, чтобы я могла забраться, а стоит усесться поудобнее и положить руку на браслет, несется вперед.

Мелькает мысль, что сейчас происходит что-то неправильное. Не должна я воспринимать как само собой разумеющееся то, что почему-то не просто слышу или вижу духов, но теперь они словно мое продолжение. Но сколько ни пытаюсь найти в себе страх или неуверенность, не получается.

К обеду олень вылетает на равнину и останавливается – он лесной дух и не может мне помочь вне леса. Зато спустя минуту над головой мелькает тень, отбрасываемая гигантским, размером с дом, орлом. Птица снижается и предлагает взобраться на нее. Откуда-то понимаю, что она не обычное ездовое животное и сесть нужно у основания шеи, подобрав под себя ноги. Так и поступаю. Птица отталкивается от земли и взмывает ввысь. Ветер нежно ерошит мне волосы, и кажется, будто воздух расступается, чтобы нас пропустить.

Орел пролетает несколько горных гряд, а потом идет на снижение. Вскоре могу различить узкую расщелину, а на самом ее дне золотистое, словно изломанное тело дракона.

Почувствовав мое волнение, птица ускоряется, и расстояние между мной и драконом моментально сокращается. Не забыв поблагодарить духа, спрыгиваю с него и бегу к Рейниру. К счастью, хоть он и без сознания, но грудь вздымается ровно. Сперва начитываю на него очищающий заговор, а потом обнимаю его за морду и, наполнив голос силой, зову:

– Рейнир! Рейнир! Вернись ко мне! Я жду…

Морда окутывается туманной дымкой, и точно такая же дымка окутывает дракона целиком. Через удар сердца она развеивается, и на месте огромной рептилии вижу своего парня, который садится и начинает взволнованно и напряженно осматриваться. Успокаивается, лишь найдя меня глазами.

Подхожу к нему, сажусь рядом и обеспокоенно спрашиваю:

– Как ты? Что-нибудь болит?

– Где я? – вместо того, чтобы ответить на мои вопросы интересуется он.

– В горах, – отвечаю я. – Мы поехали к моим родителям, но я недооценила упертость своей матери и то, что она по-прежнему считает, будто я ребенок. Она тебя заколдовала, вот ты и понесся подальше от ее дома. Видимо, посыл матери был настолько силен, что тебе захотелось оказаться от нее подальше как можно быстрее, вот и превратился. А потом, скорее всего, просто свалился от усталости.

– Это похоже на правду, – осторожно кивает Рейнир. – С тобой все в порядке?

– Да. А ты как?

– У меня сломана правая рука, трещина в ребре и сотрясение. Когда ты это рассказывала, я вроде бы вспомнил то, о чем ты говоришь, но все равно произошедшее словно в тумане… Я рад, что ты не пострадала.

– Злишься?

– Это же твоя мама. Как я могу на нее злиться?

– А вот я очень даже могу! Она недостойна быть ведьмой! Как она смела так с тобой поступить?!

– Просто она тебя очень любит и боится потерять, – на его губах мелькает мимолетная улыбка.

– Странная у нее любовь. Нельзя относиться к любимым, как к собственности!.. Не возражаешь, если я тебя подлечу?

– Это тебе не навредит?

– Нет.

– Тогда не возражаю.

Призываю духов и напитываю их силой, чтобы они, умеющие менять размер и плотность, сложили правильно кости, разорвавшиеся и травмированные ткани, а потом передали в них мою силу. Чтобы увеличить эффект, шепчу слова заговора:

– Шла русалка лесной дорожкой, оцарапала нежную ножку, а из ранки той да не кровь-руда, а из ранки той да чиста вода. Да чиста вода та ручьем текла, да по всей земле та вода прошла. Да на остров тот, да на тот Буян, на Буяне том да высок курган. На кургане том камень-алатырь лежит во всю ширь. Не поднять его, не свернуть его, пока род людской на земле живет. Как под камень тот утекла вода, а за ней болезнь навсегда. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди!

Вместе с последним словом, воздух вокруг Рейнира на мгновение вспыхивает. А когда гаснет, парень удивленно произносит:

– Больше у меня ничего не болит! Спасибо.

– Прости, пожалуйста, что все так вышло.

– Тебе не за что извиняться. Мы не можем отвечать за поступки других. Но, признаться, знакомство с тещей я представлял себе совсем не так.

Эпилог

– Пора, – сообщает отец, глаза которого сияют гордостью, и протягивает мне согнутую в локте руку.

Опираюсь на нее и позволяю увести себя в центральный зал часовни. Вроде бы нет поводов, для того чтобы переживать, но глупое сердце не слушается разума. Волнуюсь и ничего не могу с этим поделать.

Успокаиваюсь, лишь заметив у алтаря Рейнира в белоснежном костюме, который ему невероятно идет. Стоит парню меня увидеть, как складка на лбу, выдающая его озабоченность, разглаживается, а сам он застывает восхищенной статуей.

Эффект мне нравится. В этот момент понимаю, что не зря его мама заставляла меня вытерпеть несколько примерок, чтобы подогнать белоснежный шедевр, расшитый жемчугом и серебристой вышивкой под мою фигуру. Не зря мы потратили пару часов, выискивая серьги и колье, идеально подходящие к платью. Не зря я несколько часов просидела неподвижно, пока мне сооружали замысловатую высокую прическу и наносили макияж. Восхищение в глазах любимого мужчины стоит, чтобы вытерпеть все эти пытки.

Гости: бабушка, папа, Юма с женихом, Ланиэль с Кортом, родители Рейнира и его самые близкие друзья, которых мы пригласили на церемонию, тоже выглядят ошарашенными. Я, конечно, никогда не скрывала свою красоту, но, пожалуй, впервые ее настолько подчеркнули и отполировали.

Пока иду, в голову лезут всякие глупости. Например, что выйдет довольно нелепо, если я в такой торжественный момент запнусь и упаду. Или что подол платья за что-то зацепится и порвется. К счастью, опасения оказываются напрасными.

Отец подходит к Рейниру и сурово хмурит брови:

– Если попробуешь сделать ей больно, ты об этом пожалеешь.

– Пап! – укоризненно произношу я.

– Хорошему артефактору, – не отвлекается от главного отец, – ничего не стоит отделать даже такую хитрую ящерицу, как ты.

– Не переживайте, я приложу все силы, чтобы сделать ее счастливой, – серьезно отвечает Рейнир.

Отец передает ему мою руку, а сам неохотно отступает в сторону. Ладонь Рейнира подрагивает от волнения. И я ничем не лучше. В детстве я часто представляла этот момент и теперь не верится, что все происходит на самом деле.

Разворачиваемся с Рейниром к жрецу. Он дружелюбно нам улыбается:

– Светлая Богиня Датра смотрит на вас сегодня моими глазами, говорит сегодня моими устами. Если готовы вы остаток жизни провести рука об руку, душа к душе, станьте на колени, покажите смирение.

Преклоняем колени на заранее расстеленный белоснежный ковер, не размыкая рук, а жрец берет с подставки венец, который укладывает на мою голову со словами:

– Божественный венец на твою голову возлагаю. Связать свою жизнь с Рейниром предлагаю. Тяжел венец, так и жизнь ваша не всегда будет легкой. Готова ли ты быть с Рейниром даже в самые тяжелые моменты?

Тяжесть венца, который по ощущениям весит килограммов пять, давит на голову, но я не показываю этого и со всей твердостью отвечаю:

– Готова.

Жрец снимает венец с мой головы и венчает им голову Рейнира:

– Божественный венец на твою голову возлагаю. Связать свою жизнь с Арьяной предлагаю. Тяжел венец, так и жизнь ваша не всегда будет легкой. Готов ли ты быть с Арьяной даже в самые тяжелые моменты?

– Готов, – парень отвечает моментально и без тени сомнений.

– Встаньте.

Жрец снимает с головы Рейнира венец и протягивает ему чашу с напитком:

– Вам с будущей супругой нужно разделить эту чашу горького напитка. Так же горька порой будет ваша супружеская жизнь. Отступишь ли ты?

Парень одним махом, даже не поморщившись, осушает чашу и произносит:

– Не отступлю. Всю горечь себе возьму, а на долю Арьяны постараюсь оставить лишь счастье.

Жрец одобрительно кивает, потом просит протянуть запястья, связывает их алой нитью и торжественным голосом, который отражается от сводов храма, объявляет:

– Отныне вы муж и жена. Будьте верны друг другу, пусть ваша любовь с годами только растет, будьте счастливы.

Нить превращается в яркий белый свет и исчезает. Гости начинают аплодировать. Поворачиваемся к ним, кланяемся и улыбаемся. Чувствую огромное облегчение от того, что теперь мы официально женаты не только по обычаям драконов, но и по обычаям нашего королевства. Он теперь совершенно точно мой!

Родные и друзья подходят и поздравляют нас. Говорят много приятных напутственных слов, дают шуточные наставления. Чужая искренняя радость греет душу. Немного жалею, что погорячилась насчет матери. Пусть она и не идеальная, но сейчас жалею, что она не рядом.

Наконец мы шумной толпой покидаем храм и отправляемся на прием в родовой замок Армов.

Остальные гости начинают съезжаться через полчаса, давая время прийти в себя, так что встречаю их, как и подобает баронессе: с вежливой, но отстраненной улыбкой. Переживаю, как знать меня воспримет, ведь я не могу похвастать родословной.

Алтернир представляет нас тем, кого он счел нужным пригласить на праздник, а спустя час, когда поток гостей редеет, разрешает подняться наверх и освежиться. Испытываю облегчение – среди завистливых и любопытных взглядов не нашлось ни одного пренебрежительного или снисходительного. Похоже, все не так плохо, как я себе нафантазировала.

Мия подхватывает меня под руку и отмахивается от сына:

– Так я и разрешила тебе пойти с нами! Намилуетесь еще, – и утаскивает наверх, где меня ждет роскошное алое бальное платье, по подолу и лифу расшитое маленькими бриллиантами.

С помощью слуг переодеваюсь, поскольку самостоятельно с этим никак не справиться, поправляю прическу и вместе со свекровью спускаюсь вниз, где нас уже ждет Рейнир. Он забирает у мамы мою руку, расхваливает мой новый наряд, и мы отправляемся к гостям.

Сделав круг по залу и переговорив с наиболее влиятельными гостями, Рейнир отводит меня к столику с едой и напитками:

– Ты, наверное, проголодалась. Давай перекусим.

Благодарно ему улыбаюсь – я действительно с самого утра очень волновалась и толком даже не позавтракала. Теперь, когда волнение отпустило, желудок недвусмысленно об этом намекает. Успеваю даже почти утолить голод, как к нам подходит Алтернир и улыбается:

– Пора в бальную залу. Вам нужно открыть бал. Потом еще полчасика поприсутствуете и можете уходить.

Танец отрепетирован, так что совсем не волнуюсь, заслышав первые звуки музыки. Доверяюсь сильным надежным рукам Рейнира и расслабляюсь. Знаю, что все будет хорошо. Пока скользим по залу, муж смотрит на меня с таким желанием, что удивляюсь, как удается не покраснеть.

Оттанцевав положенные полчаса, делаем круг по залу и уходим в спальню, специально для нас приготовленную.

Рейнир ласково вынимает шпильки из моих волос, осторожно освобождая пряди, нежно меня целует и, отстранившись, смотрит в мои глаза:

– Теперь мы муж и жена по вашим и нашим законам. Спасибо, что согласилась. Спасибо, что доверилась. Я люблю тебя, Арьяна.

– Я люблю тебя, Рейнир, – отвечаю я и впиваюсь в его губы нетерпеливым поцелуем.

Чувствую себя самой счастливой женщиной во всем мире. Уверена, замужняя жизнь мне совершенно точно понравится.

КОНЕЦ