Текст книги "Цена молчания (СИ)"
Автор книги: Юлия Еленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Один взгляд, и Роман как будто прочитал ее мысли. Ольга вновь поразилась его проницательности – он всегда как будто понимал тело, знал, что ему сейчас надо, как будто проникал в голову, считывая каждое желание. Вот только единственным недостатком было, что так случалось только в тех случаях, которые касались секса.
– Послушай, – Роман обхватил ее лицо руками, зафиксировав прямо напротив своего так, чтобы взгляда избегать не удавалось. – Я не знаю, почему ты в последнее время ходишь какая-то пришибленная, и не давлю. Если захочешь, то сама расскажешь. Только помни о том, что я тебя люблю. Поняла?
Ольга кивнула, но подумала:
«Рассказать обо всем, что я напридумывала? Нет уж, лучше промолчать».
Только она забыла, что вулканы молчания могут взрываться с катастрофическими последствиями. И теперь никого нет, кто бы встал между ними, кроме них самих.
Утреннее пробуждение было точно таким же, как и ночное. Только к предыдущим звукам присоединился звон ложки, размешивавшей кофе в кружке. Ольга нащупала телефон и посмотрела на экран.
6.43.
Совсем рано, а Роман опять на ногах. Точнее, за работой.
Издержи творчества. Ольга сама могла сутками ничего не видеть вокруг, вливая в себя литры кофе и не отрываясь от экрана, пока все мысли не выльются в строчки. Олег мог ночами сидеть с распечатанным сценарием, внося поправки и корректировки, или сутками пропадать на съемочной площадке. Поэтому Ольга понимала.
Телефон в руке коротко завибрировал. Смс.
«Интересно, кто в такую рань?»
Сообщение от абонента Инна Парфенова:
«Оля, пожалуйста, перезвони мне, как проснешься».
С ней Ольга последний раз разговаривала перед отъездом из Москвы, когда они закончили работу над совместным сценарием, и сейчас не понимала, что могло ей понадобиться через столько времени.
Нажав на кнопку вызова, Ольга после первого же гудка услышала взволнованное:
– Да?
– Привет. Что случилось?
– Оленька, – едва ли не плач на другом конце провода. – Ты можешь приехать в Москву?
– Зачем?
– Помоги мне. Мы застряли на сценах, которые ты писала. Олег Викторович рвет и мечет, требует от меня и актеров непонятно что. Уволит меня к черту, а я больше ничего не умею делать, кроме как писать сценарии.
Ольге слабо верилось, что Олег не может разобраться с несколькими несчастными сценами. А может, она просто искала подвох в этом звонке? Поэтому аккуратно спросила:
– Он знает, что ты мне позвонила?
– Нет, когда я предложила обратиться к тебе за помощью, он разорался так, что на следующий день уже орал свистящим шепотом, сорвав голос. Мы несколько раз переснимали, но каждый раз ему что-то не нравилось. Пожалуйста, Оль, это не займет много времени. Олег Викторович приостановил съемки и сам пытается переписать эти сцены, но тебе, как автору, удастся передать всю атмосферу и основную мысль. И ты можешь это время пожить у меня, – уговоры превратились в мольбу.
– Я перезвоню.
Ольга отбросила телефон на соседнюю подушку и задумалась. Странное стечение обстоятельств. Может, просто открыть файл со сценарием и сделать пояснительные пометки? Только дело вовсе не в сценарии. Олег всегда снимал написанные ею сцены даже без дополнительных поправок, которые всегда делают режиссеры.
– Доброе утро, – услышала Ольга и перевела взгляд на Романа, который держал в руках дымящуюся кружку. – О чем ты так сосредоточенно думаешь?
Два противных голоса заорали так, что голова едва не треснула.
«Не говори, не говори. И никуда не надо ехать».
«Нет, нет, ты должна рассказать».
– О работе, – в итоге неоднозначно ответила Ольга.
Роман только посмотрел и, поставив кружку на тумбочку, снова ушел на кухню.
«Вот черт!»
Ольга поняла, что так дело не пойдет. Он наверняка слышал, что она с кем-то разговаривает. Ее слова даже мог разобрать, но ничего не сказал. Или ждет, что сама расскажет, или ему плевать.
Пять минут, десять. В квартире висела тишина. Ольга сделала последний глоток кофе и поднялась. Халат, оставленный ночью на балконе, теперь лежал на спинке кресла.
«Ну хоть с одним способом общения у нас проблем нет», – подумала Ольга и вышла на кухню.
– Мне надо в Москву съездить, – сказала, опершись кулаками о стол.
Роман поднял глаза и спросил:
– Зачем?
– У моего соавтора проблемы с некоторыми сценами, которые я писала. Их не могут снять. Думаю, что смогу помочь.
– Если можешь, то почему бы не помочь.
– И все? – вопрос вырвался вместе с нервным смешком.
– Закатить тебе сцену ревности? Что ж, – Роман сцепил руки за головой и продолжил: – Я могу спросить, кто режиссер, хотя и так знаю. Ты ответишь. Я грохну кулаком по столу и скажу, что ты никуда не поедешь. Ты обзовешь меня каким-нибудь непечатным словом и начнешь бить посуду. А потом мы займемся бешеным сексом и после начнем говорить спокойно. Так почему бы не начать сразу со спокойного разговора. Хотя против секса я тоже ничего не имею. Можно с него.
– Островский… – протянула Ольга, качая головой. – Ты такой Островский.
– Уж какой есть. И ты всегда об этом знала. Или думаешь, что люди, которые вместе живут, обязательно должны ругаться.
– Для начала можно просто пообщаться, – сарказм в голосе можно было добавлять в аджику вместо перца. – А то у меня иногда складывается впечатление, что тебе плевать на все, кроме секса. Может, давай закажу тебе резиновую куклу по своей фотографии? – Ольга поняла, что перегнула, когда он резко поднялся и за затылок притянул к себе.
Роман злился. Об этом говорил его взгляд, желваки, ходуном перекатывавшиеся по скулам, и напрягшаяся шея.
– Что ты несешь? – он говорил сквозь зубы. – Черт возьми! – отпустил ее и сел обратно, взяв себя в руки. – Я не понимаю, тебе эмоций не хватает, что ли? Ты знала, что я не самый эмоциональный человек, точнее, не особо проявляющий эмоции. И да, я не умею строить отношения, но пытаюсь. Не одной тебе трудно. Так что с Москвой, собираешься? – уже спокойно спросил он.
Ольга пожала плечами:
– Может, и съезжу. Все равно сейчас работы нет, а ты как раз книгу закончишь.
– Только давай без повторения сибирской лав стори, а то нет желания ждать еще год и чистить твою голову, после того как режиссер забьет ее бредовыми мыслями.
А вот теперь Ольга улыбнулась:
– Знаешь, это похоже на ту самую сцену ревности, которую ты не хотел закатывать. Просто почему-то проявляется она довольно странно. Ладно, – махнула рукой и пошла в ванную.
Роман услышал, как открылась дверь, и крикнул:
– Дверь не закрывай, я сейчас присоединюсь, – а через секунду усмехнулся – замок как будто демонстративно щелкнул.
«Ну слава богу, характер наконец-то показала, а то я уже думал, что не дождусь», – подумал он.
Если в отношениях кто-то пытается быть не тем, кто он есть на самом деле, то рано или поздно все рухнет. Нет, просто выгорит, истлеет, разобьется.
Ольга стояла под струями воды и уже жалела, что закрыла эту чертову дверь. Она обняла себя за плечи, закрыв глаза, и села на акриловую поверхность, подтянув колени к груди. Вода, вода, вода… Ее шум успокаивал, грел, бодрил, и Ольга даже не почувствовала, как на плечи легли руки.
– Я же просила… – только сказала она.
– Такое ощущение, что ты на ключ закрылась, – усмехнулся Роман. – Тут ногтем достаточно повернуть механизм, чтобы оказаться внутри. А уж зайти бесшумно, когда ты в какой-то прострации, вообще не составило труда.
– А ты ногти не стрижешь? – не удержалась от язвительности Ольга, но расслабилась, когда он начал массировать плечи.
Они сидели в ванной, и только тонкие, но мощные струи воды сверху били по телам. Ольга повернулась к Роману лицом и обвила ногами поясницу, обхватив его шею руками. Сейчас вода стекала по ее волосам, но это немного мешало, поэтому двинулась чуть вперед, и тут же, как по законам физики, их тела соединились.
– Островский, – прошептала Ольга ему в губы, – ты меня бесишь, но ты меня и возбуждаешь.
– Сильно? – спросил он, взявшись руками за борта ванны.
– Бесишь или возбуждаешь?
Ольга провела языком над его верхней губой, а потом поцеловала в улыбающийся уголок.
– Ты долго надо мной издеваться будешь?
Они отбивали вопросы, как будто играли в волейбол, но только ответов на них не было. Роман провел одной рукой по ее ноге, поднимаясь все выше и выше к талии, и надавливал, чтобы Ольга наконец начала движения, а то от бездействия все начинало болеть.
– Если ты хочешь, то я могу издеваться над тобой всю оставшуюся жизнь.
– Вот сейчас ты это делаешь очень умело. Если не начнешь, то у меня будет эректильная дисфункция, тогда придется трахать всю оставшуюся жизнь только твой мозг.
Ольга ускорила темп, переместив одну руку тоже на скользкий борт, а Роман, обхватив ее плечи со спины, надавливал, когда это было нужно, и отпускал, позволяя ей приподниматься.
– У тебя жутко неудобная ванна, – прошептала Ольга и тут же вскрикнула от боли, когда Роман прикусил сосок.
– Поднимайся, – оторвался от груди. – И давай вспомним, как все началось.
Ольга непонимающе нахмурилась, а потом улыбнулась. Поднявшись, выключила воду и положила ладони на плитку.
– Я-то помню, – сказала, слегка наклонив голову, чтобы уловить Романа взглядом.
Он почти вплотную подошел и провел ладонью по шее.
– Тогда, в первый раз, – он резко перехватил ее поперек живота. – Уже тогда я, наверное, влюбился, – шептал в шею, второй рукой начав массировать чувствительную точку между ног. Ольга непроизвольно выгнулась, и Роман запустил внутрь пальцы, не прекращая движения извне. – Только мне казалось, что любить я не умею, умею только трахаться.
– Ты… Ты умеешь, все умеют, кроме социопатов. Просто показывают по-разному.
Роман прижался вплотную и медленно вошел, хоть и было желание сделать это грубее и быстрее.
– Заметь, я тоже могу издеваться.
Он сделал едва ощутимый толчок, но не до конца. Ольга готова была получить тот кайф, что всегда испытывала от секса с ним, но Роман не позволял. Он двигался не до конца, не полностью входя – только дразнил.
– Как ты еще терпишь? – спросила Ольга.
– Я не терплю, я изнемогаю.
И резкий толчок вперед. Она знала этот порыв, эту неистовость, это желание. До боли, до изнеможения – Ольге казалось, что с каждым новым движением он проникал в каждую клетку, в каждый нейрон ее мозга. Это было то единение, которое связало их впервые. Нет, не то. Тогда была только страсть, которую Роман хотел получить, сейчас – любовь.
– Я люблю тебя…
Ольга вздрогнула от его слов. Он и раньше их говорил, но никогда так. Так, что каждое из трех слов проникало куда-то внутрь, как кокаин, который дарит то незабываемое блаженство. Жаль, что только краткосрочное.
– Я тоже тебя люблю, – только с ее стороны это были не просто слова, а крик.
Роман сделал еще пару толчков, а Ольге даже не хотелось, чтобы этот момент прекращался. Безумие… Оно было их стезей, а нормальность не для этого дуэта. Они всегда хотели друг друга безумно, безудержно.
Только почему у Ольги слезы катились по щекам?
Он это понял, почувствовал.
– Оля, – развернул ее опять лицом к себе, – можешь ехать в Москву. Не думай, что мне все равно, но если бы я запретил, ты бы орала: «Островский, ты собственник». То есть было бы еще хуже, – уперся своим лбом о ее и продолжил: – Ты бы не смогла жить, когда каждый твой шаг контролируют и анализируют. – Может, это выглядело дерьмово со стороны, но Роман говорил то, что думал. – Так что любое мое слово будет… черт возьми, – Роман набросил полотенце на ее плечи. – Оно будет неправильным, истолкованным по-другому. Я ревную, чертовки ревную, но надеюсь, что ты не наделаешь глупостей, как в прошлый раз.
Глава 13
Снова шум вокзала. Он уже стал таким привычным для Ольги за последний год. Она любила дорогу. Это было время для мыслей и новых идей, только сейчас стало было по-другому.
– Позвони мне, как доберешься, – шепнул Роман ей в макушку.
Они сидели в зале ожидания. Ольга положила голову на его плечо, как будто пыталась перед прощанием урвать хоть еще толику тепла и запомнить запах. Роман гладил ее по плечу, то едва прикасаясь, то прижимая к себе с силой.
– Конечно, – Ольга подняла голову и улыбнулась.
Два пальца легли на слегка колючую щеку и сделали незамысловатый узор, остановившись у самых губ.
Роман перехватил ее руку и поцеловал в запястье, заметив:
– Не стоит увлекаться, а то придется нам опробовать кабинки местного туалета на прочность.
– Извращенец, – усмехнулась Ольга в ответ.
– Да, ты уже говорила об этом. Но по тому, что ты вытворяла сегодня ночью, могу сказать, что недалеко от меня ушла, – он наклонился к самому уху и добавил очень интимно, сексуально: – Интересно, скоро ли следы твоих ногтей и зубов сойдут с моего тела? А вот тут, – он взял ее руку и приложил к своей груди, – болит до сих пор. И в следующий раз я тебя так за сосок укушу, чтобы ты понимала, как я себя чувствую сейчас.
– Кажется, нам пора в туалет.
– Извращеночка моя, – Роман взял ее пальцами за подбородок и легонько поцеловал, лишь на секунду проведя языком по губам.
Это только распалило. Ольга сжала ноги, почувствовав, что они почти онемели. Внизу живота все пульсировало, а чувствительные мышцы начали сокращаться от одной только мысли, предвкушающей мысли.
– Черт!
– Что? – не понял Роман.
– Придется уехать, не опробовав туалеты, – Ольга кивнула на часы. – А ты, – ткнула пальцем в то место на груди, где только несколько часов назад оставила свой след, – не смей ни с кем трахаться, пока меня нет. А то я тебя знаю, ни минуты не можешь не думать о сексе.
– Это только рядом с тобой, а так я отнюдь не гиперсексуальный извращенец, который готов трахать все подряд. Так что пару недель продержусь.
Роман поднялся, одной рукой нашел чемодан, а второй – ладонь Ольги.
– Жаль, – сказала она уже на перроне и прижалась к нему. – Я буду скучать.
– Я тоже.
Снова поцелуй в макушку. Роман выглядел спокойным, впрочем, как обычно. Но Главное Ольга знала – ему не все равно. И она старалась не показывать, что эта дорога ей не в радость. Тогда зачем едет? Сложный вопрос, но просто хотела.
– Я надеюсь вернуться еще до твоего отъезда, а то потом мы можем долг не увидеться.
– А я надеюсь раньше закончить книгу и приехать к тебе. Мне немного осталось.
Ольга даже не поняла, как его руки оказались под футболкой и теперь раскаленным железом плавили кожу.
– Островский, – она почти застонала, – что ты со мной творишь?
– Тихо, – шепнул Роман ей в ухо, лизнув мочку. – Мы же взрослые люди…
Но в глазах его была издевка и такое желание, что Ольга не выдержала и сказала:
– Я чувствую себя девочкой, у которой шалят гормоны, а не тридцатилетней женщиной. И уже не хочу никуда ехать.
– Могу даже угадать, чего ты хочешь.
Ольга подмигнула и печально пожала плечами. Иногда хотеть недостаточно – есть еще обстоятельства. И время. Сейчас оно и мешало осуществлению желаний, а так бы они с Романом точно хорошо попрощались в том же туалете. Перед расставанием всегда кажется, что любишь сильнее, что хочешь больше, что не переживешь разлуку.
Вот только эти отношения больше походили на череду музыкальных реприз, бесконечно повторяемых жизнью, а не на развивающийся организм.
И почему такие мысли упорно крутились в голове, пока поезд набирал скорость, он не могла сказать. Все же нормально. А если нормально, то не должно быть ощущения, что чего-то не хватает.
Пейзаж за окном менялся, и вскоре Ольга оказалась в родном городе, с тоской посмотрев на знакомую местность за окном. Тут же зазвонил телефон. Наташа.
– Ты почувствовала, что ли, что я в городе? – спросила Ольга вместо приветствия.
– Не поняла… – протянула подруга. – А почему не позвонила?
– Да я на десять минут здесь, пока поезд стоит. В Москву еду.
– Ты… Это… – Наташа мялась, пытаясь что-то спросить. – К Олегу возвращаешься?
Ольга выдохнула, чтобы не сорваться, но все равно в голосе появилось раздражение:
– Подумала, что мы так мало продержались? Нет, у нас все хорошо. И не могу понять, почему никто не верит в наши отношения и почему я должна возвращаться к Олегу.
– Извини, Оль. Просто как-то у вас все странно.
– Наташа!!! Все у нас нормально.
– Ладно-ладно, молчу.
Действительно, к этой теме они больше не возвращались. Поговорили еще минут десять ни о чем и обо всем, Ольга пообещала как-нибудь приехать в гости и попрощалась с подругой, тут же задумавшись:
«Неужели и со стороны заметно, что с нашими отношениями что-то не так? Нет, они не совсем стереотипные, без всяких там ухаживаний, конфетно-букетных периодов и прочей романтической чуши, но в этом и не было смысла, если мы начали трахаться уже на второй день знакомства, а потом расставались, снова трахались, ругались, прощались, и все шло по кругу…»
Но она верила, что уже они уже разорвали его.
Инна прислала в сообщении свой адрес с довольным донельзя смайликом. Ольга вызвала такси и, уже полулежа на заднем сидении машины, набрала номер Романа. Поздно, но для него время детское.
Он долго не отвечал, но наконец она услышала:
– Да?
– Я уже подумала, что ты спишь.
– В душе был, – ответил Роман. – Доехала.
– Да, что-то с непривычки даже устала. Сейчас бы тоже в душ, – усмехнулась Ольга и, покосившись на таксиста, добавила тише: – Желательно с тобой, а потом спать, желательно так же.
– Ты прекращай, а то придется мой душ повторить, только уже холодный. Ну или позвонить какой-нибудь знакомой, не слишком обремененной нравственностью, чтобы она справилась с моим стояком.
– Попробуй только, и обещаю, что больше у тебя его никогда не будет.
– Какая грозная дама, – протянул Роман довольно.
– Работать еще будешь? – спросила Ольга, зевнув.
– Конечно. Надо же куда-то деть свою энергию. Да и в постели одиноко так будет, что вряд ли усну, – такой голос, что волоски на руки невольно поднимаются.
– Прекращай, а то придется нам секс по телефону устроить, – снова понизив голос, сказала Ольга.
– Разнообразие не помешает, – задумчиво заметил Роман, но шутливо.
– Тебе не хватает разнообразия? – вот ее тон был серьезным.
На секунду промелькнула мысль, что он так пытался ей на что-то намекнуть, но потом вспомнила, что это Островский. А он всегда будет говорить прямо.
– Вот что ты придираешься к словам? Знаешь, я тоже могу. Вспомни, что ты сказала вчера: «У тебя неудобная ванна». И поверь, цену слова я знаю. Оговорочка по Фрейду.
Ольга сразу не поняла, о чем он, но потом дошло.
– Ты собираешься упрекнуть меня в словах «твоя ванна», не подумав, что это нормально? Я же просто еще адаптируюсь к новым условиям, – возмутилась она. – Мы же взрослые люди, в конце концов.
– Хватит, все! – Роман явно дал понять, что скандалить не намерен.
– Согласна.
На этих словах Ольга положила трубку. Она знала, что остыть надо не ему, а ей, а то могло быть сказано слишком много.
Спать! Спать! Спать!
Это все, чего хотела Ольга. Сбросив Инне смс, она откинула голову на спинку сидения и закрыла глаза. Черт бы побрал его с этой ванной! Ну сказала «твоя», а не «наша», и что теперь?
Инна стояла возле подъезда. Похудевшая и измученная, она нервно курила. Ольга махнула ей рукой, приняв чемодан из рук таксиста.
– Дай мне сигарету, – сказала, подойдя ближе.
– Ты же вроде не курила, – заметила Инна, но протянула пачку и зажигалку.
Ольга сделала первую затяжку. Сигареты были крепкими, и кашель резко сдавил горло. Она давно не курила, но сейчас почувствовала, будто в голове выстроилась непонятная с первого взгляда схема московского метро, поэтому и попросила. Следующая затяжка принесла легкое головокружение и покалывание в кончиках пальцев. После третьей – Ольга почти опьянела.
– Где съемки? – спросила, выбросив окурок.
– Ответила бы я в рифму, – снова закурила Инна. – Идем, – она подхватила чемодан.
– Где твой муж? – спросила Ольга уже в квартире.
– На работе. И вряд ли сегодня вернется. Олег Викторович вообще озверел в последнее время, так что мой вряд ли сегодня домой вернется, будет заниматься монтажом всю ночь.
Ну вот есть же творческие пары, вполне нормально сосуществующие. Хотя, может, монтажера и сценариста нельзя так назвать. Все-таки монтаж не то чтобы творчество, хоть и близко к нему.
«Но с Олегом же я жила нормально».
Опять дерьмовая мысль посетила Ольгу, но она все списала на то, что просто Олега не любила. Хотя нет, все-таки любила. Не страстно, бешено и безудержно, а как-то спокойно и просто нежно.
– Где Олег? – спросила она. – На студии?
Вышло довольно резко, но Инна не растерялась. Она напоминала Ольге саму себя н-ное количество лет назад. Такая же дерзкая, увлеченная, постоянно сидевшая на никотине и кофеине.
– Не знаю, – пожала Инна плечами.
– Звони мужу и спрашивай, там ли он.
– Хорошо. Но почему бы тебе самой не позвонить Олегу Викторовичу?
Ольга не хотела ему звонить, даже, наверное, не хотела его видеть. Но не раз им приходилось разграничивать личное и рабочее. Сейчас только рабочее. Она пыталась себя в этом убедить, но руки предательски начали подрагивать, когда Инна звонила мужу.
От сна уже не осталось и следа. Только тошнота накатывала. От волнения, наверное.
– Что? – спросила, увидев, как Инна повесила трубку.
– Он орет там, еще на студии. Ушел в кабинет, уволил секретаршу. Может, завтра остынет?
– Я поеду сейчас, – поднялась Ольга. – Раньше начнем – раньше закончим.
Инна вроде хотела что-то сказать, но только махнула рукой. От дома до студии можно было дойти пешком минут за десять, чем Ольга и воспользовалась, чтобы подумать. А мыслей было много.
Ключи еще остались, и они были с собой. Одно движение, которое не хотелось или хотелось делать… Это движение: приложить, по сути, домофонную кнопку к датчику, потянуть на себя дверь и оказаться внутри – все можно было так легко сделать и одновременно сложно.
Знакомые коридоры, двери, стены… Ольга приложила руку к губам, понимая, что вся эта атмосфера вызывает странное чувство, такое, которое отдает каким-то давлением в груди.
Второй этаж. Кабинет Олега. Если уволил секретаршу, то приемная пустая. Ольга нажала на ручку двери, она поддалась сразу. Да, никого. И вот дверь непосредственно к начальству.
Стучать или нет?
Нет.
«Надеюсь, он там не развлекается с какой-нибудь начинающей актрисой».
«Нет, какая мне разница, тогда надо закрываться».
Ручка поддалась безропотно. Ольга выдохнула и толкнула дверь.
Олег сидел в расстегнутой рубашке со стаканом чего-то в руках. На вид, напиток был похож на виски или коньяк. Он просто смотрел в окно, даже не услышав, что кто-то вошел.
А Ольга просто спиной оперлась о дверь и так и стояла, пока не поняла, что пауза слишком затягивается.
– Привет, – сказала она тихо.
Никакой реакции. Новый глоток, а потом только Олег повернулся и скривил один уголок губ.
– Уже натрахались? Я думал, вас на больше хватит.
– Может, через лет двадцать и натрахаемся, – Ольга подошла к столу и спросила: – Где заначка?
Олег кивнул в сторону шкафа за его спиной и спросил:
– Какого черта ты приперлась?
– Рабочего.
– Как это тебя твой писака отпустил?
– Наверное, доверяет, – пожала плечами Ольга, открыв шкаф и достав бутылку со стаканом. – Как ты теплым пьешь? – поморщилась, сделав первый глоток.
Виски был бесспорно хороший, но теплый. Олег подкатился на стуле к мини-холодильнику, вроде тех, что стоят в гостиничных номерах, и достал пакетик со льдом.
– Доверие – вещь хрупкая, и ни один человек не станет безоговорочно доверять другому, всегда остается ниша для сомнений.
– Олег, не надо. Мне плевать, что никто не верит в нас, но я хочу с ним быть. По крайней мере, здесь и сейчас, а потом… А потом плевать, там и будет видно.
Ольга сделала глоток обжигающего напитка. Какое дерьмовое состояние – вот так стоять перед бывшим мужем и рассказывать, как она любит другого. Увы, хэппи-энда для всех не будет. В этой истории есть третий лишний.
– А меня, представь, жена бросила, – Олег так и не поворачивался к ней, поэтому Ольга обошла его кресло и оперлась на подоконник, поймав взгляд.
– Я любила тебя.
Он резко подорвался и заключил ее в кольцо своих рук, поставив их тоже на подоконник.
– Я сейчас разверну тебя и оттрахаю.
– Нет, – сказала Ольга и улыбнулась. – Ты не такой, поэтому так не сделаешь. Ты слишком хороший, – она провела рукой по его щеке. – Олег, я не перестала тебя любить, ты всегда будешь для меня любимым человеком, но он… Черт, я не думала, что можно любить ТАК.
– Оль, а ты собака на сене.
Он вернулся обратно на стул и подхватил стакан со стола.
Ольга продолжала подпирать подоконник, глотая виски, который не вызывал ничего, кроме рвотных позывов.
– Олег, какие проблемы со сценарием? – перешла к делу.
– Можно ли любить двоих одновременно? – он явно не хотел говорить о работе. – А может, совсем не любить? Ты его просто хочешь, но любишь ли?
– Я люблю его!
– А меня?
Ольга не ответила, просто повернулась, уставившись в окно. Она знала, что будет сложно, но не думала, что настолько. Тут же руки Олега сжали ее плечи. Не настойчиво, но нежно. Он развернул ее лицом к себе и как будто что-то старался вычитать, всматриваясь в глаза.
– Олег…
– Молчи, – перебил он ее. – Один поцелуй, пожалуйста.
– Я не могу… Не надо.
– Я могу.
Ольга тут же почувствовала руку на затылке, притянувшую ее лицо к другому. Язык мягко провел по губам, а потом проник в рот, все так же вдавливая голову, не давая шанса ею пошевелить. Он отодвигал ее к подоконнику, и Ольга сама не заметила, как оказалась сидящей на нем, а Олег удобно устроился между ног. Одна его рука продолжала удерживать затылок, а вторая – сжала грудь.
– Нет! – Ольга резко толкнула его. – Не смей больше так делать, а то будешь сам справляться со сценарием.
Олег усмехнулся и протянул ей лежавшие на столе листы, где карандашом он сделал пометки.
– Намудрила ты со сценарием.
– Сценарий как сценарий, – пожала Ольга плечами, аккуратно сделав шаг, чтобы взять распечатку.
– Не бойся, не кусаюсь. Да и несет от тебя его туалетной водой даже на расстоянии, так что я бы сейчас даже гаймориту обрадовался. Кстати, – спросил через пару минут, пока Ольга всматривалась в текст, – твой писака продаст мне права на экранизацию?
– Не знаю, – ответила, не отрываясь от листов. – Я не его агент. Но почему бы и нет?
– Ну да… – снова ехидно усмехнулся. – Расплатился я уже с ним сполна, причем собственной женой, но могу и денег добавить.
Ольга наконец посмотрела на него. Олег продолжал улыбаться, глядя, как она закипает.
– Я не предмет для торга.
– Конечно, – кивнул он. – Знаешь, я даже не могу понять, жалею или нет, что однажды захотел экранизировать его книгу. Может, не свяжись я с ним когда-то, все бы было по-другому.
– Ох, уж это «было бы»! Только веса оно не имеет. Истории жизни не переписываются.
Ольга продолжила перекраивать текст, взяв со стола карандаш. Что-то вычеркивала, что-то добавляла. Она знала, что никогда не добьется идеала, но всегда к нему стремилась. Даже через некоторое время, глядя на свой собственный текст, что-то хотела исправить.
И в такие моменты Ольгу не мог смутить или напрячь чужой взгляд, такой, каким Олег не переставал на нее смотреть.
– Ты не выглядишь счастливой, – заметил он, продолжая ее сканировать.
– Мне станцевать или спеть, чтобы выразить весь спектр своего счастья? Вот это посмотри, – Ольга бросила два листа на стол. – С остальным я поработаю.
– Спасибо, – Олег налил новую порцию виски. – Я, наверное, не смог снять, потому что в этих сценах было слишком много тебя, и мои попытки абстрагироваться от этой навязчивости вылились в непрофессионализм.
Ольга положила остальные листы в сумку и сказала:
– Звони, если что-то понадобится.
Она дошла только до двери, как телефон в кармане дал о себе знать, и решила, что это Роман. Но на экране высветилась фотография Олега. Ольга обернулась и посмотрела на его улыбающуюся физиономию с мобильником у уха.
– Ты нормальный?
– Сама же сказала звонить, если что-то понадобится.
– И что тебе понадобилось?
– Компания на поздний ужин.
Глава 14
Олег вроде бы просто предложил, но глаза просили. Нет, даже умоляли. Что-то колыхнулось у Ольги в груди. Она только надеялась, что это не жалость, потому что жалости он не потерпит.
– Знаешь, а я ведь сегодня почти ничего не ела, но жутко устала и не хочу никуда ехать, – сказала, возвращаясь обратно к подоконнику.
– Отлично, – обрадовался Олег. – Тогда предлагаю доставку.
– Хочу тайскую кухню.
Ольга взяла смартфон и через минуту подала его Олегу, предоставив право выбора.
– Хочу все, – улыбнулся он.
– Голодному человеку всегда кажется, что он готов сожрать даже слона, а потом оказывается, что после насыщения наступает пресыщение, и еда уже вызывает рвотный рефлекс.
Он оторвал взгляд от телефона и внимательно посмотрел на Ольгу:
– Ты сейчас точно о еде?
Она в ответ пожала плечами. Олег понял, что ответа не будет, и продолжил оформлять заказ. Телефон в его руке подал короткий звук.
Ольга подумала, что это смс о принятии заказа, но смех, который последовал следом, когда Олег пусть и невольно, но прочел сообщение, навел на мысль, что это отнюдь не служба доставки.
– Что там?
– Твой писатель настоящий романтик.
Забрав телефон, Ольга прочитала:
«Нам надо пожениться».
Она перечитала раз пять. Потом просто отправила:
«Зачем?»
Наверное, ждала ответа вроде – потому что мы любим друг друга или что-то в этом роде. Но получила краткий ответ:
«Юридические права».
Ольга знала, что у Романа никого нет: родители умерли, и оба были из детдома, где, собственно, и познакомились, братьев-сестер он не имел, как и других родственников. Поэтому жена автоматически становится единственным наследником в случае чего. Ну и, конечно, дети.
Тут же отвлек звонок из кафе, где уточнили заказ и время доставки.
– Ты согласилась? – спросил Олег, когда Ольга повесила трубку.
– Еще нет, – бросила она и написала:
«Поговорим при встрече».
Роман сам не понимал, почему не сделал это раньше и почему подобная мысль посетила его только сейчас. Да причем таким идиотским способом, через смс-сообщение. Надо было как-то по-другому.
Но именно сейчас, когда Ольга уехала и он остался один, Роман не почувствовал себя свободным. Он почувствовал себя одиноким. А последний разговор выбил из колеи окончательно.
Роман прочитал последнее сообщение и понял, что она злится. А в подобных делах у него был лишь один советчик.
Анна с привычной юридической риторики начала разговор:
– Если вам, Роман Сергеевич, не надоест звонить мне по ночам, то мне придется подать в суд за мелкое хулиганство.
– Тоже рад тебя слышать, Ань.
– Островский, тебе надо спать в объятиях любимой женщины, а не звонить бывшей жене. И тут же вопрос: что случилось? Только не говори, что ты опять накосячил.
Роман ей коротко обо всем рассказал, добавив в конце:
– Я сделал неправильно?
