Текст книги "Цена молчания (СИ)"
Автор книги: Юлия Еленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
– Во сколько тебе надо выезжать? – спросила Ольга, поднимаясь.
– Примерно в три, – ответил Олег, поймав ее запястье, и потянул на себя.
Она уперлась ладонями в его плечи и сказала:
– Мне надо отъехать по делам. Над совместным сценарием поработать.
– Ну ты, Островский, и манипулятор, – отметил Олег, глядя на фотографию на обороте книги, когда Ольга скрылась в ванной. – Даже на расстоянии.
Все вопросы по совместному написанию сценария можно было решить по телефону или с помощью интернета, но Ольга просто хотела прийти в себя.
Пробки – это плохо, когда ты спешишь. Когда есть в запасе полдня, то на них плевать. Поэтому утренняя Москва и не вызывала сейчас нервной дроби пальцами по рулю, подергивания ногой рядом с педалью и прочих признаков нестабильной нервной системы. Это освобождало мысли.
Радио служило фоном. Его Ольга даже не слушала, но упоминание знакомой фамилии резко заставило дать по тормозам. Резко свернув с Кутузовского проспекта на менее оживленный Славянский бульвар, она остановилась на стоянке и прислушалась.
«Встреча с Романом Островским, одним из самых известных писателей современности, состоится...»
Ольга слушала ведущего радионовостей – адрес и время отпечатались в мозгу, хоть она и не хотела этого запоминать.
Десять минут до начала, а до места встречи пешком идти пять.
«Ирония судьбы, мать ее!» – Ольга обхватила руками голову, заливаясь в смехе, но все же вышла из машины и направилась в сторону перехода.
Она только посмотрит... Всего лишь посмотрит...
Здесь было многолюдно. Она и не думала, что столько людей придет на встречу. Затеряться среди стеллажей было несложно.
«Уходи отсюда», – твердил голос на одном плече.
«Поговори с ним», – голос на другом.
« А он изменился», – подумала Ольга.
Очки, видимо, сменили линзы, к чему он еще не привык, потому что часто моргал и иногда прикладывал палец к веку; он сильно похудел; прическа стала другой.
Ольга рассматривала его так, как недавно Наташину дочку – жадно, ненасытно, без возможности оторваться. Пусть бы сейчас все казни египетские обрушились на это здание, она бы не смогла оторвать взгляд. Он так улыбался всем этим посторонним людям, искренне, добродушно.
«Да твою ж мать, Островский, что ты со мной делаешь?»
Роман уставал от подобных мероприятий, хоть и всегда старался держать лицо. Рука уже устала от бесконечных автографов, губы онемели от улыбки, а ноги затекли от неудобного положения. Но он упорно выслушивал все вопросы, вопросы. И даже отвечал. И вдруг... Он видел только пальцы, положившие книгу перед ним на стол, и приготовил ручку. Но вдруг знакомый голос произнес:
– Роман Сергеевич, автографом не угостите?
Ольга сама не поняла, зачем подошла. Это было сильнее... Ею двигал не рассудок, а, скорее, безрассудство. Нет, скорее инстинкты. На бессознательном уровне ее тянуло встретиться с ним взглядом, ноги сами повели к столу. Наверное, никто и никогда не чувствовал такого бешеного сердечного танца, хоть голос и руки оставались бесстрастными. Но каких сил ей стоило удержаться на ногах, когда он поднял на нее глаза.
И опять... Все вокруг перестало существовать. Время как будто замедлило свой бег. Было только это – глаза в глаза.
Роман даже привстал со стула. Их кончики пальцев соприкасались, он чувствовал ее запах, дыхание – чистый наркотик.
Он прервал этот зрительный контакт и посмотрел в сторону на журналиста с фотоаппаратом. Нехотя взял ручку и написал на книге:
«Мост Багратион 23.00. Я буду ждать».
– Пожалуйста, – протянул книгу Ольге, задержавшись дольше необходимого ладонью на ее коже.
– Спасибо, – натянуто улыбнулась она в ответ и подумала:
«Вот и все. Что и требовалось доказать. Ни ответа ни привета».
Глава 3
Ольга хлопнула дверью машины так, что недовольный голубь, что-то неподалеку клевавший, демонстративно упорхнул на безопасное расстояние. Бросив книгу на пассажирское сидение, она опустила голову на сложенные на руле руки.
«Какого черта меня вообще туда понесло? Зачем? Чтобы снова пытаться забыться каждую морщинку на его лице, проходить все круги ада один за одним? Идиотка!» – весьма самокритично вынесла мысленный вердикт.
Все воспоминания, в которых присутствовал Островский, начали возникать в голове – их первая встреча, съемная квартира, гостиничный номер, лестничная клетка в доме Олега, съемочная площадка и, конечно, последняя встреча с битьем посуды. Ольга пыталась выбросить их головы, но это было равносильно сражению с цунами. Против стихии человек бессилен.
«Ничего, справилась один раз, справлюсь снова».
И она даже знала, с чего начать. Взяв в руки книгу, открыла окно с намерением выбросить хоть это напоминание о нем. Взглянула на фото и открыла форзац, примерно представляя, что там прочитает. Стандартная фраза вроде «на долгую память о встрече» или нечто подобное.
Ольга три раза перечитала, прежде чем поняла смысл. Дыхание перехватило. Она пыталась делать короткие судорожные вдохи, но кислорода катастрофически не хватало, а сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди.
«Мост Багратион. 23.00. Я буду ждать».
Перечитывая и перечитывая, Ольга готова была поверить, что у нее зрительные галлюцинации, но нет – буквы оставались на месте и складывались все в те же слова. И вдруг она рассмеялась, почти истерически.
– Островский и свидание на мосту? С каких пор в нем проснулся романтик? – спросила вслух, только ответ так и не получила.
Олег звонил уже третий раз с одним и тем же вопросом: «Ты где?»
Ольга посмотрела на часы. Час дня.
– Да уже подъезжаю, – немного раздраженно ответила, не понимая, куда он так торопится, если времени еще предостаточно.
– Ты где была? – едва Ольга переступила порог квартиры, как Олег вылетел в коридор и почти вжал ее в дверь, нависнув сверху и задав вопрос не очень-то и добродушным тоном.
Она нырнула Олегу под руку, проигнорировав его, но тут же железная хватка сковала руку выше локтя.
– Я спросил, где ты была.
– Я не собираюсь разговаривать с тобой в подобном тоне. Что за допрос?
– Ты мне сказала, что поедешь работать над совместным сценарием. Но почему-то Инна, с которой ты должна была быть вместе, звонит мне и спрашивает, как тебя найти, потому что ты не поднимаешь трубку.
– И из-за этого надо закатывать мне скандал?
Олег отпустил ее руку и спросил:
– Ты знала, что Островский в Москве?
– Так вот в чем дело... – протянула Ольга. – Да, я сегодня услышала по радио. Но, какие бы претензии ты сейчас не хотел мне предъявить, подумай дважды.
Она не чувствовала себя в чем-то виноватой перед Олегом. Да, она промолчала о том, что виделась с Романом, но ее об этом и не спрашивали.
– Оль, – протянул Олег к ней руку, но она сделала пресекающий жест ладонью и сказала:
– Впредь думай прежде, чем налетать на меня.
Оставив его посреди коридора, Ольга прошла на кухню и включила чайник.
«Через время, на расстоянии он все так же продолжает влиять на мою жизнь».
Ей казалось, что Островский так и продолжает незримо стоять между ней и Олегом, присутствовать каждый день рядом эфемерным призраком. Но это было только у нее в голове – она не могла его оттуда выкинуть. А хотела ли вообще?
Ольга вздрогнула, почувствовав руки Олега, сомкнувшиеся под грудью. Потом последовал легкий поцелуй в шею и едва слышные слова в самое ухо:
– Извини, пожалуйста.
– Все нормально, – ответила Ольга.
После ее ответа руки стали настойчивее – одна нырнула под свитер, а вторая потянулась к пуговице на брюках. Язык выписывал замысловатые узоры по уху, и намерения Олега были вполне прозрачны. Ольга развернулась к нему лицом и, уперев руки в грудь, спросила:
– Ты чемодан собрал?
– Почти. Еще есть время.
– Давай не будем уподобляться кроликам. Времени час, а тебе еще собираться. Так что сложи чемодан, а я пока разогрею обед и сделаю кофе.
Олег почти минуту всматривался в ее лицо, прищурив один глаз, а потом молча вышел из кухни.
– Может, тебе стоило поехать со мной? – спросил Олег уже возле здания аэропорта.
– Уже поздно об этом думать, – ответила Ольга.
– Ты можешь прилететь завтра или послезавтра... Я там точно дней на пять задержусь. Неужели не хочешь в Питере побывать?
– Хочу, Олег, очень хочу. Но вряд ли смогу приехать. Ты же понимаешь, что нам с Инной надо закончить сценарий.
– Звучит как отговорка. Ладно, чуть больше часа до вылета, скоро регистрация закончится, так что пора идти. Пока.
Он наклонился к Ольге, и она автоматически в ответе оставила на его губах поцелуй.
– Пока.
Подождала, пока он достанет чемодан из багажника и помахала рукой на прощанье.
Дорога опять успокоила и позволила подумать.
«Я не могу... Не могу поехать на встречу с Романом. Наши встречи заканчиваются одинаково, а этого нельзя допустить. В конце-то концов, я все-таки замужем!» – твердил здравый смысл.
Но какой-то другой голос, исходивший из груди, тихо шептал:
« Но это же просто встреча. Не станет же он тебя трахать прямо на мосту. ПРОСТО ВСТРЕЧА. Ты же сама этого хочешь».
«Нет-нет, это опять все усложнит!» – снова прокричал рассудок.
Они сражались, кажется, бесконечно. Начало темнеть, вновь образовались пробки на столичных магистралях, а Ольга продолжала наматывать круги по городу. Уже раза три заезжала на заправку, потеряла счет времени и посмотрела на часы, когда они показывали 22.00.
Через полчаса Ольга остановилась на Кутузовском проспекте. Пискнул телефон, оповещая о приходе смс. Олег сообщил о том, что долетел и уже устроился в гостинице. Ольга быстро напечатала ответ и достала из бардачка книгу. Еще раз прочитала надпись на форзаце и спросила сама себя почти как в гамлетовской постановке:
– Идти или не идти – вот в чем вопрос?
Кого она сейчас пыталась обмануть? Ольга давно уже решила, как только впервые прочитала.
22.37.
Она вышла из машины и направилась пешком в сторону набережной. Главное – не думать, не прокручивать возможные варианты встречи, диалоги. Пусть все будет, как будет.
22.51.
Ольга не знала, чего хочет больше – сбежать отсюда или быстрее подняться на мост. Было страшно, да так страшно, что вспотели ладони, а во рту пересохло. Но если сбежать сейчас, то она будет жалеть об этом. Так что... Что бы не хотел сказать Роман, она готова. Ко всему готова.
Едва ступив на нижний уровень моста, Ольга посмотрела на правую руку. Золотой тоненький ободок, казалось, кричал ей: «Поверни обратно». Она сняла кольцо и положила в карман. Зачем? Вряд ли Роман не заметил его сегодня днем.
Ольга осторожно шла по нижнему уровню, даже не воспользовавшись траволатором.
«Можно было конкретнее объяснить. Больше двухсот метров, два уровня».
Каждый метр был подобен километру.
22.57.
Она поднялась на верхний уровень, спросив у кого-то из немногочисленных граждан, где находится смотровая площадка.
Роман был там. Стоял, сложив руки в карманы брюк, неподвижно, как будто мыслями был где-то далеко. Ольга остановилась в паре метров за его спиной и снова посмотрела на часы.
23.05.
Здесь больше никого не было. Только они и огни ночной Москвы.
Шаг, еще один, еще... Ольга остановилась рядом с ним, плечом к плечу, почти соприкасаясь. Ни слова, даже банального «привет».
Они простояли так не меньше десяти минут, пока Ольга не почувствовала теплую ладонь, которая нашла ее руку. Роман запустил свои пальцы между ее и повернул голову. Ольга тоже повернулась к нему.
– Я скучал, – сказал он тихо.
– Я тоже, – ответила ему.
Они вот так смотрели друг на друга, боясь опять сказать что-то лишнее, боясь сделать что-то лишнее. Роман положил свободную руку на ее щеку, а Ольга в неконтролируемом движении потерлась об нее.
Это было больше, чем слова. Это было пониманием. Нет, не недосказанностью. Именно сейчас слова не нужны были. Роман дернул ее за руку к себе и обнял. Просто обнял. В этом не было никаких намеков, никакого сексуального подтекста – просто встреча двух старых друзей. Как будто встреча двух старых друзей. Только они не были друзьями. Они всего лишь любили друг друга.
– Мост скоро закрывается, – сказала Ольга вроде тихо, но все равно прозвучало оглушающе.
Минуты бежали слишком быстро. Она готова была остаться на этом месте навечно, просто вот так стоять рядом, держать его за руку, обнимать. Но время невозможно остановить. И в такие моменты оно как будто бежит быстрее положенного.
– Идем, – ответил Роман, не выпуская ее руку из своей.
– Тебе на какую сторону? – спросила Ольга, боясь услышать, что ему на противоположную, на Краснопресненскую набережную. – У меня машина на Кутузовском.
Он в ответ только пожал плечами и пошел вместе с ней. Ольга, кажется, даже выдохнула с облегчением. Она не хотела терять этот момент, отпускать руку. Кто знает, вдруг это последняя встреча, вдруг у них осталась только сегодняшняя ночь.
Молча, но все так же держась за руки, они вышли на никогда не засыпающий проспект. Расставаться не хотелось. Ни ей, не ему. Роман кивнул в сторону круглосуточного кафе «Шоколадница» и спросил:
– Кофе?
Ольга в ответ улыбнулась и кивнула.
На входе он отпустил ее руку, по которой тут же пробежал холодок. Стало пусто.
Никто из немногочисленных в это время посетителей не обратил на них внимания. Они заняли двухместный столик в углу друг напротив друга, и Роман положил ладонь на белую скатерть в приглашающем жесте. Ольга посмотрела на него и тоже протянула руку. Он снова сжал ее и притянул к своим губам. Легонько, едва ощутимо поцеловал, но даже от этого почти неуловимого поцелуя... Это было невыносимо – снова появились все эти пресловутые мурашки, бабочки и подобная романтичная хрень.
– Это странно, – нарушила Ольга молчание. – Вот так вот сидеть с тобой где-то, а не находиться в постели.
Роман улыбнулся. Улыбнулся немного грустно и ответил:
– По-твоему, я гожусь только на секс?
– Я не об этом. Просто мы с тобой только и делали, что трахались. А сейчас... – она запнулась. – Все как будто по-другому... Даже не знаю, как объяснить.
– Понимаю, о чем ты говоришь. Мне было невыносимо больно уходить тогда, еще невыносимей – увидеть тебя снова. Я думал, что время лечит, но, увы, оно хреновый лекарь. Когда моя соседка в поезде сказала, что видела женщину, похожую на героиню моей книги, я был готов перевернуть каждый вагон. Хоть надежда на то, что это ты, была мизерной.
– Это был ты... – прошептала Ольга. – Вчера на вокзале. Я видела тебя... Мы потеряли одну встречу.
– Мы потеряли много. Слишком много. Всего-то нужно было сказать «я люблю тебя». Но нет же... Мы не смогли, поэтому и потеряли друг друга. И теперь ты чужая жена. Я даже не буду спрашивать, кто муж, потому что и так знаю. Зачем ты сняла кольцо?
Ольга выдернула ладонь, и снова стало пусто. Холодно. Одиноко.
– Потому что оно было голосом моей совести. Оно кричало мне о том, что я не должна с тобой встречаться, что это неправильно, что это плохо закончится.
Роман сделал глоток принесенного кофе и отвернулся к окну. За это время, в опять повисшем молчании, Ольга достала кольцо из кармана и надела на безымянный палец правой руки.
– Мы можем так и продолжать молчать, это удобно, – сказала наконец, чем заставила Романа снова посмотреть на нее.
– Удобно, но не совсем правильно.
– А что правильно?
– Кто знает, кто знает... Если бы повернуть время вспять, если бы понять, что мы делали неправильно, но... Мы ничего уже не изменим. Все сделано, и это наш выбор. Мы сами все сделали, мы сами все решили. Теперь поздно пить боржоми.
– Ничего и никогда не поздно, пока мы здесь, пока мы живы. Ты был женат, когда мы встретились. И пока я не поняла ситуацию, тебя ненавидела.
– Но ты же не фиктивно замужем? Ты постоянно с ним в постели.
Глаза Романа потемнели. Ольга знала этот взгляд, и он не сулил ничего хорошего. Она поняла – он ревновал.
Разговор опять уходил не в то русло. Поэтому Ольга просто промолчала. Да и что она могла ответить на это – все бы прозвучало как оправдание. Роман поддержал ее молчание.
От кофе уже тошнило, время перевалило за три часа ночи, но, кажется, уходить никто из них не собирался. Ольга бы с удовольствием остановила бег минут, потому что понимание, что эта ночь закончится и придется разойтись, приносило почти физическую боль.
Роман бросил взгляд на часы.
– Может, еще кофе? – быстро спросила Ольга, пока он не предложил уйти.
– Нет, – отрицательно покачал головой.
– Ты... Уже уходишь?..
– Мне некуда торопиться, – не дал прямого ответа Роман, но Ольге показалось, что эта фраза как будто была камнем в ее огород. А может, она просто сейчас воспринимала все с каким-то подтекстом, словно ее упрекали в замужестве. Она даже мысленно продолжила: «В отличие от тебя...»
– Олег в Питере, – зачем-то сказала она.
– Не поверишь, но мне глубоко плевать. Тебе не надо передо мной оправдываться или отчитываться.
– Послушай... – Ольга перегнулась через стол. – Ты меня сейчас в чем-то обвиняешь? Упрекаешь? Можно подумать, что ты соблюдал целибат почти год.
Роман едва заметно усмехнулся одним уголком губ и тоже наклонился:
– А вот это уже не касается тебя.
Ему понравилась ее реакция: в глазах снова появились искры, руки сжались в кулаки, губы поджаты. Уже не осталось той растерянности, которая иногда проскальзывала в течение последних пары часов, что они провели вместе. Наверное, Роман этого и добивался – хотел видеть ту женщину, которой она была, когда он влюбился в нее. Только вот сам не знал, осталось ли в нем самом что-то от того человека, которым он был год назад.
Ольга лишь выдохнула, на секунду прикрыв глаза, и откинулась обратно на стул.
– А ты научилась сдерживаться. Еще бы недавно в меня полетели чашки, а несчастное кафе осталось в руинах.
Сейчас Роман улыбнулся широко и задорно.
– У меня был хороший учитель, – ответила Ольга, тоже улыбнувшись, и потянулась рукой к его щеке. – Такие ямочки, когда улыбаешься. И сразу на озорного мальчишку похож. Раньше никогда не замечала. Видимо, очки придавали более серьезный вид или ты просто редко так улыбался.
Она не убирала руку. Было приятно чувствовать под пальцами теплую кожу, незаметную, но едва ощутимую щетину и то самое покалывание в пальцах, которое всегда возникало при тактильном контакте с ним.
– Оля, – Роман вроде опомнился и перехватил ее руку, – не надо. Ты же знаешь, что мы не сможем остановиться.
Ольга сделала вид, что не услышала его. Она только чувствовала пальцы, обвившиеся вокруг ее запястья, и опять наклонилась к нему со словами:
– Поцелуй меня... Пожалуйста. Просто поцелуй.
Роман ничего не ответил. Не отпуская ее запястье, свободную руку запустил в карман, достал несколько купюр и бросил их на стол. Поднялся, потянув Ольгу за собой в сторону выхода.
На улице начал накрапывать дождь. Ольга повела плечами, когда несколько холодных капель упали на лицо. Роман притянул ее к себе и обнял. Сразу стало теплее в кольце его рук. Он почти прикоснулся губами к ее уху и спросил:
– Не передумала?
– Нет...
Ольга понимала, что он имел в виду, когда говорил, что остановиться они не смогут. Едва он прикоснулся к ее губам своими, как земля ушла из-под ног. В этом поцелуе не было той страсти, к которой Ольга привыкла. Скорее, это было нежно, очень нежно, что от Романа было чувствовать непривычно. Непривычно, но приятно.
Ольга прижималась к нему все сильнее, как будто хотела раствориться в нем, стать с ним единым целым. Но Роман оторвался от ее губ и сделал шаг назад. И опять стало холодно и пусто.
– Пора прощаться, – сказал он.
Ему стоило немалых усилий прервать этот поцелуй и произнести эти слова. А Ольга, казалось, до сих пор не могла прийти в себя и выдавить хоть слово.
– Я могу тебя подвезти, – наконец тихо сказала.
Роман отрицательно покачал головой.
– Не стоит. Давай лучше завтра выпьем где-нибудь кофе или что покрепче, – предложил он и улыбнулся, заметив, как удивленно Ольга на него посмотрела: – Ты же не думала, что я с тобой прощаюсь навсегда.
– На секунду мне так показалось. Тогда... До завтра.
Как же не хотелось ей уходить. Она прекрасно понимала – еще одна встреча, может, потом еще одна, но на этом все. Они снова расстанутся, разъедутся и останутся лишь воспоминаниями друг для друга. И опять придется привыкать, стараться забыть и не думать о том, что могло бы быть.
Глава 4
Это был невыносимо долгий день, пусть Ольга и проснулась только ближе к полудню. Да и то от звонка. Эта привычка не выключать на ночь телефон и класть его в радиусе вытянутой руки сейчас была проклята. Голова болела, скорее всего, от огромного количества выпитого ночью кофе и только пары часов сна. Да, уснуть Ольга смогла, когда уже было светло.
Столько прокрученных в голове несостоявшихся диалогов, возможных сцен и вариантов. Это и заставляло ворочаться в постели, хоть уставшее от эмоций тело и хотело отключиться. Но мысли не давали.
Ольга мечтала проспать до вечера, чтобы не считать часы, минуты, секунды, но Олег своим звонком нарушил ее планы.
– Да... – сонным голосом ответила она.
– Ты спишь еще, что ли? – удивился Олег, а потом добавил вроде ироничным голосом, но немного напряженным: – Ты заболела или беременна?
– Все нормально. Поздно легла.
Тема детей была для нее болезненной. Олег не спрашивал никогда за несколько месяцев брака, но Ольга знала, что когда-то он эту тему поднимет. И каждый день она этого боялась. Сама не знала почему – то ли страх, то ли нежелание.
– Отдыхай тогда еще.
– Ага, пока, – ответила Ольга и отключилась, радуясь, что он не спросил, почему она поздно легла и где была. Лгать было бы трудно, а правда... Иногда правда становится тем пресловутым камнем преткновения. Правда трактуется всегда со своей колокольни и в угоду своим интересам.
Роман, когда только начинал писать, даже не мог подумать, что популярность станет идти за ним по пятам. Он освободился поздно, хотя что такое поздно для никогда не засыпающего города? Достав телефон, покрутил его в руках и набрал тот самый номер, который помнил наизусть.
Вчера они даже не спросили друг у друга банальных вещей: номера, адреса... Они снова стали «белыми пятнами». А ведь номер мог измениться, но Роман надеялся, что это не так.
– Да, – услышал он осторожное слово.
– Это я.
И тишина... Такая прямо осязаемая даже через телефон. Роман слышал ее дыхание в трубке и понимал, что она ждет и боится сказать что-то лишнее.
– Будем молчать? – наконец спросила Ольга.
– Будем пить. Через час, – Роман назвал адрес своей гостиницы, сказав, что будет ждать ее в баре.
Только он не знал, что она уже готова была ехать. Уже два часа она просто мерила квартиру шагами, перебрав перед этим половину шкафа и косметички.
Ольга приехала через пятьдесят две минуты – это она знала точно, все время смотрела на дисплей телефона. Стеклянные двери приветливо разъехались в разные стороны с едва уловимым шумом. Прямо напротив стойка ресепшена, за которой тут же девушка расплылась в улыбке. Ольга улыбнулась в ответ и спросила:
– Где здесь бар?
Администратор, не переставая улыбаться, указала рукой влево и ответила:
– Можете пройти отсюда, а сбоку здания есть еще один вход, если вдруг вы захотите подышать свежим воздухом или покурить.
– Спасибо.
Ольга подошла к указанной двери и потянула на себя ручку. Сделала два шага, услышав, как за спиной закрылась дверь, будто оповестив: «Пути назад нет», и осмотрелась. Это был не совсем типичный бар, скорее, небольшой ресторан: ни громкой музыки, ни полумрака, ни духоты. Справа стояли столики, накрытые белыми скатертями, а вдоль всей левой стены тянулась барная стойка.
Роман уже был там. Сидел в самом конце, на углу, и водил указательным пальцем по верху стакана, очерчивая круги. Будто почувствовав на себе взгляд, поднял голову и посмотрел на Ольгу.
Она подошла к нему и сказала:
– Привет.
На что в ответ получила салют стаканом и кивок на соседний стул. Ольга повесила сумку на спинку и, подтянув узкую юбку до середины бедра, села на высокий стул. Роман остановил взгляд на ее ногах и спросил:
– Соблазнить решила?
Она неопределенно пожала плечами и сделала заказ у подошедшего бармена.
– Мы так и будем молчать? – не выдержала Ольга.
– Твои ноги не дают мне сосредоточиться на разговоре.
– И все мысли снова оказываются ниже пояса. Я поняла. При следующих встречах только брюки.
Роман смотрел ей в глаза, казалось, вечно, а потом тихо спросил, немного приподняв брови:
– Следующих встречах?
А ведь действительно, о каких встречах может идти речь? Ольга только после его вопроса поняла, что не думала о том, что будет завтра. И что вообще будет?
Ольга отвернулась, нервно постукивая стаканом по барной стойке. Скользкая, очень скользкая дорожка. Год назад он говорил о ни к чему не обязывающих отношениях, потом хотел строить что-то долгосрочное, а теперь... Теперь Роман молчит. Да и что он мог ей предложить? Развестись? Стать ее любовником?
Она почувствовала его руку на своем колене и, когда повернулась, услышала:
– Ты слишком громко думаешь.
– И что же ты услышал?
Роман сделал бармену знак повторить и ответил:
– Как, по сути, в твоей умной, но иногда такой дурной голове вертится один вопрос – что же дальше?
В целом и общем, наверное, именно вся концепция ее мыслей именно к этому и сводилась. Вот только думать становилась трудновато, когда Ольга чувствовала ладонь на своей ноге. А когда рука Романа двинулась чуть дальше, а кончики пальцев легли под подол юбки, то ли собственное желание, то ли весь выпитый алкоголь резко ударили в голову, а потом горячая волна хлынула куда-то вниз, остановившись в самом низу живота. Роман, казалось, не только читал ее мысли, но и чувствовал каждое изменение в теле. Он наклонился к уху Ольги и сказал:
– Кажется, кто-то возбудился...
Она залпом допила остатки алкоголя и иронично спросила:
– Может, мне куда-нибудь руку положить, чтобы проверить, насколько ты возбудился?
Роман рассмеялся, привлекая внимание бармена и нескольких посетителей за столиками. Рука переместилась с ноги на затылок и потянула голову Ольги вперед так, что удержаться на стуле стоило немалых усилий. Оставив на губах звонкий поцелуй, Роман почти с восторгом сказал:
– Обожаю тебя!
Ольга поняла, что, даже если бы он разложил ее прямо сейчас на барной стойке под взглядами посторонних людей, ей было бы плевать. Совесть и принципы просто перестали существовать. Что может штамп в паспорте против инстинктов и желаний? Роман как будто вновь прочитал ее мысли:
– И что ты замолчала? Еще осталось желание проверить степень моего возбуждения?
Это был тот самый момент на грани черты. Или переступить, или отступить. Отступить – это потерять его навсегда. Переступить – это неизвестность. И Ольга не знала, чего боялась больше. Но, как говорится, волков бояться – в лес не ходить. А этот лес был ей знаком, пусть и не до конца исследован, и волки в нем были кусачие, но иногда довольно дружелюбные.
Ольга поднялась со стула, сняла сумку и спросила у Романа, смотревшего на нее с вопросом в глазах:
– Мне прямо здесь проверять? – на что получила знакомую, почти плотоядную улыбку.
Роман бросил бармену:
– Запишите счет на мой номер, – назвал цифры и, схватив Ольгу за руку, буквально потянул за собой, так что на выходе из бара в холл она даже зацепилась за порог каблуком.
– Черт! – выругалась, пытаясь наступить на расшатавшуюся шпильку, из-за чего та только с треском съехала набок.
– Иди сюда!
Кажется, Роман уже не намерен был терять ни минуты. Он просто подхватил ее на руки, что стало для Ольги полной неожиданностью – она на секунду растерялась, а потом попросила:
– Отпусти. Я могу снять обувь.
Лифт был недалеко, пара метров. Поэтому Роман промолчал и, поднеся ее к дверям кабины, сказал:
– Лучше нажми на вызов.
– Ты так и собираешься меня нести? – спросила, нажав кнопку.
– Оля, я могу сейчас состроить из себя героя-романтика, сказав, что готов тебя всю жизнь на руках носить, вести себя по-джентльменски, сказав, что так бы поступил любой мужчина на моем месте. Но на самом деле я просто тебя хочу.
Двери лифта распахнулись, когда Ольга рассмеялась почти так же, как и Роман в баре. Он поставил ее на покрытый ковролином пол лифта, она, не переставая смеяться, сбросила туфли и, потянув за ремень брюк к себе, запечатлела на губах поцелуй со словами:
– Обожаю тебя!
Теперь уже рассмеялись оба. Дежавю!
Короткое «дзынь» оповестило о прибытии на нужный этаж. Ольга подхватила туфли и вышла из лифта следом за Романом, который ощупывал карманы в поисках карты-ключа. Было так легко, так свободно – она чувствовала себя окрыленной и влюбленной. Хоть где-то голос совести и пытался пробиться в те полминуты, пока они шли по коридору до номера.
Ольга замешкалась на мгновение на пороге, но потом уверенно перешагнула, захлопнув дверь, и сразу же оказалась прижатой к ней. Роман уже не сдерживался – узкая юбка пошла по шву, когда он закинул одну ее ногу к себе на поясницу; пуговицы с шифоновой блузки разлетелись в разные стороны; пальцы впивались в бедра, а губы... Как же Ольга скучала по этим губам, именно вот таким далеко не нежным, вот таким жадным и требовательным.
Она бросила сумку прямо на пол и постаралась добраться до ремня на его брюках, хоть это и было непросто, учитывая, как Роман прижимался к ней. Она чувствовала даже через ткань его член, и это заглушало все. Скорее хотелось только освободить его и почувствовать.
Роман приподнял ее вторую ногу и, подхватив, понес к кровати. Ольга успела снять с него пиджак на ходу одной рукой, пока второй продолжала держаться за его плечо, впиваясь в тонкую рубашку и кожу под ней ногтями. Роман прикусил ее за губу, не больно, но ощутимо. Ольга ойкнула, а он отстранился и сказал:
– Я злопамятен.
– Нет, – ответила она. – Ты просто ходячая страсть.
– Это самый сомнительный, но и самый оригинальный комплимент в моей жизни, – усмехнулся Роман и бросил Ольгу на кровать, нависнув сверху на руках.
Пока она справлялась с пуговицами на рубашке, успела сказать в перерывах между поцелуями после каждой расстегнутой пуговицы:
– Я...– поцелуй в шею. – Тебя... – поцелуй в ключицу. – Люблю... – поцелуй в грудь. – Безумно... – поцелуй в живот.
Это по-настоящему было безумно. Роман так и продолжал упираться кулаками в кровать, пока Ольга проходила руками и губами вниз. Терпеть уже было невозможно – он готов был кончить только от этих прикосновений. Когда ее руки расстегнули ремень и потянули вниз брюки, когда ее дыхание чувствовалось на пупке, а потом язык сделал дорожку от края боксеров вверх, у Романа сорвало крышу.
Он перевернул Ольгу и, просунув руку под живот, заставил приподняться. Грубо, жестко, немного больно, но и чертовски приятно – она знала, чего ждать. Сразу он провел пальцами, а потом резко вошел в нее, так что Ольга даже приподнялась, но тут же рука обхватила ее затылок и вновь вжала в мягкий матрас. Юбка была просто дорвана все по тому же злополучному, вроде фирменному шву. Но жаль не было. В тот момент нет, не жаль.
