Текст книги "Божественные "кошмары", или живая легенда (СИ)"
Автор книги: Юлия Фирсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)
– Почем отдашь?
Причем морду лица шальной бог состроил такую, что баба поняла, загни она цену, и парень уволочет свою дуреху-подружку, несолоно хлебавши. А хоть как-то нажиться на клиентах хотелось.
– Десятку за все, – подгребая к витрине, буркнуло пугало в зеленом, попыхивая очередной сигареткой.
– Мы берем! – радостно взвизгнула богиня, захлопав в ладоши и подпрыгивая на месте. – Правда же, медвежоночек, берем, берем, берем?
Элегор, мысленно гадая, кем богиня-зоофилка обзовет его в следующий раз, вытащил из кармана десятку и протянул курильщице. Та сунула купюру куда-то в складку платья и ключом из кармана на поясе открыла витрину:
– Забирайте!
Принцесса скоренько вытащила из креплений броши и печатку и, держа их в горсти, уточнила с заискивающим любопытством ребенка или вечной дурочки:
– А откуда эти штучки у вас? Тоже кто-то сдал? Расскажите, пожалуйста! А? Расскажете? Обожаю истории!
Герцог снова снисходительно хмыкнул и демонстративно пошуршал в кармане купюрой, намекая, что удовлетворение желаний его подружки не останется без вознаграждения.
– Печатку знакомый один сдал, – прозаично ответила баба, выпустив струйку дыма, – а откуда она у него взялась, кто ж знает.
– Наследство? – лицо Элии разочарованно вытянулось, а шуршание стало сильнее. Восхитительный хруст купюр, часть из которых можно было еще вернуть в сейф, растопил сердце владелицы скупки и развязал язык. Она закрыла витрину, вернулась за стойку и, попыхивая цигаркой, продолжила:
– На наследство не шибко похоже. В дурке он служит, Милего или Милаго, кажется, время от времени кой-что мне притаскивает. Поняли?
– А как же, – с циничной хищностью ухмыльнулся мужчина, подумав, с каким удовольствием он набил бы лицо тому, кто обирает безответных безумцев.
– И брошки тоже из дурки? – сделав вид, что ничего не поняла, пискнула богиня.
– Почти, – на безразличном лице бабы появилось что-то напоминающее жалость. – Парнишка надо мной тут живет, Шилк. С головой крепко не дружит, по полгода в дурке гостит, но он тихий, плачет только или уставится в никуда и хоть весь день на лавке во дворе просидит. Вот его, как чуток подлечат, домой отпускают. Шибко из метапласта он лепить навострился, любит это дело. Презанятные штуки выходят, хоть и страшноватые временами. Вон от паука и птицы этой меня аж дрожь шибает, а если пяток сигарок покрепче курну, так вообще к витрине не подхожу. Но народ из тех, что помоложе, их у меня порой покупает, на шмотье пришпандоривает. Доходу-то почти никакого, выгоднее пуговицами торговать, но все ж Шилку кроме пенсии деньжат чуток перепадает.
– Жалко мальчика, такую красоту делает, – на глазах богини, пока засовывала украшения в сумку, навернулись крупные слезы. – Котик, может, ему чем помочь надо? Лекарства какие или больницу получше?
– Поглядим, – солидно согласился Элегор.
– Если чего надумаете, у него третий номер квартирки, – охотно подсказала спекулянтка, не брезгующая скупкой краденого у больных, но переживающая за недужного соседа. Впрочем, столь свойственному людской породе противоречивому поведению боги ничуть не удивились. В карман бабы перекочевала еще одна купюра за самый выгодный из товаров (информация ничего не весит, ценится дорого, и продать ее можно не один раз), и посетители покинули ломбард.
Вторая часть компании уже ждала у угла дома на скамье, испещренной вдохновенными надписями обывателей, и делала вид, будто ищет чего-то в своих сумках. Лица у мужчин были какими-то мрачноватыми. У кузена откровенно, а у Джея с примесью удивления и иронии. Больше во дворе, не считая вялых мух да сонно бродящих по земле и лениво поклевывающих чего-то пегих птиц, не было ни души. Убогие дома служили обитателям лишь для сна, и сюда они сползались ближе к вечеру, а те, кто оставался в квартирах, предпочитали не высовывать носа на дневную жару, затаившись в поисках относительной прохлады.
– Труп хорошо спрятали? – вместо 'зрасьте', весело поинтересовалась богиня у родственников.
– А зачем? – небрежно, скрывая под всегдашней иронией собственную оторопь и изумление вопиющей проницательностью сестры, пожал плечами Бог Воров, развалившись на скамье, как на диване, и облапив сумку, словно разбитную подружку. – Лейм же одним взглядом убил, никаких следов на теле, так что смерть выглядит вполне естественной.
– Какой труп? Вы чего, кокнули скупщика? Зачем? – переспросил Элегор, опешив от новостей.
Ну, что вспылит, кинется в драку и случайно укокошит человека невыдержанный Джей, герцог еще мог предположить, но чтобы убил незнакомого человека Лейм, обыкновенно старавшийся по мере сил усмирять буйный нрав друга в любых переделках? Это уже было за пределами привычного восприятия мира.
– Он пытался нас обмануть, я разозлился, – хмуро ответил Лейм, не слишком обрадованный своим 'подвигом'.
– Парень не нарочно, – беспечно подтвердил принц, похлопывая по пухлому бочку багажа. – Ну, коль так вышло, не воскрешать же его, заразу. Да и золотишко целее будет. Мы забрали деньжата, почти двадцать шесть тысяч, только чуток в сейфе и кассе оставили для маскировки, и ушли. А как у вас?
– Наша скупщица осталась жива, – поделилась информацией богиня. – А в остальном не менее удачно, хоть и не столь доходно, чуть больше трех тысяч.
– Элия раскопала кое-какие вещички на первую наводку, – бодро похвастался герцог, стремясь побыстрее уйти от темы убийства, несколько нервировавшей приятеля. Конечно, Лейм жалел не о погибшем человеке, а о самом факте происшедшего: он убил, не сдержавшись, не планируя заранее ничьей смерти, как кровной мести или устранения досадной помехи. Убил, когда без этого легко можно было обойтись.
Пока герцог пересказал болтовню владелицы ломбарда, давшую друзьям сразу две нити для начала поиска, принцесса достала украшения. На сей раз она, не глядя, расстегнула молнию нужного кармана и извлекла выкупленные вещи в пару секунд.
– Где именно вещицу сделали не сообразить, но перстень явно из миров магических сюда угодил, – прищурившись, оглядел украшения и дал точную воровскую оценку Джей. – Работа слишком тонкая, да и в серебре примесь каурима чувствуется. Вон какой темный проблеск и вес не тот. Точнее где и чье творение только Мелиор сказать сможет, вещица из старинных. Поспорил бы, родовая, да не с нашего Уровня.
– Ого! – присвистнул впечатленный Элегор, принимая из рук принца странную покупку. Лейм молча потер переносицу, что-то просчитывая.
– А паука и ворона из местного материала сварганили, – удивился белобрысый вор, бегло пройдясь чуткими пальцами по брошам. – Метапласт ни с чем не спутаешь. С виду металл, а под рукой теплеет.
– Что это за штука такая метапласт? – вмешался герцог, заинтересовавшись природой материала, потенциально годного для скульптуры – одного из многочисленных увлечений разностороннего бога.
– Какое-то химическое соединение, вроде разноцветной пластмассы, но мягкое, как глина или пластилин, руки не пачкает, мять одно удовольствие. А потом в холодильник ее сунешь, и застывает намертво, – ответил принц, отличавшийся не менее сильным любопытством, чем Элегор. В прошлое свое пребывание на Симгане вор не преминул разнюхать массу интересных подробностей о жизни мира. – Впрочем, можно на сильном огне расплавить и заново лепить, что захочется. Ею тут детишки балуются. – Сбрасывая собеседнику информацию, Джей продолжал вертеть броши и едва уловимо хмуриться. Наконец выпалил: – Чтоб мне провалиться, сестрица, морда у паучары вылитый приятель твой из Межуровнья, нет, не Злат, арад, которому Лейм на Осеннем балу крепко вломил. Как ухитрились тут-то вылепить?
– Ворон тоже на кое-кого из моих знакомых похож, – мимоходом согласилась Элия, не раскрывая, впрочем, инкогнито Исчезающего. – Думаю, стоит поглядеть на этого местного или косящего под местного уникума поближе и поискать того, первого, чей перстень какой-то шустрик в ломбард скинул.
– Ты был прав, – Джей вернул Элии побрякушки и почти по-дружески кивнул Элегору, признавая ценность версии, казавшейся изначально почти идиотской, – дурка. Знать бы еще, какая? Их ведь за городом не меньше пяти штук. Это постоянных, а в самой черте три больнички. Ну да пустяки, прикупим карту и вперед!
– Она сказала Милаго или Милего, – припомнил важные подробности герцог.
– Ага, это, кажется, где-то в пригороде, – почесав затылок, сообразил памятливый Джей.
– К соседу скупщицы прямо сейчас заглянем? – внес дельное предложение Лейм, согласуясь с мысленными набросками предварительного плана.
– Айда, – порешили остальные, планов почти не составлявшие и предпочитавшие действовать, сообразуясьс интуитивными порывами, впрочем, действовать не менее успешно, пусть и менее методично.
Подхватив сумки, боги слаженно двинулись в подъезд. Его внутреннее убранство не слишком отличалось от наружного: та же блеклая обшарпанность и заброшенность, тщетно вопящая хотя бы о косметическом ремонте. Номерок на третьей квартире отсутствовал как класс, что она третья, компания вычислила, применив метод исключения. Первая из четырех дверей на полутемной площадке первого этажа была украшена намалеванной цифрой 'один' гигантских размеров. На двери справа болталась на одном шурупе пластмассовая двойка, напротив двойки дверь, обитую порезанным в трех местах дерматином, украшала четверка из вбитых круглых шляпок гвоздей.
Звонка или дверного молотка по старинке у безымянной двери не оказалось, пришлось мужчинам осторожненько барабанить в дверь руками, рискуя вовсе вынести хлипкую конструкцию вместе со всей коробкой.
Дверь была спасена только слабым звуком шаркающих шажков и скрежетом единственного замка. Ничего не спросив, его принялись открывать. На всякий случай боги чуть отступили в стороны, однако Элию вперед не выпустили, прикрывая спинами. Мало ли кто там ждет за порогом? Может, он из каких чудищ, что по урбо-мирам от правосудия таятся, а даже если только просто странный тип, что из дурки не вылезает, ну как при взгляде на Богиню Любви у него черепушка окончательно вскипит?
Худой паренек, открывший дверь, совершенно не тянул на звание ужасного монстра. Он и в весовую категорию людей залетел разве что случайно. Очень тощий, с огромными черными глазами, узким, длинным ртом и носом-уточкой, самой выдающейся из всех частей плоского тела, тем не менее, он излучал какое-то обаяние, подобно завшивевшему котенку из грязного подвала. Единственной угрозой, каковой вообще следовало ожидать, богам показалась опасность голодного обморока хозяина квартирки. Да вывалившись из двери, он, пожалуй, мог малость поцарапать компанию своими мощами. Длинная, почти до колен, майка застиранно-голубого цвета с красноречивой надписью 'Кто я?' была единственной одеждой чокнутого мастера лепки из метапласта.
Завидев богов, он широко распахнул свои невозможные глазищи, медленно сполз по косяку на пол и зарыдал вперемешку со смехом, протягивая костлявые руки с удивительно чуткими длинными пальцами в направлении Элии:
– Ты пришла за мной, прекрасная госпожа из снов, чтобы увести с собой?! Ты пришла или я опять сплю наяву и, пробудившись, не найду ни следа своих видений? Скажи, я сплю?
– К ее высочеству следует обращаться Светлая Богиня, и перестань размазывать сопли, а то соседи врачей из дурки вызовут, вколют тебе какой-нибудь дряни, и понять не успеешь, снились мы или взаправду приходили, – фыркнул Джей, первым проскальзывая в квартиру.
Все остальные спокойно последовали за ним. Человек, явно местный, никаких сомнений у богов не возникло. Уровень силы и суть просматривались явственно. Вот только несчастный оказался отмечен талантом, не предназначенным для урбанизированного мира с замкнутой структурой. Оттого и сходил с ума, находя прибежище в снах и метапласте. Он год за годом задыхался в тесных стенах измерения, как в комнате без окон и дверей, фигурально выражаясь, разбивал душу в кровь, в тщетных попытках вырваться туда, куда звали его истинная суть и предназначение. Но в чем именно было призвание этого паренька по прихоти или ошибке Сил угодившего в силки урбо-мира?
Балагурный стиль утешения, избранный Джеем, подействовал. Человек перестал рыдать и даже сподобился закрыть за своими гостями дверь. Руки, правда, у него тряслись так, что Лейму пришлось помогать с запором такого же хлипкого вида, как и все сооружение. Впрочем, судя по пустоте коридора, брать в доме было бы нечего даже самому находчивому вору. Джей бы, к примеру, коль ему довелось забраться по ошибке в столь убогое жилище, еще и оставил бы что-нибудь хозяину 'на развод', чтобы не разочаровывал в другой раз честных воров.
– Элия, – спросил Элегор, проходя в гулкую от пустоты комнату, с ворохом газет на кособоком столе и разбитой тахтой у стены, – чего мы с ним делать будем?
Из болтовни скульптора боги уяснили, что никто реально ему не позировал, вдохновляли парня лишь галлюцинации или сны, персонажей которых он лепил из метапласта. Потому непосредственного отношения к миссии поиска Плетущего Мироздания не имел. Но он каким-то образом узнал Элию, а значит, лоулендцы не могли уйти, не разобравшись до конца в происходящем.
– Вы – ничего, это мой призванный, – вздохнула принцесса. – Как уж он тут оказался, разве только Силы Судьбы пытать, но я обязана позаботиться о его будущем.
– Так он же окочурится, если его с Симгана за собой тащить, даже если не сразу в Лоуленд, и не на наш Уровень, а ниже. Что толку? – нахмурился Джей, глядя через треснувшее стекло на безлюдный двор, как символ тщетности надежд.
– А если постепенно перемещать его из мира в мир с незначительной разностью коэффициентов? – выдвинул более продуктивную с научной точки зрения идею Лейм, прислонясь к стене, когда-то крашенной в умиротворяюще травянистый цвет. Ныне, выгорев странными пятнами, он напоминал лишай.
– А-а-а… – протянул Бог Воров с кривой ухмылкой, отворачиваясь от грязного, засиженного мухами и загаженного птицами с внешней стороны окошка. – Ты, кузен, любишь помучить. Забыл, что нам Элия как-то в Сейт-Амри понарассказывала? Из замкнутых миров люди вообще почти всегда к Творцу отправляются, стоит их куда в другое местечко выдернуть, какой ритуал ни твори. В тонких структурах полный раздрай идет. Помню, как-то Рик смазливую бабенку одну с собой уволок, и заклятья одно другого страшнее плел, всю ее амулетами, как весеннее дерево, увешал, а все равно она через семидневку сбрыкнула.
Боги беседовали между собой, словно никого, кроме них в комнате вовсе не было. На то, что рядом переминается с ноги на ногe и не сводит восторженного взгляда с Элии полоумный человек, даже на то, что они, собственно говоря, вообще находятся в его квартире, лоулендцы не обращали внимания. Они принималифакт чужого присутствия, но регулировать каким-то образом свое поведение не утруждались. Пусть человек молчит в тряпочку и тихо радуется, что его судьбой озаботились.
Он и радовался, даже не пытаясь встрять в разговор или что-то спросить, приняв как данность и ответ на свои мольбы явление богов и загадочные слова Джея о светлой Богине. Шилк ждал решения своей участи, в молчаливом восторге взирая на Элию, словно перед ним была не женщина, а солнце, смысл и свет всей жизни, пусть и обряженный в короткие шортики и легкомысленный топик.
Конечно, так мог поступать только чокнутый, но, сами знаете, к нормальному человеку боги толпами в квартиру ломиться не станут.
– Не будем тянуть ребса за хвост. Если человек – мой призванный, а я ощущаю его именно таковым, значит, здесь, в замкнутом урбо-мире, ему не место, и переправить его надлежит туда, где он быть должен. Полагаю, на этом Уровне есть хоть одна моя церковь, – деловито резюмировала Элия.
– Чтобы он под защитой той силы, которой служит, изменился так, как нужно для жизни в мирах и призвания? – весело подхватил мысль Элегор, параллельно зашуршав газетами на столе. Пусть стол был стареньким, но газетки, судя по всему, оказались свежими. Джей тут же присоединился к герцогу в деле изучения печатного слова.
– Если на то будет воля Сил и Творца, ибо воля моя на то уже есть. Своим благословением я добавлю ему шансов, – серьезно кивнула Элия и впервые обратилась непосредственно к Шилку: – Эй, скульптор, я заберу тебя отсюда, но выживешь ты или нет, никто не скажет наверняка. Каков твой выбор? Хочешь рискнуть?
– О да! Да! Да! – засветившись жадной надеждой, закивал человек, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не кинуться к прекрасному видению из своих снов и не вцепиться в него мертвой хваткой, чтобы вновь не исчезла бесследно, оставив его в руках грубых мужчин в синих халатах или бьющимся в мягких ремнях на койке.
– Ты исчезнешь отсюда и окажешься в моем храме. Оставайся там столько, сколько будет необходимо. Когда позовет сердце, попросишь открыть тебе дорогу ко мне и отправишься в путь. Если понадобишься, услышишь зов или увидишь сон, – дала последние наставления Элия, упрощая их для создания из мира урбанизированного. – Понятно?
– Благодарю, Светлая Богиня, – радостно улыбнулся безумец, то ли уяснивший все, из странных инструкций покровительницы, то ли просто готовый на все, ради нее.
– Ах да, скажи, какую из брошей ты сделал первой: ворона или паука? – спросила Элия, уточняя временной диапазон пророческого дара призванного.
– Паук был первым, с трицикаду прошло, а ворона я вылепил десять дней назад, – улыбнулся человек. – Эти тени приходят в мои сны и не оставляют, пока я не сотворю их в реальности. Только твое лицо, Светлая Богиня, я не вылепил ни разу, потому что не хотел, чтобы ты исчезла из моих видений!
– Теперь я всегда буду в них, – согласилась принцесса честно, ибо обещание сие была исполнить в силах, сколько бы это 'всегда' не длилось для Шилка: пару мгновений или века жизни. Богиня Любви опустила одну руку на голову человека, а вторую положила ему на грудь.
Братья знали, в магическом мире от этого прикосновения на коже призванного появилась бы метка богини – цветок розы, знак ее милости и благословения. Губы Элии легонько коснулись лба скульптора, даря еще одну милость – крохотную частичку своей силы. Шилк закрыл глаза, расплываясь в счастливейшей из улыбок, и исчез из своей старенькой квартиры на Симгане. Прикрыла глаза и принцесса, отрешаясь от мира. Спустя несколько минут она очнулась и довольно кивнула: 'Все в порядке!'.
– Слушай, Элия, здорово ты устроилась! Отправляешься исполнять поручение Сил Равновесия, а по ходу обделываешь свои божественные делишки, – хмыкнул Элегор, прикрывая ехидной шуткой собственное удовольствие от удачного завершения истории несчастного обитателя дурки.
– Герцог, а чем же, по-вашему, я занимаюсь, как не восстановлением Равновесия, перемещая своей волей из мира в мир человека, без моего вмешательства обреченного на убогое существование? Осужденного на муки без исполнения истинного предназначения? – удивилась Элия, надменно выгибая бровь. – А что мне попутно достался личный пророк в коллекцию служителей, так-то всего лишь знак благоволения Сил!
– Выкрутилась, – фыркнул Лиенский.
– Она же Богиня Логики, друг, – прояснил ситуацию Лейм. – С кем ты взялся спорить?
Элегор задорно расхохотался и кивнул. Джей прервал на секундочку газетную ревизию ихлопнул в ладоши, привлекая внимание компании.
– Если мы в этом убожище останавливаться не надумали, – принц обвел красноречивым взглядом голые стены и обшарпанное подобие мебели, – а я полагаю, что не надумали, давайте-ка, подберем подходящее жилье. Предлагаю подыскать вариант среди загородных домов: и народу вокруг немного, а значит меньше вопросов, и к дуркам поближе. Богатым, как и больным, свежий воздух считается полезен. В газете есть несколько объявлений. Телефон у чудика я в соседней комнате видел, если не отключен, сразу же и прозвоним. Вот, к примеру, – принц ткнул пальцем в объявление в красной рамочке, – дом сдается на полгода, все удобства, оплата полторы тысячи, пятьдесят процентов вперед. А вот еще один.
– Целесообразнее для начала найти карту местности и просчитать, где нам удобнее расположиться, – прервал Лейм брата, захваченного азартной игрой в выбор жилья.
– О, я тут где-то видел одну! Подойдет? – вскинулся Элегор и зашелестел кособокой стопкой газет на столе.
При помощи друга, удерживающего часть стопы от падения, герцог вытащил из-под низа невзрачную брошюрку и встряхнул. Маленькая, с ладошку, тощая на вид книжица в желтой обложке развернулась в большой лист с подробнейшей картой города Дирана, того самого, куда переместил компанию Джей, и его окрестностей. Как уж этот предмет затесался среди газет в комнату безумца, никто гадать не стал. Возможно, он купил его под влиянием одного из странных снов о своей возлюбленной госпоже, предвосхищая ее желания.
