Текст книги "Божественные "кошмары", или живая легенда (СИ)"
Автор книги: Юлия Фирсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)
Глава 10. Разрушитель. Трудности содержания и применения
Ехали мирно и спокойно до тех пор, пока где-то на середине дороги Элегор неожиданно не воскликнул
– Эй, Нита, притормози!
Водитель съехала на обочину и послушно остановила машину, опять-таки не противясь воле заказчиков, пока она не вступала в противоречие с правилами дорожного движения, которые Нита почитала как религиозную святыню. А с точки зрения полезности, таковые даже превосходили большинство религий Симгана, во всяком случае, жизней и душ спасали не в пример больше.
Элегор и Джей выскочили и почти бегом устремились к стоящему в нескольких метрах позади человеку, крича на ходу:
– Кан! Дружище! Сколько лет, сколько зим! Где пропадал? Надо же, какая встреча! – мало веселых криков, так боги принялись еще и шутливо толкать Разрушителя в плечо, а Джей, 'расчувствовавшись', и вовсе крепко обнял мужчину, словно давно потерянного брата.
– Это наш знакомый, – со снисходительной улыбкой объяснила Элия таксистке. – Боюсь, придется потесниться, парни ни за что не оставят его на дороге.
Вот так и получилось, что, подхватив кан Рагана, вольно поименованного богами одним дефисным предлогом своего имени, компания вернулась в арендованный дом в увеличившемся на одну единицу составе.
Подталкиваемый с двух сторон – не то друзьями, не то конвойными, Разрушитель приблизился к машине и под веселый гомон богов был усажен на заднее сидение, справа от Джея. За Элегором по-прежнему осталось переднее сидение, потому как если бы на него села Элия, то четверо немаленьких мужчин никак не смогли бы уместиться сзади хотя бы с призрачным комфортом.
Борт Мапин во дворе дома неторопливо возил газонокосилкой по отросшим прядям травы. Лицо у мужчины было почти умиротворенным, а завидев своих арендаторов, он и вовсе встрепенулся и, заулыбавшись, крикнул:
– А я вот решил травку в порядок привести, давненько у меня такого желания не возникало, газон уже на сено кроликам пускать можно! А как погуляли?
– Пропажа желания – это печально, – втихую прокомментировал белобрысый остроумец из машины, – впрочем, если оно касается травы, уж и не знаю, чего сказать, диагноз только Элия и доктор Гидаква поставить смогут.
– Не погуляли, а посмотрели натуру, великолепно! – бодро отозвался Элегор, пока Джей почти выталкивал Разрушителя с края сидения на дорогу. Массивное тело, поневоле прижимавшееся к принцу на протяжении всей поездки, волновало его куда меньше восхитительных округлостей сестры, касавшихся другого бока.
– Да еще и приятеля встретили, обещал нам помочь с поисками! – подхватил Бог Воров, покровительственно похлопывая Разрушителя по спине так, словно собирался выбить из него всю больничную пыль заодно с проглоченным еще утром завтраком.
– Плодотворно потрудились, Борт, – по-деловому резюмировал Лейм. – Почти все альбомы заполнили зарисовками и заметками!
– Так что свой ужин мы заработали! – подытожил Элегор, с удивлением отметив, что испытывает почти волчий голод.
– По-моему, мы заработали еще и полдник со вторым обедом, – пошутила принцесса, оценивая объем работы.
Пусть Плетущий Мироздание не был найден в Милего, зато обнаружился Разрушитель, добровольно согласившийся на роль гончей. Исчезла необходимость, перебирая наугад весь список Ноута, прочесывать мир за миром. Достаточно было просто довериться чутью кан Рагана. Сами Силы Равновесия, разумеется, никогда не пошли бы на сделку с подобным подозрительным типом, но ведь и Плетущего у них на данный момент не имелось, несмотря на долгие поиски своими методами, а время поджимало. Так что богиня, не обладавшая вопиющей щепетильностью, готова была предоставить Разрушителю шанс оправдать перед Высшим Судом Равновесия персонально себя и саму свою профессию в целом, попутно заработав для королевской семьи Лоуленда и лично Богини Любви благосклонность означенных Сил.
Пока боги болтали с Бортом, на дороге показался синий фургончик с фирменной эмблемой ресторана 'Океан' – покачивающейся в держателе на капоте пластиковой рыбкой, распахнувшей рот в дикой улыбке безумного вампира.
– О, а вот и ужин! – обрадовался Джей, потирая руки.
– Мой бедный голодный братец, – всхлипнула расчувствовавшаяся принцесса и даже утерла несуществующую слезу. – Ты все-таки подумай, может, не стоит начинать ужин с грязной резины и металла? Обещаю, мы обязательно найдем что-нибудь более аппетитное даже на твой изысканный вкус!
– Точно? – не придумав более остроумного ответа, недоверчиво уточнил пойманный на слове принц, придав своим словам оттенок надежды наивного мальчика.
– Обещаем! – хором заверила его вся компания, пока не привыкший к остроумным перепалкам лоулендцев Разрушитель корчился в приступе беззвучного хохота.
Получив из подъехавшего фургона кучу контейнеров с готовыми блюдами и пожелав хозяину успехов в борьбе с растительностью, боги поднялись на веранду. Лейм, как самый относительноблизкий к Разрушителю по комплекции, подобрал гостю шмотки из своего гардероба: широкие шорты пришлись впору, а вот майка на могучие плечи бога налезла только одна с загадочным призывом 'Будем думать!' Герцог мухой слетал к себе и притащил в дополнение к местному вину три бутылки Лиенского, чтобы отметить первый успех предприятия.
Местные спиртные напитки были приобретены, кстати сказать, еще вчера. Джей, Элегор и Лейм в одном из магазинчиков 'Стурра' едва не довели продавцов до группового приступа падучей дегустацией, чтением этикеток и долгими препирательствами друг с другом и с самими торговцами. В конце концов, даже придирчивый герцог смилостивился и снизошел до покупки, хоть и бурчал себе под нос о том, что такой бурдой он даже нищих в Лоуленде поить постеснялся бы.
Компания решила отужинать на веранде, по-прежнему освещаемой солнечными лучами. Очень неплохая ресторанная пища и напитки после долгого поста на диетическом больничном рационе ударили по едва восстановившимся мозгам Разрушителя мягкой кувалдой. Он расслабленно откинулся на спинку плетеного кресла, по губам заскользила умиротворенная и малость самодовольная улыбка. Где-то под конец ужина, сдобренного беседой, не отягченной излишками смысла, кан Раган вальяжно поинтересовался у сидевшей слева богини:
– Дорогая леди, а что вы делаете сегодня вечером?
– Блин, а это заразно, по воздуху, что ли, передается? – переплетя пальцы, чтоб держались подальше от ножа, озадачился Джей, припоминая приставания Руффо.
– Ищу Плетущего Мироздание, и ты тоже, – дала справку по существу вопроса богиня, придирчиво изучая морской салат в своей тарелке.
– А когда найдем? – тон Разрушителя стал более игривым, подобным урчанию льва.
– Будем торговаться с Силами Равновесия за твою шкуру, – обломала кайф кавалеру принцесса непрозрачным намеком на реальную угрозу.
– Не тот ответ, какого ждет мужчина от восхитительной леди, но тоже хорошая идея, – вынужденно согласился Разрушитель и недоуменно подвигал бровями, только сейчас заприметив хмурые лица принцев и повисшую на веранде тишину.
Элегор тоже глянул на мужчин и понял: никто ничего объяснять Ральду кан Рагану не намерен. Еще немного, и бывший пленник психушки огребет по полной программе все заработанное, без предупредительного выстрела в землю. Чувствуя себя совершеннейшим идиотом, герцог поднялся и шепнул на ухо Разрушителю:
– Пойдем, выйдем на минутку. Я тебе кое-что забыл показать.
Лиенский ощущал себя по-дурацки, намереваясь поучать Разрушителя. Уж чего-чего, а пристрастия к изречению предостережений или чтению морали за молодым богом никогда не водилось. Он, скорее, сам был объектом бесконечных поучений, начиная с младенческого возраста. Где-то к подростковому периодуу Элегора успел выработаться стойкий рвотный рефлекс к подобного рода процедурам. Как только молодой бог начинал подозревать, что его собираются учить жить правильно, то есть так, как положено нелепыми правилами, как тут же рвал от собеседника когти. А теперь насмешница Судьба переменила роли. Элегор вывел Ральда в соседнюю комнату, вздохнул, тряхнув головой, не зная, как начать самому тысячи раз слышанные из других уст идиотские речи.
– Проблемы? – почти участливо поинтересовался Разрушитель, прислонившись к камину и с любопытством глядя на молодого бога, которому принес обет верности каких-то несколько часов назад. Наверное, Ральду следовало бы жалеть, но он, что удивительно, ни капли не переживал о случившемся. Нелепая присяга казалась ему тогда, да и сейчас, самым нужным и правильным поступком, а Разрушитель привык доверять многократно выручавшей его подружке – интуиции. Тем более, что внутренняя сила Элегора, спрятанная под слоем божественной, как чуял кан Раган, намного превосходила его собственную.
– Проблемы? Да, у тебя, – обронил герцог. – Будут серьезные, если не перестанешь приставать к принцессе в присутствии ее братьев.
– А ты не забыл, кто я? – удивленно усмехнулся мужчина, на протяжении веков считавшийся не без оснований грозой Вселенной. – Твои друзья – принцы Мира Узла, признаю, только вряд ли я им по зубам.
– Я сам видел, как они обламывали парней и покруче, – вспоминая поединок Лейма с Повелителем Межуровнья, констатировал герцог, невольно передернувшись от неприятных воспоминаний о собственных попытках вмешательства. – Между прочим, драка тогда была из-за Элии.
– А ты не шутишь, – помедлив, промолвил Разрушитель, может, и казавшийся с виду могучей дубиной, но хранивший в черепной коробке изрядную порцию мозгов. Бог удивился и даже попытался оправдаться: – Так я же с самыми благородными намерениями. Чего на меня так зыркать, будто я ее силком куда волочь собираюсь?
– Кадрить богиню при родственниках – занятие для самоубийц, вне зависимости от степени благосклонности, проявляемой Элией к ухажеру. Нет, вру, чем она благосклоннее, тем более самоубийственно, – постарался как можно более доходчиво объяснить Элегор элементарное для каждого, хоть немного знакомого с дикой семейкой Лимбера, понятие.
– Погоди, ты чего, хочешь сказать, все слухи, что они там все того самого меж собой напропалую не пустые сплетни? – Разрушитель запустил в короткий ежик волос пятерню и помотал головой, будто отмахивался от мошкары.
'Все возвращается на круги своя, давно ли я сам приставал к Элии с этим дурацким вопросом', – невольно ухмыльнулся герцог, вспоминая их первую встречу в Саду Всех Миров, и ответил максимально сжато (вовсе не для того, чтобы спасать доброе имя принцессы, а затем, чтобы не трепать лишнего о королевской семье чужаку) и убедительно:
– Любовник среди родичей у принцессы только один – Нрэн.
– Тот самый Великий Воитель? – кажется, кан Рагану резко расхотелось флиртовать с принцессой.
Весь гонор мужчины сдулся, как проколотый воздушный шарик. Зловещему типу с репутацией Бога Войны не захотел переходить дорогу даже Разрушитель. Одно дело разнести на клочки пару-тройку миров, и совсем другое столкнуться нос к носу с разгневанным ревнивцем Нрэном Лоулендским и его знаменитым мечом. Тем, который из легендарных металлов.
– Ладно, спасибо за предупреждение.
– Пожалуйста, – отозвался Элегор, не без облегчения сворачивая душе– и телоспасительную беседу.
'Вот всегда из-за Леди Ведьмы приходится вытворять что-нибудь дикое, – подумал Элегор. – Впрочем, чаще всего, еще и интересное'.
Вернувшийся на веранду Разрушитель попритих, к Элии больше не приставал, старался даже не смотреть в ее сторону, сосредоточив все внимание на последнем бокале Лиенского вина. Впрочем, герцог считал этот объект куда более достойным внимания и значительно более безопасным, чем Элия в целом или ее отдельные соблазнительные части. Во всяком случае, если для смерти воздыхателю достаточно было лишь мельком брошенного на женщину взгляда, то, чтобы вусмерть налакаться даже очень крепким спиртным, требовалось значительно больше времени и усилий.
Джей некоторое время подозрительно наблюдал за новеньким и, наконец, заявил Элегору интимным шепотом, так что Ральд вполне мог сделать и сделал вид, что не слыхал ни словечка из оскорбительной речуги принца:
– Не знаю, что именно ты ему показал, но как подействовало! Потом как-нибудь откроешь свою тайну, герцог, я тоже буду эту самую штуку демонстрировать, когда убивать влом станет.
– Непременно, – сухо заверил Элегор бога и предложил: – Может, решим, как дальше с поиском?
– А кто возражает, – пожал плечами белобрысый вор, покинув кресло и умащиваясь с ногами на широком подоконнике со стороны заходящего солнца. Светлые волосы принца заполыхали в лучах заката, голубые глаза казались почти слепыми. Почему-то мужчина обожал выбирать самые неудобные с точки зрения всех других места, впрочем, и с едой у него получался тот же фокус.
– На каком расстоянии ты способен учуять Плетущего, и влияет ли на твою способность в урбо-мире перемещение посредством телепортации? – поинтересовался Лейм, начиная моделирование схемы поиска. Слазив в карман за блокнотом, бог принялсяделать пометки.
– Километров пять-семь, точнее сложно сказать, я же ни разу Плетущего не встречал в здешних краях, просто ощущение пустоты от его отсутствия распространяется примерно на это расстояние, – прикинул кан Раган. – А что касается телепортации, то она мне до драных демонов, ничего не меняется. Но вы ведь ищете типа, способного просечь малейшие колебания структуры мира. Магическое перемещение для него все равно, что сигнальный звон колокольчиков. Если он прячется, то, учуяв наше появление, постарается сбежать как можно дальше, а если сам себя пока не знает, то подавно испугаться до трясучки может.
– Значит, будем объезжать окрестности на такси, – резюмировал Джей, потершись стриженым затылком о раму. – Долговато выйдет, зато надежно. Продолжим шляться по дуркам?
– Пожалуй, там больше шансов нащупать нечто отличное от общих тенденций, – согласилась Элия, лениво пощипывая гроздь местных ягод ярко-зеленого цвета. – Жаль, что нельзя расширить радиус чувствительности.
– Я бы с удовольствием помог, дорогая, – почему-то Лейм принял слова богини на свой счет и огорченно признал, принимаясь быстро-быстро чертить какие-то закорючки в блокноте: – Проблема очень интересная, как раз раздела техно-магии. Только на ее разработку нужно время и, боюсь, в мирах, подобных Симгану, созданная мною конструкция эффективно функционировать не сможет. Принцип резонанса Лимарка, отраженный в кривой Деймоса с поправкой на коэффициент Гикари…
– Блин, Лейм, мы и так знаем, что ты очень умный! Сказал, что не сработает, значит, не сработает, не грузи, – отмахнулся Джей, некогда, в пору изучения высшей магии, ознакомившийся со всеми названными кузеном гениями, но нисколько не желавший заводить с ними более панибратские отношения и заморачиваться сложными величинами больше необходимого.
– Милый, я ничего от тебя и не требую, – Элия одарила принца теплой улыбкой, и он засиял от ласкового взгляда возлюбленной, – это было пустое сожаление о том, что нельзя получить все и сразу.
– Если Ральд ни разу не встречал Плетущего в техномире, то границы зоны поиска, определенные им навскидку, могут быть иными, – полностью разделяя мнение леди Ведьмы, вставил Элегор и забарабанил пальцами по столу, пытаясь поймать шныряющую в голове мысль.
– Но, не имея под рукой пробного экземпляра Плетущего Мироздания, мы не можем ничего сказать и насчет зоны охвата, – с ироничной ухмылкой резюмировал Джей. – Замкнутый круг! Приехали! Дальше двинем пехом.
– Не знаю, не знаю, – принцесса задумчиво коснулась подбородка тонкими пальцами, но прежде, чем успела поделиться идеей с обществом, прозвучал сигнал вызова.
Глава 11. Дар Мирабэль
Зов доносился явно из Лоуленда и ощущался как-то странно, словно на другом конце заклинания абонент нервно подергивал нити. Элия отозвалась:
– Прекрасное утро, Бэль… Конечно, если ты так считаешь, милая, я приду!
Завершив переговоры, богиня встала из-за стола и извинилась:
– Простите, мальчики, я должна навестить кузину.
– Девочка соскучилась? Что, нянчиться с соплячкой важнее поручения Сил Равновесия? – издевательски удивился Элегор, не в силах сдержать праведного возмущения. Серые глаза запылали гневным огнем. Эта маленькая поганка, ни разу не попавшись богу на глаза, умудрилась стать объектом его самой искренней неприязни, ибо постоянно требовала внимания Элии и Лейма в самые неподходящие моменты.
– Гор, – укоризненно зашикал на друга принц.
– Бэль знает, что я занята, и не стала бы беспокоить меня по пустякам, я постараюсь вернуться поскорее, смирите нетерпение, герцог, – спокойно ответила Элия и, не вступая в препирательства, исчезла с веранды.
Элегор крепко выругался и в сердцах стукнул кулаком по столу. Посуда жалобно задребезжала. Нетерпение смиряться отказалось наотрез!
Когда принцесса Элия появилась в покоях кузины, та сидела на широкой кровати среди подушек, до подбородка завернувшись в плед. Девушка печально смотрела на сваленные или сложенные (положение вещей зависело от степени личной аккуратности оценщика) в груду мягкие игрушки, сверкающие украшения и корзины со сластями. Зверушки Бэль – Дик и Таиса – мирно дремали в ногах и под боком у хозяйки.
Перемену в сестричке Элия уловила еще при восприятии сигнала вызова, поэтому, присев на кровать рядом с юной эльфиечкой, мягко промолвила:
– В первую очередь, дорогая, что бы еще ни приключилось, поздравляю тебя! В Лоуленде явилась восхитительная юная богиня! Твоя сила сияет, как солнышко!
– Спасибо, Эли, – отозвалась Бэль, прижимаясь к сестре, и пожаловалась:
– Только мне так плохо, что просто ужас!
– Рассказывай, – велела старшая кузина, крепко обнимая младшую и гадая, что же стряслось.
Ведь маленькая сестренка, не в пример братьям, не стала бы отмечать свою инициацию неумеренным распитием спиртных напитков, а значит, и похмельем страдать не могла.
Мирабэль тяжело, будто на ее плечи взвалили по крайней мере половину сокровищницы Лоуленда и погнали на своих двоих в топи Хеграша, вздохнула и начала горький рассказ.
Поначалу, едва юная эльфийка покинула Свет Источника, она была вне себя от радости. Все цвета, звуки, запахи казались необыкновенно сильными, яркими, чистыми, объемными и сочными. Юной богине захотелось взлететь к солнцу и танцевать в облаках, такую звонкую легкость и силу она ощутила во всем своем существе. Бэль словно жила во сне и только сейчас проснулась по-настоящему. Даже Силы Источника принцесса стала воспринимать по-другому. Когда они сказали:
– Приветствуем тебя, Мирабэль, Богиня Исцеления, Наша Принятая! – Бэль ощутила не только официальную торжественность этой фразы, но и теплую ласковую нежность, прячущуюся под ней.
– Спасибо, – поблагодарила принцесса и спросила: – Я стала так все видеть и чувствовать из-за того, что беру твою энергию?
– Нет, Бэль, – нежности в голосе Источника стало больше. – Омовение в моих Водах всего лишь раскрыло часть твоих собственных даров. Ты была права в своем желании посетить Грот, пришло время для восхождения на новую ступень силы….
– А потом начался настоящий кошмар, – снова вздохнула Бэль и покосилась на Элию с безнадежно-нрэновой печалью в бездонных карих глазах. – Я стала чувствовать. Крики, плач, смех, ссоры и радость всех, кто был в Лоуленде, словно они все поселились в моей голове и пытались разорвать ее на тысячи кусочков. Я чувствовала каждого и едва не сошла с ума. Было так больно и страшно, пока я не вспомнила заклятье ментальной стены, которое показывал лорд Эдмон. Мне удалось его поставить.
– Значит, ты справилась, – Элия погладила сестру по спинке, – я горжусь тобой, милая.
– Нет! – жалобным вскриком поправила принцессу юная эльфийка. – Стена помогла только от чужих! Я по-прежнему чувствую всех родственников: и тех, кто в Лоуленде и других, где-то вдалеке. Я слышу и вижу их эмоции, как потоки звенящих и светящихся струн даже тогда, когда родичи не рядом. У меня все время гудит, звенит, бухает и сверкает в голове. Это невыносимо! Братья приходили, поздравляли меня с Омовением в Источнике, дарили подарки, а я думала только о том, как хочу остаться одна и никого не слышать и не видеть. Я сошла с ума, Элия?
Последний вопрос Бэль задала почти с надеждой, вцепившись в плед и вздрагивая всех хрупким телом. Осунувшееся личико обратилось к кузине.
– Нет, дорогая моя малышка, не сошла, – попутно сплетая заклятье полной изоляции, заботливо возразила Элия. – Ну-ка, вспомни, Источник говорил о переходе на новую ступень силы. Сейчас ты не сходишь с ума, а, напротив, восходишь на новый уровень, открываешь для самой себя иные грани таланта.
– Ой, все прошло, спасибо, – облегченно вздохнула Мирабэль.
– Я лишь дала тебе немного передохнуть, детка, – сочувственно покачала головой принцесса, накрывая ладошку Бэль своей. – Чары изоляции нельзя поддерживать вечно. Ты решила стать взрослой, значит, взяла на себя не только право войти в Источник, но и обязанность принять силу, пробужденную в глубинах собственной сути, какой бы она ни была.
– Я не думала, что будет так плохо, – запальчиво возразила девушка.
– Разве тебе действительно плохо? Может быть, просто непривычно? – осторожно спросила Элия. – Ты и раньше чувствовала эмоции, а теперь еще и видишь. Эмпатия и талант к исцелению – твои Божественные Дары. Твой талант расцвел из бутона в прекрасный цветок, моя милая. Не отказывайся от него столь поспешно! Уверена, ты научишься усмирять его. Это как с поездкой на новой норовистой лошадке. Сначала она со всех ног несет тебя, куда ей захочется, пока не почувствует твердую руку умелой наездницы. Только потом ты сама начинаешь выбирать, как и куда тебе ехать.
– Значит, если я потренируюсь, то смогу не слышать и не видеть или, по крайней мере, не слышать и не видеть братьев так сильно? – переспросила Бэль.
– Полагаю так, ведь в меня не влюбляются сейчас все подряд, – серьезно привела логичную аналогию Элия.
– Ой, тебе, наверно, было хуже, чем мне, – тут же позабыв о своих проблемах, посочувствовала эльфийка сестре.
– Но я справилась, справишься и ты, – твердо ответила богиня. – Кстати, дорогая, почему ты говорила о братьях, разве ты не видела моих эмоций?
– Видела, вместе с Джеем и Леймом, но слабее всего, наверное, из-за урбо-мира, – согласилась юная принцесса, подтягивая ноги к подбородку, – вижу и теперь, только они у тебя такие спокойные и не режущие яркостью глаза, что не больно смотреть. Ты меня всегда успокаивала, даже когда Лейм не мог. Элия, а мой дар, он сам собой станет 'послушной лошадкой' или надо как-то тренироваться, что-то делать?
– Помнишь, ты говорила о заклятье ментальной стены? Попробуй начать с него, постарайся сделать его не заклинанием, а внешней защитной оболочкой, сотворенной из личной силы, только не делай ее непроницаемым коконом, сформируй образ вуали. Пусть она будет менять плотность и прозрачность так, как ты пожелаешь, чтобы не блокировать способностей. Ведь чувствовать настроение знакомых и родственников вблизи и издалека не так уж и плохо. А иногда, даже очень полезно.
– Я попробую, только ты пока не убирай защиту, ладно? – прикусив нижнюю губку, попросила Бэль. – А то мне очень трудно сосредоточиться.
– Конечно, родная, – заверила сестренку принцесса и оставалась с юной богиней еще две четверти часа, пока та экспериментировала с установкой примитивных блоков и фильтров на свое яркое дарование.
Наконец, когда Элия в очередной раз сняла заклятье, Бэль не стала болезненно морщиться, только минуту неуверенно моргала и задумчиво хмурилась. Потом сказала:
– Кажется, у меня получилось, почти получилось.
– Почти? – уточнила Богиня Любви.
– Ага, – кивнула Бэль. – Цвета уже не режут глаза, и я могу не обращать внимания на настроение родственников, если мне хочется, это как жужжание пчел и мошкары над цветами, можно слушать, а можно и нет. Только с Нрэном у меня не сработало. Наверное, потому что он Бог Войны, на него моя магия не действует. Он очень далеко, а его черно-сиренево-красно-оранжевую волну я никак не могу приглушить.
– Детка, ты противоречишь сама себе, – указала на нелогичность заявления принцесса, машинально перебирая мягкую шерстку музыкально замурлыкавшего в блаженном экстазе Дика, – если бы на Нрэна не действовала твоя магия, то ты не чувствовала бы его эмоций. Если ты продолжаешь его воспринимать, вероятно, то, что он испытывает сейчас, очень сильно и перешибает все защитные слои, установленные тобой. Скажи, что значат все перечисленные цвета?
– Не знаю точно, понятно только, что ему очень-очень плохо, нет, не физически, а тут и тут, – Бэль коснулась тонкими пальчиками лба и груди в области сердца. Губки юной принцессы упрямо надулись. – Ему плохо, а мучиться должна я! Элия, почему все так несправедливо?
– Ой, милая, мир вообще не всегда справедлив, он такой, какой есть, а если нам хочется справедливости, мы должны творить ее сами, Силы не в силах уследить за всеми и всем. Ты почувствовала, что Нрэну плохо, значит, мне придется сходить и посмотреть, что с ним, может быть, смогу помочь. А потом вернусь к своим делам.
– В урбо-мир? – невинно уточнила Бэль.
– Да.
– Теперь я могу заимствовать силу Источника, значит, мне можно отправиться с тобой? – умильно склонила голову на бок маленькая подлиза.
– Девочка моя, ни сегодня, ни еще по крайней мере несколько лет я не рекомендовала бы тебе посещать закрытые урбо-миры. Твой эмпатический дар только-только начал свое истинное формирование.
– Ну и что? – когда было нужно, Бэль становилась упряма, как мул, хоть и не имела копыт на ногах и руках.
– Знаешь, как боги путешествуют по мирам? – вместо ответа богиня задала вопрос.
– Они просто переходят из мира в мир, а когда нужно, используют для преодоления границ силу Источников, недовольно буркнула эльфийка, подозревая, что ее хитростью уводят в сторону от основной темы.
– Нет, родная, все выглядит так лишь внешне, – покачала головой Элия и отметила разгорающийся в глазах сестры интерес. Ничто не могло сдержать упрямства Бэль, кроме ее врожденного любопытства. – Боги проходят через миры, но и миры проходят через богов. Лишь тот мир идеален для бога, для которого он рожден, под который сотворены все тонкие и грубые структуры его личности, каждая из множества оболочек. Переходя из мира в мир, мы меняемся, обыкновенно не отдавая себе в том сознательно отчета, подлаживаемся под его структуру. Для какого-то измерения эти изменения совершенно незаметны, и тогда нам шагается легко. Где-то, чтобы преодолеть грань, следует поменяться существенно, приложить сознательные усилия. Есть и такие миры, за которыми бог может только наблюдать, потому, что пройти в них, оставаясь самим собой, и вернуться для него невозможно. И, наконец, я подозреваю, сестра, что есть множество миров, недоступных нашему взгляду. Ибо даже наблюдение за ними способно безвозвратно изменить божественную суть…
С широко открытыми глазами Мирабэль слушала рассказ сестры, будто страшную сказку, но в то же время юная богиня сознавала, Элия не шутит и не обманывает, она говорит не для того, чтобы запугать младшую сестру. Принцесса лишь предостерегает ее от опрометчивых поступков, защищает, как защищала всегда.
– Для каждого бога границы разные, – резюмировала Богиня Любви. – Тому, кто до конца познал свою суть, уйти и вернуться проще, чем тому, кто не ведает истины. Но молодым богам, чья сила формируется, гибка и изменчива, опасно надолго покидать родные края до конца становления. Урбо-миры, особенно закрытые, опасны тем, что их структура может навсегда исказить божественную суть. Поэтому, моя милая, как ни проси, я не буду рисковать любимой сестрой ради пустой прихоти. Можешь обижаться, если хочешь.
– Я не обижаюсь, я поняла, прости, Элия, – изо всех сил обнимая кузину, воскликнула Бэль.
– Я рада, малышка, – богиня обняла сестру в ответ. – Побудь еще немного в Лоуленде, а потом, как только я немного разберусь с делами, мы обязательно прогуляемся с тобой на Эйт, Олонез и Лельтис. Только ты и я. Обещаю!
– Спасибо, – у Бэль засверкали глаза в предвкушении развлечений. – А теперь иди и сделай что-нибудь с Нрэном, а то у меня уже снова начинает болеть голова!
– Непременно, – усмехнулась Элия, – только улажу еще одно маленькое дело.
– Какое? – не слишком довольно поинтересовалась Бэль.
– Подарю кое-что одной маленькой вредной и храброй девчонке на память о посещении Источника, – лукаво улыбнулась Богиня Любви. – Я не ожидала, что ты будешь действовать столь решительно и скоро!
– Ты же сама мне сказала обратиться к Источнику с просьбой, если чувствую, что пора, поэтому я не стала мешкать, – непосредственно объяснила свой экстравагантный поступок Бэль.
– О как! – закусила губу Элия, чтобы не рассмеяться. Вот уж воистину игра случая. Она-то лишь предлагала сестренке попросить Нрэна проводить ее в Грот, а оказалось, спровоцировала инициацию.
– Ага. А братья меня потом поздравляли и тоже подарки сделали, – непосредственно похвасталась девушка, – все радовались, кроме Энтиора, тот как всегда чего-то шипел и кололся, да еще почему-то дядя Лимбер тоже не очень обрадовался за меня.
Богиня Любви представила себе 'ликующее' состояние короля Лоуленда, уяснившего, что будущая Богиня Мятежей вступила на тропу формирования истинной силы, и невольно заухмылялась.
В протянутой вперед руке Элии появился бледно-голубой, сделанный из какого-то полупрозрачного камня шар размером с очень крупный апельсин.
– Ой, какой красивый, – эльфийка потянулась к шару, в глубине которого плясала зажигательную тарантеллу метель из голубых и сиреневых искр. – Что это?
– Развлекайся, малышка, – Элия вложила подарок в ладони принцессы, – и тренируйся. Заимствуя силу Источника и направляя ее на шар, ты сможешь видеть образы различных миров. Только помни, силу нужно выпускать тонкой, ровной нитью, свивая в кольцо по диаметру шара, а это куда сложнее буйных потоков.
– Как интересно! А я смогу увидеть все, что захочу? – уточнила девушка, загоревшись предвкушением.
– О нет, только то, что шар сам захочет тебе показать. Но что это будет, я не знаю! Проверишь сама! – богиня подмигнула сестренке и исчезла, оставляя ее с новой игрушкой.
Элия не стала предварять своего появления в ином мире заклятьем вызова. Единственной уступкой, сделанной нормам приличия, была смена туалета. Ультракороткие шорты и обтягивающая прелести футболка с надписью 'Красота требует жертв! Приносите!' преобразовались в длинное синее платье с выбитым узором, в разрезах которого на узкой юбке и рукавах проглядывало нижнее, бледно-голубое.
Нрэн находился довольно далеко от Лоуленда, в северо-западном регионе миров. Принцесса не вдавалась в подробности, где именно и для чего. Ясно, что с очередными смертоубийственно-завоевательными целями. Она просто переместилась по Закону Желания, ориентируясь на излучение силы Бога Войны. Другой такой на Уровне не было.
