Текст книги "Божественные головоломки, или Война за любовь (СИ)"

Автор книги: Юлия Фирсанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Не тошно жить, все просчитывая? – фыркнул мужчина, то ли соглашаясь с выводами собеседницы, то ли переводя тему.

– Все – было бы тошно, – не стала возражать богиня. – Но не расстраивайтесь, вы, герцог, во многом непредсказуемы в силу пребывания в постоянном поиске новых 'интересных' неприятностей на свои худосочные филеи. Обилие изменяющихся факторов таково, что их не загонишь в постоянное логическое уравнение. Если не свернете себе шею в какой-нибудь авантюре, на мою жизнь развлечений хватит, а посему берегите себя ради разнообразия моего интеллектуального досуга!

–Ради столь высокой цели стоит жить, – ехидно согласился Элегор и прибавил иронично, глубоко под насмешкой пряча толику искреннего беспокойства: – Только ты уж тоже себя береги, Леди Ведьма, а то убьет какой-нибудь ревнивый любовничек, кого же я развлекать историями о своих похождениях буду?

– Творца, – хихикнула Элия, махнув веером. – Если он не зажмуривается от страха, взирая на ваши проделки, то без сомнения развлекается изрядно. Таких фортелей ему больше никто не продемонстрирует! Никакой халтуры, элитные выходки только самого высшего качества!

– Творца потешать неинтересно, реакции-то не дождешься, одно молчание, – секунду поразмыслив, тряхнул черной шевелюрой герцог, пытаясь убрать с глаза непослушную прядь волос, с упрямством достойным хозяина норовившую занять излюбленное место. – Нет, если уж забавлять, то только тебя, ну может еще Лейма. Кто еще с такой охотой по-дружески объяснит, какой я идиот, сколько глупостей опять натворил и в какой заднице оказался, а потом присовокупит пару бесплатных советов, как мне следовало оттуда выкарабкаться и заклятье исцеление в придачу?!

– Желающих рассказать вам, какой вы идиот, герцог, думаю, найдется достаточно, – иронично отметила Элия, легонько ткнув Элегора в грудь сложенным веером, – вот только чтобы по-дружески... Да, пожалуй, с этим будет гораздо сложнее. Крайне дефицитное это чувство по отношению к стихийному бедствию Лоуленда.

– И отлично, если б все здешние кретины рвались дружить со мной так же, как ухаживать за тобой, я б озверел с тоски! Вражда куда забавнее! – честно заключил герцог и, еще раз окинув зал цепким взглядом, отметил: – Кстати, что-то твоих родственничков на балу маловато сегодня.

– Своеобразные ассоциации, – оценила принцесса построение фразы и насмешливо уточнила: – Монарха Лоуленда, принца Джея и моей скромной персоны недостаточно, Гор?

.– Да мне тебя и одной много бывает, – ухмыльнулся бог.

– Это чувство взаимно, герцог, – подхватила Элия и ответила на вопрос почти серьезно и честно: – Наотдыхались мальчики за Новогодье, наобщались до тошноты в тесном семейном кругу, вот в миры и потянуло подальше от Лоуленда и родных. Нам, чтобы друг к другу хотя бы проблеск дефицитного чувства не потерять, надо время от времени расставаться. Вот даже Рик, Клайд и Джей решили порознь погулять, пока не передрались из-за какого-нибудь пустяка вусмерть. Поживут в мирах, заодно поработают на благо Лоуленда, думаю, Источник и Лимбер каждому на дорогу не одно поручение выдали. Кэлберт, скажем, морские границы проверяет, на десяток сторожевых кораблей с инспекцией нагрянет, навестит русалок насчет увеличения поставок жемчуга и к корабелам Шии-цу заглянет новый контракт подписать. А если кто сбежать без дополнительной нагрузки умудрился, так попозже свою дозу получит, когда Силы призрака-посланца подошлют или отец лично через заклятье свяжется. Это вам, герцог, как персональному ужасу королевства везет, Источник и Лимбер еще побаиваются задания давать, чтобы потом за последствия ответственность перед Судом Сил не нести, но еще век-другой, попривыкнут, и тогда останется только сказать 'прости-прощай вольная жизнь!'.

– Не стращай, Леди Ведьма, я, может, скоро чего-нибудь такое натворю, что они вообще зарекутся ко мне обращаться, – задрал нос Элегор, прикрывая дерзкой шуткой противоречивые мысли. С одной стороны ишачить на Силы и короля ему не хотелось, он привык быть свободным и воротить все, что взбредет в голову, с другой нечто вроде извечной страсти к соперничеству и зависть к принцам Лоуленда шевельнулись в душе. Как же так, им всем, даже Лейму, дают поручения, а он, герцог Лиена, что, недостоин? Неужели не справится после того, из каких переделок ему доводилось выбираться, предварительно, правда, в них влипнув!?

– А что же ты не ушла отдыхать? – удивился Ральд, почти не вмешивающийся в беседу. – Или братья тебе не надоедают?

– Еще как, – с неподдельным чувством признала богиня. – Но поскольку почти все ушли из Лоуленда, я могу расслабиться, оставаясь дома. В отличие от отца у меня иногда получается!

– Хитрая стерва, – констатировал Элегор.

– Благодарствую, герцог, – с милостивым кивком приняла комплимент принцесса.

Обмахнувшись веером, богиня заключила:

– Приятно было поболтать, еще увидимся! Да, Ральд, нынче бьешь наповал! Льдисто-голубой с черным идет тебе не меньше зеленого. А строгий крой великолепно подчеркивает фигуру!

– Премного благодарен, – гордо улыбнулся мужчина.

Отведав чуток если не мирной, существование в Лоуленде сложно было бы назвать таковым, то во всяком случае оседлой жизни, Ральд начал находить удовольствие в целой уйме занятий. Так, к примеру, виконт Бреизер частенько пропадал в башне Эйрана, не только на пару с Элегором, но и в одиночку, интересуясь исследованиями мага, помогая ему весьма неожиданными, зачастую весьма удачными советами. А стильная одежда оказалась одной из невинных слабостей новоиспеченного виконта. Жалованья, положенного Силами Равновесия своему экзотическому слуге, хватало не только на реставрацию городского особняка, за считанные дни превращенного магами-строителями в конфетку. Регулярные пополнения шикарного гардероба модными шмотками радовали Ральда не меньше разрушения миров.

– Элия, мой танец! – напомнил Джей, возникая у диванчика одновременно с объявлением первого вступления. Ни один из лордов составить конкуренции принцу не решился. Мало того, что этикет не позволял заступать дорогу принцу Лоуленда, так и решение нарушить это правило могло стать последней ошибкой в жизни незадачливого танцора. Ни кротостью нрава, ни терпением Бог Воров и Игроков не отличался, а соперничества не терпел вовсе.

– Удачи в делах, Леди Ведьма, – пожелал вслед приятельнице Элегор и отправился развлекаться на свой лад.

Он успел приметить среди поклонников юной баронессы Саринты – миниатюрной блондинки с вздернутым носиком и пухлыми капризными губками -несколько спесивых мерзавцев, которым был весьма не прочь прищемить нос и потоптаться на больных мозолях. Один, скотина пытался наводнить рынок в Каберре гнусными подделками под вина Лиена и легко отделался, свалив всю вину на прыткого управляющего. Второй в лавке оружейника Гаспарро перекупил приглянувшийся Элегору меч, пока герцог выбирал кинжал к нему в пару. Третий пнул на улице бродячего пса, вившегося вокруг в ожидании подачки. Сари моментально показалась герцогу неплохой добычей. Отбить фигуристую милашку будет забавно. А может быть повезет, и кто-нибудь из отвергнутых ухажеров разозлится настолько, что вызовет его на дуэль?!

Глава 5. Работа для принцессы

Планы принцессы Элии были не столь кровожадны, как у герцога Лиена. Она милостиво принимала приглашения на танцы и одновременно наблюдала за интересующими ее объектами. Когда после первого десятка мелодий наступил перерыв, богиня воспользовалась толикой магии и ускользнула к бару, полускрытому эффектным фонтаном.

Повинуясь ментальному толчку Элии, не столько насилию, сколько легкому побуждению-посылу, парочка дворян, чуть пошатываясь, как на корабле во время легкой качки, удалились от стойки. Остался только один. Прихватив бокал с охлажденным вином, Элия остановилась рядом с искомой персоной, доведенной до нужной кондиции.

Биран Юроз не столько цедил уже третий бокал полусухого красного, сколько с небрежным любопытством разглядывал публику поверх ободка. На госте был вполне приличный темно-зеленый камзол, превращенный в шутовской наряд переносной выставкой орденов.

Хозяин Пустошей пил 'Дикий пламень' – очень хорошее красное вино из особого сорта темного винограда, произрастающего на северо-западных склонах предгорий в Лиене. Нет, ягоды были превосходны, и вино вызревало отменное, вот только действовало оно своеобразно. Ослабляло внутренний контроль и слегка развязывало язык всем, кроме урожденных лоулендцев. Внешне эффект вполне походил на последствие злоупотребления спиртным, хотя жертва выпивала лишь пару бокалов. Особенность 'Дикого пламени' была известна немногим, секрет тщательно скрывался и использовался к вящей выгоде хранителей.

Именно 'Дикий пламень' рекомендовал изначально и наливал гостю бармен, получивший мысленный приказ принцессы, следившей за жертвой с начала бала. Алкоголь действовал превосходно! Принцесса едва удержалась от довольной улыбки. Не придется разводить политес, обходясь полунамеками и тратить драгоценное время на обходные маневры. С отпившим 'Дикого пламени' лучше действовать в лоб, разумеется, подвесив предварительно заклятье защиты от прослушивания.

– Мы не представлены друг другу, лорд Биран, я принцесса Элия Лоулендская, – заявила принцесса любителю незаслуженных наград.

– О, дивная богиня, какая честь, – икнув от неожиданности, мужчина окинул гостью восхищенным с примесью самодовольства взором темно-вишневых глаз.

– Честь? – переспросила женщина с легкой задумчивостью, крутя в тонких пальцах бокал, наполненный 'Рубином Лиена'. – Что ж, пожалуй, ибо даже недовольство богини многим весьма разумным на первый взгляд созданиям кажется предпочтительнее невнимания.

–Прекраснейшая, чем же я успел прогневить вас? – воскликнул Биран, пододвинувшись к принцессе на полшага. Он все еще принимал слова принцессы за удачную шутку.

– Тем, что вы – проблема, с которой мне надлежит разобраться, вместо того, чтобы веселиться на балу, – чуть скучающим тоном пояснила Элия. – Вы и ваши странные требования к договору всему виной. Знайте, за все Весенние Пустоши вы не получите Хрустальной Розы. Лоуленд не торгует знаками высокого отличия.

– Но Роза Лоуленда решила заменить мне Хрустальную Розу? – опьянение и столь близкое общество восхитительной надменной красавицы лишило мужчину остатков осторожности, он пошел ва-банк.

– Вы не переоцениваете свои силы? – выгнула бровь принцесса.

– Такая красота способна воспламенить и камень! – ляпнул в ответ Биран, одним махом прикончив остатки вина в бокале.

– Я могу не только воспламенять, но и тушить огонь так, что он более никогда не разгорится вновь, – спокойно возразила Элия. Ей надоели грубоватые заигрывания.

(Богиня Любви могла не только награждать пылких адептов, соединять сердца, но и карать оскорбивших высокие чувства, насылать не только неудачу в любви, а и любовные недуги, в том числе мужскую слабость.)

Тень божественной силы явной угрозой дохнула на самодовольного типа, решившего, что он загнал Лоуленд в угол, и королевская семья готова на сделку ради выгоды строительства Врат Миров.

– В Ильдарси не приемлют принуждение, – заметил Биран Юроз аль Кивар, слегка протрезвев от интонаций принцессы. Он намекал на то, что договор, заключенный шантажом, эльфы не признают действительным и никогда не станут пользоваться его плодами, как бы сие не было выгодно.

– О да, не приемлют. Но эльфы, как и все светлые, очень чутки к божественному волеизъявлению, и чтут Кодекс 'Кар за Осквернение', – с милой улыбкой ответила Элия. – Ваше поведение подпадает под параграф семнадцатый Кодекса. Впрочем, я не шантажирую, лишь указываю на неверное толкование причин, по которым я снизошла до беседы. Слушайте. Лоуленду нужны Врата Миров в том регионе и Пустоши подходящее место. Подходящее, но не единственное. Они всего лишь менее затратный способ создания торговых путей.

– Есть другой? Например? – теперь уже мужчина действительно заинтересовался, даже отставил вновь наполненный бокал на стойку, ноздри горбатого носа дрогнули.

– Рользоран и Митбарек – ближайшие к Пустошам миры, свободная зона. Высоченные горы и только горы, но узлы нитей на Ткани Мироздания и концентрация силы вполне достаточны для открытия Врат. А дороги... Дороги проложит магия тех, кому дана власть над стихией земли. У Лоуленда есть под рукой такие создания, плата за их работу или отчисление процента с договора – для нас почти равнозначные варианты, – небрежно пожала плечами собеседница. – Время – один лишь проигрышный пункт. Ради его экономии вам предложили выгодную сделку, Биран, и хороший процент будущих доходов. Потенциальных союзников обманывать не рентабельно. Вы в ответ выдвинули глупейшие претензии, оскорбили Лоуленд. Предлагаю подумать, стоит ли тяга к украшениям полного разрыва отношений с Миром Узла. Решайте!

Серые очи твердо, прямо и очень внимательно посмотрели в темные глаза лорда Весенних Пустошей. Тот вздрогнул, будто очнулся от нелепого туманно-муторного сна или протрезвел.

– А мне так хотелось еще одну побрякушку, – неожиданно открыто усмехнулся мужчина, маска надменности сползла, приоткрывая богине вполне терпимую, если даже не симпатичную личность.

– Да ну? – намек на улыбку появился на очаровательных устах принцессы.

– Ах, как они бесили покойного Пильма! Сначала-то я их собирал, чтобы дядюшку позлить, а потом увлекся, заигрался... – пожал плечами Биран с некоторой неловкостью и ответил на прямой взгляд принцессы. – Пожалуй, вы правы, Светлейшая, я чересчур заигрался. Прошу прощения у Богини Любви и Логики. Знаете, принцесса, вы умеете не только дурманить рассудок божественной прелестью, но и здорово прочищать мозги. У меня будто хорошим ветром всю дурь выдуло, давно себя так не чувствовал. Легко и правильно, так, как должно, и так, как самому хочется, не из причуды или по прихоти, а всей душой! Впрочем, вы-то, конечно, все знаете. Спасибо! Завтра подпишу предложенный принцем Рикардо договор, только улыбнитесь и скажите, что простили болвана! А, ваше высочество?

– Простила, – уже явственно улыбнулась принцесса. – Я была о вас худшего мнения. Возможно, мы еще когда-нибудь побеседуем, как приятели, и в качестве аванса позвольте маленький женский совет напоследок.

– Да? – мужчина с готовностью вскинул голову, ожидая какого-нибудь мудрого откровения.

– Сделайте что-нибудь с бровями, они совершено не идут к вашему типу лица. Для такого колоритного носа тонковаты, – велела богиня и упорхнула веселиться дальше.

Кружась в танце с очередным кавалером, она 'отбила' мысленную 'телеграмму' отцу, обхаживающему сразу трех дам: 'Биран готов, посол на очереди'.

'Умница', – коротко ответил монарх, однако гордости за дочь и удовольствия в этом кратком послании было достаточно, чтобы принцесса сочла свои труды оплаченными самой ценной монетой. Хвалил Лимбер редко, а братья богини так и вовсе могли веками дожидаться одобрения отца.

Еще пяток танцев, полчаса невинного флирта, и Элия сочла себя достаточно отдохнувшей для следующего этапа работы. Богиня поискала Джея. Принц как раз общался с Ральдом и его обещанной восторженной поклонницей. Та призывно хлопала глазами, надувала губки и поправляла крупную брошь на высокой груди. Разрушитель, заложив большой палец за пояс, слушал воркование красотки. Пожалуй, в посреднике парочка совершенно не нуждалась. Принцесса перепорхнула к компании и, положив брату на предплечье руку, прощебетала:

– Ральд, Ариндина, я похищаю у вас своего брата!

После чего принц был бесцеремонно подхвачен под локоть и уволочен прочь с милой улыбкой и деловитым шипением 'Джей, мне нужен посол!'

– А я не сгожусь, обязательно этот толстяк? – печально, будто затаптывал вопросом последние ростки надежды в душе, осведомился бог.

– Ты годишься для массы интереснейших занятий, мой 'чувствительный и романтичный', – кокетливо, но с нарастающим нетерпением ответила богиня. – Но именно сейчас мне нужен Вирнон Зиндекхский и только Вирнон Зиндекхский, увы!

– Ладно, пошли, великолепнейшая, но потом ты непременно расскажешь, для каких именно занятий гожусь я, – сдался Джей. Если принцесса на чем-то настаивала, то становилась столь же принципиально упряма, как и Нрэн, если, да простят Силы такое кощунство, не более! Проще было уступить сразу, нежели попасть под пресс настойчивости ее высочества.

– Посмотрим, – неопределенно ответила богиня, сопроводив расплывчатое обещание столь двусмысленной улыбкой, что Джею мгновенно захотелось услышать все прямо сейчас и плевать на дела, послов, да и весь бал в целом. Пусть катятся в Межуровнье! Элии пришлось даже чуток встряхнуть брата, чтобы движение к цели возобновилось.

Они прошлись по залу, приветствуя и останавливаясь перекинуться парой-другой светских фраз кое с кем из знати, вроде бы перемещаясь без определенной цели и направления, однако Джей, возвращенный из извращенных грез на землю, знал свое дело и добросовестно исполнил уговор. Через семь минут принц остановился перед полным мужчиной с прекрасными глазами менестреля в унылом, серо-лиловом камзоле, достаточно ладно сидевшем на округлом теле. Принц тряхнул головой и с небрежной веселостью осуществил ритуал представления:

– Прекрасный вечер! Сестра, дорогая, ты еще не знакома с послом Зиндекха, лордом Вирноном?

– Пока не имела удовольствия, – улыбка принцессы расцвела чарующей розой, мгновенно заставившей брата ревниво напружиниться. – Лорд посол, надеюсь, Вам нравится бал?

– Счастлив знакомству, прославленные королевские балы в Лоуленде великолепны, но ничто не сравнится с красотой Светлейшей Богини, – вежливо ответилмужчина и был удостоен милостиво протянутой для поцелуя руки и нового вопроса-предложения:

– Коли так, вы имеете возможность насладиться и балом и обществом богини. Танцуете мантинету?

– Ваше высочество, – 'осчастливленному' послу хотел он того или нет, ничего не оставалось кроме как отвесить богине глубокий поклон-приглашение к медленному танцу.

Полноту фигуры Вирнона не скрывал даже хорошо сшитый камзол или, принцесса допускала и такой вариант, не пытался скрыть. Вполне возможно, в Зиндекхе ценились люди в теле и его полномочный представитель являлся истинным эталоном мужской красоты, а жилистая худоба Элегора и Джея привела бы зиндекханцев в участливый ужас перед дистрофиками. Впрочем, невзирая на некоторую чрезмерную массу, двигался мужчина довольно грациозно, прекрасно чувствуя музыку и фигуры танца, кои исполнял в старомодной, не лишенной своеобразия приятной манере, избегавшей длительных касаний рук. Богиня с удивлением отметила, что получает от танца по обязанности удовольствие.

– Отрадно, что королевские балы пришлись вам по нраву, лорд Вирнон. А как вам наша столица?

– Лоуленд воистину прекрасен, ваше высочество. Любой, прибывший в столицу, в первые же мгновения узрит его царственное великолепие, но чтобы осмотреть все красоты города не хватит и нескольких лет, – заметил мужчина, отступая в фигуре-поклоне. – Нам, гостям, дано лишь прикоснуться к частице его вечного величия.

– И все-таки? – Элия улыбнулась лукаво, приседая в боковом реверсе. – Успели осмотреть основные достопримечательности?

– Только начали, – признал партнер по танцу. – Супруга в восторге от Театра Всех Миров.

– А что понравилось Вам, дорогой посол? – вопросила богиня столь участливо, как умела только она одна, когда хотела, чтобы беседующий с ней мужчина ощутил себя центром Вселенной.

– Музей изящных искусств, – признался Вирнон с искренним, безо всякой официальности восторгом.

– О да, музей бесспорно чудесное место, средоточие красоты во всем ее причудливом многообразии, какое только могут представить миры, – согласилась принцесса, приподнимая руку для очередного медленного па.

– Я... – начал было говорить посол и запнулся на полуслове. В зале погасли все магические люстры разом, и опустился непроницаемый полог тишины, нарушаемый только тонким шелестом платья принцессы да собственным шумноватым дыханием Вирнона.

– Что случилось, принцесса? – встревожено спросил мужчина.

– Не волнуйтесь, лорд посол, никакой опасности нам не грозит. Вступили в действие чары 'пятнадцати минут тайны', на это время во всем зале гаснет свет, и каждая из танцующих пар окружается колоколом покоя, сквозь который не проходят свет и звуки. Смотрите! – Элия прищелкнула пальцами, вызывая золотистый шарик-светлячок.

Тот бойко поднялся с ладони принцессы на полметра вверх и покружил, демонстрируя границы круга тени, в котором осталась пара. Вирнон, не вняв успокоительным словам богини, нервно сглотнул и поежился.

– Вас так беспокоит наш милый обычай? – удивленно уточнила богиня, на всякий случай оставляя свет. Вдруг посол из тех странных типов, которые впадают в буйную истерику, стоит им оказаться в темноте или относительно узком замкнутом пространстве.

– Я знал об этой традиции.... – машинально растирая руки, признал мужчина и жалобно глянул на Элию своими чудесными глазами. – Но я же женат, ваше высочество, и моя супруга Фелиция очень ревнива. Ее отец Бог Скандалов, а в роду матери кровь фурий.

– Успокойтесь, дорогой лорд. Все, что происходит на протяжении пятнадцати минут, вершится лишь по обоюдному согласию. Я не собираюсь насильно срывать поцелуи с губ едва знакомого мужчины, тем паче того, кто вовсе не стремится к такой высокой чести. Клянусь, ваше целомудрие в полной безопасности, – мягко пошутила Элия.

– Светлая Богиня, простите за невольное оскорбление, я вовсе не думал ни о чем подобном, но моя супруга...

– Не сочту. У меня и в мыслях не было дискредитировать вас перед женой и разрушить семейное счастье, лорд Вирнон, – заговорила принцесса, тая в уголках губ улыбку. Еще никто, герцог Лиенский, разумеется, не в счет, так усердно не отпирался от возможности насладиться дивными мгновениями темноты наедине с Богиней Любви. – Свет ради нас не зажгут досрочно, однако, мы можем скоротать время за приятной беседой до того мига, когда вновь засияют люстры. И коль у леди Фелиции возникнут сомнения относительно благопристойности поведения мужа, я готова подтвердить его безукоризненность. Договорились?

– Вы само великодушие, принцесса, – облегченно выдохнул посол, своими словами богиня развеяла значительную долю страха перед немотивированным гневом супруги.

– Ах, дорогой лорд, чего только не сделаешь для того, кто в состоянии тебя удивить. Признаться, немногие мужчины смогли бы проявить столь потрясающую верность не только букве, но и духу брачного договора, – милостиво ответствовала богиня, разумеется, не испытывавшая ни малейшего желания целоваться с толстячком. – Лучше скажите, какую часть экспозиции музея вы успели осмотреть? Непременно посетите Западное крыло третьего этажа. Там сейчас действует новая выставка 'Пою тебе, Лоуленд', скомпонованная в это Новогодье принцами Мелиором и Кэлером.

– Спасибо за совет, ваше высочество, я непременно последую ему, – кивнул Вирнон.

Оставшийся срок 'вынужденного заключения' посол и богиня провели в мирной беседе об искусстве вообще и о творчестве скульптора-музыканта Фибочианно, снабжавшего каждое свое произведение музыкальным кристаллом с мелодией, помогавшей в полной мере раскрыться смысловой нагрузке композиции, в частности. Элия ни словом не обмолвилась о договоре и проблемах с его подписанием, создавая у мужчины иллюзию случайности затянувшейся встречи и укрепляя возникшую в разговоре симпатию. Лорд посол был совершенно очарован утонченной и снисходительной собеседницей и, как рассудила богиня, совсем скоро мужчина выкажет полную готовность, если не подписать все договоры разом, так подробно обосновать свои претензии и пойти на уступки.

Свет вспыхнул, как показалось кавалеру, всерьез увлеченному беседой с Элией, куда раньше отмеренного срока.

– Благодарю за восхитительные минуты, ваше высочество, – от всего сердца высказался мужчина, предлагая партнерше руку для продолжения танца.

– Вирнон! – звук, напомнивший человеку урбанизированного мира визг циркулярной пилы, а среднестатистическому лоулендскому охотнику вопль голодной мантикоры, перекрыл прелестную мелодию. – Как ты мог!

К послу и принцессе, бесцеремонно расталкивая собравшиеся танцевать пары, кинулась разъяренная смуглянка в пурпурном. Довольно высокая, эффектная, с ярким полным ртом, пышным каскадом черных, как смоль, волос и влажными черными глазами. Портили красавицу лишь несколько излишняя худоба и гримаса ярости, до безобразия искажавшая прелестные черты.

'Фурии и мегеры, как минимум, но я бы еще проверила на гарпий!' – мысленно согласилась богиня с тонкостями родословного древа леди Фелициии посочувствовала несчастному послу, обреченному на брак с такой миролюбивой и 'неконфликтной' женщиной.

Возможно, некогда союз скрепляли взаимные теплые чувства, но ныне, Богиня Любви ощущала это явственно, осталась лишь усталая обреченность вперемешку с привычкой. Так мул из последних сил тащит неподъемную поклажу в гору, не понимая, что может сбросить ее и умчаться прочь. Никакой страсти, за исключением ярости, со стороны леди Фелиции принцесса тоже не узрела. Дама пылала неприкрытым бешенством под лозунгом 'Как смел кто-то покуситься на мое имущество!'. Кстати, взяла на заметку богиня еще одну мелочь, именно эта брюнетка парой часов раньше пила 'Дикий пламень'в компании Бирана Юроза и кокетливо чирикала с ним.

– Дражайшая Фели, уверяю тебя ничего... – начал было оправдываться посол, воздев руки, будто опасался не только скандала, но и рукоприкладства.

– Вздор! Ложь! – взвыла Фелиция так, что Вирнон стыдливо закашлялся, опустил плечи и кинул умоляющий взгляд на жену.

– Леди, успокойтесь. Ничего предосудительного не произошло. Готова поклясться силой, мы лишь беседовали с вашим супругом, – настал черед Элии попробовать себя на ниве укрощения буйной жены. Голос богини был мирно-благодушен, полон увещевающим спокойствием. Обычно нескольких слов, сказанных в таком тоне, хватало, чтобы умерить пустое негодование собеседника. Однако леди Фелиция оказалась уникальна. Она не желала слушать доводов разума, скорее принцесса подлила горючего масла в горнило бешенства женщины. Дама набрала в грудь побольше воздуха и завопила с новой силой:

– Какой же дурой вы считаете меня, если решили, что можете сношаться у меня под носом, прикрывшись чарами и жалкими оправданиями! Мерзавец! Изменник! Сластолюбивая развратница!... – целый ворох красочных эпитетов, более подошедших разбитной торговке с рынка, нежели воспитанной леди, полился изо рта женщины.

Вирнон покраснел, пытаясь втянуть голову, как черепаха. Элия напротив, стала чуть бледнее от ярости. Была граница того, что она могла спустить женщине, пусть даже женщине злоупотребившей спиртным и невоздержанной на язык по генетическим причинам. Богиня холодно заметила:

– А вот это уже чересчур.

– Воистину оскорбление непомерно! – брызжа слюной, заверещала Фелиция, алый румянец испятнал ее щеки и лоб, словно боевая раскраска дикого племени болот. – Такой позор смывается только кровью! Я вызываю тебя, принцесса на бой!

Музыка все еще звучала, но ее уже никто не слушал и почти никто не танцевал, какие танцы, когда в зале разыгрывалось такое представление! Лорды и леди начали потихоньку стягиваться к эпицентру ссоры, делая вид, что они тут совершенно случайно. Всем было жутко интересно: как богиня проучит оскорбительницу: убьет на месте или продемонстрирует восхитительно изощренную месть.

– Фели..., – шепнул посол в тихом ужасе, наверняка, сейчас ему хотелось стать и невидимым и неслышимым, как пару минут назад.

– Дуэль? – принцесса удивилась настолько, что почти перестала злиться и начала веселиться.

Сама причина конфликта с ликом полной луны жалобно моргала, усугубляя комизм ситуации. Возможно, Вирнон обладал бездной дипломатических талантов, однако был совершенно не в состоянии утихомирить вошедшую в раж супругу. Уже очень давно богиню Любви и Логики не оскорбляли столь прямым текстом, и уж тем более не обвиняли столь беспочвенно в столь странной связи. Даже упреков в лицо ей не бросали, предпочитая шипеть за спиной и злословить подальше от ушей принцессы и ее мстительных родственников, всегда готовых вступиться за честь любимой сестры, коль ей самой будет лень ее отстаивать, а заодно поразвлечься.

Нет, дуэли в Лоуленде между лицами обоего пола были делом вполне обычным, вот только Элию вызывали крайне, крайне редко. Поначалу боялись всесокрушающего гнева короля Лимбера, обожающего единственную дочь больше сонма детей и племянников. Потом выяснилось, что сама принцесса не пустоголовая красотка, а могущественная колдунья и весьма недурственная фехтовальщица, и народ похвалил себя за прозорливость вкупе с осмотрительностью. Желающих открыто конфликтовать с ее высочеством не находилось.

Сама же богиня бросала вызов считанные разы, предпочитая ликвидировать проблему иными, более тонкими методами, не уподобляясь кузену Нрэну с его излюбленным способом 'мой меч (кинжал, копье, столовый нож, вилка, палец – нужное подчеркнуть) твоя голова с плеч'. Больше всего Элии нравилось превращать врагов в добрых приятелей или связывать их узами взаимной выгоды, скучное же убийство не оставляло никакой альтернативы и простора для фантазии. Конечно, принц Энтиор, истинный маэстро по части пыток, никогда не согласился бы с последним утверждением, но женщина придерживалась своей точки зрения.

Однако вызов был брошен, прозвучавшие оскорбления не могли быть забыты. На выбор богине оставалось четыре варианта решения:

а) объявить Фелицию сумасшедшей. Целители, не знакомые с родословной дамы вполне могли счесть ее полноценной психопаткой;

б) вызвать стражу и передать женщину под юрисдикцию суда Лоуленда, как покусившуюся на честь монархии, благо, что в Своде Законов было несколько статей, под которые подходил данный случай. Нанесенные оскорбления лишали жену посла дипломатического иммунитета, а свидетелей конфуза имелось в избытке;

в) убить сразу чарами или оружием, заранее исполняя неизбежный приговор все того же суда;

г) принять брошенную перчатку.

Четвертый вариант показался Элии наиболее перспективным.

Глава 6. Дуэль

– Что ж, пусть будет дуэль, – с ироничной полуулыбкой согласилась принцесса. – Магический поединок или оружейная дуэль?

– Оружие! Я хочу пустить тебе кровь! Пусть это послужит уроком тебе, разлучница! – жадно рыкнула Фелиция. Ногти женщины рефлекторно скрючились, словно собирались превратиться в когти гарпии.

– Да будет так, – пожала плечами богиня и обернулась к послу:

– Лорд Вирнон, сожалею, не расстраивайтесь заранее, я постараюсь не причинить вашей супруге значительного ущерба.