Текст книги "Гражданские войны в Риме. Побежденные"

Автор книги: Юлий Циркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Когда в Египте узнали о подходе корабля Помпея, то регент Потин, правивший вместо слишком юного Птолемея, созвал совет для решения вопроса о дальнейших действиях. Было совершенно ясно, что вслед за Помпеем явится Цезарь, а это никак не входило в планы египетского правительства. Поэтому было решено Помпея убить. Когда корабль Помпея прибыл в гавань Александрии, ему не было разрешено пристать к берегу, а Помпею было предложено переправиться на берег в простой лодке, где находились командующий египетской армией Ахилл со слугами и двое римлян, ранее служивших у Помпея. Помпей был вынужден согласиться. Но уже у самого берега бывшие воины Помпея и сам Ахилл пронзили Помпея мечами. Это произошло 28 сентября 48 г. до н. э., когда Гнею Помпею Великому только что исполнилось 58 лет.

Цезарь, узнав о бегстве Помпея в Египет, действительно незамедлительно прибыл туда. Ему была поднесена отрубленная голова Помпея. Но правители Египта обманулись в своих ожиданиях: они не только не получили награду за убийство Помпея, но и увидели, как Цезарь вмешался во внутреннюю борьбу в Египте и не на их стороне. А обезглавленное тело Помпея скромно сожгли его вольноотпущенник Филипп, находившийся вместе с ним в роковой лодке, и случайно оказавшийся в Египте бывший воин Помпея. Позже останки Помпея Корнелия похоронила в его Альбанском поместье.

Таков был конец Помпея. Его звезда ярко взошла в молодости, и он до конца в нее верил. В этой вере в свое счастье Помпей был не одинок. Хрестоматийным стал рассказ о Цезаре, заявившем испуганному лодочнику, перевозившему его во время бури, что тот везет Цезаря и его счастье. Но у Помпея эта вера переросла в самоуверенность. Будучи тридцати лет с небольшим, он одержал не одну блестящую победу. Он получил первый триумф в возрасте, в каком в Риме еще никогда не было триумфатора. Ему дали почетное прозвище Великий, и он сам уверовал в свое величие. Помпей считал, что вполне может достичь своих целей без особых усилий только благодаря своей славе и любви к нему римского общества. С этим связано, сколь бы парадоксальным это ни казалось, его неумение сделать последний и решительный шаг для достижения окончательного успеха.

Помпей не стал преследовать Митридата, когда тот бежал на Боспор, и предпочел заняться более легкими сирийскими делами. Это могло бы окончиться драматически: ведь тот планировал грандиозный поход на Италию, решив повторить знаменитый поход Ганнибала, только уже не с северо-запада, а с северо-востока, и у этого похода были шансы на успех. Только мятеж Фарнака спас Рим от исполнения этого замысла. Вернувшись в Италию, Помпей распустил свою армию, будучи уверенным в своем влиянии, но оказался перед сплоченным фронтом убежденных противников и яростных завистников, делавших все, чтобы ему помешать. Уже фактически разорвав с Цезарем и прекрасно понимая неизбежность вооруженной борьбы с ним, он почти ничего не сделал для реальной подготовки к этой борьбе, также уверенный в полной поддержке римлян и всех италиков, которые пойдут на войну по его первому призыву. После победы при

Диррахии Помпей остановился перед последним шагом, и это стоило ему окончательного поражения при Фарсале. Наконец, не произведя никакой разведки и не оценив изменения политической ситуации, он направился в Египет, уверенный в благодарном приеме со стороны того, чьего отца он облагодетельствовал, а это стоило ему уже не только положения и власти, но и жизни.

Дважды Помпей мог захватить единоличную власть: когда вернулся с Востока и когда в ситуации политической анархии и вооруженных схваток на римских улицах многие мечтали о его диктатуре. Помпей не сделал этого не потому, что он не был честолюбив и властолюбив, а потому, что предпочитал обладать властью в рамках обычного, а не чрезвычайного закона, опираясь на свой авторитет, который он считал высочайшим. Идеологически Помпею был, вероятно, близок взгляд Цицерона, считавшего, что в тяжелых условиях, в каких оказалось Римское государство, необходим идеальный муж, воплощающий все традиционные римские добродетели, и прежде всего любовь к отечеству, который станет «ректором республики» и будет вести ее ко всеобщему благу, опираясь не на насилие, а на свой высокий авторитет. И не важно, что сам Цицерон порой считал лучшим кандидатом на место такого ректора самого себя. Помпей, видимо, тоже примерял к себе лавры не грубого и жестокого диктатора, каким остался в памяти современников и потомков Сулла, а цивилизованного и авторитетного руководителя государства. Недаром Помпей не раз именно с Цицероном советовался о государственных делах. И у него имелись шансы в том или ином виде осуществить свою мечту. Другое дело, что даже в случае победы он едва ли удержался бы на такой моральной высоте, но стать победителем в гражданской войне он вполне мог. Однако его личные качества, и особенно его самоуверенность, обрекли его на сокрушительное поражение и бесславную гибель.

У Помпея было два сына, которых родила ему Муция. Старший, по традиции получивший личное имя отца, родился, по-видимому, около 80 г. до н. э. В начавшейся гражданской войне он, естественно, решительно встал на сторону отца. Когда Помпей перебрался из Италии на Балканский полуостров, он отправил Гнея в Александрию, чтобы там он взял под свое командование римские отряды и корабли, оставленные в Египте Габинием. После выполнения этого поручения Гней Помпей младший стал командиром эскадры египетских кораблей в помпеевском флоте. Поэтому в битве при Фарсале он не участвовал. После этого сражения в распоряжении младшего Помпея оставалась довольно значительная сила, собравшаяся на острове Киркире, куда прибыли и некоторые выжившие после Фарсала, среди которых был и Цицерон. Когда Цицерон и некоторые другие помпеянцы сочли за благо сдаться Цезарю и вернуться в Рим, Помпей младший не только решительно этому воспротивился, но и пытался этих людей физически уничтожить. Лишь вмешательство Катона, который тоже оказался в этом лагере, спасло Цицерона и, по-видимому, других ренегатов, каковыми их стал считать сын Помпея. Недаром позже Цицерон писал о жестокости и нетерпимости младшего Гнея. Но сражаться с Цезарем на Киркире не было никакой возможности, и Гней вскоре перебрался в Африку, где собирались оставшиеся помпеянцы. Правда, если он надеялся на занятие там высшего положения, основываясь на своем родстве с погибшим полководцем, то это ему не удалось. Во главе помпеянской армии встал Сципион, который в качестве бывшего консула оказался самым старшим по рангу в этой армии. Через некоторое время туда же прибыл и Секст.

Секст Помпей, унаследовавший, как и его брат, имя Великий (Магн), родился, как предполагают некоторые ученые, между 68 и 66 гг. до н. э. Во всяком случае, ко времени начала гражданской войны он еще в военную службу не вступал, а находился со своей мачехой Корнелией в Митилене на острове Лесбос. Там их навестил отец, и они сопровождали его в последнем плавании в Египет. Там Секст и Корнелия стали свидетелями предательского убийства отца и мужа. Египтяне пытались захватить и их корабль, но, пользуясь благоприятным ветром, они сумели уйти от преследования и направиться в провинцию Африку. В Африке, где помпеянцы отбились от цезаревских войск еще в 49 г. до н. э., собралась довольно значительная сила. Там находились и все авторитетные противники Цезаря, которые еще не сдались на милость победителя. Тогда же на помощь им пришел нумидийский царь Юба. Новая надежда у помпеянцев появилась в связи с событиями в Испании.

После сдачи Варрона в 49 г. до н. э. Цезарь назначил правителем Дальней Испании Квинта Кассия Лонгина, который за несколько лет до этого был в этой же провинции квестором. Еще раньше квестором, а затем и наместником (пропретором) Дальней Испании был сам Цезарь, который успешно воевал с лузитанами и приобрел в провинции обширную клиентелу. Именно наличие этой клиентелы, по-видимому, и заставило помпеянского правителя южной части Дальней Испании Варрона без боя сдаться Цезарю. Так что основная часть провинции, в которой романизация уже достигла значительных успехов, была вполне лояльна Цезарю. Но бездарное и жестокое управление Кассия изменило положение. Пользуясь случаем, попытались восстать лузитаны. Кассий их разбил, а затем по приказу Цезаря стал набирать новые войска для похода в Мавританию, чтобы с запада ударить на Нумидию. Но прежде чем он переправился через пролив, пришла весть о победе Цезаря при Фарсале. Кассий, хотя надобность в немедленной экспедиции отпала (Цезарь, по-видимому, после фарсальской победы не предполагал, что помпеянцы укрепятся в Африке), не собирался распускать ни старые, в значительной степени унаследованные от Варрона, войска, ни новые, им набранные. Этот набор и жестокие поборы, переходившие чуть ли не в подлинные грабежи, вызвали огромное возмущение в провинции. Результатом стал заговор на жизнь Кассия, и тот, раненый, едва сумел избежать смерти. Неудачное покушение стало предлогом для новых казней и поборов. Тогда в Кордубе, в то время самом значительном городе Дальней Испании, вспыхнуло восстание. К восставшим присоединились и часть легионов и вспомогательных единиц. При этом одни восставшие объявили себя сторонниками Помпея (даже после его смерти), другие утверждали, что они – цезарианцы, но выступают против Кассия. Дело дошло до настоящей гражданской войны. С помощью мавританского царя Богуда Кассий сумел удержать некоторые позиции, но положение было тяжелым. В дело вмешался проконсул Ближней Испании Марк Эмилий Лепид. Он выступил посредником между Кассием и восставшими и на некоторое время успокоил провинцию. Цезарь же счел за благо вообще Кассия отозвать и прислать ему на смену Гая Требония. Кассий отплыл из Испании, но его корабль попал в зимнюю бурю и погиб вместе с неудачливым наместником.

Однако спокойствие в Дальней Испании продолжалось недолго. По-видимому, Требонию удалось успокоить провинцию только на очень короткое время. Теперь все недовольные, а также ранее взбунтовавшиеся солдаты, боявшиеся наказания, открыто заявили о своем присоединении к помпеянцам. В Новом Карфагене, который, правда, находился в Ближней Испании, но у самых границ с Дальней и поэтому во многом разделял симпатии и антипатии этой провинции, в 47 г. до н. э. даже стали чеканить монету с именем Гнея Магна, т. е. покойного Помпея. Правда, уже в том же 47 г. цезарианцы в этом городе, вероятнее всего, все же взяли верх. Но Кордуба и некоторые другие города долины реки Бетис остались непримиримыми врагами Цезаря. Во главе восстания встали богатый житель Кордубы Тит Квинций Скапула и римский всадник Квинт Апоний. Не надеясь на собственные силы, они обратились к Сципиону, командовавшему войсками в Африке, с просьбой прислать им помощь. Присоединение к помпеянскому делу южной части Испании резко расширяло фронт антицезарианской борьбы, и Сципион, разумеется, откликнулся на эту просьбу. Он направил в Испанию часть армии во главе с Гнеем Помпеем младшим. Этим он достигал нескольких целей. С одной стороны, он оказывал военную поддержку своим сторонникам в Испании и усиливал этот новый фронт борьбы с Цезарем, а с другой – отсылал туда старшего сына Помпея, который мог бы стать его опасным соперником.

Приморские районы Испании были в отличие от долины Бетиса настроены процезариански, и поэтому Гней Помпей не высадился сразу на южном побережье Пиренейского полуострова, а направился на Балеарские острова. Ими он овладел практически без труда; только город Эбес оказал ему сопротивление, но и оно было довольно быстро сломлено. И только укрепившись на островах, Гней, еще на некоторое время задержавшийся там из-за болезни, решил переправиться на полуостров, а для начала овладеть Новым Карфагеном, еще совсем недавно так выразительно проявившим свои пропомпеянские настроения. Но к этому времени сторонники Цезаря там победили, и город оказал сыну Помпея упорное сопротивление. Туда к нему явились восставшие во главе со Скапулой, который, оттеснив Апония, стал главой помпеянцев в Испании, и признали Помпея своим верховным главнокомандующим.

Тем временем в битве при Тапсе помпеянцы были разгромлены, и Цезарь овладел Африкой. Нумидия была превращена в римскую провинцию, а остатки помпеянцев перебрались на юг Испании и влились в армию Гнея Помпея. Среди них был и Секст Помпей. Сципион и Юба погибли, так что теперь у старшего сына Помпея соперников не было.

Вначале Цезарь не придал особого значения испанским событиям. Но скоро положение приняло нежелательный для него оборот. Справиться с помпеянцами своими силами его наместники в Испании Квинт Фабий Максим и Квинт Педий не могли и стали просить Цезаря как можно скорее явиться в Испанию самому и с большими силами. И в самом конце 46 г. до н. э., несмотря на трудности зимнего времени, Цезарю пришлось отправиться в Испанию. В январе 45 г. до н. э., передвигаясь со своей обычной быстротой, он уже был на театре военных действий. Еще до этого Помпей, предвидя появление Цезаря и, видимо, не чувствуя особой поддержки на побережье, отступил в долину реки Бетис, где у него имелась сильная опора, особенно в Кордубе. После некоторых стычек и осад отдельных городов Цезарь приступил к осаде Кордубы. Помпей же, полагая, что Цезарь зимой никаких активных действий не предпримет, практически ничего не сделал для организации обороны. В Кордубе со своим отрядом находился Секст, а Гней с основной армией почти беспорядочно двигался по долине Бетиса, дабы не дать отпасть от него как можно большему числу городов. 17 марта 45 г. до н. э. произошла последняя битва этой гражданской войны. Она разворачивалась около небольшого города Мунды недалеко от Кордубы. Долгое время ни то, ни другое войско не могло одержать победу, и лишь смелый рейд мавританской конницы во фланг помпеянской армии решил дело. Армия Помпея младшего была полностью разгромлена.

Вар и Лабиен погибли в этой битве. Гней был ранен и бежал в приморский город Картею. Однако в этом городе после долгих споров победили сторонники Цезаря, так что укрепиться там Помпей не смог. Тогда с отрядом еще верных ему воинов Помпей захватил несколько кораблей, чтобы уйти из Картеи, но картейцы помешали ему выйти из гавани. Высадившись снова на берег, Гней с отрядом стал пробираться внутрь материка. Цезарь направил отряд во главе с Цезеннием Лентоном на его поиски. Лентон сумел обнаружить убежище, где прятался Помпей. В завязавшейся схватке Гней Помпей младший был убит.

Секст Помпей, находившийся в Кордубе, в битве при Мунде не участвовал. Узнав об ее исходе, он понял, что долго продержаться в городе не сможет. И он посоветовал кордубцам самим договариваться с Цезарем об условиях сдачи, а сам, раздав своим всадникам имевшиеся у него деньги, с небольшим отрядом верных людей ушел в горы. Секст предпочел покинуть Дальнюю Испанию и перебраться в Ближнюю, где у его отца со времен войны с Серторием имелась обширная клиентела. Его базой стала территория племени лацетанов, откуда он стал совершать набеги на соседние районы. В скором времени к нему присоединилось довольно большое количество самого разного народа, недовольного Цезарем или, скорее, его чиновниками в Испании. Некоторые прибыли к нему даже из Африки, как местный царек Арабион, лишенный своего трона сторонниками Цезаря. Из всех этих людей Секст набрал не менее пяти легионов, с которыми и вел войну с цезарианцами. Помпей даже стал чеканить собственные монеты, на которых помешал свое имя в форме Секст Магн (Великий), подчеркивая свое происхождение от великого отца; он присвоил себя также прозвище Пий (Благочестивый), что должно было указывать на то, что он воюет ради памяти Помпея. Изображенному на монетах богу Янусу были приданы портретные черты Гнея Помпея. Обеспокоенный Цезарь направил против него войска во главе со своим легатом Гаем Карриной. Но Помпей помнил уроки своего брата. Он избегал открытого сражения и прибегнул к тактике партизанской войны, внезапно нападая на войска Каррины и постоянно истощая их этими нападениями. Цезарю пришлось сменить командующего своими войсками. В 44 г. до н. э., незадолго до своей смерти, он назначил в ранге проконсула наместником Дальней Испании Гая Азиния Поллиона, а Ближней – Лепида. В основном военные действия против Помпея вел Поллион, но тоже не очень удачно. Помпею удалось захватить ряд городов и укрепить свое положение.

Когда в Испанию дошла весть об убийстве Цезаря, Секст Помпей стал действовать более решительно. Что же касается военачальников Цезаря, то Лепид больше был занят делами в Италии и Риме, а Поллион, не зная, как повернутся дела, более или менее выжидал. Воспользовавшись этим, Помпей выступил открыто. Он захватил Новый Карфаген и Барию и вторгся в Дальнюю Испанию, где тоже захватил ряд городов, в некоторых из них он даже стал чеканить свои монеты. Все довольно нерешительные попытки Поллиона остановить его не удались. Но и сам Помпей, по-видимому, долго не мог решить, что ему делать, ибо обстановка в республике была очень нестабильна. Наконец, он счел за благо не столько добиваться власти вооруженным путем, сколько вернуть себе положение в обществе, а затем уже легальным путем начать путь к той же власти. Поэтому уже в июне 44 г. до н. э. Помпей направил письмо консулам этого года Марку Антонию и Публию Корнелию Долабелле с предложением распустить свою армию в обмен не только на легальное возвращение в Рим, но и на возвращение ему всего отцовского имущества, ранее конфискованного Цезарем. Антоний поручил вести переговоры Лепиду. И вскоре было достигнуто соглашение. По его условиям Помпею выделялось из казны то ли 50, то ли даже 700 (по разным источникам) миллионов сестерциев в возмещение за конфискованное имущество. А через некоторое время он был назначен командующим морскими силами республики и ему было официально поручена охрана морского побережья. На этих условиях Помпей покинул Испанию и в начале 43 г. до н. э. перебрался в Массалию на юге Галлии. Там его застали посланцы сената, которые просили его помощи в войне с Антонием. Но Помпей не захотел вмешиваться в эту войну. Он оставался в Массалии во главе довольно сильного флота, насчитывавшего больше сотни кораблей.

Но скоро положение радикально изменилось. Был создан второй триумвират, и триумвиры (Антоний, Октавиан и Лепид), овладев Римом, по примеру Суллы ввели проскрипции, и одним из первых в проскрипционном списке стоял Секст Помпей. Разумеется, в этих условиях никакие переговоры с владыками Рима были невозможны. Сам Секст некоторое время еще питал надежды договориться если не со всеми триумвирами, то по крайней мере с Октавианом, упирая на то, что проскрипции были направлены против убийц Цезаря, а он, Секст, в этом деле не участвовал, так как в то время находился в Испании. Но эта надежда исчезла очень быстро, ибо ни один из триумвиров договариваться с Секстом не хотел. Тогда, не питая никаких надежд удержаться на юге Галлии, Помпей со своим флотом двинулся на Сицилию. Вместе с ним туда отправился и ряд его испанских сторонников, среди которых видное место занимал Люций Аппулей Дециан.

Он высадился на северо-восточном побережье острова и, не встретив сопротивления, овладел этим побережьем. По иронии судьбы наместником Сицилии был в это время человек, носящий то же родовое имя – Авл Помпей Вифинский. Он заперся со своими войсками в Мессине и отказался впустить туда Секста. В ответ на это тот стал опустошать окрестности и препятствовать подвозу в Мессину продовольствия. Под угрозой голода Помпей Вифинский согласился на переговоры. Было заключено соглашение, по которому оба Помпея должны были на равных разделить командование и вместе управлять Сицилией. Но, разумеется, если это соглашение и выполнялось, то недолго. Вскоре под предлогом заговора, который якобы составил Помпей Вифинский, тот был убит, и теперь уже официально вся власть над островом сосредоточилась в руках Секста Помпея.

Еще до этого убийства Помпею пришлось столкнуться с войсками Октавиана. Октавиан, который к этому времени приобрел власть в Италии, не мог, конечно, терпеть соседства территории под властью Помпея. Сицилия в это время становится убежищем всех тех, кто имел основания опасаться триумвиров. В первую очередь это были проскрибированные, сумевшие избежать гибели. Из Африки к Помпею прибыли войска, потерпевшие поражение от местных цезарианцев. После поражения республиканцев при Филиппах их остатки также устремились на Сицилию. Среди видных республиканских деятелей, присоединившихся к Помпею, был Люций Стай Мурк, который ранее воевал под знаменами Цезаря, но после его убийства присоединился к республиканцам, затем сражался в Сирии, успешно командовал республиканским флотом, а в 41 г. до н. э. прибыл на Сицилию, признав верховное командование Секста Помпея. Все это, конечно, увеличивало силы Помпея. Но главными своими союзниками сам он считал пиратов. Те поставили ему большое количество кораблей и опытные экипажи. Секст призвал к оружию рабов, которым обещал свободу, а также вольноотпущенников, которые получали шанс под его властью войти в высшие слои общества, куда в обычное время они попасть не могли. Среди вольноотпущенников выделялся Менодор. Он раньше был пиратом, в 67 г. до н. э. захвачен в плен Помпеем, который сначала сделал его своим личным рабом, а затем освободил. Менодор, обладая значительным опытом и недюжинными способностями, стал фактически командиром всего флота Секста Помпея. Рабов и вольноотпущенников в своих целях часто использовали различные политические деятели того времени, кроме, пожалуй, Цезаря. Не останавливался перед этим и Октавиан. Но Секст, как кажется, сделал это в особенно большом масштабе, что и было использовано его противниками. Пропаганда Октавиана утверждала, что война против Помпея является «рабской войной», а самого Секста представляла чуть ли не как нового Спартака.

Готовясь к решительной схватке с республиканцами в Македонии, Октавиан не решался оставить в своем тылу Помпея, удара которого он вполне мог опасаться. К тому же Секст, используя свое положение на море, стал препятствовать подвозу хлеба в Рим, что грозило голодом и ставило под удар положение триумвиров. Поэтому в 42 г. до н. э. Октавиан приказал своему другу Квинту Сальвидиену Руфу подготовить армию и флот для войны с Секстом. Сальвидиен выполнил это поручение. Он сумел выбить Помпея из некоторых пунктов Италии, которые тот успел захватить, но чтобы переправиться на Сицилию, нужно было разбить флот Секста. И флот Сальвидиена вошел в Мессинский пролив, отделяющий Италию от Сицилии. В это же время в город Регий, находившийся на крайнем юге Италии почти напротив Мессины, прибыл с сухопутными частями сам Октавиан. Но ему пришлось лишь быть свидетелем морского сражения. В распоряжении Помпея был хороший флот с кораблями, лучше приспособленными к действиям в проливе, с опытными экипажами, не только пиратами, но и искусными моряками из Испании и Африки, более привычными к действиям в условиях бурного моря. И хотя в этом сражении потери судов были более или менее равными, в условиях усилившейся качки Сальвидиену пришлось дать сигнал к отступлению. Октавиану осталось лишь увидеть крах своих планов. Хотя Помпей потерял опорные пункты на Апеннинском полуострове, он мог все же считать эти события своей победой, ибо предотвратил переправу вражеских войск на Сицилию. А затем он завершил и полное подчинение острова.

Захват Секстом Сицилии создал новую политическую и военную ситуацию. Вскоре после утверждения Секста на Сицилии в Италии развернулась так называемая Перузинская война, резко испортившая отношения между Октавианом и Антонием. Хотя Марк Антоний не вмешался открыто в эту войну, в которой врагами Октавиана выступали его брат Люций и жена Фульвия, их поражение и соответственно усиление Октавиана его очень встревожило, и Секст решил это использовать. Он принял тех сторонников и воинов Люция Антония, которые бежали к нему на Сицилию. Но еще важнее для него было то, что на остров прибыла и мать Антония Юлия, которой Помпей устроил весьма дружеский прием. С ее помощью он сделал ряд шагов, направленных на установление более или менее дружеских отношений с Антонием. Октавиан, понимая, чем это может ему грозить, также сделал ряд шагов навстречу Сексту. Он отослал к нему его мать Муцию, жившую в то время в Риме, а затем даже женился на Скрибонии, сестре его тестя Люция Скрибония Либона. Секст в свое время женился на дочери Либона по желанию отца, желавшего этим браком еще больше привлечь к себе этого влиятельного деятеля. Произошло это, по-видимому, незадолго до начала гражданской войны, и Скрибония родила своему мужу дочь, которая в тот момент была еще малолетней. Либон, оказавшийся родственником и Октавиана, и Секста Помпея, пытался использовать свое положение для их примирения.

Однако все эти примирительные жесты должны были скрыть действительную подготовку Октавиана к войне с Секстом. Да и Секст понимал, чего ему следует ожидать. Он не переставал готовиться к войне. Важной стороной его подготовки к решающей фазе схватки была идеологическая. Вскоре после убийства Цезаря республиканцы очень рассчитывали на молодого Помпея. Цицерон противопоставлял его Антонию и видел в нем надежду на восстановление республиканского строя во всех его аспектах и на борьбу с претендентами на единоличную власть, прежде всего с тем же Антонием. Но Помпей не оправдал эти расчеты. Он не сделал ни одного шага, ни даже жеста навстречу республиканцам, если не считать, конечно, приема у себя разгромленных республиканцев после Филипп, что было выгодно прежде всего ему самому. Он свою борьбу вел не как защитник республики, а как наследник Помпея Великого. Секст Помпей всячески подчеркивал непрерывность борьбы, частями которой были испанская, а теперь и сицилийская кампании. Прибывшие с ним эмигранты из Испании играли значительную роль в его окружении. Недаром некоторые монеты, выпускаемые Секстом на Сицилии, имели надпись HISPANORUM. Но после захвата Сицилии в его пропаганде появился еще один важный аспект. В бурную эпоху почти беспрерывных гражданских войн различные претенденты на власть связывали свои персоны непосредственно с божествами. Самый яркий пример – культ Венеры Прародительницы, введенный Цезарем. Секст Помпей избрал своим божественным покровителем бога морей Нептуна. Этим он, с одной стороны, напоминал римлянам о морских победах своего отца над пиратами, а с другой – о своем официальном положении командующего морским флотом и защитника побережья, которое было установлено сенатом и отмену которого триумвирами он не признал. Особенно Помпей уверовал в покровительство Нептуна после своей победы над Сальвидиеном Руфом. В то же время он противопоставлял различным мифическим героям и событиям, связанным с Римом, какие активно использовали триумвиры, мифологических персонажей, деятельность которых протекала на Сицилии, как, например, изображение на монетах братьев, спасавших своего отца во время извержения вулкана Этны.

Продолжал Секст и активную дипломатическую деятельность. Из триумвиров он все же предпочитал Антония. Они как будто даже заключили союз, направленный против Октавиана, к которому присоединился и оставшийся еще республиканец Агенобарб, в распоряжении которого находился довольно сильный флот и который в конце концов признал командование Антония. Антоний при поддержке Агенобарба попытался взять Брундизий, а Секст, выполняя договоренность, послал часть своего флота во главе с Менодором опустошать тирренские берега Италии и даже южное побережье Галлии. После этого Менодор по приказу Помпея вторгся на Сардинию. Ее октавиановский наместник Марк Лурий целое лето 40 г. до н. э. пытался сопротивляться, но был разбит и в конце сентября покинул остров. Только город Каларис отказывался сдаться и был штурмом взят Менодором. Октавиан направил на Сардинию войско во главе со своим вольноотпущенником Геленом, но Менодор разбил и это войско, а самого Гелена захватил в плен. Правда, скоро он его отпустил без всякого выкупа, что вызвало подозрения Секста. В состав провинции Сардиния входил не только этот остров, но и соседняя Корсика, которая, таким образом, тоже попала под власть Помпея. Теперь, владея Сицилией, Сардинией и Корсикой, Секст мог установить почти полную блокаду Италии, отрезав ее от поставок продовольствия из всей южной и западной части Средиземноморья. Если учесть, что в Адриатическом море господствовал флот Агенобарба и Антония, то блокада Италии оказывалась полной.

Резкое обострение отношений между Октавианом и Антонием, дошедшее до настоящей войны между ними, вызвало недовольство солдат обеих армий и вообще всех цезарианцев, включая, что было особенно важно, ветеранов. Под их давлением оба триумвира пошли на соглашение, которое и было заключено осенью 40 г. до н. э. в Брундизии. Помпей, таким образом, лишился важного союзника по борьбе с Октавианом. В этих условиях Секст был вынужден очистить те пункты Италии, которые он успел захватить, и отойти на Сицилию, но с тем большим упорством он продолжал разорять берега Апеннинского полуострова, не давая никакой возможности поставить туда продовольствие. Это вызвало возмущение в Риме. Все требовали примирения с Помпеем. Когда во время игр процессия внесла статуи богов, римляне особенно горячо стали приветствовать Нептуна, явно намекая на Секста Помпея. Дело дошло до нападения на Октавиана, которого толпа считала главным виновником сложившегося положения. Под угрозой сожжения дома римляне потребовали от Муции, вернувшейся к тому времени в Рим, чтобы она склонила своего сына к миру. Антоний предложил Сексту послать в Рим его тестя Либона, гарантируя ему безопасность. Секст согласился, и Либон отправился в Рим, но, не получив таких же гарантий от Октавиана, хотя тот и был его родственником, остановился на небольшом острове у побережья Кампании. Под давлением общественного мнения Октавиан тоже был вынужден согласиться на переговоры как через посредничество Либона, так и непосредственно с Помпеем. Оба триумвира (о Лепиде уже не было и речи) отправились в Кампанию. Одновременно и ряд советников Помпея настаивали на таких переговорах. Менодор, управлявший Сардинией, призывал Секста или еще энергичнее вести военные действия, чтобы покончить с врагами одним ударом, или заключить мир. И Помпей согласился. Он тоже на своем корабле отправился к берегам Кампании.