Текст книги "Гражданские войны в Риме. Побежденные"

Автор книги: Юлий Циркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Для полного удовлетворения Помпея Цезарь провел, опять же через народное собрание, а не через сенат, закон об утверждении всех его распоряжений на Востоке. Более того, по просьбе Помпея он добился провозглашения в собрании египетского царя Птолемея XII «союзником и другом римского народа». Царю, который в свое время оказал услуги Помпею, это было важно для укрепления своего положения и гарантии от возможной римской аннексии. За это он уплатил 6 тысяч талантов, которые были поделены между Помпеем и Крассом. Цезарь провел и ряд других законов, и Помпей все их активно поддержал. В Риме открыто говорили, что власть в республике фактически передана триумвирам. Ради укрепления союза Помпей женился на дочери Цезаря Юлии.

Хотя главой государства был в 59 г. до н. э. Цезарь, но казалось, что ведущее положение в триумвирате занимал все же Помпей. «Династический» брак еще больше укреплял его положение. Сам Помпей тоже уверовал в свое первенство и, не стесняясь, заявлял, что он будет держать Рим в повиновении при помощи цезаревских, видимо и своих тоже, ветеранов. Однако во второй половине года авторитет триумвиров начал падать. Бибул, запершись в своем доме, издавал эдикты, порочащие не только его коллегу Цезаря, но и других триумвиров. И эти эдикты, и постоянная пропаганда многих сенаторов, утверждавших, в частности, что Помпей готовит тиранию, сделали свое дело. Помпей растерялся и упал духом, а вскоре, по-видимому на нервной почве, даже заболел. Он снова пошел на сближение с Цицероном, обещая ему защиту от его постоянного и неустанного врага Клодия. И все же силы триумвиров были еще довольно значительны. Помпей поддержал предложение народного трибуна Публия Ватиния, согласно которому Цезарю после консульства предоставлялось наместничество в Цизальпинской Галлии и Иллирике с правом ведения войны, и сенат, чтобы спасти свое лицо, а может быть и для того, чтобы удержать Цезаря подальше от Рима, добавил к ним еще и Трансальпийскую Галлию. Чтобы обеспечить триумвирам сохранение влияния и после окончания консульского года Цезаря, они провели в консулы своих людей – тестя Цезаря Люция Кальпурния Пизона и верного соратника Помпея Авла Габиния.

В это время все большую роль в политической жизни Рима стал играть Гай Клодий, бывший в 58 г. до н. э. народным трибуном. Красноречивый демагог, яростный оратор, не останавливавшийся ни перед какими препятствиями, склонный решать вопросы в первую очередь прямым насилием, он стал любимцем толпы. Для достижения своих целей Клодий организовал не только группу политической поддержки, но и вооруженную шайку, которая все более терроризировала Рим. И он занял позицию, резко враждебную Помпею, возбуждая толпу против него, понося его, обвиняя в стремлении к тирании. Вопреки позиции Помпея, который стремился сохранить дружеские или по крайней мере доброжелательно-нейтральный отношения с Цицероном, Клодий добился изгнания Цицерона. Его сторонники открыто угрожали убить Помпея. Наглость Клодия дошла до того, что его подручные в мае 58 г. до н. э. похитили армянского царевича Тиграна и заключили его в доме трибуна, с тем чтобы затем переправить на Восток. Появление Тиграна младшего в Армении грозило разрушить весь тот порядок, который Помпей в результате своих побед создал в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке, и этого Помпей не мог не понимать. Более того, во время этого похищения был убит друг Помпея Папирий. И это переполнило чашу терпения Помпея.

До этого времени Помпей, искренне и глубоко влюбленный в свою молодую жену Юлию (ей было в это время, вероятно, 28 лет, и она была на 30 лет младше мужа), практически отошел от государственных дел и уединился с ней в своих загородных имениях. Но нападки Клодия заставили его вернуться к политической деятельности. Клодия считали «человеком Цезаря», и все видели за его бесчинствами руку галльского наместника. И это, конечно же, сказалось на отношении Помпея к своему союзнику по триумвирату. Чтобы противостоять Клодию и, как все считали, Цезарю, он сделал ставку на соперника Клодия Тита Анния Милона, которого стал всячески поддерживать. Но помимо этого Помпей счел необходимым пойти на сближение с сенатом, большинство которого только радовалось, видя то положение, в какое теперь попал Помпей, надеясь на его окончательную размолвку с Цезарем и, следовательно, на развал триумвирата. Некоторые из его друзей тоже советовали Помпею разорвать с Цезарем и даже развестись с Юлией, чтобы добиться союза с сенатом. Но Помпей не пошел на это. Сначала он вообще заперся в своем доме, а затем создал, по-видимому из своих ветеранов, вооруженный отряд, с которым отныне и появлялся на форуме и в других местах. В значительной степени с помощью этого отряда ему удалось одержать первую победу над Клодием: добиться возвращения Цицерона.

Несмотря на все нападки Клодия и недоброжелательство сенатского большинства, авторитет Помпея был довольно высок. И это показала история с хлебными беспорядками в сентябре 57 г. до н. э. Рим всегда зависел от провинций в доставке хлеба, а поставщики намеренно задерживали его отправку, чтобы поднять цены. И цены, действительно, резко возросли, а вскоре хлеба и вовсе стало не хватать, так что над городом нависла угроза голода. Этим воспользовался Клодий, который обвинил в нехватке хлеба Помпея и, как ни странно, Цицерона (впрочем, он всегда был готов всегда и во всем обвинять Цицерона), и по его призыву толпа устремилась на Капитолий с требованием хлеба. В ход были пущены камни. Консул Квинт Цецилий Метелл Непот, бывший легат Помпея и народный трибун, а теперь, как и все Метеллы, враг Помпея, был вынужден собрать сенат для обсуждения хлебного вопроса. Три дня беспрерывно проходило это обсуждение, а толпа все настойчивее требовала, чтобы дело было поручено Помпею. Все вспомнили, что десять лет назад при одном только его назначении вести войну с пиратами цена на хлеб сразу же понизилась. И Цицерон предложил начать по этому поводу переговоры с Помпеем. Несмотря на явное нежелание и консула, и сенатского большинства, с этим предложением пришлось согласиться. На следующий день Помпей явился в сенат и заявил о своем согласии при условии предоставления ему 15 легатов и чрезвычайных полномочий. Консулы согласились с этим и опять же по предложению Цицерона, который, будучи частным лицом, не имел права вносить закон от своего имени, сформулировали закон, который и был принят. По этому закону Помпею на пять лет вручалась верховная власть проконсульского ранга над всеми кораблями, перевозящими зерно, гаванями, торговыми центрами на всей территории Римской республики – одним словом, чрезвычайные полномочия по снабжению Рима хлебом, и в его подчинение назначались 15 легатов. Клодий выступил против этого закона, заявив, что сама нехватка хлеба была организована Помпеем для приобретения новой власти, но на этот раз он потерпел поражение, ибо слишком велика была надежда римлян на способность Помпея решить хлебную проблему. Трибун Гай Мессий предложил расширить его полномочия, предоставив ему также imperium maius, т. е. положение, при котором его власть в провинциях была выше власти наместников. Это предложение, по-видимому, не прошло. Но и так власть Помпея была огромна.

Помпей сразу же приступил к организации новой экспедиции. Он назначил легатов и, как когда-то при организации борьбы с пиратами, поручил им действовать одновременно в разных провинциях. Среди легатов были братья Цицероны. Квинта он направил на Сардинию, а знаменитый оратор Марк был оставлен в Риме в качестве связующего звена между Помпеем и столицей. Несмотря на наступление поздней осени, когда обычно всякое мореплавание прекращалось, Помпей отправился на Сицилию, а затем на Сардинию и в Африку. И он очень быстро добился своей цели: еще до нового года в Рим было доставлено столь большое количество хлеба, что цены на него сразу упали. Угроза голода была устранена. В январе 56 г. до н. э. Помпей еще находился вне Рима, продолжая выполнять поручение правительства, но уже довольно скоро возвратился в город и снова принял участие в политической жизни республики. Успешное решение хлебной проблемы снова сделало Помпея самым популярным человеком в Риме.

В конце 60-х и в первой половине 50-х гг. I в. до н. э. окончательно формируется «партия» Помпея. В начале своей карьеры Помпей сам примыкал к группировке Метеллов, но, как говорилось выше, его развод с Муцией привел и к разрыву с Метеллами. Но теперь вокруг него объединяются самые разные люди. Многие из них были земляками Помпея из Пицена и среди них был Люций Афраний. Будучи довольно низкого происхождения, он выбился наверх с помощью Помпея. В качестве легата Помпея он участвовал в войне с Серторием, а затем в том же качестве и в восточной кампании. Благодаря поддержке Помпея он даже стал в 60 г. до н. э. консулом. И в дальнейшем он не покидал своего патрона. Другим верным помпеянцем и тоже, вероятно, пиценцем был Авл Габиний. В 67 г. до н. э. он был народным трибуном и предложил закон о передаче Помпею верховного командования в войне с Митридатом. Позже он сам участвовал в этой войне как легат Помпея и многим помог своему командующему. При поддержке Помпея он был избран претором, а затем и консулом 58 г. до н. э., после чего был послан проконсулом Сирии.

К знатной и старинной римской фамилии принадлежал Марк Эмилий Скавр, который был квестором Помпея во время войны с Митридатом, а позже был оставлен Помпеем управлять только что образованной провинцией Сирией; в 58 г. до н. э. он был эдилом, в 56 г. претором, а затем управлял Сардинией. Соратником Помпея был Фауст Корнелий Сулла, сын диктатора. В армии Помпея он служил в должности военного трибуна, и именно он во время штурма Иерусалима первым ворвался в храм. Позже он занимал ряд должностей в Риме и был женат на дочери Помпея. После некоторых колебаний к Помпею примкнул известный ученый того времени Марк Теренций Варрон. Позже помпеянцем стал Люций Скрибоний Либон, на дочери которого Помпей женил своего младшего сына Секста. Во время консульства Цезаря против его аграрного закона, столь желанного Помпею, выступил Марк Петрей, но затем он изменил ориентацию и примкнул к Помпею, став его верным сподвижником. Петрей был старым солдатом и прославился в январе 62 г. до н. э., когда во время болезни (вероятнее всего, мнимой) консула Люция Антония возглавил армию, разгромившую мятежного Катилину. Столь же верным сподвижником Помпея был Марк Пупий Пизон, который рано выделился как оратор, а политическую карьеру начал еще в 83 г. до н. э., когда был квестором. Позже он был претором, успешно воевал в Испании, за что получил триумф, и все время, пока Помпей воевал сначала против пиратов, а затем на Востоке, служил его легатом, принимая участие во всех важнейших боевых действиях. Вернувшись в Рим, он стал в 61 г. до н. э. консулом и позже занимал видное место в группировке Помпея, выполняя в том числе его деликатные дипломатические поручения, как, например, переговоры с Клодием. Видное место среди соратников Помпея занимал Люций Лукцей, бывший одновременно и другом Цицерона. Ранее он был городским претором, наместником Сардинии, обвинял Катилину. В 60 г. до н. э. триумвиры выдвинули его кандидатуру на выборах консула на 59 г. в качестве коллеги Цезаря, но он потерпел поражение от Бибула. Лукцей попытался выступить и на научном поприще, желая написать исторические сочинения, в том числе и о борьбе с Каталиной, но, по-видимому, так и не исполнил свое намерение.

В близком окружении Помпея находились не только природные римляне, но и греки, и представители эллинистического Востока. Историческое сочинение о деяниях Помпея написал Феофан, бывший, как и Лукцей, среди наиболее близких советников Помпея. Феофан был греком из Митилены и еще до встречи с Помпеем активно участвовал в политической жизни своего родного города, в частности выступая против присоединения к Митридату. Помпей, встретившись с ним в Митилене, быстро с ним сблизился, и Феофан участвовал в его восточном походе. Перед строем войска Помпей торжественно даровал Феофану римское гражданство, что позже было подтверждено и римским правительством. Выходцем с эллинистического Востока был вольноотпущенник Помпея Деметрий, позже занимавшийся финансовыми делами Помпея и благодаря его поддержке ставший одним из самых богатых людей Рима. Другим вольноотпущенником Помпея был известный грамматик Леней, который сопровождал Помпея во всех его походах, начиная с кампании против Сертория. Он постоянно жил в его доме и был учителем его детей, по поручению Помпея он обработал оставшиеся после Митридата записки о различных лекарствах и ядах. Леней оставался верным памяти своего патрона и много лет после его смерти, резко выступая против всех, кто порочил его память. Разумеется, только этими людьми «партия» Помпея не ограничивалась. Помпей был бы рад привлечь в свою «партию» и Цицерона, но тот, поддерживая дружеские и политические отношениях Помпеем, предпочитал сохранять полную самостоятельность.

Рост популярности Помпея, возникновение вокруг него довольно сильной политической группировки, а также нарастающее отчуждение Помпея и в меньшей степени Красса встревожили Цезаря, и он предложил триумвирам встретиться в Луке. Этот город находился на границе Италии, но все же в провинции Цизальпинской Галлии, так что Цезарь, как и требовал закон, своей провинции при этом не покидал. Помпей и Красе согласились, и в январе 56 г. до н. э. в Луке состоялась эта встреча. Официально это была просто встреча трех друзей, которые давно не виделись и хотели бы обновить свою дружбу. Но все понимали, что на ней во многом решается судьба государства. И в Луку, где встречались провинциальный наместник, попечитель хлебного снабжения, выполнивший поручение, но еще не сдавший дела, и вообще частный человек, каким был Красе, съехалось множество народа, включая некоторых должностных лиц и довольно большое число сенаторов. К этому времени по настоянию Катона его родственник Люций Домиций Агенобарб выставил свою кандидатуру в консулы и открыто заявил, что в случае избрания лишит Цезаря командования армией, а это нанесло бы удар не только по Цезарю, но и по другим триумвирам. Поэтому главным результатом встречи в Луке стало решение добиться избрания консулами Помпея и Красса, которым затем будут даны в управление выбранные ими провинции, а Цезарю будет продлено наместничество еще на пять лет, после чего ему помогут снова стать консулом уже в 48 г. до н. э.

Принимая это решение, триумвиры явно рассчитывали, как на военную славу Цезаря, так и на авторитет Помпея, резко выросший после успешного снабжения Рима хлебом. Но авторитет этот был все же далеко не безграничным. И это показала история с возвращением на трон египетского царя Птолемея XII, который был изгнан собственными подданными и теперь просил помощи у Рима. Поскольку он был признан «другом и союзником римского народа», то римское правительство ответило на его просьбу положительно. Однако возник вопрос, кому и с какими силами поручить это восстановление. Естественно, что сразу же возникла кандидатура Помпея. Но другая группировка решила противопоставить ему наместника Киликии и бывшего консула Публия Корнелия Лентула Спинтера, который и сам жаждал получить это поручение. Лентул был человеком, относительно близким к Помпею, и, выдвигая его кандидатуру, противники Помпея стремились отдалить их друг от друга. Но главное было в другом: возможность под предлогом восстановления Птолемея снова получить в свое распоряжение внушительную армию, и этого-то сенатское большинство боялось больше всего. Началась долгая полоса различных интриг, переговоров, взаимоисключающих предложений. Ссылались на старинное пророчество, согласно которому вмешательство в египетские дела вооруженной рукой будет гибельно для Рима. Наконец народный трибун Гай Каниний Галл предложил послать в Египет все-таки Помпея, но без всякой армии, чтобы он восстановил власть Птолемея только силой своего авторитета. Однако пока шла эта политическая возня, верный сторонник Помпея Габиний, управлявший в то время Сирией, вторгся со своей армией в Египет и вернул Птолемея на трон. Позже он был обвинен в нанесении ущерба величию римского народа, так как совершил свою экспедицию без всякого разрешения Рима и в соответствии с пророчеством поставил под удар само существование республики.

Триумвиры не афишировали то решение, которое они приняли в Луке. Но слухи о нем уже пошли по Риму и вызвали недовольство в рядах нобилитета. Упорный враг триумвиров консул Гней Корнелий Лентул Марцеллин на народном собрании прямо спросил Помпея и Красса, собираются ли они баллотироваться в консулы; Помпей в ответ на это предпочел уклончиво заявить, что, может быть, будет, а может быть, и нет, а Красе – что поступит так, как полезно для республики. Эти ответы только подогрели страсти. Марцеллин заявил, что в руках Помпея сосредоточивается не просто огромная, а чрезвычайная власть. С другой стороны, Клодий, внезапно изменив свою позицию (явно под влиянием лукского соглашения), предложил помощь Помпею народной толпы. И действительно, он вскоре вывел на улицы города мощную демонстрацию в поддержку Помпея, причем многие несли факелы, грозя поджечь дома сенаторов. Помпею пришлось самому явиться в сенат успокаивать сенаторов и отказываться от чересчур ретивых сторонников. Но напряжение все возрастало. Трибун Гай Порций Катон (его не надо путать с республиканцем Марком) на какое-то время вовсе запретил выборное собрание. В этих условиях почти все претенденты на консульство сняли свои кандидатуры. Только Агенобарб, постоянно подстрекаемый Катоном, отказался это сделать. Когда собрание было все же назначено, Агенобарб, боясь каких-либо провокаций, решил ночью занять со своими людьми Марсово поле, где такое собрание проводилось. Но Помпей еще раньше направил на Марсово поле свой вооруженный отряд, который напал на людей Агенобарба. Его факелоносец был убит, а остальные обратились в бегство. Присутствовавший при этом Катон был ранен.

Агенобарбу пришлось покинуть Марсово поле. И после этого уже без всякого сопротивления Помпей и Красе были избраны консулами.

Но оставалась еще одна опасность. Одним из кандидатов в преторы был Марк Порций Катон, и шансы его на избрание были весьма велики, ибо его честность и неподкупность были известны всем. Во время выборов, действительно, возможная победа Катона стала вырисовываться довольно ясно. Тогда Помпей, будучи избранным консулом, хотя еще и не вступившим в должность, вдруг обратил внимание на неблагоприятные предзнаменования и на этом основании потребовал отложить голосование. Римляне были людьми весьма суеверными и согласились на это. На следующий день голосование возобновилось, и неожиданно выяснилось, что претором избран не Катон, а его соперник– сторонник триумвиров Публий Ватиний. Недобросовестность этих выборов была ясна, но требование отменить их и изменить результаты означало еще более усилить насильственные методы борьбы, и Катон не пошел на это. Помпей и Красе могли торжествовать. Более того, они поддержали предложение, явно ими же и инспирированное, чтобы вновь избранные преторы, в том числе Ватиний, сразу же вступили в должность, не дожидаясь 1 января, ликвидируя тем самым срок, в течение которого правильность избрания можно было оспорить в суде. Став консулами, они решили закрепить свою победу, добившись избрания нужных людей и в эдилы. Но насилие уже настолько вошло в жизнь тогдашнего Рима, что и эти выборы не стали исключением. Во время голосования произошла настоящая рукопашная схватка, в ходе которой и с той, и с другой стороны были убитые. Даже одежду самого Помпея запачкала кровь из ран одного из его сторонников. Слуги принесли окровавленную одежду в дом Помпея, где ее увидела его беременная жена и, потрясенная, упала в обморок, после чего у нее случился выкидыш. Но своей цели триумвиры добились.

Помпей и Красе стали полновластными правителями Рима. Они этого не только не скрывали, но и всячески подчеркивали. Казалось, между недавно еще смертельными врагами царит полное согласие. Они встретились в поместье Помпея и наметили план своих действий на консульский год. Помпей провел закон об отцеубийстве, который, с одной стороны, расширил это понятие, распространив его и на убийство близких родственников, а с другой – заменил старинную ужасную казнь утопления в зашитом мешке с приносящими несчастье животными на лишение гражданских прав и имущества и на вечное изгнание под угрозой убийства. Другим законом, проведенным Помпеем, был юридический: он ограничил свободу должностных лиц при выборе судей из тех трех сословий, из которых они выбирались, т. е. сенаторов, всадников и эрарных трибунов. Проводя этот закон, Помпей хотел, быть может, в какой-то степени загладить воспоминания о собственном произволе во время недавних выборов и в то же время ограничить возможный произвол своих сенатских противников. Наконец, он активно помог менее авторитетному Крассу провести закон «об обществах», который карал подкуп избирателей, производимый различными объединениями и группами. Такие «общества» были в основном аристократическими, и главный удар наносился, таким образом, знатным противникам триумвиров. Но не исключено, что в перспективе он имел в виду и Цезаря, который все активнее обзаводился сторонниками в Риме и через них организовывал подкуп все большего числа граждан.

Другим делом, которому Помпей посвятил свое время, было окончание строительства каменного театра. В Риме до сих пор стационарного театра по существу не было, хотя даже в небольших италийских городах такие уже имелись. Во время своего пребывания на Востоке Помпей близко познакомился с греческими театрами и решил подобный построить и в Риме, в котором греческая культура уже пустила глубокие корни. Театр Помпея был, однако, иным, чем греческие. Он полностью возвышался над землей и был по существу целым ансамблем строений, в котором соединились собственно театр с огромной сценой в 90 м длины, храм Венеры и портики, примыкающие к сцене. Театр вмещал 17 тысяч зрителей и был облицован туфом и травертином. Находясь почти в самом центре города, этот ансамбль стал средоточием общественной жизни Рима, здесь часто собирались молодежь и деловые люди, а в портиках устраивались даже заседания сената. В честь окончания строительства этого театра в октябре 55 г. до н. э. Помпей устроил пышные игры, поразившие зрителей своей роскошью.

Однако еще важнее и Помпею, и Крассу было легализовать соглашение, заключенное в Луке. С этой целью народный трибун Гай Требоний внес законопроекты о продлении цезаревских полномочий еще на пять лет и о предоставлении Помпею и Крассу провинций с правом ведения войны; Помпею должны были дать обе испанские провинции, где у него уже имелась довольно обширная клиентела и которые он мог в случае чего считать своей опорой и базой. Несмотря на сопротивление Катона, законы были приняты. Характерно, что сам Помпей на всякий случай отказался поддержать закон о цезаревских полномочиях, пока не пройдет закон о его собственных провинциях. Видимо, уже тогда он стал подозревать Цезаря в возможных интригах против него. Это, вероятно, и стало основой для начавшегося поворота Помпея к сенату и республиканцам. На этот раз он не возражал против избрания на следующий год консулом Агенобарба, а претором Катона. Он добился избрания вторым консулом Аппия Клавдия Пульхра, «провалив» цезаревского кандидата.

После того как Красе, не дождавшись окончания своего консульства, в ноябре уехал в Сирию, которую он по закону Требония получил в управление, Помпей остался единственным консулом и фактическим господином города. Он не собирался его покидать и после окончания своего консульского года. Став проконсулом Ближней и Дальней Испании, он отказался туда ехать и послал в качестве своих легатов Афрания, Петрея и Варрона. Это был, пожалуй, первый случай в римской истории, чтобы наместник провинции не уезжал на место своей новой службы, а, оставаясь в Риме, управлял ею через своих легатов. Правда, из города Помпей уехал, но остался в своем Альбанском поместье недалеко от Рима. Там вскоре и умерла его жена Юлия. По-видимому, шок от вида окровавленной одежды Помпея и в связи с этим мысль о гибели мужа был столь силен, что молодая женщина так и не смогла оправиться. Ее здоровье было сильно подорвано, и при родах она умерла; через несколько дней умерла и новорожденная девочка. Помпей хотел похоронить жену, к которой был сильно привязан, в своем поместье, но народ, узнав о его несчастье, потребовал торжественных похорон. Консул Агенобарб, какими бы ни были его отношения с Помпеем в этот момент, уступил давлению толпы, и прах Юлии был торжественно сожжен на Марсовом поле. Это была очень редкая честь: последний раз это произошло в 88 г. до н. э., когда здесь был сожжен труп Суллы, а Юлия, вероятно, вообще была первой женщиной, удостоенной такой чести. Кому больше воздавали почести – жене Помпея или дочери Цезаря – сказать трудно. Видимо, в общем порыве объединились сторонники и того, и другого.

Смерть Юлии не только оставила Помпея вдовцом, но имела и политические последствия. Юлия, любившая и отца, и мужа, умела сглаживать разногласия, время от времени возникавшие между ними. Теперь родственный союз распался, а политические отношения между этими двумя деятелями становились все напряжённее. К тому же в 53 г. до н. э. погиб Красе, так что теперь триумвират распался и формально. Приобретший огромные богатства в Галлии, Цезарь щедро тратил их на подкуп римлян, как видных деятелей, так и рядовых граждан. С помощью денег и показного радушия он сумел даже на какое-то время привлечь к себе Цицерона. Все это весьма тревожило Помпея. Правда, он при этом старался не показывать вида и даже делал шаги, демонстрирующие сохранение старой дружбы. Так, когда Цезарь, оказавшийся в Галлии в трудном положении, попросил Помпея ради их дружбы прислать к нему часть войск, набранных Помпеем для посылки в Испанию, Помпей тотчас согласился. Но подозрения остались и постепенно росли по мере успехов Цезаря. Военные лавры Помпея уже подувяли, но он находился недалеко от Рима и его влияние в городе еще ощущалось, пожалуй, больше, чем отсутствующего Цезаря. Но зато и всякое зло, в это время происходившее в Риме, тоже «списывали» на Помпея.

А положение в Риме становилось все напряженнее. Уже в июле 54 г. до н. э. стало ясно, что выборы консулов в надлежащее время провести не удастся. Собрание отложили на осень, но угроза безвластия становилась все яснее. Вовремя консулов избрать так и не удалось, и, как это и было положено, стали назначать временных «междуцарей». В Риме пошли разговоры о диктатуре, которая одна только сможет навести порядок в городе и республике. И никакого другого кандидата на этот пост не видели, кроме Помпея. Правда, сам Помпей уклонялся от публичного заявления о согласии стать диктатором, но подобным уклонениям никто не верил. Трибуны Гай Луцилий Гирр и Марк Целий Винициан официально внесли предложение избрать Помпея диктатором. Против этого, естественно, решительно выступил Катон, потребовавший даже за такое предложение лишить трибунов должности. И Помпей не решился на этот шаг. Более того, он употребил все свое влияние, чтобы несколько смягчить обстановку и провести все же консульские выборы. Консулами 53 г. до н. э. (фактически только второй его половины) стали Гней Домиций Кальвин и Марк Валерий Мессала Руф. Этот результат едва ли обрадовал Помпея, ибо оба они к его сторонникам не относились.

Во второй половине 53 г. до н. э. обстановка стала еще более тревожной. К ставшему уже обычным подкупу избирателей присоединилось и прямое насилие кандидатов. Кандидатами были Квинт Цецилий Метелл Сципион, Публий Плавий Гипсей и Тит Анний Милон. Все они были помпеянцами, но в то же время яростно соперничали друг с другом. В свое время Милон с согласия Помпея, стремившегося хоть как-то умерить бешеную активность Клодия, организовал свой вооруженный отряд, который и противопоставил такому же отряду Клодия. Оба отряда, не скрываясь, вели друг с другом вооруженную борьбу. Их кровавые схватки буквально терроризировали Рим. И ни о каких выборах не могло быть и речи. Снова, как и в прошлом году, пришлось назначать «междуцарей». В январе 52 г. до н. э. в очередной схватке двух банд был убит Клодий, и его похороны превратились в мощную демонстрацию, за которой последовали поджоги и погромы. Сгорела курия, в которой заседал сенат и где сторонники Клодия хотели устроить его торжественные похороны, нападению подвергся дом «междуцаря» Марка Эмилия Лепида и другие дома. Распоясавшиеся клодианцы, в числе которых были и рабы, убивали всех подряд, особенно тех, кто выделялся богатой одеждой и драгоценностями. Милон был обвинен в убийстве и арестован, а позже был предан суду и изгнан из Рима. Беспорядки чрезвычайно испугали многих, в том числе сенаторов. Люди были готовы подчиниться любой власти, которая наведет хотя бы элементарный порядок. И в этих условиях неожиданно для всех Бибул предложил сделать Помпея единоличным консулом (consul sine collega), и Катон, к всеобщему удивлению, поддержал это предложение. Видимо, к этому времени сговор между помпеянцами и республиканцами, считавшими Помпея меньшим злом по сравнению с Цезарем, уже состоялся. По поручению сената очередной «междуцарь» Сервий Сульпиций Руф назначил Помпея единоличным консулом с правом ему самому назначить себе коллегу, если захочет, но не раньше, чем через три месяца.

Помпей тотчас прибыл в Рим и вскоре женился на дочери Сципиона Корнелии. Она была вдовой сына Красса, погибшего вместе со своим отцом, и намного моложе Помпея. Этот брак вызвал большое недовольство в Риме, но для Помпея это было прежде всего политическое решение. Отец Корнелии Сципион был в свое время усыновлен Квинтом Цецилием Метеллом Пием и стал Квинтом Цецилием Метеллом Сципионом. Женившись на его дочери, Помпей восстанавливал старые связи с Метеллами, разорванные после его развода с Муцией, и заключал союз со Сципионами. Это увеличивало его поддержку и укрепляло положение во главе Римской республики. Став единоличным консулом, Помпей фактически занял положение диктатора, но поскольку само слово «диктатор» произнесено не было, то с его положением согласились не только его старые сторонники, но и республиканцы во главе с Катоном.