Текст книги "Надежда Габриэля Ролена (СИ)"
Автор книги: Юлиана Чернышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 8. О том, как страшно потерять того, кого едва успел обрести
Я не могла не думать о том, что после произошедшего наши с Гейбом взаимоотношения претерпят определённые изменения. Но наивно полагала, что изменения будут в лучшую сторону. По факту же всё оказалось совсем не так.
Утро четверга, когда меня лишили ставшей уже практически традицией утренней летучки, ещё можно было отнести к случайностям. Но позже он даже не попросил кофе, будто не желая контактировать со мной больше необходимого, что наводило на определённые размышления.
Конечно, меня не третировали, не придирались по пустякам и не гоняли по мелочам, но вот такое поведение тоже порядком раздражало. В конце концов, дождавшись законных шести часов, я отправилась в кабинет сама, вроде бы сказать до свидания, но, по факту, с более чем прямым вопросом – не нужно ли остаться. На что демон не менее прямо сообщил об отсутствии необходимости и попрощался до пятницы.
Такой поступок существенно поколебал моё к нему уважение. В самом деле, складывалось впечатление, что это был не взрослый мужчина, а какой-то сопливый подросток, переспавший со случайной девицей и теперь не знающий, как от неё отвязаться. Как будто его кто-то собирался принуждать к продолжению, право слово.
Спускалась с порожек офиса к машине Аскура я с искривляющей губы ядовитой улыбкой – инкуб, тоже мне…
Нарцисс, кстати, тоже преподносил сюрпризы. Нет, допрос мне всё-таки устроили, в тот же четверг, по дороге домой. Но было прекрасно заметно, что сам блондин находится мыслями очень далеко, а вызвать его на ответную откровенность не удалось, как я не старалась. Даже борщом, которого как раз осталось буквально на одну порцию, он не соблазнился, снова со свистов стартовав с места, едва захлопнулась дверь автомобиля.
К счастью, во всём это разочаровании у меня был разгоняющий тучи лучик, а то и целое личное солнце – Лисёнок.
Сумасшедший мальчишка, о чём я ему честно сообщила, к обещанию нарисовать картину отнёсся чересчур серьёзно и опять бодрствовал часть ночи и целый день, но практически довёл до ума основную часть композиции, ради которой всё и затевалась. А в пятницу добил её до конца, презентовав мне с мордашкой полной торжественной солидности, сквозь которую нет-нет да проглядывал жгучий интерес – понравилось или нет.
– А подпись где? – выдержав паузу, в течение которой откровенно любовалась получившимся, поинтересовалась я.
– Подпись? – Вайс перевёл растерянный взгляд на картину, а затем обратно на меня. – Но… ты же подарить хотела, да?
– И что? Подписывай, давай. Я же говорила, станешь знаменитым художником, за твои картины драться будут. Должно же быть доказательство, что это ты рисовал. Писал, то есть.
Мальчишка послушно поставил автограф в углу, параллельно продемонстрировав покрасневшие кончики ушей.
– Ну, другое дело же! Всё, пусть сохнет, идём ужинать.
После ужина был диван, и очередной фильм, и Лисёнок, решивший, что на этот раз его очередь валяться, вытянувшись и водрузив лохматую макушку мне на колени. Впрочем, против я ничего не имела, с удовольствием перебирая пушистые пряди и поглядывая на творящееся на экране.
Разум, тем временем, в просмотре не участвовал, почти полностью сосредоточившись на завтрашнем дне. Между теми моментами, когда Гейб практиковал игнор, он всё же нашёл время сообщить, что заедет в одиннадцать, чтобы отвести меня к знакомому, который будет заниматься снятием метки, а потом отвезёт обратно, если всё закончится успешно. И вот это самое «если» больше всего и смущало.
Конечно, после Ролен сказал, что вовсе не это имел в виду и стоять там должно слово «когда», только своеобразно устроенный женский мозг уже запустил программу мясорубки, превращающую мысли в фарш и мешающую думать здраво. Учитывать расклад, при котором что-то могло пойти не так, не хотелось, но было нужно.
Но не хотелось.
Но нужно…
Лис завозился, возвращая меня в реальность, перевернулся на бок, а после и вовсе сел, нажимая кнопку паузы. И уставился странно расфокусированным взглядом в приоткрытое на проветривание окно.
– Что? – посмотрев в том же направлении, но не увидев ничего, кроме листвы и постепенно темнеющего неба в её просветах, уточнила я.
– Надо пробежаться.
К тому, что он периодически совершает променад по местности в лисьем облике, я уже почти привыкла, но обычно он предпочитал планировать всё заранее, а не решать вот так, с бухты-барахты. А делал это и вовсе, почти по ночам, когда риск нарваться на кого-то куда меньше.
– Сейчас?
– Да.
Я полюбовалась на непривычно серьёзного Лисёнка, приметила мелко подрагивающие, словно пытающиеся уловить что-то, ноздри, растянувшийся в нить зрачок… и поняла, что не хочу его отпускать. Зовите это интуицией, предчувствием или чёрт знает, как ещё, но впервые в жизни захотелось повиснуть на чьей-то шее и попросить остаться.
Я с досадой тряхнула головой, отгоняя глупую идею. Размякла, Смирнова, как амёба размякла. Настолько привыкла за неполный месяц, что рядом постоянно кто-то находится, что совершенно разучилась быть одна.
– Надолго?
Вайс тоже мотнул головой, отрицательно:
– Часик буквально. Забегу к тебе, если не будешь спать, хорошо?
Подтвердив, что спать не буду точно, а дождусь его (у нас ещё фильм недосмотренный, между прочим, а сама я предпочту включить какое-нибудь фэнтези, вместо подсунутой им комедии), я проводила мальчишку до двери и вернулась, завалившись обратно на диван и подхватив успевший свалиться на пол пульт.
К тому моменту, как закончилось лёгкая киношка про вампиров – нормальных, кровососущих монстров вместо тех, что водились на самом деле – на улице успело потемнеть окончательно. Время близилось к десяти, а мой обещавший вернуться Карлсон так и не соизволил явить свой веснушчатый лик, что не могло не действовать на нервы. Обещал, значит сделай, что за молодёжь пошла, ну никакой ответственности. Поворчав мысленно сначала на Лиса, а потом на себя, за какую-то бабковскую нудность, я из вредности включила обратно дурацкую комедию, с трудом определив то место, где остановилось повествование.
Повалялась ещё минут пятнадцать, тщетно пытаясь вникнуть в сюжет, да и бросила это бесполезное занятие, решительно поднимаясь. Какая разница, где ждать, верно? Телевизор есть и у Вайса, заодно поохраняю территорию – гулять мальчишка уходил через окно, и возвращался, соответственно, тоже, оставляя его открытым на всё время прогулки. Просто мечта домушника, бери-не хочу!
Запасной ключ от его двери нашёлся в ящике прихожей и прямо так, в наряде из мятых майки и шорт и в домашних тапочках на ногах, я отправилась вламываться в чужое жилище.
Негромко скрипнул замок, извещая о вторжении, и сразу вспомнился наш с Аскуром поход в «гости» к Камиль. Закрываясь уже с внутренней стороны, я сделала мысленную заметку поинтересоваться у знакомого Габриэля, что делать, если татуировка уже удалена, точнее вырезана, и есть ли какой-то выход в таком случае. Да, Кэми была подругой Диметрис, а не моей, но это не значило, что нужно из-за этого бросить её умирать на больничной койке.
Задумавшись, я сбросила тапочки у порога и двинулась в комнату, по пути щёлкнув выключателем. Так, теперь главное было не сбить мольберт, за него меня Вайс точно покусал бы без суда и следствия.
Или нет…
Я замерла, так и не опустив руку и, наверняка, выкатив до невозможного глаза, но всё равно не могла поверить в реальность картинки. Мозг ещё прокручивал варианты вроде галлюцинаций или бреда, а, тело, действуя почти автономно, уже падало на колени рядом с лежащим на полу Лисёнком. Прямо туда, коленями в пропитавшийся кровью светлый ковёр…
Я не испытывала страха никогда в жизни, а тут он пришёл сам. Подкрался со спины, обнял за шею, сбивая дыхание, вложил в голову одну единственную мысль – мёртв. Мой Лисёнок…
Забыв про всё, чему когда-то учили на уроках ОБЖ, действуя исключительно по наитию, я схватила чужое запястье, пытаясь дрожащими пальцами прощупать пульс. Но это и не понадобилась – почувствовав прикосновение, мальчишка открыл глаза.
– Вайс! – я прижала перепачканную кровью ладонь к лицу, сдерживая всхлип. Живой! Всё-таки живой!
– … не смог… маленькая… долж… – голос был на грани шёпота и просто едва шевелящихся губ, я не разобрала и половины, прежде чем глаза вновь закрылись и весь он как-то обмяк, вызывая новый приступ страха.
Ну уж нет! Чёрта с два я позволю ему умереть! Он мне нужен! Мысли метались шариками настольного пейнтбола, и это было непривычно, неправильно, но было, а значит нужно справляться так, ждать некогда.
Столько раз ругала Вайса, что он не блокирует телефон, а теперь едва не молилась на его беззаботность – мой остался лежать в соседней квартире. Только кому звонить? Куда звонить? Я не знала номера скорой, да и знают ли там, что делать с оборотнем, даже если выглядит он сейчас как обычный человек, тоже.
Самым разумным вариантом оказался Аскур, чьё имя первым отразилось в контактах, на покрывшемся красными разводами экране. Вновь вцепившись с запястье Лиса, я поочерёдно слушала биение его сердца и безразличные в ситуации гудки в трубке.
– Вайсис, вот сейчас вообще не вовремя! – на заднем плане раздался женский смешок, да и его голос был полон веселья.
А я едва не расплакалась от облегчения:
– Аск, это я! – а потом всё-таки расплакалась, мешая слова со слезами.
Не знаю, как ему вообще удалось что-то понять, да и удалось ли. Но отрывистое обещание «сейчас буду» вкупе с просьбой не двигаться с места сработало почище валерианы. Мне по-прежнему было страшно, что он не успеет, что не сумеет, но надежда – она не давала рассыпать окончательно.
Придвинувшись ближе, ещё сильнее выпачкавшись в чужой крови, я гладила растрёпанные пряди, шептала что-то, успокаивая не его, находившегося без сознания, а скорее себя. И считала, считала, помня о мимолётном обязательстве Аска быть через десять секунд, если он мне понадобится.
Прошло тринадцать, каждая следующая из которых казалось самой долгой в жизни. А затем пространство справа свернулось спиралью, выплюнув сначала одетого лишь в джинсы и расстёгнутую толстовку Аскура, а после и Фриду, в рубашке поверх белья, криво застёгнутой на пару пуговиц. Парень согнулся вдвое, словно от удара под дых, зато девушка, потратив считанные мгновения, чтобы оглядеться, рухнула на колени рядом со мной.
– Что?!
– Не знаю-ю, – этот тон, с собачьим подвыванием, едва ли мог принадлежать мне. – Я зашла, а он…
Фриде это всё было уже не интересно – фиалковые глаза подёрнулись белесым туманом, а пальцы чуткими паучьими лапами заскользили над телом, задерживаясь то над ногой, чуть выше колена, то над животом, словно выискивали источник кровотечения. Наверное, этим до их прихода должна была заняться я, но вероятность сделать хуже страшила и сковывал по рукам и ногам.
– Один оборот успел сделать, умничка, – она быстро погладила мальчишку по волосам и вскинула голову, глядя на отдышавшегося и замеревшего в ожидании вердикта Аскура. – Но я целитель, Ас, а тут минимум три пули.
– Бери его и уходи в Бэйтор, – бросив короткий взгляд на меня, вцепившуюся зубам в костяшку собственного пальца и молча глотающую слёзы, велел он. – Я на нуле, мы приедем на машине.
Фрида быстро кивнула и сместилась ближе к голове Лисёнка, схватила его за плечи так, что наверняка останутся синяки. Пространство вновь свернулось, будто забросив их в гигантскую мясорубку, а через секунду в комнате остались только мы с Аскуром.
– Дэми? – периферическое зрение отметило, как он присел на корточки рядом со мной. – Дэми!
Окрик не помог. Я слышала его, но не могла даже головы повернуть – теперь, когда я не могла видеть Вайса, не могла убедиться, что он всё ещё жив, стало ещё страшнее. Страх буквально захлёстывал с головой, не давал возможности сделать нормальный вздох, каждая новая волна хлестала наотмашь.
Пощёчину я не почувствовала – услышала. И с трудом перевела взгляд с большой – слишком большой! – лужи на ковре на Аскура.
– Не уходи в себя! Тебе нужно умыться, – чётко произнося слова, как для умственно отсталой, произнёс он. – В таком виде тебя не пустят в такси.
Я опустила глаза на руки, выглядящие так, словно их буквально окунули в чан со свежей кровью, разводы на шортах и футболке… Не дожидаясь реакции, Аск поднялся, вздёргивая на ноги и меня и практически потащил за собой, потому как ноги ощущались деревянными протезами.
У Лисёнка не было ванной, только душевая кабина, куда меня и затолкали, повернув регулятор до упора. Вода хлынула сверху, струи болезненно ударяли по голове и плечам, стекали ручьями по телу.
– Живее.
Аскур выбрал лучший сейчас тон – грубый, почти злой, ведь стоило мне услышать жалость или нечто вроде, точно расклеилась бы окончательно. И только отрывистые приказы помогали держать удерживать себя на краю.
– Я принесу одежду.
На наготу было плевать. Он не успел ещё выйти, а я уже стягивала мокрые насквозь тряпки, используя футболку вместо мочалки. Лицо, руки… Вода под ногами окрашивалась в бледно-розовый, как от сполоснутой кисти с гуашью. Живее. Живее…
Аск помог перешагнуть через бортик, поймал в объятия, закутал в громадное полотенце, растирая меня всю, с головы до ног, как маленького ребёнка. Впрочем, сейчас, сгорбленная и раздавленная, я и смотрелась таковой рядом с ним.
– Вещи, – палец ткнулся в горку ткани на стиральной машинке. – Сама оденешься? Я вызову такси.
Я кивнула, болезненно прикусив язык, продолжая вытираться уже самостоятельно, с трудом удерживая потяжелевшее полотенце в руках. Отбросила его в сторону, прямо на пол, хватая верхнюю из тряпок, оказавшуюся футболкой Лисёнка с каким-то диким принтом. Ткань неприятно липла к влажной коже, зато скрыла сразу едва ли не до колен. Но я всё-таки надела и шорты, затянув шнурок на поясе до минимума.
– Готова?
Аск заглянул, когда я наскоро зачёсывала пальцами волосы назад, чтобы не лезли в лицо. Тушь осыпалась под глаза и размазалась, но кто там увидит, в темноте? Не в крови и ладно.
– Отлично, идём, машина под подъездом.
Я не знаю, что бы я делала без него. Наверное, подохла рядом с Лисёнком, раздавленная собственным страхом. Он в буквальном смысле придавливал к полу, не позволял выпрямиться в полный рост. И пусть слёз больше не было, каждый вздох отдавался в груди всхлипом.
Как люди живут с этим? Как вообще можно нормально жить с такими эмоциями? Я не могу. Не хочу.
Верните моё чёртово проклятие обратно!
Авто и впрямь стояло прямо напротив двери в подъезд, а стоило нам погрузиться на заднее сиденье, сорвалось с места со скоростью пробки от шампанского. Аскур, в руку которого я вцепилась, как утопающий – в спасательный круг, нашёптывал на ухо слова, которые должны были успокоить. Говорил, что оборотни живучий народ, даже если выглядят такими хлипкими, как наш Вайсис. Что он успел обернуться хотя бы единожды, остановив этим кровотечение. Что в Бэйторе – больнице для своих, для иных – работают профессионалы, а значит беспокоиться не о чем. Что завтра же мы навешаем мелкому по рыжим ушам, чтобы не смел больше так пугать, а выгуливать теперь будем исключительно на поводке.
Вот только легче не становилось. Слух улавливал и слова по отдельности и фразы целиком, только до мозга они не доходили.
Кружилась голова, сотрясалось от мелкой дрожи тело, стучали зубы. Звук услышал и таксист и, решив, что я замерзла, включил печку, дополнив духоту салона потоками горячего воздуха. Я прикрыла глаза, борясь с приступом дурноты.
Это был уже не страх, это было что-то другое. Но пересохшие губы и язык отказывались повиноваться, потому оставалось только уложить голову на плечо Аскура, сосредоточившись на уговорах самой себя продержаться хотя бы до больницы и узнать, как Лисёнок. А потом можно и отпустить сознание в так манящую его темноту.
Коридоров было много, похожих как близнецы, соединяющихся под немыслимыми углами и запутывающих окончательно. Но Аск откуда-то знал куда идти, а я цеплялась за его ладонь, считая шаги.
На сто сорок седьмом коридор вновь вильнул, и я увидела Фриду, расположившуюся на краю длинной скамьи, оперевшуюся руками в её край и готовую в любую секунду вскочить на ноги. Собственно, именно это она и сделала, едва заметив нас.
– Что там?
– В операционной, – кивок в сторону двери с табличкой, запрещающей вход посторонним, получился резким, как только у неё шея выдержала. – Теперь только ждать.
Сама Фрида выглядела не лучше меня в версии до душа – ноги покрывали густые алые мазки, а некогда белая рубашка годилась разве что в утиль, хоть и оказалась сейчас застёгнута нормально. А потом мне стало не до разглядывания окружающей обстановки, потому что силы покинули тело окончательно, и оно начало оседать на пол, под аккомпанемент шума в ушах.
– Дэми?! – голос определённо был Фриды, но поймал меня, наверняка Аскур, уложив на оказавшуюся неожиданно твёрдой скамейку. – Что с ней?
– А я знаю? Испугалась, наверное, – ответ Нарцисса прозвучал ещё глуше, как из бочки.
– Испу… Ч-чёрт! Чёрт, Ас, ты сдурел?! У неё откат!
Теперь совсем далеко, хотя из интонации было заметно, что она почти кричала. Я попыталась открыть глаза, надеясь, что так голова станет кружиться хотя бы немного меньше, но вдруг осознала, что они и уже открыты. Тогда почему я ничего не вижу?
– Сила есть?
– Немного, не успел восстановиться.
– Я тоже, но на стабилизацию должно хватить. Давай!
После этого «давай» прошла целая вечность, прежде чем я начала понемногу приходить в себя. Сначала медленно, будто неуверенно, ушла тошнота, затем стих шум, возвращая нормальный слух, последней рассеялась темнота, позволяя увидеть лица склонившихся ко мне Аскура и Фриды. Оба выглядели по-настоящему обеспокоенными и выдохнули немного лишь когда я сделала попытку сесть.
– Лежи-лежи, не вскакивай, – надавив на плечи, Фиалка заставила вернуться обратно в горизонтальное положение. – Ты как?
– Жива… – договорить «что удивительно» сил не хватило, пришлось сначала откашляться, едва ли не выворачиваясь наизнанку. – Что со мной?..
Мозг уже успел проанализировать полученную в полусознании информацию, так что за Лисёнка я переживала теперь меньше. Это же больница, чёрт возьми, врачи должны ему помочь. Зато причуды собственного организма давали ещё какой повод к беспокойству.
Бледная и усталая, Фрида уселась на скамейку рядом с моей головой, глядя сверху вниз:
– Проклятие. Одну часть разнесло буквально в клочья, и туда пошёл отток энергии. Если бы я не успела заблокировать…
То я, вероятно, переместилась бы из уютных стен больницы в гораздо менее уютные стены морга.
– Так, стоп, – прежде чем я успела поблагодарить за, в общем-то, спасённую жизнь, резко оборвал Аскур. – Что за проклятие?
Фрида бросила на меня извиняющий взгляд, но я в ответ лишь качнула головой – что уж теперь. Сейчас я даже не могла припомнить, по какой причине не рассказала об этом Аскуру сама. Вайса, понятное дело, не хотела беспокоить, а вот Нарцисс сегодня в очередной раз доказал, что выбить его из колеи не так просто.
– Расскажи, – попросила я, понимая, что из меня рассказчик получится аховый. – Всё.
Много времени на обрисовку ситуации не понадобилось. Тем более частично она оперировала какими-то магическими понятиями, которые совершенно ни о чём не говорили мне, зато были понятны собеседнику. А вот в предположении, как именно проклятие повлияло на меня, Аск засомневался.
– Как оно вообще может влиять на эмоции? – я как раз успела прийти в себя настолько, чтобы принять-таки сидячее положение, так что парень уселся на освободившееся место. – Ладно ещё заклинание и то недолго, но проклятие?
Фрида, напротив, поднялась и принялась прохаживаться из стороны в сторону, как преподаватель на лекции:
– А почему нет? Разозлился какой-нибудь родственничек и высказал в пылу гнева что-то вроде «не видать тебе ни любви, ни жалости» и вуа-ля, получите-распишитесь, – она умудрялась ещё и жестикулировать активно, не особо смущаясь своим полуодетым видом. Хотя, действительно, кого тут смущаться? Меня, девушку, или парня, из чьей постели её, похоже, выдернули? – Но я всё равно не могу понять, почему оно не разрушилось полностью.
Насколько я поняла, наблюдая за Аскуром, во всех этих магических штучках он был просвещён не сильно. Так, знал азы, но в дебри и подробности не лез. Так что вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа, а Фрида предпочла заменить его другим:
– Так что произошло? С…
– Очень интересный вопрос, – знакомый голос, правда с незнакомыми раздражёнными интонациями перебил её на полуслове, заставив всех нас повернуть головы вправо.
Нет, это оказалась не коллективная слуховая галлюцинация – из соседнего коридора вышло его демоническое величество Габриэль Ролен, судя по лицу пребывающее в состоянии умеренного раздражения. Правда это не объясняло самого факта его нахождения здесь.
– Привет, шеф.
Фрида ожидаемо сориентировалась первой и взмахнула пару раз в воздухе пальцами, в качестве приветствия, но ответа не дождалась – Гейб обводил всех троих тяжёлым медленным взглядом. И, надо сказать, посмотреть было на что… Более-менее нормально выглядел разве что Аск, правда до сих пор щеголявший обнажённой грудью в расстёгнутой толстовке. Но он, хотя бы, был обут в кеды. На Фриде были босоножки на танкетке, безусловно «прекрасно» сочетающиеся с испачканной кровью рубашкой, а про мои розовые комнатные тапочки, как дополнение к наряду с чужого плеча и всколоченным, до конца не высохшим волосам, и говорить не стоило.
– Итак, ещё раз, – приблизившись, вкрадчиво проговорил он. – Что. Здесь. Происходит?
Показательно игнорируя начальство, которое сейчас не имело никакого права командовать, я повернулась к Аскуру, дождалась его кивка, и только затем начала говорить.
На протяжении всего рассказа, я, как умела, анализировала, что действительно могло произойти. Вот Лисёнок сидит со мной на диване, смотрит фильм и совершенно никуда не собирается. Вот он прислушивается или принюхивается к чему-то за открытым окном и решает, что срочно нужно прогуляться. А затем, по прошествии пары часов я обнаруживаю его на полу его же квартиры, в луже крови. Как? Почему? Фрида говорила о пулях, так где мальчишка мог напороться на них? Кто-то решил пристрелить лису, приняв её за дикого зверя, разносящего заразу? Или всё не так просто и это козни тех же, от чьих рук он пострадал в прошлый раз, напоровшись на проволоку?
Едва закончила я, начал Аск, коротко описавший ту часть, которую я пребывала практически в несознанке. Причём из его слов выходило, что я просто была напугана, а не корчилась в припадках разрушающегося проклятия. Умничка мой.
– Я звоню Элвину, – подытожил Гейб, доставая мобильник и отходя чуть в сторону.
– А Элвин тут причём? – поинтересовалась я в спину, но демон уже прижимал телефон к уху, слушая гудки и вопрос проигнорировал.
Впрочем, ответ всё равно пришёл, откуда не ждали.
– Он работает в органах. Наших, – выделив голосом последнее слово, отозвался Аскур, – органах.
Это вон тот улыбчивый предводитель бурундуков – полицейский? Верилось с трудом, но едва ли Нарцисс стал врать про такое. А если сказал правду, то тем более хорошо – есть шанс, что тех уродов, которые напали на Лисёнка, найдут по горячим следам.
– А этот, – я повела глазами в сторону отрывисто говорящего что-то в трубку шефа, – как нас нашёл? Он на своих сотрудников маячки цепляет или что?
Парочка переглянулась, будто мысленно обсуждая вероятность моего предположения, а затем более беспардонная Фрида уточнила:
– Ты с ним спала? Ну вот, – констатировала она, когда я кивнула, – теперь фонить будешь, пока дней пять не пройдёт. Ну, или пока не проведёшь весёлую ночку с кем-нибудь другим.
Заманчивое предложение, признала я, буравя взглядом рубашку этого инкуба недоделанного. Пометил территорию, значит. Ну-ну. Впрочем, если окажется полезен – плевать, от меня не убудет.
– Скоро будет, – известил Гейб об итогах переговорах, возвратившись. – И Рэйвен обещал подъехать.
– А Рэйвен-то зачем? – или это месть какая-то – сам не спит, так почему бы и родственника не разбудить и не вытащить из супружеской кровати?
– Если понадобиться выслеживать.
Я снова повернулась к Аскуру, желая более понятного объяснения.
– Рэйвен – оборотень, волк. Соответственно нюх у него, сама понимаешь…
На откровение информация не тянула, но кое-что новое в себе определённо несла. Волк, значит. Любопытно. Но на Ястреба всё равно больше похож.
– Диметрис, можно тебя? На минутку? – утрясся первоочерёдные задачи, мистер Ролен возжаждал пообщаться.
Вот только я сходных желаний не испытывала – единственное, что должно сейчас беспокоить – это жизнь Лисёнка. Максимум – моя собственная, в свете открывшихся обстоятельств. А всякие там демоны, ведущие себя как пубертатные подростки и не могущие определиться сами с собой, вполне могут подождать.
– Фрида, проводишь до туалета? – неуверенно поднимаясь на всё ещё немного дрожащие ноги (Аск дальновидно поддержал под локоть, пока проходило головокружение), попросила я.
Фиалка понятливо, хоть и очень незаметно хмыкнула, но просьбу выполнила. И, колченогой композицией, мы направились вдоль по коридору, оставив мужчин в одиночестве.
