Текст книги "Флетчер Мун — частный детектив"

Автор книги: Йон Колфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Ред вздохнул.

– Слава тебе господи. А то я подумал, что ты собрался поковырять в носу.

После этих слов я оставил все попытки выглядеть крутым.

Дом Мерседес был пуст. Ее отец владел местной газетой, в которой мать Мерседес работала главным редактором; скорее всего, оба сейчас стучатся во все двери, разыскивая меня. Дом представлял собой старое, стоящее на отшибе здание с заросшими плющом стенами и сорняками, пробивающимися в трещины между плитами.

– Милое местечко, – заметил Ред.

– Ага – для любителя джунглей. К счастью для нас, сад у них, что называется, в естественном стиле.

– Почему «к счастью для нас»?

– Потому что никто тут не шастает, наводя порядок. И значит, есть надежда, что следы преступника сохранились до сих пор, если, конечно, их не смыло дождем.

Мы обошли дом сзади.

– Интересно, где окно Мерседес? – спросил Ред.

Вычислить это труда не составило. В задней части дома имелось шесть окон, но только на стекле одного из них баллончиком с краской было написано «Мерседес».

– Наверное, тот, кто стащил мини-диск, таким образом выразил свою признательность, – предположил я.

– Знаешь, у Мерседес есть сестра, – заметил Ред.

– Ну и что?

– А то, Минимун, что, скорее всего, сестра и стащила мини-диск. Для чего еще сестры существуют?

– Логично. Проверим эту версию позже.

У основания стены была цветочная клумба. Точнее, просто клумба, без цветов. Выглядело так, словно их выдернули.

– Кто-то тут рылся, – заметил я, занося свои наблюдения в блокнот, который Шарки выкрали из моей комнаты.

– Может, садовник?

– Нет. Видишь? Садовник не стал бы выдергивать розовые кусты и папоротник. Это же не сорняки. Тут искали что-то.

Я отодвинул груду увядших папоротников… и увидел под ними отпечаток все той же огромной ноги. Вот она, связь! На мгновение голова у меня пошла кругом. Первое конкретное доказательство связи между преступлениями мы нашли! А где связь, там и система. Бернстайн, глава шестая.

– Ред, можешь сфотографировать след?

Он вытянул руку с телефоном.

– Слушай, Минимун, этот тип тот еще верзила. Пожалуй, для нас он малость великоват.

Ред был прав, но мне было уже все равно. Я взял след. Связь существовала, я оказался прав. Может, истина и способна причинить вред, но она где-то рядом, и я найду ее.

– У нас нет выбора, – сказал я. – Либо он преступник, либо я.

Я тщательно осмотрел все вокруг, но больше ничего не обнаружил. Мы уже собирались убраться из сада восвояси, когда за спиной послышался шорох гравия.

– Ред Шарки? – произнес голос. – Что ты тут, типа, делаешь?

Я понял, кто это, даже не оборачиваясь. Частный детектив не забывает голоса своего первого клиента, который платит наличными. Эйприл. Я опустил голову, прячась за спиной Реда и украдкой поглядывая на девочку из-под руки Шарки. Эйприл, как всегда, была одета безупречно: на ней был нежно-розовый тренировочный костюм, а в руке – точно того же цвета контейнер для завтраков.

Ред умел сохранять спокойствие в затруднительных обстоятельствах. Похоже, пребывать в затруднительных обстоятельствах для него было делом привычным.

– Привет, Эйприл. Я просто мимо проходил, смотрю – тут вроде какой-то подозрительный тип шастает. Вот мы с кузеном Ватсоном и решили проверить.

Эйприл, однако, на крючок не попалась.

– Я была права насчет тебя и вашей семейки! А теперь еще ты с приятелем в саду Мерседес что-то вынюхиваешь! Может, и в саду Мэй тоже был ты, только с факелом.

Я решил больше не прятаться. Пора было выяснить, есть ли у меня еще наниматель.

– Реда там не было, Эйприл, а вот я был. Но без факела.

– Как это понимать? – спросила она. – Господи, Флетчер! Это ты? Что с тобой?

Я попытался втолковать ей самое главное:

– Да, это я, Эйприл. И хочу, чтобы ты знала: я не поджигал платье Мэй.

Однако Эйприл ничего не слышала. Мой вид произвел на нее неизгладимое впечатление.

– Но волосы у тебя… короткие и рыжие. А нос, господи, твой нос! И эта серьга в ухе! И татуировка! – Эйприл подошла поближе, начисто забыв, что я беглый правонарушитель и поджигатель. – Скажи, татуировка ведь не настоящая? А тренировочный костюм! Эти цвета определенно тебе не идут…

Тут до нее наконец дошло, что она стоит нос к носу с опасными преступниками. Рот Эйприл округлился, приобретя форму буквы О, и она умолкла на полуслове.

«Старайтесь не вспугнуть охваченное страхом животное», – советует Бернстайн. Тот же подход применим и к людям, оказавшимся в безвыходном положении. Никакого громкого голоса, никаких резких движений или жестов…

– Эйприл, – чуть ли не шепотом произнес я, прижав локти к бокам, – Ред и я, мы оба невиновны. Ред выкрал меня, чтобы я смог доказать это. В Локке что-то происходит, и я должен выяснить, что именно. Ты, Мерседес, Мэй, Ред и я – все мы жертвы. Есть и другие. Точно не знаю сколько. Ты же понимаешь, я никогда в жизни не стал бы разжигать в саду Мэй костер.

– Тогда что ты делал там посреди ночи?

Хороший вопрос. Вот только что ни ответь, все прозвучит как лживые попытки оправдаться.

– После нападения на моей руке остались синяки, – заговорил я, тщательно подбирая слова. – Они образовывали имя Реда, только задом наперед, как в зеркале. Я хотел сфотографировать их цифровой камерой Мэй. А когда я добрался до ее дома, платье уже горело.

Это прозвучало так нелепо, что Эйприл инстинктивно отшатнулась.

– Ты хотел сфотографировать свои синяки? Вот, значит, какое у тебя объяснение?

Я пожал плечами. Это была правда. Что еще я мог сказать?

– И теперь, говоришь, вы работаете вместе. Ред Шарки и Флетчер Мун – одна команда? Не жди от меня добавочной платы.

– Я ни в чем не виноват, – сказал Ред, отшвырнув ногой голыш. – И вожусь с Минимуном, только чтобы он помог мне выпутаться.

Выходит, мы с ним вовсе не друзья.

– Ну и что вы узнали?

– Мы установили связь между нападением и кражами. За все это несет ответственность один человек.

Эйприл фыркнула:

– Мне и так это известно. И кто же из вас этот человек?

– Не из нас. Кто-то гораздо крупнее любого из нас.

Послышался шелест гравия – к дому подъезжал автомобиль.

– Это Мерседес со своей бабушкой приехали домой на обед, – сказала Эйприл. – Как раз вовремя.

Ред схватил меня за руку.

– Нужно уходить. Немедленно.

Я умоляюще посмотрел на Эйприл:

– Не рассказывай никому. Всего один день.

Сейчас все зависело от Эйприл, и ей это нравилось. По ее самодовольной усмешке я понял, что до поры до времени она нас не выдаст. Слишком уж ее забавляла мысль, что она в любой момент может раздавить нас, как букашек.

– Ладно, один день. Но когда в конце концов выяснится, что это Ред украл волосы Шоны, ты поймешь, каким был идиотом!

Хлопнула дверь. Я услышал, как с другой стороны дома Мерседес что-то ворчит.

– Эйприл, у нас контракт, – напомнил я. – Ты можешь доверять мне.

– Сомневаюсь. Ладно, вон там, слева, в заборе есть дыра. Она приведет вас прямо на задворки школы.

Я кивнул и бегом кинулся к ограде. Ред уже давно нырнул в кусты, так что его было почти не видно. Пробираясь сквозь запущенный сад, я услышал, как, выйдя из-за угла, Мерседес пронзительно взвизгнула. В первый момент я испугался, что она заметила меня, но потом понял, что это был всего лишь приветственный возглас, адресованный Эйприл.

Глава 9
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ИЛИ РЕЗУЛЬТАТЫ?

Когда мы вернулись в дом Шарки, Ирод как раз пристраивал возле стены сада дверцу автомобиля.

– Давай! – крикнула Джини и щелкнула кнопкой большого секундомера.

Ирод вытащил из штанины джинсов металлическую линейку и сунул ее между стеклом и собственно дверцей. Он немного подергал линейку туда-сюда, и замок со щелчком открылся.

– Готово! – крикнул Ирод, отступив от двери.

Джини остановила секундомер.

– Пятнадцать секунд. Неплохо. Продолжай практиковаться. – Тут она заметила нас. – А-а, гляньте-ка, кто пожаловал! Ну, парни, как успехи?

– Мы установили связь между нападением и кражами. – Ред в точности повторил мои слова, сказанные Эйприл.

– Правильно, – подтвердил я.

Джини вскинула руку с секундомером.

– Время тикает, мальчики. Лучше вам снова заняться делом. Ред, с тех пор, как началась вся эта заваруха, ты ни разу не репетировал, а ведь нам нужно закрепить успех.

– Успех? – переспросил я у Реда, когда мы шли к дому.

– Школьный смотр талантов. В прошлом году я был Элвисом. Цикл «Ранние годы». В этом году будет «Вегас».

Я вспомнил. Еще одна причина, почему девчонкам нравится Ред: он не только умеет петь, но, что гораздо важнее, он поет.

Оказавшись в спальне, я обнаружил, что на моем ноутбуке открыта страница покупок через Интернет.

– Ты, что ли, ходил в Сеть? – спросил я Реда.

Не успел он ответить, как в комнату вихрем ворвалась Джини.

– Я только… только заказала кое-какую одежонку в Париже. – Она поспешно закрыла сайт.

– Разве для этого не требуется кредитная карточка?

– Вот она. – Джини швырнула мне пластиковый прямоугольник. – Правда, на ней мало что осталось.

Меня это сообщение не слишком взволновало – пока я не разглядел имя на карточке.

– Это же папина кредитка! – взорвался я. – Ты стащила ее из моей комнаты!

– Эй, мы же теперь одна семья, Ватсон! – невозмутимо заявила Джини. – Все твое мое.

– Но эта карточка предназначена только для экстренных случаев! – Я возмущенно замахал руками.

Джини выпрыгнула из кресла, схватила меня за руки и закружила по комнате в вальсе.

– Это и есть экстренный случай, Ватсон! На носу уже сезон осень-зима, а я все еще одеваюсь по сезону весна-лето.

И Джини выпорхнула из комнаты, оставив меня по инерции описывать круги.

– С моей сестрицей нужно держать ухо востро, – заметил Ред, помогая мне добраться до кресла. – Она способна украсть даже ветчину из сэндвича, пока ты несешь его ко рту.

Я быстро проверил компьютер на вирусы и обнаружил, что Джини умудрилась-таки подцепить один. Запустил утилиту восстановления диска, надеясь, что мои файлы не пострадали. Четыре секунды Ред высидел, глядя, как работает программа, а потом его природная энергия начала прорываться наружу. Сначала задрожали колени, потом стопы, потом он забарабанил пальцами по письменному столу.

– Ред, пожалуйста.

– Что?

– Я же работаю.

– Я тебе не мешаю. И потом, что это за работа? Сидишь и таращишься на экран. Долго это будет продолжаться?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Почему бы тебе не сыграть пока в хёрлинг?

Ред ткнул меня локтем.

– У меня же клюшку сперли, умник.

Я расстегнул лубок, в который была заключена моя рука, снял его и положил на стол.

– Да, действительно. Как я мог забыть?

Руку все еще покрывали синяки, но больно было, только когда я сжимал кулак. Что ж, придется пока обойтись без кулаков.

Тем временем Ред всем своим существом жаждал перейти к действиям.

– Может, я могу чем-то помочь? – предложил он.

Я кивнул на груду распечаток на полу.

– Это сентябрьские файлы, которые нужно просмотреть. Если бы ты смог отобрать что-то необычное, это сберегло бы уйму времени.

– Что-то необычное?

– Наш преступник где-то в этих файлах, надо только найти его. Нас интересуют странные преступления, у которых отсутствует очевидный мотив и которые направлены на подростков или молодых людей.

Ред задумался.

– Ладно. – Он собрал распечатки. – Дай мне несколько минут.

Несколько минут? Чтоб просмотреть половину этой груды, у меня ушел не один час.

– Удачи. Но учти, расследование – дело небыстрое. Оно требует времени.

– Посмотрим, Минимун. – С этими словами Ред вышел, закрыв за собой дверь пинком ноги.

С его уходом силы почему-то покинули меня, словно он унес всю энергию с собой. На меня вдруг навалилась страшная усталость. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Или избитым, что, в общем-то, соответствовало действительности. Я положил голову на руки и постарался выкинуть из головы мысли о доме. Моим родным сейчас так же худо, как и мне. Неужели такова участь детектива? А где же вспышки озарения, на которые я так рассчитывал?

Компьютер пискнул, докладывая о завершении программы, и я выпрямился. Так, от вируса мы избавились… Я запустил «Word» и начал составлять досье на жертв таинственных преступлений в надежде, что это поможет мне найти связующее звено между ними и, таким образом, выйти на преступника. И хорошо бы этим звеном оказался не Ред…

Я отвел по странице на человека и стал заносить туда любые крупицы информации о нем, какие мне только удавалось найти. В начале каждого досье я разместил фотографию. Найти в Интернете снимки жертв оказалось совсем нетрудно – достаточно было заглянуть на сайт школы или порыться в электронных архивах местных газет. Только свое фото я искать не стал, поскольку, во-первых, знал, как выгляжу, а во-вторых, был уверен, что невиновен.

Реда я взял с группового снимка двойников Элвиса; Мауру Морнейн – из старой газеты (ее сфотографировали, когда она победила на конкурсе «Худышка года»), У МС Коя был собственный сайт, со множеством его нечетких снимков в спортивных костюмах. А на развлекательной страничке школьного сайта я нашел прекрасную фотографию Мэй и Эйприл.

Тут в комнату снова ввалился Ред. Он отсутствовал меньше двадцати минут. Да, не всякому дано работать с документами…

– Подожди минутку, – сказал я.

Ред пропустил мои слова мимо ушей и оттащил меня от компьютера вместе с креслом.

– Тебе лучше пойти со мной. Папа взялся расследовать твое дело.

Я подскочил как ужаленный. Я хотел узнать разгадку, но с удивлением обнаружил, что не очень-то жажду, чтобы ее нашел кто-то другой. И пусть меня обвинят в подражании Арнольду Шварценеггеру, но это было МОЕ дело.

– Я вернусь, – многозначительно сказал я компьютеру и рассмеялся шутке, понятной только мне.

Что, безусловно, является одним из первых признаков умопомешательства.

Папаша Шарки восседал за кухонным столом, перед ним возвышалась груда распечаток. В одной руке он держал заявление какой-то жертвы, в другой – мобильный телефон.

– Пит, – говорил он в телефон, – эта история с покрышками в гараже Дойля – надо думать, там поработал ты с ребятами? – Папаша подмигнул мне; так медведь мог бы подмигнуть лососю, прежде чем цапнуть его. – Так я и думал. Зачем? Да так, ерунда… У меня тут, может, будет комплект радиальных шин на продажу. Ладно, я еще позвоню.

Папа приподнялся, швырнул распечатку в мусорную корзину и взял следующую. Я заметил, что в корзине уже валяется несколько распечаток.

– Папа уже звонил всем этим людям? – спросил я Реда.

Удивительно, но у него сделался почти смущенный вид.

– В этом не было необходимости. Папа точно знает, кто совершил эти преступления. Он был поблизости, когда все это происходило. Совсем близко, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Я догадывался. В конце концов, все это были распечатки файлов, имеющих отношение к Шарки.

Папа позвонил снова.

– Йо-Йо, я вижу, ты снова взялся за старое? Что значит, «о чем это я»? О фокусе с грузовиком фруктов в Вексфорде. Фруктами в этом графстве занимаешься ты, это все знают. Не организуешь несколько ящиков киви? Люблю, знаешь ли, киви. Ну, уважил. Завтра заберу.

Следующая распечатка полетела в корзину. Некоторые заявления даже не удостаивались телефонного звонка.

– Джимми. Боб Хоули. Нед Англичанин.

Эти файлы тоже оказались в корзине.

Папашин метод ведения расследований категорически противоречил «Руководству» Бернстайна. Ни тебе сбора улик, ни косвенных подтверждений вины…

– У вас есть хоть какие-то доказательства? – спросил я Папу. – Ой! Не обижайтесь, пожалуйста…

Папа разорвал распечатку надвое.

– Доказательства, Минимун? Доказательства? Тебе нужны доказательства или результаты?

Я подумал об обвинениях, висящих над моей головой, точно дамоклов меч. Представил себе песочные часы и быстро убегающее время. Вспомнил о своих родных, изнывающих от тревоги. И ответил:

– Результаты.

– Хорошо. Дай мне еще пять минут.

Пока Папаша трудился в поте лица, Ред сооружал сэндвичи. Мы пристроились перекусить, встав в сторонке, у кухонной раковины.

– Что дальше, Минимун?

Я задумался, пережевывая кусок цыпленка.

– Дальше, надо полагать, мы найдем нашего таинственного великана.

– Тсс, тупица, – зашипел Ред. – Думаешь, папа позволит нам гоняться по городу за великаном? Помалкивай об этом.

– Помалкивать о чем? – спросил Папаша, расслышав его шепот с другого конца просторной кухни.

Но Ред за словом в карман не полез:

– Да это все Минимун, пап. Он все время ругается нехорошими словами. Ты не поверишь, насколько нехорошими.

Я с извиняющимся видом улыбнулся и пообещал:

– Я постараюсь впредь следить за своим языком, сэр.

Папа ткнул в мою сторону пальцем размером с батончик «Марс».

– Вот-вот, последи, парень. В этом доме живет леди, знаешь ли.

Я чуть было не спросил, кого он имеет в виду, но вовремя вспомнил о Джини.

– Извините.

Папа повертел в руках распечатку.

– Одна осталась. Со всеми остальными разобрались.

– Одна? – пораженно спросил я. – Вы за десять минут обработали весь сентябрь?

Папа пожал плечами:

– Ну, в суде мои сведения не предъявить, но я-то знаю, кто здесь что натворил. А вот тут что-то новенькое.

Я взял распечатку, состоящую из одной-единственной страницы, и прочел ее.

ОТЧЕТ О ПРОИСШЕСТВИИ

ПОТЕРПЕВШАЯ: ИЗАБЕЛЬ ФРЕНЧ

Мисс Изабель Френч – учительница танцев из города Локка. Вечером 18 августа, примерно около 8 часов, мисс Френч возвращалась домой после уроков танца в центре досуга. Как обычно, в сумке у нее лежал CD-плеер. Когда мисс Френч надела наушники и включила музыку, вместо нее она услышала чрезвычайно громкий шум. Мисс Френч описывает звук как «типа того свиста, который бывает, когда позвонишь на радио и подойдешь с телефоном слишком близко к приемнику, только в миллион раз громче». Под его воздействием она на три дня потеряла слух. Пострадало и ее чувство равновесия. Доктор мисс Френч посоветовал ей никогда больше не слушать CD-плеер и на протяжении восьми недель избегать громких звуков.

Мисс Френч решила возбудить дело против производителей и отнесла свой CD-плеер к специалисту. Он обнаружил, что регулятор громкости в наушниках удален и вместо него вмонтированы мощные портативные усилители. Он пришел к выводу, что, по-видимому, неизвестный (или неизвестные) изъял наушники мисс Френч и заменил их другими, в высшей степени опасными для здоровья. Узнав об этом, мисс Френч и ее отец, мистер Фрэнк Френч, подали заявление в полицию.

Я отложил распечатку. Танцовщица, которую лишили возможности танцевать. Правда, на этот раз жертва оказалась старше, но я нутром чуял, что преступник тот же – наш таинственный великан. Однако это новое обстоятельство не приблизило меня к нему ни на шаг. Он был где-то здесь, совсем рядом, совершая свои необъяснимые преступления и манипулируя нашими жизнями. Но я по-прежнему не знал где.

Я поднял взгляд. Ред и Папаша во все глаза смотрели на меня.

– Что такое?

Ред сочувственно похлопал меня по плечу.

– Ты разговаривал сам с собой, Минимун, мне очень жаль.

– Не разговаривал я!

Ред вытаращился в пространство и пробормотал:

– Это тот же человек, нутром чую.

Папаша встал, грозно нависнув надо мной, так что я утонул в его необъятной тени.

– Ты еще сказал что-то о великане.

Я тут же сообразил, как выкрутиться.

– Это же из Артура Конан Дойла! Очень подходит к нашему расследованию, хотя и несколько преувеличено…

Папа, прищурившись, смотрел на меня с высоты своего огромного роста.

– Значит, никакого великана на самом деле нет?

– Нет. Все эти мелкие пакости творит какой-то парень, решивший поиздеваться над теми, кто помладше. Хитер негодяй, ничего не скажешь. Как только мы выясним, кто он, тут же позвоним в полицию. И дело будет закрыто.

Папа сложил руки на груди.

– Учтите, я не хочу, чтобы вы вляпались во что-то опасное. Ред может постоять за себя, а вот ты, Минимун, рассыплешься, стоит кому-нибудь дунуть посильнее.

Ред потащил меня с кухни.

– Да что тут может быть опасного? – Он подмигнул мне. – Не беспокойся из-за нас, пап. Ни во что мы не вляпаемся! Вот сейчас Минимун учтет этот новый случай в своих вычислениях и тут же найдет связь, и мы звякнем в полицию. Тогда мы от него наконец избавимся, и все пойдет, как всегда.

– Как всегда… – с тоской вздохнул Папаша. – Твои бы слова да богу в уши…

Мы пошли в спальню. Ред втолкнул меня внутрь.

– Ладно. У тебя есть все, что ты просил. Все файлы просмотрены, ты посетил места преступлений и получил свой компьютер. Сколько времени тебе нужно? Полчаса?

Так-так… Похоже, гостеприимство семьи Шарки имеет свои пределы.

– Ред, все не так просто. Целостной картины пока не складывается.

– Ну, лучше бы ты до чего-нибудь додумался, Минимун, потому что лично я понятия не имею, что делать. Если ты ничего не выжмешь из этих файлов, нам крышка.

– Не волнуйся, мы еще повоюем. У меня есть кое-какие идеи…

Ред надул щеки и с шумом выдохнул.

– Хорошо. А то я начал беспокоиться – может, ты вовсе не такой умный, как болтаешь.

Я «выстрелил» в Реда из двух пальцев, сложенных пистолетом.

– Сказал же, не волнуйся.

– Мне казалось, мы договорились насчет этой дурацкой стрельбы.

– Извини.

– Ладно, даю тебе час. Знаю – вы, умники, любите думать в одиночестве.

– Правильно.

Дверь закрылась, и я остался один наедине со своими идеями, которых на самом деле у меня не было.

Один в чужой комнате. В чужом доме, где живут чужие мне люди. А у дома дежурит полиция. Вот уж повезло, ничего не скажешь.

Неудача совершенно выбила меня из колеи. Я ведь делал все, как меня учили, – и потерпел поражение. Выходит, я ни на что не гожусь. Значок в моем кармане – просто кусок металла. Грош ему цена, если я не смогу разгадать эту загадку.

Что у меня есть? Куча материалов по преступлениям, жертвами которых стали молодые люди и девушки. Молодые. Вот связующее звено, но что с него толку? Не составлять же досье на каждого жителя Локка, кому не исполнилось… скажем, тридцати. Некоторые жертвы учились в нашей школе Святого Иеремии. Другие нет. Большинство были подростками, но вот теперь и эту закономерность разбила изящным пируэтом Изабель Френч, которой перевалило за двадцать.

Что еще? Должно же быть что-то еще…

Я не высокий. Я не крутой. Я не могу участвовать в спортивных состязаниях. Я могу лишь быть детективом. Только это отличает меня от остальных.

Связь. Какая-то связь. В чем она?

Я снова проглядел отобранные распечатки. Водил пальцем по строчкам, чтобы не пропустить ничего. Сопоставлял даты рождения. Адреса. Основные приметы. Все впустую. Между жертвами не было ничего общего. Все никуда не годится, и я ни на что не гожусь.

Бернстайн говорит: «Иногда вы уже знаете разгадку, но не догадываетесь об этом. Прислушивайтесь к своему подсознанию. Позвольте интуиции направлять вас».

Для меня это всегда звучало как что-то вроде «используй Великую силу, юный Скайуокер», но сейчас я был в отчаянии. А вдруг мое подсознание и впрямь уже знает, что происходит? От меня требуется одно – сделать так, чтобы это знание как-то проявило себя.

Граф Альберт Ренар, знаменитый французский криминалист, использовал разные методы, чтобы освободить свое подсознание. В одном из них используются карта местности и дротики. Не сумев вычислить, где прячется преступник, Ренар с завязанными глазами метал дротики в карту Парижа. И очень часто адрес оказывался точным. Ренар объяснял свои действия так: подсознание находит ответ первым, а ждать, пока и сознание врубится, часто нет времени.

Может, этот метод сработает и на фотографиях?

Я отпечатал со всех файлов фотографии в формате А4 и прикрепил к стене кнопками. Что метать? Ближе всего к дротику был циркуль в коробке с карандашами и другими школьными принадлежностями.

«Это нелепо, – говорил я себе, натягивая на голову наволочку. – Это не сработает, не может сработать».

Я встал на расстоянии двух метров от фотографий и на мгновение приподнял наволочку, определяя общее направление.

Только бы Реду не вздумалось вломиться в комнату!

Я опустил наволочку на лицо. Теперь я видел лишь светлое пятно лампочки и плетение хлопчатобумажной ткани.

На мгновение я замер, взывая к своему внутреннему голосу, или интуиции, или как там еще называют эту загадочную силу, затем размахнулся и метнул циркуль. Тот ударился в стену и срикошетил от нее, едва не задев мое ухо. И как прикажете это толковать? Что хотело сказать подсознание? «Сдавайся, идиот, пока сам себе лоботомию не сделал»?

Однако я не отступил. Пришлось бросить циркуль еще раз шесть, прежде чем он воткнулся в одну из фотографий. Циркуль вошел глубоко в стену и все еще подрагивал, когда я стянул наволочку. Острие вонзилось в фото с Эйприл, но удивительным образом не задело ни ее, ни Мэй, стоявшую рядом, а угодило прямо в лоб девочке, стоящей далеко на заднем плане, у школьной двери. Это была еще одна жертва загадочных преступлений. Мерседес Шарп.

– Ой! – Я выдернул циркуль, чувствуя себя едва ли не убийцей. Хорошо, что это всего лишь фотография. – Прости…

Я внимательно изучил девочку с дыркой во лбу. Она улыбалась, но вовсе не типичной девчоночьей улыбкой. Скорее это был злобный оскал…

«Тебе чудится, – одернул я себя. – Ты принимаешь желаемое за действительное».

Я бросился к компьютеру и с помощью фотошопа обрезал все лишнее, оставив одну Мерседес. С этой своей усмешкой она выглядела довольно мерзко. Ее черные волосы были заплетены в косу, поверх школьной формы накинута яркая спортивная куртка.

А если я зря трачу время? Может, в этой фотографии и нет ничего особенного…

Я пристально вглядывался в снимок в поисках разгадки или хотя бы намека на нее. Открытые босоножки, сумка через плечо, из-под клапана сумки виднеется белая раковина наушника…

«Дай мне подсказку, – безмолвно умолял я снимок. – Хотя бы крошечную… хоть что-нибудь…» Может, стоит снова бросить циркуль?.. Ага, и бросать до тех пор, пока не изорву все фотографии в клочья…

– Ну, – послышался голос Реда за спиной, – это и есть наш великан?

Ред вернулся. Мое время истекло. Остается одно – признать свое поражение.

– Честно говоря…

Ред заглянул мне через плечо.

– А, Мерседес. Знаешь, Минимун, она только с виду милашка. На самом деле связываться с ней не стоит.

– Да? – растерянно переспросил я.

– Родди говорит, это не девчонка, а тихий ужас, хоть и прикидывается барби. У Родди был приятель, Эрни, так она на этого парнишку настучала, и его исключили из школы.

Мне стало любопытно.

– Исключили? За что?

– Мерседес видела, как он продавал цифровой плеер iPod, который стащил из стола ее подружки. – Ред покачал головой. – Малыш Эрни всегда был нечист на руку, но обычно воровал сладости, ну или деньги по мелочи, чтобы купить сладости. И iPod… Для него это как-то слишком сложно.

У меня словно пелена с глаз упала. Вот же оно – то, что я так искал!

– Говоришь, iPod?.. Когда это было?

– На последней неделе перед летними каникулами. Забыл?

Теперь я вспомнил. Последняя неделя перед каникулами… Снимок тоже был сделан примерно в те дни… Эрни Бойль. Исключен за воровство. Это был не первый его проступок. У меня есть на него досье.

Я снова поглядел на фото. Вот оно: из школьной сумки Мерседес Шарп высовывается белая раковина наушников. В точности как у цифрового плеера.

– Ред, – сказал я, – нам нужно поговорить с Эрни.

– Нет ничего проще. Только сначала придется заглянуть в кондитерскую.

Эрни Бойль болтался в галерее игровых автоматов в деловой части города. Об этом нам сообщила его мать и посулила пятерку, если мы приведем его домой. Мы отказались. У нас своих забот хватало.

Когда мы пришли, Эрни был самым младшим, потому что в это время все дети еще в школе. Ну, если не считать еще двух мальчиков, один из которых под подозрением, а другой сбежал из-под надзора полиции. Эрни стоял на стуле рядом с бильярдным столом и зарабатывал себе на сладости.

Он как раз заканчивал со своей последней жертвой, когда мы появились.

– Черный в центральную лузу, – сказал он.

Черный шар беззвучно скользнул вниз, не задев бортов. Самым обидным для соперника Эрни было то, что малыш нанес удар не глядя.

Проигравший с презрительным видом швырнул евро на стол и ушел.

– Курочка по зернышку клюет, – усмехнулся Эрни, сгребая выигрыш.

Жилет и кепка придавали ему такой вид, точно он сбежал из какого-нибудь романа Диккенса.

Ред подошел к столу, освещенному лампами дневного света.

– По-прежнему обжуливаешь жуликов, Эрни?

Эрни сгреб со стола свой выигрыш.

– Кого я вижу? Самого Реда Шарки! Как там твои зверские нападения? Приносят доход?

Ред взял кий.

– А как же. Подумываю о том, чтобы перейти на полный рабочий день.

Эрни тут же сбавил обороты. Ростом-то он был – метр с кепкой, а дразнить вооруженного кием Реда Шарки поостерегся бы и двухметровый верзила.

– Эй, Ред, я же просто пошутил! Не бери в голову. У тебя есть драже?

Эрни «подсел» на драже. Собственная мать не узнала бы его без оттопыренной щеки и желтовато-черной слюны, скапливающейся в уголках губ.

– Может, и есть. А что я буду с этого иметь?

Эрни взмахнул своим укороченным кием, словно дирижерской палочкой.

– Давай сыграем!

– Нет, – отрезал Ред. – Нам нужна информация.

– Ты дашь мне конфеты только за то, чтобы я тебе что-то рассказал? – недоверчиво уточнил Эрни.

– Точно. Нам нужно узнать совсем немного.

– Клянешься?

– Поклясться?

– Чтоб мне кирпич на голову упал.

Это такая ирландская клятва. Тому, кто ее нарушит, до конца жизни никто доверять не будет.

– Чтоб мне кирпич на голову упал, – торжественно, нараспев произнес Ред и сделал сложный жест, которым всегда сопровождается эта клятва.

Эрни усмехнулся, чего, вообще-то, делать не следовало.

– Отлично. Здесь драже не продают, а таскаться за ним я терпеть не могу. Ну и что я могу сделать для парочки Шарки?

Я оглянулся в поисках второго Шарки, но тут же вспомнил, что это я и есть.

– Это Ватсон, мой кузен, – кивком указал на меня Ред. – Он тебе все объяснит.

Я прочистил горло.

– Я попросил бы тебя, Эрни, поделиться с нами своими личными впечатлениями о том дне, когда тебя исключили из школы.

Эрни недоуменно уставился на Реда:

– Он говорит не как Шарки, а как какой-нибудь чертов полицейский.

Моя маскировка угрожала вот-вот пойти прахом. Нужно было срочно исправлять положение. Стать Шарки.

Я стукнул кулаком по столу.

– Только назови меня еще раз полицейским, и драже тебе придется выковыривать из ушей.

Эрни расслабился.

– Прости. Без обид, ладно? Валяй, спрашивай.

– Этот iPod. Ты украл его?

– Конечно нет. Это не мой стиль. Его, кстати, так и не нашли. Просто маленькая мисс Совершенство ткнула в меня пальцем, все и поверили. Вот такая трагедия на справедливость.

– «Пародия на справедливость», ты хотел сказать?

– И это тоже.

Ред взял пакет с конфетами, из-за которого нам пришлось задержаться по пути сюда, и покатил одно драже по столу.

– Ты, Эрни, всегда говоришь, что ты ни при чем. С какой стати мы должны тебе верить?