Текст книги "А вот еще..."

Автор книги: Йон Колфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– А я мог бы тебя убить, – заявил Зафод. – У меня есть кое-какие связи. Я знаю кое-кого, разбирающегося в этом ремесле. Тебе не приходилось провести пару раундов на ринге против траальского жукозавра?

– Этого старого мешка с молниями? – фыркнул Гавбеггер. – Я надеялся, ты предложишь что-нибудь посерьезнее.

Артур снова прижался носом к стеклу и прикрыл глаза сбоку ладонями, чтобы не отсвечивало. Луч уже почти надвинулся на них. Артуру даже показалось, будто он слышит треск разрядов и завывание энергии, хотя умом он и понимал, что это невозможно.

Криков и стонов умирающих я тоже слышать не могу, решил он.

– Триллиан, – бросил он через плечо. – Мне, право же, кажется, что было бы очень кстати, если бы Зафод заткнулся. У нас нет здесь парализаторов?

Зафод же тем временем только начинал расходиться.

– Могу и серьезнее. Тебя не кусал паук-колдун?

– Было дело, и не раз. Я подмешиваю его яд себе в коктейли. Так меньше голова болит.

– А как насчет плазменного топора? Эта штука даже атомы пополам рубит.

– Только не мои. Меня как-то раз сразу четырьмя такими рубила шайка наемников с Силастика: я обозвал мать одного из них мордой, которой только землю рыть. Догадываетесь, чем это кончилось? Топоры разлетелись в пыль.

– Я знаком с парнем, который может раздобыть мне шесть унций консолиума. Подержишь их пять минут под мышкой, и дело в шляпе, детка.

Гавбеггер, похоже, утратил к беседе остаток интереса.

– Консолиум – миф, Библброкс. Избавьте меня от этой лапши на ушах.

– Я знаком с богами! – почти в отчаянии выпалил Зафод. – С другими обладателями бессмертия. Бьюсь об заклад, уж они-то смогут тебя укоротить.

Луч смерти уже почти касался корабля, содрогавшегося от такого шквала энергии. Казалось, даже космический вакуум с шипением расступается перед этой зеленой махиной.

– Триллиан! – крикнул Артур.

– Прошу вас, мистер Гавбеггер.

– Вы знакомы с богами? – Зеленый вечножитель выказал некоторый интерес. – Правда знакомы? С настоящими? Высшей категории?

– У меня в коммуникаторе забит адрес Тора. Стоит мне замолвить словечко – и тебя расплющат молотом.

– Вообще-то боги уже пытались меня убить.

– И как, удачно?

– Ох, да заткнитесь же, Библброкс.

– Готов поспорить, мелочь какая-нибудь. Не бог высшей категории, ведь нет?

Гавбеггер задумчиво кивнул.

– Нет, не высшей. На таких небожителей у меня никогда не хватало времени. Они все алкаши, все до одного. Но ведь наверняка удара легендарного Мьёльнира, молота Тора хватит, чтобы задуть мою топку. Можете устроить это, а, Библброкс?

– Я могу, но больше никто.

– Это правда, – подтвердил Форд. – Старый рыжий хрыч с Зафодом давние друганы.

Артур уже не видел в иллюминаторе ничего, кроме зеленого.

Вот я и теряю свою дочь снова. Сколько отчаяния способен вынести человек?

Гавбеггер нажал кнопку своего сверхплоского компьютера.

– Не советую вам шутить с моей задницей.

Зафод помахал в воздухе большим пальцем третьей руки.

– Никакой лажи. Ты обозвал меня толстожопым мужланом. Это вопрос чести.

– Раздвинуть щит, – приказал Гавбеггер в микрофон своего компьютера.

За иллюминатором вспыхнуло белое сияние, и луч смерти миновал корабль, не причинив ему вреда.

4

В гибели планет нет ничего особенного. Такое случается сплошь да рядом. Взрывающиеся звезды стерилизуют поверхности, которым прежде дарили жизнь. Астероиды плюхаются в углеводородные океаны. Планеты съезжают с орбит, оказавшись на пару световых лет ближе к черной дыре, чем следовало бы, и в результате навсегда исчезают из сводок новостей. Свирепые квантовые существа поглощают в родном мире последнюю каплю энергии и принимаются друг за друга.

Необходимое пояснение. Последний случай стал темой реалити-шоу в системе Тау Сириуса – под названием «Последний Бегемот». Двадцать пять тысяч телекамер были сброшены в атмосферу Ливи-Вошь – мира, в котором обитали четверо колоссальных летучих существ, – и миллиарды зрителей наблюдали их битву за право обладания этим миром. К несчастью, любимица публики Пинки сумела вырваться за пределы атмосферы и, проследив направление сигнала передающей станции, добралась до других обитаемых планет этой звездной системы. Пинки сожрала все живое на трех планетах, прежде чем федеральная армия сумела заморозить ее сжиженным кислородом. Происходившее на первых двух планетах побило все рекорды популярности, однако к третьему разу публика устала и переключилась на «Хроники Чик-Чирик» – шоу, посвященное жизни маленькой птички-колибри, которой волшебное птичье купание сообщает совершенно невероятную силу.

Список литературы:

Самая неудачная идея. Говн Ф'Зинг (бывший президент телекомпании, а ныне заключенный федерального исправительного учреждения).

Как щелкать клювом. Биг Б. Джаруд (бывшая ребенок-телезвезда).

Артур Дент в последний раз смотрел на то, как гибнет его родной мир. В иллюминаторе все это напоминало картинку на телеэкране – возможно, один из ранних эпизодов «Доктора Кто», где спецэффекты симпатичны и не слишком заморочены.

Я почти вижу ниточки, подумал Артур.

Лучи смерти напоминали те жирные круглые столбы, что так любили телевизионные аниматоры в конце двадцатого века, а сама Земля казалась футбольным мячом, оклеенным папье-маше.

Только все это настоящие. Как это ни страшно.

Лучи полосовали планету, обдирая ее словно большое сине-зеленое яблоко. Артур отчетливо разглядел, как свернулась, откатываясь прочь от Австралии, Новая Зеландия, а на ее месте не осталось ничего, кроме туч золы и пара.

Мне не хватает моего пляжа, подумал Артур. И еще понимания того, что я ничего не знаю наверняка.

Вскоре вся планета превратилась в клубящееся облако из смешанного с пеплом пара. Лучи смерти сошлись в одной точке и последним усилием окончательно испепелили несчастную Землю от полюса до полюса.

Этого не может быть, думал Артур. Не может быть.

Я возвысила эту планету до звезд, думала Рэндом Дент, моргая полными слез глазами. Я навела мосты, которые помогли исцелить рак, отправить на свалку истории нищету, записать первый галактический хит «Голдфлейка». И вот все это пропало. Все эти люди. Все это будущее. Мой маленький Фертль.

* * *

Триллиан закрыла глаза. За свою долгую карьеру она повидала столько катастроф, что их хватило бы не на одну жизнь. Даже Гавбеггерскую. Часть этих катаклизмов, конечно, в действительности не происходила, но это не значит, что они не врезались ей в память.

И чего я всем этим достигла? Своими прогремевшими на всю Галактику репортажами? Кого спасла, кому помогла?

Никому.

А кто пострадал, кто потерялся?

Я. И моя дочь.

Впрочем, даже думая так, Триллиан испытывала легкий зуд в руке, где полагалось находиться микрофону.

Кто-то ведь должен все это освещать, настойчиво нашептывал голос у нее в голове. Люди должны знать об этом.

Борт вогонского гиперпространственного бюрокрейсера «БЮРОКРАТИЧЕСКИЙ ТУПИК»

В сущности, вогоны не такие уж плохие ребята. Верно, их никто не любит, да и пределом вежливости при общении у них является не плевать (по возможности, конечно) на собеседника, но и плохого в них не слишком много. То есть они никогда не разнесут вашу планету на атомы, не имея на то надлежащим образом оформленных документов. При наличии же надлежащим образом оформленных документов они хоть всю Вселенную – да если потребуется, и все параллельные заодно – разнесут, чтобы выполнить работу как надо. Ну и, честно говоря, большинству из них глубоко безразлично, плюются ли они на собеседника при разговоре.

Необходимое пояснение. Имеются документальные подтверждения инцидента, в результате которого мелкое существо с Ятры-Ватры утонуло при разговоре с вогонским чиновником. Ятраватранец имел неосторожность подать вогону прошение, сообщив при этом, что это официальный документ. Закашлявшись от возмущения, вогон оглушил ятраватранца сгустком слюны, и тот почти сразу же захлебнулся.

Список литературы:

Двадцать тысяч игр для стоящего в очереди к вогону. Мадьяр Оннфхунн (написано, стоя в очереди к чиновнику-вогону).

ДТИДСВОКВ – II. Мадьяр Оннфхунн (написано ближе к голове очереди)

и

Все вогоны – ублюдки и заслуживают смерти. Мадьяр Оннфхунн (написано сразу после того, как ему прищемили пальцы дверью кабинета).

Вогоны – необычная раса, поскольку отличаются врожденными настойчивостью и упорством, полным отсутствием сострадания и любовью к чудовищного качества стихам. Таковы все вогоны, и документально подтвержденных исключений этому неизвестно.

Необходимое пояснение. Ходят слухи о подпольной группировке вогонов на окраинах брандисвогонской цивилизации, которые называют себя Истинными Вогонами. Излюбленное их занятие – усесться в кружок и просто трепаться без письменного на то разрешения.

С физической точки зрения, вогоны не отличаются привлекательностью. И если критерием красоты являются предпочтения зрителя, то этот зритель наверняка не вогон, ибо даже вогоны понимают, насколько они уродливы. Более всего вогон напоминает внешностью огромную черносливину с особо глубокими складками-морщинами для рта и глаз. Тело у них – зеленый маслянистый мешок плоти, у которой на кубический фут объема приходится слишком мало костей и слишком много складок. Конечности, хоть и имеются, но слабы, неэффективны и расположены на вид абсолютно произвольно. Дайте пытливому ребенку сваренное вкрутую яйцо, изюм и несколько макаронин – и то, что у него получится из этих составляющих, вполне может напоминать вогона.

Вы, конечно, можете поинтересоваться, как получается, что одни вогоны занимают в своем обществе более высокое положение, нежели другие, если они все до одного отвратительные бюрократы-садисты? Просто у них и степень вогонства не одинакова. У вогонов даже имеется для этого специальное понятие. Когда одному из них удается выделиться из общей массы особо неумолимым исполнением приказов, когда затраченные на выполнение задачи силы и время совсем уже неадекватны ее реальной ценности, когда вогон продолжает ломиться вперед даже там, где остальные отступают, сдавшись перед фокусами плюральных зон, перед ордами бронеборцев-силастов или вдовьими слезами – вот такой вогон по всеобщему мнению обладает хрюмпстом.

Ну, например:

– Видел, что вон тот вогон, Простатник Бырдц, сотворил с тем детским домом? Камня на камне не оставил. Вот этому парню хрюмпста не занимать!

– Ага. Настоящий хрюмпстер. У него хрюмпста по самый по хримптер!

При произнесении термина «хрюмпст» кем-либо из старших вогонов остальным положено всплескивать руками и со всем возможным энтузиазмом повторять это слово.

Вполне вероятно, термин «хрюмпст» изобретен в честь вогона Простатника Джельца. За свою выдающуюся карьеру космического флотоводца он ни разу не подвел вышестоящее начальство, не выполнив поставленной ему задачи. Когда обитатели Риганнона V возражали против перемещения своей планеты на более высокую орбиту, мотивируя это якобы «неминуемой смертью в связи с последующим оледенением», кто, как не Джельц, устроил над северным полюсом впечатляющий фейерверк, дабы отвлечь внимание риганнонцев от приближающихся с юга кораблей-толкачей? И кто, как не Джельц, бесцеремонно снес лес вместе с привязавшимися к деревьям экологами, когда крошечные синепузые щебетухи отказались голосовать, поклевав в кормушке «да» или кормушке «нет», решающей судьбу проектируемой магистрали?

Вот и теперь, в звездный час его карьеры, ему предстояло одним-единственным кораблем уничтожить все Земли во всех параллельных Вселенных – что он и проделал с помощью грибулонских лучей смерти. И правильно, поскольку меньше всего межзвездным путешественникам нужны планеты, ни с того ни с сего выскакивающие вдруг у них на пути в плюральных зонах Галактики.

И если вышестоящее начальство придумывало нелегкую работу, у Простатника Джельца имелось в наличии достаточно хрюмпста, чтобы ее выполнить. Кстати, портрет Джельца висел на Стене Хрюмпста в одном ряду с величайшими бюрократами вогонской истории. Врунт Отказник, Ширгавц Бумагомарракер и кумир Джельца, Хупц Прриходитезавтра. А теперь и сам Джельц. Все портреты изображали героев со спины, как положено во Дворце Хрюмпста, где, собственно, и находится Стена Хрюмпста.

Джельц сидел в капитанском кресле на мостике своего крейсера «Бюрократический тупик» и прикидывал, каким эпитетом наградят его, когда он вернется на Мегабрантис.

Джельц-Уничтожитель. Это было бы не лишено приятности, но все-таки недостаточно конкретно. Редко ему удавалось уничтожить мир без бумажной волокиты.

Джельц-Неумолимый. Славно, но слишком похоже на какого-нибудь гонщика из низших рас.

Сколько бы ни забавлялся Джельц игрой в эпитеты, рано или поздно он всегда возвращался к прозвищу, которым звал его отец: Джельц-Законченный-Ублюдок. Исчерпывающая характеристика, право же. Джельц даже вспомнил одно из своих юношеских стихотворений:

– Законченный ублюдок, – произнес он голосом, более всего напоминающим далекие раскаты грома.

 
Играй,
Резвись
У крабовой норы.
Кувалду отложи на миг свою
И хиленькими ручками всплесни.
На солнце глядя и на мир,
Тугой как плоть…
Учись, мой сын, учись
Все это ненавидеть,
Законченный Ублюдок мой!
 

Джельц ощутил легкое пощипывание в уголке глаза. Пылинка, решил он, смахивая это что-то прочь.

За спинкой капитанского кресла возник Туп Непрроходим, рядовой матрос в фартучке-слюнявчике, какие в моде сейчас у молодежи.

– Простатник Джельц?

– Совершенно верно, рядовой Непрроходим. Я даже ношу бэджик с именем, чтобы меня легче было найти. Это сильно экономит время, когда имеешь дело с идиотами.

Рядовой поперхнулся.

– Так точно, Простатник, сэр! Совершенно верно, сэр!

– Вы что-то хотели, рядовой Непрроходим?

– Вы сами приказали доложить, когда мы будем готовы к гиперпространственному прыжку.

С уст Джельца сорвался блаженный вздох. Гиперпространство. Говорят, вогоны испытывают эмоции, близкие к счастью, только находясь в гиперпространстве. Кожу оттягивает назад, кости собираются вместе. Вогон словно распрямляется в гиперпространстве. Даже в потере контроля над ситуацией есть какая-то мрачная притягательность, а еще всегда имеется хоть маленькая, но вероятность того, что ты можешь очутиться где угодно, но не по плану и без надлежащих на то документов.

– Очень хорошо, рядовой Непрроходим. Проложите курс через пространство бывшей Земли. Почему бы нам не использовать трассу первыми – теперь, когда Земли на пути нет, равно как и землян, которые могли бы возражать.

Туп Непрроходим дважды подпрыгнул и застыл, склонив голову набок на манер удивленного матраса с Зеты Скворншелля.

– Какие-то проблемы, Туп?

Тупу вообще не хотелось сообщать новостей, какими бы они ни были. По жизненному опыту он усвоил, что новости, будучи доложенными вышестоящему начальству, неизбежно оборачиваются самыми что ни на есть неприятными – даже в том случае, если кажутся вполне хорошими в момент, когда ты открываешь рот, чтобы их озвучить.

– Нет, сэр. Никаких проблем. Вы же сами сказали, Земли больше нет…

Джельц выпятил мясистую нижнюю губу.

– И ни одного землянина. Из приказа явственно следует, что в живых не должно остаться ни одного землянина. Планировочное управление гиперпространственных сообщений не желает, чтобы какие-то лишенные крова гуманоиды отвлекали их на судебные тяжбы.

– Так точно, Простатник, сэр. Превосходно сказано, безукоризненно выстроенная фраза!

Джельц потер бок в том месте, где выходил мочевыводящий проток.

– Так все-таки, рядовой Непрроходим, все ли земляне разделили участь своей планеты?

– Циркулируют слухи о новой колонии землян в созвездии Соульянис, – неохотно признал Туп.

Некоторое время Джельц булькал, переваривая эту информацию.

– Соульянис? Это не там ли, где расположена мифическая Магратея?

– Так точно, Простатник, сэр! Какая у вас память!

На одном из мясистых век Джельца запульсировала жилка – верный признак раздражения. Еще один подобный признак – и того, кто явился с дурной вестью наверняка ожидала бы короткая прогулка из шлюзовой камеры.

– Вы сказали – «слухи», рядовой Непрроходим. Какого рода… слухи?

– Они… то есть земляне… дали объявление о наборе персонала в редакцию журнала «Ого-Го».

– Объявление! – поперхнулся Джельц; новость эта по какой-то причине задела его за живое. – А ну покажите!

– Есть показать, Простатник, сэр!

Туп прошаркал к компьютерному терминалу, размял пальцы и с размаху врезал дежурному оператору по чувствительному месту промеж лопаток – тот встрепенулся и живо вывел на экран соответствующую страницу.

– Вот она, Простатник, сэр. Правда, войти к ним на сайт не получается: они больше не принимают резюме.

Джельц, не прекращая булькать слюной, внимательно прочитал объявление.

– Очень мило с их стороны оставить координаты, – заметил он. – Как бы вы поступили на моем месте, рядовой Непрроходим? Позволили бы вы этим землянам жить дальше? В конце концов, главной целью была планета. Будете ли вы следовать букве приказа, готовы ли вы отправиться на другой конец Галактики, чтобы уничтожить эту колонию?

Туп не колебался ни мгновения.

– Вогоны мы или нет, Простатник, сэр? Я даже за отчеты не сяду, пока эти земляне живы.

– Правильный ответ, Туп, – кивнул Джельц. – Одиннадцать прыжков до Соульяниса, если не ошибаюсь.

Рядовой утвердительно подпрыгнул.

– Сейчас же пойду введу программу, сэр. А по дороге мы можем подготовить Возмутительно медленные, но неотвратимые торпеды. Статический эффект гиперпространства сообщит им чуть больше медлительности и неотвратимости.

Джельц одобрительно кивнул.

– Ты, Туп – законченный ублюдок.

Туп сделал попытку отдать честь, взмахнув короткой ручонкой в направлении головы.

– Спасибо, папа, – сказал он.

Борт принадлежащего Гавбеггеру драккара «Тангриснир»

Артур Дент проснулся от шума прибоя.

«Плюх» – накатывающая волна… «Ш-шшш» – отступающая обратно…

Знакомые звуки слышались откуда-то снизу и слева. Именно так, как им и положено. Пернатые плывуны-колокольчики заводили свои утренние песни в кронах пальм, хлопая при этом крыльями, в надежде привлечь внимание самок с радужным воротничком.

Я снова дома, у себя на пляже. А вся прочая ерунда – взрывающаяся Земля, зеленые пришельцы – приснилась мне в кошмарном сне. Приятно, конечно, было пообщаться со всеми, но почему это всегда кончается геноцидом каким-то?

Артур испытал огромное облегчение и вздохнул как можно глубже, вентилируя легкие, а заодно проигрывая в уме программу на день.

Чай «Рич» или лечебный? Или лучше «Эрл-Грей»? Да, почему бы и нет?

Артур лежал, не шевелясь, блаженно грея кости. В его возрасте вредно резко двигаться… сколько ему, кстати, лет?

Если подумать, возможно, его сон был не так уж и плох. Он же успел вскочить в люк Зафодова корабля. И ни одного сустава при этом не вывихнул. И… да, во сне у него не росло волос в ноздрях, это он точно запомнил.

Пожалуй, надо подстричь их. А то некультурно как-то.

Нет! Стоит только запустить в дом подстригальщика ноздрей, а там и торговцы сандвичами в дверь ломиться начнут. Никаких торговцев. Никакого общения.

Артур открыл глаза и на мгновение испытал еще более сильное облегчение, увидев интерьер своей пляжной хижины. Однако почти сразу же взгляд его зацепился за какой-то предмет в углу потолка. Электронное табло с какой-то надписью. Он прищурил больной глаз и прочитал ее; слова оказались, как ни странно, английскими.

«ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ В РЕАЛЬНОСТЬ ОСТАЛОСЬ НЕСКОЛЬКО СЕКУНД», – гласила она, и почти сразу же начался отсчет. Пять секунд.

Пять… четыре…

Куда же больше реальности, подумал Артур. Блин…

На счете «ноль» пляж исчез, а на потолке над Артуром возникла Фенчёрч с этой ее сводящей с ума улыбкой, похожими на мазки пастелью бровями и искрящимися голубыми глазами.

Я тебя вижу, милая. Это реальность.

Но, конечно, никакой реальностью тут не пахло.

– Привет, – сказала Фенчёрч. – Добро пожаловать в сознание. Если вам понравилась наша выполненная под ваши индивидуальные характеристики программа пробуждения, поставьте, пожалуйста, звездочку. Вы согласны поставить звездочку прямо сейчас?

– Чего? – не понял Артур.

– Вы согласны поставить звездочку прямо сейчас? – повторил компьютер, чуть увеличив громкость.

– Э… Да. Конечно, звездочку. Могу даже две, почему бы и нет?

Фенчёрч улыбнулась, и сердце при виде этого болезненно сжалось, такая она была красивая.

– Спасибо, Артур Дент. Мне доставило удовольствие отслеживать ваши сны.

И она исчезла – взяла и исчезла.

Еще раз.

И боль это причиняло не меньшую, чем тогда.

Реальность свелась к крошечной каютке на борту Гавбеггеровского драккара – серые интерактивные стены с кабинкой туалета в углу. Артур решил, что горячий душ его вполне устроит… только не слишком долго, а то он расслабится и снова начнет думать о Фенчёрч.

Не думать о Фенчёрч будет трудно, сообразил Артур, когда на двери душевой кабины снова возникло ее лицо.

– Я – Оптимизатор тела вашей каюты, – сообщила компьютерная интерпретация его снов. – Будьте добры, сообщите ваши желания. Пожалуйста, начните предложение со слов «я хочу…».

Что ж, это легко.

– Я хочу принять душ, – сказал Артур. – И побриться. Я хочу чувствовать себя хорошо.

– Душ, бритье и чувствовать себя хорошо. Это именно то, чего вы хотите?

– Запрос подтверждаю, – ответил Артур, проникаясь духом правил.

– Прошу вас, Артур Дент, войдите в кабинку.

Артур расстегнул рубашку, но призадумался.

– Фенчёрч… э… компьютер, а можно мне уединиться?

– Я компьютер. Уединиться здесь негде.

Артур понимал, что все это ерунда. Никакая это не Фенчёрч, это просто образ, внаглую украденный у него из памяти.

– И все же, ты могла бы зажмуриться?

– У меня нет глаз.

– Тогда выключи камеры и убери это лицо с дисплея.

– Только на то время, что вы находитесь в Оптимизаторе. После этого я снова включу мониторинг.

– Да заткнись ты, – буркнул Артур, швыряя одежду в корзину. Та возмущенно чихнула.

– Срань господня! – сказал компьютер.

– Разве в словарь компьютера заложены такие идиомы?

– Я позаимствовала эту фразу из вашей памяти. Судя по всему, вы постоянно использовали ее в своих передачах на Би-Би-Си.

– У меня имелся повод, – пробормотал, оправдываясь, Артур. – Чертовы продюсеры.

– У вашей одежды индекс вони равен двенадцати, а еще на ней имеет место некоторое количество вирусов, не говоря уже о двенадцати миллионах пыльных клещей, о которых я уже упоминала. Матрица вашей речи чрезвычайно необычна. Так или иначе, эту одежду необходимо уничтожить.

– Постойте!

– Никаких задержек, Артур Дент. Эти клещи могут попасть мне в платы, и где мы тогда окажемся? Будем дрейфовать в космосе как булыжник? Можете помахать на прощание своим шортам.

Корзина зарычала и слегка затряслась, испепеляя Артурову одежду.

– А теперь марш в душ. Пять минут, и я снова включу камеры.

Лицо Фенчёрч исчезло, и Артур нерешительно ступил в кабинку.

– Только без подглядывания.

– Четыре пятьдесят девять, Артур Дент. Четыре пятьдесят восемь…

– Да вошел, вошел уже. – Артур огляделся по сторонам. – А что, полотенца здесь не полагается?

– Зачем? – удивился компьютер.

Артур едва успел подумать, в тот ли душ он попал, когда дюжина ярких лазерных лучей из врезанных в стену хрустальных глазков разом окрасила его в алый цвет.

Первое, что пришло в голову Артуру – это что он попал в камеру смерти. Однако стоило ему открыть рот, чтобы завизжать, как туда устремился лазерный луч, аккуратно обработавший ему язык. Артур поднял руку, чтобы прикрыть рот, и другой лазерный луч укоротил и подравнял ему ногти. Лазерная обработка оказалась на поверку не такой уж и неприятной, и очень скоро Артур расслабился и подчинился компьютеризованным процедурам. Грязь и мертвые клетки эпителия были сожжены хирургически-точными лазерными импульсами, а оставшийся пепел проглочен раструбом пылесоса. Из виртуального каталога Артур выбрал себе прическу, и все те же лазерные лучи, приятно покалывая кожу на голове, привели в порядок его шевелюру.

– Будьте добры, Артур Дент, улыбнитесь, – приказал компьютер.

Артур послушно оскалился, и лазерный луч тут же выбелил его зубы.

Я чувствую себя хорошо, вдруг понял Артур. Так хорошо я не чувствовал себя уже много лет.

Остатки волос и сажи исчезли в пасти пылесоса, Артур вышел из кабинки и обнаружил лежавший на кровати костюм. При первом же взгляде на него Артура перекосило, но потребовалась почти минута, чтобы он понял, почему именно.

– Чтоб меня, – выдохнул он. – Итон-хаус.

Перед ним лежала его школьная форма вплоть до полосатого галстука и зеленой шапочки.

На стене вновь появилась Фенчёрч.

– Вы хорошо себя чувствуете, Артур Дент?

Артур поспешно прикрыл срамное место подушкой.

– Э… Да. Да, хорошо. Скажите, а никакой другой одежды у вас не найдется?

– Вам самому приснилась эта одежда, Артур Дент. Я не поменяла ничего, только размер. На текущий цикл ваш лимит одежды исчерпан. С одеждой что-то не так?

Артур провел пальцем по алому воротничку зеленого пиджака.

– Нет. Неправильного, пожалуй, ничего. Просто это школьная форма.

– Она совершенно чиста.

– Да, я знаю.

– На ней отсутствуют грязь и паразиты.

– Все верно… просто она не совсем по возрасту.

– И как следствие обладает ностальгической ценностью. Я помогаю вам воскресить ваши молодые годы, Артур Дент. Разве это не заслуживает благодарности?

– Наверное, да…

– «Наверное»? Срань господня!

– Ну ладно, ладно. Спасибо.

Фенчёрч кипела от возмущения.

– После всего, что я для вас сделала! Зрения двадцать на двадцать и камней в почках!

– Чего? – насторожился Артур.

– Вы не заметили, что у вас улучшилось зрение? Я отремонтировала вашу сетчатку. Помимо этого, мои сканеры обнаружили у вас в почках несколько камней. Так что я их раздробила.

Артур зажмурил здоровый глаз и сообразил, что второй видит не хуже.

– Это потрясающе. А спросить моего согласия вам не полагалось?

– Разве? Гавбеггер предоставил мне свободу действий во всем, что касается здоровья. Но, конечно, вы можете зайти обратно в кабинку, и я верну глаз в исходное состояние.

Артур зажмурился и почти мгновенно сообразил, что ему нравится видеть обоими глазами.

– Нет-нет, Фенчёрч. Мне нравятся эти фокусы двадцать на двадцать. Большое вам спасибо.

Компьютер улыбнулся.

– Всегда к вашим услугам, Артур.

– И за камни в почках тоже. За все до одного. Должно быть, очень скоро это начало бы причинять немалую боль. Так что спасибо и за это тоже.

– А одежда?

– Идеальная, – соврал Артур из вежливости. – Если вы отвернетесь на минутку, я ее надену.

– А звездочку за сервис?

– Только отвернитесь.

– Спасибо, Артур.

Фенчёрч выключилась, и Артур натянул свою школьную форму.

Могло ведь быть и хуже, подумал он. Могло бы ограничиться и шортами.

– Спасибо, Фенчёрч, – прошептал он.

В коридоре Артур столкнулся с Триллиан.

– Лопни мои глаза, – потрясенно выпалил он. – Фантастически выглядишь, Триллиан.

– Правда? Ты это серьезно, Артур?

Артура, увы, отличала присущая многим англичанам черта характера: сделав кому-либо комплимент, он почти сразу же ухитрялся ляпнуть что-нибудь такое, что сводило его на нет, если не хуже.

– Я хотел сказать… ну, ты вообще всегда фантастически выглядишь. То есть ты и раньше фантастически выглядела, – тут он спохватился: – а сейчас просто экстра-фантастически. Или, наверное, лучше сказать «мега-фантастически» – с учетом того, что мы в космосе, и все такое.

Триллиан щеголяла в модном темно-синем брючном костюме и сапогах до бедра.

– Это компьютер у меня из головы выудил. Я одевалась так, когда брала интервью у президента кибер-корпорации Сириуса. То есть мне снилось, что я брала у него интервью.

– Ну… Так или иначе, тебе идет.

– И еще компьютер сделал мне пилинг лица, – призналась Триллиан, понизив голос до шепота. – И отрегулировал уровень витаминов и минералов в организме. Я так себя чувствую… прямо хоть марафон беги.

– Я тоже.

Триллиан подергала Артура за рукав.

– И можно даже не спрашивать, где ты учился.

– Хорошо еще, что мне не приснился ночной клуб в Коттингтоне, а то щеголял бы сейчас в помочах.

– Зато кепочка классная.

Артур поспешно сорвал с головы кепку и сунул в карман.

– Я даже и не заметил, как ее нацепил. Привычка, должно быть. Ты Форда не видела?

– Вообще-то видела. Протрусил мимо меня в направлении мостика.

– А в нем ничего особенного не заметила?

Триллиан нахмурилась.

– Волосы как-то сильно блестели. Да, и еще, они у него теперь голубые.

Артура это почему-то не особенно удивило.

– Ему только время дай… Кстати, компьютер у тебя в каюте – от чьего лица он с тобой разговаривает?

– Моего кота, Коперника. Можешь себе такое представить? Очень лихо сработано. А у тебя?

Артур уставился в иллюминатор, в бездонную черноту космоса.

– Просто компьютер. Никаких лиц. Ни на кого не похож.

Изящная золотая межзвездная ладья-драккар Гавбеггера бесшумно неслась к Альфе Центавра. На корме вращались работающие на темной материи двигатели, над ней реял солнечный парус, а под ней болталось как новорожденный флабуз в родительской сумке пришвартованное «Золотое сердце».

Необходимое пояснение. Вопреки практически всеобщему правилу новорожденное потомство у флабузов вскармливают именно самцы. В сумке взрослого флабуза может поместиться до полусотни молодняка, однако обыкновенно число их ограничивается двумя, поскольку самцы редко выходят из дома без небольшого аварийного запаса: скажем, пары банок пива и свежего номера «Еженедельного пушка».

Форд Префект пошатался по мостику, который произвел на него сильное впечатление.

– Классная штука у вас, Гавбеггер. Темная материя. Вселенная на семьдесят процентов состоит из нее, а мы ее и увидеть не в состоянии. Как это вам удалось соорудить из нее корабль?

Гавбеггер пожал плечами.

– «Тангриснир»? Я просто купил его у одного типа.

– Вот просто так и купили?

– Он божился, что угнал его у самого Тора. Того самого, Громовержца. Это его драккар, отсюда и ретро-стилистика.

– Я знаю, кто такой Тор. Встречался с ним как-то на вечеринке.

– Тангрисниром, кажется, звали одного из его козлов. Я хотел поначалу заменить носовую фигуру с рогами, но слышал, что Тор немного подслеповат, и испугался, вдруг он не узнает корабля с новой фигурой на носу. Я надеялся, что он примет меня за угонщика и вышибет мне мозги своим молотом.

– Мечтать не вредно, – согласился Форд.

– Я тоже так думаю. Но пока ни разу его не встречал. – Гавбеггер едва не выпрыгнул из капитанского кресла. – Послушай, можешь не прикасаться к этому?

Рэндом теребила пальцем светящуюся на пульте кнопку.

– Извините, – буркнула она, хотя по виду ее раскаяния не ощущалось.

– Просто я довольно давно путешествую сам по себе, и порядки у меня на борту такие, какие мне нравятся. Стоит нажать не на ту кнопку, и нас всех может вывернуть наизнанку, ушами внутрь. Что мне доставит небольшие неприятности, но для вас, землян, может обернуться куда серьезнее.