Текст книги "Дети иного мира"

Автор книги: Ярослав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 21. Шанс для неудачника

Лошадь неторопливо и ровно вышагивала по зимней степи, и Манус позволил себе уйти в размышления, в очередной раз пытаясь угадать, что его ждёт. К своим тридцати пяти он уже смирился, что его смело можно назвать неудачником. Причем неудачником, который похоронил своё будущее сознательно, но до сих пор об этом ни разу не пожалел. Да, у него нет ни места при магистрате или дворе какого-нибудь герцога, ни своей башни, как у любого уважающего себя мага. Хотя даже те из его сокурсников, кто окончил Академию в числе худших, давно обзавелись и солидным домом, и почётным местом в обществе. Зато он сохранил свободу.

Когда к нему, вчерашнему студиозусу и сегодняшнему бакалавру, пришли поверенные Великого Синклита и заявили, что магистерий заинтересовался его исследованиями и готов их финансировать, Манус понял свою судьбу сразу. Права на работу обычно в равных долях принадлежат автору и тому, кто даёт на неё деньги. Вот только споры с магами всегда решает суд Синклита. Возможно, ему позволят поставить своё имя под результатами в первый раз. Но дальше? Ни связей, ни финансовой независимости – пока труд не будет закончен и зарегистрирован в Хранилище знаний, у него просто не будет времени на поиск другого источника денег. И, значит, останется навсегда согласиться со статусом деревенского колдуна – в глазах общества маг, которого после Академии не взяли даже помощником алхимика в какой-нибудь глуши, ни на что не годен. А Синклит позаботится, чтобы «отметка о сотрудничестве» в дипломе не появилась. Либо новая работа на магистерий. Конечно, внешний достаток, солидный особняк и прислугу ему обеспечат – только вот до конца дней любые исследования придётся вести по заказанной теме и без права поставить своё имя. Есть ещё вариант нелегальным чародеем к бандитам… Но это отсрочка лет на десять-пятнадцать – или «свои» сдадут, или стража Синклита выследит и убьёт. Для настоящего мага, чей срок жизни не меньше полутора-двух столетий, такое неприемлемо.

Манус бежал той же ночью. А дальше пять лет скитаний по разным королевствам, в постоянном страхе – и он оказался там же, где и все подобные ему: в одном из кочевий нэрлих на севере Великой Степи. Ханы и каган к Синклиту относились плохо, хотя вынуждено время от времени и склонялись перед его решениями, чтобы не оказаться зажатыми между гвенъя и королевствами людей. Потому беглецов обычно не выдавали. Тем более что пограничные роды всегда испытывали нужду в чародеях, и хороший маг вполне мог рассчитывать на сносное существование. Следующие пять лет протекли относительно спокойно… пока не дошёл слух, что про его исследования вспомнил кто-то из членов магистериума.

Выдавать его, скорее всего, хан бы не стал. Манус сделал для его рода немало хорошего, да и остальные повелители кочевий на слишком рьяных исполнителей пожеланий Синклита смотрели косо. Ждал нож в спину и два метра под землю. Если же приблудный чужак сумеет отбиться и бежать, нэрлихов это тоже устроит… вот только убивать станут по-настоящему, чтобы не возникло малейшего повода зацепиться и навязать кочевью тяжбу, а то и обвинение. Случиться всё должно было весной, чтобы и маг получил шанс выжить в одиночку, и к приезду посланца от магистериума в начале лета всё уже решилось. Будущее снова было ясно и понятно. Опальный маг даже прикинул, где сможет пересидеть следующие два-три года, пока буря не утихнет, и без риска можно будет прибиться к другому роду.

Две недели назад его вдруг вызвал к себе хан.

– Бакса, – начал глава рода, едва закончились обязательные словестные кружева приветствий, – ты чем-то очень насолил безбородым. Их пёс приедет не летом, а весной.

Манус напрягся: проклятье, кто-то всё-таки докопался, что его работа была основана на расшифровке дневника одного из младших магов Ордена, который он случайно купил двенадцать лет назад у грабителя могил, не знавшего истиной ценности документов. Но просто так хан с ним разговаривать бы не стал, едва узнал о посланце – приказал бы человека зарезать по-тихому. Значит…

– Укрыть тебя мы не сможем, – подтвердил его слова пожилой нэрлих. – Но вчера ко мне прискакал гонец от Великого Кагана…

Когда хан объяснил, что правитель страны людей на юге Степи ищет для службы магов, которые не в ладах с Синклитом, но при этом никогда не были связаны с бандитами, Манус согласился сразу. Кем угодно, хоть растирателем снадобий при младшем алхимике. С одной стороны, необычные слухи про новую страну уже дошли до северных кочевий, с другой, любая должность при дворе защитит его от магистериума: ни один правитель не станет создавать прецедент и выдавать своего человека. Особенно когда между ним и требованиями Синклита лежит Степь. И вот опальный чародей далеко на юге, а до встречи с нанимателем времени всё меньше.

Первым признаком того, что рядом живут люди, стали бетонные столбы, вкопанные через равные промежутки. Манус, увидев их, восхитился – очень толковое решение, ведь такой столб куда дешевле каменного и служит куда дольше деревянного… а у них никто не додумался. Впрочем, тут же пришла ехидная мысль, так всегда: сколько идей осталось в наследство от Ордена, пока он не разругался с Синклитом. Сейчас всё кажется само собой разумеющимся, говорят, мол, ничего такого, всё очень просто, и сами бы догадались – только за тысячу лет существования Академии почему-то в голову это «просто» никому так и не пришло. А вот странные полоски меди от столба к столбу, защищённые непонятным материалом, его озадачили. Граница, а это какой-то следящий контур, потому в нём и чувствуется магнетизм? Но магии здесь нет совсем, так как же оно работает? А поставлено явно не зря: чтобы вкопать эти столбы, нужно согнать немало рабочих, и просто так выкидывать деньги на ветер никто не станет. Причём все нэрлих из сопровождения явно знают, зачем, но молчат, посмеиваются… От этого стало даже немного обидно, всё-таки он не простой кочевник и не горожанин, а имеет бакалаврский диплом с отличием.

Ответ Манус получил через час, когда отряд выехал к пограничной гостинице. Хотя по меркам чародея выглядел большой трёхэтажный дом красного кирпича не хуже иных усадеб на его родине. Особенно если учесть, что даже в сторожевых башнях по углам забора стояли большие цельные стёкла. А ещё везде было светло, даже в подступавших сумерках. Магнетизм в странных полосках передавался именно сюда, а потом превращался в свет – чародей, не стесняясь, раскинул магические щупы и осматривал один светильник за другим. Необычно, замечательно… вот только механика происходящего так и осталась тайной – и это для него, который легко разбирался в заклятиях магистров!

Любой человек имеет предел, за которым перестаёт удивляться, чтобы не перегрузить разум и не сойти с ума. Манус исчерпал свои запасы в гостинице, пока целый день ждал сопровождающего до столицы своей новой страны… Необычными были люди. Естественно, пограничный постоялый двор принадлежит государю, и здесь же живёт стража. Но вот то, что все работники тоже получали жалованье от короля или, как его тут называют, Старшего Сенатора, а не наняты за плату назначенным управителем, было непривычно. Ещё непривычнее оказались воины. Дисциплиной Мануса было не удивить, как и аккуратным внешним видом, всё-таки порядок есть основа любого войска. Расхристанные стражи водятся только у мелких баронов и плохих владык. Но вот остальное… Вежливые, относятся к прислуге как к равной, с пожилым дворником здороваются за руку и уважительно не только рядовые парни, но и командиры! На фоне этого меркло даже то, что в захолустной гостинице была настоящая купальня, с горячей водой, которую не пришлось греть в лохани. В его номере даже отдельная ванная и личный туалет, а такое он видел только у герцогов и в башнях архимагов. Остальные предпочитали строить удобства на улице – слишком дорого стоило нанимать золотарей, ведь внутри дома использовать магические способы чистки отходов почти невозможно. Здесь же по всей гостинице магия применялась только в защитном контуре периметра – но и без неё всё работало! Потому, когда за Манусом заехала самодвижущаяся повозка, в которой тоже не было магии, чародей принял это как должное. Как и необыкновенно-высокие дома города, как мощёные улицы и множество народу.

Едва они прибыли на место, Манус ждал, что его поведут знакомиться с нанимателем. Чтобы, пока будущий придворный чародей устал и ошеломлён, заставить согласиться с выгодными для заказчика условиями. Вместо этого повозка остановилась рядом с одной из башен на окраине города, сопровождающий спросил, какой этаж маг предпочитает и, получив в ответ «четвёртый», вручил ключ и сказал, что гость будет жить здесь. После чего посоветовал отдыхать перед встречей с начальством, мол, пара дней освоиться у него есть – и уехал. А Манус вдруг понял, что впервые за последние годы он не представляет, чем ему заняться. Не надо ни спешить, ни убегать, ни думать о куске хлеба назавтра. Какое-то время мужчина провел в расслабленном осоловелом состоянии, но потом беспокойная натура взяла верх. По городу ему гулять пока не разрешили, здешнего наречия он не знал, охрана на первом этаже языка людских королевств не понимала, да и на нэрлих могла произнести всего несколько десятков необходимых для примитивного общения фраз. Больше говорить было не с кем, из десятка квартир на всех шести этажах занята была только его. Оставалось смотреть с балкона на суету улиц да пытаться оценить будущего работодателя. По всему выходило, что жили здесь богато. Дело было не только в быстро ставших привычными горячей воде и туалете. В той же кухне тарелки оказались сплошь фаянсовые, пусть и без золочёных росписей, ложки не деревянные, а стальные. И все комнаты ему дали вместе с мебелью, а ведь даже в общежитии Академии ученики обставляли всё за свой счёт.

Через два дня за магом приехал тот же сопровождающий, и Манус оказался в небольшом кабинете. По другую сторону стола двое: мужчина, ровесник чародея, и молодой парень. «Генерал Гальба. Профессор Чарский», – после короткого знакомства Манус напрягся: способов скрыть свой истинный возраст много, и, если он так и не смог определить, сколько «парню» лет, это ничего не значит. Разговор догадку только подтвердил: Чарский расспрашивал подробно и о дипломе, и о том, какими тогда ещё бакалавр интересовался темами исследований. Допрос длился не меньше получаса, после чего профессор бросил:

– Согласен.

И заговорил генерал.

– Господин Манус, я занимаю высокий пост. И, как понимаете, беседую далеко не с каждым. Но вы приехали к нам с рекомендациями одного из советников кагана, потому я решил не ограничиваться рамками вашего досье и впечатлениями других людей, даже если доверяю их мнению.

Манус ошеломлённо кивнул: вот уж не ожидал, что пристальное внимание Синклита хоть раз сослужит ему пользу. А ничем другим интерес хозяев Степи он объяснить не мог, ведь беглых магов в пограничных кочевьях не один десяток.

– Вы произвели на меня очень хорошее впечатление. Потому, раз профессор Чарский только что согласился дать вам рекомендации, я готов предложить вам не просто вид на жительство, но и гражданство.

– Вид на жительство? Гражданство?

– Согласно нашим законам, любой иностранец имеет право жить, учиться или работать на нашей территории – но только до тех пор, пока у него есть работа или кто-то готов оплачивать его проживание. Он должен соблюдать наши законы, но при этом не несёт обязанностей и за пределами общего кодекса не имеет права на помощь и защиту с нашей стороны.

– А гражданин?

– Он обязан при необходимости защищать страну с оружием. При этом государство обеспечивает ему список гарантированных льгот, например, бесплатную помощь целителя. Ознакомитесь. Но должен предупредить ещё об одном. Кроме рекомендации от кого-то из граждан, которая у вас уже есть, вы обязаны сдать экзамен по государственному языку. Русский или имперский койн на ваш выбор. Хотя, судя по вашей биографии, с этим проблем не будет.

– Я согласен. И хочу стать гражданином, – не раздумывая ответил Манус.

Часть IV. Место под солнцем

Глава 22. Свадьбы и заботы

Утро Наташа встретила в лихорадочном возбуждении и непонятном страхе. Если подумать – собственно, чего она боится? Вместе живут почти год, ничего сегодня не изменится, кроме того, что она официально станет женой Александра. Наконец-то! Когда девушка зашла в ванную и взяла зубную щётку, то чуть не уронила – от волнения тряслись руки. В это время заглянула Женя – их обеих женихи должны были забирать от родителей Гая – и, заметив как подруга с трудом выдавливает из тюбика пасту, сказала:

– Знаешь, я тоже. Тебе-то проще, а я вот даже не представляю, как самостоятельно хозяйство вести, – обе рассмеялись.

Дальше переживать стало некогда. Визит парикмахера, макияж, платье, приехали женихи… В себя Наташа пришла только на венчании. Они с Александром с большим трудом добивались, чтобы свадьба не стала делом государственным. Всё-таки женился второй человек в Сенате, причём никто не сомневался, что после Белозёрова его кресло займёт именно Рот. Удалось с помощью Гальбы, он тоже не хотел вместо праздника получить масс-медийное событие и пообещал, что любого замеченного журналиста вне зависимости от положения и известности отправит не меньше чем на полгода строить границу от зачастивших с востока мутантов. Вместе с редактором, который материал опубликует. Гаю поверили. Ещё со времён войны с Графом репутация у тогдашнего председателя военного трибунала была довольно мрачная. Но и без репортёров сначала в церковь, а потом на вторую, светскую, регистрацию в загсе собралось немало народу – оказалось, что и сама Наташа человек известный. После того как профессор Котрикадзе уговорил поставить её имя рядом со своим, девушку запомнили и среди руководителей заводов, и среди крупного бизнеса. Ведь теперь, когда завязалась торговля со Степью, и, как грибы, начали расти предприятия, производившие товары для обмена, вопрос о добыче природных ресурсов стоял очень остро.

Зато вторая половина торжества стала только семейным и дружеским праздником. Гостей для двойной свадьбы набралось не очень много, всего-то человек сто. Зато веселились за целую тысячу: приехавший шаман Мэргэн о чём-то посовещался с Агенором и Манусом, небо и поле вокруг столов украсили диковинные картины и фейерверки, превращая летний вечер то в ледяные торосы севера, то в разноцветные джунгли и бархатистые пустыни юга. Белозёров вспомнил годы в училище и по-залихватски вышел танцевать гопак, вытащив за собой дядю Гая и кагана Толгоя. А самым лучшим подарком для Наташи стала Дина, которая украдкой целовалась с одним из гостей – значит, девушка окончательно забыла о рабстве у Графа.

Как это было не печально, утро Наташа встретила одна. Но она знала, за кого выходит замуж. Александр обещал ей медовый месяц… через неделю. Когда уедут Мэргэн, Толгой и их спутники. А сегодня вместе с остальными сенаторами он должен присутствовать на Малой Ассамблее, где судьба колонии решится на многие годы вперёд. Результаты исследований, которые провели, едва появился доступ к информации по истории, политике и экономике нового мира, был неутешителен. С Синклитом они не уживутся, дело неизбежно закончится войной. Потому дружба с нэрлих должна расшириться, не только в торговый и военный союз, но и в обмен знаниями, создание общей промышленной и научной базы. Адмирал Рот был готов взять решение на себя… только вот Большая война, после которой им пришлось бежать в прошлое, хорошо показала, что происходит, когда тот, кто вводит законы и клянётся их охранять – первый же и нарушает. И всё, что Александр мог, он уже сделал, использовав собственную свадьбу как площадку для переговоров. Традиции приглашать на подобные торжества правителей соседних государств, как и собирать для поздравления «представителей народа» существуют во многих здешних странах. Конечно, машина контрразведки уже заработала на полную мощь. К тому же, хотя здешние маги живут столько же, сколько и люди будущего, у Синклита нет опыта жестоких схваток спецслужб межзвёздных держав. Но сегодня был тот случай, когда лучше перестраховаться – всегда может встретиться самородок, на столетия опередивший своё время. Наташа объяснения приняла с пониманием… вот только всё равно было грустно.

Александр в это время слушал доклад, который читал перед Ассамблеей начальник отдела аналитики. Саму докладную записку он получил в полном виде одним из первых полтора месяца назад и знал её содержание «от и до». Но сейчас решил, что стоит послушать усечённую версию вместе с остальными и заодно обдумать, какими аргументами убедить тех, кто, возможно, выступит против.

– …ещё в девятнадцатом-двадцатом веках нашей эры были открыты базовые этапы и принципы развития культур, от рождения до так называемой обскурации – фазы деградации, за которой следует гибель. И, хотя причина возникновения в сообществе критической массы активных людей, необходимой для фазы этногенеза, или иначе зарождения, даже в более позднее время оставалась предметом дискуссии, законы и этапы развития определены с очень высокой степенью достоверности. Вплоть до стандартного времени существования культуры – шестьдесят поколений. Цифра связана с уменьшением активной составляющей и нарастающим преобладании думающих только о личном благополучии индивидов. В результате чего, по аналогии с неживой материей, можно сказать, что общество меняет «энергетические уровни».

Докладчик высветил очередной слайд и начал водить по нему алой точкой лазерной указки.

– На правом графике показан естественный ход событий, где на нижней шкале отложены столетия. На левом – существование аборигенной культуры. Около трёх тысяч лет назад был образован Синклит, структура, которая начала выравнивать социально-энергетические уровни в разных регионах, перемещая излишки активных людей и избавляясь от невостребованной части. На графике небольшими пиками отражены естественные вспышки этногенеза. Поскольку у истоков организации стояли гвенъя, чей базовый биологический срок не сто лет, как у человека, а почти двести, и маги, которые живут до двухсот пятидесяти, структура сумела образовать достаточный властный и бюрократический аппарат, после чего стала жизнеспособной. Необходимо отметить, что, поскольку магия позволяет получать немало результатов без промежуточных этапов и исследований, а также во многом является искусством – и, следовательно, решающим фактором становится личность исследователя – то здешняя наука так и не додумалась до обязательной непрерывности причин и следствий. А также до повторяемости эксперимента как мерила любой гипотезы. Потому ряд сопутствующих гуманитарных дисциплин – например философия – развиты довольно слабо.

– Что это означает для нас? – задал вопрос кто-то из зала.

– Я как раз к этому подхожу. Низкий информационный уровень общества и нехватка развития философских идей стали причиной отсутствия моральных регуляторов-компенсаторов. Без идеи единой и обязательной причины любого события монотеизм так и не зародился, следовательно, не появился ряд идей гуманизма, прав и равенства любого человека перед Богом. Как следствие, этноструктуры не получили один из серьёзнейших механизмов устойчивости к деформирующему воздействию – доктрины, согласно которой любой член общества неизбежно отвечает перед высшей силой или грядущими поколениями за деструктивный для социума корыстный интерес. Не получив адекватного сопротивления, Синклит сумел уничтожить конкурентов, а почти на всём протяжении заселённых земель сформировалась монокультура. Которая довольно быстро перешла к стадии гомеостаза, или, иначе говоря, к состоянию неизменного равновесия. Формально страны ещё независимы, но фактически последнее слово по спорным проблемам давно остаётся за Синклитом. Из общей картины выпадают нэрлих, их раздавят первыми – бюрократический аппарат подошёл к тому этапу развития, когда требуется устранить дестабилизирующие, вносящие случайность факторы. И гвенъя – они будут следующими, но позже. Едва падёт Степь, примерно через полтора-два столетия обречены и они. В условиях окончательно воцарившейся монокультуры власть Синклита станет безгранична, он начнёт править открыто. При этом следует учитывать, что, несмотря на все усилия, средний социально-энергетический баланс всё равно снижается. Нынешнее общество куда более консервативно чем, скажем, пять-шесть столетий назад. После исчезновения гвенъя примерно через тысячу лет уровень активной социальной энергии упадёт ниже критического, и мир ждёт катастрофа. Но для нас это уже не имеет значения. Как фактор, нарушающий статус-кво, нас постараются уничтожить даже раньше нэрлих.

Едва погас проектор, и докладчик покинул трибуну, на неё поднялся адмирал Рот.

– Господа, у нас два варианта. Первый – принять условия Синклита. В этом случае в течение одного поколения мы примем структуру общества и уровень жизни как в нынешних Королевствах. Вариант второй – полноценный союз с нэрлих, чтобы через двадцать лет магиматов Синклита на северной границе Степи встретили танковые клинья и пехотные бригады Альянса. Но это значит, что и мы, и наши дети будем жить под угрозой войны.

Рот замолчал, пытаясь угадать, кто в зале выступит первым. И как – от этого зависело многое. Встал один из самых влиятельных бизнесменов города. Его слово весило немало, человек разбогател ещё до Катастрофы, причём не на купле-продаже – а модернизировав и заставив приносить прибыль пару оставшихся со времён Союза заводов. А потом успешно сумел продолжить и расширить дело «здесь».

– А тут и рассуждать нечего! Мой дед был из крестьян, он рассказывал, как они жили до семнадцатого года. И я не хочу, чтобы внуки пухли от голода, слушая рассказы, как хорошо жилось раньше. Союз до победы! Если понадобится, всё до последней копейки отдам, сам с автоматом пойду – чтобы мои дети и внуки могли спокойно ходить в школу, а потом поступить в университет. А не надрываться от зари до зари в поле, потому что в деревне нет ни трактора, ни комбайна.

Следом один за другим начали одобрительно высказываться остальные делегаты. Ассамблея сказало свое слово: союзу с нэрлих быть.