Текст книги "Туннель (СИ)"

Автор книги: Ярослав Михов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Шаги приближались, голоса послышались отчетливее. Говорили двое, Тарас уловил обрывки фраз:

– … когда мы с ним разделаемся. Ну а потом будем ждать новых. – Голос звучал жестко, с холодным оттенком. – Хотя, если честно, я не горю желанием. На этот раз попались живучие, даже пару людей уложили. Нам после такого необходим отдых.

– Я с вами полностью согласен, но здесь помочь ничем не могу, – ответил другой голос, более мягкий и приятный. – Если будет принято решение запустить в туннель новую… хм… партию, то об отдыхе можно забыть.

– Да знаю я.

Шаги остановились совсем рядом, на занавеску упали две тени. Полуживой от страха Тарас задержал дыхание. Голоса зазвучали так громко, словно к уху поднесли радиоприемник:

– Как он? – Одна из теней, большая и бесформенная, махнула рукой в сторону кровати, где лежал раненый.

– Операцию перенес нормально. – Вторая тень, более отчетливая, скрестила руки на груди. – Но состояние пока еще тяжелое, на восстановление уйдет много времени.

Тарас, сглотнув в горле комок, чуть отодвинул занавеску, на этот раз выглядывая изнутри. Беседующие находились на расстоянии шага, он мог бы дотянуться до них рукой. Холодный и жестокий голос принадлежал незнакомцу в знакомом черном плаще с накинутым капюшоном. Он стоял спиной, но Тарас не сомневался, что лицо скрывает белая маска. Мягким и вежливым голосом говорил интеллигентного вида седовласый мужик в белом халате и с толстыми очками на горбатом носу.

– Я бы хотел взглянуть… – Фигура в плаще протянула руку к занавеске.

Ноги Тараса подкосились, он едва не рухнул на пол. Сейчас занавеску отдернут, и ему конец!

Но положение спас седовласый:

– Сегодня я снял часть бинтов, – поспешно предупредил он. – Теперь видно его лицо.

Рука отдернулась от занавески, словно коснулась раскаленной сковородки.

– Ладно, – проскрипел он недовольным голосом. – Идем.

Двое зашагали прочь, голоса постепенно затихли, хлопнула дверь. Тарас ни живой, ни мертвый, немного постоял с закрытыми глазами, прислонившись к перегородке, затем осторожно выглянул из-за занавески. Среди ряда коек царили тишина и пустота.

Тарас с облегчением вздохнул, ладонь смахнула крупные капли пота со лба. Раненый неподвижно лежал на постели с закрытыми глазами. Тарас собрался уходить, но остановился, озаренный идеей. Еще раз взглянул на незнакомца в окровавленных бинтах, грязное полотенце слетело с бедер. Быстро и бесшумно снял плащ, висящий на стене, плотная ткань легла на голое тело. Новое одеяние повисло на фигуре мешком, руки скрылись в широких и длинных рукавах. Ноги утонули в чересчур больших ботинках, похожих на армейские берцы, пришлось туго затянуть шнурки. Затем Тарас осторожно взял с тумбочки маску с красной римской цифрой 21 на лбу. Раненый громко всхрапнул, рот приоткрылся, издавая громкий и судорожный вздох. Тарас замер, боясь пошевелить пальцем, но незнакомец так и не очнулся.

С маской пришлось провозиться подольше, но в конце концов ее удалось пристроить на лице так, чтобы видеть хотя бы вполглаза. Тарас затянул ремешок на затылке и накинул на голову капюшон. Дышать через маску оказалось очень трудно, лицо сразу же вспотело и зачесалось так, словно по коже разбежались тысячи муравьев.

Тарас затолкал сброшенное с бедер полотенце под кровать раненого и выскользнул из-под занавески. В новом облачении он чувствовал себя страшно неуютно. Обувь болталась на ногах, длинный плащ волочился по полу, капюшон сползал на глаза, маска больно давила на лоб.

Тарас миновал длинный ряд больничных коек, и снова оказался у двери. Осторожно приоткрыл, высунул голову, надеясь, что ее не отрубят. На площадке вокруг винтовой лестницы оказалось пусто, и Тарас, прикрыв дверь, поднялся этажом выше. На этот раз дверей оказалось намного больше, глаза растерянно разбежались.

Тарас стоял на месте, не зная куда идти дальше, как вдруг по натянутым нервам ударил скрип – одна из дверей открылась, и на площадке показались три фигуры в масках. Ноги Тараса подкосились от ужаса – трое решительным шагом направились в его сторону. Он остался стоять на месте, руки суетливым движением поправили маску. Трое подошли почти вплотную, Тарас зажмурился, губы зашептали молитвы всем известным и неизвестным богам. Маски, не останавливаясь, прошли мимо, прошелестели плащи, три пары ботинок застучали по ступенькам винтовой лестницы. Троица скрылась из виду, поднявшись на этаж выше.

Оставшись один, Тарас схватился за перила, с минуту постоял, ожидая, когда утихнет дрожь в теле. Придя в себя, снова огляделся, раздумывая, что делать дальше – подняться вслед за троицей, или посмотреть что за одной из множества дверей.

Выбрал второе. Подошел к двери, оставшейся приоткрытой после появления троих. Потянул ручку на себя, глаза сузились, пытаясь разглядеть что-нибудь в царившем за дверью полумраке. Шагнул вперед, и едва не покатился кубарем – ноги оказались на крутых ступеньках лестницы. Почти в полной темноте он шаг за шагом спустился вниз. Миновал пару узких поворотов, рука нащупала ручку очередной двери, глаза снова увидели свет, и Тарас понял, что дело плохо.

Он попал в коридор, широкий и очень длинный. По обе стороны в стенах снова белели двери. На потолке горел ряд длинных и узких ламп. Перед глазами сновали десятки, если не сотни фигур в плащах и масках, одинаковые, словно их собрали на одном конвейере. Тарас невольно отступил назад – так резко ударил по ушам гул бесчисленных голосов, хлопанье дверей и топот ботинок. Он чувствовал себя как в солдатской казарме, только вместо военной формы солдаты зачем то напялили плащи и маски.

Тарас хотел развернуться и бежать обратно, но передумал. Он ничем здесь не выделялся, ведь точно такие же маска и плащ красовался и на нем. Тарас немного потоптался в начале коридора, и затем, сам себе удивляясь, неторопливым и уверенным шагом двинулся вперед. Черные глазницы масок скользили по нему короткими взглядами, Тарас, опустив голову, двигался через жидкий поток одинаковых фигур, слышал обрывки фраз, чувствовал плотный запах мужских тел. Его задевали плечами, один отдавил ногу, другой грубо оттолкнул, прошипев: «куда прешь, придурок!». Но убивать явно никто не собирался. Пока.

Тарас шел по коридору, поглядывая по сторонам. На закрытых дверях он увидел те же красные римские цифры, что и на масках. Иногда они открывались, когда кто-нибудь входил или выходил, но Тарас не успевал разглядеть, что там внутри. Номера шли один за другим, по порядку, и вскоре он увидел дверь под номером 21. Такой же, как и у маски, которую он спер.

Тарас воровато огляделся по сторонам. Мимо прошел Сорок Третий, за ним Двадцать Шестой, оба даже не взглянули на него. Рука легла на круглую ручку, Тарас потянул на себя, но безуспешно – дверь оказалась запертой. Не желая вызывать подозрений, он хотел двигаться дальше, но путь преградила дверь соседняя, открывшаяся перед самым носом. Тарас обошел преграду, но твердая рука легла на плечо, задержала.

– Стой!

В груди похолодело. Тарас, трепеща как флаг на морском побережье, медленно обернулся. Чтобы увидеть номер на маске, пришлось запрокинуть голову – Двадцать Второй оказался просто гигантом, очертания широкой груди и могучих мышц не мог скрыть даже мешковатый балахон.

– Ты куда собрался?

– Никуда, – едва пошевелил занемевшими от ужаса губами Тарас.

– Ты уже поправился? – В неприятном, грубом голосе Двадцать Второго звучало непомерное удивление.

Тарас вытер потные ладони, прокашлялся. Ответил как можно более уверенно:

– Ну да.

Двадцать Второй радостно раскинул в стороны длинные руки.

– Дружище, как я рад!

В следующую секунду ошарашенный Тарас оказался в крепких объятиях. Могучие руки крепко стиснули, ребра затрещали, в горле захрипело.

– Ох… прости, ты ж после лазарета, – сказал Двадцать Второй извиняющимся голосом, разжимая объятия. – Ты как? Нигде не болит?

– Н… нет, – ответил Тарас, потирая ребра.

– Елки, как ты исхудал! Кожа да кости! А что ты молчишь? Не рад мне что ли, а, засранец? Или тебе в лазарете память отшибло?

– Нет, что ты… Рад, конечно. Я просто… ну еще не пришел в себя. После лазарета.

– Ну понял, понял. – Двадцать Второй сочувственно покивал. – И голос у тебя изменился, прям как у педика стал. Ладно, заходи давай.

Гигант Двадцать Второй широко распахнул дверь под тем же номером, что и у него на маске. Тарас, всей душой желавший побыстрее отделаться от мнимого друга, на нетвердых ногах переступил порог.

Глава 14

– Ну садись, чего встал?

Тарас оказался в маленькой комнатке, напоминавшей келью для послушников. Тусклая лампочка, узкая кровать, стол и пара стульев – ничего лишнего.

– Садись, – повторил хозяин комнаты, выдвигая стул.

Тарас присел и тут же подскочил, едва не вскрикнув от ужаса. Глаза, привыкшие к полумраку, разглядели стену напротив, сплошь увешанную человеческими скальпами. На волосах и срезанной коже виднелись следы крови, темнели шляпки толстых гвоздей. Тарас, борясь с подступившей тошнотой, глубоко вздохнул, медленно опустился на стул.

Двадцать Второй уселся напротив, почти касаясь коленей Тараса. Перехватив его взгляд, устремленный на зловещую стену, ухмыльнулся:

– Трофеев у меня прибавилось. Вот, смотри.

Палец, выглядывающий из под широкого рукава балахона, указал на один из скальпов, прибитый с краю. Тарас узнал светло-пшеничные волосы Ефрема.

– Я отомстил этому уроду, за то, что случилось в поезде, – сказал Двадцать Второй довольным голосом.

– В поезде? – переспросил Тарас.

– Ну да. Ты что, не помнишь ничего?

– Да так… – Тарас неопределенно пожал плечами. – Смутно.

– Короче, бугай и мальчишка полезли в поезд, там мы их и поджидали. Здоровяк уложил шестерых. Метко стрелял! Тебя и еще троих ранил, но те потом тоже откинулись. Выжил только ты, да еще поправился так быстро, елки!... Но я все же добрался до этой скотины, и с топором в голове он уже не смог пострелять. Эх, жаль мальчишка ушел! Через окно выпрыгнул, представляешь? А поезд уже тронулся, упустили мы его, короче.

Тарас невольно откинулся на спинку стула. Мучительно хотелось снять дурацкую маску и вытереть вспотевшее лицо. Значит, прямо напротив сидит убийца Ефрема!

– Я и не поверил, когда тебя увидел, – продолжал Двадцать Второй. – Сначала думал, обознался. Потом смотрю на маску – так и есть, Двадцать Первый! Соседушка!

Он снова сдавил Тараса в крепких объятиях.

– Ну что с тобой? Как будто и не рад мне!

– Да нет, – поспешно сказал Тарас, стараясь говорить непринужденно. – Я рад тебе, Двадцать Второй! Соседи же, е-мае! Просто не отошел еще.

– Да это ничего! Скоро как огурчик будешь. Тебя как, будут еще в туннель посылать, или пока постельный режим прописали?

– Ну… да. Пока, наверное, не будут посылать. В туннель.

– Да ты уже и не понадобишься, – небрежно отмахнулся Двадцать Второй. – Остался только один, мы его тоже скоро отловим.

– Кто остался? – спросил Тарас.

– Ну тот сопляк. Которого остальные бросили. Они там не поделили чего-то, да еще сами же одного и завалили.

Тарас промолчал. Похоже, речь идет о мажоре. Неужели он все еще жив?

– Так что шоу скоро будет окончено, – добавил Двадцать Второй, разразившись довольным смехом.

– Шоу? – напрягся Тарас.

– Ну да. В этот раз, конечно, крепенькие попались. До самого моста добрались. Даже опустить смогли, прикинь?

– Да ты что? – удивленно воскликнул Тарас.

– Зуб даю! Правда, одного ихнего, тот, что с усами дурацкими, там собаки достали. Сдох он, короче. Остались мальчишка с девчонкой, так они заснули в автобусе. Мы их спящими и повязали, прикинь?

Двадцать Второй снова заржал, как лошадь. Тарас тоже посмеялся, затем спросил:

– А где они сейчас?

– Кто?

– Ну… мальчишка с девчонкой.

– А… – Двадцать Второй поправил маску и капюшон, руки скрестились на груди. – Ну, мальчишку Остапу отдали. Тот его наверное уже сожрал, людоед несчастный. Ну а девчонка в клетке сидит.

Сердце Тараса забилось с надеждой.

– В клетке?

– Ну да, – кивнул Двадцать Второй. – Сказали, пока не трогать. Чего ждут, непонятно. Я бы уже давно с ней поразвлекся.

Двадцать второй похотливо усмехнулся, рука почесала промежность пол балахоном. Тарас сжал кулаки, но нашел в себе силы ухмыльнуться в ответ. Мозг быстро соображал, как выведать месторасположение этой самой клетки, не вызывая подозрений.

– Может, сходим посмотрим на нее?

– На кого?

– На девчонку, – терпеливо уточнил Тарас, удивляясь сообразительности «соседа».

– А… Да на что там смотреть, сидит взаперти, вот и все дела… Ну хочешь, сходи, если интересно. В клетке она.

– Хм… Знаешь, я уже и забыл, где клетка. После лазарета в голове все как в тумане.

– Ну ты даешь, – усмехнулся Двадцать Второй. – Ладно, пошли. Провожу тебя.

Они поднялись со стульев. Тарас поежился, еще раз взглянув на жуткие скальпы, и оба вышли из комнаты. Двадцать Второй прикрыл дверь и они быстрым шагом двинулись дальше через многолюдный коридор. Вскоре пронумерованные двери закончились, пошли бесконечные повороты, лестничные пролеты, один раз пришлось идти между пыльных стеллажей, доверху забитыми старыми потрепанными книгами. Белые маски мелькали на каждом шагу. Тарас мысленно успокаивал себя, но не переставал дрожать от страха, словно кролик в змеином логове.

Миновав очередные повороты, остановились возле широких ступенек, уходящих наверх.

– Дальше по лестнице, – махнул рукой Двадцать Второй. – Не заблудишься? Память освежилась?

– Ну да, да, – кивнул Тарас, разглядывая ступеньки. – Припоминаю.

– Ну, я пошел. – Тарас в очередной раз очутился в медвежьих объятиях. – Молодец, что вернулся живой и здоровый! До встречи, сосед.

Убийца скрылся в темном коридоре. Тарас, выждав пару минут, потоптался у лестницы, но больше никто не заглянул. Ноги в высоких черных ботинках понесли наверх, перескакивая сразу по две ступеньки. Подъем вышел недолгим, лестница закончилась, Тарас ступил на деревянный пол очередного коридора. По обе стороны тянулись ряды решеток с толстыми прутьями. Тарас с замирающим сердцем двинулся вперед, заглядывая в клетки, но видел только кирпичные стены, грязь на полу, и пустые продавленные койки. Шаг за шагом Тарас дошел до конца коридора, и в самой дальней клетке наконец увидел Алису.

Девушка сидела, забившись в угол. Белокурые волосы слиплись и висели грязными лохмотьями, закрывая лицо, тонкие руки обняли колени, прижатые к груди. К горлу Тараса подступили слезы радости, лицо прижалось к прутьям, голос надрывался от волнения:

– Алиса!

Девушка не услышала, по-прежнему сидела, сжавшись в комочек.

– Алиса! – позвал Тарас погромче.

– Сегодня пораньше? – спросил грубый мужской голос сзади, возникший из ниоткуда.

Тарас вздрогнул и обернулся, спина прижалась к решетке. Перед лицом возникла маска, на лбу четвертый номер.

– Ты язык проглотил что-ли? – снова прозвучал из-под маски недовольный голос. – Ты сменщик? Или чего ты сюда приперся?

– Да… – Голос Тараса прозвучал хрипло, он прокашлялся. – Да. Я сменщик.

Четвертый чуть приподнял голову, прорези глаз остановились напротив номера на лбу маски Тараса.

– Двадцать Первый? Что-то не припоминаю. Новенький? Вместо кого тебя?

– Я… не новенький. Я из лазарета.

– Из лазарета?

Четвертый чуть отодвинулся назад, руки скрестились на груди, голова склонилась на бок.

– И что, тебя сразу сюда отправили? Ты на клетках дежурил до этого?

Тарас забормотал что-то невнятное, Четвертый отмахнулся, спросил раздраженно:

– Ладно, черт с тобой. Бабу видишь?

Он ткнул пальцем в Алису, съежившуюся в темном углу. Тарас кивнул.

– Вижу.

– Ее даже пальцем не вздумай касаться, – сказал Четвертый. – Иначе крысы сожрут твой труп, оставленный в туннеле. Понял?

– Да.

Четвертый потащил его за рукав. В стене между двумя клетками темнел дверной проем. Четвертый затащил его во внутрь, они оказались в маленькой тесной каморке, где стояли стол, напоминающий школьную парту, и стул на трех ножках. Среди вороха бумаг и прочей мелочи Тарас приметил на столе связку ключей, скрепленных толстым металлическим кольцом.

– Обитать пока будешь здесь, – сказал Четвертый, раскинув руки словно риелтор, показывающий клиентам шикарные хоромы. – Жратву тебе и девчонке принесут. Да, и еще…

Он наклонился в углу каморки. Тарас увидел дверцу, напоминающую крышку подвала. Четвертый дернул за ручку, крышка легко поддалась. Тарас увидел темнеющий квадратный люк и привязанный канат.

– Это новый ход прорубили, – сказал Четвертый. – Через него напрямую можно попасть в Большой Зал. Но это только в случае тревоги! А так отсюда ни ногой, пока не сменят! Понял?

– Понял, – кивнул Тарас.

– Следи, чтобы всякие уроды к клетке не подходили. А то лезут, понимаешь, все на девчонку насмотреться не могут. Гони всех!

– Хорошо.

Четвертый еще раз оглядел каморку, руки уперлись в бока. Затем, тяжело вздохнув, он шагнул к выходу.

– Ладно, я пошел.

Он вышел было в коридор, но тут же в дверях снова показалась белая маска с номером 4.

– И вот еще, Двадцать Первый… Даже не вздумай показать пленнице лицо.

Тарас некоторое время прислушивался к затихающим шагам. Когда наступила тишина, он осторожно выглянул из каморки, взгляд пробежался по коридору и двум длинным рядам клеток. Четвертый ушел. Тарас кинулся к столу, бумаги и журналы с изображением голых красоток полетели на пол, дрожащие руки ухватили связку ключей.

Алиса, услышав скрежет замка, чуть приподняла голову. Тарас суетливо перебирал ключи, пробуя отпереть клетку, но пока ни один не желал повернуться хотя бы на миллиметр. Девушка в страхе прижала к груди кулачки, тело дрожало.

Наконец длинный допотопный ключ повернулся в скважине, дверь клетки распахнулась. Тарас кинулся к Алисе, не сдерживая слезы радости.

– Алиса! Ты жива, Алиса!

Он упал перед ней на колени, сжал ее ладони в руках. Алиса тоже заплакала, но только от страха.

– Не трогайте меня! Не трогайте!

– Ты что, Алиса?! Это же я…

– Не прикасайтесь! Прошу, не надо…

Тарас в полном смятении отпрянул назад, затем, сообразив, сорвал маску и откинул капюшон.

– Алиса! Это я, Тарас!

Ладони Алисы, прижатые к лицу, медленно опустились, заплаканные зеленые глаза широко распахнулись, увидев потное лицо Тараса, странно маленькое на фоне мешковатого черного плаща. Она снова зарыдала, теперь уже от счастья, бросившись к нему в объятия.

– Тарас! – Алиса всхлипывала, спина девушки судорожно вздрагивала. – Я не верю! Тарас! Это я виновата…

– Тихо, тихо, – сказал Тарас, поглаживая девушку. – Все хорошо, успокойся.

– Тарас, это я виновата! Я тогда тоже заснула, дура-а-а!

Алиса зарыдала еще громче, Тарас мягко приподнял ее подбородок, рукавом вытер слезы.

– Нас могут услышать! Пожалуйста, успокойся. Ты знаешь, как отсюда выбраться?

– Я… Нет. – Алиса глубоко вздохнула, и сказала уже более твердым голосом: – Я ничего не помню после автобуса. Очнулась уже здесь. Мне так было страшно!

Она уткнулась Тарасу в плечо, он крепко обнял, боясь, что девушка снова расплачется.

– Быстрее. – Тарас ухватил ее за руку, помог подняться. – Бежать надо.

– Куда?

– Да куда-нибудь!

Они юркнули внутрь сторожевой каморки. Тарас еще раз оглядел коридор, и, убедившись что на шум не сбежались все обитающие в туннеле маски, прикрыл дверь. Алиса откинула волосы со лба, взгляд пробежался по тесному помещению.

– Тарас, их здесь много?

– Очень. – Он присел на трехногий стул, до жути неустойчивый, покрепче затянул шнурки на разболтавшихся ботинках.

– Сколько?

– Наверное, около сотни.

Лицо девушки побледнело, Алиса спросила замирающим от ужаса голосом:

– Что это за место?

– Не знаю. – Тарас поднялся. – Знаю только, что мы еще в туннеле.

– Они здесь живут? Где ты взял их одежду?

– Да, живут. – Тарас поправил сползающий плащ. – Одежду я позаимствовал. Пошли.

– Куда?

– Здесь мы не спрячемся. Нужно искать выход.

Тарас откинул крышку в полу, которую ему показал Четвертый.

– Это подвал? – Алиса склонилась над темным люком, разглядывая уходящий вниз канат.

– Ход в Большой Зал, или как там его. – Тарас взял канат в руки. – Я полезу первый, ты за мной.

– Вроде никого, – прошептала Алиса.

Спустившись вниз по канату, они преодолели несколько десятков метров извилистого туннеля, вырытого в твердой как камень земле. Ход вывел к массивным высоким дверям, напоминающим ворота в средневековый город. Тарас и Алиса спрятались за приоткрытыми створками, разглядывая большое помещение. Большой Зал – так его назвал Четвертый. Стены образовывали форму шестиугольника, повсюду чернели, как дырки в сыре, небольшие круглые ходы. Мягкий свет струился из старомодных настенных светильников, высокий потолок терялся в темноте. Пол устилали большие квадраты грязновато-серой плитки, у дальней стены виднелся громадных размеров потухший камин.

Тарас поглядывал на бесчисленные ходы в стенах, ведущие в зал. Тишина и пустота, больше ничего.

– Куда дальше? – шепотом спросила Алиса. – Тут столько ходов, мы точно заблудимся.

Тарас еще раз оглядел пустое помещение, рукав плаща вытер потный лоб. Маску оставил в клетке, все равно теперь маскировка не поможет.

– Давай осмотримся, пока тихо, – сказал Тарас.

Взявшись за руки, беглецы осторожно вышли на середину зала. Тарас повертелся на месте, пытаясь разглядеть, куда ведут ходы, но видел лишь черноту. В растерянности ребята топтались на месте как куры на дороге, не зная, какой путь выбрать. Любой мог привести в тупик или ловушку.

– Придется идти наугад, – сказал Тарас.

– Куда? – спросила Алиса беспомощно. – Я боюсь этих ходов, они наверняка ими пользуются.

– Пока никого не видно. – Тарас еще раз огляделся. – Нужно уходить, здесь нас все равно рано или поздно…

Алиса вздрогнула – в зале грянул, едва не заложив уши, протяжный звонок. Тарас пугливо съежился, немелодичны звон, усиленный эхом, веял чем-то солдатским, казарменным.

– Что это? – спросила Алиса пугливо.

Они замерли в центре зала, держась за руки и оглядываясь по сторонам. Настойчивая трель звонка умолкла, затем в тишине со всех сторон послышался стремительный гулкий топот. Шаги доносились из темных ходов, ведущих в зал.

– Прячемся! – крикнул Тарас, хватая Алису в охапку.

В пару прыжков пересекли весь зал и очутились возле камина. Тарас присел на корточки, прячась за решеткой, рывком притянул Алису к себе.

– Ой!

– Тише! – Тарас приложил палец к губам. – Ни звука!

Сотни тяжелых ботинок затопали совсем рядом, зал постепенно наполнился звуками, послышались мужские голоса. Тарас и Алиса засели в полумраке камина. Видимо, давно здесь не горело пламя, если когда-то горело вообще – на вытертых красных кирпичах не виднелось и следа от сажи. Но сейчас беглецов это не волновало, они сидели на корточках и круглыми от страха глазами наблюдали, как со всех ходов в зал стекаются фигуры в черных плащах и белых масках. Казалось, потоку людей не будет конца, все прибывали и прибывали новые, по двое, по трое, иногда по одиночке. В один миг в зале набилась добрая сотня мужчин, голоса из множества глоток смешались в непрерывный монотонный гул, как в переполненной аудитории в ожидании профессора. Тарас посмотрел в полные страха глаза Алисы. Похоже, в этот раз влипли всерьез, ведь стоит только кому-нибудь заглянуть в камин…

– Все будет хорошо. – шепотом сказал Тарас, кладя ладонь на плечо Алисы. – Не бойся.

Она кивнула, но тело мелко подрагивало, а глаза то и дело зажмуривались.

Тарас и Алиса просидели еще пару минут, тихие и неподвижные, как жертвы василиска. Шум вокруг постепенно стих, голоса звучали реже, шарканье ног прекратилось. Присутствующие в Большом Зале выстроились полукругом лицом к камину, все как один в хорошо знакомом наряде. Впрочем, один отличался – он встал спиной к камину, широко расставив ноги и заложив руки за спину, тело скрывал не черный, а темно-серый, под стать плитке под ногами, плащ. Он встал совсем недалеко от камина, Тарас мог коснуться его, будь под рукой удочка.

– Ну что, все на месте? – раздался мощный, зычный голос из-под серого капюшона. – Давайте тогда начнем быстрее, а потом…

– Нет, не все! – Тарас с холодком в груди узнал голос – говорил Двадцать Второй, его новоиспеченный друг и сосед, коллекционер скальпов.

– Как это не все?! Кого нет?

Тарас осторожно чуть сдвинулся в сторону, взгляд вычленил в толпе маску с номером двадцать два.

– Двадцать Первого нет. – Маска вертелась в толпе в поисках друга.

– У тебя что, память отшибло? Двадцать Первый лежит в лазарете.

Остальные повернулись к Двадцать Второму, тот всплеснул руками.

– Да ведь я его только недавно видел! Мы даже поговорили с ним немного, он сказал, что уже поправился.

В толпе прошелестел легкий шепот, фигура в сером плаще вскинула руки, разом наступила тишина.

– Двадцать Первый лежит в лазарете, – повторил он твердо. – Ты, видать, уже и цифры не различаешь.

Послышались смешки, но тут раздался другой голос:

– Но и я его видел. Он меня сменил на охране клеток.

Тарас в страхе зажмурился – этот голос он тоже узнал, говорил Четвертый.

– На охране? – спросил серый плащ.

– Ну да. – Четвертый, стоявший в центре полукруга, кивнул. – На маске был номер двадцать один, это я точно помню.

– Но ведь это я должен был тебя сменить, – сказал кто-то растерянно. – Сразу после сбора.

Четвертый недоуменно пожал плечами. Прошли секунды полной тишины, затем серый плащ на весь зал:

– Трое!!! Один в лазарет, к раненому! Другой к Остапу, узнать, что с мальчишкой! Третий к клеткам, проверить девчонку! Живо!!!

От толпы отделились три фигуры, три черных плаща покинули зал, скрывшись в темноте ходов. Остальные замерли на местах, послышалось удивленное перешептывание. Фигура в сером плаще нервно мерила шагами зал, заложенные за спину руки сжимались в кулаки. Тарас с бешено стучащим сердцем прислонился к стенке камина, глаза закрылись. Вот-вот все обнаружится, и тогда беглецов начнут искать повсюду. Алиса подсела к нему поближе, Тарас в отчаянии обнял.

Прошло время, тихий гул встревоженных голосов стих, словно кто-то резко крутанул регулятор громкости до нуля. Тарас подсел к решетке поближе. Трое, посланные на разведку, вернулись в зал почти одновременно, и теперь несмело приближались к своему командиру. Тот снова стал спиной к камину, руки уперлись в пояс.

– Ну? – спросил он грозно.

Трое переглядывались между собой, переминаясь с ноги на ногу. Белые маски скрывали мимику, но Тарас не сомневался, что лица выражали испуг и смятение.

– Говорите! – взревел серый плащ.

Троица снова повертела головами, наконец, один из них решился:

– Я был на кухне. Остап… мертв. Лежит там, весь в крови. Горло перерезано. Мальчишки нет.

Никто не проронил ни звука. Голова, скрытая серым капюшоном, медленно повернулась к другому докладчику.

– Двадцать Первый на месте, в лазарете, – сказал тот, запинаясь. – Но доктор сказал, что его плащ и маска исчезли.

На этот раз в толпе послышались удивленные возгласы.

– Тихо! – рявкнул серый плащ, и повернулся к третьему. – Что у тебя? Девчонка на месте?

– Нет. Клетка пуста. Я нашел там вот это.

Он протянул маску, оставленную Тарасом. Серый плащ взял и повернулся лицом к камину.

Тарас замешкался и не сразу отпрянул назад, но командир убийц ничего не заметил. Он тоже носил маску, но только черную, а цифра 1 на лбу выделялась белым цветом. Секунду Первый стоял неподвижно, затем, не поворачиваясь к толпе, завопил истошно:

– К оружию!!! Искать беглецов!

Большой Зал вмиг оживился. Загалдели маски, затопали ботинки. Тарас и Алиса, зажмурившись, крепко сжимали друг друга в объятиях. С минуту вокруг бушевали невероятные суета и гвалт, затем звуки понемногу начали утихать. Вскоре все стихло, осталось лишь тихое эхо удаляющихся шагов. Зал опустел, остался лишь только Первый. Он замер посреди зала, опустив голову, пальцы все еще сжимали оставленную Тарасом в клетке маску под номером двадцать один. Затем маска полетела на пол, расколовшись на две половинки, Первый ушел прочь.

Тарас и Алиса просидели на корточках еще немного, но больше никто не показывался.

– Вроде бы ушли, – тихо сказал Тарас.

– Что нам делать? – зашептала Алиса, глотая слезы. – Они везде! Они найдут нас…

– Успокойся, – твердо сказал Тарас. – Что-нибудь придумаем.

Он внимательно оглядывал множество ходов в зал. Оставаться здесь нельзя, рано или поздно кому-нибудь придет в голову гениальная идея заглянуть в камин.

– Попробуем сюда, – сказал Тарас, указывая на ход, через который ушел Первый. – Если попадемся, то…

– Что?

– Нет, ничего. Идем.

Тарас помог Алисе подняться, рука уперлась в стенку камина, но ладонь не встретила твердой опоры, кирпич мягко утонул под весом его тела. Что-то скрипнуло, дно камина слегка вздрогнуло под ногами.

Оторопевшие Тарас и Алиса смотрели, как уплывает вверх Большой Зал, сменяясь глухой кирпичной стеной. Камин вместе с ребятами медленно уходил под землю.

Глава 15

Опускались долго, не проронив ни слова, своеобразный лифт, замаскированный под камин, остановился, и вид стены узкой шахты сменился длинным коридором.

Тарас отодвинул решетку, ноги ступили на холодный каменный пол. Помог выбраться Алисе. Камин, выждав пару секунд, с легким скрипом пополз наверх.

– Что здесь такое? – прошептала Алиса.

Коридор оказался довольно узким. Удивленный Тарас почувствовал себя на выставке в какой-то зловещей галерее. По обе стороны в стенах одна за другой шли неглубокие ниши, внутри сияли белым подсвеченные большие фотографии людей, жирно перечеркнутые крест накрест. Тарас и Алиса, едва дыша, шаг за шагом следовали мимо грустных и серьезных лиц, занимавших два длинных ряда ниш, уходящих далеко вперед по обе стены коридора. На ошарашенных ребят смотрели самые разные люди – дети, подростки, парни, девушки, мужчины и женщины, местами встречались даже старики. И все до единого портреты перечеркнуты красным.

Тарас заметил, что в нише под каждой фотографией стоит пластиковая урна, похожая на мусорную. Подошел к одной из них, с фотографии смотрели синие как вечернее небо глаза маленькой девочки с золотистыми кудрями. Тарас с трудом отвел взгляд от грустного лица и заглянул в урну. Там лежали обычные детские вещицы – кукла Барби в модном прикиде, игрушечная губная помада, маленькая сумочка в серебряных блестках, зеркальце с причудливым узором из маленьких сердечек. Внизу проглядывала светлая ткань девичьего платьица. Тарас, ни к чему не притрагиваясь, еще раз взглянул на портрет и в смятении отступил назад.

– Кто все эти люди? – послышался голос Алисы за спиной.

Тарас содрогнулся, вспомнив о скальпах на стене в комнате Двадцать Второго. В голове мелькнула страшная догадка.

– Пошли, – сказал он, взяв Алису за руку. – Нужно искать выход.

Они двинулись дальше по коридору. Жутковатые перечеркнутые фотографии людей шли одна за другой, Тарас старался больше не смотреть. Алиса тоже опустила глаза в пол, лишь изредка со страхом поглядывая по сторонам.