Текст книги "Под сенью короны"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Когда же её светлость развернулась к площади, войскам и публике, поднимая над головой золотой символ власти, мой голос потонул в общем вопле ликования и приветствия. Но это ничего. Главное, что всё завершилось так счастливо.

Главное, что это – конец войне.

По окончании парада пиршество ждало не только высший командный состав и высших чиновников его величества, но и всех солдат, и всех горожан. Правда, пировали все в разных местах и в разных условиях. Бойцам, например, предстоит угощаться в две смены и практически безалкогольно. Горожанам накроют столы прямо на улицах. А таким шишкам, как я, предстоит принять приглашение его величества.

Доспехи теперь можно было снять. Хорошо, что мне есть во что нарядиться для такого пира. Собственно, само пиршество меня интересовало мало, как и честь, и даже возможность полакомиться яствами, подобных которым нигде больше дегустировать не приходилось. Откровенно говоря, я охотнее занялся бы поисками своего дома или подыскал бы комнату в гостинице. Но уже достаточно обжился здесь, чтоб понимать – такое немыслимо. Пренебречь приглашением государя – запредельная наглость и оскорбление, хоть его величество наверняка меня не помнит и даже не узнает о моём пренебрежении.

Зато другие узнают. Подкладывать такую свинью Аштии будет верхом неблагодарности.

И я, разумеется, отправился. Я без труда нацепил на лицо блаженную мину, раскланивался с генштабистами и чиновниками, из которых не знал почти никого. За столом мне вновь пришлось сидеть рядом с Раджефом, и нам нашлось о чём поговорить. Этот человек нравился мне всё больше и больше. Усталость, конечно, с настойчивостью давала о себе знать, но во время военных действий бывало и похуже. Да, теперь терпеть оказалось труднее именно потому, что обстановка в большей степени располагала к мыслям об отдыхе.

– Такое бывает лишь однажды в жизни, – подбодрил я себя, осторожно беря вилочкой с блюда кусок какого-то мясного деликатеса. – Такой триумф.

– Тебе предстоит ещё множество побед, – ответил Раджеф. – Например, войну в Солиаре придётся начинать и вести по новой. Солиар – это демонический мир, откуда нас сорвала гражданская война.

– Да, я понял. Значит, опять туда? Что ж… Повоюем. Правда, госпоже Солор придётся придумывать новые хитрые способы захвата тамошних крепостей.

– Штаб что-нибудь изобретёт.

– Уверен. И я даже знаю, к чему можно будет приложить спецназ…

Мы увлеклись обсуждением грядущих боевых операций, и я далеко не сразу заметил, что к нашему участку стола подошла её светлость.

– Как вижу, мужчины все в своей стихии? – улыбнулась она. – Можно хоть ненадолго насладиться моментом победы и забыть о неизбежности грядущих битв.

– Думаю, проникнусь уникальностью этого момента через пару-тройку дней. Когда переведу дух, – пошутил я.

– Понимаю. Все устали. – Аштия добродушно усмехнулась. – Но, боюсь, ближайшие дни нам предстоит работа. И отдыхать придётся между делом. Строить новый мир почти так же трудно, как одержать победу в последнем отчаянном бою.

– Согласен.

– Серт, я хочу побеседовать с тобой после пиршества. Буду ждать тебя в моём дворце. Уже распорядилась, чтоб тебе подали одного из моих пластунов.

– Откровенно говоря, я сам рассчитывал на аудиенцию у госпожи Главнокомандующей, – сказал, улыбаясь, Раджеф.

– Надеюсь, у нас будет достаточно времени в будущем, чтоб решить все вопросы, – ответила ему Аштия. Любезно, но так, как могла бы ответить и мне. Особенности их отношений поражали меня. По крайней мере, на людях они держались просто как хорошие знакомые. Но, может быть, это и правильно? Наверняка правильно.

– В таком случае, надеюсь завтра иметь возможность обсудить некоторые важные дела.

– Хорошо, с тобой завтра. Серт?

– Обязательно буду.

И мы с Раджефом вернулись к беседам с собратьями-военными и к новой порции угощений, только что поданных на столы. Роскошь императорских приёмов я и раньше уже имел возможность оценить, и теперь не столько лакомился, сколько любовался. Трудно представить, сколько же труда может стоить поварам возведение таких причудливых башен из закусок и такое их тщательное украшение. Неужели этим занимаются те же люди, что и готовят яства? Проще предположить, что на императорской кухне для декорирования блюд существуют специальные мастера.

Были и зрелища. Не думал, что однажды наступит момент, когда танцы в исполнении прелестнейших женщин будут так мало занимать меня. И что общение с тем же Ниршавом покажется скорее обязанностью, чем радостью. Но теперь мне хотелось поскорее узнать, что хочет сказать мне Аштия – и отдыхать. Ещё ведь надо бы убедиться, что тесть и тёща с шурьями устроены как надо… Потом. Подождёт до завтра. Я им много денег дал, не пропадут.

В особняке Солор мне первым делом поднесли воду для умывания. Это оказалось очень кстати – холодная вода освежила меня, как и холодный напиток в серебряном кубке, обтянутом хрупкой водяной сеточкой. За столиком в кабинете Аштии меня ждали только лёгкие закуски. Да и те, пожалуй, были лишними. Она, осунувшаяся, но довольная, сама однако налегала на кусочки фаршированных перепелов. Видимо, пиршество для неё превратилось в череду важных бесед, и нормально поесть не удалось.

– Как твои дети? Как дочка?

– Прекрасно. Кормилица пришлась ей по вкусу, так что эта проблема решилась к общему удобству. Кроме того, её судьба уже решилась. – Женщина улыбнулась. – Ты знаешь, через пять дней после рождения Джайды его величество обратился ко мне с брачным предложением.

– Да? – Если бы волосы умели вставать дыбом, они наверняка сделали бы это. Неужели правитель всё-таки решился признаться госпоже Солор в своих чувствах? Неужели она собирается разводиться с Раджефом? Потому и была с ним так холодна?

– Да. Государь сообщил, что желает вступить в брак с моей дочерью, когда она достигнет соответствующего возраста.

– А-а-а… Вот что… Ну, так я поздравляю тебя! Это действительно прекрасная новость!

– Да, ты прав. Надеюсь, моя дочь счастливо вступит в брак и сможет благополучно построить отношения со своим супругом. Что она должным образом сумеет выполнять свои обязанности. Но это ещё вопрос отдалённого будущего. До этого ещё нужно дожить. В конце концов, государь может не найти общего языка с Джайдой. Но я, конечно, очень польщена самим фактом такого предложения.

– Ещё бы! Понимаю.

– Касательно тебя. Через два дня произойдёт церемония вручения первого знамени. Всего в этом году государь планирует поднять восемь новых стягов. Восемь верных слуг его величества станут основателями новых аристократических фамилий высших ступеней. Ты станешь последним из этих восьми. Если порядок церемоний не изменят.

– Я?

– Да, поздравляю тебя. Очень рада, что эту честь государь окажет тебе одним из первых, уже в этом году. Сообщить, какая именно область станет вотчиной твоей семьи, я не могу, да и никто тебе этого заранее не сообщит. Ты узнаешь это лишь на самой церемонии. Видишь ли, подобные решения его величества не обсуждаются и не оспариваются, ни по какому основанию. Даже если ты, например, сочтёшь себя недостойным, или возникнут какие-то иные возражения. Неважно. Не тебе и не мне спорить с его величеством.

– Конечно. Я понимаю. И буду рад всему, что получу, на любом месте постараюсь трудиться наилучшим образом.

– Не сомневаюсь. – Аштия улыбнулась. – Попробуй перепела с фрикадельками. Мой повар очень удачно их готовит.

– Спасибо, больше ни крошки. Наелся до отвала.

– Ну, как хочешь… Жаль, что твою супругу, как и многих моих людей, не успели доставить к параду. Но, думаю, они прибудут никак не позже, чем через три дня. Мне сообщили, что корабль из Солор прибыл в Избар, а оттуда до столиц их доставят транспортные пластуны, очень быстро. Серт, ты должен решить сейчас, желаешь ли, чтоб твоя жена участвовала в церемонии или нет.

– Поясни, в чём разница.

– Охотно поясню. Если твоя супруга примет участие в церемонии в качестве твоей жены, она точно так же, как и ты, станет аристократкой, и в дальнейшем ваш развод станет невозможным. Если же нет, то она останется дочерью угольщика из округа Мурмий, и…

– Разумеется, я хочу, чтоб она приняла участие в церемонии! Что тут вообще обсуждать?!

– Мне радостно это слышать. Поверь, я могу лишь больше уважать тебя, видя такое постоянство. Я хочу поздравить вас обоих с таким значительным изменением вашей судьбы, поэтому попрошу принять от меня в подарок наряды для грядущей церемонии.

– Спасибо. Огромное тебе спасибо, Аше. Я ведь понимаю, кому именно обязан всем этим.

– Не только моей помощи, но и своим талантам. И кстати… Давно хотела тебя спросить… Как твоё имя? Каким оно было изначально, до того, как его величество тебя поименовал?

– Самое время наконец познакомиться? – Я не удержался от смеха. Отчасти это был смех облегчения, смех радости, даже восторга. Чувства, в один миг оглушившие меня, жаждали выхода. Хотя бы такого.

– Пожалуй. – Она тоже смеялась.

– Меня зовут Сергей. Сергей.

– С е рге…

– Сергей!

– Серге и и…

– Нет. Ладно. Пусть будет Серге. Жена вообще зовёт меня С е реж.

– По мне, так Серге Серт звучит намного лучше. Имей в виду, что твоим семейным знаком станет именно то имя, которое дал тебе государь. Серт. Вот так это будет выглядеть. – Аше придвинула к себе деревянную табличку и изобразила странную загогулину. – Помнишь мой стяг? Именно этот знак будет вышит на твоём знамени.

– Мне надо будет к церемонии выучиться это рисовать?

– Нет, конечно. И вообще тебе ни о чем не надо беспокоиться. Всё, от стяга и печати до браслетов для тебя и твоей жены будет изготовлено за счёт казны. Потом область будет пять лет платить особый налог. Но это я тебе потом растолкую.

– Спасибо. Конечно, я понимаю.

– На церемонии, которая состоится через два дня, ты тоже можешь присутствовать. Желательно, чтоб присутствовал.

– Кому будет вручаться знамя?

– Абареху. Потому завтра он вступает в брак со своей избранницей. Насколько я знаю, о предстоящей свадьбе и о том, кто именно счастливая невеста, ты в курсе.

– Да. Абарех просил у меня руки Оэфии Паль Малеш. Чем несказанно изумил.

– Ты уже должен был привыкнуть к нашим традициям, друг мой. Абарех просил передать тебе приглашение на его свадьбу. Как представителю семьи невесты. За неимением этой самой семьи. Я тоже приглашена. Не проигнорируй.

– Как понимаю, Абареху вместе с будущей супругой предстоит вступить во владение Рохшадером.

Госпожа Солор усмехнулась.

– Об этом никто не должен знать, потому сей вопрос мы с тобой не обсуждаем. Делаем вид, будто ничего не знаем.

– Меня только одно жутко интересует – Абарех получит от государя какое-то фамильное имя? И Рохшадер перестанет быть Рохшадером?

– Нет. Ладно уж, любопытный. Снизойду до твоего невежества, но мы с тобой ни о чём таком не говорили!

– Точно, не говорили!

– Поскольку у Абареха, как у выходца из демонического мира, нет и не могло быть фамильного имени, которое по имперским традициям надлежит уважать, он примет себе таковое по имени области. И Рохшадер останется Рохшадером.

– Рохшадеру повезло.

– Не только Рохшадеру. Но и Жастенхаду. Стениш, тоже выходец из демонического мира, через четыре дня вступает в брак с Радвиш Ачейи, сестрой небезызвестной тебе Шехмин, и примет не только стяг, но и родовое имя Жастенхада. Вроде бы кроме него и Абареха его величество планирует вручить стяг и браслеты аристократа ещё одному своему сподвижнику-полукровке, но кому именно, ещё решается. А остальным областям в этом смысле не повезло. Ну иди. Я вижу, как ты вымотан, и удерживать тебя больше не стану. Твой особняк в порядке, хоть и был слегка потрёпан. Но несколько комнат там вроде бы привели в порядок. О благополучном прибытии туда родственников твоей супруги я тоже извещена. Всё в порядке.

– Спасибо.

Я на мгновение стиснул её пальцы. Рука у Аштии была такой хрупкой, но при этом такой могущественной! Было нечто потрясающее в том, чтобы ощущать в своей ладони тоненькие пальцы женщины, способной столь на многое в масштабах целой Империи. Когда-то её облик вызывал у меня одно только раздражение, а сейчас я был счастлив, что когда-то она вынудила меня стать частью механизма под названием армия.

Всё ведь повернулось к лучшему…

В свой особняк я попал лишь ближе к рассвету, времени на сон осталось совсем немного, но нужно было хоть по дому пройтись. М-да, похоже, тут здорово пошарилась разбушевавшаяся городская молодёжь. Хорошо, что не сожгли ничего. Панели и врезанная мебель на месте. Порядок тут явно наводили мужские, а не женские руки: есть нюансы, которые я уже способен заметить. Значит, мой адъютант сделал всё, что мог – привёл солдат, проследил за выполнением… В доме пахло кашей и жареным мясом – хорошо хоть, что родственники жены голодными не остались.

Боец, встретивший меня у двери, доложил, что Нишант и его семейство спят в комнатах для прислуги, потому что они сохранились в наилучшем состоянии, если не считать супружеской спальни, но в нашу с Моресной комнату их бы никто не пустил. Да они бы и сами не пошли. Супружеское ложе – это святое, особенно для тестя с тёщей.

– Их покормили, как понимаю.

– Разумеется. Снабдили всем необходимым.

– Отлично. Мне воды и одеяло. И разбудить через четыре часа.

– Слушаю.

– Мне подготовь свежую рубашку. И сапоги начисть.

– Слушаю. Будет сделано. Еды?

– Нет уж, сыт. Благодарю.

В постель я повалился, деревенея, не замечая даже, есть ли на ней бельё или подушки. И осознал, что супружеское ложе убрано, как положено, лишь после пробуждения. Ничего, мне приходилось бывать без сна намного больше, а уж четырёх часов мне пока хватит. И даже будут силы и задор повеселиться на свадьбе, к которой я имею отдалённое отношение. Это ж у меня Абарех просил руки Оэфии. Надо будет её поздравить и что-нибудь подарить. Я велел солдату принести мои сумки, зарылся в сувениры, накупленные на архипелаге, и остановил выбор на набитой разноцветным жемчугом огромной резной перламутровой чаше, сделанной из красивой раковины.

Интересно, сколько жемчуга я успел там накупить? Уж килограммчик-то будет?

Судя по тому, как выглядела на торжестве Оэфия, она не имела ровным счётом ничего против этого брака. Да, на своего жениха она смотрела не так, как могла бы Джульетта любоваться лицом Ромео, но в их взглядах я вдруг увидел единство. Ребята на одной волне, а это, пожалуй, самое важное при построении отношений. Будущая леди Рохшадер может быть очень счастлива со своим лордом.

Мой подарок среди других выглядел очень даже солидно. Правда, пара несколько удивилась, когда я преподнёс его им обоим – в Империи было принято иначе. Но никто не напрягся и не оскорбился, вот что главное.

Правда, я лишь с опозданием понял, почему. Вручение знамени семейству, а не одному только будущему лорду, привязывало к земле и статусу не только его, но и её. Что бы там в будущем у них ни получилось, Оэфия останется составной частью семейства властителей Рохшадера. Потом Абарех сможет жениться ещё хоть сотню раз, но все последующие жёны будут всего лишь жёнами лорда. Госпожой Рохшадер останется только одна из них – первая. Оэфия. До самой своей смерти.

Теперь мне стали понятны пояснения Аштии, касавшиеся будущего Моресны. Что ж, даст бог, после церемонии моя жена наконец-то успокоится и поймёт – никогда я её не брошу. Ни на кого другого не променяю.

Оэфия и Абарех прекрасно смотрелись рядом как в день свадьбы, так и на следующий день, когда для них забросали цветами главный проспект Кадалаха и воздвигли очередную арку на входе на площадь. Туда меня не допустили, на площади присутствовали только представители знати. Можно было, конечно, забраться на крышу, меня-то наверняка бы пустили, но я не стал. Да ладно… Вскоре мне предстоит узнать, что там происходит, на собственном опыте. Подожду, а пока подготовлю дом к прибытию жены.

Или хотя бы просто отосплюсь.

Через день стяг был вручен Раджефу Акшанта. Кажется, добрая половина Империи замерла в замешательстве и шоке, узнав о решении государя на его счёт. Его величество передал главе своей личной гвардии стяг Атейлера. И теперь огромное графство, бывшее вотчиной второго претендента на престол, получило новое название. Атейлер превратился в Акшанта.

Я был от души счастлив за него. Вот уж кто заслужил этой чести! Новоиспечённое графство Акшанта по-прежнему давало аристократической семье, ею владеющей, статус никак не ниже третьей ступени. Так что Раджеф теперь по положению равен супруге.

Разумеется, госпожа Солор пожелала отпраздновать это событие. На приём, устроенный ею, я был приглашён. Но чуть погодя она сама предложила мне не приходить, если неохота. Мы отлично поняли друг друга. Ей не приходило в голову обидеться, мне – напридумывать лишнего. Просто её светлость давала мне возможность перевести дух в череде празднеств и приёмов, и уделить внимание жене. Её как раз привезли.

– Кстати, тебе тоже придётся давать приём. Пришлю к тебе своих слуг, пусть твоя жена проконтролирует их усилия, – сказала Аштия. – И поваров тоже. Его величество тоже будет на празднике. Имей в виду.

– Чёрт! Не представляю, как надо принимать в гостях императора!

– Привыкнешь. Всё нормально. Мои слуги всё у тебя подготовят, всё сделают. И необходимую мишуру доставят. Твоей жене только и нужно будет, что проследить за работой.

– Спасибо тебе. Огромное.

– Да оставь! – Она улыбнулась. – Я ведь тебя вытащила на вершину. Теперь помогу здесь адаптироваться.

Когда я встретил супругу у особняка Солор, мне показалось, что она изменилась. В чём именно – не понял, но какая разница? Задумчивая, смущённая, встревоженная, но какая же красивая, господи! Какая она красивая! Жена была закутана в покрывало, расшитое янтарём – одно из тех, которые я подарил, на нежной шейке – нитка жемчуга. Подарки приняты, сразу видно. Я обнял её и прижал к себе, не особенно-то волнуясь, видит нас кто-нибудь или нет.

Моресна затрепыхалась.

– Что ты делаешь? Вокруг… люди…

– Фу, ну что это такое, даже жену на улице не обнимешь. Забирайся в экипаж. Ничего карета, да? Госпожа Солор одолжила. Поехали домой. Там полный развал и кошмар, но помимо того – ещё твои родители и братья.

– Они здесь? Они живы?

– Живы и здоровы. И конечно хотят встретиться с тобой. Я сниму им дом или хотя бы этаж в ближайшие пару дней. У нас им нельзя долго оставаться. Обстоятельства.

– Конечно, как скажешь. Спасибо, что позаботился о них.

– Как же иначе? Мы ведь родственники.

– Ты всё ещё… Мне сказали, ты… Ты будешь разводиться со мной?

– Ты с дуба рухнула, любимая? Какой развод? Господи, ты меня своей мнительностью уже достала! Через несколько дней будет церемония вручения знамени. Ты будешь на этой церемонии вместе со мной. Если не ошибаюсь, это свяжет нас навсегда. Так что если моя рожа или моё поведение выводит тебя из себя – скажи сразу!

Моресна посмотрела на меня почти с ужасом. Наверное, я здорово испугал её и сбил с толку, но меня уже понесло. Сейчас, когда жизнь столь круто и столь стремительно менялась, эйфория не только в смехе хотела найти выход. Мы с Моресной были женаты уже не один год, но отношения наши до сих пор оставались странными. Неопределёнными. И сейчас этой неопределённости хотелось положить конец любой ценой. Пусть даже это нанесёт удар по моей устоявшейся и такой вожделенной мирной жизни – плевать, всё равно надо объясниться.

– Так, я знаю, что я кошмарный и мерзкий. Что я постоянно вывожу тебя из себя, оскорбляю и даже не замечаю этого. Всё из-за того, что родился в другом мире, но от этого ж не легче, да? Что к моим выходкам и моим закидонам невозможно привыкнуть. Реши сейчас, вот прямо сейчас – нужно ли тебе это? Хочешь ли ты всю жизнь прожить с таким типом, как я? Если нет, я не обижусь и отпущу тебя, дам денег. Много денег. Тебе и твоей семье хватит на всю жизнь. Ну? Решай сейчас.

– Ты хочешь со мной развестись?

– Я не хочу с тобой разводиться. Я хочу пройти с тобой через эту церемонию, хочу, чтобы мы оба стали аристократами прямо до мозга костей и жили потом долгие годы счастливо и в полной гармонии. Хочу, чтоб ты привыкла к моим выходкам и терпела меня дальше. Всю жизнь. Но я не хочу, чтоб ты мучилась. Если ты не хочешь, я настаивать не буду.

– Я хочу. Хочу. Правда. Ты действительно ужасный. – Моресна вдруг улыбнулась, хотя я ждал её слёз. Ничего я в женщинах не понимаю. – Просто ужасный. Многие твои поступки и твоё обращение иногда трудно переносить. Ты на самом деле очень часто меня оскорблял. Но я уже как-то привыкла. И верю, что во всём виновато твоё происхождение, а не злость. Если обещаешь, что станешь уважать семейные традиции Империи и попытаешься привыкнуть к ним, то у нас всё получится.

– Я тебе обещаю. Обещаю привыкнуть. Обещаю учиться и следовать твоим советам в вопросах организации семейных отношений. Договорились?

– Договорились. – Супруга внимательно оглядела меня. – Рубашка поглажена плохо. Кто старался?

– Мой адъютант.

– Ну, собственно, что ещё можно ожидать от мужчины. Едем. Я поглажу так, как положено. А твоя демоница постирает другие. Уже научилась. Я прихватила её с собой.

– Как она себя вела?

– Вполне нормально. Разок попробовала показать характер, но я попросила о помощи одну из распорядительниц замка Солор. Одной порки оказалось вполне достаточно.

– Я ей ещё зубы вышибу!

– Ну зачем же? – искренне удивилась Моресна. – Если вдруг что, я справлюсь сама.

– Тебе придётся справляться ещё с кучей слуг. Их пришлют из особняка Солор, чтоб привести дом в порядок.

– Со слугами из знатных домов одно удовольствие иметь дело. Они отлично знают свою работу, достаточно лишь сказать, что нужно сделать, а как, сообразят сами.

– Ты изменилась. Стала увереннее. Привыкла распоряжаться. Тебе, кстати, это очень идёт.

– В Солор я помогала одной из распорядительниц. Заодно набралась опыта. Смогу работать экономкой, если вдруг что.

– Главное, ты без труда сможешь взять в руки дом. Большой дом. Я получу титул, земли – и нужно будет налаживать не только жизнь владения. Но и дела в нашем семейном гнезде. – Я приобнял её за талию. – Это ведь будет твоей заботой. Так что твой опыт очень пригодится. А кроме того… Как насчёт детей? Теперь-то уже можно будет их завести. После того, как мы оба получим титул, благополучие наших чад уже будет определено и подкреплено. Что скажешь? Столько детей, сколько захочется.

– Я всё поняла. – Моресна загадочно улыбалась. – Поняла.

Меня удивило то, что в особняке она первым делом кинулась на кухню, потом в спальню, и лишь после этого – в комнаты родителей. Искренность её радости от встречи с отцом и матерью не вызывала ни малейших сомнений. Впрочем, возможно, тут дело в имперском менталитете. Может, именно так здесь принято себя вести хорошим жёнам? К тому же от меня она уже узнала, что родственники её в порядке, потому и не спешила.

Её родители теперь со всем почтением разговаривали не только со мной, но и с нею. Можно подумать, Нишант имел дело не с собственной дочерью, которую в детстве драл за ухо, а со знатной дамой, к которой недавно нанялся на работу. Моресна непринуждённо распоряжалась собственной матерью, изъявившей желание помочь ей на кухне, и всё семейство смотрело на ситуацию как на нечто совершенно естественное.

Мои шурья уже через полчаса таскали на себе мебель, тёща готовила основу для морковного соуса – одного из моих самых любимых, – а тесть попытался вернуть мне мешочек с золотом. Но, когда я отказался забирать, настаивать не стал. И перспективу пожить какое-то время в гостинице или в съёмном домике за пределами городских стен принял чуть ли не с восторгом. Ну да, там его семейство сможет чувствовать себя как дома, а здесь они лишь приживальщики: малоприятно даже для угольщика, оказавшегося в гостях у зятя – крупной штабной шишки.

Тот день, что должен был решить мою судьбу, приближался. Был вновь поднят стяг Жастенхада и Ловисты, переименованной теперь в Урхель, а также Маженвия, господином которого стал ещё один полукровка с таким заковыристым именем, что мне не удалось запомнить его с первого раза. Я с нетерпением ждал, когда объявят имя следующего счастливчика, но узнал его от Аштии.

– Готовься, Серге, – заявила она, приехав ко мне домой на закате того дня, когда была решена судьба Маженвия, и его новый лорд как раз заканчивал праздновать это дело. – У тебя ровно день для этого. Кстати, выгляни наружу. Как тебе красавчики?

– Хороши коняшки.

– Отличный плавный шаг, тебя не растрясёт. Тебе – соловую, твоей супруге – белую.

– Какую мне?

– Соловую. Вон ту, рыжую с роскошной белой гривой. На солнце её шкурка будет светиться, как чистое золото. Тебе на такой перед императором можно будет прогарцевать только однажды в жизни. Послезавтра. А вот мой подарок… Заноси.

Двое слуг втащили огромный сундук, откинули крышку, и сияние магических светильников заиграло на искусной вышивке, на драгоценных тканях и вставках из камней дивной красоты. Моресна ахнула, потянулась к аккуратно уложенным одеяниям, но отдёрнула руки, покосившись на госпожу Солор. Та лишь улыбалась.

– Красота, – оценил я, когда супруга вытащила и развернула первый камзол. – Просто красота.

– Мои мастера постарались.

– Слушай… Это когда ж они начали-то? Столько труда, такую шмотку нельзя сшить за пару дней!

– Они начали год назад, Серге. Я знала, что рано или поздно это платье понадобится. Взгляни на подготовленное для тебя одеяние, Моресна. Тебе нравится?

– Ничего красивее не видела. Просто чудо!

– Надеюсь, ты подберёшь покрывало, подходящее к платью? Или тебе надо помочь?

– Ни к чему, госпожа! – Жена упорхнула и скоро появилась вновь с моим подарком в руках – покрывалом из тонкого паучьего шёлка, вышитым мелким жемчугом. – Вот, хорошо же?!

– Очень хорошо. И не зови меня госпожой, сестра. Ты ведь жена моего названого брата.

И, кивнув мне и Моресне, ушла.

– Неужели это правда? – спросила моя супруга.

Я оглянулся. Она сидела у сундука, прямо на полу, и перебирала покрытую роскошной вышивкой ткань. Зачарованная, умиротворённая красотой и великолепием нарядов. Красивая…

– Конечно, правда. – Я хотел бы привлечь её к себе, посадить на колени, пообниматься, но слуги так и шныряли по дому. Поэтому мне пришлось пойти распоряжаться, чтоб красавцев-коней завели в конюшню и обиходили.

До сознания как-то не доходило, что вот осталось чуть больше суток до того момента, как моё стремление найти тут новый дом и пристойное место в обществе увенчается самой большой удачей, какая только могла выпасть чужаку. Что вот уже меньше суток до этого дня. Что вот уже рассвет этого дня, надо принять ванну и позавтракать, а также ничего не забыть на себя надеть. Проверить, чтоб солового коня заседлали именно тем седлом, каким нужно. Убедиться, что супруга нацепила свои лучшие украшения, но оставила руки без колец и браслетов.

Этот день наконец-то наступил, однако ничего, кроме обеспокоенности, не ощущалось. Поднимаясь в седло, я чувствовал, как сохнет во рту. В это время у меня на родине ещё далеко не все казённые учреждения открывали двери для посетителей, но солнце уже шпарит вовсю. В парадных нарядах, произведениях портновского и вышивального искусства я мгновенно взмок, а таскать их предстояло ещё добрых полдня. Хорошо хоть пешком придётся идти лишь через половину площади. Остальное за меня сделает соловый конёк, на солнце действительно засиявший, будто отлитый из золота.

Двое человек встали к поводьям моего коня. Я сам решал, кто именно это будет, и выбрал Аканша и Альшера. И снова выслушивал бездну благодарностей, не понимая, за что же такое особенное меня благодарят. Коня Моресны тоже должен был вести кто-то, выбранный мною. Поколебавшись, я предложил кандидатуру её третьего брата, того самого, который давно уже служил в армии. По моему поручению его отыскали за каких-нибудь три дня, и ещё день ушёл на то, чтобы доставить моего шурина в столицы. Вот уж кто был по-настоящему изумлён той роли, которую ему предстояло играть.

Впрочем, на восторги родственников мне уже как-то не хватало времени. Надо было позаботиться о парадных нарядах для Альшера и Аканша, отобрать тех младших командиров спецназа, кому предстояло сопровождать меня на церемонии. И, поскольку их число не было особо-то ограничено, я назвал всех. Всех тех, кто живо и безотказно оказывал мне помощь, командовал отрядами, помогал и поддерживал. Всех тех, кого я мог считать перспективными и кого намерен был тянуть за собой к вершинам военной карьеры.

Сейчас, садясь в седло, я оглянулся на них. Все подтянутые, решительные, собранные. Все очень серьёзные. Это моя команда. В будущем именно на них мне предстояло опираться, как Аштия опиралась на созданный ею Генштаб. Надеюсь, я не ошибся ни в ком из них.

– Прошу. – К моему коню подступил молодой офицер в мундире личной императорской охраны. Широким жестом указал в сторону проспекта, откуда всё должно было начаться. – Прошу. Время наступило.

Аканш и Альшер потянули солового коня за узду, и он послушно зашагал. Действительно, очень мягкий шаг, трясёт, но не сильно.

Теперь надо сидеть ровно, морду скроить по всем правилам имперского высокопоставленного чванства, никому не кивать, не отвечать на восторженные вопли и размахивание руками (странно, чему горожане сейчас-то радуются, они ж от моего возвышения никаких выгод не поимеют…), изображать идола. Сразу за мной пристроился конь, везущий Моресну. Если бы не была с головы до ног закутана в шёлк, все бы увидели, какая она красотка… Ну и хорошо, что не видят. Красотка-то моя! Сам буду любоваться.

Город был всё так же украшен, правда, на этот раз лепестки не наполняли воздух. Лепестками отмечают только парад. Зато проспект и примыкающая к нему улица, по которой вели моего коня, был усыпан цветами: алыми и золотистыми. Алый – цвет военных высшего уровня. Золото – цвет власти. Сегодня для меня эти два оттенка сольются. Именно в тот момент, когда я превращусь в аристократа.

Господи, как медленно шагает конь. Солнце всё злее, к полудню будет просто топка. Близится сезон дождей, и светило, наверное, оттягивается на полную накануне грядущего отпуска. Однако мне не легче при мысли о скорых дождях. Господи, сделай так, чтоб государь не отправил меня на дальний юг! Я и здесь-то выживаю с трудом, а каково, например, в Ловисте?! Хорошо, что её поручили Балаху Урхелю. А в Харбе так и ещё круче. Харбу, кстати, пока никому не отдали.

Как же всё-таки красива столица, если любоваться ею с такого ракурса! Особенно когда она подготовлена к мероприятию такого уровня, как парад победы или вручение знамени. На меня горожане сейчас смотрели, как на невиданное редкостное зрелище, и усилия Аштии и её мастеров сделали его ещё ярче. Чужая роскошь всегда щекочет воображение, потому на неё устремлено столько любопытствующих глаз. И в течение нескольких дней обыватели могут сколько заблагорассудится развлекать себя подсчитыванием золота в чужих карманах.