Текст книги "Ученица волшебника (СИ)"

Автор книги: Ярослав Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Себастин вздрогнул. Он битый час проговорил с магом и даже не заподозрил, что в комнате мог быть кто-то третий. Грабитель такого уровня не был способен польститься на имущество провинциального мага. Ибо вполне мог найти в столице или любом большом городе или замке нанимателя способного заплатить больше, чем стоила сама эта ветхая башня со ее всеми потрохами, включая нетопырей на чердаке…

Во-вторых, неизвестный профессионально и молниеносно зарезал волшебника, но Себастина лишь оглушил и обобрал. Хотя с легкостью мог убить. Из этого следовало только одно. Ординатор зачем-то был нужен тому живым. И Себастину это решительно не нравилось. Он не любил выступать в роли пешки в чужой игре. Особенно когда понятия не имел, кто играет и каковы ставки.

Он снова попробовал шевельнуть пальцам. Ну вот почему эти мясники не могли завязать узлы не так туго?

Здания суда в городке тоже не было. При необходимости в качестве такового выступала площадь правосудия, а в плохую погоду нижний этаж здания городской ратуши. В этот день погода была плохой.

Что самое досадное, Себастина так и не развязали. Мокрый, облепленный мякиной и преизрядно измятый проведенной в погребе ночью, он выглядел просто жалко. Посаженный на скамью в углу ординатор сильно напоминал мокрую и нахохлившуюся птицу.

Городской судья занял свое место в кресле позади Себастина, рядом за столом пристроился секретарь с чернильницей и свитком. Остальную часть зала наполнили горожане. Первые ряды заняли члены магистрата и мастера городских гильдий. За ними размещались люди попроще. Скамеек всем не хватило, и значительная часть горожан толпилась в проходах и вдоль стен. Некоторые молодые подмастерья ухитрились забраться под стропила и с гордостью рассматривали зал сверху.

Позиция обвинения не отличалась оригинальностью.

– Этот проходимец убил нашего городского волшебника! – громко заявил обвинитель, – Подло зарезал старика в собственном доме!! Лишил наш город почтенного гражданина и столь необходимого мастера волшебства.

– Я протестую! – Себастин понял, что немного охрип, – я его не убивал!

– А тебя не спрашивали, – отрезал судья.

– Преступника взяли с поличным, – добавил обвинитель, – на его руках и кинжале была кровь мага.

– Я не мог его зарезать моим кинжалом, – снова вмешался Себастин, – это фехтовальный кинжал, у него не настолько острое лезвие…

– Можешь помолчать, или тебе кляп вставить? – хмуро поинтересовался судья.

Ординатор прикусил язык, поняв, что находится не в столице. Он вообще чувствовал себя достаточно странно. Он не раз и не два присутствовал на следствии, допросах и судах. Но всегда со стороны противоположной той, где находился сейчас. Пребывание в шкуре обвиняемого и подсудимого было ему в новинку.

– Кухарка застала его на месте преступления…

– Я… – начал было Себастин, но осекся, увидев мрачный взгляд судьи.

– "Придется ждать, пока суд решит заслушать подсудимого", – решил он.

Из толпы вытолкнули смущенную Труду.

– Что ты видела? – сурово поинтересовался судья.

– Я? Когда? А тогда… – девушка окончательно растерялась, – я удивилась, что они долго не спускались, и…э-э-э… решила пойти, ну это… спросить не нужно ли им чего.

– Просто любопытно стало? – не удержался Себастин.

Она густо залилась краской и потупилась.

Судья засопел и недобро уставился на ординатора.

– Все, все, молчу…

– Итак, – судья опять направил взгляд на девушку, – что ты увидела?

– Ну это… господин маг лежит в кресле мертвый, весь в крови, ровно на бойне, а этот… – она замялась и посмотрела на Себастина.

На этот раз тот смолчал и лишь звучно хлюпнул носом. Ночь в подвале не прошла даром.

– "Не хватало еще простудиться", – раздраженно подумал он.

– А он, значит на полу лежит… – добавила Труда.

– То есть, как лежит? – не понял судья, – может он все-таки согнулся или на четвереньках стоял?

– Может и на четвереньках… – испуганно моргнула девушка.

– Отсюда мы можем предположить, – вмешался обвинитель, – что преступник обшаривал комнату в поисках наживы, когда девушка его увидела!

Его глаза просияли. Похоже, он был страшно горд собой, за то сколь гениальная мысль только что пришла ему в голову.

– Меня по затылку ударили, – вмешался Себастин, – я вообще не помню, как она вошла. Только в себя пришел, а тут меня уже и скрутили.

Обвинитель снисходительно улыбнулся, демонстрируя насколько он выше беспомощных оправданий подсудимого.

– Итак, – произнес судья, – можно сделать вывод, что этот субъект убил волшебника и пытался ограбить его дом.

– То есть как это вывод? – возмутился Себастин, – я еще даже показаний не давал!

– Нам все и так ясно, – возразил судья.

– Это неправильно! Вы должны заслушать меня и вообще-то мне полагается защитник!

Зал дружно разразился смехом.

– Вы не имеете права! – продолжал Себастин, – я состою на службе Имперской Ординатуры и на этом основании требую, чтобы мое дело рассматривалось имперским, а не местным судом!

Тут в носу у ординатора нестерпимо засвербело, и он громко чихнул, вызвав дополнительный взрыв смеха у зрителей.

– У тебя есть что-то доказывающее, что ты ординатор? – поинтересовался судья.

– У меня было, но все украли…

– Значит, к обвинениям придется еще добавить самозванство, – сухо констатировал обвинитель.

Судья кивнул.

Себастин повернулся к все еще стоявшей рядом Труде.

– Ты же подслушивала тогда! Ты же видела медальон!!

Девушка растерянно зашевелила губами.

– Пытаясь оправдаться ты еще и возводишь напраслину на честную служанку и нашу соотечественницу, – возмутился обвинитель.

Из задних рядов вылетел огрызок яблока и угодил Себастину в щеку. Отскочив, он забрызгал соком мантию судьи. Тот стряхнул крошки и рявкнул.

– Спокойнее в зале!

– Но это важно… – начал было Себастин

– Заткнись, – не выдержал судья, – мы сами разберемся.

Себастин замолк.

– Ты видела что-то подобное? – сурово поинтересовался судья у Труды.

Она снова покраснела и смущенно рассматривала носки своих башмаков.

– Ну же?

– Я… – произнесла она едва слышно, – не подслушивала…

– То есть никаких доказательств ординаторского статуса преступника не видела? – уточнил обвинитель.

Девушка беззвучно пошевелила губами, не отрывая взгляда от башмаков.

– Ты должна способствовать торжеству правосудия, – нахмурился судья, – отвечай. Ты видела что-то подобное или нет?

– Я… я… нет… наверное… я не подслушивала! Господин судья, я не подслушивала!

Она подняла умоляющие глаза на судью.

– Хорошо, успокойся. Мы все поняли.

Судья прокашлялся и встал.

– Итак, заслушав дело, суд установил, что человек, называвший себя Себастином Пералем, проник в башню с целью убийства и ограбления уважаемого чародея, что и совершил, пользуясь доверчивостью несчастного мага. Также он пытался выдать себя за официальное лицо, чтобы избежать заслуженного наказания…

– Вы не имеете права! Это не суд! Я протестую… Я требую передачи меня нормальному, имперскому суду!

Крики Себастина потонули в свисте и улюлюкании толпы.

Судья грозно насупился.

– Мало того, что вы, разбойники и грабители, разоряете и грабите селения в округе, так вы еще и посмели проникнуть в город! В наш город!!

По спине Себастина прошел неприятный холодок. Выражения лиц горожан в зале были совершенно недвусмысленны. Они были готовы растерзать преступника…

– Я не виновен, – растерянно пробормотал он.

– Виновен! – возвысил голос судья, – И повинен смерти!

– Вы не имеете права…

– Имеем, негодяй, еще как имеем, – заверил его обвинитель.

– Вздернуть его! На дерево!! – закричали в зале.

Себастин похолодел.

Судья поднял руку, успокаивая толпу.

– По закону Империи приговор не может быть приведен в исполнение в день вынесения. Мы чтим законы. Преступник будет казнен завтра на рассвете.

– И будет повешен за шею высоко и быстро, и останется висеть, пока жизнь не покинет его тело…

Себастин вздрогнул и проснулся. На мгновение он обрадовался, но отдавшаяся в связанных руках боль сразу вернула его к реальности. И реальности настолько мрачной, что даже ненадолго забывшись, он и во сне увидел суд и приговор.

В полумраке что-то зашевелилось. Себастин пригляделся. Уже начинало светать и из крошечных окошек под потолком тянулись лучи призрачного утреннего света. В одном из них проступала женская фигура, выступившая из-за густо обросших пылью бочек. Она показалась ему похожей на кухарку покойного волшебника.

Он шмыгнул носом, пытаясь втянуть повисшую каплю. В других обстоятельствах ординатор не удержался бы посетовать на разыгравшуюся простуду, но сейчас ему было не до этого.

Фигура в луче света вздрогнула и чуть попятилась.

– Это ты, Труда? – сипло произнес ординатор.

Фигура кивнула.

– Навестить смертника пришла? – он закашлялся.

– Я не хотела… Мне честное слово очень жаль. Я не могла говорить против них. Они все так хотели, чтобы… чтобы все было просто…

– И чтобы сделать им приятное, ты отправила меня на виселицу?

Девушка всхлипнула.

– Простите меня. Пожалуйста.

– Нет уж. Я тебе еще и по ночам являться буду, – мрачно пообещал ординатор.

– Не надо, пожалуйста! – в голосе девушки послышался неподдельный испуг, – я не хотела… Такой молодой и на виселицу. Но я ничего не могла сделать! Простите меня, пожалуйста.

Себастин на мгновение задумался.

– Я, конечно, мог бы и простить, но… Тебе было сложно на суде сказать правду?

– Я… Я не знаю. Это ведь вы старика убили, правда?

– Ну подумай сама, что я делал когда ты вошла? Вспомни.

– Я точно не помню… я очень испугалась. Кажется, на полу лежали… у стола.

– Правильно. Я лежал без сознания. А теперь подумай, ты же умная девушка, почему я там лежал? Неужели зарезав мага, я так переволновался, что сознание потерял?

Девушка неуверенно покачала головой.

– Так вот лежал я потому, что настоящий убийца меня по голове ударил.

– Настоящий убийца? – девушка удивленно раскрыла глаза, – но кто? Почему?

– Вот это я и должен выяснить… Но не смогу, потому что утром меня повесят. А преступник останется на свободе.

– Я спрашивала у господина судьи можно ли вас помиловать, но он так на меня посмотрел…

Себастин еще раз бросил взгляд на растерянную кухарку. Несмотря на простуду и усталость в его голове уже созрел план.

– Как честная девушка, ты должна помочь найти истинного преступника. Это твой долг.

Труда задумчиво потерла нос кулачком.

– Но я не могу ничего сделать… Да никто и не поверит.

Себастин обольстительно улыбнулся.

– Ты же не хочешь, чтобы невинный человек погиб по твоей вине?

Она замотала головой.

– Тогда помоги мне, пожалуйста.

– Но как? – в ее голосе зазвучали трагические нотки.

– Ну не знаю… – Себастин задумчиво возвел глаза к потолку, – я, конечно же, не могу просить тебя развязать мои путы…

Он скосил взгляд на девушку. Та в нерешительности теребила подол фартука.

– Нет, как я могу просить о подобном одолжении совершенно незнакомую мне девушку? Забудь и оставь меня во власти моей судьбы, добрая Труда.

На секунду он даже испугался, не поймет ли она его буквально.

Но девушка лишь растерянно кусала губы, нервно перебирая пальцами накрахмаленную ткань.

– Если бы я был свободен, я смог бы восстановить справедливость, но увы. Невинный погибнет на виселице, а старый волшебник так и останется неотмщенным. Как иногда несправедлива бывает жизнь.

Он горестно вздохнул и трагически поник головой.

– "Ты начинаешь переигрывать" – подумал Себастин про себя.

– Я… я могу вас развязать, – едва слышно прошептала Труда.

– Нет, я не должен требовать от вас подобной жертвы! – воскликнул Себастин, – это означало бы злоупотребить вашей добротой и благородством!

Она зарделась.

– Но если вы все же решитесь, – быстро добавил ординатор, – то лучше всего будет начать с узла на руках…

После суток в веревках пальцы едва гнулись, и развязывать ноги тоже пришлось Труде.

Не без труда Себастин проковылял к выходу из подвала. Его, как он и ожидал, никто и не пытался охранять.

– Стена позади ратуши немного обвалилась, – прошептала Труда, – там не очень высоко.

Она с надеждой посмотрела на ординатора.

– Вы же не будете ко мне по ночам приходить?

– Призраком не буду точно, – заверил ее Себастин, – а во плоти, как сама захочешь…

Она молча потупилась.

– Ты очень хорошая девушка, Труда, – неожиданно серьезным тоном произнес он, – и ты поступила абсолютно правильно.

Он взял ее за плечи привлек к себе. Наклонился и поцеловал замершую девушку в губы.

– Ничего не бойся, когда-нибудь я вернусь и заберу тебя отсюда…

Уртицию Мольфи застала во дворе. На графине было строгое бархатное черное платье с черной же атласной тесьмой и темно-зеленый дорожный плащ с капюшоном.

– Нас уже ждут, – коротко произнесла Уртиция, – идём.

Мольфи накинула такой же плащ, только пепельно-серый, и зашагала в сторону конюшни.

Всклокоченный Лотакинт моргнул совиными глазами.

– Ваше сиятельство, за стенами замка может быть опасно!

– Не бойся, Лато, нас будут сопровождать капитан Иган и кавалер Родгар. Этого более чем достаточно, чтобы отогнать волков и разбойников…

Мольфи нервно прикусила губу. Она не так боялась волков и разбойников, как предстоящей верховой поездки. Выросшей в городе ей не слишком часто приходилось вообще куда-то ездить. А тем более верхом.

– Поедешь вон на той кобыле, – указала графиня.

– А она спокойная? – испуганно вырвалось у Мольфи.

Уртиция внимательно посмотрела на горничную.

– Ты когда-нибудь в жизни верхом ездила?

– Я… ваше сиятельство… да. Один раз. В детстве…

Уртиция звонко расхохоталась.

– Что так рассмешило молодую госпожу? – поинтересовался вошедший в конюшню Румпль.

– У нас неожиданная проблема, – все еще смеясь, ответила Уртиция, – оказывается, Мольфи не умеет ездить верхом.

– То-то я смотрю на ней лица нет, – улыбнулся Румпль, – вон в том углу стоит мой на редкость смирный мул. Полагаю, он вполне подойдет нашей спутнице. А я могу поехать на предназначавшейся ей кобыле.

Дождь этим утром решил для разнообразия прекратиться. Но все равно было сыро, и в воздухе зависла неприятная морось. От нее одежда быстро сырела и мокла ничуть не хуже, чем под дождем. Плюс ко всему из-под копыт летели мелкие брызги грязи, остававшиеся на плащах бурыми крапинками. Поросенок, навьюченный в мешке на шедшего в хвосте второго мула, нервно повизгивал.

Когда они пересекли окружавшую замок равнину и въехали в лес, Мольфи слегка занервничала. Несмотря на присутствие Игана и Родгара волков она боялась. Тем не менее, ехавший во главе отряда Румпль был невозмутим и спокоен. Это придало ей уверенности, беспокойство улеглось, и она начала с любопытством осматриваться. Они ехали старой, едва заметной, тропой, замысловато извивавшейся среди невысоких, густо заросших вековыми деревьями, холмов. Пахло грибами и сыростью, на голову постоянно капало с веток. Время шло уже к полудню, но серая облачная пелена надежно укрывала землю от солнечных лучей. Волки не появлялись, и лишь чавканье грязи под копытами да нервные взвизги поросенка громко отдавались в стоячем воздухе.

Вдруг Мольфи осознала, что снова начала бояться. Причем даже не смогла понять, чего именно. Ей просто стало очень неуютно и захотелось вернуться. И это чувство показалось ей знакомым. Она вспомнила свое летнее приключение в лесу и странный камень. Мольфи закрыла глаза, и почти сразу различила то же самое призрачное свечение. Открыв глаза, она огляделась. Капитан Иган явно нервничал, Уртиция, как ей показалось, тоже немного побледнела. Румпль и Родгар, наоборот, оставались невозмутимы. Поросенок, вроде бы немного успокоившийся, тоже задергался в своем мешке и начал пронзительно визжать.

Еще раз осмотревшись, Мольфи вдруг поняла, что они как-то незаметно съехали с дороги и движутся теперь прямо через лес. Но прежде чем она собралась что-то сказать, деревья расступились, и девушка увидела перед собой знакомую прогалину с небольшим понижением и черной каменной плитой в центре.

– Я знаю это место! – воскликнула она, и смущенно добавила, – я была здесь однажды, этим летом…

– Я помню, – улыбнулся Румпль, – я тоже там был тогда…

Только сейчас Мольфи поняла, кого ей неуловимо напоминал учитель. Это он стоял тогда на противоположной стороне прогалины в крестьянском плаще и соломенной шляпе.

Румпль неожиданно легко, для пожилого и не слишком худого человека спрыгнул с коня.

– Девушки, вам надо подойти к камню, – он взмахнул широким рукавом, приглашая их в центр поляны.

Иган с Родгаром остались на опушке. Мольфи и Уртиция прошли по мокрой траве к плоской вершине уходившей глубоко в землю странной глыбы.

– Что вы здесь ощущаете? – спросил Румпль.

Уртиция напряженно молчала.

– Страх… – произнесла Мольфи, – и еще я вижу странное свечение…

Уртиция кивнула. Признаться, что ей страшно, она не рискнула, но с мнением горничной могла согласиться, не потеряв лица.

– Правильно – кивнул головой Румпль, – это свечение и есть страх.

Девушки удивленно посмотрели на учителя.

– Это, – он указал на каменную плешь в траве, – сторожевой камень древних. Он был поставлен на границе их империи, чтобы устрашать дикарей и внушать им уважение к величию магов империи. За прошедшие тысячелетия он врос в землю почти на всю свою высоту, однако по-прежнему несет в себе часть их волшебства.

– Но как? – спросила Уртиция.

– Древние в совершенстве владели почти забытым ныне искусством отчуждения магии, наделяя ей мертвые вещи.

– Я слышала о зачарованных предметах, – кивнула графиня, – но они великая редкость. А тут – целая скала.

– Отцы-основатели Империи запретили этот путь магии, ибо сочли опасным давать волшебную силу в руки случайных людей. Многие тысячелетия в наших краях никто не создавал подобных вещей и теперь мало кто вообще представляет, что это такое и как оно делается… Но не об этом я хотел сейчас с вами поговорить.

Он сделал знак стоявшим позади мужчинам. Родгар принес опять успокоившегося поросенка, оставил его на траве и вернулся на опушку. Животное с интересом обнюхало резной край черной плиты.

– Смотрите внимательно, – предупредил Румпль, – сейчас я сниму с животного магическую защиту.

Поросенок нервно завертелся, пронзительно завизжал и присел на задние ножки, безумно вращая глазами. Мольфи явственно увидела, как несчастное существо начало буквально излучать призрачное лиловатое свечение, заклубившееся вокруг и тянувшееся тонкими липкими нитями по траве.

– Не надо… – прошептала она, – он сейчас умрет от страха.

Румпль сделал едва заметное движение рукой, и Мольфи вдруг ощутила какой-то первобытный дикий ужас. Холодный, всеохватывающий, затмевающий разум и сжимавший в клубок внутренности. Она бы бросилась, куда глаза глядят, но все тело свело судорогой, а сердце было готово разорваться от наполнявшего ее неодолимого страха. Рассеянное вокруг и клубившееся в поросенке лиловое свечение моментально сконцентрировалось и обрушилось на нее. Мольфи даже с открытыми глазами увидела, как призрачные серо-лиловые нити скручиваются в канаты и впиваются в ее тело. Но в следующий момент все исчезло, страх ушел и свечение погасло.

Хватая ртом воздух, она попятилась и только сейчас заметила, что Уртиция с позеленевшим лицом упала на колени, опустив голову к земле.

– Все нормально, – тихо сказал Румпль, – это неприятно, но я должен был так поступить.

Уртиция, тяжело дыша, поднялась на ноги. Мольфи с трудом приходя в себя спросила.

– Что это было?

– Это был страх, – пояснил Румпль, – страх поросенка, рожденный камнем. Я лишь направил его на вас.

Мольфи посмотрела на животное, которое полностью оправилось от ужаса и спокойно раскапывало землю возле камня в поисках чего-нибудь съестного.

– Помните, вы спрашивали меня о том, может ли маг сдвинуть гору? Так вот один – нет. Но если он воспользуется чужими силами – то сможет!

В глазах учителя вспыхнул мрачный огонь.

– Умело направляя чужие эмоции и мысли, волшебник может обрести великую силу! То, что вы сейчас ощутили, это лишь крошечная часть того, о чем вам еще предстоит узнать!

– Однако эта часть была весьма неприятной, – пробурчала Уртиция.

– Я понимаю, зато крайне убедительной. Вы смогли на себе почувствовать, как можно применять в своих целях чужие эмоции и магические силы.

– А разве у поросенка тоже есть эмоции? – осторожно поинтересовалась Мольфи.

– Конечно. Довольно простые, но и они могут влиять на магическое отражение мира. Однако эмоции людей намного мощнее и разнообразнее.

– Значит и людей можно так… пугать? – негромко спросила Уртиция.

Румпль кивнул.

– Умения мага, соединенные с эмоциями и чувствами простых людей могут дать вам силу двигать горы… И ради того, чтобы вы это ощутили, я и привел вас сюда.

– Но зачем нам пугать людей? – спросила Мольфи.

– Эмоции это не только страх. Это жадность, месть, ревность… Их много. Надо только уметь этим пользоваться. Представь, сколько людей сейчас мерзнет и мечтает согреться? Воспользуйся этими мыслями, и ты расплавишь скалы…

Румпль широко улыбнулся.

– Я хочу подарить вам могущество и власть. Готовы ли вы их принять?

В кустах на той стороне прогалины что-то зашуршало. Мольфи нервно вздрогнула.

Румпль пригляделся. Потом махнул рукой.

– Капля сорвалась с ветки. Мало какое живое существо рискнет приблизиться к этому межевому камню. Древние маги хорошо знали свое дело… Так готовы ли вы принять этот дар?

Уртиция глубоко вздохнула и кивнула. Мольфи на секунду задумалась. Посмотрела на лицо подруги и тоже кивнула. Хотя и не слишком уверенно. Что-то ее во всем этом смущало. Но перспектива расплавить скалы запала в мысли…

Себастин бежал по мокрой траве. Впереди розовела утренняя заря, а где-то позади звучно брехали собаки. И лай определенно приближался. Он ухватился рукой за корягу и оглянулся. В тумане ничего не было видно, но его опыта вполне хватало, чтобы оценить расстояние до погони. И оно было не слишком большим.

Несмотря на одышку и насморк он внезапно рассмеялся. Сколько раз он сам вот так преследовал беглецов и преступников. Настигал и передавал в руки правосудия… А теперь и ему приходится бежать как зайцу в поле. Но если заяц не знает, что охотники его все равно возьмут, то ему это прекрасно известно. Горожане упорны и их псы свежи и злобны. Можно не тратить силы, а просто упасть в траву и ждать развязки.

Себастин мотнул головой, отгоняя эту мысль. Нет уж, пусть эти ленивые стражники хотя бы вдоволь побегают. Он вытер мокрый от пота и росы лоб и заковылял дальше. Перебравшись через широкую поляну, вбежал под сень массивных деревьев. Оглянувшись, разглядел в тумане неясные силуэты на той стороне поляны. Развязка близка. Он негромко выругался и побрел вглубь леса. Сил бежать уже не было.

Сзади донеслись раздраженные голоса. Лай псов стал нервным и пронзительным. И определенно перестал приближаться. Себастин привалился к вековому стволу и прислушался. Погоня остановилась на опушке и в лес идти не решалась. Неужели они боятся, что он, безоружный и обессиленный, может представлять какую-то опасность?

Себастин огляделся. Обычный лес. Старый и мрачный. В этих краях таких много. На севере еще больше. Но что-то же должно было испугать преследователей? Он так и не понял что, но решил не искушать судьбу и побрел дальше. Звуки погони медленно, но верно стихали. В лес горожане войти так и не решились.

Опустившись на упавший ствол еще раз огляделся. Что же тут не так? И только тогда почувствовал неясный страх. Это не был страх погони, это было что-то иное. Он понял и хрипло расхохотался… Межевой камень древних. Тысячелетия прошли, но черный кусок породы старательно выполнял приказание давно умерших магов – пугал окружающих и впитывал их страх, чтобы пугать других. И погоня не смогла преодолеть чары камня и войти в лес. Сам же он был настолько возбужден, что на него камень просто не подействовал. Как не действует магия на людей в пылу битвы. И лишь когда он немного успокоился, то начал ощущать его влияние.

Себастин встал и стряхнул со шляпы мокрые листья. Надо же. Ординатор обязан спасением древней и злобной магии. Он надел шляпу обратно и зашагал вглубь леса. При достаточной силе воли камню можно противостоять, а больше никого в этой глуши не встретишь. Жалко вот сыро очень, даже костра не развести.

Сам камень он нашел достаточно быстро. Тот почти по самую маковку врос в землю, и его воздействие ощущалось не так уж сильно даже рядом с ним. Но деревья около него все же не росли и даже трава была пожиже, чем на краю поляны. Себастин пнул камень носком ботфорта и хмыкнул.

– Ну что ж, спасибо тебе, – пробормотал он вполголоса.

В ответ ему послышался поросячий визг. Он насторожился. Из леса донеслось еще и негромкое ржание.

– Что за ерунда? – нахмурился ординатор, – кого еще сюда несет?

Он пригнулся и отбежал в заросли кустарника на опушке. Спустя несколько минут на поляну выехали пять всадников. Пожилой мужчина, двое молодых людей довольно аристократического вида, и еще две фигурки в дорожных плащах – зеленом и сером, которых Себастин сначала принял за пажей. Лишь когда пожилой назвал их девушками, ординатор понял свою ошибку. Затаившись, он внимательно следил через ветви кустов за происходящим.

Когда все закончилось, и нежданные гости скрылись в лесу, Себастин расслабился и ткнулся лицом в холодную мокрую траву.

– "Проклятье" – подумал он, – "я все ж таки нашел его, но вот только что мне теперь прикажете делать?"

У него не было ни оружия, ни документов, ни лошади… вообще ничего. Хуже того, в этих местах он был лишь беглым висельником. И обратиться за помощью было не к кому. А Кордред, судя по всему, развернулся здесь не на шутку. Надо было срочно действовать. Оставалась лишь сущая мелочь – придумать как именно…