Текст книги "Знай, что я люблю тебя (СИ)"
Автор книги: Яна Мелевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 23 – На точку исхода
Новый Хабаровский Международный аэропорт встретил своим сиянием стеклянных стен с ярким солнечным логотипом с эмблемой символа Дальневосточного края – бурого медведя-путешественника с рюкзаком. За почти восемь часов перелета Раиса изрядно измоталась, но с удивлением обнаружила, сколь малым кажется все вокруг в сравнении с оставшимся далеко позади Шереметьево. Даже погода обрадовалась их приезду. Освещая первым майским солнышком на День Труда – 1 мая, когда они переступили порог, оказавшись на совсем недавно отстроенной территории аэропорта с тщательно обработанными газонами, фонтаном и ровными дорогами.
– Ну надо же, когда я уезжал, этот город больше напоминал загибающуюся помойку с бомжами, – буркнул, невольно одергивая ворот своей утепленной кожаной куртки, приспуская солнечные очки на нос. Несмотря на уже вполне весеннее греющее солнце, прохладный ветер мгновенно остудил желание расстегнуться.
– Здесь… Так много места, – с удивлением выдохнула Рая, оглядываясь. Сам Тасманов ее восторга не разделял, с тоской окидывая пейзаж вокруг. Впереди ждал обновленный город, застроенный современными высотками, но хоть внешний вид изменился – суть осталась прежней.
– Хочу на троллейбусе! – потянула в сторону остановки, куда уже спешил народ с кучей сумок и чемоданов, спеша к парковке, где их ждали родственники, друзья и просто таксисты. Тасманов застонал, закидывая обе сумки себе на плечо, проворчав:
– Ты что никогда не каталась на троллейбусе?
– Каталась, но хочу теперь тут, – подмигнула, громко и заливисто рассмеявшись. Казалось, ей совсем не было дела до той самой Олеси, поимка которой означала прекращение всех противоправных действий в сторону их пары. Хотя в последний день перед отъездом, заглянув в заплаканные глаза молодой девушки, сжавшейся на жестком табурете перед столом следователя, задал лишь один вопрос:
– Откуда?
«Мне говорили, что любви стоит добиваться любыми способами», – прозвучал ее ответ в тишине кабинета. Больше она ничего не произнесла, молча глотая сопли со слюнями, вытирая соленые дорожки, изредка кивая на слова полицейского, задающего интересующие вопросы.
– Что думаешь? – спросил Кошкин, выходя с ним в коридор. Разглядывая немного потрескавшиеся от времени стены, Ярослав задумчиво перевел взгляд на мужчину, пожимая плечами.
– У нее все нашли, разве нет? – спросил, вспоминая показанные улики вплоть до негативов с фотографиями его матери. Откуда, как и когда девушка успела узнать Ингу Сергеевну Олешникову было не ясно, как и о подробностях жизни Ярослава. Стоило только Борису со Стасом заикнуться насчет Павла, как Тасманов едва не угодил за решетку за угрозу жизни сотрудникам при исполнении.
– Воу, воу, извини дружок! Но твою Анну мы проверили, у нее ни мотива, ни связи, – буркнул Морозов, поднимая руки. – На кого еще думать? Сам говорил, никто этого кроме двух человек не знал, а у твоего психолога уровень безопасности, как в коммерческом банке.
– Значит телепатия, – огрызнулся Ярик зло, сжимая кулаки. – Еще раз услышу такое в сторону Пашки, башку отвинчу.
– У вас двоих реально какая-то странная связь, – покачал головой Кошкин, посмеиваясь, потрепав взъерошенного парня по плечу. – Успокойся, всего лишь предположения.
И это их еще Павел не слышал, думал Ярослав в данный момент, вернувшись к реальности, вышагивая подле Раисы. На троллейбус №1 стояли люди, спешащая по своим делам. Едва забравшись внутрь, пристроились в самом конце так, чтобы никто не мог пристать или лишний раз задеть. Раиса прислонилась к окну, ощущая толчок, стоило транспорту двинутся, а электронному голосу назвать остановку.
– Почему ты не любишь этот город? Мы пойдем на набережную? Правда тут очень опасные леса? Здесь гуляют медведи и тигры? О, Амур реально такой желтый, как говорит название? – торопливо задавала вопросы точно маленький ребенок, закусив губу от восторга. Это маленькое путешествие было настоящим приключением для нее, особенно после того, как пришлось отказать Денису в поезде с группой в горы. Она ведь так давно никуда не выезжала. Не считая нескольких поездок заграницу с семьей да соревнования в соседние города. Дальше Урала, так далеко, не забиралась никогда.
– Он не желтый, а грязный, – фыркнул Ярик, схватившись за поручень, почувствовав на них заинтересованные взоры. Люди смотрели, шептались, тыкали пальцем. Такая обыденная реакция, будто они какие-то особенные. Девушки призывно улыбались ему, не вызывая ответной реакции кроме пары озорных улыбок. Мужчины окидывали более откровенными взорами Раису, особенно ее длинные ноги в сочетании с довольно короткой джинсовой юбкой, отчего Ярославу резко захотелось замотать ее в паранджу.
– А медведи? – полюбопытствовала Рая, стоило Ярику наклонится ближе, обдавая горячим дыханием ее губы. Между ними были только их сумки и всего пара сантиметров дистанции, однако она ощущала своими губами его улыбку.
– Иногда забредают в окрестности, но не более, – мурлыкнул, услышав цоканье за спиной.
– Ай, бесстыдство! Совсем молодёжь оборзела!
– Ой, да отстаньте от них, молодожены небось, смотри какие красивые, – а Ярослав не обратил внимания, позволяя себе сократить расстояние, забываясь в медленном поцелуе, едва не упустив из виду воришку, залезшего ему в карман в толпе.
– Какого черта?! – рявкнул, ловя бородатого мужика в синей ветровке за запястье. Тот возмущенно дернулся, отчаянно пытаясь вырваться.
– Вы что себе позволяете?! – пискнул, задрожав под взглядом Ярика, нависшего своим немалым ростом над несчастным худым мужичком, трясущимся за себя любимого. Толпа зароптала недовольно, кто-то начал оборачиваться, прожигая незадачливого вора взглядами. Тут и там слышались голоса, с возбуждением выдающие: «вор», «вызовите погоны», «позвоните в полицию». Окончательно побелев, мужчина вырвался, бросившись из троллейбуса на первой же остановке, а Кошкина развела руками, когда Ярик обернулся.
– Ненавижу этот город, – вздохнул Тасманов.
– Как будто в Москве нет воров, – хмыкнула девушка, на что парень только недовольно поморщиться.
Мини-отель «Хабаровск-Сити» располагался не на виду у всего мира. Зато рядом с центром, спрятавшись в одном из переулков за большими вывесками магазинов с одеждой вроде «Большая мода», корейским ресторанчиком, службой доставки японской еды и столовой по другую сторону дома чуть дальше по улице. Рядом в двух шагах остановка, откуда ездили почти все автобусы в любую точку города, тишина жилых еще не перестроенных домов, прекрасно соседствующих с новостройками за высокими заборами и тополиными деревьями, которые только недавно распахнули на свет молодые зеленые листочки.
– Добро пожаловать в отель Хабаровск, – приветливо улыбнулась девушка-администратор за стойкой, стоило ему войти внутрь со звоночком, едва не оступившись на ступеньке. Охранник вовремя подоспел, не дав Раисе первой рухнуть на пол, отделанный светлой мраморной плиткой.
– Здравствуйте, у нас бронь через Букинг, – проговорил Ярослав, пока Рая оглядывала обстановку в классических темно-кофейных тонах. Удобный диванчик для ожидания, лампа, картина с зелеными листьями и журнальным столиком. Даже не сразу поняла, что девушка за высокой стойкой молчит. Ярик копался в кармане куртки, ища смартфон и достав, с удивлением понял, что работника гостиницы неотрывно смотрит на него большими карими глазами.
И ничего не делает.
– Девушка? – приподнял бровь, Рая нахмурилась, обернувшись, встав рядом с Тасмановым, вцепившись ему в руку, невольно ощутив волну накатившего раздражения.
– Тасманов? – выдохнула брюнетка, приоткрывая немного подкаченные полные губы, окрашенные в светлую, нейтральную помаду, хлопая густыми ресницами. – Тасманов Ярослав? Да ладно!
Ярик поморщился, бросив взгляд на бейджик девушки, тяжело вздыхая, приобняв за плечи мрачную Раису, пока ошарашенная девушка по ту сторону стойку продолжала поражаться встречи.
– Не узнал, да? – улыбнулась Ирина, поправив карточку с именем на пышной груди, подмигнув парню. – Ирка Лопырева – я.
Спустя пару минут по лицу Ярослава пробежало выражение задумчивости, затем искра узнавания, пока он не выдохнул:
– Вот уж правда: не город, а деревня, – вздохнул, ухмыляясь, повернувшись к Рае, произнес:
– Это моя бывшая одноклассница. Мы вместе в школе учились, списывали друг у друга уроки…
– Точнее сказать, я списывала, а он – душа добрая, всем помогал, – хохотнула Ирина, качая головой, почти не глядя на экран монитора, пробивая бронь и взяв у Ярика заранее выложенный паспорт, качнула головой. – Ты и правда вырос чертовски красивым. Но я ведь не первая тебе это говорю, – подмигнула вновь, едва не заставив Раю зарычать, как тут же добавила:
– Однако девушка у тебя супермодель. Ничего удивительного, красивое тянется к красивому, – затем наклонилась, по-свойски шепнув:
– Ноги у твоей девушки – бомба, – показала большой палец, а Рая распахнула от удивления рот, выдавив:
– Разве вы не должны вести себя подобающе?
– Тю, милая, мы тут друг друга не сдаем, – погрозила Кошкиной пальцем, хохотнув весело и отошла, подойдя к полочке с ключами, ища нужный номер. – Ага вот, пожалуйста. Номер Люкс с двуспальной кроватью кинг-сайз, джакузи, душевой кабиной, деловой зоной и кондиционером, – Ярик хмыкнув. Выхватил ключ, подхватывая сумки, подталкивая все еще оцепеневшую Раису в сторону лестницы.
– Кстати, расскажи ей, как однажды в учительскую забрался, чтобы исправить оценку в журнале, а потом директору с три короба на уши навесил, и она тебя отпустила, ничего не заподозрив, – донеслось им в спину. Рая подняла на Ярика синие глаза, а сам Тасманов резко обернулся, сделав страшное выражение лица хохочущей Ирине.
– Ты что, правда забрался в учительскую? – заинтересовалась Раиса, пока они поднимались на третий этаж, следуя бесшумно по коридору к нужной двери под номер 315, открывая дверной замок.
– Выдумывает все, не такой я, – отозвался хитро, заталкивая девушку в прихожую. Сбросив на темный на удивление чистый новенький ковролин сумки, разулись, открывая один из шкафов в коридоре, дабы повесить верхнюю одежду. Повсюду синие, серые тона, расслабляющая атмосфере элегантной роскоши. Одна комната – гостиная с диванами, креслами, плазменным телевизором и парой маленьких столиков. Для украшения вазы на полках, мини-холодильник, сейф. Другая – спальня с огромной кроватью, от вида которой Рая прямо с порога выдохнула:
– Да в ней же потеряться можно!
– Возможно, она больше моей, – потянул сзади Ярик, обхватывая тонкую талию девушки, приподнимая ее над полом. – Как насчет проверить прочность?
– Тасманов! – завизжала хохочущая девушка, когда они рухнули на мягкий матрац, сбивая в кучу многочисленные подушки, сминая одеяло, покрывало и простыни, переворачиваясь так, что девушка оказалась сверху.
– Так что там насчет учительской, а? – приподняла брови, устраиваясь в позе наездницы, хватая за ворот тёмно-синего джемпера Ярика, потянувшись к нему, касаясь кончиком своего носа его.
– Какой учительской? – сделал вид, что не понимает, о чем речь, устраивая руки на бедрах девушки, скользнув прямо под короткую юбку по тонким колготкам. – Тебе не кажется, что она слишком короткая?
– А тебе не кажется, что за тобой бабы табуном бегают? – проворчала, не в обиду, но с некоторым укором, услышав тихий смех.
– Пусть бегают, – хмыкнул Ярик, дернув края ворота кофточки Раи, заставляя первые пару пуговиц расстегнутся, являя миру светлое кружево ее белья. – Все равно ж ничего им не светит, – мурлыкнул он, зарываясь пальцами в темных волосах, приподнимаясь в поцелуе. Свободной рукой выбравшись из-под юбки, горячими пальцами коснулся нежной кожи спины задирая кофту не разрывая поцелуя.
– И все-таки, что там с учительской?
– Минута, и ты забудешь про эту ерунду напрочь.
– Вот еще, не надейся.
В Хабаровске было не как в Москве. Мегаполис жил круглые сутки, освещаемый тысячами огней из окон офисов, телебашен, домов и вывесок ресторанов да магазинов. Здесь же было непривычно тихо. Раиса спала, закутавшись в теплое одеяло, устав от долгого перелета и страстных занятий любовью, едва сподобившись на то, чтобы поужинать да принять душ. Даже смена часовых поясов роли не сыграла, а вот Ярослав спать не мог. Смотрел на яркие звезды, вид которых уже начал стираться из памяти и вздохнув, схватил куртку, шагнув на выход из спальни.
Ирина курила на улице, благо охранник оказался понятливым парнем, показав специально отведенное для работников место, позволив Тасманову пройти, вдыхая ночной непривычно, относительно чистый воздух с примесью сигаретного дыма. Почему-то от него резко стало горько и тошно, а уж химическая ваниль вовсе забила ноздри, заставляя откашливаться.
– Что это с тобой? – удивилась девушка, выдыхая дым дамских ароматических сигарет, покрутив в руке пачку. – Будешь?
– Убери эту гадость. Лучше бы обычный Беломор курила, – пробурчал, пряча руки в карманы, пристроившись спиной к задней двери, через которую они вышли. С минуту молчали, пока Ирина первой не задала вопрос:
– Приехал на могилу отца?
Где-то в глубине что-то шевельнулось, но не настолько, чтобы Ярик почувствовал привычную ядовитую горечь.
– Я даже не в курсе, где он похоронен, – равнодушно отозвался, а Лопырева кивнула, помолчав, зажимая между пальцами тонкую сигарету.
– И скатертью дорожка этому уроду, – качнула головой, заставляя Ярослава невольно хохотнуть, качая головой. – Ты знаешь, что Ирина Васильевна умерла в прошлом году от рака? – спросила, бросая на него задумчивый взгляд. Тошнота едва отступившая, накатила с новой силой. Скользнул взглядом по еще не расцветшим кустам, выдыхая:
– Нет, и не скажу. Что не рад этому.
– Она раскаялась, – отозвалась Ира, выдохнув очередную струю. – Извинилась перед всеми в позапрошлом году на встрече выпускников.
– Дай угадаю, на пороге смерти решила замолить грешки свои? – ехидно ответил, не скрывая отвращения в голосе к бывшей учительнице. Передернул плечами, отгоняя отвратительные воспоминания. На секунду пальцы дрогнули в желании взять предложенную сигарету, пусть с мерзким привкусом, но он сдержался, скрестив на груди руки и сжимая пальцы.
– Никто на нее больше не заявил, – вздохнула Ира, выбрасывая окурок. – Да и кто бы поверил…
–… что заслуженная учительница обожает молодых мальчиков, – закончил за нее Ярослав, искоса посмотрев на понурую девушку. – Забей, Ир, я забыл, и ты забудь.
– Я не рассказала. Никто не рассказал, пока само не всплыло. А должны были, – вздохнула, обхватывая себя руками.
– Да много ли мы должны, будучи детьми? – похлопал ее по плечу, шагнув обратно в теплое помещение, услышав в спину тихий голос:
– Тасманов, а ты поменялся. Добрее стал, что ли. Она на тебя хорошо влияет.
Обернулся, улыбнувшись впервые за все время в этом городе по-настоящему тепло.
– Или я просто научился ценить более важные вещи.
Глава 24 – По другую сторону пути
Впервые он просыпался так легко в городе, который много лет пытался вычеркнуть из своей памяти. У дальневосточников всегда было много причин для обид: недостаточное финансирование регионов, суровый климат, низкие заработные платы – люди уезжали в более теплые области и края, спасаясь от суровых зим да душного влажного лета. Ярослав был одним из таких. Помимо личных проблем, хватало претензий к инфраструктуре и прочим вещам, созданных человеком для человека. Единственное, что никогда не забывал – природа. Она всегда оставалась красочной картинкой в памяти, иногда тревожа душу, заставляя иногда с тоской смотреть в небо, ища яркие звезды, совсем незаметные от искусственных огней мегаполиса.
– Доброе утро, – немного хриплый голос рядом заставил улыбнуться, охнув от покалывая в руке, на которой вчера с комфортом устроилась Раиса, едва он лег в кровать.
– И тебе. Выспалась? – в отличие от нее, Ярик ощущал себя бодрым несмотря на явный недостаток сна. Осторожно размял руку, стоило девушке переместится ему на грудь, сонной улыбкой радуя в такой погожий солнечный день.
– Не особо, – зевнула, бросив взгляд на циферблат часов Ярослава у него на запястье. – Всего лишь семь утра, еще куча времени, чтобы поспать.
– Тогда спи, – обхватив девушку руками, лениво прикрыл глаза. Чувствуя, как она ворочается.
– Ярик!
– Мм?
– Мы же пойдем на набережную? – спросила Кошкина сонно, ощущая, как погружается в дремоту от ласковых поглаживаний по волосам. Пальцы Тасманова осторожно перебирали темные пряди, нарочито медленно, с особой нежностью.
– Куда хочешь пойдем, – отозвался лениво, не открывая глаз. Даже шевелится не хотелось, чувствовал себя пригревшимся на солнце зверьком, слушая тихое дыхание любимой девушки, ощущая, как его уносит в царство Морфея на мягкой колыбели сна. Уже почти увидел сотканную воображением картину. Как внезапной мелодия смартфона разорвала тишину номера, заставляя пару резко проснуться.
«Я бухала всю ночь, водку, пиво, вино, а потом самогон, мне уже все равно. На опухшем лице оливье, винегрет, опустел кошелек. А тебя, сволочь, нет!»
Тасманов застонал, слыша тихий смех Раисы, подёргивающейся в приступе едва сдерживаемого хохота. Прикрыл лицо ладонями, тихо матеря сквозь зубы одного единственного человека, вздумавшего звонить в такую рань.
– Кенар, – мрачно потянул, отвечая на вызов друга. Спящее лицо Паши, обнимающего единорога прямо на экране было единственной отдушиной в столь тяжелый для Ярика час. – Скажи, у тебя совсем беда с часовыми поясами, и ты не в состоянии прибавить семь часов к нынешнему времени по Москве?
На том конце должны были бы раскаяться, посыпать голову пеплом и судорожно начать извиняться, если бы звонящий был кем угодно, но не Павлом Канарейкиным.
«Гиена, у меня трагедия», – тяжелый вздох на том конце, затем гробовая тишина. Ярик насторожился, приподнимаясь в постели. Раиса подмигнула ему, ловко увернувшись от хваткой руки, не давая поймать себя в плен и выскользнула из постели, двинувшись в сторону ванной.
– Что случилось? Имей в виду, если ты кого-то прикончил, то распиливай и прячь труп сам, я в отпуске, – сразу обозначил границы своих возможностей, а в ответ вновь услышал вздох. – Ну что? Тебя все же поймали при попытке закопать тело и теперь срочно надо алиби?
«Нет. Все гораздо сложнее, очень сложно»
Голос, наполненный трагичностью, отчего Тасманов забеспокоился серьезно, сев в кровати, подложив под спину подушку повыше.
– Что-то с Елисеем?
«Нет, жив-здоров»
– С Кирой? – вновь сделал предположение, но услышав отрицательный ответ и на этот вопрос. Задумался.
– С Радовым?
«Нет, тут такое дело, гиена. Вот никогда бы не подумал, что меня настигнет такая вещь, как тоска. Прямо не знаю, куда себя деть. Просыпаюсь, ощущая давящую тяжесть в районе сердца, будто кто-то на грудную клетку давит», – пока Паша говорил, рот Ярослава медленно приоткрывался.
– Пахан, – потянул осторожно, сжимая от волнения телефон. – Ты что, впал в депрессию? Заболел? Тебе дать телефон Анны?
«Мне ничего не поможет», – снова тяжелый вздох на том конце.
Тишина наполнила номер, прерываемая только звука льющейся воды в душе, пока Ярик не начал:
– Пашка…
«Короче, гиена, вот были мы двое. Один умный, второй дурак. Хорошо было, а теперь все. Нет тебя, прямо непривычно. Ни тебе тупеньких вопросов, ни ситуаций, когда среди ночи из ментовки звонят с просьбой забрать полоумного друга. Аж на душе гаденько, а на сердечке тяжесть висит. В боку закололо. Дай, думаю, позвоню дружку своему, дела у него как там узнаю, а он там и не скучает, да?», – последний вопрос был задан с такой претензией, что Тасманов от возмущения в кровати подпрыгнул, напугав вышедшую из душа Раису, вытирающую влажные волосы полотенцем.
– Канарейка! – рявкну в трубку, слушая мерзкое хихиканье по ту сторону связи. – Тебе сколько лет, шутки дебильные шутишь!
«Охохохо, Пашеньке десять лет и Пашенька любит стебать своего белобрысого дружка-охламона», – ржал Кенар. Где-то на заднем фоне послышался голос Киры, что-то выговаривающей Павлу. Тот в ответ возмущенно огрызался, пока не проворчал:
«Никто его не дразнит, подумаешь. Все равно он уже встал!»
– Не встал, а ты меня разбудил, – возмутился Ярик, отвел смартфон от уха, поднеся динамиком ко рту, заорав:
– Кира, он врет! Позвонил, еще издевается, представляешь?!
А затем злорадно хохоча, положил трубку, слыша рычание Паши на том конце.
– Пусть тебя жена воспитывает, птица говорун, – пробормотал потемневшему экрану телефона, фыркая громко. – Белобрысый охламон. На себя посмотри, – покривлялся для наглядности, а затем поднял взгляд на стоящую над ним Раису со скрещенными на груди руками. Ее ироничный взгляд заставил немного притихнуть, но не смутится. Лишь брови приподнял, интересуясь:
– Что?
– У меня возникает ощущение, что вы оба не старше по развитию Елисея. Примерно один уровень, – рукой показала крайний потолок степени их разумности где-то на уровне собственной груди, отчего Ярик обиделся.
– Да он первый начал!
– Я прямо чувствую, как шанс Елисея стать серьезным вдумчивым мужчиной тает на глазах.
Это такая игра в дураков, уже много существующая между ними. Мало кто понимал, еще меньше тех, кто мог принять в ней участие. И если по первому взгляду Раисе казалось, что это игра детства в головах обоих мужчин, то сейчас заглядывая в глаза Тасманова понимала – иначе они не умеют. Выражать обеспокоенность, спрашивать о делах и проблемах насущных. Вот так, через глупые перепалки передавали все, что не могли сказать в открытую, чего не могли спросить друг у друга при обычных обстоятельствах.
Улыбнулась, взявшись за протянутую руку, позволив повалить себя на мягкую постель и почувствовав, как Ярослав навис сверху.
– Зато у него есть все шансы вырасти счастливым, – хмыкнул, склонившись для поцелуя. Сердце застучало сильнее, будто повинуясь безмолвному приказу, а сама девушка первой поддалась вперед, ловя вдох своими губами. Пальцы пробрались в светлые пряди, с удовольствием перебирая мягкие волосы. Неведомое чувство, заставляющее против воли задать вопрос, мучающий девушку уже некоторое время:
– Яр, а если так случится и у нас не будет детей?
На самом деле – это глупый вопрос. Они не говорили о будущем. Точнее о четких планах. Все время что-то мешало. То его темное прошлое, то их расставание, затем соединение и внезапно объявившийся сталкер. Слов «брак», «семья», «дети» – не были произнесены ни разу. Они даже жили хоть в одной квартиры, но по-прежнему врозь. Однако последний случай с контрацептивами, да сложившиеся вместе обстоятельства заставили девушку задуматься: будут ли их отношения развиваться дальше. И если да, то что произойдет, если построить нормальную семью не выйдет?
Тасманов молчал, а она, затаив дыхание ждала ответа, ища его яркой лазури мужских, смотрящих на нее. Что-то внутри оборвалось, страх до сего момента прячущийся по темным закоулкам души, выбрался наружу, распространяя отвратительные щупальца. И лишь когда Ярослав заговорил, только тогда сумела вздохнуть по-настоящему, чувствуя падающий с плеч тяжелый груз.
– Будет у нас ребенок. Будет их два, три или ни одного – не важно, – уверенно произнес, прикасаясь губами к кончику носа, улыбаясь. – Пока ты рядом, разве есть разница, как будет складываться наша судьба дальше?
И действительно. Возможно он прав, все это не так уж важно, пока они остаются вместе ни смотря ни на что.
Хабаровск от Москвы отличался меньше помпезностью, набережной, окруженной небольшим зеленым парком и центральными улицами, располагающимися на возвышенностях. Каждый раз забираясь будто на небольшую горку, Рая удивлялась постройке города в такой местности. Люди здесь никуда не спешили, им не надо было бежать сломя голову, боясь опоздать на последний поезд метро. Прохладный ветер обдувал лицо, а сошедший лед, лишь немного оставшийся у берегов, уплывал, тая прямо в грязно-жёлтой воде Амура. Не самый приятный цвет, хоть и подаренный природой. Девушка вздохнула полной грудью, улыбнувшись широко, опираясь на ограду, лениво скользя взглядом от колеса с парком развлечений, уже открывшегося для посещения, вдоль по реке до зеленой зоны, скрывающей другую часть берега. Чуть дальше располагалась Хабаровская филармония, рядом с которой художественный музей, а напротив военно-исторический. Все это они планировали посетить в течении этих дней, стараясь максимально провести время с пользой, знакомясь не только с самим городом, но и чем он живет.
– Здесь очень красиво, – произнесла негромко, разглядывая небольшие волны на водной глади, чувствуя, как Ярослав подошел ближе, встав рядом, опираясь на ограду. Он смотрел куда-то вдаль, будто теряясь в межпространстве, а может слишком сильно погрузился в собственные мысли. Рая оглянулась, взглянув на спокойное лицо и спросила, озадачившись, так и не получив ответа на свои слова:
– Что с тобой?
– Я любил здесь гулять, – вдруг произнес бессмысленно, но девушка замерла, будто забыв, как дышать. Впервые между ними промелькнула та часть жизни Тасманова, о которой никогда не шло речи и что всегда тщательно скрылась за красивой ширмой. Облизнув пересохшие губы, невольно тоже повернулась в ту сторону. Куда смотрел он, будто пытаясь что-то там увидеть.
– На набережной? – спросила спустя несколько минут и в ответ получила кивок.
– Мама водила меня сюда маленьким. До того, как ушла, мы часто сюда приходили. Она всегда показывала реку и говорила: «Все наши проблемы столь же скоротечны, сколь сильно течение реки. Пока мы живем, неизбежно случаются вещи, о которых не хочется вспоминать. Однако они никогда не задерживаются в нашей жизни надолго, если не желаем того сами», – процитировал, не отрывая взгляда от воды, невольно усмехаясь от собственных слов. – Я долго не мог понять значения этих слов до недавнего момента, рысенок, – обернувшись, посмотрел на удивленную девушку, прислонившись к ограде боком. Рая вскинула брови, немного наклонив голову набок.
– И что понял? – спросила тихо, заметив яркую, ослепляющую улыбку в ответ на свой вопрос.
– Я так долго позволял своим обидам и ненависти копиться в душе, что сам не заметил, как течение моей жизни замерло. Будто замерзло, скованное глыбами многотонного льда. И пока не осознал, что теряю нечто важное, настолько, что вся эта попытка защититься от окружающего мира, от тебя – она не стоит того. Только тогда я позволил себе жить по-настоящему.
Раиса сглотнула выпрямляясь. Она уже не раз слышала от него подобные слова. Но казалось только сейчас он действительно был готов отпустить все, оставить прошлое в прошлом и продолжать жить дальше.
– Ты действительно готов это сделать? – спросила на всякий случай, затаив дыхание, и Ярик кивнул, протянув руку, убирая прядь волос ей за ухо, скользнув подушечкой большого пальца по нежной коже лица, отчего мгновенно захотелось замурлыкать.
– Именно поэтому я здесь. Чтобы закончить все там, где это началось, – отозвался, хмыкнув негромко, вздыхая полной грудь. – Мне кажется, пора услышать другую версию моей жизни, рассказанную женщиной, которая возможно любила меня так сильно, что была вынуждена выбирать из двух зол меньшее.
– Ты готов встретиться с матерью, верно?
Он кивнул, прикусывая губу, отвернувшись и задумчиво разглядывая пляж в самом низу, где развились люди в легких ветровках несмотря на прохладу первых майских дней.
– Знаешь где она живет? – снова спросила Раиса, подойдя ближе и Ярослав посмотрел на нее озорным взглядом.
– Знаю. Но встретимся мы не там.
– А где? – удивилась, переплетая их пальцы в замок, взглянув в лицо хмыкнувшего Тасманова.
– Для этого пришлось позвонить ей посреди ночи. Задать один единственный вопрос и получить ответ. А затем найти одно местечко, куда уверен, никто не заглядывал уже почти десять лет, назначив там встречу, – улыбнулся, вспоминая ночной звонок ошарашенной, едва проснувшейся Инге. Это был душевный порыв после разговора с Ириной. Ничего кроме приветствия, ее тихого: «Ярослав» и его собственного вопроса:
– Ты все еще хочешь увидеться?
Она хотела, а он почему-то в этом не сомневался. Скорее задал вопрос, потому что сказать больше было нечего. Но место для их общения выбрал сам, то, которое Инга, как и сам Тасманов, избегала много лет.
– Где же?
– На могиле Марселя Георгиевича Суздальского. Моего отца.
