Текст книги "Вперед в СССР! Том 2 (СИ)"

Автор книги: Ян Бадевский

Соавторы: Виктор Глебов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Почти соседи, – Козлов указал на пластину дактилоскопа. – Проверь настройки.

– А таблички не будет? – иронично поинтересовался я, впечатывая большой палец правой руки в пластину. Дверь с мягким шелестом втянулась в стенной паз. Будущее.

– Не успели сделать, – ответил Козлов.

Мы переступили порог.

– Здесь будет оперативно-тактический отдел, – начал экскурсию шеф. – Вон там – один кабинет. Там – второй. Подходящее пространство для менталистов, если что.

Я заглянул во все двери.

Никакой фантастики. Деловая обстановка: рабочие столы, видеопанели, встроенная компьютерная техника, радиотелефон, факс, шкафы и стеллажи. Кулеры с водой, кофемашина «Микма», в каждой комнате по кондиционеру. Не удивлюсь, если и в стенах что-нибудь запрятали.

– Штаб-квартира «Грани» будет располагаться тут, – сообщил Козлов. – Руководство операциями, совещания, горячая линия, связь с другими отделами и со мной лично. Права на вход раздаёшь ты. Я покажу, как настраивать.

– А что с материально-технической базой?

– Создадим, – уверенно заявил начальник. – Есть полигон для тренировок, полоса препятствий, тренажёры, тир, ремонтная мастерская. Арсенал и собственная локальная сеть, общая база данных. Ремонтная мастерская. У тебя будет достаточно времени, чтобы всё это осмотреть. Оружие и боеприпасы будем заказывать под конкретные цели. И под конкретных людей.

– Мне потребуется портальщик.

– Выделим.

– Что с доступом к базе?

– Уже. Компьютер запускается биометрией, открытие базы – через ежедневно меняющийся код. Генерация производится автоматически.

– Как мне получить эти цифры?

– В момент активации компьютера. Система сканирует радужку твоего глаза и во время загрузки ДЕМОСа выдаёт четырёхзначный код. Его придётся быстро запомнить, если не хочешь перезагружать машину повторно.

– Понятно.

Виктор Викторович направился к выходу, но остановился на пороге.

– И это, Влад… На рабочем столе у тебя папка с файлами, а внутри – досье некоторых сотрудников. Если у тебя свои критерии, можешь поискать других людей в общей базе. Только не затягивай, хорошо? Надо собрать костяк отряда и пробить первичное финансирование.

– Насколько большим вы хотите видеть… Спецотдел?

– Зависит от твоего выбора, – уклончиво ответил шеф. – Но мы здесь не армию собираем. Главное – эффективность в решении конкретных, узкоспециальных задач.

– Я могу использовать академию для набора… перспективных кадров.

– Можешь.

– Какой статус теперь у майора Соколовой?

– Она больше не отдаёт приказы, – ответил Козлов. – Вы иногда будете пересекаться по линии пропаганды. Имитировать иную деятельность. Но твоей подготовкой отныне занимаюсь я, и программу обучения формирует Проект 786.

– Вас понял.

– Осваивайся, – бросил через плечо шеф и вышел в коридор.

И я, разумеется, сразу отправился в один из свободных кабинетов. Тот, что поменьше и поуютнее. Здесь поставили один стол, перед ним – простое офисное кресло. Дактилоскоп вмонтировали в столешницу, а при запуске операционки мою радужку дополнительно просканировали. Через несколько секунд высветился код: «4173». Потом – стандартная заставка ДЕМОСа.

На рабочем столе обнаружились документы, которые следовало распечатать и подписать. Привычная хрень о неразглашении, допусках и ответственности. Принтер стоял на подоконнике. Пошарив в непривычном интерфейсе, я включил принтер, отправил бумаги на печать, бросил мимолётный взгляд на папку «ДОСЬЕ» и поспешил войти в локальную сетку.

Меня интересовал раздел «Менгиры».

Именно в этой папке лежала информация, которая даст мне ключ к пониманию происходящего.

К ответу на вопрос, что в нашей стране забыли эмиссары.

Глава 25

Через три километра я сбросил скорость, снизился и, выключив аэрорежим, мягко опустился на колёса. Покатил мимо типовых многоэтажек спального района. Нужно было привести мысли в порядок.

Заметив возле детской площадки автомат с газировкой, я остановился, слез с мотоцикла и направился к нему. Нарзан, тархун или дюшес – выбор небольшой, но приятный. Самые популярные напитки, как-никак. Я заплатил за зелёный напиток и с наслаждением влил в себя весь стакан залпом. Хорошо!

Пройдя немного дальше, уселся на скамейке под сенью раскидистого клёна. Над головой шелестела листва, в кроне чирикала спрятавшаяся птичка. До меня доносились возгласы игравших на площадке малолетних детишек. В небе над домами медленно и величаво проплывал похожий на стальной дирижабль атомоход. Солнце отражалось в его металлических бортах, превращая их в полосы расплавленного золота.

Итак, кто мог меня пытаться похитить? И зачем?

Точно не КГБ. Нет нужды. Алайские? Даже если бы они решили нарушить договорённости, не стали бы действовать так откровенно и топорно… Нет, это не они. Но меня преследовали спецы. Это факт. Так откуда им взяться? И для чего меня похищать? Сорвать мою поездку в мир гратхов? Но это, вроде как, секрет. Утечка из КГБ, по идее, исключена. В смысле – на сторону. Хм… Выходит, есть ещё какой-то фактор, который я не учитываю. Кто-то считает, что я могу быть ему полезен. Вернее – могу что-то знать. Иначе зачем меня похищать? Не выкуп же требовать. Ну, серьёзно – кто за меня заплатит?

Думай, Владлен, думай!

Что в тебе такого, чтобы кто-то устроил пальбу в общественном месте? Это ведь огромный риск. И как на меня вышли? Не с помощью ли нейросетей, отслеживавших в последнее время мои перемещения в черте города? Если да, то что это – взлом или предательство?

В голову приходило только одно: я – сын изменника родины. И при этом – одного из самых сильных и известных в Союзе учёных. Может, интерес ко мне каким-то образом связан с этим фактом? Но как? Чем бы ни занимался мой отец, мне про это ничего не было известно. Я вообще был подростком, когда он исчез.

Но что, если кто-то считает иначе? А с какой стати?

Ничего не клеилось и не сходилось. Но почему-то интуиция меня вела в сторону отца. Может, просто потому что больше ничего не приходило в голову.

Что, если дело в отрезке времени, который мне кажется наименее вероятным? В детстве. Не представляю, что именно, но надо бы покопаться в прошлом своего носителя. Его память сохранилась, нужно только до неё добраться.

Когда меня отвезли к менгиру, в голове всплыло воспоминание о том, как мы с отцом стоим возле подобного обелиска. И не похоже, чтобы это был обрывок сна. Только информативности в той картинке было мало. Надо бы копнуть глубже – вдруг что-то выявится.

Прикрыв глаза, я сосредоточился. Ничего сложного быть не должно. У Владлена Громова нет блоков, так что я смогу легко проникнуть в его воспоминания. Главное – взять верный след. Так, поглядим, что есть…

Выделим воспоминания, связанные с отцом. Для этого нужно вызвать эмоции, которые мой предшественник испытывал во время общения с папой. Сделать из них маркер, отсортировать по нему картинки и образы. Взять определённый период. Какой? Хм… Хороший вопрос. Наверное, придётся начать с сознательного возраста и идти по дорожке из жёлтого кирпича. Сколько времени это займёт? Если погрузиться в сон, то немного. Прогнать воспоминания можно будет за несколько минут – в режиме просмотра, пока не замечу нужное. Если замечу.

Ладно, поехали.

Передо мной понеслись картинки. Иногда их сопровождали обрывки звуков, эмоции, ассоциации – паттерны, в которые мозг превращает воспоминания для экономии. Верхушки айсбергов. Если понадобится, можно притормозить и вызвать полное воспоминание.

Я пролистывал месяц за месяцем и год за годом, пока не наткнулся на кое-что, заставившее меня остановиться. Вот это любопытно… Похоже, будущий изменник родины брал сына на работу, когда тому было… да, восемь лет. Самое время задуматься – зачем. И кто ему позволил. Странно… Если не сказать больше.

Передо мной возникли неясные очертания чего-то огромного, покрытого сияющими символами. Громадина вырастала из тумана, и вскоре стало ясно, что это менгир.

Не тот, который я видел относительно недавно. Переливающийся магическими знаками колосс казался просто невероятным. На меня нахлынули ощущения, которые испытал тогда маленький Владлен Громов. Удивление, восхищение и смятение… И последнее чувство всё усиливалось.

А затем… я услышал его.

Менгир говорил со мной! Я не мог разобрать слов, но ясно понимал, что это именно он обращается ко мне…

Нужно сосредоточиться на этом воспоминании! Вытащить всё, что есть.

Но стоило попытаться проникнуть дальше в сохранённый паттерн, как меня пронзила резкая боль! Всё тело скрутило судорогой, сердце заколотилось, норовя выпрыгнуть из груди, а затем я открыл глаза.

Меня просто вышвырнуло из прошлого!

Я вытер тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. Кто-то поставил мощный блок. Не просто преграду, а ловушку для того, кто попытается проникнуть дальше.

Проклятье… Кажется, я нащупал нечто, что пытались скрыть. Скрыть даже от меня. Вернее – Владлена Громова. Кто мог это сделать? Его отец? Но он не был менталистом. Значит, привлёк кого-то.

В ушах ещё звучал странный голос, исходивший из менгира. Это не был шум. Камень говорил со мной. И, возможно, я его даже понял. Тогда.

Нужно пробиться через барьер. Но было ясно: даже моих нынешних способностей недостаточно, чтобы это сделать. Всегда есть тот, кто сильнее тебя. И выставивший блок маленькому Владлену Громову был большим мастером. Сейчас мне его защиту не снять.

Чёрт…

Вытащив телефон, я набрал Козлова. Он ответил почти сразу.

– Что случилось? – спросил он вместо приветствия. – Передумал?

– Нет, Виктор Викторович. Решил, что вы должны знать: в зоопарке за мной следили. Несколько спецов. Думаю, меня пытались похитить.

– Погоди! – тон у моего собеседника изменился. Стал настороженным. – Так следили или пытались похитить?

Я вкратце описал произошедшие сразу после нашей встречи события.

– Выстрелы я слышал, – помолчав, сказал Козлов, когда я закончил. – Но с тобой не связал. Если это Алайские…

– Это не они, – сказал я. – Слишком топорная работа. Мне кажется, какие-то новые игроки.

Про то, что я с ними уже сталкивался, упоминать не стал. Пока ни к чему, а там посмотрим. Если служба в КГБ меня чему и научила, так это не говорить лишнего. Как гласит знаменитый советский плакат, болтун – находка для шпиона. И это не попса какая-нибудь, а чистая правда. Держи рот на замке, и будет тебе счастье.

– Какие игроки? – не понял Козлов.

– Мне кажется, это может быть связано с моим отцом.

– Твоим отцом? – в голосе собеседника сквозило искреннее удивление. – Не понимаю, каким образом.

– Я не знаю, чем он занимался, но так понял, что чем-то важным. Для государства. Думаю, не помешало бы проверить, чем именно, но у меня, естественно, нет для этого нужного доступа.

В трубке повисла пауза. Хотелось верить, что собеседник обдумывает мои слова. Наконец, Козлов проговорил:

– Мне это кажется крайне маловероятным, Влад. Зачем тебя похищать? В этом нет никакого смысла.

– Может быть, есть. Просто мы этого не знаем.

– По-моему, ты куда-то не туда уходишь в рассуждениях. Но, если предположить, что ты прав, то кто мог пытаться тебя похитить?

– Не знаю, Виктор Викторович. Иностранные спецслужбы?

В трубке раздалось нечто, похожее на фырканье.

– И что им от тебя-то могло понадобиться? Когда твоего отца арестовали, ты был, считай, ребёнком. Нет, Влад, это бред!

Спорить было трудно. Потому что у меня была лишь интуиция. И никаких логичных аргументов я представить не мог.

– Виктор Викторович… Отец возил меня к менгиру.

– Что? Прости, я не ослышался?

– Я вспомнил. Это было давно. Но я точно был возле менгира.

– Ну-у… Это маловероятно. Ты ничего не путаешь?

– Нет. Я уверен. Это был не сон. И там произошло нечто странное.

– Странное? А можно поподробнее?

Я поднял глаза на проплывающий в небе атомоход. Если скажу, дороги назад не будет. А нужна она мне? Мы ведь на одной стороне. И без помощи могущественных менталистов блок не снять.

– Менгир говорил со мной.

Вот и всё! Карта упала на стол.

В трубке повисла тишина. Козлов молчал секунд пятнадцать. Я уже решил, что связь оборвалась, но он-таки заговорил:

– Ты уверен, Влад? Это серьёзно. Надеюсь, ты понимаешь.

– Да, Виктор Викторович. На оба вопроса. Подобные случаи известны? Кто-нибудь слышал менгир?

– Нет. Не думаю. Не знаю. Проклятье, Влад… Что эта штука тебе сказала?

– В том-то и загвоздка. Я не знаю. Мне не удалось вспомнить всё. Думаю, не помешает помощь менталиста, чтобы извлечь из меня полное воспоминание. Сможете это устроить?

– Я постараюсь получить доступ к исследованиям твоего отца, Влад. Не уверен, что получится. Но попробую. Никому пока не говори то, о чём рассказал мне. Возвращайся в академию и сиди там. Ты меня понял?

– Да, конечно.

– До связи.

В трубке раздались короткие гудки.

Конечно, Козлов был прав: лучше всего затаиться и не рисковать. Похоже, кому-то очень нужны мои воспоминания. Почему они понадобились именно сейчас? Понятия не имею.

Вот только я не могу просто вернуться в академию. Сначала нужно пообщаться с тем, кто меня преследовал. Сейчас, пока от него не избавились свои же, или пока он не оказался за пределами досягаемости.

Я нащупал психометку. Сейчас она работала только как маячок, но большего мне и не требовалось.

Получив сведения о местонахождении раненого похитителя, я встал со скамейки и поспешил к аэробайку. Одна нога здесь – другая там. Слетаю, задам парочку вопросов и выясню, кто меня преследует. Агент не ждёт меня и станет лёгкой добычей. Из чужой памяти начали выплывать сведения. Александр Кривонос, бывший спецназовец.

Да, решено! Иначе рискую упустить его. А это слишком расточительно.

Раненый находится в двух десятках километров от академии. Домчусь туда примерно за полчаса.

Проложив в навигаторе маршрут, я полетел над машинами, стараясь не терять связь с психометкой. Объект оставался на месте. Ему требовалась медицинская помощь. Значит, он либо у врача, либо ждёт его. Возможно, ему эту самую помощь уже оказывают.

Выбравшись за город, я понёсся над шоссе, пока навигатор не потребовал свернуть вправо, на грунтовую дорогу. По обе стороны возвышались деревья, чьи кроны почти смыкались надо мной, создавая подобие зелёного тоннеля.

Вскоре впереди показался шлагбаум, и я сбросил скорость. Затем выключил авиарежим, и байк опустился на землю, мягко покатив по гравию.

Из-за деревьев показались белые стены четырёхэтажного здания. А затем стала видна большая вывеска: «Заря коммунизма». Чуть ниже имелось пояснение: «Пансионат». Так вот, где придётся искать моего преследователя… Интересно.

Ломиться через главный вход не хотелось. Так что перед шлагбаумом я свернул, прокатился мимо дощатой ограды, над которой свисали ветки яблонь и рябины, и остановился метрах в двухстах от ворот. Припарковал аэробайк в тенёчке и подошёл к забору.

Тишина. Благодать. Рай для отдыхающего советского труженика или пенсионера. Странное место для спецагента. Но психометка не оставляла сомнений: объект находился именно здесь.

Поглядев по сторонам, я легко перемахнул ограждение и приземлился на корточки в густую, высокую траву.

Где-то над головой, невидимая в кронах деревьев, щебетала птица. Издалека доносилась ритмичная музыка. Ладно, вперёд!

Пробираться сквозь заросли пришлось недолго: уже через десять минут я вышел на извилистую дорожку со скамейками, укрытыми пластиковыми гофрированными козырьками. Справа виднелась белая статуя девочки-пионерки. Чуть дальше была ещё одна – трое детишек застыли с воздетыми к голубому небу венками в руках.

По дорожке на расстоянии друг от друга прогуливалось человек двенадцать. Кто один, кто по двое, а кто и целыми семьями. По стриженым лужайкам с восторженным повизгиванием носились три мелких пёселя.

Пожалуй, здесь можно не шифроваться. Обитателей пансионата много, и я не буду привлекать внимания, если вести себя так, будто имею право тут находиться. Отдыхающий, как и все.

Расправив плечи, я двинулся по дорожке в сторону ближайшего корпуса, белеющего за деревьями. Тот, кто был мне нужен, находился не в нём, а дальше. Пройдя мимо аккуратного здания, я миновал большую детскую площадку, заполненную малышнёй, разминулся с парой одетых в шорты и футболки орков, свернул на узкую аллею и добрался по ней до следующего корпуса.

Перед зданием, фасад которого украшали барельефы с профилями советских политиков, стоял ряд велосипедов, на скамейках сидели старички разного пола. Две женщины обмахивались пёстрыми веерами. Мужчины играли в шахматы, склонившись над доской так, что почти касались друг друга краями соломенных шляп.

Нет, на базу агентов это место совсем не похоже. Но именно сюда отправился раненый.

Я окинул взглядом фасад. В окнах, слепя глаза, отражалось солнце.

Ладно, была не была!

Взбежав по бетонным ступенькам, я потянул на себя стеклянную дверь и вошёл в прохладный и просторный холл.

Справа у стены стоял огромный аквариум, в котором чинно плавали серебристые скалярии. Нагнетатель воздуха слегка гудел. Напротив располагалось окошко администратора. Там сидела полная женщина – залипала в смартфон. На меня даже глаза не подняла. Ну да, мало ли тут народу ходит туда-сюда в течение дня. Если ключ не берут и не сдают, то чего на них смотреть.

На первом этаже правый коридор вёл в столовую, о чём свидетельствовала табличка на стене, а слева располагались медицинские и процедурные кабинеты. Логично было предположить, что раненый находится в одном из них. Но нет, судя по психометке, его следовало искать выше.

Я быстро прошёл к лифту, но вызывать его не стал – поднялся по лестнице на второй этаж пешком. Сосредоточился, проверяя здесь ли агент. Нет, выше.

Ещё пара пролётов, и я оказался на третьем этаже. Так, теперь вправо.

Двинувшись по коридору, я прошёл мимо рекреации, где смотрели телевизор шесть человек. В основном, пенсионеры. На меня взглянул лишь один, и тот сразу отвернулся.

Ещё двадцать метров, и сигнал стал таким чётким, что не осталось сомнений: тот, кого я ищу, находится прямо за дверью с номером «38».

В коридоре больше никого не было.

Прижавшись к двери, я прислушался. Кажется, за ней работал телевизор. Взявшись за латунную ручку, я осторожно нажал на неё и попытался открыть дверь.

Заперто.

Так, ладно. Это было ожидаемо. Постучать? Нет, это заставит обитателя комнаты насторожиться. А у него оружие.

Я на минуту задумался.

В дальнем конце коридора хлопнула дверь. Повернув голову, я увидел женщину в синем халате и резиновых перчатках. Она только что выкатила из подсобки тележку с вёдрами, швабрами и моющими принадлежностями. Очевидно, собиралась заняться уборкой номеров.

Отлично! Это как раз то, что мне нужно!

Я быстро двинулся по коридору. Женщина передвинула тележку и достала связку ключей, чтобы отпереть первый номер.

– Прошу прощения! – я помахал ей рукой, изобразив приветливую и слегка смущённую улыбку.

При этом потянулся к её сознанию.

– Да? – отозвалась женщина, когда я приблизился. – Что случилось?

Небольшое воздействие на центры доверия. Активировать сочувствие и желание помочь. А для верности – ещё и симпатию к милому и слегка растерянному молодому человеку.

Женщина улыбнулась в ответ.

– Видите ли, мне так неловко, – заговорил я, продолжая воздействовать на неё. – Вышел из номера и захлопнул дверь, не взяв ключ. Не могли бы вы одолжить на минутку свой? Я мигом – туда и обратно, сразу же верну.

– О, конечно, – моя собеседница сняла с пояса связку. – В какой вы комнате?

– Тридцать восьмая.

Уборщица отстегнула один из ключей с пластмассовой биркой и протянула мне. Ни тени сомнения.

– Вот, держите. Я буду здесь, – она показала на дверь, перед которой стояла.

– Большое спасибо! – улыбнулся я. – Сейчас принесу назад.

– Да не торопитесь.

И она принялась отпирать номер.

Я поспешил обратно. Благодаря ковровой дорожке мои шаги не были слышны. Так что я подкрался к номеру «38», не привлекая лишнего внимания. За дверью всё так же бубнил телевизор.

Осторожно вставив ключ в скважину, я повернул его, нажал ручку и ворвался в номер.

Один мужчина лежал на кровати, другой сидел в кресле – смотрел телевизор. Когда дверь распахнулась, он вскочил, выхватывая из-за пояса пистолет. Неплохая реакция, надо отдать ему должное.

Мы застыли друг напротив друга. Ствол был направлен мне в живот.

Я покачал головой.

– Слишком много шума.

И добавил силу убеждения.

Второй мужик, лежавший на кровати, приподнялся на локте и пялился на нас в полном недоумении. Именно в нём ощущалась поставленная мной психометка. И ни малейшего намёка на ранение. Похоже, кто-то очень качественно его регенерировал. А главное – на удивление, быстро. Мой противник был в отменной физической форме и явно не спешил умирать.

– Если что, пристрели его, – велел тот, который держал меня на мушке.

Затем сделал шаг к кровати, не спуская с меня глаз. Протянул напарнику пистолет и вытащил из кармана нож.

– Вот так лучше, – кивнул я одобрительно.

И активировал психометку.

Глава 26

Кривонос тут же сделал два точных выстрела – в голову и сердце своего напарника. Несмотря на отсутствие глушителя, раздались почти бесшумные хлопки. Значит, глушитель интегрированный.

Агент с боевым ножом рухнул на пол, забрызгав ковёр кровью и мозгами.

Вот кто бы повёлся на мою речь про шум от выстрелов? Только человек, находящийся во власти анимансера.

Убедившись, что один из противников мёртв, и от него больше не распространяются эмпатические волны, я переключил внимание на второго.

Отдал приказ расслабить пальцы.

Уронить пистолет.

Кривонос подчинился, и я почти уверовал в свою победу, но внезапно противник взял себя в руки и отбил атаку! Выставил ментальную защиту и на несколько драгоценных секунд сумел от меня отгородиться.

Придётся влить больше пси.

Агент вскочил с кровати и двинулся в мою сторону, подняв сжатые кулаки к лицу. Классическая боксёрская стойка.

Я атаковал сразу на двух планах – физическом и ментальном. Всплеск апатии, страха, нежелание драться. И прямой удар в челюсть…

От которого Александр Кривонос легко уклонился.

Потому что был хорошо подготовлен.

И работал на рефлексах.

Встречный удар кулаком мог бы проломить мне рёбра, но выставленный скользящий блок отвёл руку противника. Апперкот справа подбросил голову Кривоноса вверх, а вот удар локтем встретил блок. Сам я чуть не напоролся на колено.

Паническая атака!

Кривонос отшатнулся, разрывая дистанцию. Я шагнул вперёд, и дверь за моей спиной автоматически закрылась. Чистое везение, что никто из обитателей пансионата не проходил мимо нас по коридору.

Враг посмотрел на меня с опаской. И смятением. В его голове боролись паника и выработанная годами сила воли.

Я усилил ментальное давление, накрывая противника первобытным ужасом. И тут же влепил ему двоечку в корпус. Первый удар ушёл в блок, второй достиг цели. Но Кривонос даже не поморщился. И тогда я использовал для усиления своих атак психометку. Глаза агента расширились, он нелепо взмахнул руками, и тут же получил хук слева, от которого зашатался и поплыл. Прямой в челюсть отправил товарища в нокаут.

Несколько секунд я простоял, впитывая эмоциональный фон пансионата.

Всплесков активности не наблюдалось.

Психометка перевелась в спящий режим.

Шагнув к упавшему на ковёр преследователю, я провёл небольшую манипуляцию с его разумом. Заставил лежать и не просыпаться. Сковал липким кошмаром, из которого нет выхода. Установил максимальный контакт с паразитом и погрузился глубже. Я не мог читать мысли поверженного врага, но, сосредоточившись, попробовал вычислить его намерения.

Кривонос был изумлён.

Он явно не ожидал встретить меня на пороге своего номера.

И… мне показалось, или в бессознательном состоянии у него теряется мотивация? Верный признак стороннего вмешательства.

Влив в одну из своих техник больше энергии, я начал ощупывать подсознательное ядро личности и вскоре засёк внедрённую оболочку. Александра запрограммировали. Оболочка была выстроена грубо, но эффективно. Личность носителя упаковали в кокон, поверх которого создали ложную личность с навязанными мотивами и воспоминаниями.

Знакомый почерк.

Проявляющие ко мне нездоровый интерес явно не новички в подобных вещах. Опытные и чрезвычайно опасные менталисты.

Психометка продолжала работать. Она связывала меня с Кривоносом подобно беспроводной связи.

Вливая в технику больше пси, я мог добиться лучшей информативности. И даже узнать о составе группы, которая за мной охотилась на протяжении нескольких недель.

Все эти люди жили здесь, в пансионате.

Размах впечатлял.

Агенты, съехавшиеся в Москву из разных уголков страны. По путёвкам от своих профсоюзов, как положено. Шестеро, все с боевым опытом. Советские граждане. Если предположить, что за мной охотится ЦРУ или другая западная спецслужба, получается полная ерунда. Ни одного подготовленного спеца? Сплошные десантники, в разумы которых внедрены ложные личности?

Мне нужно больше информации.

Чу, помоги затащить его в мир духов.

А мы разве так делаем?

Теперь – да.

На самом деле, я уже проворачивал нечто подобное в прошлой жизни. Когда отсутствие телепатического дара мешает допросу, приходится быть изобретательным. Человеку в мире духов очень некомфортно без специфической подготовки и понимания, куда он попал. Это выглядит как бредовый фантазм и вполне может пошатнуть психику, но я не собираюсь ломать несчастного Александра Кривоноса. Допрос нужно устроить оболочке, вымышленной и внедрённой менталистами личности. Разрушив оболочку, я вытолкну его сознание в реальный мир.

Раньше я мог затащить в подпространство кого угодно.

Но сейчас мне требуется помощь фамильяра.

Закрыв входную дверь на ключ, я вернулся к зацикленному на своём кошмаре агенту. Уселся в кресло на почтительном расстоянии от Кривоноса и лежащего рядом мертвеца. Закрыл глаза, вызвал Чупакабру и ухватился за психометку. Паразита пришлось подкормить энергией.

В верхние слои подпространства я затянул свою жертву без особого труда. Здесь плавало много всякой дряни, но Чу помог мне отгородиться от астральных тварей барьером и создать обособленный карман.

Оболочка в этой реальности не выглядела человеком.

Скорее, медуза. Аморфная субстанция, усеянная длинными полупрозрачными отростками. Изменчивая, пульсирующая, время от времени морфирующая в мерцающую белёсую сферу. Иллюзия личности, созданная для обмана носителя и окружающих. Я не сомневаюсь, что Кривонос помнит свою фамилию, имя, профессию. Сохраняет образы из детства. Чего там, вся жизнь интегрирована в эту оболочку! Просто на каком-то определённом этапе агент поехал не туда, поговорил не с теми людьми, получил новые убеждения и цели. Уверовал, что выполняет важную миссию – следит за мной. Решил, что ему это поручили, так как больше некому, и всё, что сейчас происходит – как минимум, идёт во благо человечеству.

Наплести своей жертве менталист может что угодно.

В этом – суть программирования.

Исполнитель искренне верит в правильность своих поступков, даже если требуется кого-то убить, зажарить и съесть. Потому что решения принимает интегрированная оболочка, которая распадается сразу после выполнения миссии.

Анимансеры тоже умеют программировать людей.

Я занимался подобными вещами, когда велись игры против американских и британских спецслужб. Так мы получали в своё распоряжение двойных агентов, наносящих урон противнику, даже не подозревая об этом. Но гражданских мы не трогали. У нас с учителем это было… ну, негласное правило, что ли. Кодекс чести.

А здесь – трогают.

Не знаю, кто за всем этим стоит, но им удалось меня разозлить.

Чтобы взломать оболочку, я применил одну из забытых техник, именуемую Ледорубом. Технику усилил Чупакабра, а вот пси потребовался целый вагон.

Когда светящийся клин вошёл в «медузу», расшвыривая ошмётки ложных воспоминаний, я тут же начал считывать базу. Вымышленное ядро, описывающее цели, задачи и важные установки. Тех, с кем придётся взаимодействовать. Явки, пароли, тайные связи. Всё, что потребуется для оперативной работы.

Чем глубже я изучал вопрос, тем меньше мне всё это нравилось.

Некто охотился за мной, полагая, что я обладаю знаниями, доставшимися от отца. В задачу Кривоноса и его сообщников входила доставка моей персоны «программисту». Кто послал программиста? Сведения в памяти рядового боевика отсутствовали. Зато мне удалось выяснить, что не все преследователи прошли специфическую обработку. Искусственную личность внедряли единицам, остальные трудились за деньги. Вот только расплачивался с бандитами Кривонос, а он понятия не имел, для чего всё это нужно.

Что имеем?

Кривонос собрал команду и стал связующим звеном между неведомым программистом и обычными пешками. После распада ложной личности он ничего не будет помнить. Значит, не сумеет расколоться на допросе. Исполнители такого порядка – идеальное оружие. Безотказное и не оставляющее следов.

Замысел мне понравился.

Минус в том, что менталист, взявшийся меня преследовать, стал повторяться. За короткий промежуток времени – целых две внедрённых личности. А это уже почерк. Система.

Второй минус очевиден: чтобы контролировать всю эту шайку, надо держаться неподалёку. Идея ведь в том, чтобы добраться до моего разума, влезть в него и получить нужные сведения. Для этого потребуется близкий контакт.

Забравшись в искусственное ядро поглубже, я выяснил, что кукловод поселился в этом же пансионате. Под охраной мощного, подготовленного агента. Последний не участвовал в охоте и выполнял роль телохранителя. Кривонос думал, что этот тип приехал из Прибалтики.

Все участники шоу были советскими гражданами.

Но это ничего не значило.

Проще найти исполнителя в чужой стране, а не засылать туда своих людей. Меньше подозрений вызовешь, за тобой не будут следить…

Интуиция подсказывала, что корни нездорового интереса тянутся за рубеж.

Программист и его телохранитель жили этажом выше.

Я был близок к разгадке и не собирался упускать свой шанс. Поэтому запустил распад оболочки, а подсознанию Кривоноса дал приказ спать. Не барахтаться в кошмаре-ловушке, а наслаждаться приятными сновидениями, из которых не хочется уходить.

Разумеется, я не собирался подставлять человека, втянутого в чужую операцию помимо собственной воли. Убитый преступник знал, на что идёт. У Александра Кривоноса выбора не было. Поэтому о событиях в пансионате я напишу подробный отчёт, где упомяну внедрённую личность.

Но сейчас придётся работать быстро.

Я призвал Чупу.

– Многовато суеты, – пробурчал хомяк, выкручиваясь из воздуха посреди комнаты. – Ты что, не можешь справиться с жалкими смертными?

– Потребуется твоя помощь.

– И чего надо?

– Демоническая рука.

– О! – глаза хомяка алчно загорелись. – Ты меня балуешь в последнее время.