Текст книги "Грань силы (СИ)"

Автор книги: Яков Рябов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Значит, мы друг друга поняли? – спросил Пётр, дабы закрепить их договорённость.

Доктор Простович вновь кивнула.

– Сегодня в час ночи, – назвал Пётр точное время, – я приеду к вашей квартире на машине. Будьте готовы и заранее договоритесь, чтобы нас пустили в ЦНИИ. Причину ночного визита придумайте сами. Вы умная женщина. Справитесь.

Ещё один кивок. На сей раз уже последний.

Пётр выпрямился, посмотрел доктору Простович в глаза, и, так же кивнув ей в ответ, вернулся на своё рабочее место.

– Да, доктор Простович, – сказал он уже с нормальной громкостью. – Должен признать, что вы, действительно, правы. Полагаю, мы сможем выделить вам дополнительные финансовые и человеческие ресурсы, чтобы облегчить и ускорить вашу работу. В конце концов, это же всё на благо нашей с вами страны, не правда ли?

– Только и исключительно, – подтвердила доктор Простович. – Всё ради благополучия Евразийской Федерации.

– Приятно видеть в рядах нашей научной элиты подобную самоотверженность и верность родине, – заключил Пётр, сцепив перед собой руки. – Будьте уверены, я это очень ценю. У меня ещё остались вопросы, касаемого Зимнего Солдата и прочего, но их я вышлю вам по почте. Подготовьте ответы в течение недели.

– Будет сделано, Верховный лидер, – заверила доктор Простович.

– Не сомневаюсь, доктор, – ответил Пётр, одаривая её пристальным взглядом. – Не сомневаюсь.

________________________________________________

1) Служба государственной безопасности;

2) Центральный научно-исследовательский институт.

Глава 12

Сьюзан постучалась в дверь, представилась и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь.

– Да, я понял, – произнёс Эмиль, говоря в трубку весьма специфичного на вид телефона, – спасибо, что предупредила.

Подняв на Сьюзан глаза, он махнул рукой, предлагая ей подойти ближе и сесть на один из свободных стульев.

– Я сам не ожидал, что оно вот так всё будет, – признал Эмиль следом, одарив присаживающуюся Сьюзан крайне недовольным взглядом. – Мы будем осторожнее, обещаю. Ещё раз спасибо и береги себя. Не хватало ещё, чтобы с тобой чего случилось. Будем на связи. Пока.

Попрощавшись, Эмиль завершил звонок и, отложив трубку в сторону, всецело сосредоточил своё внимание на Сьюзан. Разговор, правда, сразу начинать не стал. Лишь сцепил перед собой руки и молча на неё уставился. При том, что сам Сьюзан и вызвал.

– Генерал, – заговорила она первой, не желая терять время попусту. – Суровым взглядом вы можете напугать разве что своих подчинённых.

– Я не пытаюсь вас напугать, доктор, – поправил её Эмиль. – Я думаю о том, что мне с вами теперь делать.

– Вы сами выдали мне информацию, – напомнила Сьюзан.

– Выдал, – согласился Эмиль, коротко кивнув. – Но что-то не припомню, чтобы давал согласие на подрывы гражданских электропоездов.

– Я ничего не взрывала, – спокойно повторила Сьюзан то, о чём уже сообщала Эмилю через посредников. – На меня напали. Один из нападавших обладал весьма развитым термокинезом. Он взрыв и учинил.

– А ещё, как мне только что сообщили, среди этих самых «нападавших» затесался и телепат, – заметил Эмиль, продолжая сверлить Сьюзан неморгающим взглядом. – Которого вы даже убить перед уходом не удосужились. Ваше счастье, что она не копнула достаточно глубоко, чтобы раскрыть нас всех. Иначе мы бы уже не разговоры вели, а готовились к экстренной эвакуации.

Сьюзан тихо выдохнула, но оправдывать себя не стала. Действительно, ей следовало устранить подобную угрозу в самом её зачатке. Однако в момент стычки было куда важнее просто телепатический контакт прервать, а уже после неё Сьюзан рассудила, что захват потенциального обладателя Камня Бесконечности – задача несравнимо более приоритетная. Собственно, она и сейчас именно так и считала.

– Но мы всё-таки разговариваем, не правда ли? – всё так же сдержанно и невозмутимо спросила она.

Эмиль недовольно скривился, изрёк два-три неразборчивых ругательства и откинулся на спинку стула.

– Вы очень сильно рискуете, доктор Шторм, – произнёс он чуть более спокойным тоном. – Очень сильно, – повторил Эмиль. – И я искренне надеюсь, что весь этот риск оправдан. Вы получили, что хотели?

Сперва Сьюзан просто вознамерилась выдать короткое: «Да», – но затем призадумалась и решила, что куда лучше будет Эмилю это показать.

– Пройдёмте со мной, генерал, – предложила она, поднимаясь со стула. – И вы сами всё увидите.

Эмиль скептически нахмурился, но спорить не стал. Сьюзан повела его в медицинский блок и, пока они шли, отвечала на задаваемые им вопросы. Так, например, Эмиль поинтересовался, почему Сьюзан привела с собой аж сразу трёх людей: старика, мужчину и девочку-подростка. Хотя точнее было бы сказать, что Сьюзан их не привела, а принесла или притащила, ибо никто из этих её «спутников» на момент прибытия в убежище в сознании не находился.

И ответила Сьюзан предельно честно.

Она банально не знала степени их вовлечённости, а потому просто перестраховалась. Эмиль язвительно заметил, что лучше бы она так в других моментах перестраховывалась, опять намекая на женщину-телепата, но сильно углубляться в тему не стал. Вместо этого он осведомился о состоянии их вынужденных гостей. Эмиль знал о ранении Тимофея, которое едва не стоило лесничему жизни.

Сьюзан, со своей стороны, опять же не стала ничего утаивать и поведала Эмилю всё так, как оно обстояло на самом деле. Благодаря своим способностям она легко удалила пулю, не причинив дополнительных повреждений, а после закрыла силовым полем рану и полностью Тимофея иммобилизовала на время транспортировки. Дважды за время пути у него уже готово было остановиться сердце, но Сьюзан при помощи всё тех же полей оттаскивала старика от края, делая прямой массаж сердечной мышцы. Ну а уже по прибытии в убежище, ему в экстренном порядке провели операцию, сделали переливание и поместили в палату интенсивной терапии. Состояние у Тимофея по-прежнему было очень тяжёлое, но, по крайней мере, его удалось стабилизировать. Хотя бы на какое-то время.

– Шальная пуля – всегда такая с*ка, – высказал своё мнение Эмиль.

И, пускай не по форме, но уж точно по сути, Сьюзан была с ним полностью согласна.

– Насколько я понимаю, он закрывал своим телом её, – указала она на кровать в палате, мимо которой они в данный момент проходили.

Васильева Евгения Алексеевна. Так звали лежащую там девушку, если верить данным в имевшемся у неё при себе обгоревшем паспорте. Скорее всего, некая родственница защитившего её собой Тимофея. Внучка или, быть может, племянница. На этот счёт ни у Сьюзан, ни у Братства точных сведений пока не было.

Но уж что сомнению не подвергалось и подвергаться не могло, так это её природа homo superior. Женя могла инициировать процесс окисления, сопровождающийся излучением в видимом диапазоне и выделением тепловой энергии. Иными словами, она генерировала огонь.

– А почему она под капельницей? – задал Эмиль весьма хороший вопрос, ответ на которой последовал неоднозначный.

Да, медицинская помощь Жене не требовалось, однако стоило ей очнуться в убежище во время осмотра, как она тут же закатила истерику, начав всё вокруг себя поджигать. Быстро утихомирить её словами не удалось, так что Сьюзан вновь прибегла к более радикальному методу с удушением. А после распорядилась вколоть девочке немного успокоительного, чтобы она как следует выспалась. Капельницу же поставили, дабы скомпенсировать возможный вред от применения таких экстренных мер.

Эмиль от краткого пересказа Сьюзан остался под некоторым впечатлением.

– Доктор Лебедева и два медбрата получили ожоги первой-второй степени, – объяснила Сьюзан свою мотивацию. – Это, не говоря уже о пострадавшем оборудовании, которое, как вы сами знаете, у нас и без того в дефиците. Так что, если подобная ситуация повторится, я поступлю точно так же.

Высказывать возмущение или неодобрению Эмиль не стал. Только лишь многозначительно хмыкнул.

– Генерал, – выпрямился по стойке смирно Сергей, стоило Эмилю и Сьюзан войти в палату с последней из доставленных ею личностей.

Той, что порождала самое большое количество вопросов.

– Вольно, доктор Разумов, – жестом показал Эмиль, что Сергей может расслабиться. – Как ваш пациент? – спросил он, глядя на прикованного к койке наручниками мужчину. – Смотрю, не буянит?

Сергей слабо улыбнулся.

– Сложно буянить с таким количеством севофлурана в организме, которое мы ему вводим, – заметил он, кивнув на прозрачную анестезиологическую маску на лице неизвестного. – Будет спать как убитый ещё долгое время.

– Знаете, уважаемые доктора, мне становится немного страшно за тех, кто попадает к вам на лечение, – произнёс Эмиль, проведя ладонью по покрытому щетиной подбородку. – Какая-то нездоровая у вас тяга накачивать людей до беспамятства. А уж эти игры с наручниками и удушением…

Сьюзан проигнорировала обращённый к ней недвусмысленный взгляд и подошла к медицинскому экрану на стойке с колёсиками.

– Доктор Разумов, пожалуйста, выведете нам результаты РКТ и МРТ пациента, – попросила она, нажимая на кнопку включения и разворачивая экран к Эмилю.

– Одну секунду, – ответил Сергей, взяв в руку компьютерную мышь. – Всё, готово. Можете смотреть.

На экране показались четыре снимка. Два из них демонстрировали результаты рентгеновской компьютерной томографии в корональной и аксональной плоскостях, а два отображали итоги магнито-резонансного обследования. И во всех четырёх случаях это были снимки человеческой головы. Черепной коробки и непосредственно самого мозга.

Эмиль подошёл ближе с очень задумчивым видом.

– Я, конечно, не специалист, – проговорил он, поднося один палец к экрану. – Но это ведь не пасхальное яйцо, верно? – спросил он, ткнув в овальное пятно, что было очень хорошо видно на верхнем левом снимке МРТ.

– Нет, – подтвердила Сьюзан. – Это Камень.

Эмиль обратил к ней полный сомнения взгляд.

– Тот самый, Камень? – переспросил он.

– Да, – подтвердила Сьюзан.

– Нельзя сказать наверняка, пока он ну… внутри, – поспешил уточнить Сергей, подойдя к Эмилю с другого боку. – Но шансы очень велики. Мы сделали ряд замеров и…

– Это он, – с непоколебимой уверенностью перебила Сьюзан. – Застрял непосредственно в лобной доле. Вошёл вглубь на шесть с половиной сантиметров.

Эмиль тихо хмыкнул и вновь повернулся к снимку.

– Доктор Шторм, – заговорил он спустя несколько секунд. – Если ничего не путаю, вы меня уверяли, что непосредственный контакт с Камнем Бесконечности должен быть смертелен для любого, невзирая на то, человек он или мутант.

– Всё верно, – подтвердила свои ранние слова Сюзан. – До сих пор не было ни одного опровергающего данный факт прецедента.

– Тогда, извиняюсь за выражение, какого х*я он до сих пор жив с Камнем, застрявшим у него прямо в башке?

– Я не знаю, – совершенно искренне ответила Сьюзан. – По всем имеющимся данным это должно быть невозможно.

– Даже, если опустить все особенности, связанные с природой Камней Бесконечности, – взял слово Сергей, – с такими обширными повреждениями мозга, что мы с вами наблюдаем, как правило, тоже не живут.

В Камнях Бесконечности он и сам понимал очень мало, но вот с точки зрения обычной медицины был абсолютно прав. Сьюзан придерживалась ровно того же мнения.

Конечно, истории были известны случаи, когда за счёт нейропластичности люди продолжали жить и даже вполне нормально функционировали при очень серьёзных повреждениях мозговых тканей. Но это всё были те самые исключения, что подтверждали правило. Конкретно данный мужчина должен был быть мёртв или, как минимум, превратиться в неподвижный и ничего не понимающий «овощ». Шансы наступления одного из означенных исходов составляли куда больше, чем просто девяносто девять процентов.

И всё же он был жив и, по всей видимости, довольно неплохо себя чувствовал. Во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы ходить и общаться с другими людьми.

– Так он у нас мутант? – предположил Эмиль, ожидая подтверждения либо же, наоборот, опровержения.

– Возможно, – ответил ему Сергей. – У него необычайно прочная кожа – нам так и не удалось взять кровь на анализ – и в ходе обследования мы не обнаружили на его теле ни одного шрама. Даже в тех местах, через которые, предположительно, в него мог проникнуть Камень.

– Лаборатория сейчас проверяет его слюну, но это требует времени, – поддержала коллегу Сьюзан. – Через пару часов мы будем знать наверняка, homo superior он или нет.

– Хрен знает, кто, и хрен знает, как, – тихо пробормотал себе под нос Эмиль. – Откуда, я так понимаю, тоже неизвестно?

– Документов при нём не нашлось, – дала Сьюзан тот ответ, в котором была точно уверена.

У неё имелась одна гипотеза, что могла бы объяснить, откуда этот мужчина взялся и почему он всё ещё был жив, однако Сьюзан решила пока с ней не торопиться. Сперва лучше было дождаться результатов всех анализов.

Эмиль задал им с Сергеем ещё несколько уточняющих вопросов, после чего собрался уходить, пообещав Сьюзан, что продолжит с ней разговор позже. Наедине. Только вот не успел он сделать к двери и трёх полноценных шагов, как по палате прокатился металлический звон.

И все присутствовавшие синхронно повернулись к его источнику.

Одна из двух прикованных к стальным бортикам рук пришла в движение и натянула цепь наручников до предела. А секунду спустя центральные звенья жалобно пискнули, и одно их них попросту лопнуло.

Сьюзан наблюдала за этим с лёгким изумлением.

– Доктор Разумов, – заговорил первым Эмиль, осторожно подходя к койке ближе. – Про «спать как убитый» – это же ваши слова, да? – вопросил он.

– Да, но… я не… – растерялся Сергей, так и не найдя достойного ответа.

– Что-то, доктора, все ваши экспертные прогнозы по итогу и волос с моей задницы не стоят, – прокомментировал Эмиль, глядя на то, как мужчина на койке снимает с себя анестезиологическую маску и медленно поднимает корпус.

Его глаза были полуприкрыты, а взгляд явно всё ещё находился в расфокусе. Ни при этом он уже, вне всяких сомнений, не спал.

Мужчина медленно повернул головой слева направо и замер, увидев нависающего рядом почти двухметрового Эмиля.

– Ты… кто?.. – спросил он тихим сонным голосом.

– Эмиль Блонски, – представился Эмиль своим полным именем, что лично Сьюзан находила несколько опрометчивым.

С её точки зрения, лучше было использовать псевдоним. Они же не знали, кем этот мужчина являлся на самом деле. А Эмиль – это не тот человек, о котором следовало без разбору говорить.

Впрочем, его имя, так что ему и решать.

– А ты кем будешь? – поинтересовался Эмиль в ответ.

– Константин… – ответил после короткой заминки мужчина и опустил глаза к левой руке, что всё ещё была прикована к койке. – Я… арестован?.. – вопросил он. – Вы из полиции?..

– Разве похож? – усмехнулся Эмиль. – Нет, ты не арестован. Это, – кивнул он на уцелевшие наручники, – для твоей и нашей безопасности. Теоретически, – добавил Эмиль с очередной усмешкой.

Константин растерянно перевёл взгляд на другую руку, запястье которой также украшал поблёскивающий «браслет».

Осмысливание происходящего ему определённо давалось очень нелегко, но какие-то выводы для себе он тем не менее сделал. И выражение лица у него стало довольно-таки напряжённым.

– Где я? – спросил он, вновь подняв глаза на Эмиля. – Почему я в наручниках? Кто вы?

Константин дёрнул на себя левой рукой, и Сьюзан подумалось, что сейчас лопнет и вторая цепь. Но нет, наручники выдержали. Не выдержал белый стальной бортик, что тут же от койки оторвало.

– Тише-тише, – произнёс Эмиль успокаивающим тоном и даже поднял в примирительном жесте ладони. – Хватит портит наше имущество. Просто попроси, и мы тебя отстегнём.

Сьюзан искренне поразилась степени его дипломатичности. Сама она уже готова была остановить Константина проверенным, а потому однозначно надёжным способом.

Но Константин, казалось, и сам своим действиям был удивлён ничуть не меньше. Он поднял оторванное ограждение и посмотрел на него так, будто вообще не ожидал, словно его можно просто взять и оторвать. В этот момент Константин стал очень похож на молодого homo superior, что только-только открывал для себя новые силы.

– Мне надо… встать, – сказал он, свешивая ноги с кровати.

– Конечно, давай помогу, – подхватил его Эмиль под правую руку. – Только осторожно, не торопись.

Константин одарил его настороженным взглядом, но от помощи отказываться не стал. Он медленно поднялся на ноги и вновь, на сей раз более внимательно, оглядел то, что его окружало.

– Это больница?

– Почти, – ответил ему Эмиль, окончательно взяв ведение разговора на себя. – Людей здесь точно лечат. А вот они, – указал он кивком на Сергея и Сьюзан, – оба доктора.

Константин скользнул взглядом по Сергею и замер, обратив внимание на Сьюзан. В карих глазах проявилось узнавание.

– Ты… – выдохнул он и резко отстранился от Эмиля.

Едва не упав, Константин схватил оторванный бортик, словно дубинку, и поднял его в чём-то напоминающем боевую стойку.

«Да, – подумала Сьюзан. – Это определённо сложнее, чем снова слегка придушить».

Глава 13

Пётр поправил на голове шлем, маску и тактические очки, после чего взял из багажника пластиковый кейс и захлопнул дверцу.

– При всём уважении, Верховный лидер, – обратилась к нему стоящая рядом и чуть подрагивающая от холода доктор Простович, – но было бы гораздо проще, если бы вы ненадолго отказались от своей металлической формы.

– Безусловно, – согласился Пётр, нажатием кнопки ставя автомобиль на сигнализацию. – Ведите, доктор, – приказал он, посмотрев на неё сверху вниз. – Всё ведь уже готово?

Доктор Простович окинула его очень пристальным взглядом и, коротко кивнув, попросила следовать за ней.

Снег под ногами громко хрустел, когда они шли от плохо освещённой парковки к дверям научно-исследовательского института. Особенно это касалось шагов Петра. Маскировочная форма сотрудника спецподразделения Главного управления охраны никак не скрывала его нечеловеческой массы.

Доктор Простович шла впереди, а Пётр держался чуть позади и слева от неё. По мере приближения к контрольно-пропускному пункту освещение становилось всё лучше и лучше, а на столбах и стенах зданий начали проглядываться камеры видеонаблюдения. Доктор Простович негромко выдохнула, как только они с Петром вошли в зону их покрытия, что с головой выдавало терзавшее её волнение.

– Спокойнее, доктор, – произнёс Пётр, когда они начали подниматься по ступенькам. – Совсем скоро это закончится.

Доктор не стала ничего отвечать, а лишь глубоко вдохнула и, натянув на лицо сугубо рабочее выражение, взялась за ручку двери. Та без сопротивления открылась, что означало, ночного визита здесь ждали.

– Здравья желаю, директор, – поздоровался с ней сидящий на посту военнослужащий. – Поздновато вы сегодня, – по-дружески заметил он.

– Неотложное дело, – холодно ответила доктор Простович. – Полковник Мельниченко предупреждён.

– Да, конечно, можете проходить, – сообщил солдат, сверяясь с бумагами на своём столе. – Для вашего сопровождения временный пропуск тоже оформили, – добавил он, протянув в окошко обезличенную пластиковую карту.

В процессе он ещё окинул Петра крайне заинтересованным взглядом и определённо сформировал в голове целый ряд уточняющих вопросов. Но озвучивать ни один из них так и не стал. Хороший солдат приказы не обсуждает. Он их выполняет так, чтобы ему самому потом лишние вопросы не задавали.

– Благодарю, – сказала доктор Простович, обхватывая пальцами пропуск.

Следом же оный оказался в руках у Петра, который, дождавшись, когда доктор пройдёт первой, прислонил приобретение к считывателю. Раздался характерный звуковой сигнал, и засветилась зелёная лампочка. Проход был открыт.

Двигаться Петру пришлось слегка боком, ибо под его габариты местные турникеты явно рассчитаны не были, но главное то, что дело было сделано. Они с доктором Простович вошли на территорию института без каких-либо проблем. Теперь оставалось добраться до нужной лаборатории.

Доктор вела Петра по пустым коридорам, чьи стены необычайно хорошо отражали звуки шагов. Казалось, их ходьбу должны были слышать не то что во всём здании, но и далеко за его пределами. Глупость, разумеется, но ощущение складывалось именно такое. Уж больно тихим был институт в ночное время.

Доктор Простович продолжала немного подрагивать, в чём уже вряд ли была виновата одна лишь зимняя погода. Отопление в институте, насколько мог судить Пётр, работало вполне хорошо. По крайней мере, по косвенным признакам. Ощутить перемены кожей Пётр, само собой, не мог. Для этого ему бы пришлось в действующий вулкан прыгнуть или что-то вроде того.

Хотя ремонт данному учреждению точно не помешал бы. Пётр видел сетки мелких трещин как на стенах, так и на некоторых участках потолка и пола. Институт был построен ещё в сороковые года прошлого века, и всё минувшее с тех пор время не прошло для него без следа.

Доктор провела Петра в третий относительно входа корпус и только тогда, нажав на кнопку, вызвала им лифт.

– Как давно с ней говорили в последний раз? – тихо спросил Пётр, наблюдая за изменяющимися цифрами на экране.

– Ещё до моего прихода, – ответила доктор. – Десять лет назад. Мы даже видеонаблюдение за ней вести больше не можем. Она покрыла паутиной всю камеру содержания, сделав из неё нечто вроде гнезда. Отсек для подачи еды работает исправно, но в остальном… Мы пробовали посылать людей для расчистки, но никто из них так и не вышел. Применять к ней силу запретил предыдущий Верховный лидер.

Лифт со звоном прибыл и раскрыл свои двери.

– Получается, она уже десять лет сидит там, ни с кем не контактируя, и занимается неизвестно чем? – уточнил Пётр, вместе с доктором заходя внутрь. – Как вы вообще тогда можете быть уверены, что она не сбежала?

– Датчики температуры и движения, – ответила Доктор Простович, выбирая на панели нужный этаж. – И кто-то же съедает всё, что мы ей даём.

Лифт поехал вниз.

– По правде говоря, уже давно ходят разговоры о том, чтобы наконец закрыть проект, – продолжила рассказывать доктор. – С тех пор, как она перестала идти на контакт, пользы от неё нет ровно никакой. Оптимизация многим кажется предпочтительным вариантом, учитывая в какую сумму ежегодно обходится её содержание. Но без вашего приказа… – с намёком посмотрела она на Петра.

– Если сегодня я не получу от неё то, что мне нужно, – чуть сдавил Пётр ручку кейса, – то, вполне возможно, этим всё и закончится.

Лифт снова остановился, и они вышли в коридор одного из подземных этажей института. Здесь их встретил ещё один контрольно-пропускной пункт с солдатом на посту и массивной, почти бункерной, дверью. Проверка пропусков и тут выдала положительный результат, вслед за чем дверь открылась, и Пётр с доктором прошли дальше.

– Это здесь, – сказала доктор Простович, останавливаясь у двери в самом конце коридора.

Она прислонила свой пропуск к считывателю и запустила Петра внутрь.

Лаборатория встретила их обилием гудящего и время от времени пикающего оборудования, а также почти кромешной темнотой, которая, впрочем, очень быстро рассеялась. Доктор включила свет, щёлкнув на стене почти всеми имевшимися переключателями.

Следом она пересекла комнату и расположилась, по всей видимости, за своим рабочим компьютером.

– Мне нужна минута, чтобы авторизоваться и получить доступ к управлению дверью, – сообщила доктор, стуча пальцами по клавиатуре.

– Не торопитесь, – ответил ей Пётр, подходя к абсолютно прозрачной стене в правой части лаборатории. – Время у нас есть.

«Гнездо, да?» – в то же время задал он мысленный вопрос, глядя на обилие паутины по другую сторону стекла.

Как и предупреждала доктор, видно там не было решительно ничего. Только эта липкая белая масса. И всё же кто-то за ней определённо скрывался. Паутина колыхнулась пару раз за то время, что Пётр к ней подходил.

– Ты же знаешь, кто я и зачем я здесь, не так ли? – почти неслышно спросил Пётр, прислоняя к стеклу правую руку.

И что-то коснулось прозрачной стены в ответ. Паутина в этом месте едва заметно прогнулась.

– Всё, я готова, – заявила доктор Простович. – Если вы ещё не передумали, то…

– Открывайте, – приказал Пётр, делая три шага в левую сторону. Остановился он напротив всё такой же прозрачной двери. – Пообщаемся с нашей последней великой княжной.

– Исключительно ради формальности обязана напомнить вам, что я против всей этой затеи, – сказала доктор, незамедлительно его приказ исполнив.

Раздался предупреждающий звуковой сигнал, и дверь, разрывая прилипшую к ней паутину, отъехала в сторону.

– Отключите все микрофоны и заприте сразу, как я войду, – отдал Пётр своё следующее распоряжение. – Когда закончу, дам знать.

И, не дожидаясь ответа, он шагнул внутрь. Дверь тут же закрылась.

В камере было темно. Встроенные источники света прятались где-то за покрывавшей всё паутиной, если вообще до сих пор работали. Какие-то крохи ещё изливались из-за спины Петра, где открытие двери образовало прорехи, но этого и близко было недостаточно. Человеческий глаз всё равно не мог здесь ничего различить.

– Приветствую, Ваше высочество, – разлился по камере мягкий женский голос. – Так отрадно видеть, что про меня всё-таки не забыли.

– Я не царь, не император и не король, – сухо ответил Пётр, даже не пытаясь отследить источник. Голос исходил одновременно отовсюду. Словно говорила с ним сама паутина. – Так что избавь меня от подобного обращения.

– Конечно, – почти промурлыкал голос, – конечно. Как я могла забыть. Больше никаких императоров и царей. Больше никаких генсеков. Только… Как же там сейчас? Верховный лидер?

Прозвучал лёгкий заливистый смех.

– Да, – продолжил голос, – это же совершенно другое дело.

По прилипшей к ногам паутине пробежали вибрации. Она двигалась. Перемещалась с одной стены на другую. Пётр выхватывал из тьмы отдельные элементы, вроде гигантских паучьих лап или же части чёрного брюшка, но всей картины увидеть не мог. Она специально его дразнила. Возможно, даже проверяла. Но Пётр оставался спокоен. Он пришёл сюда не в игры играть.

– У меня есть к тебе предложение, – прямо озвучил он. – Свобода в обмен на твои услуги.

– Свобода? – усмехнулся голос. – Нет, пожалуйста, не оскорбляй меня подобной гнусной ложью.

Пётр ощутил её присутствие прямо над собой. Длинная лапа спустилась книзу и легонько коснулась кейса в его руке.

– Ты предлагаешь мне сменить клетку на поводок.

– На очень длинный поводок, – уточнил Пётр. – Такой, с которым ты сможешь свободно бегать, пока будешь слушаться моих приказов. Не перечь мне и в остальном сможешь делать всё, что захочешь. Это лучше, чем продолжать гнить здесь.

– А по чьей же, напомни, прихоти я здесь оказалась? – спросил голос, одновременно с чем паучьи лапы начали обхватывать Петра за плечи. – Кто меня запер? – отзвучал следующий вопрос, и на сей раз источник его был предельно ясен. Он находился прямо над головой Петра. – Чей род мучал меня последние несколько десятилетий?

На его левое плечо капнуло нечто едкое и густое. Одежда в месте касания мгновенно растворилась, обнажая невредимую металлическую кожу.

– Если хочешь отомстить, то можешь попытаться, – невозмутимо ответил Пётр. – Я здесь. Один. Никто не сможет встать между нами, – безразлично озвучил он все благоприятные для неё условия. – Только знай, если решишься, пути назад уже не будет. И я сделаю то, чего избегали и мой отец, и мой брат. Наконец-поставлю жирную точку в долгой истории Романовых.

Раздалось тихое угрожающее шипение. Ещё несколько капель упали на Петра, разъедая шлем, маску и тактические очки на его голове. За считанные секунды всё это опало вниз разрозненными кусками.

А Пётр всё так же не шевелился. Он просто ждал.

Огибающие его лапы медленно смыкались всё сильнее и сильнее, но прежде, чем захват стал бы по-настоящему жёстким, они резко подались назад. Затем по камере пронёсся звук рвущейся паутины, и Петра залил свет из лаборатории. Одновременно с этим что-то очень большое перепрыгнуло на противоположную сторону, продолжая, как и прежде, оставаться в тени.

– Ты похож на Григория даже больше, чем Михаил, – заметил скрывающийся во тьме голос. – Твой брат боялся как использовать меня, так и убить.

– Мой брат мёртв, – констатировал Пётр, впервые позволив чему-то похожему на эмоции просочиться свои слова. – Значит, он явно делал что-то не так.

Снова раздался смех.

Он был таким чистым, искренним и звонким, что никак не мог принадлежать тому чудовищу, силуэт которого Пётр видел прилипшим под потолком к стене. Это просто не мог быть этот паук. И Пётр знал, что представшее перед ним обличье отнюдь не являлось для его собеседницы истинным.

– Честность. Люблю честность, – всё ещё посмеиваясь, проговорила она. – Жаль, что её мало кто ценит. Помнится, когда я сказала нечто подобное о своём почившем батюшке, мама наградила меня пощёчиной. А ведь если бы послушалась, смогла бы прожить немного дольше. Как и вся моя глупая семейка.

Паучья фигура поползла вниз и прямо на глазах принялась таять. Лапы втягивались, а туловище уменьшалось. К моменту, когда она коснулась ногами пола, от прежнего облика не осталось ни следа. На свет к Петру вышла необычайно красивая женщина с ниспадающим водопадом ярко-рыжих волос.

Романова Наталья Николаевна. Единственная из императорского дома Романовых, что сумела дожить до нынешних дней.

Полностью обнажённая она вызывающе покачивала бёдрами, подходя к Петру, а на устах её всё время играла улыбка. Она была уверенна и явно довольна тем, что сейчас происходило. Либо, по крайней мере, очень убедительно делала вид.

– Возможно, мы с тобой даже поладим, – заметила Наталья, проведя пальцем по его металлическому плечу. – Распутин и Романова… Навевает воспоминания.

Пётр заглянул в её насыщенно-зелёные глаза, но так и не смог понять, о чём же на самом деле она думала.

– Так и чего же от меня хочет великий и ужасный Верховный лидер? – спросила Наталья с налётом весёлого сарказма в голосе.

– Ты мне скажи, – потребовал в ответ Пётр.

Наталья улыбнулась чуть шире.

– Михаил Мёртв, Ульяна на пороге смерти, а прочие неудачи преследуют тебя одна за одной, – медленно перечислила она, обходя его по кругу. – Ты боишься… нет, ты знаешь, что в твоём ближайшем окружении есть предатель. И ты хочешь, чтобы я нашла его. Но не убила, нет… – покачала она головой, завершая круг. – Тебе нужны неопровержимые доказательства. Ты хочешь знать точно, кто это, чтобы разобраться с ним лично.

Наталья остановилась и снова встретилась с Петром взглядами.

– Ну что, я прошла проверку?

– Пройдёшь, когда сделаешь то, что только что сказала, – ответил Пётр. – Но сперва поводок.

Он поднял кейс, открыл его и достал шприц с прозрачной жидкостью внутри.