Текст книги "Грань силы (СИ)"

Автор книги: Яков Рябов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Аркадий попытался развить нападение, направляя щупальца вслед за ней, но Наталья сделала самую умную вещь, что только можно было придумать в такой ситуации. Она встала Петру за спину. И правое щупальце Аркадия теперь двигалось прямо к его лицу.

Внешне Пётр оставался невозмутим. Ни разбитый ноутбук, ни то, что произошло далее, не заставило его даже шелохнуться. Он молча продолжал сидеть на своём месте, взирая на быстро меняющуюся ситуацию. И когда щупальце Аркадия его уже практически атаковало, Пётр со всё тем же ничего не выражающим лицом перехватил его правой рукой.

Глаза Аркадия расширились от осознания того, какую ошибку он только что совершил.

– Ой-ёй, – издевательски протянула Наталья, пока Пётр медленно поднимался из-за стола.

Аркадий дёрнул щупальце на себя, но то не сдвинулось ни на миллиметр. Хватка Петра была абсолютной. И понимая, что ему уже не сбежать, Аркадий сделал то единственное, что ему оставалось. Он попробовал Петра убить.

Схваченное щупальце обвилось вокруг запястья, а второе, подобно змее, свило кольца на шее. Давление было таким, что и стальную балку смяло бы за доли секунды. Но Пётр его едва ли почувствовал. Молча смотря на Аркадия, он выждал пару мгновений, после чего дёрнул рукой на себя.

Аркадий тут же подался вперёд, будучи не в силах противиться, и, схватив за голову, Пётр одним движением впечатал его лицом в стол. Хруст сломанного дерева пронёсся по всему кабинету.

– Наверное больно, – со смешком прокомментировала Наталья.

Возможно.

Но, чтобы угомонить Аркадия, такой боли было недостаточно.

Не поднимаясь с колен и даже не высвобождаясь из захвата, он принялся лупить по Петру единственным свободным щупальцем. Китель и рубашка разлетались клочьями от скорости и силы ударов, однако самого Петра это даже не пошатнуло. Он равнодушно выдержал натиск Аркадия, вслед за чем поднял его за волосы левой рукой и вновь резко направил вниз. Прямо в пол.

На сей раз треснул дорогой паркет и серый бетон под ним.

Но Аркадий не унимался. Он всё продолжал Петра атаковать.

Понадобилось ещё три таких удара – каждый сильней предыдущего, – чтобы Аркадий наконец обмяк и бросил всякое сопротивление. Его щупальца безвольно опали, и Пётр, перевернув Аркадия на спину, поставил ботинок ему на грудь. С окровавленных губ сорвался сдавленный хрип, стоило чуть-чуть надавить стопою.

Пётр смотрел на Аркадия сверху вниз и, не произнося ни слова, оценивал повреждения.

Сломанный нос, два выбитых зуба, заплывший левый глаз… Наверняка ещё имелись и трещины в черепе. А уж в скольких местах лопнула, порвалась или содралась кожа… Вместо лица у Аркадия теперь было настоящее кровавое месиво.

Но он всё ещё был жив.

Пока.

Пётр не спрашивал, как он мог так поступить. Как он мог убить Михаила, который считал его практически братом, и как мог довести Ульяну до такого состояния, хоть и знал её буквально с пелёнок.

Аркадий предал абсолютно всё, ради чего он и многие другие упорно работали на протяжении стольких лет.

И Петра интересовало ровно одно.

– Почему? – почти шёпотом спросил он.

Аркадий посмотрел на него единственным ещё видящим глазом и криво улыбнулся.

– Х-холод-дная голов-ва, – кое-как выдавил он из себя, – г-гор-рячее с-сердц-це и чис-стые рук-ки…

– Ясно, – ответил Пётр, прекрасно всё осознав. – Надеюсь, оно того стоило.

И он наступил.

Влажный хруст, болезненный всхрип и быстро растекающаяся кровавая лужа.

Таков был конец Васильева Аркадия Григорьевича. Последнего друга Петра.

Подняв ногу из окровавленной дыры, Пётр отступил на два шага и повернулся к Наталье.

– Значит, тебе известно, где они скрываются? – спросил он так, будто ничего не произошло.

– О-о да, – подтвердила Наталья с крайне довольной ухмылкой. – Но, прежде чем пойдёшь обрушивать свой праведный гнев, можешь, пожалуйста, нажать на заветную кнопочку? – попросила она. – Не хочу умирать, пока не увижу это своими глазами.

Глава 18

Закончив рассказ, Пётр умолк, и тишину палаты теперь нарушали только медицинские приборы. Что-то гудело, что-то пикало, а что-то издавало иные, сложно классифицируемые, звуки. Пётр не разбирался, да и ему было откровенно плевать. В конкретно данный момент всё его внимание было приковано к одной лишь Ульяне.

Она до сих пор не открыла глаз.

Пётр сидел с ней уже полчаса, и за всё это время в её состоянии не было никаких перемен. Сознание отказывалось к ней возвращаться. Даже когда Пётр рассказал Ульяне обо всех последних событиях, включая предательство Аркадия и его гибель, она осталась всё такой же неподвижной и молчаливой.

Да и что вообще должно было измениться?

На что Пётр рассчитывал?

Что он спустится сюда, выгонит весь персонал, расскажет Ульяне о своих злоключениях, и она волшебным образом очнётся, исцелившись ото всех ран? Серьёзно? Таков был его план?

Нет…

Конечно же, нет…

В отношении Ульяны у Петра в принципе не было никакого плана, кроме как ждать и надеяться. Больше ничего. Если кто и мог её спасти, то только она сама. Пётр для подобного не годился. Его сила была способна только на разрушение. Сегодняшний вечер это наглядно показал.

Пётр ведь даже не переоделся. Убив Аркадия, он распорядился убрать тело, отдал приказ о подготовке к проведению контртеррористической операции и, наделив Наталью необходимыми полномочиями, направился к Ульяне. В разорванном кителе и с очевидными следами ещё не высохшей крови.

Все вопросы и взгляды подчинённых игнорировались. Пётр раздавал приказы на ходу и остановился, лишь когда оказался в палате. Избавившись от всех, кого не хотел видеть, он взял свободный стул и пододвинул его к кровати. А после заговорил. Речь его была холодной и монотонной. Почти механической. Пётр просто пересказывал сестре факты, лишая их даже намёка на эмоциональный окрас.

И вот он закончил.

Не скупясь на подробности, Пётр поведал Ульяне обо всём, что произошло с момента нападения на неё. Без утайки, сглаживания углов или полуправд. Пётр был с сестрой настолько откровенен, насколько это в принципе было возможно. Уж теперь-то подобное он себе ни с кем другим позволить не мог.

Пётр смотрел на изуродованное лицо Ульяны и беспрерывно думал. О ней, о Михаиле, об Аркадии, о стране в целом и о том, что должен был дальше делать. Ещё ведь ничего не кончилось. Смерть Аркадия лишь вскрыла давно зревший нарыв. Но гной-то никуда не делся. Его нужно было вычищать. Вычищать стремительно и беспощадно. Братство необходимо было уничтожить, а всех им сочувствующих и помогающих соразмерно покарать. Никаких полумер. Только заслуженное наказание.

И всё же Пётр сидел здесь и никуда не торопился. Он понимал, что импульсивность ведёт к ошибкам, а ошибки более недопустимы. Слишком много их уже было сделано, и слишком большая цена за них уже уплачена. Нет, отныне он должен был действовать наверняка. Его следующий ход должен был стать решающим. Удар, от которого нельзя ни защититься, ни уклониться. Только принять и умереть.

Поэтому Пётр ждал, когда все приготовления будут завершены. Ему сообщат, и тогда он начнёт действовать. Не раньше.

Пока же Пётр проводил время со своей сестрой, которой слишком пренебрегал за последние дни. Он навещал её – да, но не заходил внутрь и вот так не разговаривал. Оправдывался делами и состоянием её здоровья. Убеждал себя, что врачи и медперсонал делают всё необходимое.

Но она же его семья. Его единственная младшая сестра.

Уж на неё-то у него всегда должно было быть время…

Пётр поднял левую руку и с максимальной осторожностью сжал левую же ладонь сестры. Прикосновение было лёгким, почти что призрачным. Пётр даже не притронулся к коже. Только лишь слегка накрыл защищавшие её бинты.

Он просидел так несколько минут. Не шевелясь и даже не дыша. Просто находясь рядом.

И неизвестно, сколь долго это ещё могло бы продолжаться, если бы не раздавшийся стук в дверь.

– Это я, – негромко сказала Наталья. – Мы готовы.

– Принято, – ответил Пётр, вставая на ноги. – Уже иду.

И он действительно сделал первый шаг, как вдруг понял, что его держат. Слабо, едва заметно, но… всё-таки держат. За руку. За ту самую, которой он только что сам держал Ульяну.

Медленно развернувшись, Пётр обнаружил сомкнувшиеся на его ладони пальцы и один приоткрытый глаз.

– Ульяна, – выдохнул он почти шёпотом.

Она очнулась.

На мгновение растерявшись, не зная, звать ли ему врачей или же сестру обнять, Пётр обратил внимание на её губы. Они двигались. И двигались не так, как можно было бы ожидать при дыхании. Нет, Ульяна что-то говорила. Но делала это так тихо, что ничего не было слышно.

– Стой, не заставляй себя, – подойдя ближе, попросил Пётр. – Ты ещё слаба. Отдыхай. Я позову врачей и…

Ульяна медленно, с явным усилием, покачала головой. А затем сжала руку Петра чуть сильнее и потянула её на себя.

Пётр не стал спорить.

Покорившись желанию сестры, он наклонился к её лицу и всецело обратился вслух. Сперва до него доносилось лишь неразборчивое бормотание, в котором едва узнавалась человеческая речь. Но вскоре Ульяна собралась с силами и выдавила из себя три коротких слова. Всего три.

И этого было достаточно.

Пётр медленно выпрямился и второй рукой мягко погладил её по уцелевшим волосам.

– Конечно, – ответил он. – Обещаю, Снежинка, я всё сделаю. А ты пока сосредоточься на своём лечении.

Ульяна улыбнулась уголками губ.

Пётр хотел остаться. Теперь, когда она наконец очнулась, Пётр хотел быть рядом со своей сестрой и не отходить от неё ни на шаг, покуда она полностью не восстановится. Ничего более он не желал столь же сильно.

Однако у него был долг. К тому же и сама Ульяна хотела от него совсем другого. Она об этом уже сказала.

Попрощавшись, Пётр отстранился от сестры и решительным шагом направился к двери. Ручка скрипнула, когда Пётр нечаянно её погнул, но работу свою сделала безукоризненно. Ригель сдвинулся и дверь открылась.

В коридоре собралась целая толпа. Помимо позвавшей Петра Натальи, там стояла приставленная к Ульяне охрана и весь выгнанный им персонал. И все, кроме рыжеволосой наследницы царского престола, смотрели на Верховного лидера со смесью страха и беспокойства.

– Моя сестра пришла в себя, – огласил Пётр первым же делом. – Сообщите доктору Простович. Пусть немедленно идёт сюда.

Один из медбратов спешно унёсся исполнять его приказ, а остальные обладатели белой униформы проскользнули в палату, где принялись изучать показания приборов и по новой Ульяну осматривать. Они походили на пчёл, что суетились вокруг своей единственной королевы.

– Следите за ними, – несколько тише обратился Пётр к охране. – Если вам хотя бы покажется, что кто-то хочет Ульяне навредить, можете застрелить его на месте. Её жизнь – ваш абсолютный приоритет.

Оба мужчины коротко кивнули, а один даже положил руку поверх своего оружия.

– Идём, – сказал Пётр Наталье, и они вместе двинулись по коридору.

– Людей и самолёты подготовили, – отчиталась Наталья более подробно. – Дорога до аэродрома расчищена. Все ждут только вашего прибытия.

– Хорошо, – кивнул Пётр, смотря строго перед собой. – Расчётное время прибытия?

– Три тридцать утра, если выезжать прямо сейчас, – ответила Наталья, сверившись с где-то раздобытыми умными часами. – И, учитывая, что они уже предупреждены, задерживаться не стоит.

Но это Петр и так понимал. Риск вновь упустить Братство из-за Аркадия был очень высок. Он продолжал предавать Петра даже после своей смерти.

Пётр с Натальей подошли к лифту, который, к счастью, был уже внизу. Ждать пришлось только открытия дверей.

– Так твоя сестра снова с нами? – поинтересовалась Наталья, покуда лифт поднимал их наверх.

– Да, – подтвердил Пётр.

– Какая радостная новость, – улыбнулась Наталья. – Надеюсь, вы успели с ней поболтать перед уходом?

– Да, – ответил Пётр ровно тем же самым тоном.

– И что же она сказала? – всё не унимала своего любопытства Наталья.

Двери лифта раскрылись.

– Она попросила убить их всех.

* * *

– Время накачаться. Популярной стать[1], – тихо пропел Константин, неся в каждой руке по двадцатикилограммовому блину. – Время накачаться. Лишний вес долой прогнать. Время накачаться. Фитоняшей стать…

– Что это за девчачья хрень? – перебила его сидящая на скамье Женя.

– Спросила девчонка, – заметил с улыбкой Константин, насаживая правый блин на гриф.

– И как девчонка ответственно заявляю, что это хрень, – продолжила Женя.

– Да я же не спорю, – согласился Константин, обходя скамью для жима и вешая второй блин с противоположной стороны. – Просто забавно слышать это из твоих уст.

Женя чуть прищурилась.

– Был у меня коллега по имени Гоша, – поспешил объясниться Константин, начав так, чтобы был понятен контекст. – Закрепиться у нас в конторе он не смог, но вот запомнили его все. В основном, правда, по прозвищу, – тихо хохотнул он. – Молодой, худой, с длинными волосами и, как ты заметила, дерьмовыми предпочтениями в музыке. Короче, уже на третий день он для всех из Гоши превратился в Маргошу.

Константин сходил до стойки и вновь взял в руки два блина, но уже по десять килограмм. Двадцатикилограммовые закончились, да и для желанной суммы нужны были именно десятки.

– В общем, то, что я пропел, стояло у него на рингтоне, – продолжил свой рассказ Константин, идя с блинами обратно. – И так как работали мы какое-то время в паре, мне приходилось это слушать всякий раз, как ему звонили. А звонили придурку на удивление часто.

Он повесил десятки по краям и накинул сверху фиксирующие замки.

– И песня эта оказалась до того въедливой, что сама выжглась в моей памяти. Ну та её часть, что проигрывалась, – уточнил Константин. – И с тех пор всегда, как я тренируюсь или хотя бы просто о тренировках думаю, она всплывает в голове сама собой.

Посмотрев на покоящуюся на стойках штангу, он пересчитал блины с каждой стороны и, убедившись, что в сумме получалось ровно пятьсот килограмм, удовлетворённо кивнул. Повезло ещё, что блины в тренажёрном зале убежища были достаточно тонкими. Иначе бы такое их количество на гриф просто не влезло.

– Какая-то очень тупая причина, как по мне, – заметила Женя и встала, чтобы уступить место Константину.

– Уж какая есть, – ответил он ей и, растянув мышцы рук, лёг на скамью.

Следом Константин подполз под штангу, ухватился по специальным чёрточкам и немного поёрзал, чтобы принять максимально удобное положение.

– А выдержит? – с сомнением выдала Женя, проведя пальцами по центру грифа.

– Должен, – сказал Константин, хотя и без особой уверенности в голосе. – Четыреста сорок я же нормально пожал. А тут всего на шестьдесят килограмм больше. Но на всякий случай ты всё-таки отойди.

Женя усмехнулась, но два шага назад всё-таки сделала.

А Константин, глубоко вдохнув, снял штангу со стоек.

– Ну как? – поинтересовалась Женя.

– Да всё так же, – ответил Константин, прислушиваясь к собственным ощущениям. – Едва чувствую.

Для большей уверенности он дважды опустил штангу себе на грудь и дважды же её выжал. Это было так легко, будто Константин пустым грифом разминался.

– П*здец, – только и прокомментировал он, ставя прогнувшуюся штангу на место, и сел на край скамьи.

– Сильно, – добавила Женя, вновь подходя ближе. – То же, что ли, по другим мирам побегать? Полезное, похоже, занятие.

И Константину сложно было здесь что-то отвечать. Его сила стала не просто ненормальна. Это был чистый воды абсурд. Он попросился в зал, чтобы мельком проверить свои возможности, но в итоге получил результат, который превосходил даже самые смелые ожидания.

– Ну уж нет, – всё же заговорил, чуть погодя, Константин. – Если ты и сталь ещё начнёшь гнуть, то вселенная точно схлопнется от перегрузки.

– Пф, – усмехнулась Женя и, обойдя скамью, встала перед его лицом. – Я и так её легко гну, – заявила она и, подняв правую руку, создала несколько маленьких огоньков. – Всего-то и надо, что немного разогреть.

– Ага, – согласился Константин с лёгким сарказмом. – Всего-то.

Его до сих пор поражало всё связанное с мутантами, перемещениями меж реальностями и новообретёнными сверхсилами. Но если Константину всё это и привиделось в каком-то неадекватном бреду, то фантазия у него была ну очень богатая. Особенно в части проработки истории альтернативной Земли. Ведь различия в сравнении с тем, что он знал ещё со школьной скамьи, были поистине колоссальными. До начала двадцатого века Константин каких-то существенных расхождений не заметил, но вот потом…

Ему нужно было больше времени, чтобы всё это переварить.

С другой стороны, Женя известие о том, что Константин – человек из иной реальности, восприняла довольно спокойно. Немного поворчала из-за его лжи, но, в целом, осуждать не стала. Константин же и сам тогда ещё ничего толком не понимал. Да и Женя, правды ради, ему о своей природе мутанта тоже ничего не сказала. Но тут, как призналась сама Женя, причина крылась в Тимофее. Именно он запрещал ей об этом распространяться.

– Ладно, с железом на сегодня всё, – объявил Константин, вставая на ноги. – Кушать хочешь?

– Не, не очень, – покачала головой Женя и подняла глаза на часы под потолком.

Уже наступила ночь, но сна ни у неё, ни у Константина не было ни в одном глазу. Они стараниями Сьюзан и Братства выспались надолго.

– Тогда, может, к Тимофею сходим? – предложил Константин альтернативный вариант.

– А смысл? – резко выдала в ответ Женя. – Всё равно же в палату не пускают. А стоять за дверью и пялиться – это такое себе.

– Тогда предлагай свои варианты, – сдался Константин, принявшись разбирать штангу.

Он снимал блины и по несколько штук за раз относил их к стойке.

– Как тебе прогуляться по этой дыре и осмотреться? – спросила Женя, хитро оскалившись. – Не доверяю я им. Лучше самим узнать, куда, если что, бежать, и где тут выход.

– И думаешь, всем будет по барабану, что мы тут с тобой шляемся по коридорам ночью? – выразил Константин долю скепсиса, хотя по большей части с предложением Жени был согласен.

Он и сам подумывал о том, чтобы лучше изучить место их вынужденного пребывания, однако побаивался оставлять Женю одну. Да и с самим собой тоже нужно было разобраться. Не хотел он и дальше срывать двери с петель. По крайней мере, без чёткого на то намерения.

– А кто и что нам сможет сделать? – ответила Женя вопросом на вопрос. – Ты же их всех раскидаешь, чуть что. Просто так они, что ли, перед тобой стелются с книгами и прочим?

А вот это было очень резонное замечание.

Но хоть Константин и сам своим уникальным положением без стеснения пользовался, проверять границы дозволенного он всё же не спешил. Слишком многое ему оставалось неясным.

Впрочем, как раз-таки с прояснением некоторым моментов предлагаемая Женей прогулка и могла помочь.

Так что…

– Убедила, давай по-твоему, – дал своё согласие Константин.

Затем он с помощью Жени закончил возиться с блинами и грифом, и они уже начали идти к выходу, как внезапно ушей его коснулся некий звук. Константин замер, не сразу поняв, что это было, но затем опознал чью-то тихую речь.

И говорила однозначно не Женя.

– Что такое? – спросила она, пристально на Константина взглянув, но он лишь шикнул, внимательнее прислушиваясь.

Очередная особенность его изменившегося организма. Обострённый слух. Константин этого совершенно не контролировал, но время от времени начинал слышать то, что происходило на приличном расстоянии от него. И обилие стен в данном случае особой преграды не представляло.

Говоривших было двое. Мужчины. Второго Константин не узнал, но первым совершенно точно был Эмиль.

И то, что исходило из его уст, заставило Константина нахмуриться.

– Эвакуация? – вслух переспросил он. – Какая ещё эвакуация?

________________________________________________

1) Chest Karasuya, «Onegai Muscle», в переводе Cleo-chan

Глава 19

Муравейник, в который потыкали палкой. Именно такую ассоциацию этим утром вызывало убежище Братства.

Все суетились, спешили, что-то переносили с одного места на другое, а порой и откровенно бежали с чистым ужасом в глазах. Новость о том, что правительство Евразийской Федерации, возможно, раскрыло их местоположение и уже направило сюда свои силы, распространилась быстрее, чем смог бы самый яростный из лесных пожаров. И реакцию порождала сопоставимую.

Сьюзан сидела за своим рабочим столом и занималась тем, что копировала на съёмный диск всю самую важную информацию. В основном это были данные, собранные на Константина в течение последних двух суток. Все замеры, результаты обследований, информация, почерпнутая из устного опроса, и так далее. Не слишком-то много, на самом деле, но уж что было. Сьюзан не хотела это потерять и уж точно не желала, чтобы оно попало в чужие руки. А потому сразу после копирования, она всё уничтожала. Процесс гарантированного затирания был долгим, но Сьюзан готова была подождать. Тем более что и в параллели ей было чем заняться.

– Палаты три и четыре уже собраны, – сообщила она вошедшему Сергею, зачитав данные со своего планшета. – С пятой сложнее – там двое не ходящие. Ну а шестая…

– Старик с огнестрельным, – перебил её Сергей, подбегая к собственному компьютеру. – Да, я помню. Разберёмся.

Он спешно заработал мышкой, открывая и закрывая медицинские карты, дабы свериться с данными всех пациентов. Вероятно, хотел оптимизировать процесс их эвакуации и убедиться, что в дорогу возьмут всё, что будет им необходимо. Лекарства, переносное оборудование, кровь для переливания…

Высветившееся на экране окошко сообщило Сьюзан, что процесс копирования с последующим затиранием был завершён. Можно было отключать диск, что Сьюзан незамедлительно и сделала.

– Нужна помощь в транспортировке? – поинтересовалась Сьюзан, пряча диск в левый карман.

– Очень, – ответил Сергей с грустной улыбкой, – но генерал попросил прислать вас к нему сразу, как освободитесь. Так что, если со своими делами закончили, можете идти. С остальным мы справимся. Зря, что ли, учения проводили каждый месяц.

Сергей даже чуть посмеялся, но смех этот вышел слишком уж нервным. Почти истерическим. Не каждому легко давалась борьба со столь внезапно нахлынувшим стрессом.

Впрочем, несмотря ни на что, Сергей держался и полностью выполнял всё, что от него требовалось. Долг оставался для него превыше всего.

Встав из-за стола, Сьюзан подошла к коллеге и передала ему планшет, в котором вела заметки о ходе эвакуации, основанные на беглых отчётах всего медперсонала.

– Удачи, доктор Разумов, – пожелала она на прощание.

– И вам, доктор Шторм, – кивнул, не поворачиваясь, Сергей. – Чувствую, сегодня она понадобится нам всем.

Сьюзан вышла в коридор, где на неё сразу чуть не налетел один из бойцов Братства с зелёным мешком на плечах. И столкновение их было бы неизбежным, если бы Сьюзан вовремя не активировала силовое поле. Сделав его мягким, словно желе, она резко остановила парня в полушаге от себя и подхватила выпавшую из его рук ношу.

– Простите, доктор, – извинился он с лёгкой растерянностью и, взяв парящий в воздухе мешок, помчался далее.

Сьюзан же спокойно пошла в противоположном направлении.

«Всё-таки тренировки – это одно, а реальность – совсем другое», – отметила она про себя, глядя на то, в каком сумбуре проходили сборы.

В полноценный хаос всё, конечно же, не скатывалось, но всё равно действовать можно было и получше. С другой стороны, слишком многие в убежище не относились к боевому крылу Братства, которое по долгу службы имело почти военную выучку. Сложно ожидать большой слаженности и расторопности от гражданских, по сути, людей. В особенности это касалось детей.

– Ну ма-ама-а! – проревела какая-то девочка, до невозможности растягивая гласные.

Сьюзан видела её пару раз, но подробностей вроде имени не помнила.

– Тише, Маша, – пыталась успокоить её мама. – Пожалуйста, давай не сейчас. Обещаю, я куплю тебе новую куклу и…

– Уа-а! – ещё громче разревелась Маша, отчего даже просто проходящая мимо Сьюзан малость поморщилась.

Но она хотя бы могла уйти, тогда как маме девочки не оставалось ничего, кроме как и дальше её успокаивать.

За следующим поворотом Сьюзан опять чуть не стала участником столкновения. Ей навстречу выскочило сразу двое мужчин, что несли в руках большой серый ящик. Судя по обозначениям на крышке, это было оружие, однако определить точнее Сьюзан не успела. Стоило ей с мужчинами друг друга рассмотреть, как она прильнула к стене слева, а они постарались протиснуться справа. И, в целом, всё прошло удачно, если не считать того, что Сьюзан умудрились отдавить левую ногу.

– Простите! – бросил ей вслед виновник, но Сьюзан его уже не слушала.

Она лишь ускорила шаг, чтобы поскорее до Эмиля добраться.

И хотя в дальнейшем путь её легче не становился, через пять минут Сьюзан уже стояла в его кабинете, слушая очередные крики.

– Ну так пусть оторвёт свою задницу и решит эту проблему! – прокричал Эмиль в телефон внутренней связи и гневно бросил трубку на стол. – Дурдом на выезде, честное слово, – посетовал он, ходя из стороны в сторону. – Впредь еженедельно будем учения проводить, чтобы такой порнографии больше не было.

Сделав несколько вдохов-выдохов, Эмиль вскоре окончательно успокоился и, пригладив тронутые сединой волосы, обратился к Сьюзан.

– Простите за это, доктор, – извинился он с предельно серьёзным лицом. – Эвакуация всех застала врасплох.

– Я всё понимаю, – коротко ответила Сьюзан. – Вы хотели меня видеть, генерал?

– Да, – кивнул Эмиль, – да, хотел, – повторил он. – Надо прояснить пару моментов.

Эмиль ослабил воротник формы и почти что рухнул на своё кресло.

– Уходить мы будем через тоннель на восток, – поведал он, сложив перед собой руки. – Теперь потеря Курта чувствуется особенно сильно, но я уже запросил из белорусского отделения другого телепортера. Её уже должны были отозвать с задания, чтобы…

Телефон на столе зазвонил, и Эмиль с явной неохотой вновь поднял трубку.

– Слушаю, – проговорил он. – Да. Нет. Сказал же, что нет. Хорошо. Возьми Петрову, пусть поможет. Передай, что я сказал. Да. Да. Всё, выполняй.

Положив трубку, Эмиль устало выдохнул и потёр пальцами переносицу.

– На чём я?.. Ах, да, – сам ответил он на так и не высказанный вопрос. – В общем, хотел узнать, с нами вы или нет? – прямо спросил Эмиль.

И Сьюзан ожидала этого вопроса.

– Мои приоритеты не изменились, – столь же прямо ответила она. – Раз это место скомпрометировано, я должна забрать Камень и вывести его из страны. В любом виде, – уточнила она, намекая, что заберёт с собой и Константина как неотделимого от Камня носителя. – У вас свои задачи, генерал, – продолжила Сьюзан, подходя чуть ближе к столу. – Решайте их и не тратьте на меня ни время, ни ресурсы. Я в отношении вас поступлю точно так же.

Эмиль какое-то время помолчал, глядя ей в глаза, после чего вновь встал на ноги и протянул правую руку.

– Тогда на этом прощаемся, – сказал он. – Несмотря ни на что, мне было приятно с вами работать, доктор.

– Взаимно, генерал, – заверила Сьюзан, отвечая на рукопожатие. – Надеюсь, удастся как-нибудь повторить.

Эмиль усмехнулся.

– Нет, если уж снова свидимся, то лучше сходим выпить, – предложил он. – Знаю я парочку отличных мест. Одно из них даже должно вам понравиться.

– Как минимум, заинтриговать меня вам удалось, – ответила Сьюзан. – Так что буду ждать.

Они кивнули друг другу на прощание, и Сьюзан развернулась, чтобы уйти. Правда, сделать этого ей так и не удалось. Сьюзан успела отойти всего лишь на пару шагов.

А затем мир вокруг неё содрогнулся.

* * *

– Пятиминутная готовность, – оповестил голос из динамика, и все немного напряглись.

Все, кроме Петра и Натальи.

Бойцы Центра специального назначения проводили последнею проверку обмундирования и оружия, а также тихо переговаривались на предмет готовящейся высадки. Им надлежало выпрыгнуть из самолёта на высоте в несколько тысяч метров, а после, приземлившись с помощью парашютов, сразу вступить в бой. Инструктаж и время на подготовку минимальные, а ответственность, наоборот, запредельная.

Лёгкая нервозность в воздухе была вполне объяснима.

Сидящая слева от Петра Наталья тоже проверяла своё снаряжение, но делала это с настолько уверенным и предвкушающим лицом, что некоторые бойцы откровенно косо на неё поглядывали. Сама она, правда, их существование полностью игнорировала.

Сменив мужской костюм на чёрную тактическую униформу, Наталья вооружилась двумя пистолетами, что ныне покоились на её бёдрах, а также несколькими гранатами, расположенными на широком поясе. Аккурат по соседству с запасными магазинами.

– И всё-таки с размером накладка вышла, – посетовала она и чуть поёрзала на своём месте.

Действительно, форма её облегала тело ну очень сильно. Особенно в районе бёдер и груди. Правда, Пётр ни секунды не сомневался, что она сама такую выбрала по одним только ей ведомым причинам. А всё это лёгкое возмущение было не более чем игрой.

Но да какая разница?

Главное, чтобы работу свою делала безукоризненно.

Сам же Пётр по-прежнему пребывал во всё той же окровавленной и рваной одежде. Ему уже дважды предлагали её сменить, но он отказывался. Не видел смысла. Вскоре он в любом случае должен был облачиться в то, с чем никакая одежда была сравниться не в состоянии. Оставалось подождать всего несколько минут.

А пока они медленно, но неуклонно истекали, Пётр прокручивал в голове предстоящее нападение.

Расположилась головная ячейка Братства в старом военном бункере на севере Ростовской области. Построенный ещё во времена Советского Союза он располагался на глубине в сорок метров и общей площадью достигал семи тысяч квадратов. Проектировался с расчётом на полномасштабную ядерную войну.

В соответствии с предоставленной Петру документацией данный бункер был выведен из эксплуатации более десяти лет назад по причине выявленных структурных дефектов. Ремонт представлялся неоправданно дорогим, и потому весь комплекс решено было законсервировать. Во всех отчётах он значился совершенно заброшенным.

Но, как оказалось, некоторые отчёты имели мало общего с действительностью. Особенно те, руку к которым приложил лично Аркадий.

Но правда вскрылась, и план нападения был достаточно прост.

Во-первых, требовалось оцепить всю территорию, чтобы не допустить побега. Эта задача была поручена формированиям из размещённой в пятидесяти километрах южнее военной базы, а также нескольким дополнительно привлечённым полками милиции. Им обозначили периметр, который надлежало контролировать, и все уже заняли отведённые позиции. Приказ был предельно прост. Никого не выпускать.

Затем шло само нападение с ликвидацией террористической ячейки. Эта часть возлагалась на силы специального назначения. Почти сотня бойцов, доставляемых к месту высадки на трёх самолётах. Бункер был многоуровневым, так что для штурма в кратчайшие сроки был разработан план с захватом ряда ключевых узлов и дальнейшим продвижением вглубь комплекса. Ожидалось жёсткое сопротивление. В том, что легко сдаваться Братство и не подумает, сомнений не было никаких.