Текст книги "Грань силы (СИ)"

Автор книги: Яков Рябов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Но оно и не требовалось

Пётр хотел, чтобы они бились с ним до самого конца. Чтобы сражались за свои жизни, используя всё, что только могли найти. Все силы и все резервы должны были быть брошены в эту мясорубку, чтобы к полудню от них не осталось и следа. Пётр лично собирался об этом позаботиться.

Сцепив перед собой пальцы, он смотрел на трёхстворчатый люк в конце кабины и терпеливо ждал его открытия.

И ожидание сейчас было самой сложной для него задачей.

Петру хотелось встать, порвать эту жалкую преграду и сию же секунду выпрыгнуть наружу. Его руки напряглись, сжимая друг друга с силой гидравлических прессов, а в груди клокотала мощь, требуя срочного выхода.

Пётр не просто закипал. Он фактически пылал изнутри. Лишь невероятным усилием воли он продолжал удерживать себя в необходимых рамках. Но вечно держаться не мог даже он.

– Выдохни, лидер, – с усмешкой обратилась к нему Наталья. – У тебя такое лицо, словно ты нас всех вот-вот поубиваешь. Это плохо влияет на боевой дух.

Пётр медленно повернулся к ней, а после пробежался взглядом по всем присутствующим. И каждый, кроме самой Натальи, тут же отводил глаза.

– Я в порядке, – тихо проговорил Пётр, стараясь придать голосу привычное безэмоциональное звучание.

Но нотки гнева всё же в его ответ просочились. И Наталья это, разумеется, уловила.

– Расслабься, я же не осуждаю, – перешла она на откровенно заговорщицкий шёпот. – Совсем наоборот. Я очень хочу посмотреть на тебя настоящего. Но не здесь. Там, внизу, – указала она пальцем в пол. – У тебя есть враги, достойные того, чтобы быть разорванными в клочья. Вот и пускай они и мочатся при твоём приближении. А свои должны тебя боготворить. Может быть, с долей благоговейного ужаса, но боготворить. Страх и ненависть – очень плохой фундамент для правителя. Поверь мне, – добавила она, наклонившись к уху Петра вплотную. – Я это очень хорошо знаю.

Ответить Пётр не успел.

Раздалось очередное объявление, сообщающее, что осталась одна минута. Все бойцы синхронно встали и выстроились в две линии по направлению к уже раскрывающемуся люку.

Время пришло.

Одарив Наталью пристальным взглядом, Пётр тоже поднялся на ноги и без спешки подошёл к самому краю. Несмотря на завывающий ветер и общую тряску, походка его оставалась твёрдой.

– Внизу нас ждут не люди, – громко сказал он, глядя на затянутое облаками небо. – Не обманывайте себя ложными ожиданиями. Там только убийцы и террористы, готовые на любые зверства ради достижения своих целей. Женщины, дети… Им плевать, кто станет жертвой их террора. Для этих тварей нет ничего неприемлемого. Любая цена для них оправдана.

Пётр вновь вспомнил Михаила и Ульяну. Их лица, изуродованные нападениями, навсегда отпечатались в его разуме. И если Ульяна ещё могла исцелиться, вернув себе истинный облик, то Михаил был уже мёртв. Последние воспоминания о нём теперь навеки были испорчены чудовищными последствиями теракта.

– Потому забудьте о жалости, – продолжил наставлять Пётр. – Не щадите никого, кто окажется у вас на пути. Сегодня есть только мы и они. И они должны умереть. Не давайте им и малейшего шанса, ибо, будьте уверенны, вам они его точно не дадут. Они убьют вас при первой же возможности. А, значит, вы должны убить их первыми. Вы должны выжить и вернуться к своим семьям. А они…

На мгновение Пётр заколебался, но голос Ульяны вновь раздался у его уха.

Её просьба.

– А они должны кормить червей. Альтернатива не принимается.

И с этими словами Пётр шагнул вперёд.

Ревущий ветер мгновенно сорвал с него остатки кителя, но это было и неважно. Изменения уже начались.

Металл заскрипел, увеличиваясь в объёмах, а воздух расчертили алые молнии, не имевшие ничего общего с природным явлением. Тело Петра адаптировалась под вырывавшуюся изнутри энергию, а из вспышек разрядов начали материализоваться доспехи. Огромные, кровавые и неразрушимые.

Голову накрыл глухой шлем.

Пётр едва видел, куда он падал, однако мощь бога направляла его движение в нужную сторону. Он знал это. Чувствовал всем своим бушующим естеством. Пётр двигался именно туда, где должен был явить миру акт чистого разрушения.

И как бы он ни противился этим позывам, Пётр не мог удержать улыбки.

А затем был удар.

Глава 20

Константин открыл глаза на полу.

Проморгавшись, чтобы согнать заполонившую всё пыль, он осмотрелся по сторонам и пришёл к ряду неутешительных выводов.

Во-первых, обрушился потолок. Не весь, но достаточно приличная его часть. И несколько довольно крупных обломков приземлилось прямо на Константина, придавив всю левую половину тела. Но не раздавив. Константин пробовал пошевелить рукой, и убедился, что она функционировала и даже не болела. Это радовало.

Следующим, на что обратил внимание Константин, стала дверь наружу. Вернее, место, где она должна была бы быть, ибо теперь там виднелся лишь очередной кусок обвалившегося бетона. Вдвойне неприятно обстоятельство, учитывая, что заперт Константин оказался в туалете.

– Сходил, бл*ть, отлить на дорожку, – посетовал он, прикидывая, как будет выбираться.

Только Константин облегчил фаянсу душу, как всё затряслось, свет погас, а его самого прижало к полу возле унитаза. Который теперь ко всему прочему был ещё и разбит, а его содержимое беспрепятственно выливалось на пол.

Повезло ещё что нашлась одна лампа, сумевшая обрушение пережить. Она свисала с потолка на подведённом к ней проводе и, несмотря на периодическое мигание, служила единственным источником света в помещении. Без неё Константин бы точно не смог так быстро в ситуации сориентироваться.

Снова оглядевшись, он надавил свободной рукой на свалившийся на него камень и попробовал его приподнять. Медленно и осторожно. Так, чтобы не спровоцировать нового обрушения.

Константин выиграл себе буквально несколько сантиметров, чтобы суметь высвободить левую руку и вытащить её наружу. Следом схожая операция была выполнена с тазом и ногой. По прошествии полуминуты абсолютно целый Константин уже пребывал в вертикальном положении и, отряхиваясь, искал способ выбраться наружу.

Попытка расчистить дверь напрашивалась сама собой, но уж больно боязно было за это браться. Перекрывавший её кусок был по-настоящему большим, отчего и риск вызвать очередной обвал становился крайне высоким.

– Эй! – крикнул он. – Есть там кто?! Я тут застрял!

Ответа никакого не последовало.

– И где этот суперслух, когда он так нужен? – проворчал Константин, подходя к двери ближе.

А ещё его очень интересовало, что за чертовщина только что произошла? Из-за чего потолок внезапно решил с полом поцеловаться? Землетрясение? Но Россия, вроде, ими никогда не славилась. Хотя кто её знал эту альтернативную реальность.

Остановившись в полушаге от завала, Константин осмотрел всё с разных сторон и тщательно прислушался, пытаясь вычленить снаружи хоть какие-то звуки. И по истечении нескольких секунд ему это даже удалось. Различить, правда, получалось лишь что-то очень похожее на крики.

В голове мелькнули воспоминания о тюрьме и устроивших там резню демонах.

Очень и очень неприятные воспоминания.

«Да ну на х*й», – решил про себя Константин и сместился от завала левее.

Перед ним была стена, с которой опала большая часть бежевой плитки.

– Надеюсь, ты не несущая, – пробормотал Константин и, сжав кулак, нанёс удар.

Рука прошла насквозь практически без сопротивления.

Выждав пару секунд, дабы убедиться, что ничего не падает, Константин раскрыл ладонь и дёрнул руку обратно, таща на себя целый участок стены. Куски бетона повалились на пол, и туалет заполнила огромная масса звуков, которые вообще не внушали оптимизма.

В частности, потому что загремели выстрелы.

Выругавшись, Константин продолжил выдалбливать себе дыру, после чего выскочил в коридор и оглядевшись по сторонам, поспешил к палате Тимофея. Они с Женей как раз помогали с его эвакуацией.

– Прочь! – кричал он несущимся навстречу людям. – Не мешайте! С дороги, что б вас!

А выстрелы меж тем становились всё громче.

Стало ясно, что на убежище напали.

И Константин совсем не желал становиться участником боевых действий.

* * *

Усилием мысли Сьюзан сдвинула обвалившуюся трубу и помогла отползти в сторону пострадавшему мужчине.

– Вывих, – констатировала она при беглом взгляде на неестественно вывернутую ногу. – Я вставлю на место и перевяжу. Будет больно.

– Д-да, – тяжело дыша, кивнул мужчина. – Благодарю… Аргх! – воскликнул он, когда силовые поля Сьюзан вернули голеностоп в надлежащее положение.

Следом она отрезала кусок собственного халата и, наложив тугую повязку, помогла мужчине встать.

– Вы можете мне нормально объяснить, что там происходит? – удерживаясь от крика, вопросил Эмиль в рацию. – Кто напал? Сколько их? Где конкретно?

Сквозь помехи и грохот стрельбы прозвучало несколько отрывистых фраз, которые Сьюзан со своего места разобрать не могла. Но Эмиль, судя по всему, понял.

– Ведите его в северные коридоры, – отдал приказ он. – Оттуда уже всех должны были вывести. Подмога скоро будет.

– Что там? – спросила Сьюзан, подходя с хромающим мужчиной ближе.

– Стальной гигант в красной броне, – дал Эмиль короткое, но более чем достаточное описание.

– Распутин, – выдохнула Сьюзан, невольно вспомнив лицо мальчишки, которого когда-то встречала.

Но это было давно. Сейчас Пётр Распутин являлся одним из сильнейших homo superior в мире. И он пришёл по их души лично.

– Собственной персоной, – подтвердил Эмиль с очень напряжённым лицом. – Ему и получаса не потребуется, чтобы сравнять здесь всё с землёй, если его не остановить.

– А есть идеи, как это можно сделать? – прямо спросила Сьюзан.

И Эмиль дал ей предельно честный ответ.

– Нет.

Плохо.

Всё было очень и очень плохо.

Сьюзан требовалось срочно отыскать Константина и убрать его от Распутина как можно дальше. Когда они встречались в последний раз, Константин шёл вместе с Женей к Тимофею, чтобы помочь с его транспортировкой. И находилась палата Тимофея отнюдь на в северной части убежища.

Сьюзан посмотрела на поддерживаемого ею мужчину.

– Дальше вам придётся идти самому, – сказала она, подводя его к стене.

Мужчина кивнул, поблагодарил за помощь и, получив дополнительные указания от Эмиля, поспешил прочь.

– Я должен идти, доктор, – заявил Эмиль, и на его коже начали проступать зелёные чешуйки. – Удачи вам с вашей миссией.

– Вы же не знаете, как его остановить, – напомнила Сьюзан.

– Я хотя бы смогу его задержать, – парировал Эмиль. – Другим не приходится рассчитывать и на это.

Сьюзан посмотрела в его полные решимости глаза и, отругав себя за неуместную сентиментальность, сделала шаг навстречу.

– Три минуты, – сказала она вопреки заявлению, сделанному немногим ранее. – Я помогу вам сдерживать его ровно три минуты. Потом вы сами по себе.

Эмиль удивлённо приоткрыл рот, явно не ожидая такого предложения, но быстро взял себя в руки и довольно усмехнулся.

– Спасибо, – положил он ладонь ей на плечо. – Если выживем, никогда этого не забуду.

* * *

Игнорируя автоматную очередь, Пётр подошёл к подростку-террористу и взмахом руки впечатал его в стену.

Во все стороны брызнула кровь.

Следом в лицо Петру выстрелили из ручного гранатомёта. Вспышка, ударная волна, осколки. Одним словом, ничего. Пётр даже не моргнул. Он схватил раздавленный труп и швырнул его с такой силой, что незадачливого подрывника убило на месте. Два тела сплющились друг о друга и унеслись в самый конец коридора. Только лишь бетонная стена смогла их затем остановить.

А выстрелы всё не утихали.

По Петру стреляли из пистолетов, автоматов, пулемётов и одного противотанкового ружья. Владелец последнего умудрился попасть аккурат в прорезь шлема, засадив снаряд Петру точно в глаз. Пользы от этого было не больше, чем от всего остального, но всё же. Террористы очень старались его убить.

Однако потуги их были напрасны.

Не ощущая даже зуда, Пётр наклонился вперёд и просто побежал всем стрелявшим навстречу.

Пол дрожал, стены крошились, а потолок покрывался всё новыми паутинами трещин. Настолько тяжела и сокрушительна была его поступь.

Но всё это, ровно как и убийство почти двух десятков террористов, являлось сущей мелочью на фоне того, что Пётр уже совершил. Одним своим появлением он проделал дыру в земле глубиной под полсотни метров и без труда проник в бункер, рассчитанный на мощь ядерного взрыва.

Происходящее сейчас не тянуло для него даже на детские игры.

Невзирая на полную бесполезность своих усилий, террористы не убегали. Они отступали, меняли позиции, но ни на миг не прекращали отбиваться. Даже с учётом того, что каждое такое отступление сопровождалось для них потерями.

Очередным ударом Пётр смёл сразу двух противников, а третьего сразил банальный рикошет. Одна из сотен пуль, отскакивающих от брони и кожи Петра, нашла себе более удобную цель. Впрочем, попадание было скользящим. Девушке в военной форме лишь слегка полоснуло бедро. Больно, но уж точно не смертельно. В отличие от ладони Петра, что обхватила замедлившуюся террористку за голову и резко сжалась в кулак.

Бездыханное тело упало на пол, ещё больше окрашивая его в алый цвет.

– Сдохни! Сдохни! Сдохни! Сдохни! – проорал ближайший к Петру террорист, пересиливая даже грохот собственных выстрелов.

Ещё один без пяти секунд мертвец.

Пётр навис над ним, перекрывая путь к отступлению, и уже поднял кулак, как вдруг мужчина исчез. Буквально растворился в воздухе. Секунду назад он стоял прямо перед Петром, а затем…

Внутри всё сжалось.

Вернее, некая сила возникла прямо внутри тела Петра и попробовала сжать и скрутить его внутренние органы. Кто-то пытался Петра убить.

Замешательство длилось буквально две секунды, после чего Пётр осознал, что именно с ним происходило, и кто за этим стоял.

Сьюзан Шторм-Ричардс с её невидимостью и силовыми полями. Она была где-то рядом.

Пётр посмотрел по сторонам и понял, что все остальные террористы тоже пропали. Она спрятала их. Скорее всего, даже увела, раз больше по Петру никто не стрелял.

– Покажись, – потребовал Пётр совершенно нечеловеческим голосом. Слишком низким, глубоким и рычащим. – Две секунды, или я обрушу на тебя этот коридор.

– Разве так обращаются с дамами? – разрезал воздух мужской голос, и, повернувшись к его источнику, Пётр обнаружил того, кого давно уже считал мёртвым. – Видимо, это у вас семейное.

Первичное удивление почти сразу же сменилось жгучим гневом.

– Блонски, – почти выплюнул эту фамилию Пётр. – В этой стране что, не осталось ни одного достойного офицера? Одни лжецы и предатели?

Бывший глава Комитета госбезопасности шагнул ему навстречу. Кожа его на глазах зеленела, а тело раздувалось, разрывая форму в клочья.

– Не осталось страны, которой они могли бы служить, – ответило Петру чудовище, что почти сравнялось с ним шириной и ростом.

На этом обмен репликами закончился.

Два гиганта просто бросились друг на друга, и впервые за долгое время Пётр действительно почувствовал чей-то удар.

* * *

Это была битва титанов.

Даже укрытая силовым полем, Сьюзан всё равно чувствовала те ударные волны, от которых ходила ходуном вся северная часть убежища.

Эмиль и Пётр не сдерживались.

Оба, уподобившись богам и чудовищам, били с мощью, способной двигать горы и оборачивать реки вспять. И любой, кто попытался бы влезть в их битву, оказался бы сметён в мгновение ока.

Почти любой.

Сьюзан пока держалась. Она скрывала себя невидимостью, защищалась силовым полем, а также атаковала Петра изнутри и пыталась хоть как-то локализовать те разрушения, что они с Эмилем учиняли. И последние две задачи были для неё особенно сложны.

Во-первых, несокрушимость Петра распространялась на всё его тело без исключения. Сьюзан пыталась остановить его сердце, обратить вспять кровоток, изолировать мозг, дабы не пропустить к нему и от него никаких импульсов, и делала много чего ещё. Однако ничего не работало. Сьюзан даже не была уверенна, что Пётр её старания замечал. По крайней мере, со стороны этого точно видно не было.

Закованный в броню кулак выбил Эмилю два зуба, а его ответный удар не смог оставить на доспехе хоть сколько-нибудь заметной вмятины.

И что первая атака, что вторая едва не обрушили очередной коридор. Только лишь растянутое Сьюзан силовое поле сгладило побочные эффекты и не дало всему развалиться окончательно. Однако чем дольше продолжалось битва, тем большая нагрузка ложилась на её отнюдь не всесильные плечи. И с каждой секундой сомнения Сьюзан, что она сможет выдержать обещанные три минуты, лишь только множились.

А битва меж тем переместилась в одно из самых больших складских помещений. Всё нужное отсюда уже унесли, однако ящиков и коробок внутри по-прежнему оставалось в избытке. И все они вместе с содержимым уничтожались у Сьюзан прямо на глазах.

Залакировав хук справа, Эмиль схватил Петра за шлем и дважды ударил коленом в корпус. Висящие под потолком лампы закачались в такт его нападению, а у двух ближайших даже лопнуло стекло. Подстраховка Сьюзан позволяла Эмилю не сдерживать свою физическую мощь, и он использовал это преимущество по максимуму.

Но, чтобы справиться с Петром Распутиным, недостаточно было даже этого.

Выдержав натиск Эмиля, он схватил его за предплечье и, дёрнув на себя, ударил шлемом в нос. На пол брызнула зелёная кровь, а изо рта Эмиля вырвался сдавленный болезненных всхрип.

Следом Пётр нанёс два быстрых удара в живот и челюсть, а после локтем слева поразил Эмиля точно в висок. Этого хватило, чтобы повалить его на одно колено и тем поставить в крайне невыгодное положение. Теперь Эмиль был абсолютно беззащитен, и Пётр мог делать с ним всё, что только хотел.

Сьюзан не смогла остаться в стороне.

Перестав впустую тратить силы на попытки Петру навредить, она переключила внимание на пол под ним. Создав целую россыпь микроскопических полей, она распылила бетон под его ногами, и влекомый собственной огромной массой Пётр невольной отшатнулся.

В этот же момент Сьюзан схватила силовым полем Эмиля и отшвырнула его в сторону, давая время восстановиться. Всего несколько секунд, но Эмиль должен был успеть справиться со всеми повреждениями. Чудовищная во всех смыслах регенерация ему это позволяла.

Вот только, спасая Эмиля, Сьюзан подставила саму себя.

Быстро справившись с неурядицей, Пётр повертел головой и, не сумев никого более обнаружить, буквально заискрился. Алые молнии забегали по всему его телу, вслед за чем он развёл свои гигантские руки в стороны и… хлопнул.

Просто хлопнул.

Это был не звук и даже не ещё одна ударная волна. Это был всплеск чистого и бескомпромиссного разрушения. Сьюзан сосредоточила все силы на собственной защите, но её всё равно отбросило в дальний угол. Силовые поля таяли одно за другим, и Сьюзан едва успевала создавать новые, чтобы её саму не аннигилировало этим всесокрушающим давлением.

Цвета и звуки пропали. Осталась лишь боль и невыносимое напряжение.

Объективно прошло несколько секунд. Субъективно Сьюзан словно прожила целую жизнь.

Когда всё закончилось и она снова смогла вобрать в лёгкие в воздух, склада уже не было. Всё его содержимое, стены и львиная часть потолка банально перестали существовать. Не осталось даже пыли.

Неспособная встать, Сьюзан опиралась на её же усилиями спасённый участок бетона и полусидя смотрела на Петра.

Он изменился.

На руках проросли длинные когти, а из-за плеч показались металлические шипы.

«Уходить», – мелькнула мысль в её голове.

Нужно было бежать.

Только вот она не могла. Ноги всё ещё отказывались слушаться. Да и руки тоже. Не получалось даже отползти.

Пётр шагнул к ней навстречу. Он её видел.

– Граа! – издав бешеный рёв, набросился на него дымящийся с ног до головы Эмиль.

У него отсутствовала практически вся кожа.

И тем не менее Эмиль бил Петра со всей доступной силой, ломая о кровавую броню собственные кости.

Пётр же даже не стал бить в ответ.

В какой-то момент он просто схватил Эмиля обеими руками, разразился каскадом молний и рванул вперёд, словно гигантская пуля.

Что происходило дальше, Сьюзан не видела.

Новая волна разрушительной энергии окончательно выбила из неё дух и, сдув, будто пушинку, отправила в полёт до чего-то очень твёрдого.

Глухой удар и тьма.

На этом всё закончилось.

Глава 21

– Смотри, куда прёшь, долба*б! – гневно выкрикнула Женя, когда пробегавший мимо мужик слегка задел койку с Тимофеем. – Не видишь, раненного везут?!

Мужчина не ответил. Лишь обернулся на секунду и побежал ещё быстрее.

– С*ка, – уже тише добавила Женя, поправляя на лице Тимофея кислородную маску.

– Спокойнее, – сказал ей Константин, продолжая толкать койку, держась за изголовье. – Тут все на нервах, не надо…

Где-то далеко позади раздалось что-то очень похожее на взрыв. Весь коридор встряхнуло, а с потолка посыпалась очередная порция пыли.

– Боже, – выдохнула идущая рядом медсестра, везя соединённую с Тимофеем капельницу.

Её звали Лиза. Это была та самая девушка, которую Константин до чёртиков напугал, когда только пришёл в себя в убежище. Из всего медперсонала, что приглядывал за Тимофеем, осталась только она. Все остальные разбежались по прочим пациентам и раненным, которых, судя по всему, становилось всё больше и больше.

– Убираться надо отсюда, вот что, – отрезала Женя со смесью страха и гнева в глазах.

И тут с ней сложно было спорить.

Из-за тяжести состояния Тимофея им приходилось двигаться настолько медленно, что четвёрка теперь плелась в самом конце эвакуируемых из медицинского блока. Несколько человек ещё шли в дюжине метров впереди, и кто-то, как недавний мужчина, иногда пробегал мимо, но, в целом, можно было сказать, что они остались одни. И это было очень плохо, учитывая, что ни Константин, ни Женя дороги к месту эвакуации не знали. Вела их Лиза. И стоило с ней чему-нибудь случиться, как…

Рёв и грохот.

Константин услышал их и, скорее, инстинктивно, чем осознанно понял, что приближались они прямо к ним четверым.

– Вперёд! Живо! – только и успел крикнуть он, толкая койку перед собой.

Затем стена слева развалилась, и что-то ударило Константина в плечо.

Он понятия не имел, что это было, но его развернуло на месте и отбросило в правую часть коридора. Где-то на фоне раздавались женские крики, но все они тонули в хрусте бетона, что Константин разбивал непосредственно своей головой.

На какое-то время связь с реальностью пошатнулось, ибо Константин не понимал, ни где он, ни что конкретно с ним происходило. Он будто бы оказался выброшен посреди ночи в охваченное штормом море. Всё кружилось и закручивалось, а его самого просто мотало из стороны в сторону. Были какие-то толчки и удары, что-то однозначно ломалось, но в остальном ничего было не разобрать.

В один момент Константин просто обнаружил себя на полу заваленным кучей мелких и не очень камней. Тряхнув головой, он тут же поднялся на ноги и… замер от чего-то очень близкого к ужасу.

Перед ним оказались два чудовища.

Одно истекало кровью и в целом выглядело так, будто прошло через поистине адскую мясорубку. Зелёная кровь хлестала, оголённая плоть пульсировала, а сломанные кости торчали отовсюду, будто иголки дикобраза.

Тварь была огромна. Под два с половиной метра или даже под все три.

Хотя сейчас, когда она лежала с вывернутыми наружу внутренностями, это впечатляло не так сильно. Особенно на фоне того монстра, что придавливал ей ногой лицо.

Здесь плоти уже не было. Только металл. Красный и серебряный.

У Константина не получалось сказать, что из этого было кожей, а что чем-то другим. Всё просто слилось в единую массу.

– Дядя! – донёсся из-за спины голос Жени.

И Константин с трудом заставил себя обернуться.

Они были в порядке. Женя, Тимофей и Лиза. Последняя упала на пол вместе с капельницей, но поднималась обратно прямо у Константина на глазах.

Это хорошо. Константин боялся, что…

Раздался хлюпающий звук.

Константин резко обернулся к чудовищам и обнаружил, что металлическое существо добило своего соперника. Просто размозжило ему голову стопой.

И тут же повернулось направо. Туда, где стоял Константин, а чуть дальше находилось и сопровождавшее его трио. Все они теперь находились в поле зрения этого чудовища. И его широченная оскаленная пасть не предвещала им ничего хорошего.

В воздухе заискрились алые разряды, и монстр наклонился вперёд, чтобы начать бежать. Намерения его сомнений не вызывали. У Константина уж точно.

– Бл*ть! – только и успел выдохнуть он прежде, чем чудовище сделало первый шаг.

А после мир замедлился.

Как тогда в поезде и затем в одном из коридоров убежища. Константин остался единственным, кто мог двигаться в нормальном темпе, пока все остальные будто бы замерли. Он заглянул в искажённую яростью морду чудовища, обернулся на Женю, и в голове промелькнули предательские мысли о бегстве.

Он мог спастись.

Прямо сейчас ему всего лишь нужно было обогнуть монстра и бежать от него так далеко, как только могло позволить это исказившее своё течение время. Он уже убегал от пуль, так что точно знал, что мог это сделать. Но нужно было торопиться. Ни в первый, ни во второй раз замедление долго не продлилось.

Однако затем глаза Константина скользнули по Тимофею. По бессильному старику, что закрыл собственным телом внучку от пули.

И что-то просто щёлкнуло.

Константин толкнулся со всей доступной ему силой и рванул чудовищу навстречу.

Он мог выламывать двери, он мог обгонять пули и даже полтонны веса на груди для него ничего не значили.

Так чего ему бояться?

Константин врезался в громадный торс чудовища и, почувствовав, как что-то треснуло у него в ключице, подвинул тварь в сторону. И это было самым тяжёлом, что он когда-либо в своей жизни делал.

Время вновь стало нормальным.

Константин и монстр полетели через ряды стен, прошибая собой абсолютно всё, что попадалось им на пути. Возможно, где-то в процессе они смели и несколько людей. Константин не знал, да и знать особо не хотел. Просто он, опять же, слышал чьи-то крики.

Остановились они в какой-то комнате. Спальной, судя по наличию двухэтажных кроватей, одну из которых монстр полностью раздавил. Константин погнул сразу три других.

– Рррааа! – проревело чудовище, хватая смятый ком железа и швыряя его перед собой.

Константин поднял руки в защитном жесте, но его всё равно припечатало к стенке. А затем ещё и монстр ударил его в живот с такой силой, что стену пробило насквозь, а Константина отправило в очередной полёт.

И это было больно. Действительно больно.

В глазах на несколько секунд потемнело, а из лёгких выбило весь воздух.

Вновь осознать себя Константин смог уже только лёжа на потрескавшемся полу в окружении всяческих обломков. И то, как подрагивали последние, красноречиво сообщало о приближении металлического гиганта.

Кашлянув кровью, Константин с трудом поднялся на ноги и, заметив приближавшуюся слева пятёрку когтей, резко нагнулся. Это спасло его голову от крайне незавидной участи, а последовавший затем шаг вперёд вывел Константина в идеальную позицию для удара.

И он ею сию же секунду воспользовался.

Вложившись всем телом, Константин впечатал свой кулак в бронированной живот чудовища.

– Аргх! – сорвался с его с уст болезненный выдох.

Если бы раньше, ещё сидя в тюрьме, Константин попробовал ударить дверь камеры, ощущения наверняка были бы такими же. Рука горела так, будто её кипятком изнутри накачали.

Однако пострадал не только лишь Константин.

Монстр тоже изрёк нечто, отдалённо напоминающее стон, и отшатнулся на несколько шагов назад. В процессе, вроде бы, что-то ещё рядом сломалось и упало, но Константину было на это откровенно плевать. Слишком уж сильная боль сейчас его одолевала и слишком уж страшно было от чудовища отвлекаться. Оно ведь даже не упало. Просто немного отошло.

Понимая, что от этого зависела его жизнь, Константин загнал все ощущения куда подальше и принялся наступать. За первым ударом последовал второй, а за ним и третий. Он продолжал бить монстра в живот, надеясь таки проломить его броню и заставить тварь страдать так же, как страдал он сам.

Уши закладывало, словно от взрывов.

Константин понятия не имел, насколько сильно бил сейчас по этой громадине, но тряслось всё вокруг него точно неслабо. Стекло разбивалось, бетон крошился и, казалось, сам воздух дрожал от высвобождаемой им мощи.

Но этого всё равно было мало.

Монстр на падал, как бы Константин ни старался, а ответный его удар мгновенно впечатал Константина в пол. И не просто впечатал, а буквально вдавил его вглубь на несколько сантиметров.

Затем был пинок.

Чудовище пнуло Константина в голову, и он подлетел, прошибая собой и без того исстрадавшуюся стену.

Послышался грохот металла.

Сплёвывая подступившую кровь, Константин осмотрелся плавающим взглядом и понял, что оказался в спортзале. Сбитые им диски и грифы теперь валялись под ногами, а скамья, на которую он в конечном итоге приземлился, теперь была безнадёжно испорчена. Константин проделал в ней собой огромную вмятину.

Придерживаясь за одну из стоек, он начал подниматься на ноги, однако заметил, что на него уже нёсся оскаленный монстр. Константин не успевал никуда деться. Никак.

И, когда он уже был готов принять очередной сокрушительный удар, время вновь решило поиграть в свои игры. Чудовище замедлилось настолько, что едва ли преодолевало сантиметр за одну субъективную секунду. Оно угрожающе нависло над Константином, однако всё не могло до него дотянуться. Хотя дистанция была минимальной.

Уже на задаваясь вопросами, как и почему, Константин просто схватил лежащий рядом гриф и, вставив один его конец в пасть монстра, резко толкнул его через себя.

Когда ток времени опять вернулся к норме, чудовище уже летело над головой Константина, снося затем тренажёры и врезаясь в увешанную зеркалами стену. Стекло посыпалось на пол вместе с камнем, а сама громадина исчезла в тени образовавшегося проёма.

Но Константин знал, что это ненадолго.

Нагнувшись, он начал хватать с пола блины и один за другим швырял их чудовищу вслед. Импровизированные снаряды летели на такой скорости, что даже Константину не удавалось их рассмотреть. Он срывались с его рук и просто исчезали с громким свистом. А после доносился звон металла, ударяющегося о металл.

Константин успел раз двенадцать совершить подобным броски, прежде чем ему полетело в ответ. И были это не пятнадцати-двадцатикилограммовые блины. Из черноты зева к Константину устремился огромный серый валун.

И попал он ему прямо в голову.

Череп Константина оказался крепче, а потому на части разбился именно снаряд. Однако самого Константина всё равно отбросило назад, заставив и полетать, и покататься по полу. Остановился Константин, уже привычно наткнувшись на какую-то стену.

И только он начал подниматься, как на него уже во всю неслась стойка с гантелями. Снаряды отделялись от неё прямо на лету, грозясь обрушиться на Константина стальным валом, и времени на раздумья не оставалось совсем. Нужно было реагировать. Прямо сейчас.