Текст книги "Грань силы (СИ)"

Автор книги: Яков Рябов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, Константин подался влево и, преодолев пяток метров за долю секунды, ушёл из зоны поражения. Спортивные снаряды ударились об пол с чудовищным грохотом, а часть из них застряла прямо в стене. Вряд ли бы это нынешнего Константина убило, но приятных ощущений бы точно не доставило.

Впрочем, некогда было рассуждать.

На Константина уже мчался цельнометаллический монстр, как разбираться с которым оставалось совершенно неясно. Отшагнув вправо, Константин не дал гиганту себя схватить, а в ответ ещё и ударил его точно по рёбрам. Правую руку вновь пронзила жуткая боль, от которой Константин скрипнул зубами, а следом пришлось ещё и левой добавить, чтобы пошатнувшееся чудовище оттолкнуть.

Но не повалить. Опять.

Игнорируя танцующие в глазах блики, Константин ринулся вперёд и со всей доступной яростью начал вбивать свои кулаки в торс монстра. По щекам потекли слёзы от того вороха ощущений, что сопровождал каждый такой удар, но Константин не останавливался. Попросту себе не позволял.

Однако и чудовище безропотно сносить побои не собиралось.

Махнув левой лапищей, оно задело неудачно увернувшегося Константина по подбородку, отчего во рту тут же зашатались зубы. Следом гигант нанёс удар сверху вниз, метя Константину куда-то в область темени, однако вновь не сумел добиться чистого попадания. Только вот и скользящего в его случае хватало, чтобы Константин едва не потерял сознание. На ногах он устоял одним лишь чудом.

Следующий удар пришлось уже блокировать.

Спасая настрадавшуюся голову, Константин поднял в высоком блоке предплечья и остановил ими громадный металлический кулак. Будь удар чуть более горизонтальным, пришлось бы точно отправиться в новый полёт. А так Константин лишь ушёл в пол ногами по самую щиколотку и выблевал из-за давления то немногое, что ещё оставалось в его желудке.

Руки уже не просто болели или пылали. Даже если бы их оторвали с корнем, мучения были бы не столь сильными. Константин в этом практически не сомневался.

Хотелось бежать.

Бросить всё и бежать так далеко и быстро, как только получится. Константин же не хотел умирать. Он не псих. Он не желал отдавать свою жизнь за малознакомых ему людей. Это ведь даже не был его мир. Тут всё чужое. Он не имел к этому никакого отношения. Ему бы только получить возможность. Крохотный шанс уйти. Спастись. Хоть что-то, лишь бы не находиться рядом с чудовищем, что уже заносило для удара вторую руку.

Константин попробовал разогнуть одеревеневшие ноги, чтобы оттолкнуть тварь от себя, но сумел лишь слегка сместить её громадную лапищу. Оная соскользнул влево, и только Константин увидел в этом надежду, что гигант потеряет равновесие и пошатнётся, как металлические пальцы дёрнулись и схватили его за кисть. А мгновение спустя уже правая ладонь монстра сомкнулась на его левом кулаке.

Чудовище захватило обе руки Константина и принялось на них нещадно давить.

– Ааааа! – вскрикнул он, будучи не в силах больше терпеть.

Его кости трещали, а кожа попросту лопалась. Константин и видел это, и чувствовал. Агония была просто неописуемая.

Он упал на колени, сопротивляясь изо всех сил, но хватка чудовища была нерушима. Нечленораздельно рыча, тварь намеревалась Константина раздавить. Грубо, медленно и неумолимо.

Он кричал и брыкался, пытаясь вырваться, но ничего не выходило. Боль растекалась по всему телу. Каждый его мускул напрягся, стараясь превзойти неодолимую силу, и все они надрывались друг за другом от невыносимой натуги.

Голова и та раскалывалась от всё возрастающего давления, и даже глаза, казалось, вот-вот расплавятся и вытекут наружу. Их охватил абсолютно неестественный внутренний жар.

Константин смотрел наверх. Сквозь слёзы и пятна он видел широко раскрывшуюся пасть монстра, и два искрящихся багряным металлических ока. А чудовище смотрело на него в ответ. Оно убивало его и откровенно наслаждалось этим. Оно хотело его сломать. Уничтожить. Превратить в бесформенное кровавое месиво. Константин читал всё это в его нечеловеческом взгляде.

И он не хотел умирать.

Не так. Не здесь. И не сейчас.

Он ещё должен был вернуться.

Константин продолжил кричать. От боли, от страха и теперь уже от невыразимой ненависти к твари, что так его истязала. Проклиная всё на свете и это создание в первую очередь, Константин орал чудовищу прямо в лицо и не сводил с него своих уже почти невидящих глаз.

Жжение усилилось.

Казалось, все вулканы мира сейчас сконцентрировались в голове Константина, а их жерла были направлены на его глазницы. Давление росло, жар усиливался, и становилось понятно, что взрыва было не удержать.

И стоило только это осознать, как Константин выпустил всё наружу.

Это было приятно.

Это было очень и очень приятно.

Глава 22

Пётр едва себя осознавал.

Сила Цитторака захлестнула его с головой и теперь принуждала делать то, для чего и была рождена. Она заставляла Петра разрушать.

Появление Блонски стало для него неожиданностью. Бывший генерал был по-настоящему силён. Петру пришлось задействовать много божественной силы, чтобы свалить его и убить. Даже слишком много из-за назойливого вмешательства его невидимой союзницы. Пётр искренне надеялся, что Сьюзан тоже была уже мертва, ибо именно из-за неё ему теперь приходилось всё это делать.

Пётр знал, что вступил в бой с кем-то ещё. С кем-то, чья физическая мощь превосходила таковую даже у Блонски. В его сознание прорывались отдельные вспышки этого противостояния. Какой-то незнакомый мужчина. Обычный на вид, но уж точно необычный по сути. Либо homo superior, о котором Пётр ничего не знал, либо же обладатель какого-то чрезвычайно сильного артефакта. Он давал Петру отпор и даже умудрялся причинять ему боль. А ведь это было почти невозможно.

Сражение продолжалось некоторое время, и, чиня своей борьбой всё новые разрушения, Пётр с неизвестным переместились в нечто вроде тренажёрного зала. Сложно было сказать. Пётр с трудом воспринимал то, что его окружало. Так или иначе, а всё это подлежало полному уничтожению. Так зачем отделять одни особенности от других?

Пётр брал верх. Не так быстро, как должен был, но он всё же подавлял неожиданное сопротивление. Оппонент уже склонил перед ним колени и вот-вот должен был принять свою смерть, как вдруг глаза его разразились алым светом. И свет этот Петра отбросил.

Он даже не сразу поверил в происходящее. Чтобы кто-то да отбросил его в нынешней форме?

Это было невероятно.

Даже за покровом безудержной ярости Пётр всё равно испытал искреннее удивление. Но боль сомнений не оставляла. А ему было больно. Правда.

Петр в который уже раз этот день пробил своим телом стену. Алый поток утих едва он рухнул на пол, и понадобилось ещё несколько дополнительных секунд, чтобы начать подниматься. Вернув, благодаря боли, часть былого самообладания, Пётр по-новому взглянул на ситуацию и, вернувшись в зал, не стал сходу бросаться в атаку.

Сперва он оценивающе на своего противника посмотрел.

Мужчина тоже поднялся на ноги. Он больше не кричал, но болезненное выражение с его лица не сходило. Глаза всё так же светились алым, но ничего не извергали. По крайней мере до тех пор, пока их с Петром взгляды снова не встретились.

Пётр среагировал мгновенно.

Воззвав к силе Цитторака, он окутал себя багряными молниями и поднял в защиту руки. А долей мига спустя в него ударил луч.

Пётр едва не упал.

Его покачнуло назад, но, вовремя выставив ногу, Пётр всё же продолжил стоять на своих двоих. Хотя даже ему это давалось нелегко. Приходилось действительно напрягаться.

Мужчина вновь начал кричать от боли и ярости, и чем громче он кричал, тем сильнее становилась атака. Петра начало банально сносить исторгаемым им потоком сокрушающей энергии.

Однако воплощением разрушения здесь был именно Пётр. И никто не мог его остановить.

Издав низкий рык, Пётр шагнул вперёд.

Совсем чуть-чуть. На считанные сантиметры. Так, чтобы не отрывать ни одной стопы от пола. И тем не менее Пётр продвинулся вперёд. И достигнутый успех лишь сподвигнул его продолжить.

Пётр сделал второй шаг. Более широкий и уверенный. А затем и третий.

Он шёл уже не останавливаясь, пока весь мир вокруг утопал в оттенках красного. Что-то ломалось, что-то падало, что-то попросту стиралось в пыль. Всё это было неважно. В данный конкретный момент значение имели только две фигуры. Пётр и тот, кого он собирался убить.

Оказавшись от незнакомца на расстоянии вытянутой руки, Пётр, забыв о боли, раскрыл свою ладонь. Он тянулся прямо к лицу мужчины, намереваясь раздавить его неугомонный череп, но каждый последующий сантиметр давался ему в разы труднее предыдущего. Пётр видел, как гнулись его собственные несокрушимые пальцы под натиском этого алого потока, и всё равно не позволял себе отступить.

Он должен был положить всему конец. Сегодня же.

И Пётр дотянулся. Он схватил врага и, полностью закрыв ему лицо, поднял над полом. Оставалось только надавить. Сразу обеими руками, и тогда всё…

Нет.

Пётр понял это слишком поздно.

Глазами дело уже не ограничивалось. Всё тело незнакомца теперь лучилось чудовищной энергией, натиск которой сминал даже кровавые доспехи Петра. Что-то было на подходе. Уже вот-вот. И Пётр никак не мог это предотвратить.

«Да кто же ты такой?» – только и успел промелькнуть в мыслях Петра его собственный голос.

А затем был взрыв.

Всё потонуло в ослепляющей алой вспышке.

Пётр ничего не видел, а все ощущения уступили место одно лишь обжигающей боли. Пётр не кричал. Он не позволял себе этого сделать, однако серия болезненных вздохов всё же сорвалась с его уст.

После же осталась только тьма.

Пётр знал, что его завалило. Это было понятно по малейшим попыткам двинуться. Окружающие камни и обломки тут же приходили в движение, вжимаясь друг в друга и скатываясь в немногочисленные пустоты. И Пётр мог выбраться из-под этого обвала в любой момент. Это было несложно. Уж точно не для него.

Однако Пётр не спешил. Сейчас, когда после взрыва, пульсация мощи Цитторака в его голове немного поутихла, Пётр взял небольшой перерыв, дабы полностью восстановить самоконтроль. Они прибыл сюда не просто так. У него была задача. Была цель. И банальное буйство вовсе не гарантировало ему её реализации.

Пётр – не бездумный зверь. Он правитель. Он Распутин.

И это всё были не пустые слова.

Понадобилось некоторое время. Немного, но всё же. И тем не менее, почувствовав, что готов, Пётр начал прокладывать себе путь вперёд. Он раздвигал руками обломки и проталкивал себя ногами до тех пор, пока впереди не замаячил тусклый свет. Лучи прорывались сквозь многочисленные щели, и, двигаясь им навстречу, Пётр совсем скоро выбрался на свободу.

Камни расступались и сыпались, позволяя ему выйти и ступить на изуродованный пол.

– С возвращением, – поприветствовала Петра Наталья со свойственной ей наглой улыбкой. – А я уж начала думать, что придётся вызывать бригаду, чтобы тебя откопать.

– Какова ситуация? – коротко спросил Пётр, выпрямившись во весь рост.

Он и раньше над ней возвышался, но теперь Наталья казалась ему совсем уж крохотной.

– Помимо того, что вы снесли половину бункера? – усмехнулась Наталья.

Пётр не ответил. Он уже задал свой вопрос.

– Почти всё, что осталось, уже под нашим контролем, – всё же отчиталась Наталья. – Трое погибших, семеро раненых. В отдельных секторах ещё идут бои, но в остальном миссию можно считать успешной.

Пока она говорила, Пётр пробежался глазами по её щекам и подбородку, на которых виднелись следы однозначно чужой крови. После же он огляделся по сторонам. Очередной однотипный коридор бункера, что едва вмещал в себя его нынешние габариты. Ничего особо примечательного, если не считать повсеместных разрушений, учинённых прежде всего его же собственными руками.

– Успешной она будет только тогда, когда все члены Братства будут найдены и убиты, – отрезал Пётр, делая шаг по направлению к звукам выстрелов. – Разве сейчас это так?

– Тогда дела у нас довольно печальны, – беззаботно бросила Наталья, пристраиваясь слева. – У них был неизвестный нам телепортер. Он, точнее, она успела вытащить что-то около полусотни террористов, прежде чем мы приняли соответствующие меры. Где они сейчас, пока неизвестно.

Пётр остановился и посмотрел на Наталью сверху вниз.

– Это не то, что я хотел бы услышать, – прямо сказал он.

– А я здесь не для того, чтобы твой слух ублажать, – парировала Наталья. – Говорю, как есть.

Пётр посверлил её молчаливым взглядом ещё несколько секунд, после чего отвернулся и пошёл дальше.

– Тогда займись делом, – приказал он.

Наталья ещё должна была найти ему Камень Бесконечности.

* * *

Пробуждение было тяжёлым.

Голова одновременно раскалывалась, гудела и кружилась. А в довесок ещё и дурнота накатывала с такой силой, что едва не выворачивала наизнанку. Если бы в последние дни Сьюзан нашла время нормально поесть, то сейчас всё содержимое её желудка точно бы вышло наружу. Хотя, может, оно и так уже в какой-то момент вышло, а Сьюзан этого просто не знала.

Она понимала, что лежит на кровати, но понятия не имела, где именно она находилась. Последним, что помнила Сьюзан, было противостояние с Петром Распутиным. Впрочем, называть это противостоянием было бы слишком высокомерно с ей стороны. Распутин буквально вытирал ею с Эмилем пол.

Сознание то и дело ускользало.

Сьюзан цеплялась за него изо всех сил, однако регулярно проваливалась обратно в забытье. Сложно было сосредоточиться на каких-то конкретных мыслях. Они накатывали волнами и сразу же всей массой. Сьюзан вспоминала, пыталась всё осознать и осмыслить, а затем снова отключалась на какое-то время. И так раз за разом.

Кто-то подходил к ней, справлялся о самочувствии в промежутках прозрения и неустанно заверял, что всё будет хорошо. Взгляд Сьюзан был слишком затуманен, чтобы опознать этого визитёра, но в одном была уверена на все сто процентов. Хорошо всё не будет. Раз её так пытались убедить в обратном, значит, что-то точно было не в порядке. Может, не конкретно с ней, но с ситуацией в целом уж точно.

И потому Сьюзан пыталась себя растолкать.

Она напоминала себе о том, почему вообще приехала в Евразийскую Федерацию, и какая миссия была на её плечах. Камень Бесконечности был лишь ступенькой, инструментом, необходимым для достижения её истинных целей. Но инструментом чрезвычайно важным. Сьюзан не могла его упустить. Она просто обязано была его заполучить. Любым возможным способом.

Но даже стальная воля не могла заставить тело просто взять и очнуться. Всякое восстановление требовало ресурсов и времени. И, к сожалению, в этом плане Сьюзан мало чем отличалась от обычных людей. Она не могла себя исцелить.

Однако её усилия всё же принесли свои плоды.

В момент очередного пробуждения Сьюзан прикусила губу и, сосредоточившись на этом источнике боли, буквально вырвала себя из лап забвения. Все прочие негативные аспекты от этого, разумеется, никуда не делись, однако Сьюзан вновь могла мыслить более-менее связно. А большего ей и не требовалось.

Сфокусировав взгляд на висящей под потолком лампе, Сьюзан сосчитала до десяти, вслед за чем рывком приняла сидячее положение.

Боль и дурнота вмиг стали в разы сильнее. Сьюзан подняла ладонь и вцепилась ею в собственный рот, подавляя рвущийся наружу рвотный позыв.

– Стойте-стойте-стойте! – тут же оттараторил кто-то справа. – Вам нельзя!..

Плевать Сьюзан было на то, что ей там можно, а чего нельзя. Значение имело только то, что «надо».

– Где… я?..– спросила она, окидывая взглядом приземистого мужчину.

Белый халат.

Врач?

Скорее всего, учитывая её нынешнее состояние.

– Вы… доктор?.. – спросила Сьюзан следом, желая как можно скорее подтвердить свои догадки.

– Да, но… – ответил незнакомый мужчина.

– Где я? – повторила Сьюзан уже твёрже и спустила ноги с кровати.

Она едва ли могла сидеть прямо, но это совершенно не отворачивало её от попытки полностью встать. В крайнем случае можно было и силовым полем себя поддерживать. Ничего такого, чего Сьюзан не делала бы раньше.

Мужчина напротив всё причитал о её состоянии, говоря о сотрясении и возможной трещине в черепе, но Сьюзан его почти не слушала. Сейчас она хотела узнать нечто совершенно другое. И чем больше этот незнакомец тратил её время попусту, тем больше Сьюзан наполнялась решимостью получить от него ответы силой.

– Тише, док, не кипятитесь, – обратился к ней ещё один мужской голос. И на этот раз вполне знакомый. – Не вы ли мне говорили, что обязательно нужно отдыхать и восстанавливаться?

Сьюзан повернула голову вправо.

Там, на соседней койке, сидел улыбающийся Виктор. И, что сразу бросилось Сьюзан в глаза, у него не было левой руки. Совсем. Вместо неё виднелась лишь кипа окровавленных бинтов, прилегающих к остаткам левого плеча.

– Мы в нашем убежище в Белорусской Республике, – наконец дал Виктор ответ на заданный Сьюзан вопрос. – Телепортировались сюда тринадцать часов назад. Я лично дотащил вас на своём горбу, – добавил он с тихим смешком. – Так что прошу принять это во внимание и не херить мои нечеловеческие усилия.

Сьюзан слегка успокоилась.

Присутствие Виктора несколько сгладило бушующие в ней эмоции. Однако «несколько» – это отнюдь не «до конца».

Выждав пару секунд, Сьюзан пробежалась глазами по палате, попутно отметив, что подоспевший к ней врач уже умчался к другим пациентам. Тут многим нужна была помощь, и, раз уж Виктор пока взял Сьюзан на себя, он, видимо, решил, уделить своё внимание другим. Разумный ход.

– Что произошло? – спросила Сьюзан, вновь посмотрев Виктора. – Нападение, оно…

– Нас разъе*али, – перебил Виктор с вмиг переменившимся лицом. Более мрачным. – Это если кратко. Подробнее отвечу, когда сам разберусь. Всё произошло слишком быстро, и слишком много наших там осталось. Нужно время, чтобы собрать все факты.

Сьюзан тихо выдохнула.

Именно этого она и боялась, когда узнала, что Распутин уже в убежище. Он в одиночку пробил внешнюю защиту, открыв своим псам путь внутрь. И кто его знает, сколько ещё он успел причинить вреда после того, как расправился с Эмилем и Сьюзан?

– Генерал…

– Мёртв, – заявил Виктор. – Я видел тело.

– Ясно…

Головокружение усилилось и Сьюзан пришлось вцепиться в край кровати, чтобы не упасть.

– А что с твоей рукой? – спросила она, борясь с накатывающей тошнотой.

– Одна паучиха оттяпала, – ответил Виктор, вновь улыбнувшись. – Не страшно. Со временем отрастёт.

Но Сьюзан и так это знала. Не про паучиху, о которой ей ничего не было ведомо, а про то, что отрастёт. Да и сам её вопрос был, скорее, проявлением вежливости. Ведь прежде всего Сьюзан интересовала судьба другого индивида.

– Что с Константином? – задала она самый важный вопрос. – Он тоже эвакуировался?

Улыбка Виктора стала довольно грустной.

– Из того, что я слышал, он вышел с Распутиным один на один, – поведал Виктор, пожалуй, самый худший из всех возможных сценариев. – За подробностями тебе к его мелкой подружке. Это она мне рассказала.

Сьюзан неслышно выругалась.

Если он попал в руки Распутина, то всё это было напрасно. Вся её работа в Евразийской Федерации, все последующие жертвы, абсолютно всё…

– Хорошо, я поговорю с ней, – стараясь держать себя в руках, ответила Сьюзан. – Спасибо.

На этих словах она попыталась встать, но подкосившиеся ноги не смогли выдержать веса.

Сьюзан упала.

– Эй, куда?! – выкрикнул Виктор, подскакивая со своей кровати.

Он в мгновение ока оказался рядом со Сюзан и, подхватив за предплечье единственной рукой, быстро усадил её обратно.

– Я понял, он очень важен, но, бл*ть, о себе-то подумайте, док, – возмутился он уже более спокойным голосом. – Если помрёте, то уже точно ничего сделаете.

Но Сьюзан не нужны были его слова. Ей ну нужна была его поддержка.

Она сама всё прекрасно понимала. Она знала это лучше всех прочих.

Были вещи, которые могли быть сделаны только лишь её руками. И поэтому Сьюзан некогда было прохлаждаться. Она должна была действовать. Прямо сейчас.

– Я пойду, – твёрдо сказала она и вновь подалась вперёд.

На сей раз силовое поле было активировано вовремя, и Сьюзан таки приняла вертикальное положение.

– Спасибо за беспокойство, – вновь поблагодарила она. – Но времени на него у меня нет.

Ей было плохо. Её одолевали тошнота, головокружение и боль. Сьюзан едва оставалась в сознании…

Однако всё это можно было выдержать. Всё это можно было перетерпеть.

Поэтому Сьюзан шла вперёд. Упрямо и, возможно, неоправданно глупо. Но иначе поступить Сьюзан не могла. Некогда ей было прохлаждаться.

Судьба всего мира зависела только от неё.