Текст книги "Мастер молний. Книга IV (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Мастер молний. Книга IV

Глава 1

Интерлюдия

Зимний сад выглядел увядшим. Возможно, вина лежала не на садовнике, настроение собеседников, пьющих чай за круглым стеклянным столиком, волшебным образом влияло на окружение.

– Вам не кажется, милый друг, – человек, которого за глаза звали «хорьком», вертел в руках опустевшую фарфоровую чашку, будто забыв, для чего она предназначена, – что война крайний метод решения проблем?

– А вы сомневаетесь, что мы дошли до точки? Был ли у нас с вами ли хоть один план, осуществленный как надо и с прогнозируемыми результатами? – ответил Красавчик, иронично склонив голову.

– Вместо того, чтобы разбираться с джокером, спутавшим наши карты, мы начинаем войну?

– Ну что вы заладили «война, война», – в голосе Красавчика прорезалось плохо скрываемое раздражение. – Местечковый конфликт, не более. Да и не ведется он на территории Империи. Чем он отличается от военных действий, к примеру, в Северной Африке?

– И почему мы так уверены, что Империя обломает зубы в этой вашей карпатской «Неафрике»? И главное, мы правда хотим, чтобы наша страна потерпела поражение?

– Слишком глобальный вопрос, чтобы отвечать на него разом. Предлагаю разбить его на части. Во-первых, не Империя, а Император. Раз уж у нас не удалось его «случайно» устранить, расправимся с его репутацией. Пункт два: войнушка наша маленькая, не крупнее шахматной партии. Только фигур у нас побольше, за белых играет вся Европа и Американские Штаты в придачу. Это, говоря шахматный языком, блицкриг.

– Разве это шахматный термин? – переспросил Хорек.

– Разве нет? – удивился Красавчик. – Это неважно. Когда, продолжая нашу метафору, зубы Империи начнут крошиться, мы сможем поднять волну, которая смоет с престола династию Орловых.

– Очередной далеко идущий план. Мы не боимся, что наш джокер опять вмешается и испортит нам игру?

– Это пункт три. С одной стороны, где война, а где этот ваш носорог. А с другой, нам следует принять меры, чтобы никакой джокер нам ничего не спутал. Например, рассорить его с Империей. Это не так уж сложно, если подойти к делу с умом.

– А раньше мы подходили с чем? – оскалил зубы Хорек.

– Раньше мы не могли определиться, с кем именно следует играть, – покачал головой Красавчик. – Мы пытались выйти на Манна, но создается впечатление, что его вовсе не существует, зато в каждой бочке затычка, имя которой – Беринг. А стало быть, на нем и сосредоточим свое внимание.

– Постарайтесь выражаться конкретнее, мой друг, – поморщился Хорек. – Что именно мы намереваемся предпринять?

– Уже начали, – радостно кивнул Красавчик. – Наша цель сделать невозможным любое сотрудничество Беринга с Империей. Она нам в этом сама уже всячески способствует. Вторая задача – сделать Беринга персоной нон грата в глазах СИБ. У меня есть данные, что на него вышел Покровский. Нам этого вовсе не надо. Но если и правда именно Беринг сорвал операцию на АЭС, то новый скандал с грязной бомбой его дискредитирует. Хотя бы на уровне беспочвенных подозрений.

* * *

И снова магический метаболизм спасал меня от безудержного русского пьянства. Бобров же выглядел изрядно размякшим, хотя, конечно, в Астрале мы вроде бы физически и не потребляем спиртного, но наше сознание реагирует на него «по привычке» вплоть до полноценной имитации алкогольного отравления. Я в таком удрученном состоянии генерала не видел никогда, даже когда он валялся на кровати в Медном Доме, балансируя между жизнью и смертью.

Выпивая рюмку за рюмкой, он рассказал мне историю карпатского инцидента. С диверсией на Карпатской АЭС мы разобрались меньше недели назад. Почти сразу после этого грязные бомбы «всплыли» сразу в нескольких населенных пунктах, расположенных вдоль российской границы.

Причем, их вполне официально обнаружили местные власти. Якобы абсолютно случайно. Так же «естественно» за каждой из них тянулся «русский след». Был скандал в прессе, но никуда дальше он не пошел, на самом деле доказательств, что бомбы подкинули мы, не нашлось. Зато можно было раздуть эту историю в массовом сознании, подкинув в коллективное бессознательное идею, что надо бы вернуть подарочек хозяевам. Иначе говоря, бомбы надо взорвать на территории Российской Империи.

Правительство республики, мягко говоря, напряглось и призвало не делать резких движений. Уже следующим утром, чего не ждал вообще никто, его свергла партия крайне правых.

– Это все меньше, чем за неделю? – искренне удивился я.

– Пять дней, сегодня шестой пошел, – кивнул Бобров.

– И что дальше? – спросил я. – Пока все это выглядит неприятно, но не такой степени, чтобы использовать слово «война».

– У нас есть четкие агентурные данные, что готовятся провокации с использованием тех самых бомб. И взорвутся они не на территории России.

– Сейчас не понял.

– Задача не нанести нам физический ущерб, – пояснил Бобров, – а испортить репутацию в глазах мирового сообщества. Все западные СМИ начнут писать, что бомбы взорвали мы. Начнется острый приступ русофобии.

– Шизофрения какая-то, – не удержался я.

– В таком мире мы живем. В Африке и на Ближнем Востоке они выкидывали такие фокусы не раз и не два, – пожал плечами генерал. – В Республике уже началась мобилизация. Туда через Польшу едут эшелоны с оружием. Разведка и генштаб пришли к консенсусу, что война начнется в любой момент.

– Но войны как таковой нет?

– Это не конец истории, – генерал позволил себе грустно улыбнуться.

– Я понимаю, все еще впереди.

– Не в этом смысле, – раздраженно махнул рукой Бобров. – Я не все рассказал о происшедшем.

– Вот как? Тогда продолжайте.

– Мы, как вы и сами догадываетесь, не заинтересованы во взрывах грязных бомб по обе стороны нашей границы.

– Так, и?..

– Мы послали спецотряды, чтобы изъять их.

– Это получилось?

– Отчасти, Яков Георгиевич, и не всегда чисто. Короче говоря, зарубежные СМИ исходят, простите мой французский, на говно с криками о русском вторжении в бедную беззащитную Карпатскую Республику. Теперь все. Политинформация окончена, спасибо за внимание.

– Но скажите мне, Сергей Геннадьевич, почему вы не поручили эту операцию мне? Я бы уже точно извлек эту мерзость тихо и, как говорит молодежь, «без палева».

Бобров очень выразительно замялся, я внимательно на него посмотрел.

– Ну же, Сергей Геннадьевич, говори как есть.

– Ты главное пойми, что я на твоей стороне! Я с тобой уже работал, и ты мне жизнь спас и не один раз.

– А кто против?

– Есть мнение, и в узких кругах оно очень назойливо озвучивалось. Состоит оно в том, что никто не знает, куда делись радиоактивные отходы. Камешки – это хорошо, но никто их раньше не видел. Ну и инопланетяне, которые на вас напали, их ведь тоже никто в глаза не видел, кроме агентов Химика и Физика. И раненого вражеского агента, которого вы на глазах всей команды погрузили в транс.

– Ну-ка, ну-ка, продолжайте, мне интересен ход этой мысли.

– И вы ведь с иностранным бизнесменом связаны, который тоже как чертик из табакерки выскочил. Короче говоря, идея в том, что вы молодежь нашу загипнотизировали, эти отходы под шумок припрятали, а потом то ли их британцам продали, то ли всю катавасию сами и затеяли. Теория эта была озвучена на экстренном заседания Совета Безопасности при Императоре. Покровский ее к сведенью принял. Не то, чтобы горячо поддержал, но начал изучать.

– Уточните, как обстоят дела у меня лично? Я уже объявлен в розыск как враг народа?

– Нет, до этого дело не дошло. Как я и сказал, ваш вопрос внимательно изучают. Пока все-таки официальная версия в том, что вы на нашей стороне, хотя имеются нюансы. Мой личный совет: держитесь подальше от горячего.

– Ясно. Ну пусть изучают. У меня еще остались дела в Поднебесной. И учитывая, что официально Российская Империя ни с кем не воюет, то и призвать меня на службу или давить на мой патриотизм у вас возможности нет. Я буду заниматься своими делами, а в события вмешаюсь, если дела у России пойдут исключительно плохо.

– Это разумно. Моя судьба, как ты понял, оказалась связана с твоей. Если вдруг тебя признают, как ты остроумно выразился, врагом народа, то и ко мне доверия не будет именно потому, что я тебе обязан и ты с точки зрения спецслужб «мой человек».

– Тогда береги себя, Сергей Геннадьевич. Как ты сам сформулировал, «держись подальше от горячего». Если понадобится политическое убежище, я его тебе охотно предоставлю, причем не у врагов России, а на, так сказать, нейтральной территории.

– Я – патриот, – Бобров сделал вид, что обиделся.

– Так я ж и не призываю тебя к врагам Отечества переметнуться. Сказано: нейтральная территория. И добавлено: если припрет.

* * *

– Ты у нас – большой и сильный боец из другой школы, – инструктировала меня Джу Линь. – Мальчики захотят проверить тебя на прочность. После этого уже начнется серьезный разговор.

– Что за мальчики?

– Мои братья, кузены и седьмая вода на киселе. Что ты – Яо, они не знают, и не должны. Рано им. Только отец в курсе.

Мы ехали на поезде в вагоне для иностранцев. Самолеты к местам боевой славы мифического Шаолиня не летали. Это железнодорожный люкс явно проигрывал любому ширпотребу в России, но я был на редкость неприхотлив, когда это действительно было необходимо.

На станции мы взяли внедорожник местного производства. Я уже достаточно имел дело с подержанными автомобилями, чтобы мне захотелось срочно сделать его немного ближе к идеалу.

В итоге мы прибыли в небольшой городок. Мы прошли по улице, по обе стороны которой красовались двухэтажные домики с яркими, даже аляповатыми вывесками. Моего «пекинского» диалекта хватило, чтобы понять, что все это – реклама школ боевых искусств.

Улица постепенно заполнялась людьми, маленькими автомобильчиками и мотоциклами, «запряженными» в тележки и кибитки – местная версия тук-тука, как я понял. Джу припарковалась, с трудом найдя свободное место и заехав парой колес на тротуар.

– Дальше пешком. Там рынок, народу много, не проехать. И готовься.

– К повышенному интересу молодых перспективных мастеров кунфу?

– Как догадался?

– Почитал письмена на домиках вокруг нас.

– Если что, я с тобой!

– Не лезь! – возразил я. – Ты – слишком большая ценность.

– Скажи еще, что я – ваза эпохи Цин. А я сделана не из фарфора, боевые искусства – моя жизнь.

– Я думал, что ты – стюардесса!

– Мы предпочитаем, чтобы нас называли «бортпроводница».

– Правда?

– Не скажу!

Нам дорогу преградила пятерка мускулистых молодых людей в дешевой на вид, но удобной одежде. Один из них что-то выпалил с наглой ухмылкой. Диалект я разобрал с трудом, но вроде бы парень обозвал меня столичным хлыщом, а Джу – моей подстилкой. Я определил содержание его тирады больше по тону и благодаря эмпатии. Она же подсказала, что слова не важны, ему просто хотелось подраться со мной. Я не был уверен, что местный этикет одобрит, Если я ударю первым. Так что пока суть да дело, я с наслаждением слушал, как Джу в ответ ругает нахала.

Кажется, она задела чувствительную струну в душе парня, так как он вдруг сделал морду кирпичом и резко выкинул руку в направлении ее лица. Ну это ему казалось, что «резко». Я решил, что сигнал к поединку дан, так что перехватил его запястье и отвесил грубияну затрещину. Парни по большому счету ничего не умели, так что схватка заняла секунд пятнадцать. В итоге вся пятерка прилегла отдохнуть на ломаный асфальт.

Таких схваток нам предстояло еще три, противники не произвел на меня впечатления. В последний раз я даже предоставил Джу разобраться самой. Ну чуток подстраховал. Она явно продвинулась в искусстве куда дальше этих подмастерьев-недоучек.

На рыночной площади поединки были абсолютно невозможны. Нам пришлось продираться сквозь плотную толпу людей, я бы больше опасался карманников, чем драчунов. Но у меня все пожитки были спрятаны в кармане, куда ничья шаловливая рука не могла проникнуть при всем желании. Чемодан Джу я, кстати, убрал туда же, чтобы не таскаться с ним.

Так, нога за ногу, мы и добрались до школы ее папаши. Я чуть не поплыл от удовольствия, настолько все это напоминало гонконгские фильмы про кунфу. Ученики сидели в позе лотоса в просторном зале, покрытом матами. Расположились они в каре по периметру, во главе сидел почтенный и на вид чуть ли не дряхлый старец, скорее всего он и был отцом Джу, по крайней мере какое-то сходство угадывалось.

Я думаю, что все это была постановка ради моего удовольствия, не верю, что они каждый день так сидят без дела и чего-то ждут. При нашем появлении глава рода поднялся степенно. Но без особых усилий.

– Глубокоуважаемый господин Чжун Хуанфу, – обратился я на том самом убогом «пекинском», которому успел обучиться в посольстве. – Я много наслышан о вашем высоком искусстве и счастлив, что жизнь подарила мне шанс познакомиться лично.

Эту выспренную речь я сопроводил уважительным, но не подобострастным поклоном.

– И я сердечно рад вас видеть, уважаемый друг моей дочери, – ответил старец на довольно чистом русском языке. – Я знаю, что вы – человек со множеством лиц, как будет уместно называть вас в этот момент?

– Друзья, знающие меня издавна, обращались ко мне «Этерн». Мне почему-то кажется, что сейчас именно это имя будет уместно. И вы прекрасно говорите на русском языке. Я приятно впечатлен!

– Я учился в Москве, хотя это и было очень давно. Если вы не возражаете, я воспользуюсь редким случаем попрактиковаться.

– Я бы тоже не прочь усилить свой китайский, но не могу и не хочу отказать вам.

Мы обменялись дружескими поклонами.

– Моя дочь рассказывала, что вы – адепт очень интересной школы боевых искусств. Я бы решил, что моя жизнь прошла зря, если бы не смог увидеть ваше искусство своими глазами.

Я понял, что по-человечески пообщаться не выйдет, пока мы не проведем ритуальный спарринг. Хотя я и сам был не прочь изучить местную школу.

– Судьба сделала мне подарок, позволила чисто случайно познакомиться с и даже подружиться с вашей дочерью. Впрочем, как говорила одна мудрая черепаха, случайности неслучайны. И я буду абсолютно счастлив приобщиться к крупице вашего искусства, о котором ходят легенды далеко за пределами вашего города.

– Это была очень мудрая черепаха, – улыбнулся старик. – давайте же обменяемся мудростью. Вы не возражаете для начала размяться с кем-то из моих учеников?

– Папа, – возмутилась вдруг Джу, – мы уже достаточно размялись с бездарными учениками с улицы воинов. Если уж ты хочешь посмотреть на Этерна в деле, выбери хотя бы не новичков.

– Спокойно, дочь моя, я не собираюсь оскорблять нашего гостя, призывая сразиться с недостойными противниками. Но все же, прежде чем предложить свою недостойную кандидатуру, я бы хотел посмотреть на поединок с четверкой моих лучших учеников, в том числе и с твоим братом.

– Могу ли я, забыв на миг о скромности, предложить этой замечательной четверке выйти на ринг в полном составе?

– Мы называем площадку для поединков «лэйтай», – поправил меня старец с улыбкой. – Моя четверка достигла определенных успехов в своих занятиях. Им самим приходилось выходить в одиночку против нескольких противников. Я не хочу оскорблять гостя недоверием, но пусть начнет бой мой сын Лао, а потом, если это будет уместно, к нему присоединятся остальные.

– Как вам будет угодно, – вежливо ответил я.

«Ну что же, пойдем по длинному пути», – подумал я про себя.

– Если у вас нет с собой спортивной формы, я осмелюсь предложить гостю костюм из своих запасов, – оценивающе посмотрел на меня старик, явно обративший внимание на отсутствие у меня багажа.

Но я не был склонен напяливать на себя обноски, так что просто попросил комнату, где я мог бы переодеться. От небольшой паузы на душ и отдых с дороги я отказался. Во что одеты ученики, я уже отметил для себя и создал такой же комплект, но не песочного цвета, а лазурный, в цвет моего герцогства.

Я вышел на ринг, задержавшись буквально на пять минут. Меня встретил там молодой китаец, похожий лицом и на Джу, и на старика.

Начали мы спокойно, Лао просто намечал удары, я же показывал, как буду их блокировать и направлять в другую сторону. Мой стиль больше напоминал японское айкидо, когда вместо грубого соприкосновения используют силу удара соперника, направляя ее против его самого.

Так мы протанцевали с минуту, а потом учителю это надоело, он коротким лающим выкриком приказал сыну «заняться делом». Тут уж Лао накинулся на меня как разъяренный тигр.

Глава 2

Лао, конечно, успел чему-то научиться. И теперь, когда он перестал себя сдерживать, я смог оценить школу Чжуна Хуанфу. Не в полной мере, разумеется. Вот когда отец и учитель сочтет, что я достоин его уроков, тогда и посмотрим.

Скорость парень развил немалую. Не для меня, конечно, хотя я специально не использовал «магических допингов», это было бы неспортивно, я все равно опережал мальчика. Отслеживал и предугадывал каждое его движение.

Бить его в ответ я пока не хотел, достаточно того, что я уклонялся от его ударов, легким движением заставляя его терять равновесие.

Очень скоро сенсею надоел этот цирк, очередным лающим выкриком он приказал остальным троим принять участие в забаве.

Лао отступил к товарищам. Они выровнялись в шеренгу, мы обменялись вежливыми поклонами. Четверка явно училась сражаться в команде. Лао прыгнул, пытаясь нанести мне прямой сокрушающий удар. По идее я должен был бы отпрянуть, но я, наоборот, шагнул вперед, чуть уклонившись. Открытой ладонью я направил его кулак в сторону, он просвистел мимо моего виска.

Одновременно номер два, верткий, якобы расхлябанный, вихляющий как пьяная обезьяна, попробовал достать меня снизу. Я резко опустил ту же руку, что отвела удар Лао, стукнув «обезьянку» локтем по макушке. Парень потерял равновесие, я же добавил хаоса, слегка прикоснувшись ногой к его голени.

Кроме тигра Лао в лучших учениках Чжуна числились молодая девушка, тоже верткая, но не как обезьяна, а скорее, как ядовитая змея. Еще один, самый рослый из четверых, тоже напоминал змею. Но не маленькую и шуструю, а скорее могучего удава, что сдавливает жертву с боков и буквально выдавливает душу.

И это парочка серпентов обступила меня с двух сторон, для начала вцепившись в предплечья. По их замыслу я должен был начать вырываться, запутавшись в их объятиях пуще прежнего. Я же расслабился и позволил им потянуть меня в разные стороны. А потом резко ушел вниз, кувыркнулся, опираясь на их же руки и уперся ногами в грудь каждой «змейке». Эффектный фокус со стороны такого неуклюжего «толстячка», каким я казался со стороны. Оттолкнувшись, я изобразил пируэт, придав «змеям» ускорение пятками по затылкам.

Не прошло и полминуты, как вся четверка оказалась сбитой в кучу, полностью в моей власти. Я оттолкнулся от этого живого кома и, сделав классическое сальто, приземлился в паре метров от четверки и с легкой издевкой поклонился.

Четверка, конечно же, и не думала застревать в неудобной позе. Но и контроль над схваткой они потеряли. Лао и «обезьяна» метнулись к снарядам, выставленным вдоль одной из стен. Они подхватили шесты. «Змеи» же выбрали себе нунчаки.

Чжун рявкнул что-то гневное, но я почувствовал, что сенсею интересно, и махнул ему рукой, дескать, все в порядке.

Четверка даже и подумала менять диспозицию. Парни с шестами атаковали меня с фронта, змеи же попробовали обступить с флангов. Я тоже не стал изобретать колесо и проскользнул между шестами, бьющими мне в грудь. Теперь я оказался в тылу у всех противников и смог показать замечательный прием под названием «пробежка по головам». Точнее, четыре шажка по затылкам, после которых мне осталось лишь выбить оружие из рук падающих тушек.

Чжун Хуанфу захлопал в ладоши.

– Благодарю вас, Этерн, наблюдать за вашим искусством – честь и удовольствие.

– Вы слишком добры. Ваши ученики достигли многого, просто у меня скопилось за долгие годы чуть больше опыта.

– Я был бы счастлив, если бы вы сочли возможным поделиться этим опытом со мной. Если вас не смущает мой возраст, вы не откажетесь уделить мне пару минут на лэйтае?

– Я сочту за честь, господин Хуанфу. Уверен, что таким людям, как мы с вами, годы не помеха.

Схватка с Чжуном уже смогла доставить мне удовольствие. По уровню он не сильно уступал моему тренеру Цукаю. Правда, у последнего было большего времени, чтобы совершенствовать мастерство. Когда мы с ним встретились, ему уже стукнуло три века. Чжун разработал очень интересную методику, я бы с удовольствием поучился у него, тем более что наши школы друг другу не противоречили.

– Спасибо за доставленную радость, – искренне сообщил мне Чжун, когда мы закончили поединок. – Не думал, что кто-то сможет меня удивить на моем поприще. Если не секрет, Этерн, где и у кого вы учились?

– Я изучал боевые искусства не в Китае. На самом деле это происходило очень далеко отсюда. Если вы понимаете, что я имею в виду.

– Мне кажется, понимаю, – кивнул Чжун.

– Моего сенсея зовут мастер Цукай. Его стиль называется «кайхи», что можно условно перевести с одного древнего языка как «уклонение». Смысл его в том, чтобы использовать силу врага против него самого. Я часто использую этот подход и в других сферах жизни. Я очень благодарен мастеру Цукаю за науку. Но я бы с удовольствием открыл для себя некоторые тайны и вашей школы. Я действительно впечатлен!

– Для меня честь обучать вас и научиться чему-то самому.

– Я не смогу потратить на это столько времени, сколько на самом деле требует такое обучение. Но если вы не возражаете, я бы время от времени навещал вас.

– Может быть вы выделите пару дней в месяц на занятия? – предложил Чжун Хуанфу.

* * *

Я провел в Китае еще два дня. Сенсей отвел мне комнату над школой, но первой же ночью ко мне пробралась Джу. Я не возражал.

Четверка, кажется, решила, что я умею только вертеться ужом, и пыталась подколоть меня, предложив разбить стопку кирпичей, выглядящую солидно. Пришлось показать им небольшое шоу, одним ударом превратив их в крошку. Я снова не применял магию, но я очень хорошо научился концентрировать и направлять силу. Даже в куче камней есть как минимум одна точка, четкое попадание по которой превращает ее в прах.

Когда я уже собрался уходить, Чжун обратился ко мне с необычной просьбой. Один из его учеников, уже оперившийся и вылетевший из гнезда, хотел бы со мной поговорить. Не сегодня, но хотя бы в мой следующий визит в Поднебесную.

– Полагаю, речь пойдет не о кун фу, – предположил я с улыбкой.

– Не только о нем. Но если вы удостоите его поединка, он будет счастлив.

Я заскочил в Лазурь всего на пару часов, выслушал, как идут дела у моей команды. Эльза, которая взяла на себя торговлю кабриолетами за границей, пожаловалась, что успела продать всего семь машин, при том, что предварительно заказали ей полсотни. Но с началом войны, которой вроде бы и не было, Европа не торопилась заключать контракты.

– Как вам кажется, миссис Дубинер, они не хотят иметь с нами дело потом что так ненавидят, что кушать не могут, или просто боятся неприятностей из-за контактов с русскими?

– Хотят, но боятся, – четко ответила Эльза.

– Тогда мы решим этот вопрос просто. Пункт первый, наше тюнинговое агентство по бумагам – филиал аналогичного, зарегистрированного в Лихтенштейне?

– Именно так!

– Вот и решение. Оставшиеся сорок три автомобиля, которые из-за проклятой политики не смогли приехать к жаждущим хозяевам, будут произведены в Европе. Возьмите в оборот нашего друга Маркуса и решите, как их поставить на учет.

– Ясно, принц, – кивнула Эльза. – Это возможно.

– Пункт второй. Нам нужна портальная сеть, чтобы не перемещать машины на автовозах, – я внимательно посмотрел на Эльзу, она почему-то заерзала на стуле. – Миссис Дубинер, не желаете отправиться в свадебное путешествие?

Эльза закашлялась. Я-то уж думал, что ее ничего не может вывести из равновесия.

– Роль молодого супруга сыграет наш общий друг Полковник. Немецкие документы мы вам выправим, благо, лично я далеко продвинулся в этом искусстве. Я бы предложил вам слегка изменить внешность. Мне все равно, как именно вы станете путешествовать, возьмете машину напрокат, воспользуетесь поездами, они в Европе, по слухам весьма комфортны. Самолет тоже подходит. А вот от круиза я бы рекомендовал отказаться. Он слишком нетороплив.

– Наша задача? – деловито осведомилась Эльза, тщательно скрывая смущение.

– Вы должны посетить все европейские столицы, а также крупные города. Руководствуйтесь географией заказов нашего любимого кабриолета. Параллельно свяжитесь с заказчиками и предложите оформить сделку с новым «легальным» контрагентом. Попросите Маркуса, чтобы выделил юриста на оформление контрактов.

– Почему этим не займется Сидоров?

– Он занят, – покачал я головой. – Они с мисс Вейф выкупают землю между Байкалом и Усть-Кутом.

– Всю?

– Выборочно. Я планирую построить там шоссе и протянуть железную дорогу.

– А как на это смотрит губернатор Иркутска?

– Я намерен навестить его в ближайшее время. Уверен, что мы найдем общий язык. Еще один жулик вроде Птицын мне даром не нужен. И кстати, раз уж мы теперь продаем не российские, а европейские автомобили, то и цена на них должна быть выше. И кстати намекайте всем, что скоро увидит свет кабриолет «Петербург 2.0», новое поколение.

– Это на самом деле так? – подняла бровь Эльха.

– Конечно. Я уже передал фрау Фрахт проект. В этом мире он вполне может считаться революционным. И таких технологий, что опережают местную цивилизацию на шаг-полтора, у меня много, я бы даже сказал «бесконечно много».

– Сколько у нас времени на это, – Эльза запнулась не в силах произнести «свадебное», – путешествие?

– Вы мне очень нужны, но дело того стоит. Вы должны уложиться в месяц. Европа не так уж и велика, расстояния там смешные. Но возможно я буду дергать вас ради небольших, но важных поручений, не обессудьте.

– А Полковник… – Эльза снова запнулась.

– Не против ли он провести с вами столько времени? Во-первых, он все еще – офицер и вряд ли без острой необходимости уклонится от выполнения приказа. А во-вторых, что между происходит, и как именно вы будете общаться друг с другом во время этой операции, решать вам двоим. Снимайте номера с двумя комнатами, если вам так комфортнее.

– Все это ради продажи полусотни кабриолетов? – спросила Эльза задумчиво.

– Нет, плевать на них. Все это ради войны, в которую втянули Российскую Империю. Нам понадобится свободный доступ в разные части континента.

– Я не смотрела на это с такой стороны, – Эльза с грустью покачала головой.

– Если вы понадобитесь, я вызову вас через Астрал. Это вполне возможно, не расслабляйтесь особо. С другой стороны, вы слишком долго прожили в аду. Я бы хотел, чтобы вы посмотрели на комфортную жизнь простых людей.

– Мне хорошо здесь, в Лазури, – прошептала Эльза. – Здесь так тепло.

Я понял, что она имеет в виду не температуру за окном.

* * *

Следующим этапом в списке дел числилась презентация в министерстве. Мы подготовили два прототипа: переднеприводную малолитражку, которую я обозвал «Стриж», и представительский автомобиль под кодовым названием «Альбатрос». Эмма предлагала «Чайку», но на это название у меня были свои планы. Был такой лимузин в середине прошлого века, мне он очень нравился внешне, и я собирался начать выпускать его новую осовремененную версию. Но уж точно я не собирался дарить ее Брянцеву.

Генеральный директор опять счел ниже своего достоинства посещать важнейшее, на мой взгляд, мероприятие в жизни вверенного ему завода. Он прислал вместо себя заведующего производством Бодрова. Зато и министр Челноков, и его заместитель по автопрому Вершков явились, полные энтузиазма.

Машина им предсказуемо понравилась. Да и что там могло не понравиться? Стриж был объективно лучше не то что убитой семерки, которую мы «изучали» на прошлой презентации, но и немецких или японских одноклассников. Благодаря проектам, любезно предоставленным библиотекаршей Лизой, а также магическому идеальному качеству, это были лучшие автомобили в своем классе в мире «Земля Сорок Два».

Но если министерские боссы лучились оптимизмом и перспективами, то Вершков ныл, что их завод не в состоянии производить очень многое из комплектации этих шедевров, включая корпус. Он вообще был настроен долго и нудно принимать дизайн и обсуждать проект в целом и по частям.

Пришлось напомнить, что мы готовы установить две производственные линии, которые тоже будут выгодно отличаться от всего, что существует на Земле. Установить полностью с нуля и до готовности. А потом, когда мы все убедимся, что система работает, научить волжских работяг мастерить такие же.

Вершков опять пытался поныть, но министр заметно разозлился и чуть ли не рявкнул на заводчанина. Терять возможность производить автомобили такого качества никому не хотелось.

И тут началась следующая стадия – обсуждение условий. Вершков наивно (или нагло, как посмотреть) полагал, что мы просто установим линию и научим его работяг с ней справляться, а АЗЛ заплатит нам немного денежек. И мы сейчас просто обсудим сумму, которая не должна быть слишком велика, а то жирно нам.

У меня было свое уникальное видение ситуации. Я, конечно, тут же поделился своими планами.Во-первых, у меня не было задачи поднимать из руин имидж Волжской Ласточки. Они его десятилетиями в грязь втаптывали, а тут появляюсь я в белом пальто и вытягиваю на свет божий за волосы.

Я вообще пошел на это, чтобы заработать собственную репутацию. Платой за реанимацию отечественного автомобилестроения будет поддержка министерства при создании моего собственного завода. По факту я уже начал выпускать автомобили под маркой тюнингового агентства.

Вершков, конечно, привычно заныл, что нет нужды плодить марки, я все свои планы могу воплотить под уютной крышей АЗЛ. Я только рассмеялся в ответ. Министр неохотно, но согласился со мной.

Второй пункт: вливаться в стройные ласточкины ряды я не планировал, а тем более дарить им революционную технологию за скромный разовый платеж. Мы создадим совместное предприятие.

Тут Вершкова чуть удар не хватил. Он чуть ли не крича заявил, что такой вопрос должен решать генеральный директор. На это Челноков резонно возразил, что тогда он должен был здесь присутствовать, и ему приглашение посылалось.

На это возразить было трудно, Вершков предложил продолжить переговоры в кабинете Брянцева и не тратить время важных государственных чиновников. Я от такой перспективы отказался, сказав, так мы явно ни к чему не придем, а разговор я продолжу в Министерстве. Заодно у генерального директора будет прекрасная возможность посмотреть на свой будущий прекрасный продукт.

Вершков что-то еще вякал про решение акционеров, но тут уже Челноков откровенно взбесился, напомнив, что завод более чем наполовину государственный, а значит все решения принимаются в министерстве, и в данном случае все уже решено, проекту быть. А Брянцев не далее, чем через неделю прилетит в Москву и примет участие в обсуждении.