Текст книги "Пробуждение охотника (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Сомневаюсь, что это возможно. Я благодарен за участие и за предложение, но пусть все идет своим чередом.

Судья укоризненно покачал головой и вернулся за свой столик, а мы, наконец смогли поужинать. Роллы как роллы, в Москве я ел и лучше. Пока мы не покинули ресторан, я слышал, как за каждым столиком обсуждали наш конфликт. И только на танцполе плясали так, будто завтра наступит конец света. Мы посидели еще немного, борясь с сетами роллов, а потом выехали в имение Васнецовых.

Это была бы прекрасная летняя ночь, если бы не мутный горелый запах, до сих не выветривший с пепелища. Ликвор также предупреждал об опасности, но не вопил, а скорее ворчал. Хищника поблизости я не чувствовал. Жертв тоже. Но ощущение, что за нами наблюдают, не проходило.

Соня скользнула в шатер вперед меня. Я только удивился, что команда высоколобых, которую я прогнал пару дней назад, не забрала его с собой. Лабораторию-то они увезли. Сам не знаю, зачем я тянул, не подходя к железке в сердце поместья.

Соня поторопила меня. Ею как раз овладело возбуждение. На самом деле и мне было интересно, что мы сможем обнаружить, когда отопрем эту дверь.

Теперь я смог рассмотреть металлический столб внимательно и без спешки. Довольно толстый, треть метра в диаметре, он торчал из пола на метр с небольшим, как раз доходя мне до пупка. Белый блестящий металл вполне мог оказаться титаном. Сверху столб был как бы срезан под углом, и овальная площадка на торце была украшена изящным орнаментом, прорезанным вглубь на полсантиметра. Рисунок напомнил мне микросхему, но на самом деле не был похож ни на что знакомое.

В центре оставалось свободное от резьбы пространство, мы с Соней переглянулись, я пожал плечами и накрыл его ладонью. Несколько секунд ничего не происходило, потом я почувствовал укол, и по торцу потекла кровь, окрашивая красным дорожки орнамента.

Потом я получил сигнал, это была как бы чужая мысль в моем сознании, сообщавшая мне, что доступ свободен. Я и сам почувствовал очередную, доселе незаметную кроличью нору. И сразу же ликвор во мне отчаянно завопил, ко мне на страшной скорости приближался хищник.

– Ну что замер, входи, давай! – в шатер ворвался мой старый знакомый Влад в привычном черном плаще.

– Входи! Входи! Входи! – орал он мне.

Я услышал и другие голоса, приказывавшие мне не терять времени. Ликвор в панике сообщал, что имение заполняется тварями, которые окружают сгоревший дом.

Я достал Тихоню, но Пижонов не дал мне выстрелить, сбив с ног. Я перекатился по обугленным доскам пола, пистолет отлетел в сторону, а я взялся за шамшир.

Свет в шатре погас, в кромешной тьме я видел только светящиеся каркасы Пижонова и Сони, а они, конечно же видели мой. И это никуда не годилось. Я вспомнил утренние тренировки и поспешно замаскировал это сияние, ликвор при этом завопил, что мне надо срочно убить кого-то нехорошего, чтобы пополнить запасы. Пижонов выскочил из шатра, я устремился за ним, попутно подобрав пистолет. Вокруг дома стояли монахи в странных рясах, более напоминавших красные шелковые халаты, а не грубую материю, уместную для священника. Их было пятеро, и они пели уже надоевшую песнь: «Входи! Входи! Входи!». Я пометил каждого из них, жалея, что не могу сконцентрироваться на Владе, который разогнался до такой степени, что превратился в волну, сияющий красным обруч, опоясавший дом.

Я закончил помечать монахов, точнее монахинь, если судить по высокому нежному голосу, и на последнем издыхании ликвора пристрелил всех пятерых, спринтовав вокруг дома. Меня захлестнула честно заработанная эйфория, поддерживать скорость и невидимость сразу стало намного легче. Не желая работать мишенью для Пижонова, я отступил обратно в шатер.

Глава 26

Вернувшись в шатер, первым делом я убедился, что Пижонов не последовал за мной, а продолжает суетиться снаружи. Взяв врага под контроль, я подбежал к Соне. Как я ожидал, она плохо перенесла массивную ментальную атаку, хотя та и была направлена на меня. Ну хоть выжила, девушка сейчас сидела, прислонясь к титановому столбу. Когда я приблизился, она протянула мне руку, и я помог ей встать.

– Нечестно! Нечестно! Нечестно! Ну откуда у тебя такой мощный иммунитет? – послышался голос вампира. – Ты хоть знаешь, сколько стояло нанять этих монашек? Они весь САБ на колени поставить могли, а этому хлыщу хоть бы что.

– От хлыща слышу, – откликнулся я, пытаясь выиграть время.

Соня, включив фонарик на телефоне, нашла дробовик, тут же погасив свет. К нам вернулась темнота, а я по-прежнему маскировался.

– Ну что за детский сад! – укорил меня Влад Пижонов. – Вы же взрослый человек, прожили долгую и плодотворную жизнь где-то там. Как вас кстати звали?

– Сказать вам свое истинное имя? И ключ от квартиры?

– Вы перечитали фэнтэзи, дорогой охотник. Тот человек, кем вы были, мертв и уж точно не может ничем вам повредить. А что касается истинного имени – ну откуда ему взяться у человека без лица. Скажите, безликий мой, зачем было монашек убивать? Не знаете, что с молодыми и красивыми послушницами делать? Вы и сами теперь молодой и красивый, гормоны ничего не подсказали? А мне как-то придется оправдываться за разбазаривание ценного ресурса.

Пижонов также явно тянул время. Сейчас заговорит мне зубы и ворвется.

– Занятно, что вы думаете о себе в будущем времени. Надеетесь опять сбежать?

Я под покровом невидимости подобрался к выходу. Вампир, как и ожидалось, ощущался совсем рядом. Я начал сложные переговоры с ликвором, о том, что надо бы увидеть его вампирское сияние сквозь материал шатра.

– Вы так уверены в себе, Влад, что не взяли с собой грубую физическую силу? Только стайку сексуальных гипнотизерш?

– Вот уж чего у меня полные закрома, так это пушечного мяса.

Проклятие, не ощущаю я людей, если они не хищники и не жертвы. Особенно, если на всю округу фонит недоделанный Дракула. Буду над этим работать, если выживу.

Белая ткань порвалась в клочья под градом пуль, пронзивших шатер. Я, перекатываясь, выскочил наружу, ускоряясь, чтобы как можно быстрее оказаться за спиной у нападавших. Месяц, и без того узкий, спрятался за тучей и не давал света вовсе, но все же это была не кромешная тьма, как в шатре. Я умудрился разглядеть знакомую форму гвардейцев Вержицкого. Никак барон не уймется, ну значит, пусть ждет в своем Череповце визита. Не люблю, когда нарушают заключенный договор.

Спрятав пока Тихоню, я взялся за шамшир и, раскидывая метки, пошел на скорости рубить головы гвардейцам. Где-то с другой стороны шатра гулко ухал дробовик Сони. Я следил за ней, боясь, что Влад может опять ударить ей по мозгам, сделав беззащитной.

Но вампир вился вокруг меня как мотылек вокруг лампы, и каждый раз, когда ему казалось, что я отвлекся на гвардейцев, он подскакивал и тыкал в меня катаной. Удары его я отражал, перекатываясь, уворачиваясь и блокируя. В очередной раз приняв его сталь на свою, я наконец поставил метку на ту же его ногу, что уже ранил в схватке у цыган.

Я оттанцевал проход девяти мечей, практически покончив с гвардейцами на своей стороне. Навстречу мне выбежала Соня, а значит, мы остались втроем.

Я подобрал у покойника PM-6 и начал палить в вампира, но, несмотря на метку и стрельбу очередями, никак не мог подловить верткого мерзавца. Во время его очередной атаки я увидел дырку в его штанах в том месте, куда я только что безуспешно целился, и понял, что на самом деле попадаю, но пули не причиняют вампиру никакого вреда. Я, конечно, тоже относительно легко переносил небольшие раны в пылу схватки, ликвор подлечивал их по ходу сражения, но все же было что подлечивать, этого же продвинутого упыря пули вообще не брали, растворяясь, уж не знаю как, в его теле.

Я снова взялся за шамшир, и, пренебрегая усталостью, напряг ликвор, чтобы ускориться еще сильнее и получить хоть какой-то шанс в фехтовании с этим монстром. Паучья сталь явно могла ему повредить. Очередное столкновение клинков выбило искры, я отвел его катану и ушел вниз, но не от Пижонова, как раньше, а наоборот, стремясь стать как можно ближе, и все-таки рубанул по метке на его ноге.

– Нечестно! Нечестно! – опять заныл Пижонов. – Бьешь все мои козыри, охотник, у меня так все рукава опустеют. А ты, блондинка, чего смотришь? Мессалина, фас!

Соня злобно зыркнула на него, прицелилась в замедлившегося от раны вампира из дробовика, и тут ликвор завопил об опасности. Соня перевела дуло в мою сторону и пальнула почти в упор. Я умудрился прокатиться по земле, заработав всего лишь ожог, и схватил дробовик за раскаленное дуло, стараясь не думать о том, как тонкая лайкра перчатки вплавляется в кожу.

Соня тут же отпустила пушку, и я выкинул ее подальше в темень шатра. Девушка горестно улыбнулась, прошептала «Прости!», а затем залезла ко мне в нагрудный карман, вытащив мешочек с метательными ножами, с которыми я так и не успел потренироваться.

Толкнув меня, девушка отбежала на несколько метров и один за другим метнула пять ножей, я, наплевав на опасность паучьих порезов, умудрился перехватить их и метнуть обратно, но четыре из них Соня также достаточно ловко словила, сразу вновь кинула в меня, и я подумал, что мы так и будем играть в жонглеров, пока Влад не справится с раной и не прикончит меня. Но девушка, злобно взглянув исподлобья на вампира, приняла пятый нож на открытую ладонь, и отравленная сталь пробила ее руку насквозь. Соня мгновенно потеряла сознание и рухнула на землю.

Четыре ножа, что я успел перехватить, я метнул в лоб Пижонову. Все попали в цель. Я подскочил к вампиру и снес шамширом его дурную голову.

Соню я отнес на руках в машину и по дороге орал на нее:

– Десять минут! Ты была без меня у чертовых цыган десять минут! Когда ты успела вляпаться?

Девушка не приходила в себя и вся дрожала. Я бегом вернулся к вампиру, содрал с него пижонский плащ, а заодно прихватил его катану. Мне все равно некогда ехать к Маузеру перед дуэлью.

В машине я полил рану Сони антидотом, и влил ей положенные несколько капель в рот, разжав ножом, обычным, не паучьим, стиснутые зубы.

Когда я въехал в Нарышкин, уже начало светать. Я набрал номер коршуна-САБовца.

– Артем Давыдович, – я старался говорить спокойно и уверенно, – извините за ранний звонок, но мне срочно нужна помощь. Постараюсь не остаться в долгу.

Еще через полчаса Соня лежала в отдельной палате в больнице, в вену ей была воткнута капельница, вокруг хлопотала сестра, а рядом в кресле сидел знакомый психиатр Марцевич.

– Я не знал, что вы в курсе, – сказал я ему.

– Про вас, пришельцев? Сперва я думал, что это просто эпидемия психоза, но после того досадного происшествия с певуньей начал сомневаться. Потом уже Артем Давыдович открыл мне глаза.

– Я думал, в больнице никто и ничего не запомнил.

– У меня сложные профессиональные отношения с собственным разумом и с памятью тоже. Не буду вдаваться в подробности, но я регулярно совершаю определенные действия, освежающие мое чувство реальности. Кстати, не расскажете, что тогда произошло?

– Не расскажу.

– На моем языке это означает «не сегодня», – улыбнулся Марцевич. – Ладно, пора пробуждать нашу спящую красавицу. И нет, не поцелуем принца. Так что сейчас мы с вами на время расстанемся.

– Я хотел бы присутствовать.

– Это невозможно, – спокойно покачал головой психиатр.

– Я настаиваю, – прорычал я.

– Тогда мне придется отказаться от пациента. Забирайте свою подругу, первую помощь ей оказали, так что клятва Гиппократа меня не замучает.

Я с минуту злобно смотрел на него, а потом, выдохнув, отвернулся.

– Не переживайте вы так! Пока нам предстоит только диагностика. Когда у меня сложится представление, что произошло с Софьей Павловной, мы с вами конечно же обсудим и ее состояние, и планы по лечению. Никакой карательной психиатрии я не планирую.

Пришлось согласиться. Выйдя из больницы, я набрал мента Сашку.

– Мне нужна услуга, капитан.

– Скажи честно, Васнецов, я опять окажусь в сыром подвале в цепях?

– У меня амнезия, Александр, я не помню ваши дуэльные традиции, но сомневаюсь, что они настолько экзотичны.

– Дуэльные?

– Мне предстоит дуэль с несколькими молодыми дворянами. И нужен друг, который согласится стать секундантом. Я мало кого знаю, точнее помню в этом мире. И ты, капитан, ближе всего к этой категории. Не откажешь?

– Несколькими дворянами?

– С троими, если быть точным.

– Да, Васнецов, своеобразно ты заводишь друзей. Ладно, жди меня в том же кафе.

– А может в ресторане? Я давно не ел. Выбери место, где кормят сытно, угощаю я.

– Конечно ты.

Сашка назвал адрес. Кормили там действительно неплохо, и парень не стеснялся насыщаться за мой счет, что меня и забавляло, и радовало. Он и вправду меня здорово выручил. Да, да, он по гроб жизни, которую я уже три раза спасал, у меня в долгу, но сейчас уже он без разговоров пришел ко мне на помощь, и уж обеда в приличном месте эта услуга стоила.

Сашка звонил троице барчуков, утрясая какие-то организационные моменты, связанные с дуэлью, а я никуда не торопился. Мне требовалось перевести дух. Я бы предпочел сделать это на даче в компании Ольги и бабы Степы, но переться туда, а потом в мыле возвращаться в город никак не тянуло на покой и отдых. И я не знал, как рассказать им о Соне. Этот момент я желал отложить на настолько далекое «потом», какое только получится.

Неожиданно в ресторан ворвался растрепанный пожилой человек в приличном костюме. Оглядев зал, он решительно направился к нашему столику. Я вопросительно смотрел на прибывшего, отмечая, что его лицо кажется мне знакомым.

– Я – Филимонов, – заявил он мне после пары минут игры в гляделки.

Я тут же его и вспомнил: Добродецкий показывал мне досье на его семейство, там я и видел фотографию помещика.

– Очень приятно, – солгал я в ответ, не делая попытки встать или протянуть руку.

– Есть предложение, – сказал наконец папашка.

Я кивнул. Беседа грозила затянуться, поскольку помещик выдавливал из себя фразы с трудом, а я не собирался ему помогать.

– Есть вероятность, что бумаги барона Вержицкого у тебя. Это так?

Я промолчал, выжидательно глядя на визитера.

– Идея вот какая, – продолжил Филимонов-старший, не дождавшись от меня ответа. – Ты отдаешь мне векселя, приказываешь своему крючкотвору не являться в суд. А я улаживаю все с дуэлью.

– И как же вы все уладите? – спросил я.

– Мальчики примут твои извинения. Ты живой, мы забираем то, что нам принадлежит по праву. Все в выигрыше.

– Идея богатая, но у меня нет настроения сегодня извиняться. Может быть, завтра появится, я очень переменчивый, но не переносить же такую славную дуэль из-за пустяков.

– Не груби, щенок. Это не затрещины в коридорах универа, мой сын тебя зарежет, нанижет на вертел, как цыпленка. Два других парня своей очереди даже и не дождутся. Вставай, поехали за бумагами.

– Я предлагаю другое решение. Вы отзываете иски, сами знаете, что эти тяжбы яйца выеденного не стоят. Ваши сыновья приносят мне свои извинения, которые я приму, и сделаем вид, что ничего не было.

– Ты и десяти секунд не продержишься против Никиты, – прорычал Филимонов-старший. – И его друзей, конечно. Три раза подряд они занимали первые места на соревнованиях по фехтованию на саблях. Три года, три первых места – три наших мальчика. А ты всегда был слабым и глупым, пародией на дворянина. Не знаю, какая муха тебя укусила, но знай свое место, щенок. Пока оно вообще у тебя есть.

– У меня реально дурное настроение, для чего есть свои причины. Еще вчера я бы подумал, сохранить ли жизнь твоему сыночку и его маленьким друзьям. Но им не повезло, больше всего на свете я хочу сорвать на ком-то злость, – меня охватила злость, миндальничать с наглым помещиком у меня не осталось ни сил, ни желания. – Так что не тратьте время зря, господин Филимонов, попрощайтесь с сыном. Потому что после суда вы его живым не увидите. Сказал бы, что сочувствую вашим утратам – вы разоритесь, лишитесь ребенка, столько бед на одну семью. На три семьи. Но мне вас не жалко. Надо было воспитывать детей по-человечески и не связываться с моральными уродами вроде Вержицкого. А теперь подите прочь, Филимонов, я обедаю с другом.

– У тебя даже меча нет, сосунок, – прошипел папаша.

– Есть, не беспокойся, – ответил я Сашке, который вопросительно на меня взглянул.

– Я скажу Никите, чтобы он резал тебя долго, парни запишут твои визги на память, будем слушать их долгими вечерами, – прошипел помещик.

– Я убью парней быстро, – ответил я. – Их трое, а у меня еще есть дела.

Нарышкинский стадион производил незабываемое впечатление. Создатели явно вдохновлялись видом летающей тарелки и фантастических фильмов конца прошлого века. В Казани построили здание цирка по схожему дизайну, но оно было куда менее масштабным. Для дуэлей было отведено отдельное помещение размером со школьную спортивную площадку. Позаботились и о местах для зрителей, отделенных от поля боя толстым пуленепробиваемым стеклом. Странно, что оно сохранило прозрачность, наверное, его регулярно полируют.

Зал был полон. Масса незнакомых лиц, по всей видимости – представители благородного сословия. Хотя в этом мире дворяне и купцы слились воедино, и каждый хозяин крупного бизнеса автоматически получал титул.

Я думал об этой дуэли как о небольшой камерной схватке вдали от любопытных глаз. Как я и говорил Никите, мы должны были прийти ранним утром на лесную поляну или под стены древнего разрушенного кремля, только мы и секунданты. Внезапно я оказался в роли звезды на рок-концерте.

– В провинции мало развлечений, – угадал мои мысли мент Сашка. – А тут драка «один против троих», о вас будут судачить дольше, чем о разводе поп-дивы.

Это меняло мои планы, уже нельзя было быстро и просто отрезать головы мажорам, придется играть в поддавки на публику.

К нам подошел полноватый мужчина в сиреневом блейзере с блестками. Я бы охотно представил его ведущим дискотеки восьмидесятых, но что он делает на полигоне, я не понял. Но потом вспомнил фильм «Бегущий человек» с Арни в главной роли, и все встало на свои места.

Человек в блестящем пиджаке подошел к нам.

– Андрей Владимирович Васнецов, я полагаю?

– Да, это я.

– Бобровский Виталий Вениаминович, распорядитель поединков, к вашим услугам! – любезно поклонился он мне.

– Приятно познакомиться! Позвольте представить вам Александра Петровича Вронского, моего секунданта.

– Капитан Вронский, – Сашка протянул руку распорядителю, которую тот и пожал.

– С вашего позволения надо решить несколько технических вопросов. Во-первых, выбран поединок на мечах-катанах.

Распорядитель посмотрел на меня ожидающе, я согласно кивнул, чтобы не затягивать шоу.

– Имеете ли вы меч надлежащего качества?

– У меня есть хорошая катана.

– Позвольте взглянуть?

Я протянул ему меч Пижонова, тот повертел его в руках, потрогал лезвие, взмахнул пару раз и вернул мне.

– Достойное оружие, я в некотором смысле поражен, мне говорили, что вы сможете не найти надлежащего оружия.

– Они ошибались!

– И это замечательно! Вопрос второй, вам предстоит три поединка, один за другим. Порядок будет утвержден прямо сейчас путем жеребьевки в присутствии секундантов обоих сторон.

– Хорошо.

– Поскольку ваши противники вызвались быть секундантами друг для друга, есть небольшая вероятность, что последний дуэлянт останется без такового. Извините, за слово «небольшая», но шансы вашей победы во всех трех поединках с опытными противниками не чрезмерно велик.

– Но он есть, – улыбнулся я.

На самом же деле мне начинал надоедать этот формальный разговор, я прибыл сюда драться, а не болтать, но нужно было поддерживать реноме Васнецова, да и сам я предпочитал оставаться вежливым, пока это было возможно.

– Безусловно! – воскликнул распорядитель. – И если все же такое случится, ставлю вас в известность, что роль секунданта противной стороны я возьму на себя. На этом этапе роль сугубо техническая.

– Не возражаю, – кивнул я.

– И последний вопрос, по порядку, а не по важности! Я хотел бы выслушать ваши пожелания о целях поединка.

– Разве это не очевидно? Цель – победить. И конечно же смыть кровью оскорбление.

– Это верно! Но есть разные признаки окончания поединка. Первая кровь, потеря боеспособности, смерть.

– Ах вот вы о чем. Я предлагаю потерю боеспособности.

– Я передам предложение вашим оппонентам, но напомню, что вызывающая сторона имеет право на окончательное решение. Требуется участие вашего секунданта. Александр Петрович, прошу вас следовать за мной.

Я только теперь заметил троицу, тусовавшуюся в зрительном зале среди каких-то размалеванных девиц. Ну точно, футболисты среди чирлидерш.

Распорядитель подошел к ним, они что-то обсуждали пару минут, потом Бобровский и Сашка вернулись ко мне.

– Вызывающие стороны настаивают на поединке до смерти.

– Дебилы! – вставил свои пять копеек Сашка.

Я помимо воли хищно улыбнулся.

– Так тому и быть.