Текст книги "Пробуждение охотника (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Первым делом мы выехали из гостиницы. Все же Россия в этом мире не такое уж и полицейское государство. Соня каким-то образом умудрилась снять два номера на свой паспорт, и никто не потрудился проверить документы у меня. Также и я спокойно провел маленькую девочку в свою комнату. И даже не пришлось изображать Леона с Матильдой на ресепшене. Также и номера мы сдали без осложнений.

На почте я нашел предложение встретиться от некоего господина Треплова. Пришлось напрячь память, но потом до меня дошло, что это Виктор Семеныч, по прозвищу Цитрамон, смотрящий города Нарышкин. Бандюган звал меня в ресторан вечером, сейчас же я набрал номер с визитки, подкинутой ментом Сашкой.

Еще через два часа мы с Олей вошли в офис адвокатского бюро «Добродецкий и партнеры». Первую линию обороны представляла милая тетушка лет шестидесяти в уютном шерстяном кардигане. Только глаза, как рентген, пронизывающие посетителей насквозь, выдавали в ней не комнатную бабусю с пирожками, а цепкого сторожевого пса. Но не убоюсь я сторожевых бабусь, мне назначено.

Тетушка чуть ли не щелчком пальцев подозвала стажерку, которая и отвела нас в переговорную. А вскоре к нам присоединился и сам Добродецкий, дяденька тех же шестидесяти лет на вид, абсолютно круглый, что касалось и его фигуры в форме шара, и лысой головы и носа картошкой. Но умные глаза рушили весь этот «безобидный» маскарад.

– Аристарх Вениаминович, безмерно благодарен за то, что вы лично занялись моим делом.

– Александр – замечательный молодой человек, мне доводились допрашивать его в суде, горячий мальчик, я бы даже сказал, пылающий огнем ненависти к недостойным членам общества. Так уж вышло, что я ему немного обязан, да и есть у меня предчувствие, что ваш случай окажется интересным. Так ли это?

– Судите сами. Зовут меня Андрей Васнецов. Некоторое время назад я попал в неприятную ситуацию, в результате которой полностью лишился памяти. Пропали также документы, удостоверяющие личность. Имя свое я узнал сегодня совершенно случайно. Скажу сразу, память ко мне не вернулась, и вряд ли это возможно в будущем. Интересно ли вам такая ситуация?

– Возможно, – улыбнулся Добродецкий. – Знаете ли вы о себе еще что-нибудь?

– Полагаю, что я – потомственный дворянин, до инцидента владел землей в этих краях. Скорее всего имущество мое попало в столь же сложную ситуацию, как и я сам. Просьба моя в том, чтобы восстановить личные и имущественные права, а прежде всего получить документы. Также, как мне сказал наш общий знакомый, я нахожусь в розыске как свидетель. С этим неудобством тоже хотелось бы разобраться. Это что касается меня.

– Ага, у вашей юной спутницы тоже есть пожелания? Но давайте закончим с вашей ситуацией. Вы ездили уже в свое поместье?

– Я бы предпочел сделать это в вашей компании.

– Мудро. Какими средствами вы располагаете?

– Наличными, – я бухнул на стол переговорной комнаты портфель, набитый купюрами.

Там были как трофеи из «Зари», так и содержимое сейфов «Овечки». И еще осталась заначка на даче. Добродецкий краем глаза зыркнул в портфель и сделал знак рукой «уберите это подальше».

– О происхождении денег спрашивать не стоит?

– Не стоит.

Добродецкий написал на бумажке несколько цифр, передвинул записку ближе ко мне.

– Это задаток. Я наведу справки о вашей ситуации, в самом скором времени дам вам знать о том, какие шаги нам стоит предпринять. Как с вами связаться?

Я написал на обороте той же записки адрес почты, а потом отсчитал из портфеля нужную сумму.

– Теперь вы, прекрасное создание, чем я могу помочь вам?

– Меня зовут Ольга Кречетова. И я… – девочка сперва заговорила уверенно, но быстро сбилась.

– Оля также попала в тяжелую ситуацию. Скорее всего, семьи она лишилась. Ее поместье располагалось неподалеку от нашего.

– Ваши, хм, тяжелые ситуации как-то связаны?

– Не знаю. Возможно.

– Выясним. И чего же вы хотите?

– Я хочу удочерить Ольгу, – заявил я неожиданно для себя самого. – Вряд ли кто-то еще в этом мире готов и способен о ней позаботиться. Это возможно?

Изумление девочки я почувствовал, даже не глядя на нее. Может быть, ликвор способствует эмпатии? Но после секундного колебания Оля крепче сжала мою руку.

– С этим можно работать, – ответил адвокат. – Я бы предпочел, чтобы вы были на связи, особенно в ближайшее время. Нам, возможно, придется действовать крайне решительно, скорее всего уже в ближайшие сутки мы предпримем многое. Подождите меня здесь, пожалуйста.

Добродецкий вышел, не забыв прихватить деньги, вернулся минут через десять и вручил нам по дешевому смартфону.

– Номера зарегистрированы на бюро. Как я уже и сказал, будьте на связи. В память вбиты номера секретаря и прямой служебный. Какая-то информация поступит уже сегодня, я свяжусь с вами, и мы договоримся о наших действиях. А вам, милая девушка, я советую пару дней не появляться в обществе. Сейчас не стоит привлекать к себе внимание.

У Сони, оказывается, есть квартира городе. Ну как «есть», она же принципиальный противник собственности у охотников, так что жилье она снимает. Кстати, у той же милой бабули, что и дачу. Это немного облегчило нам логистику, я всерьез собирался везти Олю за город, чтобы потом с Соней отправиться на встречу с авторитетом. К счастью, все упростилось.

Чего ждать от этой встречи я не знал, точнее оба варианта вероятны. И что сбрендивший авторитет попытается нас добить, в этом случае флаг ему в руки. Второй – с нами попытаются договориться о мирном сосуществовании. С этим уже можно работать. Осталось вспомнить, как мы выглядели, когда сражались с челопуком. Я так часто меняю лица, что нетрудно и запутаться. Но Соня, как выяснилось, помнит все. Впрочем, в ресторан она не пошла, оставшись наблюдать за входом снаружи. Мало ли как все сложится, нужен план отхода.

Смотрящего звали «в быту» Треплов Виктор Семенович. Не слишком высокий, хоть и не коротышка, но коренастый, хоть и не толстый, но какой-то очень плотный, будто из камня вытесанный.

Кафе, куда он меня пригласил, было маленьким, но явно дорогим. Музыка меня удивила, это был явный шансон, мне даже показалось, что это классическая Жаровская «Ушаночка», но в сложной и красивой аранжировке.

Треплов сидел за столиком в одиночестве, а по соседству скучал великан за два метра ростом. Я бы подумал, что охраны маловато, хотя верзила и выглядел опасным, но на улице отсиживали зады боевики в трех джипах. Ликвор потянулся к этой парочке, но потом равнодушно отправился спать. Крови на руках у обоих было достаточно, но в отличие от настоящих хищников, моей законной добычи, они убивали не для удовольствия, а по необходимости. И в этом они походили на меня, как ни грустно это признавать. И все это не означает, что я не убью их и не пополню запасы ликвора, если сочту это правильным.

Метрдотель, важный, будто и ресторан, и весь город принадлежат ему, провел меня к столику смотрящего, который, не вставая, приглашающе махнул рукой. Я не стал кочевряжиться и присел. Только заказывать ничего не стал, рановато с бандитом хлеб преломлять, сперва договориться надо хоть о чем-то. И нет, я бы не счел это ниже своего достоинства, если бы видел в этом пользу. Спецкурс «Вербовка криминальных элементов», люди моей профессии не могли себе позволить быть брезгливыми.

– Вы мне помогли, – начал Виктор Семенович, но я поправил.

– Спас вам жизнь, будем называть вещи своими именами.

– И многим моим людям. Я ценю это, правда ценю, – кивнул Треплов. – Мы даже толком не познакомились. Как я могу к вам обращаться?

Хороший вопрос, не называть же мое настоящее местное имя. Надо разделить охотника и дворянина Васнецова, иначе мальчика опять очень быстро убьют. Мелькнула мысль, представиться именем из прошлой жизни, но этого мне не хотелось. Я начитался в детстве про магию, истинное имя, которое дает власть, и все такое. Нет уж, Геннадий Сергеевич умер, не будем ворошить его могилу.

На чье имя мне там Игнат симку подобрал?

– Пусть будет Алексей Петров.

– Сказал бы: «Приятно познакомиться, Алексей», но я в этом не уверен. Пока не уверен.

Треплов осмотрел меня скептически. Неудивительно, облики я выбираю «на контрасте», выглядеть как ниндзя-терминатор вредно для дела. Пусть не верит, что такой замухрышка способен нести смерть и разрушения.

– Вы новый человек в моем городе. Желаете встроиться в систему? Понимаю. Но в каком качестве? Каким бизнесом вы намерены заняться в нашем городе? Сами понимаете, сферы деятельности поделены…

– Займусь тем, чем сочту нужным.

Он правда думает, что я стану перед ним отчитываться? Может еще в общак скинуться?

– Алексей, как вас по батюшке? – прищурился Виктор Семенович.

Кстати, отчество мифического хозяина симки я не запомнил. Прокол-прокол!

– Да Бог с ним, моим батюшкой, причем давно уже. Хотя, раз уж мы заигрались в псевдонимы, побуду Алексеем Ивановичем.

– Ну же, любезнейший Алексей Иванович, вы хотите спокойно жить в моем городе? – прищурился смотрящий. – Пребывание здесь может оказаться как абсолютно комфортным, так и чреватым определенными сложностями. Вам определенно не стоит портить отношения с теми, кто присматривает здесь за порядком.

Я искренне рассмеялся.

– Три машины! Три машины боевиков ради встречи с двумя мирными туристами, пожелавшими приодеться в вашем порядочном городке. И какая-то тварь вырезает всю твою гвардию, Треплов. А кто убивает монстра? Два мирных туриста! Ножичком. Так что не стоит портить отношения с тем, кто может прийти в твой дом и вырезать твою гвардию так, что ты даже не проснешься.

Треплов крякнул, явно не ожидал от замухрышки такого напора. Забыл что ли про схватку с челопуком? Ну я еще только начал.

Громила за соседним столиком зашевелился, ему не понравился мой тон, но смотрящий движением руки усадил того на место. Я же продолжил.

– Это хороший город, Треплов. Твой ли? Разве он не графу Нарышкину принадлежит? Хотя, это мы замнем для ясности. С моим появлением город станет еще лучше. И я не идеалист, понимаю, что преступность, как и проституцию, извести под нуль невозможно. Такова природа рода человеческого. А ты, Виктор Степанович, похож на человека, который способен навести в этой сфере порядок, так что я готов терпеть и тебя. Поэтому, я давеча не позволил тебе умереть. Но в городе, в котором я чувствую себя «абсолютно комфортно» не должны происходить неправильные вещи.

– Какие же? – спросил Треплов ледяным тоном.

– Абсолютно неправильно, Виктор Семенович, когда туристов пытаются убить за то, что они купили в бутике дорогие трусы.

– Это залетные, – смутился Треплов, – я не имею к ним никакого отношения!

– Ты – смотрящий, – процедил я сквозь зубы, – отвечаешь за все, что происходит в Нарышкине. Контролируй свой город лучше. Хочешь обсудить правильное-неправильное? Адский бассейн в «Заре» неправилен. На твоей, Виктор Семенович, территории. Да что в твоем комфортном городке вообще происходит?

Треплов с полминуты смотрел на меня злобно, а потом вдруг сдулся как проколотый шарик, отвел взгляд.

– Кто такой Красный Гость? – я тоже сбавил тон. – Почему он хотел вас убить, Виктор Семенович?

– Ну вот мы и заговорили о важном, – вдруг легко улыбнулся Треплов. – Кто такой Акаи Гестио неизвестно. Лично с ним никто не контактировал. Но иногда самые неожиданные люди вдруг оказываются его агентами и причиняют огромный вред.

– Неожиданные?

– Либо милейшие домашние котики, от которых не ждешь агрессии, либо те, в чьей преданности ты не сомневаешься. Какое-то время назад в области начался крупный передел собственности. Суды, продажи объектов, войны родов, просто дуэли между дворянчиками разных мастей. Про злополучную «Зарю» я и не говорю, это привлекло внимание уже не княжеской, а имперской безопасности. Все это очень плохо для бизнеса. За многими подобными событиями видна тень Гостя, если грамотно присмотреться, конечно.

– Вы согласны, что это большая проблема?

– Согласен, – кивнул смотрящий. – Мы можем помочь друг другу. Против тварей, вроде той, что напала на меня, я вряд ли что-то смогу предпринять. А ты– такая же тварь, Петров?

– Другая.

– Черт с тобой, кем бы ты ни был. Но я тоже не вчера родился. В этом городе муха не пролетит так, чтобы я этого не заметил, – Треплов махнул рукой, упреждая очевидный вопрос, – да помню я про «Зарю», это мой позор. Но не спеши меня стыдить, за одного битого двух небитых дают. Второй раз я такой хрени не допущу. Так что будем держать связь. Если Гость зашевелится, дам тебе знать. А если могу чем помочь прямо сейчас, говори.

– Мне нужен торговец оружием. Желательно хорошим, а не дешевым ширпотребом. Ну и не помешает скупщик, так сказать, широкого профиля, не задающий вопросов. Это все.

– Итак, оружейник и скупщик краденого, – Треплов написал что-то на салфетке. – Зайдешь в эти магазины, спросишь… ну тут написано кого, скажешь, что ты – Петров или «от Петрова», а если затупят, сошлешься на меня. Но их предупредят. Если еще что-то нужно на черном рынке, спроси любого из этих двоих, они решат проблему. Документы, тачка, хата, все решаемо. Что-нибудь еще?

– Пока этого достаточно. Остаемся на связи, Виктор Семенович.

Я встал из-за стола и направился к выходу. Громила-охранник посмотрел на меня неодобрительно, не понравилось ему, что я так нагло с его боссом разговаривал.

– И еще одно, Алексей Иванович, – донеслось мне вслед.

Я обернулся.

– Спасибо, – сказал Треплов. – Ты спас мне жизнь. И многим моим людям. Я такое не забываю. И надеюсь, что ты действительно другая тварь.

После ресторана я направился в центр города, отслеживая, не увязался ли за мной хвост. Через пару кварталов ко мне присоединилась Соня.

– Чисто, – шепнула она мне ушко. – Как все прошло?

Я собрался ответить, но телефон, что мне одолжил адвокат, ожил.

– Андрей Владимирович, приветствую! – послышался в трубке голос Добродецкого. – Можете говорить, не мешаю?

– Я в вашем распоряжении, Аристарх Вениаминович.

– Это замечательно, у меня есть новости по вашему делу. Не хотелось бы вдаваться в подробности по телефону, у вас есть возможность подскочить к нам в офис?

– Если вы в такое время еще работаете…

– Покой нам только снится, Андрей Владимирович, только снится!

– Можем быть в офисе через пятнадцать-двадцать минут.

– Вот и славно! Жду вас!

Создавалось впечатление, что Адвокатское бюро работало круглые сутки. Немолодая секретарша с глазами убийцы все так же несла боевой пост на ресепшене, и я бы не сказал, что вид нее был усталый. Как и днем по офису носились стажеры и младшие партнеры, пробегавшая мимо девушка, повинуясь движению брови ведьмы-секретарши, отвела нас с Соней в знакомую переговорную. Почти мгновенно там же показался и сам Добродецкий.

– Разрешите представить вам моего хорошего друга Софью Павловну Корецкую, я ей безгранично доверяю и желаю, чтобы она была в курсе моих дел.

Соня и Добродецкий пожали друг другу руки.

– Итак, по прекрасной древней традиции, у меня есть две новости: хорошая и плохая, – зарядил речь адвокат. – Хорошая в том, что все ваши проблемы решаемы и при удачном стечении обстоятельств решаемы быстро. Собственно говоря, суд о вступлении в права состоится уже в эту пятницу. После положительного вердикта, которого мы просто обязаны добиться, мы начнем дело об удочерении.

– Удочерении? – Соня посмотрела на меня очень выразительно, что не укрылось от внимательного адвоката.

– Перейдем к плохим новостям, – попытался я вернуть беседу в конструктивное русло.

– Во-первых, нам не помешали бы свидетели, способные подтвердить вашу личность. К сожалению, юная госпожа Кречетова не годится для этой роли, поскольку она несовершеннолетняя. Как я понимаю, вы не можете назвать имена своих друзей или знакомых из-за потери памяти.

– Но мы считаем, что готовы к суду через три дня?

– Проблема со свидетелями чисто техническая, решение подобных задач стоит доверить профессионалам, так что дружественное нашему бюро детективное агентство уже завтра организует нам необходимые встречи.

– Если это все скверные новости, то можно и не начинать переживать.

– Переживать в любом случае не стоит, но, к сожалению, есть и другие сложные моменты.

А все шло так хорошо…

Глава 11

Беда никогда не приходит одна, о чем мне и напомнил «добрый» дядя адвокат. А я-то было обрадовался, что все идет как надо.

– Жгите, Аристарх Вениаминович, я весь внимание.

– Вы, наверное, и сами догадываетесь, что ваше сложное положение, травма и даже попытка убийства, а как иначе трактовать ужасы пансионата «Заря», все эти неприятности не случайны. Ваш род переживает не самые лучшие времена.

Добродецкий позволил себе драматичную паузу, пришлось повестись на провокацию.

– Ну же, не томите!

– Васнецовы находятся в состоянии войны с некоторыми соседствующими родами, точнее говоря, с четырьмя, из которых трое – такие же мелкопоместные дворяне, как и вы, но возглавляет, так сказать, охоту, фигура в наших краях весьма-таки значимая. Я говорю о бароне Вержицком. Скоропостижная смерть ваших родителей, неподтвержденная до конца, кстати, в связи с отсутствием тел, а потом и ваше исчезновение – все это позволило бы считать войну проигранной, и ваше имущество растворилось бы, присвоенное вашими врагами. Но вы чрезвычайно своевременно воскресли. Я уже послал нужные запросы в суд и канцелярию князя Нарышкина. С ним кстати я связываю определенные надежды на подтверждение личности, вашу семью принимали при его дворе. И он сам, и его окружение должны знать вас в лицо. Но точнее я озвучу план действий завтра, для чего прошу вас подъехать в мой офис к десяти часам. Это удобно?

– Конечно, с самого утра я в вашем распоряжении.

– К слову, Андрей Владимирович, у вашей протеже Ольги схожие проблемы. Вплоть до гибели всей семьи и войны с соседями. А поскольку Ольга несовершеннолетняя, борьба может начаться за ее опеку, поэтому статус пропавшей без вести пока нам всем более удобен. Я еще раз прошу повлиять на девочку, чтобы вела не слишком активный образ жизни хотя бы до конца этой недели.

– Спасибо, – я пожал Добродецкому руку. – Поверьте, я осознаю серьезность ситуации и готов прислушаться к вашим советам.

– Ах, – Добродецкий театрально вздохнул, – всем бы моим клиентам такую сознательность!

На чем мы и расстались.

Мы с Соней направились в сторону ее квартиры.

– Ты же – охотник, Геннадий Сергеич, – сообщила мне новость Соня.

– Я уже привык к этой мысли.

– Так какого же рожна ты все это затеял?

– Что именно? Ты про девочку или про имя?

– Да про все сразу! – воскликнула Соня. – Ну сдох твой Васнецов, и хрен с ним. Мы, мать твою, охотники! Нас вообще не существует.

– Ага, ужас, летящий на крыльях ночи! Осознал я!

– Да, именно ужас. И какого черта тебе понадобилось орать на весь мир, что Васнецов воскрес? Ты с тем же успехом мог бы мишень на груди нарисовать!

– Соня, дорогая, ты сгущаешь краски!

– Разве? – Соня остановилась и за руку развернула меня к себе лицом. – У тебя война с четырьмя родами. Тебя пытался убить проклятый Красный Гость. Что произойдет завтра, когда князь или кто угодно подтвердит, что Васнецов жив-здоров?

– Что? – спросил я больше из упрямства, хотя догадывался, что она имеет в виду.

– Тебя попытаются уничтожить все, кому не лень. Как минимум те, кто в прошлый раз не справился. А ты им покажешь, на что способен. Ты же хочешь выжить? Значит тупо не дашь себя угрохать. А Васнецов твой убогий дал бы. Все, шах и мат. Объявления в газете «Васнецов – охотник» можно не давать. Так ответь, зачем?

– Я не стану вешать лапшу на уши про место в новом мире. Я пол жизни провел под прикрытием, так что к этому мне не привыкать.

– Тогда зачем? – упорствовала Соня.

– Почему меня пытались убить? Васнецовых, Кречетовых? Наверняка есть другие жертвы, о которых мы пока не знаем. Кто-то вдруг соскочил с катушек, пытаясь извести под корень несколько крохотных дворянских родов. Зачем? Пойми, Соня, должен быть какой-то смысл в том, что я появился в этом мире. Может быть, смысл в том, чтобы не допустить новой «Зари»? И конечно же наказать как следует тех, кто за ней стоит. Проклятого Гостя в том числе. Так что можно и поиграть в мишень, по-другому я на них не выйду.

– «Овечки»…

– Мы все из них выжали, так ведь?

– Ладно, я согласна насчет Гостя. Он – наша законная добыча, я в деле, хотя стоило бы заняться этим уродом, не раскрываясь. А что насчет девочки?

– Ну не бросать же ее!

– У тебя когда-нибудь была дочь?

– У меня были сыновья в прошлой жизни.

– То есть ты без понятия, каково это мужику растить девочку. Или ты рассчитываешь, что я засяду в Васнецовском поместье-ловушке, играя в мишень?

– Это было бы прекрасно, – ответил я честно.

Соня погладила меня ладонью по щеке.

– Я даже попробую на первых порах, но не хочу тебе врать, милый, я не создана для семейной жизни. Ну и я – охотник, в меня въелась привычка оставаться в тени.

– Но мы можем пока суть да дело пожить у тебя на даче? Особенно Оля, ее по любому надо прятать, адвокат прав.

– Конечно, и ты, и Оля можете жить у меня, пока ты не разберешься со своими неправильными делами. Но пойми, я не осуждаю тебя, просто не верю в двойную жизнь. Ты не можешь одновременно быть и помещиком Васнецовым, и «ужасом, летящим на крыльях ночи».

– Тот самый селезень мог, – попытался я превратить все в шутку.

– Никто в этом мире не знает Черного плаща, – сказала Соня грустно.

– Только мы с тобой, – откликнулся я в тон ей.

– Только мы с тобой, – Соня потерлась щекой о мое плечо.

Дома мы поужинали втроем, а потом Ольга ушла спать, а мы устроили совещание.

– Я вижу две возможности: ты можешь с утра отвезти девочку на дачу и там ждать. А я повидаюсь с адвокатом и свяжусь с вами. Что за проблемы он нам подкинет, можно только гадать.

– А если я тоже хочу знать, во что ты вляпался?

– Тогда мы с тобой идем к адвокату, а Оля скучает здесь.

– У нее есть твой ноут и Сеть, с чего бы ей скучать?

– Значит, не бросишь меня на произвол крючкотворов?

– Поиграю еще в мамашу-хлопотунью.

– Тогда после адвоката идем за покупками, – я потряс в воздухе запиской от смотрящего.

– Ну как тут отказаться? – Соня захлопала в ладоши.

Из своей комнаты вышла сонная Оля и тоже зааплодировала.

В десять ноль-ноль мы стояли на респешене. Долго ждать не пришлось, Аристарх Вениаминович выпорхнул откуда-то из недр офиса и после серии обязательных приветствий и рукопожатий потащил нас в уже любимую переговорную.

– Ситуация любопытная, – Доброжецкий азартно потер ладони, – еще вчера вы были в состоянии войны родов с бароном Вержицким, но уже сегодня мне, что само по себе интересно, пришло извещение о заморозке военных действий. Это временное прекращение огня, не обольщайтесь. Сам же барон предлагает встретиться сегодня в два часа дня в этом самом офисе и поговорить.

– А что изменилось за ночь? – спросил я, чтобы потянуть время, а сам попытался собрать мысли в кучку.

Я вообще плохо себе представлял, что за войны могут идти в правовом государстве, о чем и спросил адвоката, пожаловавшись на амнезию.

Уж не знаю, поверил ли он в эту «проклятую потерю памяти», но ликбез по обычаям российского дворянства устроил. Утомлять подробностями не буду, надо будет еще немного поискать в Сети эти самые подробности, но если коротко, то аристократы занимались в Российской империи, равно как и во всем мире, войной, государственной безопасностью и промышленностью. Что касается крупных и мелких (вроде меня) землевладельцев, то, конечно же, далеко не всякая земля давала право на дворянство, но были наделы, когда-то пожалованные Государем за особые заслуги. Вспомним святую троицу «армия-промышленность-госбезопасность». Эти уже назывались «родовыми землями», и несли с собой статус, который передавался по наследству. Были еще столбовые дворяне, им титул предоставлялся без надела.

Что касается войн, то аристократы – класс привилегированный, со своими «особыми правами» и вольницами. Так полиция не могла расследовать преступления дворян, для этого существовала своя спецслужба, государевы опричники, как их называли за глаза, а официально – САБ, то есть Служба Аристократической Безопасности.

Дворяне имени право защищать честь и имущество как лично на дуэли, так и с помощью войны родов. Следовало избегать лишних жертв среди «мирного населения». САБ после особо неприятных инцидентов разбирался в ситуации, выясняя, имелась ли причина для вооруженного столкновения, насколько были оправданы жертвы, а если не обошлось без побочного ущерба для людей или имущества, не относящихся к сторонам конфликта, то могли и применить меры, очень кстати неприятные для признанных виновными.

Дворяне же могли содержать собственную гвардию, слуг, которые имели право носить оружие, а также подключать наемников, в том числе и очень солидные ЧВК.

По итогам столкновения подписывался мирный договор, проигравшая сторона выплачивала победителям компенсацию, которая могла включать и родовые земли. Бывало и такое, что род оказывался полностью истреблен в войне, что скорее усложняло ситуацию для победителей, как ни парадоксально это звучит. Родовые земли, пожалованные Императором, могли уйти обратно в казну или (хотя скорее «и») выставлены на аукцион, САБ же реагировал на полное истребление гораздо болезненнее.

Победитель мог доказать, что его вынудили пойти на крайние меры, и что агрессор вовсе даже не он, а этот зарвавшийся придурок, которого пришлось убить, чтобы самому ласты склеить. Но все равно, если провести войну «чисто», без побочного ущерба и с подписанием мирного договора в финале, то и доказывать ничего не придется.

В целом война родов сильно напоминала рейдерский захват в моем прошлом мире, когда имущество отбиралось после высосанных из пальца судебных исков и вооруженного рэкета.

Все это означало, что для барона информация о моем неожиданном воскрешении – манна небесная. Все можно решить кулуарно, без назойливого интереса САБ.

Я-то тем более рад, нравится мне жить, даже после смерти. Ну и судьба бедного ботана Васнецова и его семьи, а также семьи девочки Ольги, меня живо интересовали.

На имении все равно висели имущественные иски от каких-то мелких дворянчиков, но все эти прекрасные люди оказались вассалами того же Вержицкого, и стоило их рассматривать как дополнительный инструмент давления от барона.

Адвокат Добродецкий не сомневался, что барон не преминет подтвердить мою личность, но все же любезно заказал нам столик в клубе, принадлежащем Нарышкинскому Дворянскому Собранию, где сливки местного истеблишмента толкутся с утра и до поздней ночи, и не только чтобы прожигать жизнь разными приятными способами, но и в непринужденной обстановке порешать разные большие и мелкие вопросы. Меня там должны узнать обязательно, а значит подписать и бумажки, стопку которых адвокат прихватил с собой.

Соня почему-то отнеслась к идее поблистать в Высшем Свете без энтузиазма, поэтому мы договорились, что она отвезет Олю на дачу, а сама попробует успеть ко встрече в два часа дня с бароном, который ей заранее не нравился. Мне тоже, Сонечка, мне тоже! Но ты только из роли не выходи, мы – маленькие напуганные детишки в лапах страшного хищника!

Клуб Дворянского собрания города Нарышкин вопреки логике принадлежал не князю Нарышкину, а графу Филиппову. Впрочем, сии благородные мужи, как мне подсказал Добродецкий, состояли в родстве по линии жены, я так и не запомнил, кого из них.

Филлипов же являлся предводителем Дворянского собрания, и факт этот вызвал у меня приступ дикого веселья, непонятного добрейшему Аристарху Вениаминовичу, который взялся мне эти тонкости разъяснить по дороге. Он конечно же не смотрел фильм «Двенадцать стульев» с артистом Филипповым в роли особы, приближенной к императору. Не было в этом мире ни Октябрьской революции, ни писателей Ильфа и Петрова.

Клуб представлял из себя нормальный особняк, желто-белый, с барельефами, короче говоря, красивый. На входе стоял швейцар, «настоящий полковник», из тех, с кем и заговорить нормальному человеку страшно. Впрочем, я не был «нормальным» в той жизни, и уж точно не стал таковым в этой! Меня пафосными привратниками не испугаешь.

Добродецкий провел нас без труда, в клубе его знали, любили и уважали. Страшный швейцар пропустил нас с поклоном, правда, адвокат все же представил меня, и привратник тут же принес соболезнования по поводу судьбы моего батюшки. Знать бы еще, что с ним произошло, хотя свидетельство о смерти супругов Васнецовых выписано было, тела до сих пор не найдены.

Швейцар по секрету сообщил нам, что предводителя мы можем найти в курительной комнате, куда мы и направились, проскочив на крейсерской скорости ресторан, что не помешало Аристарху Вениаминовичу раскланиваться с едоками. А заодно и меня представлять по формуле «Помните ли вы сыночка Володи Васнецова? Так вот же он». Бумаги на подпись пока никому не совал. Берег лес, наверное. Ну а я мило улыбался и кланялся не слишком низко, а чуть-чуть из вежливости. Аристократы же так делают?

Наконец мы прошли в следующий зал, который оказался большой игровой комнатой. Половина помещения была заставлена биллиардными столами. Дальше за невысокой перегородкой играли в покер, надо будет поинтересоваться местными разновидностями, холдем я очень в той жизни уважал. Ну и в самом конце в милой комнатке с камином и фонтаном в мягких кожаных креслах расположились самые солидные представители бомонда, дымившие толстыми сигарами. Из-за очень грамотно организованной вентиляции запах не просачивался дальше по игровой зале.

– Картина Репина «Три толстяка»! – не удержался я от шутки, не вслух, конечно, зачем портить отношения с уважаемыми людьми, пусть начнут первыми.

Нет, они не были таким уж толстыми, только один из них был склонен к полноте. Просто аура власти, которая исходила от этих людей, навевала определенные ассоциации. Человека в центре я узнал сразу. Это был он, актер Сергей Филиппов, сыгравший незабвенного Ипполита Матвеевича Воробьянинова. Одет он был конечно не в грязный плащ и битое пенсне, а в дорогой костюм. И все равно отныне и навеки я буду мысленно называть этого человека Кисой. Что-то все же не так с этим миром. Откуда берутся настолько схожие двойники? Ладно, выживем – разъясним местные загадки.

По правую руку от Кисы в кресле развалился единственный настоящий толстяк в компании.

Слева же расположился совсем уж тощий господин с аристократическим носом-клювом и внимательными хищными глазами, поразительно похожий на коршуна.

С Добродецким столпы Нарышкинского общества поздоровались самым душевным образом, видимо, хороший адвокат в любом социуме на вес золота. Кстати, надо будет уточнить статус моего юриста, сдается мне, что и дворянам в этом мире заниматься крючкотворством не зазорно.