Текст книги "Пробуждение охотника (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Бурый захохотал было, но смех превратился в кашель. Я перегнулся через стол и откинул полу его пиджака.

– Твою мать, тебе в больницу надо.

– Обо мне не парься. Мне и хуже прилетало. Спасай Цитрамона, они всех положили, а его забрали.

– Кто забрал?

– Говорю же, твари! Типа той, что ты на стрелке на заводе замочил. Людям с ней не справиться. А ты тоже тварь, но все же еще и человек. Слышал я про вас, охотников. Вы тварей не любите, хотя и вас людьми не назовешь.

– Где стрелка была?

Бурый открыл карту на смартфоне, показал место.

– Говорил же, что сам Гвоздю уши тех уродов отвезу. Ладно, пойду навещу гражданина.

– Я с тобой!

Бурый попытался подняться, но не слишком успешно.

– Ты – в больницу. А мы, монстры, между собой сами разберемся.

Я вернулся к Соне, и мы вместе подошли к машине.

– Арсенал?

– Обижаешь, – Соня открыла багажник.

– Склад, который всегда с собой!

– Как чувствовала, спокойно день не пройдет! Давай, напяливай! – Соня сунула мне в руки комбинезон из осколочного шаолиня. Мы припарковались в темном переулке, так что я без стеснения переоделся – по официальным мероприятиям я, конечно, бегал в настоящем костюме. На дело же стоило отправиться в чем-то более удобном. Поверх удобного мы надели облики-иллюзии сладкой парочки из «Рыбки по имени Ванда» – Арчи-Клиза и Ванды-Кертис.

Место стрелки представляло собой лысый круглый холм.

– И где тут снайперов прятать? – выругалась Соня.

– Хм, – я заставил ликвор принюхаться, – если нельзя напасть из засады сверху, рухнуть на головы врагам с небес, так сказать…

– Значит, напали из-под земли!

– В точку! Ты у нас эксперт по недавно открытым трещинам, проверь!

Соня погуляла по холму, поводила носом, а потом радостно запрыгала на каком-то неотличимом от прочих, клочке земли.

– Нашла, нашла! Здесь была твоя любимая кроличья нора. Залезем?

– Ну смотри, я чувствую здесь и хищников, и жертв. Мне кажется, что Цитрамон остался в нашем мире. Но я бы все равно заглянул в нору ненадолго. Не оставлять же засаду за спиной!

Соня взяла меня за руку, и мы провалились в очередной осколок.

Глава 17

Новый осколок, в котором мы оказались, явно не имел ничего общего ни со степью, в которую я научился входить как к себе домой, ни с озером сирены Тортиллы и ее русалок. Про салон оружейника Маузера я ничего не знаю, на улицу я там не выходил. Но мой друг ликвор подарил мне новое чувство, я ощущал что-то вроде вибрации каждого из осколков, и, хотя я не исследовал даже свою обжитую степь как следует, я не спутаю ее с другой трещиной.

Нас окружал лабиринт полуразрушенных каменных стен, казавшихся весьма старыми, даже многовековыми. Местами камень зарос зеленым мхом. Под ногами хрустел щебень, небо было затянуто высокими белыми облаками. Здесь было прохладнее, чем майской ночью в большом мире, из которой мы сюда провалились, но не сильно. Судя по свету, день был в разгаре.

Выбрав место, где стена казалась ниже, Соня легко забралась на нее, а потом переместилась на точку повыше, приготовив снайперского Схимника. Я же вооружился любимым сочетанием из трофейного ножа и пистолета Тихони. За спиной на подхвате оставался автомат Миротворец.

Прежде всего я принюхался с помощью ликвора. Жертвы я не чувствовал, хищник и вполне могучий, бродил где-то неподалеку, но я никак не мог точно определить ни направление, ни расстояние до него. Возможно, враг оказался слишком шустрым.

– Черт! – выругалась Соня. – Посмотри за углом слева!

Девушка ткнула пальцем в нужную сторону, и я осторожно прошел туда вдоль стены.

– Черт, повторил я за Соней, увидев мерзкую картину.

Семь трупов крепких мужчин в костюмах были свалены в кучу безо всякого почтения к мертвым. Присев, я осмотрел их. Ножевые раны перемежались пулевыми. Следов битвы я не наблюдал, стало быть, убили их наверху – в большом мире на холме, где ликвор как раз обнаружил эманации боя.

Ликвор взвыл от предчувствия опасности, поэтому я резко отпрыгнул в сторону, ускорившись. Там, где я только что стоял, промелькнула тень. Соня выстрелила из снайперки, но не попала. Враг перемещался слишком быстро, преимущественно по вертикали стен. Он показался мне похожим на человека-паука из других развалин.

– Госссти пожжаловали! Я люблю госстей! – приветствовал нас новый челопук. – Здесь так ссскучно! А тут второй раззз ззза день! Праззздник.

Мы начали танцевать. Я пытался подстрелить гада, а он метал ножи, которые после промаха исчезали, а паучок откуда-то без конца доставал новые. У одного поцарапалась рукоятка после меткого попадания в каменную стену, а после я заметил такую же царапину на другом ноже, чуть не пропоровшем мне щеку.

Получалось, он как-то заставлял метательные ножи возвращаться, каковой способности я страстно позавидовал. Танец затянулся на добрую пару минут. Да-да, на деле такие схватки проходят очень быстро, но в горячке боя, да еще под ускорением, время растягивается.

Ликвор предупреждал меня об опасности, я успевал отскочить от его бросков, но и сам не мог попасть. Соня тоже не преуспела в попытках подстрелить противника, но у нее в любом случае не было шансов со снайперской винтовкой. В какой-то момент она поняла свою ошибку, и, подхватив дробовик, ринулась мне на помощь по ребру стены. Когда она приблизилась, я выпустил в челопука остаток обоймы, чтобы отвлечь монстра, а потом постарался сократить дистанцию, решив, что в ближнем бою у меня больше шансов его достать.

Монстр отвлекся, и Соня пальнула ему в макушку с высоты стены. Паук отскочил, но его все же достала пара дробинок. Зато он смог метнуть нож Соне в плечо. Комбинезон оказался куда крепче, чем я рассчитывал, и нож, хотя и пропорол серебристую ткань, но только поцарапал кожу Сони. К моему ужасу, этого хватило. Девушка свалилась со стены и замерла, не двигаясь.

– Яд, сучий потрох!

Соединив всплеск адреналина и усилия ликвора, я ускорился до предела, а паук в свою очередь чуть замедлился из-за раны. На дикой скорости, рвущей мои сухожилия, я смог отследить движение паука и, упредив его отскок, обхватил монстра со спины, прижав к его шее лезвие.

– СССпокойно, милый госссть! Это не яд, это ссссвойство ссстали! Девочка не умирает, проссссто парализззована!

– Один хрен!

– Есссть лекарсссство! Я дам! Не убивай!

– Вылечишь, отпущу. Даю слово. А нет…

– Карман! Ссслева на груди! Чесстное ссслово, поможет.

Не убирая лезвие от шеи челопука, другой рукой я нащупал флакон.

– Три капли на рану, ссстолько же в рот. Череззз пять минут всстанет как новая!

– За дурака меня держишь? Я тебя не выпущу!

– Я ссам сссделаю! Просссто подойдем ближе!

На это я согласился.

– Вот и всссе, – просвистел паук. – Сссиний сссвет вылечит!

– Кто?

Мне сразу вспомнилась лампа, бывшая почти в каждом советском доме, с помощью которой лечили простуду.

– Вы, челы-охотники, ссслепые! Сссмотрите и не видите! А нормальному сссуществу видно издали, как каналы сссветятся ссссиним!

– Каналы?

– Тупишь, охотник? Каналы, по которым льетссся кровь! И ссструится сссила! Сссиний сссвет!

Ну что, ликвор, сможешь и мне организовать такую визуализацию? А с другой стороны, зачем она мне, я все равно, спасибо, ликвор, ощущаю и охотников, и жертв, и тварей. Новый орган чувств, это даже надежнее, чем зрение.

Паук не обманул, через минуту Соня задышала, бледность на ее щеках сменилась живым румянцем.

– Всссе хорошо, – просвистел паук, – отпусссти. Побессседуем. Не убегу, даю ссслово.

Сделка есть сделка. Я убрал лезвие от шеи челопука.

– Хороший ножик, зззнакомый. У моего братца был такой!

– Да, я убил тварь, похожую на тебя. У нас проблемы?

– Вовсссе нет! Сссемейка – такая ссемейка! От них одни хлопоты. Приходят, убивают, кидают трупы. И всссе же ножик я бы зззабрал.

– Меняю этот нож на твои метательные. И разговор.

– Бессседа бесссплатно! Зздесссь сссскучно! Ножики бери, у меня еще есссть! Есссли не боишьссся, они опасссные.

– Я осторожно. А ты мне дай противоядие!

– Дам рецепт!

Челопук передал мне кожаный мешочек с ножами, а потом достал бумажку с каким-то химическими формулами.

– Ссскопируй!

Я не заставил себя упрашивать и сфоткал листок смартфоном.

– А теперь расскажи, что здесь произошло. У моего знакомого была встреча, на него напали, наверное, твоя семейка. Где он сейчас?

– Был зззаказзз! Моим братцам. Я не учассствую. Я ценю тишшшину и покой! Отшшельник. Но братцы пришшшли в мой дом, я не сстал прогонять.

– Мой друг жив? Он ззздесь? – я невольно начал подражать присвисту паука.

– Не дразззнисссь! – сразу отреагировал тот.

– Извини, я случайно. Так что мой другом?

– Он жив! Зззаказзчик зззабрал его ссс ссссобой! У него дом рядом. Осставил здесссь тела.

– А у тебя не склад мертвых бандитов, правильно я понимаю?

– Нет, не сссклад.

– Если я освобожу своего друга, он захочет забрать и похоронить своих людей. Ты не против?

– Не буду мешать! Пусссть зззабирает! Зззнаешь, где жилище зззаказззчика? Зздесссь недалеко!

– Знаю.

– Ссспасссибо, что не убил. Твоя подруга оживает. Иди.

Я помог Соне подняться. Она подобрала дробовик, за Схимником мне пришлось лезть на стену самому, девушка была не в состоянии.

Мы направились в сторону выхода, то есть места, где кончалась кроличья нора. Или, без метафор, куда мы рухнули из большого мира.

– Поссстой, – окликнул меня человек-паук.

Я обернулся.

– Напиток. Рябина на коньяке. Вкусссно. Кончилассь! Приноссси, посссидим. Выпьем. Тут ссскучно!

– Поменяю ящик на еще десяток твоих ножей.

– Шшшутник!

– Ладно, может и загляну.

– И осссторожнее! Зззаказззчик жжждет тебя! И моя сссемья ждет.

– Я ведь убью твоих братьев, тебе их не жалко?

– Нехорошо, брать зззаказззы на сссмерть нехорошо. Зззнаю, охотники не убивают за деньги! Просссто охотятссся! Мы тоже не охотимсссся по зззаказззу!

Мы с Соней вернулись на вершину холма. Я поискал остаточные эманации тварей и жертв. По мозгам сразу шарахнуло предсмертным выплеском умирающих, возможно, тех самых бедолаг, что сейчас оказались свалены безо всякого уважения в кучу в осколке другого мира. Аура смерти давила на психику, застилала тот новый взор, что появился при помощи ликвора. Но я все же смог отрешиться и найти четкий след, уводящий от места битвы в сторону города Гречкин. Или скорее к жилищу авторитета Гвоздя.

– Я бы отвез тебя домой, но боюсь мешкать. Треплов может и не выжить.

– Какое к черту «Домой»? – попыталась вспылить Соня, но на вспышку эмоций ей не хватило сил.

– Никакое, – подтвердил я, – поэтому жди меня в машине. Постарайся не уснуть, напряги ликвор и мониторь чертов холм.

– Я иду с тобой!

– Ты ранена, – пытался я увещевать подругу. – Как ты сможешь мне помочь?

Соня, прихватив Схимника, легла животом на капот машины и, прицелившись, сшибла очень быстро одну за другой пять шишек с сосны на границе поляны.

– В гущу не полезу, но и одного тебя на бойню не отпущу.

– Ты по отшельнику так и не попала.

– А ты его чудом подловил. Одного. А там их много будет таких же, и еще хрен знает кто. И головорезы Гвоздя в придачу. Уж людей-то я вынесу.

Спор явно шел девушке на пользу. Щеки заметно порозовели, а голос окреп.

– Это не твоя охота, Геночка, а наша, – припечатала она напоследок. Не смей ее красть!

– Ладно, садись в машину, я пойду по следу…

– Да какому следу, ясно же, что нас ждут в доме главаря. Как его там, мерина, ах да, Овсова.

– Могут и по дороге засаду устроить, – засомневался я.

– А мы по дороге и не поедем. Подберемся с фланга. Я хорошо поездила по округе, все окольные тропы знаю.

Дом Гвоздя располагался в живописной лесной глуши. Проселочная дорога, по которой мы подобрались метров на двести от цели, оказалось абсолютно разбитой, так что последние километры мы отчаянно тряслись, скрипя зубами. С другой стороны, заброшенность дороги означала, что Гвоздь про нее забыл, а значит и не охранял.

Соня съехала с дороги, припарковавшись под огромной елью. Мы достали из багажника оружие, а потом забросали машину лапником.

– Трудновато будет найти снайперскую точку, – я задумчиво почесал подбородок.

– Может быть, удастся найти высокое дерево? – Соня посмотрела на ель.

– А ты сможешь залезть в таком состоянии?

– Даже и сомневайся!

Соня действительно выглядела гораздо лучше. То ли лекарство, то ли «синий свет», он же ликвор, делали свое дело.

– Обойдем дом?

– Твари нас почуют издали.

– И охранником притвориться не получится.

– Ты же не думал, что этот фокус сработает дважды? – улыбнулась Соня.

– Короче, ничего мудрого мы не придумаем. Я вхожу и всех валю. А ты залезаешь на дерево повыше, но так, чтобы дом был виден, и выносишь из снайперки всех, кто подвернется. Я советую взять Инока, а не Схимника. Он гораздо быстрее, может и очередями задать жару. Да и на дереве с большой дурой ты не управишься.

– Не учи ученую, – ответила Соня, но, откинув еловую лапу, вернула огромную винтовку в багажник.

– Дробовик тоже кидай, твой большой и красивый пистолет на дереве полезнее.

– Но если…

– Нет! – прервал я Соню. – Мы это уже обсудили. В гущу ты не полезешь! Не заставляй меня волноваться о тебе.

– Ладно, войди и всех убей!

– Похоже на план.

Мы вышли к трехметровому забору, не сплошному, а бесконечной шеренге чугунных пик со связующими узорными перекладинами сверху и снизу. Гвоздь даже не озаботился пустить по этой красоте ток, что я проверил, бросив в забор шишку. Но совсем уж наплевательски к безопасности хозяин не отнесся, кое-где в ветвях деревьев виднелись камеры, которые Соня быстро посшибала из бесшумного Инока.

Конечно, это выдает наше положение с головой, но, во-первых, мы не пошли прямо к дому, а двинулись вдоль забора в сторону центрального входа. Ну и во-вторых, нам была полезнее скорость, а не скрытность, потому что нас все равно быстро спалят.

Ликвор не мог подсказать, сколько конкретно врагов нас ждет, их было слишком много, ощущались они слипшейся кучей зла.

Комбинезоны отлично защищали нас от колючего кустарника. Так что мы без проблем продирались через лес, который, кстати и не был чересчур запущенным. Шли мы за линией камер, и вскоре выбрались на дорогу. Была у меня мысль напасть на охранников на проходной, даже может быть отжать у них средство передвижение, что там используют на территории, гольфкар? Но не было ни будки у главных ворот, ни какой-либо охраны.

Мы двинулись вдоль дороги в сторону особняка, конечно же не нагло по асфальту, а под сенью деревьев. Вскоре над кронами показалась красная черепичная крыша. Присмотревшись, я разглядел на ней снайпера.

Мы подкрадывались ближе к особняку, хотя вроде бы смысла в этом не было, твари должны нас почуять издали. Но явно человеческие охранники, которых на площади перед домом было слишком много, пока никак на нас не реагировали.

Я почувствовал слабый импульс слева. Сместившись в ту сторону, я увидел сторожевую башню над крошечным домиком. Скорее всего там был часовой, контролирующий происходящее на площади, и страхующий снайпера на крыше. Нас он пока тоже не замечал. Я указал на вышку Соне, передав жестами мысль, что эту высоту стоит занять.

Она кивнула и, ускорившись, оказалась под ее стенами. Я ощутил всплески ликвора, значит моя напарница начала убивать. Медлить смысла не было, я ринулся на площадь, стреляя из Тихони в головы охранников, что стояли ближе ко мне.

На таком расстоянии я уже мог разделить и сосчитать хищников, к началу битвы на площади их было семнадцать. В первом рывке я прикончил пятерых. Это заняло три секунды. Остальные только начали поворачивать головы в мою сторону, а я уже покинул открытое пространство, добежав до фонтана посреди площади. Теперь я был защищен от пальбы из окон.

Всплески рассказали, что Соня убрала троих в башне, в том числе и снайпера на самом верху. Она заняла позицию и начала отстрел из Инока врагов, пытавшихся зайти ко мне за спину. Сделав шаг в сторону, я дострелял обойму, расчищая путь ко входной двери, и заменил на полную.

Эффект неожиданности пропал, я убрал пистолет, заменив его на миротворца. Новое ускорение, и я бросился ко входу. Когда я добежал, площадь была очищена от врагов. На всю операцию потребовалось меньше двух минут.

Напитав ногу ликвором и бушующим в груди адреналином, я вышиб крепкую деревянную дверь одним пинком, будто картонную. Все шло слишком хорошо для смертельной миссии. Зря я об этом подумал. Ликвор пронзил мою голову предчувствием опасности. Я, еще больше ускорившись, прыгнул в сторону, развернувшись в прыжке.

Из-под земли выскочила пятерка людей-пауков. Если бы я не убрался с «коврика перед дверью», они бы оказались прямо у меня за спиной. Вооружены они были не боевыми или метательным ножами, а длинными, изогнутыми, как арабский шамшир, клинками. Не было сомнения, что семейка отшельника поджидала меня в осколке. Вспомнилось некстати, с каким трудом мы с Соней одолели пауков, выступавших сольно. Пятерка, работающая в слаженной команде, уделает меня быстрее, чем я успею охнуть. Никакой ликвор не поможет.

Сабли пауков окончательно разнесли пострадавшую от моей ноги дверь, и, если бы я не отпрыгнул за мгновение до их атаки, на том битва и закончилась бы, а заодно и новая жизнь Геннадия Сергеича.

Соня выстрелила в спину одного из челопуков. Он успел увернуться, пуля всего лишь поцарапала ему череп, но пятерка не стала строить из себя чучела для пристрелки, разбежавшись по площади, один даже шустро пополз по стене, пытаясь пристроиться у меня над головой.

Из дома, топча обломки двери, начали выбегать вооруженные люди в узнаваемой амуниции спецназа. Я, кувыркаясь и петляя из стороны в сторону, отбежал от стены, продвигаясь обратно к фонтану. Боевики Гвоздя палили в меня, площадь заполнилась грохотом и вспышками шквального огня.

Глава 18

В панике я ускорился до предела и мир вокруг замер. Я отчетливо увидел траектории полета бесчисленных пуль. Хотя, почему бесчисленных? При желании я мог их пересчитать, они замерли в воздухе. Даже верткие пауки если и не остановились полностью, то двигались еле-еле, и я поразился их скорости, если уж пули висели в воздухе неподвижно. Какой ликвор позволял им так сражаться?

Я вдруг увидел и тот самый синий свет, о котором толковал отшельник – кровеносная система боевиков загорелась грязно-оранжевым, пауки же светились красным. Форма у свечения была другой – копье света, пронзающее паучьи тушки там, где положено быть позвоночнику, расплывающееся внутри головы и горящее как два фонаря из глаз монстров. Сам я светился неоновым синим светом.

Света на площади стало столько, что я захотел приглушить его, что мне неожиданно удалось. Я догадался, или мой новый друг ликвор подсказал, что визуализация мне и вовсе не нужна, но раз уж я не могу привыкнуть к новому органу чувств, то и ладно, пусть зрение помогает.

Двигаться на такой скорости я не мог, слабое тело дрища Васнецова разорвало бы на куски. Но мне удалось поставить метки на десяток ближайших целей, а заодно проложить себе дорогу среди облака пуль. И это была новая, доселе неизвестная способность, но посередине лба «помеченного» врага появлялась черная точка, густая и плотная, как черная дыра.

Потом мир ожил, я на «простом» привычном ускорении занялся спортивной гимнастикой, бегая, прыгая и кувыркаясь по заданному заранее маршруту. При этом я без остановки стрелял, и пули летели точно туда, где стояли те самые черные точки, иногда по самым причудливым траекториям. За пару секунд я разнес в клочья десяток голов противника, включая и две паучьих башки. Ликвор, после безумного ускорения почти закончившийся, начал восполняться.

Соня на вышке тоже времени не теряла. Попасть по паукам она была не в состоянии, но людей она подбивала из Инока одного за другим.

Когда первые метки кончились, я снова ускорился, но не такой степени, как в первый раз. Этого хватило, чтобы поставить еще три метки на головы оставшихся пауков. На большее ликвора не осталось, но с людьми я справлюсь и по-простому.

С челопуками все было кончено. Перезаряжать автомат я не стал, а подобрал два паучих шамшира, чтобы попробовать в этом теле занимательный арабский танец с саблями, красиво именовавшийся в литературе как «проход девяти свечей».

Слабенькое тельце Васнецова заставило остановиться после третьей девятки. Но ситуация на площади в корне поменялась. Соня тоже времени не теряла, благо на таком расстоянии Инок радовал и скоростью, и точностью. Оставшиеся боевики, они же – последняя девятка свечей, втягивались в разрушенный дверной проем.

Я прислонился к кирпичной стене особняка, давая впитанной в процессе побоища энергии устаканиться. Заодно ликвор подлечивал ушедшее в разнос тело. Мне предстоял еще штурм дома. Я не чувствовал новых монстров. Только боевики, и где-то там напуганный Гвоздь. Можно было выдохнуть, засада сорвалась, мы побеждали.

Под невнятную стрельбу из окон ко мне подбежала Соня, прислонилась к стене рядом со мной.

– Я сказал тебе сидеть на вышке! – попенял я напарнице.

– Сам там сиди.

– Ты ранена!

– Ты тоже!

Оглядев себя, я обнаружил, дырки в боку и левой руке. И с добрый десяток обожженных царапин от пуль, прошедших по касательной. В горячке боя я ничего и не заметил. Потом же и вовсе утонул в волне отдачи от перенапряжения. Эта боль и сейчас выворачивала мое тело наизнанку. Запасы ликвора стремительно уменьшались в попытке починить меня. Ну да ладно, убийство пятерых пауков и полусотни статистов-боевиков, щедро наполнило мои энергетические закрома.

– Плевать, пойдем и возьмем штурмом этот маленький домик.

– Вот это речь не мальчика, но мужа. Только муж сейчас пойдет на башню и будет прикрывать тылы одной милой девушке.

– Размечталась!

– Ты первый начал. И я уже пришла в себя. А ты истекаешь кровью.

– Не истекаю, походу ликвор заткнул все лишние дырки тромбами.

– Ага, точно, пойди, растряси их.

– Хватит надо мной трястись, сама говорила, что роль мамаши-хлопотуньи – не твое.

Я посмотрел на клинки в моих руках. На трупах пауков не было ни следа ножен или перевязей, пришлось аккуратно положить шамширы на землю.

– Так… – начала было строго меня отчитывать Соня, но я уже ускорился.

Первым делом, я бросил в коридор одну за другой три гранаты, световую и две осколочных. Спасибо Маузеру за бонус к покупке. А дальше все было просто. Я ставил метки и аккуратно из Тихони зачищал коридор.

Следом шла Соня, проверяя комнаты вдоль коридора. Спрятавшихся там боевиков она добивала из своего красивого Десерт Игла (я так и не понял, что это за модель, оружейник показал нам из крупного калибра только Тарантула, но у Сони был явно не он).

В какой-то момент враги кончились. Даже обидно стало, я только вошел в ритм. Просканировав дом, мы обнаружили три импульса хищника и один жертвы, все рядом друг с другом где-то внизу.

– В подвал?

– В подвал!

– Дежавю?

– Дежавю!

Подземная часть особняка усиленно напоминала аналогичную, принадлежавшую директору «Овечек». Потайная дверца в гараже, справа от лестницы – дыба, слева – крюки и цепи на мокрой стене.

– Погреб для садистов, типовой, сделано по ГОСТу, – присвистнула Соня будто прочитав мои мысли.

Треплов, изрядно избитый, почему-то не был прикован, а попросту сидел на стуле, привязанный веревками. Гвоздь, толстый, лысый, с бегающими сальными глазками, стоял подле Цитрамона как верный телохранитель, положив одну руку ему на плечо, другой же Овсов удерживал пистолет возле виска пленника.

Два огромных, тоже страдающих лишним весом, шкафа преграждали путь к боссу и заложнику. Когда мы спустились в погреб, громилы навели на нас дробовики.

Ну ради бога! С такими сложностями я справлялся в прошлой жизни безо всякого ликвора, и сейчас мне не потребовалось ни меток, ни ускорения, чтобы пристрелить этих медлительных стражей. Две пули из Тихони, две аккуратных отверстия во лбах громил.

– Стоять на месте! – завопил толстяк неожиданно тонким, визгливым голоском. – Пристрелю урода.

Соня дернулась было снять дурака, но я жестом ее остановил.

– Ты жив еще только потому, что я хочу с тобой поговорить. Не дури и проживешь еще немного.

– Пристрелю! Пристрелю!

Ствол в руке авторитета истерично задергался. Пришлось все-таки ускориться, и сломать дебилу запястье. После я даже не кулаком, а обидной затрещиной отправил авторитета в угол.

– Дорогая, развяжи нашего друга!

Вдруг глаза-щелочки Овсова расширились, а пленник на стуле удивленно крякнул.

Соня, положив мне руку на плечо, раздраженно шепнула на ухо:

– Дорогой, мать твою, ты больше не Петров. Твоя маскировка слетела к чертям!

Я представил себе, как сейчас выгляжу, истощенный дрищ Васнецов в изодранном серебристом комбинезоне, весь в крови. Этот образ меня доконал, и я расхохотался.

Кажется, страшный авторитет Гвоздь обделался на грязном полу. Я тебя понимаю, Овсов! С непривычки можно и заикой сделаться. Эта мысль вызвала у меня еще один приступ нервного смеха. Соня моей веселости не разделяла.

– Конспиратор хренов! – бросила она раздраженно, отобрала у мертвого громилы нож и разрезала, наконец, веревки на Цитрамоне.

Мы проводили обоих авторитетов в кабинет. Треплов казался сильно обезвоженным, Соня хотела напоить его минералкой из стеклянной бутылки, найденной в баре, но тот предпочел виски, стоящий там же. Ну что ж, организм подскажет, что ему нужно для выздоровления.

Соня усадила страдальца в кожаное кресло, сама уселась в такое же рядом, поигрывая пистолетом.

Гвоздя я притащил за шиворот, он делал вид, что ноги ему отказали, но лечебные пинки под зад его взбодрили. Момент, когда я за тот же ворот поднял его тяжеленную тушу на ноги, подержав пару секунд в воздухе на вытянутой руке, тоже, наверное, произвел на страдальца впечатление.

Кресла «плохому» авторитету не полагалось, я швырнул его как добычу к ногам Треплова и Сони и завязал беседу. Точнее, первый вопрос задала Соня.

– Какой из тебя Гвоздь? Ты должен быть тощим и крепким. Например, как он, – Соня кивнула в мою сторону. – А ты похож на мешок с кашей.

– Его не за внешность так прозвали, – прохрипел Цитрамон, – а за привычки. Любит играть с гвоздями в ходе разговора.

Я вспомнил, что видел у стены с кандалами гнутые ржавые гвозди.

– Что ж, значит о милосердии никто здесь и сейчас и не вспомнит. С прелюдиями покончили, перейдем к делу. Григорий Петрович, вы знаете, почему мы собрались в этом месте и в таких обстоятельствах?

Я пнул дурно пахнущую кучу отбросов на полу. Отбросы что-то невразумительно пробурчали.

– Не отвечайте, любезный, это был риторический вопрос. Вы давно, настойчиво и грубо посягаете на территорию Виктора Семеновича. В другой ситуации я бы не обратил внимания на мелкие разборки организованных преступных группировок. Однако, есть два «Но». Во-первых, я дважды оказался вовлечен в ваши игры, и оба раза ответственность несете вы.

Мой вежливый и нудноватый тон пугал авторитета, особенно в сочетании с моим внешним видом, возрастом и окровавленной одеждой. На то и было рассчитано, у меня огромный опыт таких допросов, ругань и напор гораздо менее эффективнее.

– Вы подкупили продавцов нарышкинских бутиков, чтобы они сообщали о богатых покупателях, – продолжил я тираду. – В результате на нас с этой прекрасной дамой было совершено нападение. Неприятно, но второй случай гораздо печальнее. Ваши подчиненные сожгли дом абсолютно непричастной к любым конфликтам в криминальной среде пожилой дамы. И все, чтобы надавить на ее соседку благородных кровей.

Я отвесил Гвоздю подзатыльник, авторитет горестно охнул.

– Это никуда не годится, Григорий Петрович, совершенно не годится. Я подозреваю, что таких инцидентов было множество. Я прав, Виктор Семенович?

– Абсолютно, – ответил Треплов, проглотив уже набранный в рот вискарь.

Цитрамон, сильный мужик, на глазах приходил в себя. Наш «разговор» он слушал с интересом.

– Виктор Семенович назначил вам встречу, чтобы обсудить ваши действия, явно противоречащие принятым в криминальной среде законам и традициям, иначе говоря «понятиям». Итак, вопрос! – я наклонился и схватил Овсова за горло. – Какого хрена, Гвоздь? Ты с ума сошел? С какого перепугу ты вдруг накинулся на город Нарышкин? Который, кстати, нравится мне гораздо сильнее, чем Гречин. У вас там шагу нельзя ступить, чтобы в бандитское дерьмо не вляпаться.

Овсов хрипел и махал руками, но куда ему освободиться из железной хватки охотника.

– Ты осмелел, потому что с тварями связался? Ты же не сам на них вышел, Гвоздь? Кто тебя с цепи спустил? Колись, мразота, иначе я тебя научу, как обращаться с гвоздями, а фантазия у меня больная, но богатая!

И Гвоздь раскололся. Натравил его на славный город Нарышкин мой добрый друг Вержицкий. Дом княгини Дятловой нужен был барону позарез, зачем, Гвоздю, конечно, никто не сообщил, но что это связано с тварями, он и так догадался. Гвоздь хотел пришить Треплова на стрелке, но Вержицкий велел его похитить, и да, это была засада на меня любимого. Не на ничтожного дворянчика Васнецова, разумеется, а на охотника Петрова, о котором ходят слухи по всей губернии.

Спецназ, который мы с Соней доблестно разнесли по кочкам, также предоставил Вержицкий. Я еще удивлялся, что крутовато они выглядят для обычных бандюганов. Да что толку, ничего не умеют, дурни.

По ходу беседы Соня вдруг подскочила с места и началась рыться в ящиках стола и выудила оттуда визитку Красного Гостя.

– Как ты догадалась? – восхитился я.

– Дежавю – такое дежавю, – ехидно ухмыльнулась напарница. – Что я могу поделать, если все свинтусы в этом мире мыслят одинаково.

– Не оскорбляй их словом «мыслить». Кстати, ключа от сейфа там не видно?

– Чего нет, того нет, – не слишком убедительно расстроилась Соня.

– Сейф нам Гвоздь, конечно, вскроет, – встрепенулся Цитрамон, – но что вы там найдете? Несколько тысяч на текущие расходы, да пистолет с одним патроном. Ладно, шучу, с двумя.

Похоже, нас друг Овсов пришел в себя от пережитого.

– Настоящий склад у него в подвале, – продолжил авторитет.

– Мы там ничего интересного не видели.

– Думаете, у такого солидного господина всего один подвал? Есть еще потайной погребок, о котором никто не должен знать. Только вот я знаю, – Цитрамон злорадно ухмыльнулся. – У меня разведка хорошо работает. Разрешите, я с ним побеседую?

– Охотно, но сперва пусть расскажет, как он свел знакомство с самим Красным Гостем.

Вскоре мы выяснили, что визитку ему дал все тот же Вержицкий, звонить по указанному на карточке номеру, конечно же, строго воспрещалось, но следовало предъявлять ее как знак принадлежности к определенным кругам. Например, такую же ему показал покойный Коробков, когда ему потребовалось развернуть компанию «Красные овечки» в Гречине и окрестностях.

Далее к беседе подключился Цитрамон, мы открыли сейф, в котором и впрямь ничего интересного не нашлось. Овсов сводил нас в закрома, действительно очень хорошо замаскированные, а там уже хранились ценности в масштабах Скруджа Макдака в рублях, валюте и драгоценностях.