Текст книги "Пиарщики пишут"

Автор книги: Wim Van Drongelen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Нет, – ответил Григор.

– Ну, неважно. Скучать не придется.

– Значит, в городе работать нужно? – спросил Вэли.

– Конечно. Подметать, мусор собирать, белить, красить…

– Женская работа, – заметил Овидиу.

– А вам бы пахать хотелось? Или камни тесать?

– Почему камни? Овец пасти – мужская работа. Зверя бить. Или хворост собирать.

– Хворост собирать тоже будете. В парках да между домов. На самодвижущихся повозках ездить. Одежда будет теплой, красивой – вы такой и не видели никогда. А стоит дешево! Даже детям можете привезти. Одежда китайская, на века не останется. Но красота!

– А семьи как без нас? Кто поля вспашет, пшеницу посеет?

– Поля ваши вспахать я человека найду. А зерно посеют женщины. И сожнут тоже. Справятся ведь?

– Справятся, – солидно кивнул Григор. – Им не привыкать.

– Самое главное – работать хорошо, – строго заявил Павел. – Если что не так – домой без оплаты, а то и живы не будете. Поняли?

Овидиу тоскливо поглядел на американца, вспомнил барина и его холопов, которые не раз устраивали ему порку из-за потерянных овец и решил, что американец все-таки симпатичнее. Он не только грозил, но и обещал. Куриная лапша каждый день! Виданное ли дело?

– Еще бы таджикский язык вам выучить, – раздумчиво протянул Павел.

– От таджиков прибыль выше и работа у них не такая квалифицированная… Но, с другой стороны, сойдете за молдаван. Собственно, вы почти молдаване.

– Какие еще молдаване?

– Неважно. Главное, если будут спрашивать, откуда, говорите, что из Молдавии. А план по таджикам я закрою кем-нибудь из Персии.

Григор, Вэли и Овидиу не совсем поняли, что бормочет американец, но переспрашивать не стали. Главное, чтобы выдал аванс.

* * *

Иван явился на сборный пункт рекрутского агентства вовремя, в половину двенадцатого ночи. Деньги все отдал матери – Павел Алексеевич заверил его, что в ближайшие три года они ему не понадобятся, так зачем беречь? Пусть родители купят что-нибудь нужное. Стиральную машину, например. Полезная вещь. Мать хоть немного отдохнет.

На сборном пункте ожидали отправки еще два парня и девушка. Позже подошла еще одна. Парни были нормальные – не наглые, молчаливые. Одеты не очень хорошо. Девчонки тоже самые обыкновенные – не красавицы, но и не страшные. Та, что опоздала, рыженькая, Ивану даже понравилась. Интересно, может, работать где-нибудь рядом будут? Можно было бы познакомиться поближе. Но пока все сидели, помалкивали, ждали.

Павел Алексеевич вышел к ним из своего кабинета без пятнадцати двенадцать. Посмотрел рассеяно, вздохнул. Одет он был не в солидную кожаную куртку, как два дня назад, а в льняной костюм не по сезону, к тому же, присыпанный пылью. Да и на лице у вербовщика были какие-то грязные разводы.

– Все в сборе? – спросил он.

Рекруты промолчали. Им-то откуда знать? Друг с другом их не знакомили.

Павел Алексеевич достал из кармана тонкий пластмассовый коммуникатор, поглядел на экран, кивнул.

– Слушайте меня внимательно. Еще раз предупреждаю: только работа на совесть позволит вам удержаться в проекте. Никаких эксцессов быть не должно. Общение с местным населением – по минимуму. Форменную одежду не снимать. Ваш цвет – оранжевый, вы должны об этом помнить. Кстати, наденьте бейджики, – Павел Алексеевич раздал им оранжевые карточки на шнурках с именами и штрих-кодами. – Можете общаться между собой, ходить друг к другу в гости, но общение должно быть ограничено вашими товарищами по работе. Ясно?

Ивану мысль насчет того, чтобы ходить друг к другу в гости, понравилась. Он осмелился поднять глаза на рыженькую девушку. Та уже смотрела на него и, встретив взгляд, усмехнулась, а потом вздернула носик. Иван покраснел. Кажется, звали девушку Елена? Или Алена? Иван не успел прочесть имя на бейдже.

– Идемте, – предложил Павел Алексеевич, указывая рукой на дверь своего кабинета.

В кабинете не задержались. Прошли в маленькую комнатку, где все едва поместились, а потом Петр Алексеевич открыл дверь с другой стороны

– и рекруты разинули от изумления рты. Они оказались на берегу океана, из которого поднималось багровое солнце. Береговая линия была застроена огромными небоскребами. Были среди них уступчатые, были иглы, пронзающие небо, а самое большое здание в виде огромной пирамиды возвышалось в океане. Стеклянные стены небоскребов играли багрянцем.

– Вы попали в две тысячи сто тридцать второй год, – буднично проинформировал рекрутов Павел Алексеевич. – Здесь вы и будете работать

– у нас нехватка рабочих рук.

– То есть обратно мы не вернемся? – испуганно спросил зеленоглазый блондин в джинсовой куртке, который на сборном пункте сидел напротив Ивана.

– Вернетесь. Почему нет?

– А как же всякие временные парадоксы? Мы же можем узнать технологии будущего и внедрить их в прошлом!

– Ничего вы не можете, – устало ответил Павел Алексеевич. – Вас и выбирали потому, что учиться вы не собираетесь, а работать согласны. Так что насчет технологий мы можем быть спокойны. Ну а рассказывать о жизни в будущем и о своей работе вы сможете сколько угодно. Хотя вряд ли это разумно…

– Почему? – спросила рыженькая.

– Никто не поверит. К тому же, по опыту знаю – вам здесь очень понравится, и вы постараетесь продлить контракт на максимальный срок. Домой будете ездить только для того, чтобы повидаться с родными. И я вас прекрасно понимаю – когда приходится работать в вашем времени, просто дрожь берет. Но бывало, бывало в истории куда хуже… Кстати, не беспокойтесь, что ваше общество станет беднее оттого, что вы работаете на нас. Действуют стандартные процедуры замещения – для работы в вашем мире завербованы менее квалифицированные специалисты, а на их место пришли еще менее квалифицированные. Так что равновесие соблюдается.

– Да мы сильно и не переживали по этому поводу, – заметил блондин.

– Напрасно. Равновесие очень важно. Впрочем, вы отчасти правы. Планировать – не ваша работа. И даже не моя. Я, как и вы, выполняю только технические функции. Произвожу отбор и вербую работников.

Девушка с платиновыми волосами в ярко-зеленом платье с оранжевым бейджем на груди спланировала к группе рекрутов откуда-то с высоты на серебристой доске наподобие скейтборда, даже с колесиками.

– Рада видеть вас! – широко улыбнулась она. Зубы девушки блестели, кожа словно светилась. Да и приталенное платье выглядело потрясающе.

Павел Алексеевич радости девушки не разделил, а хмуро бросил:

– Ты опоздала.

– Это вы прибыли рано.

– Мы не можем прибыть рано, Алиса. Механизм перемещения рассчитан на прибытие в определенную точку, так что мы не появляемся ни до точно назначенного срока, ни после. И я сильно устал. Поэтому бери этих ребят и определяй их в общежитие.

– Общежитие? – расстроено протянул Иван.

– Общежитие, – кивнул Павел Алексеевич. – Но в точности такое, о каком я рассказывал. С отдельными комнатами, огромными телевизорами, видом на море и хорошим рестораном самообслуживания. Вон оно, кстати, в той башне, – вербовщик показал на круглый небоскреб с матовыми окнами метрах в пятистах от моря. – Наверху, на крыше, замечательный солярий и бассейн.

Блондинка вновь широко улыбнулась рекрутам – правда, улыбка оказалась слишком радушной для того, чтобы не быть дежурной – и провозгласила:

– Добро пожаловать в новую, чудесную жизнь! Сегодня вы устраиваетесь в своем новом жилье, знакомитесь с коллегами. Завтра мы идем с вами по магазинам – покупаем необходимые вам вещи за счет компании. Послезавтра – работа. А через неделю, в ваш первый выходной, предлагаю вам посетить мои уроки серфинга!

– Мы и серфингом будем заниматься? – изумился русоволосый парень, который до этого молчал.

– Если возникнет желание, в свои выходные вы можете делать все, что угодно. Кататься на лыжах, плавать под водой, летать на дельтаплане. Заняться у нас есть чем, поверьте. Вы будете держаться за эту работу руками и зубами. Мне ли не знать?

По дороге в общежитие рекруты встретили несколько групп сосредоточенных людей в оранжевых комбинезонах. Одни чистили пляж устройствами, напоминающими пылесосы, другие возились с каким-то оборудованием около небоскреба, третьи шли вдоль берега, весело переговариваясь. Заметив вновь прибывших, девушка из последней группы приветливо помахала им рукой. Рекруты робко улыбнулись ей в ответ.

– А девчонок много. Красивые, – тихо сказал Иван русоволосому парню.

– Угу, – смутившись, ответил тот.

* * *

Большой холодный город пугал шумом и огнями. Деревца здесь росли какие-то чахлые, а улицы были широкие, страшные. Вэли и Григор испуганно жались к стене дома, и только Овидиу решился подойти к железному столбу, потрогать его. Рядом со столбом стояло замечательное железное ведро, даже не ведро – а фигурная железная ваза. В нее кто-то положил яркие бумаги и абсолютно целую прозрачную бутылку.

Овидиу запустил в ведро руку, выудил бутылку, показал товарищам.

– Страна богачей! – почтительно прошептал он. – Это ничье? – обратился он уже к Павлу.

– Стой! Не лезь в урну! – возмутился тот. – Скоро у вас этих бутылок будет – хоть всю квартиру заставь.

– О, – вздохнули Вэли и Григор.

– Ведите себя прилично! Ну-ка, шагом марш! Мне вас еще на квартиру устроить надо.

Идти по улице оказалось не очень страшно. Хорошо, не поехали на одной из самодвижущихся повозок, о которых рассказывал Павел. Повозки ворчали и проносились мимо так быстро, что непонятно было, как у седоков не кружится голова. С лошадью на такой скорости не справиться. А их проводник Павел не обращал на повозки никакого внимания.

На минуту он остановился у яркой палатки, полной диковинных овощей и фруктов.

– Что вам купить? – обернулся он к румынам. – Яблок, груш? Или бананов попробуете?

– Нам бы чеснока, – ответил за всех Григор. – Ты обещал лапшу дома.

– А, да, надо еще взять лапши. И сала, – кивнул Павел. – Ваш бригадир будет жаловаться, что ему опять идти в магазин. Проще самому…

Павел купил чеснока, лука, потом зашел в какой-то богатый барский дом и вышел оттуда с ярко-желтым мешком на ручке. Заглянуть в мешок никто из мужиков не осмелился, хотя очень хотелось.

Во дворе еще одного огромного дома подметал каменную мостовую бородатый пожилой мужчина в шубе из меха неведомого зверя.

– Джорджи! – позвал мужчину Павел.

– Джорджи! – воскликнул Овидиу. – Да ведь это Джорджи из Рэду!

– Ну да, он откуда-то из ваших краев, – не стал спорить Павел. – Джорджи, принимай новых работников!

– Овидиу. Григор, – констатировал Джорджи. – А тебя, парень, я не знаю.

– Я Вэли.

– Ладно, Вэли, будем знакомы. Пойдемте, я покажу вам жилье.

И Джорджи нагло направился в господский дом, прямо в центральный подъезд. Правда, внутри дом оказался не таким богатым, как снаружи, но здесь было тепло и сытно пахло.

За миской чудесной лапши, которую приготовили за каких-то пять минут, Джорджи рассказал о том, что потребуется от новых работников. Павел слушал и кивал.

– Смотри, не обижай их, Джорджи, – строго предупредил он бригадира.

– Нет, Павел, нет, это же земляки, – заталкивая в рот зубок чеснока, заявил пожилой румын. – То ли дело – таджики. Их я не люблю.

– Чтобы я такого больше не слышал! Они тоже работают на корпорацию! – возмутился Павел. – И ничем не хуже тебя.

– Они не хуже, – не стал спорить Джорджи. – Но они мне не земляки, а на огненной потехе в прошлом году пытались меня избить и порвали новую нейлоновую куртку. Не за что мне их любить.

Павел только хмыкнул, потом полез в большой деревянный шкаф, достал оттуда три хороших тюфяка.

– Матрасы еще не продал? – спросил он у Джорджи. – Молодец, хвалю. Смотри, если проверяющие чего не досчитаются – будешь год бесплатно работать, на голодном пайке. Одеяла тоже есть? Где они?

– Есть, – мрачно ответил Джорджи.

Он встал из-за стола и извлек из-под кровати три отличных шерстяных одеяла. – Не беспокойся, начальник. Хотя рано им выдавать одеяла. Пусть заработают.

– Заработают.

– Да, да, – дружно закивали мужики.

– Ладно, тогда я вас покидаю, заявил Павел. – В жилконторе завтра зарегистрируешь всех троих, Джорджи, держи паспорта.

– Все сделаю.

– Работать их сразу не заставляй, пусть осмотрятся.

– Хорошо, хорошо, осмотрятся. Мы с ним на Арбат вечером пойдем, – пообещал Джорджи. – Я их беляшами угощу, пива куплю. Не бойся, Павел, дело свое знаю. И машин они боятся уже через три дня не будут. Это ж земляки мои, не какие-нибудь таджики.

* * *

Волны мягко терлись о бок жилой платформы. Наступал вечер – хороший вечер удачно проведенного, пусть и трудного, дня. Вести переговоры с древними людьми – не сахар, зато процесс творческий – не камни тесать и не мусор таскать. Сам Павел, если бы пришлось выбирать, предпочел бы раскалывать камни, а не возиться с мусором. Только не больше шести часов в день и с двумя выходными в неделю. Увы, такого рабочего графика в Древнем Риме предусмотрено не было, да и платили немного. Но если выгодно вложить деньги, даже гроши через три тысячи лет могут превратиться в миллионы.

Павел скинул походные кроссовки, окунул ноги в воду. Как хорошо отдыхать на своей собственной платформе, когда вокруг – ни души, солнце садится в океан, пахнет свежестью и только немного – нагретым за день металлом и коллоидной пленкой проработавших весь день солнечных батарей. Что и говорить, жить стало лучше, жить стало веселее. Жилая антигравитационная платформа – далеко не румынская хижина и даже не двухкомнатная квартира в загазованном, тесном и холодном городе.

Мысленной командой Павел активировал прямо над водой универсальный голографический экран, просмотрел список несостоявшихся контактов, баланс сделок. Дела шли неплохо.

Пять секунд ожидания вызова – и над океаном появилось хорошенькое личико Ирочки, штурмана и целеуказателя Павла.

– Ты была сегодня очень точна, милая. Отличная работа. Спасибо.

– Ты тоже оказался на высоте, – не осталась в долгу девушка. – Обработал всех просто отлично. Только у румынов прокололся, с радио – но вряд ли они обратили внимание.

– Ну, я думал, радио уже изобрели. Мне показалось, что музыка их соблазнит.

– Да, они и по лесу шли – напевали. Еще до того, как тебя встретили.

Ирочка широко улыбнулась, поправила прическу, сдвинулась немного влево. Теперь за ней можно было увидеть небольшой кусочек панорамы вечерней Москвы – инверсионно-паровые, радужные следы воздушных катеров и скутеров, паруса солнечных батарей с отблесками орбитальных зеркал на отражателях.

– Если удастся выдержать темп, мы получим неплохую квартальную премию, – заметил Павел. – Приличные деньги.

– Как будешь тратить?

– Хочу пригласить тебя на Ганимед. Там открылся какой-то новый совершенно роскошный отель. Да и вообще, я на Ганимеде ни разу не был.

Ирочка очаровательно зарделась и тихо сказала:

– Я тоже не была. Если настаиваешь – я согласна. Посмотрим на Юпитер вблизи.

– Мы заслужили, правда? – тихо сказал Павел. – Не зря же так вкалываем… Тебе не кажется, что договариваться за одну смену с четырьмя клиентами – даже если считать румынов одним клиентом – осуществлять два инструктажа и организовывать отправку – это чересчур?

– За напряженный график нам и платят, – Ирочка плавно повела рукой в воздухе, как бы отметая проблему. – По крайней мере, мы не возимся с мусором.

– Да, наша работа творческая, – хмыкнул Павел. – Но, честно говоря, мне бы больше хотелось взглянуть на мир хозяев корпорации. На будущее. Пусть даже там и пришлось бы красить стены и собирать полиэтиленовые пакеты на пляже.

– Для того, чтобы отправиться в будущее, ты слишком умный, – ласково улыбнулась девушка. – Как дипломированный целеуказатель говорю. Не тянешь ты на рекрута. Слишком самостоятельный. Равновесие нарушишь.

– Ты сейчас сказала мне комплимент?

– Нет, озвучила факт. Каждому свое. Своя работа, свое время, свои ценности. Мы тоже имеем немало, не так ли?

– Так. Корпорация заботится о нас. А работаем мы, как и все, за еду и развлечения. Полет к Юпитеру – хорошее развлечение.

– Точно, – многообещающе улыбнулась Ирочка.

Вздрогнем!

Солнце палило немилосердно. Счетчик Гейгера на шее Дениса не только щелкал, но, кажется, возмущенно пофыркивал. Что ж, несмотря на жару, работа есть работа. Денис подрядился прополоть участок модифицированной кукурузы на необорудованном поле и упорно дергал за рычаги комбайна-полуавтомата, направляя машину точно по рядку.

Два острых плуга под корень резали сорняки и рыхлили землю. Если датчики комбайна обнаруживали гнездо песчаных шершней или кислотных мокриц, оператор прикасался к сенсору атаки, и машину окутывало облако ядовитого дыма. Дым все норовил забраться под респиратор, но Денис почти не обращал на него внимания. Платили хорошо, можно потерпеть неудобства. Правда, голова кружилась, но это пройдет. Вечером пройдет.

Со стороны буйных зарослей древовидных папоротников, где водились змеи и пауки-прыгуны, послышалось тонкое жужжание ионной турбины. Вскоре в небе появился планер. На мгновение тень широких крыльев закрыла солнце, а потом планер, вместо того, чтобы скрыться за холмом, сделал круг и пошел на посадку. Место для приземления рядом с полем имелось – травяная полянка метров пятидесяти в длину.

Денис нашарил на боковом сидении винтовку. Вряд ли в планере пираты, да если и так, зачем им может понадобиться одинокий батрак? У него нет ни денег, ни хорошего оборудования, только допотопный комбайн и незрелая кукуруза. Но осторожность не помешает – может, они хотят отобрать последнее. Некоторые подонки не брезгуют даже одеждой, а комбинезон у Дениса был отличный, хлопковый.

Рядок закончился, Денис развернул комбайн и покатился вдоль кромки поля, чтобы узнать, кто и зачем прилетел. Может быть, его приняли за хозяина поля, Михалыча? Нет! Из планера выпрыгнул невысокий парень в нелепом зеленом свитере, которого Денис сразу узнал и широко улыбнулся.

– Стас! Какими судьбами?

– Лечу, смотрю, ты внизу паришься, дым вонючий пускаешь, – фыркнул старый приятель. – Вздрогнем?

– Пожалуй, – кивнул Денис. – Уже пару часов, как капли во рту не было.

– Не бережешь ты себя.

– Да ладно, если вдруг и обожгусь, заживет, как на собаке. Я привычный.

– Змеи тебя не донимают? По-моему, в папоротниках самое гадючье место.

– Кусали пару раз. Больно, но терпимо. Я ж говорю, тут, в поле, ко всему привыкаешь быстро.

– Ты прямо железный человек.

– Где уж мне. Железные люди такие папоротники корчуют. А я больше двух укусов плохо переношу, могу на сутки вырубиться. И пауков не люблю, противно.

Вынули из кошельков таблетки – Денис сразу две, Стас всего одну, что было немного странно.

– У планера-то защита получше будет, – объяснил пилот. – Хотя летать приходится высоко, в тень не спрячешься, зато крыша из армированного углепласта. А что за идиот построил открытый комбайн? Неужели трудно свинцовую плиту сверху положить?

– Плита дорого стоит. А комбайн, наверное, переоборудован из простого вездехода, – предположил Денис. – В нем даже пассажирское сидение имеется. Зачем бы оно? Хозяин кукурузы хват. Только поле линиями связи никак оборудовать не может, поэтому нанимает операторов. Лично меня это вполне устраивает – он прилично платит.

Стас достал из кабины планера шикарную алюминиевую флягу с водой, разлил пахнущую машинным маслом жидкость по стаканам. Бросили туда таблетки. Вода позеленела, забурлила. В воздухе явственно почувствовался запах озона.

– Будем здоровы, – объявил Стас.

– Будем, – отозвался Денис.

Выпили, выдохнули, вздрогнули. Сразу стало легче, тело начало наполняться бодростью. Только макушка привычно зачесалась. Организм очищался от вредных веществ, кровь словно бурлила, приливая к голове.

– Жарко сегодня, – выдохнул Стас. – Так и палит.

– Ага. Наверное, на солнце опять вспышки, я сводку с утра не посмотрел. Ты куда летал?

– Почту возил в предгорья. В одном селе подстанция волоконной линии полетела. Может, диверсия, а скорее магнитная буря. Входящий трафик поселка – пять терабайт. Пока починят линию, буду туда каждый день летать. Людям нужна информация.

– Пять терабайт вместе со стерео? – уточнил Денис.

– Ясное дело. Полезной информации едва ли на гигабайт наберется, можно было и голубя почтового с флэшкой послать, остальное все – дешевые сериалы да ток-шоу. Пришлось пять супердисков везти. Голубю на лапу их не прицепишь, даже тому, что с турбонаддувом. Он один диск максимум может взять.

Денис вздохнул. Хорошая работа у Стаса, интересная. Не кукурузу полоть. Поди, на обратном пути и к морю можно завернуть, искупаться или хотя бы вдохнуть свежего воздуха.

– Фермер твой как, клубникой не торгует? – деловито поинтересовался Стас.

– Я сейчас пустой, с одного заказа сразу на другой перенаправили. Теперь лечу на север. Могу неплохой куш урвать, если попутный груз возьму. И перед тобой в долгу не останусь.

Денис хмыкнул. Значит, приятель остановился не только его повидать. Дело прежде всего. Оно и правильно, отдыхать нужно в городе, под защитой мощных железобетонных перекрытий, где работают мобильные телефоны и не нужно вздрагивать каждые два часа.

– Дорогая клубника. В кредит хозяин не продает, – ответил Денис. – Я Нике хотел корзиночку взять, так он два мегаватт-часа наличными просит, и это еще по-свойски. На рынке два с половиной корзинка стоит. Неурожай, мор какой-то на клубнику напал. Мне два дня нужно в поле рогом упираться за корзинку… Так что подождет Ника клубники.

– Не подождет, – улыбнулся Стас. – Ты нас сведи, корзинка с меня.

– Много будешь брать?

– Килограммов двадцать возьму. Спрос на севере хороший. По три мчаса сдам, и не зря слетал.

Еще бы, не зря! Двадцать мчасов – хороший месячный заработок, если в поле работать. А тут такой навар после одного полета! Неплохо работать воздушным курьером.

– Сейчас разведаю, – пообещал Денис. – Подожди.

Корзинку дорогой клубники очень хотелось. Пусть и небольшой риск имелся

– Стас ведь хочет, чтобы Денис выступил посредником. Если возникнут какие-то проблемы с контрольными службами, пилот не при делах, просто остановился поболтать с приятелем, а тот попросил забросить друзьям на север клубнику. Незаконное предпринимательство, штраф до десяти мчасов. А платить их в случае чего будет Стас.

Денис бегом отправился в бункер, оборудованный линией связи, вызвал фермера. Тот недовольно заворчал:

– Что не работаешь, опять комбайн поломался? Из жалованья за починку вычту…

– Семен Михайлович, друг мой прилетел, ему клубника нужна.

– Много? – насторожился фермер.

– Двадцать корзин.

– Килограммовых?

– Да.

Михалыч даже в лице переменился.

– Деньги есть?

– Есть. Он серьезный человек, пилот. Трафик возит.

– Сейчас подъеду. Ты работай пока, не жди.

Как бы не так! Денис уселся на фиолетовую травку рядом с приятелем, раскурил трубочку с бентаксом. Стас прикрыл глаза, посасывая из стеклянной стограммовой бутылочки штрипс. Солнышко светит и греет, ветерок холодит – все как раньше, как в детстве. А что с неба не только приятные теплые лучи, но и жесткий ультрафиолет льется, а вокруг всякие твари рыщут – куда деваться? На то и таблетки в кошельке. Главное не забыть вовремя вздрогнуть, а то быстро полысеешь, потом волосы полгода отращивать придется, или хромать на обе ноги. Да мало ли что с человеком жесткая радиация или гадючьи укусы делают!

Михалыч приехал на бронированном джипе. То ли за клубнику боялся, то ли свое темечко по привычке берег. Комбайн для полевых работ у него без крыши, а машина для прогулок с защитой. Не очень хороший человек Михалыч, но платит, так что никуда от него не денешься. И такие пауки обществу нужны. Не у каждого терпения хватит клубнику да помидоры выращивать, не говоря о зерне.

– Деньги покажи, – коротко бросил фермер, не поздоровавшись со Стасом.

Тот хмыкнул, достал из нагрудного кармана толстую пачку ассигнаций. У Дениса на мгновение даже дух перехватило. Пяти, десяти мегаваттные купюры, и в бумажник не помещаются – резиночкой перехвачены.

– А ты что, денег никогда не видел? – небрежно спросил у фермера Стас.

– Хотел убедиться, что ты видел, – уже любезнее отозвался тот.

– Два мчаса за корзинку? Одиннадцатая бесплатно? – то ли спросил, то ли предложил пилот.

– С чего бы одиннадцатая? Зачем? – заволновался фермер. – Я тебе лучше скидку за каждую корзинку в пятьдесят кчасов сделаю, если больше десяти возьмешь.

– Не торгуйся, папаша. Сорок мчасов, двадцать две корзинки. Простая арифметика. Идет?

– Идет, – не в силах совладать с жадностью и продолжить набивать цену, выдохнул фермер, не сводя глаз с голубых хрустящих бумажек.

Стас небрежно отсчитал восемь пятимчасовых ассигнаций, протянул фермеру. Тот открыл багажник-холодильник. В машине лежало корзинок тридцать розовой ароматной клубники. Ягоды были одна в одну, размером со стандартную флэшку.

– Может, еще возьмешь? – с надеждой спросил Михалыч. – Я скидку хорошую дам. Не хочется обратно в холодильник везти.

– Кому хочется… Но заказа не было, – весомо бросил Стас. – Будет – загляну. Через Дениса свяжемся.

Выгрузили корзинки на траву, Михалыч поспешно отъехал, словно боялся, что у него отберут деньги. Стас подмигнул приятелю:

– Ну и типчик твой фермер. Охота тебе на него горбатиться?

– На жизнь зарабатывать надо. Не на пособии же сидеть?

– Чем плохо пособие?

– Не люблю искусственную клетчатку. Да и на развлечения деньги нужны.

– Да, Ника твоя красавица, ей с дармоедом каким-нибудь не по пути. Или так тебя любит, что все равно?

Денис смущенно улыбнулся и пожал плечами. Кто знает? Девушек не поймешь. Но симпатичный парень с деньгами заведомо лучше такого же парня без денег.

– Сам бы поле распахал, раз фермерский труд любишь, – предложил Стас. – Я бы тебя деньгами ссудил на первое время – аренду оформить, комбайн купить. Всего за двадцать процентов с прибыли.

– Тогда надо в поле и около него все время проводить. А я люблю поклубиться, зависнуть в каком-нибудь клевом месте с Никой. Городской я человек, понимаешь? Не хочу с фермой навсегда связываться.

– Ах, Ника, – ухмыльнулся Стас. – Чего не сделает мужчина ради красивой женщины… Что хорошего в тех клубах? Можно подумать, ты танцевать любишь. А бентакс можно и дома курить.

Продолжить мысль Стас не успел, на холме появилось четыре грозных силуэта. Темные плащи, раздвоенные тяжелые рога – парни явно были не из города и явились сюда не с добром.

– Дикие, – выдохнул Стас. – Не дай пропасть, Дениска, самолет покрушат, отберут все!

Неужели у него и оружия никакого нет? Совсем расслабился Стас от цивилизованной жизни да хорошей работы. Денег полны карманы, а защитить себя не может! Здесь, в поле, полицию не вызовешь, мобильная связь не работает – гамма излучение ретрансляторы за три дня разносит, да и радиоволны гасит.

Денис быстро оценил ситуацию, бросился к комбайну.

– Стой, сволочь! – проскрипел с холма глухой, но внятный голос.

Как же, стой. Если дикие доберутся до клубники, сожрут всю подчистую. И деньги у Стаса отнимут. Не свои, конечно, а все равно жаль. Хороший Стас парень, хоть и высоко летает.

Схватив винтовку, Денис обернулся к грабителям, но ничего радостного не увидел. Более того, дело принимало совсем мрачный оборот: двое диких держали в руках тяжелые пулеметы, а командир, который был на голову выше остальных и вдвое превосходил по росту невысокого Стаса, лучевой пистолет. Даже если самолет защищен мобильным поглотителем пуль, защиты от лучевого оружия у него нет.

– Умрите, олени! – заорал Денис, бросаясь со всех ног к планеру и стреляя на ходу.

Вел он себя не слишком разумно, но, может, диких удастся напугать? Если он сам поймает пару пуль, оклемается после стаканчика чего-нибудь оживляющего. А этим придется неделю раны зализывать, с препаратами в поле туго, только на регенерацию и приходится рассчитывать. Но, похоже, испугать врага Денису не удалось. В ответ на тихое уханье электроускорителя винтовки оглушительно рявкнул пулемет.

Денис поспешил зарыться в землю, не очень удачно – рукой попал прямо в корзиночку с клубникой, оставленную для него Стасом. Половину ягод сразу передавил.

– Конец вам, трудяги и барыги, – рявкнул главарь бандитов. – Я от вас за дерзость и костей не оставлю.

Дикие, не пригибаясь, двинулись к планеру. Время от времени они давали очередь поверх голов засевших в ложбинке парней. Денис пару раз пытался выстрелить наугад, но без толку.

– Они нас живьем сожрут, – печально проговорил Стас. – Я знаю, у них так принято.

– Да вроде бы дикие не едят мяса.

– Едят, – так же печально ответил пилот. – Причем живое. Откусывают кусочки, пока ты еще шевелишься. А когда не шевелишься, уже не едят, тут ты прав. Рога их видел?

– Ну и?

– Раздвоенные концы, улучшенная модификация. Саморегенерация, адаптация. Им таблеток не надо, мясо есть можно, червей всяких. Траву фиолетовую. Даже лесные грибы.

– Сам откуда знаешь?

– Читал. Я биологией интересуюсь. А также нравами и обычаями диких племен.

– Так зачем мы им тогда? – возмутился Денис. – Зачем им вообще деньги? Пусть грибы жрут, их в каждом овраге тонны.

– Кто их, дикарей, поймет? Может, им поразвлечься охота.

Хрустнул под тяжелой ногой камень совсем рядом. Денис попытался вскинуть винтовку, но ее выбили у него из рук сильным ударом. На шею опустилась чья-то грязная вонючая конечность, на землю рядом упала двурогая тень.

– Попались, работяги, – мрачно заявил главарь.

Денис промолчал. Интересно, они их сразу есть начнут, или сначала все-таки займутся клубникой?

– Меня-то можно и отпустить, – заявил вдруг Стас.

– С чего вдруг? – удивился главарь.

– Я привез тебе диски, Мурат.

– Фифа? – произнес непонятное слово бандит.

– Фифа, – ответил Стас. – С тебя пять мчасов.

– Дорого.

– Достать было очень трудно. Да и техники нужной сейчас почти нет. Плати, завтра будет еще дороже.

Раздалось подозрительное позвякивание. Похоже, Мурат расплачивался со Стасом незаконными средствами – монетами из серебра или золота. Какой сейчас курс этих металлов, Денис не знал и знать не хотел. Есть ассигнации, он им вполне доверяет. Операции с металлами городом запрещены, золота и серебра не хватает для внутренних нужд.

– Ладно, ты мне еще пригодишься, пилот, – вздохнул Мурат. – А вот этого мы съедим.

– Он был моим другом, – печально заметил Стас. – Но, видно, придется с ним расстаться. Знает много, выдаст меня. Или ты будешь молчать, Дениска?

От вероломства Стаса у Дениса пересохло во рту. Он попытался что-то сказать, но лишь издал нечленораздельный клекот.

– Так что, согласишься молчать? – с надеждой спросил пилот. – Или тебя съедят живьем. Боюсь, мне не удастся упросить их не делать тебе больно.

– Я соглашусь, – выдавил Денис, намереваясь вцепиться в горло бывшему другу при первой же возможности. Полетит еще его планер над полем Михалыча – а винтовка всегда под рукой! Предатель, контрабандист, пособник диких…