Текст книги "Шпионы среди нас: секретные материалы"

Автор книги: Wim Van Drongelen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

К августу 1964 года, когда Флеминг умер от сердечного приступа, уже успели выйти два фильма об агенте 007 и на подходе был третий, занявший вторую строку в списке кассовых рекордсменов года. После чего уже не тысячи читателей, а миллионы кинозрителей начали сходить с ума по Шону Коннери, порой не подозревая, что у него был литературный прототип.

Хотя поначалу ничто не сулило кинобума. Перед премьерой «Доктора Но» (в японском прокате название умудрились перевести как «Никаких докторов!») продюсеры Альберт Брокколи и Гарри Зальцман, которым киностудия United Artists выделила скромный бюджет $1 млн, буквально молились, чтобы если уж провал, то хотя бы не оглушительный. И они были несказанно удивлены, когда фильм хотя и не произвел фурора, все же принес успех, львиная доля которого принадлежала исполнителю главной роли.

КОГДА СЛУХИ О ГОТОВЯЩЕЙСЯ ЭКРАНИЗАЦИИ РОМАНОВ ФЛЕМИНГА ПРОСОЧИЛИСЬ В ПЕЧАТЬ, DAILY EXPRESS ПРОВЕЛА КОНКУРС СРЕДИ ЧИТАТЕЛЕЙ, КОМУ ИГРАТЬ АГЕНТА 007. ОТВЕТ БЫЛ НА РЕДКОСТЬ ЕДИНОДУШНЫМ: ШОНУ КОННЕРИ.

Впрочем, этой удачей – выбором Шона Коннери на роль агента 007 – режиссер Теренс Янг и продюсеры были во многом обязаны будущим зрителям. Когда слухи о готовящейся экранизации романов Флеминга просочились в печать, лондонская газета Daily Express провела конкурс среди читателей, кому играть агента 007. Ответ был на редкость единодушным: Шону Коннери. Начинающий, но уже набиравший популярность шотландский актер и финалист конкурса Mister Universe произвел впечатление и на продюсеров. Студия потянула время для виду, поскольку уже велись переговоры с более звездными Кэри Грантом и Джеймсом Мейсоном (сам Флеминг видел в этой роли исключительно Дэвида Нивена), но в конце концов пошла на попятный. Когда Шону Коннери выписали чек на 6 тыс. фунтов стерлингов, будущий миллионер, сэр, а также sex-bond радовался как ребенок.

Коннери стал первым и, по мнению большинства, лучшим Джеймсом Бондом. Он снялся в первых пяти фильмах шпионской саги: «Докторе Но» (1962), «Из России с любовью» (1963), «Голдфингере» (1964), «Операции «Шаровая молния» (1965), «Ты живешь только дважды» (1967). Не помешали ни отвратительный английский (шотландским акцентом горец-националист Коннери даже гордился), ни рано поредевшие волосы, ни отсутствие у плебея-шотландца аристократического лоска. Это был тот Бонд, которого хотели видеть зрители, которого требовало время.

ПОСЛЕ ПЯТОЙ КАРТИНЫ ИЗБАЛОВАННЫЙ СЛАВОЙ КОННЕРИ РЕШИЛ ПЕРЕСМОТРЕТЬ УСЛОВИЯ ДОГОВОРА И ПОТРЕБОВАЛ ОТ ПРОДЮСЕРОВ, В ЧАСТНОСТИ, ОПРЕДЕЛЕННЫЙ ПРОЦЕНТ ОТ ПРОКАТА.

После пятой картины избалованный славой и не на шутку уставший от роли-маски Коннери решил пересмотреть условия договора и потребовал от продюсеров, в частности, определенный процент от проката. Те не согласились, и разругавшийся с ними Коннери отказался сниматься в уже намеченных фильмах-продолжениях. Так, едва набрав ход, обещавший грандиозный успех кинопроект в 1967 году застопорился: проблема, кем заменить Коннери, поставила бы в тупик и самого агента 007.

Еще одну подножку подставил патриарх американского кино Джон Хьюстон, в том же году снявший фильм-пародию на Бонда «Казино «Рояль». Режиссеру удалось собрать в картине целый букет звезд – Питера Селлерса, Урсулу Андресс, Орсона Уэллса, Вуди Аллена, Дебору Керр, Жан-Поля Бельмондо, Жаклин Биссет. А самого агента 007, причем позорного неудачника, сыграл тот самый Дэвид Нивен, на которого указывал еще покойный Флеминг.

Но Брокколи с Зальцманом не думали сдаваться. Спустя два года в фильме «В разведке ее величества» на роль агента 007 попробовали австралийца Джорджа Лазенби. Публика приняла его кисло, и этого Бонда сразу же вывели в тираж. После этого продюсерам ничего не оставалось, как пойти с повинной к Коннери, согласившись на все его условия. И в следующем фильме «Бриллианты навсегда» (1971) зрители снова увидели своего любимца – пусть и постаревшего, и с очевидной накладкой на лысеющем лбу, но все такого же неотразимого.

Потом пришел черед Роджера Мура. На протяжении десяти лет вышли шесть фильмов с его участием: «Живи и дай умереть другим» (1973), «Человек с золотым пистолетом» (1974), «Шпион, который меня любил» (1977), «Moonracker» (1979), «Только для твоих глаз» (1981) и «Осьминожка» (1983). Это были картины иного плана. Понимая, что имитировать Коннери смерти подобно, Мур создал образ другого Бонда – легкий, элегантный, полупародийный. Начав с откровенной насмешки над «святынями», Мур от картины к картине матерел и «прибонднялся» и в результате дал публике нового агента 007, которого она тоже полюбила как родного.

В беспроигрышную муровскую серию вклинился неожиданный фильм Ирвина Кершнера «Никогда не говори «никогда» (1983) – ремейк «Операции «Шаровая молния». Дело в том, что права на одноименный роман Флеминга каким-то образом попали не к Брокколи с Зальцманом, а к другому продюсеру. Тот, конечно, своего не упустил, и в результате зрители снова увидели старину Коннери, которому ассистировали такие звезды мирового кино, как Клаус Мария Брандауэр и Макс фон Зюдов, а среди девушек Бонда была замечена новенькая – Ким Бесингер. Показав своим обидчикам-продюсерам напоследок столь эффектный кукиш, Бонд номер один завязал с бондианой окончательно и бесповоротно. Да и 58-летний Роджер Мур, сыграв еще в картине «Вид на убийство» (1985), разумно заявил, что не хотел бы превратиться в агента 070.

Следующим эстафету подхватил Тимоти Далтон, обошедший Питера Броснана и «горца» Адриана Пола, связанных контрактами на телевидении. Далтон сыграл всего в двух фильмах – «Живые огни» (1987) и «Лицензия на убийство» (1989), попытавшись совместить образы двух агентов 007: книжного (жестокого и примитивного) и киношных (благородных и вышколенных). Результат оказался неутешительным. По мнению критиков, именно Далтон ближе всего подошел к литературному оригиналу. Однако сотням миллионов кинозрителей, никогда не читавшим романы Флеминга, на это было в высшей степени наплевать.

И наконец, пришел черед ирландца Пирса Броснана. Он уже вовсе перестал оглядываться на ставшие старомодными романы Яна Флеминга и лепил своего Бонда – метросексуального и политкорректного. Сыграв в четырех картинах – «Золотой глаз» (1995), «Завтра не умрет никогда» (1997), «Целого мира мало» (1999) и «Умри, но не сейчас» (2002), стареющий и все более слащавый Броснан уже начал достаточно серьезно раздражать зрителей. Не столько боец, сколько фотомодель, обилием позвякивающих на нем дорогих вещиц, которые ему приходилось рекламировать, он в каждой следующей серии все больше походил на Остапа Бендера, совершающего переход через румынскую границу.

НОВОГО БОНДА ЗВАЛИ КРЕЙГ… ДЭНИЕЛ КРЕЙГ.

И родилась новая экранизация – то самое «возвращение к истокам», «Казино «Рояль», где все всерьез, а Бонд впервые стал блондином (хотя горячие головы прочили на эту роль негра, но до этого дело пока не дошло). Нового Бонда звали Крейг. Дэниел Крейг. 38-летний светловолосый актер невысокого роста, положивший на лопатки целую когорту красавцев от Джуда Лоу до Колина Фаррелла, преодолевший неприятие бондовских фанов и подписавший десятилетний контракт сразу на несколько серий, стал более суровым внешне, но более чувствительным внутренне.

При этом создатели фильма отчетливо сместили акцент с лица на тело: пожалуй, еще ни в одном фильме Джеймс Бонд не показывал столько своей шпионской плоти. Даже в переходящей из серии в серию сакраментальной пляжной мизансцене из океанской волны выходила, соблазнительно сверкая влажной кожей, не очередная красотка, а сам герой в небесно-голубых плавках.

Более того, в продолжении (чего тоже еще никогда не было) «Казино» – «Кванте милосердия», вышедшем в 2008 году, Бонд-Крейг продолжает убиваться по своей возлюбленной, убитой в предыдущем фильме, и положенного вроде бы по традициям франшизы романа с героиней Ольги Куриленко у него не возникает. Держатся они друг с другом довольно холодно, так что Ольга Куриленко вполне может войти в историю как первая девушка Бонда, которой каким-то чудом удалось с ним не переспать.

Чем же он так всех покорил, этот агент 007, что и спустя 40 лет продолжает собирать полные залы и приносить своим создателям десятки и сотни миллионов? Писатель Ян Флеминг не ведал, что творил один из самых живучих мифов ХХ века. Он лишь интуитивно уловил запросы коллективного бессознательного своих современников и соотечественников. Кино же поставило миф на поток, превратив его в бренд.

Идеалом Флеминга, когда он сочинял свои истории про супершпиона-суперденди, был реальный первый денди английской истории – друг принца Уэльского и будущего короля Георга IV Джордж Брюммель, прозванный Красавчиком. Жил он давно, на стыке XVIII и XIX веков, и оставил о себе память как о законодателе мод, человеке, привившем английскому двору стиль и вкус. Красавчик Брюммель носил, пил и курил все самое лучшее и стильное, неизменно подчеркивая разницу между неброской изысканностью аристократа и «сделайте нам красиво» нувориша.

Отставной разведчик Флеминг, надо отдать ему должное, был человеком начитанным, а потому знал историю Брюммеля. А то, что подобные пижоны могут войти в моду, подсказала простая интуиция. Англия начала 1950-х с ее продуктовыми карточками, безработицей и прочими тяготами послевоенной жизни нуждалась в образцах чего-то прямо противоположного. Уже не Флеминг – Шон Коннери вспоминал: «Люди устали от войны, карточек, серости жизни и подержанных вещей. Им был нужен герой, который носит красивые костюмы, раскатывает на шикарных машинах, пьет тонкое вино и неизменно находится в компании красавиц».

БОГИНИ, ЖЕНЩИНЫ-ВАМП, КОШЕЧКИ, СТЕРВЫ, ШЛЮХИ (НО ВЫСОКОКЛАССНЫЕ) – ЭТО СКОЛЬКО УГОДНО. НО МИССИС БОНД – АБСУРД, НОНСЕНС!

А с учетом самой преданной и многочисленной части киноаудитории, женской, – еще и непременно холостой. Только однажды нестареющий мачо и «ходок» Бонд позволил затащить себя под венец. Но об этом опрометчивом шаге забыли так же быстро, как и об актере Лазенби, сыгравшем в тот раз агента 007. Потому что обручальное кольцо ставило точку на досье суперагента. Богини, женщины-вамп, кошечки, стервы, шлюхи (но высококлассные) – это сколько угодно. Но миссис Бонд – абсурд, нонсенс! Так что литературный агент 007 с самого начала был задан как идеал, кумир, человек-стиль определенного времени и определенной социальной прослойки. Однако вкусы и моды меняются, и сохранять спустя десятилетия агента 007 таким, каким он грезился реальному агенту-неудачнику 50-х, к тому же закомплексованному из-за своего неаристократического происхождения, было бы самоубийством. Поэтому Бонда на экране постоянно подновляли согласно веяниям времени. Часы Rolex, которые носил литературный Бонд, заменили на более раскрученные к тому времени Omega, элитарный британский Aston Martin – сначала на Lotus, а потом, к ужасу англичан, и вовсе на BMW, а потом – к еще большему ужасу – Бонда посадили (пусть и временно) вообще в Ford Mondeo.

Костюмы последние Бонды (до Крейга) носили исключительно от Brioni, а пили что придется. Потому что кино – это шоу-бизнес, а сотни миллионов при всем желании не приучишь заказывать шампанское Dom Perignon урожая 1953 года, как и сухой мартини исключительно на джине Sapphire Bombay. Да еще «взболтать, но не смешивать»!

А в последних фильмах бондианы ХХ века супермачо Бонда вынуждали считаться со стальными бизнес-леди, дипломированными специалистками и даже шефом в юбке миссис М, на которых не действовали все его десятилетиями отточенные мужские заходы. Заядлого курильщика Бонда (Флеминг, кстати, тоже дымил, как паровоз) загнали за флажки унизительных табличек No smoking. Любителя утонченной экзотики Бонда гоняли по превращенным в туристский проходной двор Карибам и Ривьере, не говоря уж о затоптанных Турции и Греции. Гурмана Бонда пичкали фастфудом. Скрытого расиста Бонда окружили коллеги-профи всех цветов кожи. Британский сноб-имперец Бонд оказался в «глобальной деревне», где тон задавала единственная сверхдержава и где аристократизм и традиции нужны, как банщику латынь.

Единственное, что было способно дать агенту 007 жизнь поистине вечную, – это миф. Пока в мире остаются зло, какое бы обличье оно ни принимало, а также люди, не удовлетворенные своим нынешним существованием, всегда будет нужен он – неотразимый красавец, везунчик, позер, душка, вечный победитель и спаситель. Перефразируя Вольтера, если бы Бонда не было, его следовало бы выдумать.

Но все же не Бондом единым жив этот миф. Один – пусть и супершпион – не может воплотить в себе все его грани. Кино про шпионов делали и всерьез, не только неукоснительно блюдя расстановку идеологических и политических акцентов, но и на всю катушку используя жанровые возможности материала, позволяющие изготовить занимательное зрелище для самой широкой публики, а уже заодно и промыть ей мозги. Здесь и противостояние сильных характеров, и мимикрия героя в чужой среде, и попытка выдать себя за другого: прекрасное поле для деятельности сценариста, режиссера, оператора, актера. Неудивительно, что именно суровая эпоха «холодной войны» оказалась крайне благоприятной для буйного цветения шпионского жанра.

Помимо узких специалистов, стихии шпионажа и сопутствующих ей всемирных скандалов отдали дань такие мастера-эстеты, как Альфред Хичкок («Секретный агент», «Топаз»), Фриц Ланг («Шпионы»), Иштван Сабо («Полковник Редль») и Кен Рассел («Мозг ценой в миллиард долларов»). Последним из больших стал Эрик Ромер, неожиданно снявший незадолго до смерти «Тройного агента». Мату Хари играли Грета Гарбо и Жанна Моро. В шпионской теме изначально заложено много комического, так что на самом деле ее жанровый диапазон гораздо шире, чем может показаться. Но даже взятая в комедийном регистре, тема разрабатывалась обстоятельно и основательно; время расцвета кинокомиксов, анимаций и пародийных сериалов еще не пришло.

Про шпионов (которых политкорректно называли разведчиками) делали фильмы и лучшие советские кинематографисты – режиссеры и актеры: делали не за страх, а за совесть. В ролях внедренных агентов засветились Павел Кадочников («Подвиг разведчика»), Станислав Любшин («Щит и меч»), Георгий Жженов (цикл фильмов о резиденте Тульеве), Олег Даль («Вариант «Омега»). Кульминациями жанра стали, конечно, «Мертвый сезон» Саввы Кулиша и «Семнадцать мгновений весны» Татьяны Лиозновой.

В «Мертвом сезоне» поражала прежде всего аутентичность фактур и документальная основа. Фильм начинался интервью с реальным Рудольфом Абелем, а завершался обменом агентами на знаменитом берлинском мосту. Сериал Лиозновой, напротив, был похож на все что угодно – легенду, сказку, пародию, только не на правду. Это был наш аналог бондианы; впрочем, в обоих случаях отдаленные прототипы у почти сказочных героев все равно были. Так, игравший Штирлица Вячеслав Тихонов позаимствовал многие черты «идеального сверхчеловека» у разведчика-нелегала Михаила Филоненко.

И по сегодняшний день романтика шпионажа питает вдохновение кинематографистов. Но если фантазия естественным образом уносит их в направлении действия – погонь, перестрелок, хитроумных покушений, то реальность шпионской работы часто возвращает к профессиональной прозе. Ведь жизнь агентов-нелегалов совсем не напоминает лихие приключения Бонда или Солт, героини фильма Филипа Нойса: они не убивают, не преследуют, не ходят на явки в романтических плащах и почти не развлекаются с девушками. Они добывают информацию, а их оружие, увы, не пистолет и кинжал, а мозги.

Но кино, особенно массовое, питается внешним миром героев. Его неотъемлемой частью является скандал. Шпионские скандалы сотрясают мир регулярно. Столь же регулярно они становятся основой и для сценариев, упорно проливающих свет на события минувших лет. В 1989 году своего экранизатора нашло дело Профьюмо, ставшее одним из самых громких скандалов середины ХХ века. Режиссером стал Майкл Кейтон-Джонс, героями – фигуранты скандала: сам Джон Профьюмо, элитная проститутка Кристин Килер и советский военно-морской атташе в Лондоне Евгений Иванов. Картина называлась незатейливо – «Скандал».

В 2009 году экранную жизнь получил еще один сенсационный сюжет двадцатилетней давности, о котором много писала постперестроечная пресса. Согласно ее данным, агент Фэруэлл в начале 80-х годов передал французской контрразведке 4 тыс. сверхсекретных документов. Их анализ позволил западным спецслужбам разоблачить 70 граждан западных государств, сотрудничавших с КГБ в 15 странах, и идентифицировать 450 сотрудников советской разведки, занимавшихся сбором научно-технической информации. Настоящее имя агента Фэруэлла – Владимир Ветров; это сотрудник управления «Т», занимавшегося промышленным шпионажем в погоне за западными технологическими секретами для модернизации самолетов-радаров и прочего вооружения. Ветрова командировали во Францию под прикрытием старшего инженера ВО «Машприборинторг». Его деловым партнером был коммерческий директор компании «Томсон ЦСФ» Жак Прево, агент французской контрразведки. Версии того, когда и по какой причине Ветров оказался завербован французами, как обычно в таких случаях, расходятся, и в каждой есть доля правды. По одной версии, его загнали в ловушку тяга к алкоголю, спекуляция драгоценностями и внебрачные связи. По другой – он действовал бескорыстно, поняв порочность советской системы и обиженный отсутствием роста по службе. Сначала Ветров был арестован и осужден на долгий срок за попытку убийства своей сотрудницы и возлюбленной. Потом, когда французы предъявили МИДу неопровержимые документы о технологическом шпионаже, был разоблачен как предатель и расстрелян в 1985 году.

Фильм «Операция «Фэруэлл» снял французский режиссер Кристиан Карион. В интервью Le Journal du Dimanche он рассказывал, как собирался снимать в главной роли Никиту Михалкова, а потом Сергея Маковецкого, но вмешался один из советских фигурантов старого скандала, занимающий ныне высокий пост. В итоге фильм снимался не в Москве, а в Киеве и Харькове, Ветрова (в фильме – Григорьев) сыграл Эмир Кустурица, его жену – Ингеборга Дапкунайте, любовницу – Дина Корзун. В России картину так и не показали.

От уголовной истории в сценарии, написанном по мотивам документальной книги Сергея Костина «Здравствуй и прощай», не осталось и следа, а фильм, вышедший во Франции к 20-летию падения Берлинской стены, подавался как проливающий свет на истоки перестройки и падения железного занавеса. Якобы именно Ветров открыл Западу, что СССР стагнирует и бессилен угнаться за прогрессом. Это повлияло на решение президента Рейгана в 1983 году начать программу космической гонки вооружений. Между тем Ветров-Григорьев изображен как идеалист, действовавший в интересах своих соотечественников и желавший открыть путь в новый, свободный мир своему сыну. Попутно он повлиял на отношения недавно избранного президента Миттерана с Рейганом, еще не знавшим, что во французском социалистическом правительстве засел министр обороны, шпионивший в пользу Москвы.

Вполне вероятно, что лет через двадцать (таков среднестатистический срок вызревания фильма «по следам событий») снимут кино и про Анну Чапман. Пока придется подождать: по решению американского суда, который их освободил и депортировал, фигуранты дела не смогут извлечь доход из обретенной популярности. Если они и решатся экранизировать историю своих подвигов, прибыль придется отдать в казну США. Впрочем, актриса Келли Осборн уже заявила о своем желании сыграть «эту гламурную рыжеволосую девушку».

Вообще-то, Анна Чапман, представленная народу как живое доказательство былой силы нашей разведки, тоже ассоциируется со шпионским кинематографом. С комедией «Высокий блондин в черном ботинке», где взяли первого попавшегося человека и создали ему образ супершпиона.

«Блондин», по большому счету, был попыткой противопоставить конспирологии и шпиономании, вновь набиравшей силу в Европе, незлобивую иронию. Был и другой подход. В 70-е годы на Западе впервые появились фильмы, которые выходят до сих пор, – не только разоблачающие произвол спецслужб, но и показывающие, как общество стремится их контролировать. Одна из первых картин такого рода – «Три дня Кондора» Сидни Поллака – о некоем тайном клане внутри ЦРУ, претендующем на решение судеб рядовых спецслужбистов и устраивающем бойни в Нью-Йорке средь бела дня. А одна из последних – «Ложное искушение» Роберта Де Ниро. Ее герой Эдвард Уилсон (его играет Мэтт Деймон) еще в юности вступает в тайное студенческое общество «Череп и кости», а позднее оказывается у истоков создания ЦРУ. Появляется в фильме и сам Де Ниро – знатный шпион на костылях, мучимый простатитом и болями в суставах, и даже Анджелина Джоли в образе жены главного героя, который через неделю после свадьбы уезжает на целых шесть лет «спасать мир». Подобно тому как сегодня многие предпочитают виртуальный секс реальному, так и Уилсон то и дело бегает от жены передавать шифровки: видно, что его влечет неодолимая сила, что в этих сеансах связи слились воедино профессия и подлинная личная жизнь, не чета семейной. Словно в зеркало Уилсон всматривается в образ своего двойника-противника из КГБ под шифром Улисс, и нет никого в мире ему ближе и роднее. Де Ниро развенчивает романтические мифы о разведслужбах, а герой Деймона, рыцарь без страха и упрека, попадает в порочный круг отчужденности, одиночества и насилия.

Даже в авантюрном триллере «Мюнхен» Стивена Спилберга о спецоперациях «Моссада» против палестинской группы «Черный сентябрь», атаковавшей израильтян в дни Олимпиады 1972 года, все оказывается неоднозначно. По мере вовлечения в контртеррор у главного героя накапливается все больше сомнений в том, что его поступки стопроцентно моральны: в результате израильских терактов погибают не только агенты КГБ, но и совершенно случайные и очень симпатичные люди. В общем, становится очевидно, что одной правды на Земле нет, насилие порождает насилие, и этот порочный круг никто не в силах разорвать.

Спилберг вовсе не отбирает у своих героев права на патриотизм и служение своему народу, но не позволяет им быть слепыми фанатиками. Герой все чаще испытывает приступы паранойи и раздвоения сознания, что свидетельствует не только о пережитых стрессах, но и о не совсем чистой совести.

А ведь был еще блестящий «Профессионал» Жоржа Лотнера, в котором Жан-Поль Бельмондо сыграл одну из лучших своих ролей. И «Враг государства» с Уиллом Смитом, который, говорят, настолько обидел тогдашнего руководителя Агентства национальной безопасности США, что тот позволил себе публично заявить, что АНБ «не шпионит за американскими гражданами» (что не помешало АНБ через два с половиной года, после террористической атаки 11 сентября, ввести систему отслеживания частной корреспонденции).

Вот этой неоднозначности и внутренней конфликтности, как правило, и недостает другим образцам шпионского жанра, страдающего от лакировки действительности. Трудно представить, чтобы и в нашем фильме появился сатирический образ человека из спецслужб, подобный герою убийственно искрометной ленты братьев Коэнов «По прочтении сжечь». Между тем многое из того, что просачивается из тайников спецслужб, вплоть до последних шпионских скандалов, могло бы вдохновить на что-нибудь более острое и интересное, чем гламурные сопли.

Хотя, конечно, проще, приятней и веселей раскрашивать в «шпионские цвета» совсем безобидные сюжеты. Взять, допустим, историю The Beatles и расписать ее в духе бондианы. Начать можно, например, так: «Все началось 5 октября 1962 года, когда в Великобритании одновременно произошли два события: вышла первая пластинка The Beatles и состоялась премьера первого фильма об агенте с правом на убийство Джеймсе Бонде».

И тут же обнаружится море совпадений, которые будут казаться совсем не случайными. Битлов – изначально – было пятеро, и роль Бонда на экране в разное время тоже воплощали пять актеров. В обеих пятерках есть по одному не очень полноценному представителю. Ударник Пит Бест был выгнан из первого состава Beatles за плохое владение барабанными палочками. Вам хорошо известно сольное творчество барабанщика Пита Беста? Актер Джордж Лазенби ушел из бондовской киноэпопеи после одной картины. Вы слышали что-нибудь еще об этом актере?

Стройную картинку вроде бы портит Дэниел Крейг, заменивший Пирса Броснана в 2006 году. Но если вспомнить, что с 1966 года поклонники группы в один голос кричали о том, что Пол Маккартни то ли куда-то пропал, то ли вообще умер, а его в составе группы заменил двойник, находя доказательства этому в виде «ключей», разбросанных по текстам, музыке и обложкам битловских альбомов (даже тех, что выходили задолго до «гибели» Пола), то математика остается безупречной.

В остатке получаем, что и Beatles, и Бонд едины в четырех лицах. Теперь можно переходить к биографии этого дважды четырехликого Героя.

Родительской любовью и лаской Герой был обделен. У Леннона отец то плавал, то сидел, то бродяжничал. Мать занималась вечным обустройством личной жизни. Про родителей Бонда из фильмов узнать ничего нельзя, а судя по книгам Флеминга, они погибли, когда Джеймсу было четыре года. Леннона воспитала тетушка Мими, Бонда – разведслужба МИ-6.

Герой получил хорошее гуманитарное образование. Ливерпульский институт искусств – у битлов, Кембридж – у суперагента. Но диплом оказался не очень полезен. Леннон-Маккартни не стали рисовать рекламные плакаты и афиши кинофильмов, Бонд не захотел писать научные труды по языкознанию.

Жизнь Героя тесно связана с морем. Битлы выросли в портовом городе Ливерпуле. Родившийся в сухопутном немецком поселке агент 007 поступил добровольцем в военно-морской флот.

В морских глубинах плавают осьминоги и подводные лодки. Ливерпульский паренек Ринго Старр пел: «Я хотел бы оказаться под водой, в тенистом осьминожьем саду». Один из фильмов о Джеймсе Бонде носит название «Осьминожка». «В городишке, где я рос, жил бывший моряк. Он рассказывал нам о своей жизни в стране субмарин», – это уже другой ливерпульский паренек Джон Леннон. Его песня «Желтая подводная лодка» (Yellow Submarine) превратилась в одноименный битловский мультфильм. Сюжет мультфильма таков. Негодяи Мини готовят страшную гадость человечеству. Герои-битлы усаживаются в подводную лодку, плывут навстречу опасности и спасают мир. Теперь вспомним сюжет бондовского фильма «Шпион, который меня любил». Негодяй Стромберг готовит страшную гадость человечеству. Герой Бонд усаживается в подводную лодку, плывет навстречу опасности и спасает мир.

Бонд, правда, в этом фильме спасал мир не один, а в компании с сексапильным майором КГБ Аней Амасовой (агент XXX). Роль эту исполняла Барбара Бах. Последние 30 лет эта дама носит имя Барбара Старки, являясь законной супругой барабанщика The Beatles Ринго Старра.

Такое пересечение судеб неудивительно, учитывая любвеобильность нашего Героя. Герой дважды был женат, не считая многочисленных мелких увлечений. Если и есть знаменитость, способная потягаться размером донжуанского списка с агентом 007, то зовут эту знаменитость Пол Маккартни. Что касается двух жен, то тут Бонда лучше всего сравнивать с Джоном Ленноном. У Джона первая жена была англичанкой, вторая – японкой. У Джеймса первая – японкой (фильм «Живешь только дважды»), вторая – англичанкой («На секретной службе Ее Величества»). Отметим, что сына от второго брака Леннон назвал именем Шон. Видимо, в честь первого исполнителя роли Бонда Шона Коннери, хотя документальных доказательств этого нет. У Бонда детей, во всяком случае официально зарегистрированных, не было. Не успел. Вторую жену агента 007 расстреляли у него на глазах. Леннон, как известно, был застрелен на глазах у своей второй супруги Йоко Оно.

Параллели между бондианой и творчеством The Beatles продолжились и в последней серии франшизы. Сексапильную агентессу МИ-6, встретившую Бонда в аэропорту, проведшую с ним ночь и поплатившуюся за связь с агентом 007 жизнью (ее обнаженное тело на кровати, покрытое сырой нефтью, – намек на более раннюю серию бондианы, «Голдфингер»), зовут Строберри Филдс. Более прямого намека быть не может – песня с альбома «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера» так и называется: «Strawberry Fields Forever» («Земляничные поляны навсегда»).

В большинстве фильмов бондианы агент 007 лихо гоняет на автомобиле Aston Martin DB5 и обычно разбивает машину в кратчайшие сроки. Пол Маккартни, получив свою часть гонорара за альбом The Beatles с совершенно бондовским названием Revolver, тоже покупает себе машину. Разумеется, это Aston Martin DB5, и, само собой, Пол ее быстро разбивает. Потому что не надо пить мартини с водкой или курить марихуану перед тем, как садишься за руль.

Впрочем, вредными привычками наш Герой страдает только в бурной молодости, а в зрелом возрасте переходит к здоровому образу жизни. Пол Маккартни становится вегетарианцем. Джеймс Бонд расстается с сигаретой (после фильма «Лицензия на убийство» суперагент не курит в кадре, как, впрочем, и его союзники, – никотин дозволяется только отрицательным героям).

Наш Герой любит стильную одежду. Ему идут и брючные костюмы, и что-то джинсовое – но особо к лицу военный мундир. Битлы щеголяют в форме на обложке диска «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера». Коммандер (капитан второго ранга) Бонд появляется в военно-морском мундире в нескольких фильмах. Из числа этих картин стоит выделить ленту «Завтра не умрет никогда» (кстати, одна из песен Beatles также обыгрывает исходное выражение – многозначную идиому Tomorrow Never Comes (дословно – «Завтра не настанет никогда», смысл – «После дождичка в четверг» или «Живи сегодняшним днем»); она называется «Tomorrow Never Knows» – «Завтрашний день никогда не знает» – эту психоделически-бессмысленную фразу обронил славившийся косноязычием Ринго Старр на одном из интервью). Так вот, в этой ленте на кителе коммандера можно заметить планку ордена Британской империи. Довольно странно, поскольку награда эта крайне редко присуждается военнослужащим, – ее получают гражданские лица. Например, этим орденом были награждены все четыре битла.

Кстати, тот самый сержант Пеппер, ради которого ливерпульская четверка облачилась в военные мундиры, имеет своего двойника в бондовской вселенной. В фильмах «Живи и дай умереть» и «Человек с золотым пистолетом» действует второстепенный персонаж, жирный жлоб-полицейский из штата Луизиана. Зовут его шериф Пеппер.

Наш Герой любит казино. Джеймс воспринимает слово «казино» буквально и проводит немало экранного времени за зеленым сукном. Джон подходит к этому делу творчески. После 1966 года он ходит в студию звукозаписи с гитарой Epiphone Casino (сейчас она хранится в музее Beatles в Токио). В главный игорный дом мира – казино в Монте-Карло – Бонд добирается только в 18-й серии («Золотой глаз»). К этому времени в игорном княжестве Монако уже не первый год проживает Ринго Старр с бывшим «майором КГБ» Барбарой.