Текст книги "Шпионы среди нас: секретные материалы"

Автор книги: Wim Van Drongelen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Как выяснил «Коммерсантъ», «он» оказался полковником Щербаковым, долгое время служившим в СВР начальником американского отдела управления «С», ведающего работой с нелегалами.

В «лесу» – так на сленге называют штаб-квартиру СВР в Ясеневе – упустили из вида тот факт, что дочь Щербакова давно живет в США. В СВР ничего не заподозрили, даже когда Щербаков отказался от предлагавшегося ему примерно за год до шпионского скандала повышения по службе – видимо, чтобы избежать необходимой в таких случаях процедуры проверки на детекторе лжи. Это значит, что он уже тогда активно сотрудничал с американскими спецслужбами. Во всяком случае, в июне власти США сообщили, что за российскими нелегалами начали следить еще лет десять назад.

Наконец, никто не обратил внимания на то, что сын Щербакова, трудившийся в другом силовом ведомстве – Госнаркоконтроле, спешно покинул Россию, улетев в Америку незадолго до разоблачения русских агентов. Сам же предатель сбежал из страны всего за три дня до июньского визита Дмитрия Медведева в США. «После этого американцы, опасаясь, что мы, заподозрив предательство, начнем вытаскивать из США своих нелегалов, начали их арестовывать, – пояснил пожелавший остаться неназванным источник журналистов. – Это поставило Белый дом в крайне неловкое положение и заставило понервничать: никто ведь не хотел осложнять первый визит Медведева в Штаты».

После этого фамилия Щербаков в СВР была приравнена к ругательству. И дело не в том, что полковник сдал своих, а в том, как он это сделал. Он лично поспособствовал тому, чтобы разоблачить самого ценного и опытного из десяти российских нелегалов – 65-летнего Михаила Васенкова, также известного как Хуан Лазаро.

Еще в 60-е годы господин Васенков – Лазаро был отправлен в Испанию, откуда выехал в Чили, где под видом фотографа и начал свою работу на внешнюю разведку. «Он превосходно фотографирует – это же невозможно имитировать – и свой талант превратил в прикрытие для выполнения заданий», – отмечают коллеги разведчика. В поисках натуры под видом модного фотографа Хуан Лазаро исколесил всю Латинскую Америку, попутно обрастая знакомствами среди политиков и бизнесменов. Впоследствии его друзья и знакомые использовались советскими, а затем и российскими спецслужбами не только для получения информации, но и как агенты влияния.

В 70-е годы Михаил Васенков женился на перуанской журналистке Вики Пелаез, а вскоре после этого новобрачные перебрались в США. Это был санкционированный переезд по заданию руководства внешней разведки. И, возможно, госпожа Пелаез действительно не лукавила, когда после ареста заявляла прессе, что ничего не знала о том, кто на самом деле ее муж. В Штатах семья Лазаро жила скромно, хотя супруга российского разведчика была влиятельной журналисткой, а в числе знакомых самого Михаила Васенкова были высокопоставленные функционеры из левого крыла Демократической партии США. За успешную работу на советские спецслужбы господину Васенкову еще в 80-е годы секретным указом руководства СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.

ВАСЕНКОВ-ЛАЗАРО ОДНАЖДЫ УМУДРИЛСЯ ДОБЫТЬ РАСПИСАНИЕ ЗАРУБЕЖНЫХ ВИЗИТОВ ПРЕЗИДЕНТА США НА НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ВПЕРЕД!

Возможности и связи нелегала Васенкова и впрямь впечатляют. По словам одного из его знакомых, Васенков – Лазаро однажды умудрился добыть расписание зарубежных визитов президента США на несколько лет вперед. За время своего пребывания за рубежом он получил три высших образования. Уже находясь в США, когда ему было за шестьдесят, обзавелся ученой степенью по политологии. «За время своей работы Васенков настолько натурализовался, что практически забыл русский язык, – рассказывал собеседник журналистов. – Это профессионал высшего класса, о котором, если бы не предательство, никогда бы не узнали в США».

Незадолго до ареста Михаилу Васенкову было присвоено звание генерала. При этом официально он уже несколько лет был пенсионером и формально мог отказаться от работы на разведку. Но делать этого не стал.

Биография Васенкова – Лазаро была настолько безупречной, что, даже арестовав его, американские спецслужбы были бессильны доказать связь задержанного с российской разведкой. Перед следователями сидел седой уважаемый семьянин, чьи дети, жена, многочисленные друзья, сокурсники, соседи и влиятельные знакомые были готовы под присягой подтвердить любой факт из жизни добропорядочного 65-летнего американца Лазаро. Сам арестованный до последнего отвергал любые обвинения, настаивая на невиновности. Коллеги господина Васенкова допускают, что в итоге он мог оказаться на свободе. Если бы однажды к нему в камеру не явился полковник Щербаков.

Обстоятельства этой встречи осведомленные люди описывают так: «Пришедший на русском языке назвал арестованному свое имя и фамилию, звание, место работы, после чего произнес: «Михаил Анатольевич, вам надо признаваться и сдаваться». В ответ арестованный сообщил гостю по-английски, что не понимает языка, на котором тот говорит. Тогда посетитель повторил все уже на английском. Но в ответ услышал: «Я Хуан Лазаро. Все происходящее – глупая ошибка, и я не понимаю, в чем я должен сознаваться». После этого полковник Щербаков передал американцам личное дело Васенкова – Лазаро, привезенное им из Москвы. После того как папку с подробными сведениями положили перед подозреваемым, он назвал свое настоящее имя, добавив, что больше ничего говорить не намерен.

ЧЕЛОВЕК, ЧЬЕ ФОТО БЫЛО НА РУКАХ У ВСЕХ ПОЛИЦЕЙСКИХ, ПРОСТО РАСТВОРИЛСЯ. НИКТО НЕ ЗНАЕТ, КАКИМ МАРШРУТОМ, ЧЕРЕЗ КАКИЕ ПОРТЫ И КУДА ОН УШЕЛ.

Следователи, впрочем, все же попытались разговорить нелегала, сломав ему при допросе три ребра и ногу (что вообще-то в отношениях между спецслужбами великих держав не принято – физическое воздействие на захваченных агентов разведки противника сегодня считается чем-то вроде «дурного тона»). С этими переломами он и прилетел в Россию после состоявшегося в июле обмена раскрытых шпионов на четырех фигурантов российских уголовных дел об измене родине. Коллеги господина Васенкова говорят, что, едва вернувшись, он сказал своему руководству, что жить в России не собирается и намерен уехать за границу. «Его можно понять. Ведь происшедшее не просто предательство, – говорят в СВР. – Привезти досье на нелегала врагам – это просто п…ц. Такого никогда не случалось». Единственное утешение в СВР находят в том, что одному из российских шпионов, боевому офицеру связи, известному под именем Роберт Кристофер Метсос, все же удалось скрыться от американцев на Кипре. «Человек, чье фото было на руках у всех полицейских, просто растворился. Никто не знает, каким маршрутом, через какие порты и куда он ушел, – с гордостью говорят сотрудники спецслужб. – Вот что значит работает человек».

Статья в газете, впрочем, особого эффекта вроде бы не произвела.

«Все, о чем написал «Коммерсантъ», мне было известно с первого дня», – заявил президент Медведев после публикации.

«За такое журналистское расследование и за решетку можно угодить», – обронил, по слухам, на этот же счет премьер-министр Путин.

Еще чуть позже российские спецслужбы назвали другого предателя – Александра Потеева. Но о нем речь пойдет позже. Несколько позже.

Главной же героиней шпионского скандала стала все же молодая и сексапильная Анна Чапман. Она тут же сделалась любимицей публики и СМИ. Неудавшейся шпионке прочили большое будущее на родине. И не ошиблись.

1 октября 2010 года она стала советником по инвестициям и инновациям президента «Фондсервисбанка», при этом в банке подчеркнули, что Чапман работает со свободным графиком посещения, и это не единственная ее работа. В ноябре в своем новом качестве она в целях реализации «культурологического проекта», связанного с «освоением космического пространства», посетила запуск космического корабля «Союз-ТМА-М» на космодроме Байконур.

Суть этого проекта раскрыл директор департамента информационной политики банка Г. Белкин. По его словам, Анна посвятит себя теме защиты планеты от астероидов, метеоритных дождей и других факторов, влияющих на цивилизацию из космоса. Банк собирался вложить в проект Чапман несколько миллионов долларов.

Направление политической карьеры Анны также было задано довольно скоро. 22 декабря 2010 года она вошла в общественный совет молодежного движения «Молодая гвардия «Единой России». Правда, сама Чапман так и не смогла пояснить, чем она собирается заниматься в движении, сказав лишь «меня попросили». Однако лидер «Молодой гвардии» Т. Прокопенко заявил, что Анна является «героем поколения» и займется в движении патриотическим воспитанием молодежи.

А в январе 2011 года Анна стала ведущей новой программы телеканала РЕН-ТВ «Тайны мира с Анной Чапман». Но куда большей известности как медиаперсона она добилась после эротических фотосессий для журналов «Maxim» и «Жара». Причем последняя сопровождалась практически неизбежным скандалом – Анна выложила одну из фотографий на личной странице в Facebook, после чего фотография разошлась по другим интернет-ресурсам, а журнал подал на нее в суд за нарушение авторских прав.

После этого Анна, говорят, отклонила предложение американской компании Vivid Entertainment сняться в порнофильме за миллион долларов. Но «отклонить» намертво закрепившееся за ней в прессе прозвище «агент 90-60-90» Анна уже не сможет никогда. Да и вряд ли захочет.

Обменный курс

Вообще-то, в отличие от шумных скандалов с поимкой завербованных граждан иностранных государств задержания «с поличным» кадровых разведчиков (дипломатов или просто российских граждан) обычно не афишируются сторонами. Спецслужбы предпочитают договариваться по-тихому, ограничившись высылкой «провинившихся» в ответ на симметричную высылку иностранных разведчиков. Однако иногда этот отработанный механизм дает сбои, и тогда скандал попадает в СМИ, как было, например, в Катаре. Иногда же скандал в СМИ выгоден самим спецслужбам, как это было, например, в случае с Анной Чапман и другими. Например, для отвлечения внимания окружающих от более серьезных фигур.

«Российская разведка всегда старалась любыми средствами вытащить попавшихся «нелегалов», – комментировал обмен «агента 90-60-90» на ученого Сутягина бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ Дональд Джеймисон, – но ничего подобного не происходило с 1986 года, когда в Берлине состоялся обмен 26 человек. Но тогда меняли шпионов на шпионов, а здесь ставки уж слишком не равны. Скажем так, Игорь Сутягин далеко не Гэри Пауэрс, которого в свое время обменяли на полковника Абеля».

Обмен советского разведчика Уильяма Генриховича Фишера (подлинное имя Рудольфа Абеля, взявшего себе этот псевдоним после своего ареста в США в честь другого советского разведчика – так он сигнализировал своим, что арестован, но признаваться не намерен) стал первым знаменитым обменом времен холодной войны в истории разведок.

Абеля поменяли на американского пилота Фрэнсиса Гэри Пауэрса и арестованного в ГДР американского студента Фредерика Прайора. Минувшие с той поры десятилетия ясности этой тайной операции не добавили, так что новая книга об обмене Абеля на Пауэрса и Прайора «Мост шпионов» (Bridge of Spies), вышедшая недавно в Великобритании, мгновенно оказалась в топе читательского интереса.

Ее автор, бывший корреспондент лондонской «Таймс» в Москве и нынешний ее корреспондент в Вашингтоне Джайлс Уиттел, получил доступ к архивам в Москве, Вашингтоне и Берлине, встретился со многими сотрудниками разведок трех стран и даже с непосредственными участниками события почти полувековой давности. В частности, с генералом КГБ Юрием Дроздовым, бывшим начальником советской нелегальной разведки – Управления «С» Первого главного управления КГБ СССР. Именно Дроздов в 1962 году, тогда еще майор и сотрудник резидентуры КГБ в Восточном Берлине, готовил обмен Абеля и присутствовал на мосту Глинике, где проходила акция.

Как известно, советский разведчик полковник Уильям Фишер был выдан другим советским разведчиком, Рейно Хайханеном, и приговорен за шпионаж к 32 годам тюремного заключения. Советский Союз открестился от Фишера, заявив, что шпионажем не занимается. Впрочем, и сам Фишер отрицал какую-либо связь с советской разведкой и даже не назвал своего подлинного имени (настоящий Рудольф Абель родился в Англии в немецкой семье, в 1920 году в 17-летнем возрасте вместе с отцом оказался в России и с 1927 года сотрудничал с советской разведкой).

Сразу после начала тюремного срока Абеля, пишет Уиттел со слов Дроздова, КГБ наладил с заключенным переписку. Сотрудница КГБ, назвавшаяся женой Абеля по имени Хелен, регулярно направляла письма американскому адвокату Джеймсу Доновану, который передавал их администрации тюрьмы в Атланте, где сидел ее мнимый муж, а копии пересылал в ЦРУ. На конвертах стоял штемпель почтового отделения в Лейпциге, а письма «жены» писал по-немецки Юрий Дроздов, который также фигурировал в них как двоюродный брат заключенного Юрген Дривс.

О чем писали заключенному Атланты несуществующие жена и брат, не важно. Важно, что судьбу Абеля изменил международный скандал – 1 мая 1960 года в районе Свердловска был сбит американский разведывательный самолет U-2, а его пилот Фрэнсис Гэри Пауэрс попал в плен и был осужден на 10 лет тюремного заключения. Как выяснил автор «Моста шпионов», инициатором обмена Абеля на Пауэрса был отец американского пилота – Оливер Пауэрс. Уиттел приводит в книге письмо Пауэрса-старшего, отправленное Абелю в тюрьму спустя 4 года после приговора. «Дорогой полковник Абель, – пишет Оливер Пауэрс, – я отец Фрэнсиса Гэри Пауэрса, чье имя связывают с инцидентом с самолетом U-2, случившимся несколько лет назад… Вы можете понять обеспокоенность, которую испытывает отец за судьбу сына, и огромное желание увидеть его на свободе. Я был бы счастлив обратиться в Государственный департамент и к президенту США с просьбой об обмене. Это означает, что я призвал бы и сделал бы все возможное, чтобы убедить мое правительство освободить вас и вернуть на родину, если власти вашей страны освободят моего сына и позволят ему вернуться домой. Если вы согласны с этим, был бы очень обязан, если бы вы дали мне об этом знать, а также дали знать руководству вашей страны об этом предложении».

Как пишет Уиттел, это письмо пробудило в Абеле надежду на освобождение, хотя в ЦРУ, куда его переслал адвокат Абеля, к нему отнеслись без энтузиазма – в то время разведывательное ведомство США наложило запрет на любые переговоры о шпионском обмене. Тем не менее адвокат Джеймс Донован известил «жену» Абеля и ее немецкого адвоката Вольфганга Фогеля о предложении отца находящегося во Владимирской тюрьме американского пилота. Естественно, что эта информация попала к Юрию Дроздову, который тут же передал ее наверх. В КГБ ухватились за эту идею, и в сентябре 1961 года Дроздов встретился в Восточном Берлине с Фогелем (сотрудничавшим с восточногерманской разведкой «Штази») для обсуждения и составления письма Доновану от имени «фрау Абель».

Джайлс Уиттел цитирует и это письмо: «По вашему совету я обратилась в советское посольство в Берлине… Рада сообщить, что советский представитель проявил огромное понимание и заверил меня в их желании помочь… Из нашего разговора я вынесла убеждение, что единственный способ достичь успеха – это одновременное освобождение Ф. Пауэрса и моего мужа, что можно организовать».

ПАУЭРСА В АМЕРИКЕ ОБВИНЯЛИ В ТОМ, ЧТО ОН ЯКОБЫ СНИЗИЛ ВЫСОТУ ПОЛЕТА, А ТАКЖЕ В ТОМ, ЧТО НА СУДЕ В МОСКВЕ ОН ПРИНЕС ИЗВИНЕНИЕ ЗА ШПИОНАЖ.

Что же в итоге заставило ЦРУ пойти на обмен? Ведь к Пауэрсу в Америке относились без какого-либо почтения. Его обвиняли, в частности, в том, что он якобы снизил высоту полета с положенных 20 тысяч метров, что дало возможность советским ракетам его сбить (впоследствии выяснилось, что это неправда), а также в том, что на суде в Москве он принес извинение за шпионаж.

По мнению автора «Моста шпионов» Джайлса Уиттела, к тому времени ЦРУ уже созрело для обмена. Доновану заявили в этом ведомстве, что обмен был бы в американских национальных интересах. Все объяснялось несколькими мотивами: во-первых, американцы осознали после почти 5 лет, что Абель так и не заговорит и что склонить его к сотрудничеству не удастся; во-вторых, они здраво рассудили, что если Абель вернется в СССР, то известная ему разведывательная информация устареет и вряд ли нанесет существенный ущерб США. Был и чисто прагматический мотив: в этих обстоятельствах оставшийся Абелю тюремный срок в 27 лет стал бы ненужным бременем для американского бюджета и американских налогоплательщиков.

По словам Уиттела, в России досье Абеля до сих пор не рассекречено, поэтому о российских мотивах обмена можно только догадываться. Однако поразительно, до какой степени механизм обмена и мотивы, по которым американцы согласились на обмен Анны Чапман и ее коллег, напоминали обмен 1962 года. Единственное различие – это скорость, с которой обе стороны пришли в прошлом году к соглашению, и быстрота, с которой обмен был реализован. Все это заняло буквально несколько дней, и президент Обама сделал все возможное, чтобы это не отразилось на российско-американских отношениях. Сходство настолько разительное, что можно было подумать, что холодная война еще не закончилась.

Когда Джеймс Донован прилетел в начале февраля 1962 года в Восточный Берлин для переговоров по поводу обмена, пишет Уиттел, он встретился с российским представителем, назвавшим себя вторым секретарем российского посольства в ГДР Иваном Шишкиным. На самом деле это был резидент КГБ в Европе. Донован сообщил ему, что может доставить Абеля в Берлин вместе с документом о помиловании президентом Кеннеди в течение 48 часов в случае, если советская сторона подтвердит намерение освободить в эти же сроки Пауэрса и Прайора (Фредерика Прайора власти ГДР обвиняли в экономическом шпионаже, он был арестован, но не успел предстать перед судом). Шишкин ответил, что уполномочен обменять Пауэрса, но Прайор находится в руках властей ГДР, и попросил дополнительное время, чтобы «решить вопрос». Спустя два дня Шишкин сообщил, что дело улажено и что студент Фредерик Прайор будет передан в день обмена в руки его родителей на контрольно-пропускном пункте «Чарли».

На следующий день заключенный 80016-А федеральной тюрьмы в Атланте, назвавший себя Рудольфом Абелем, в сопровождении адвоката Джеймса Донована, заместителя директора тюрьмы Фреда Уилкинсона и сотрудника федерального тюремного ведомства Ноу Олдриджа вылетел в Восточный Берлин. В портфеле Уилкинсона лежало помилование Абеля, подписанное двумя Кеннеди – президентом США и его братом Робертом, генеральным прокурором. В тот же день из Москвы в ГДР в сопровождении анонимного полковника КГБ был доставлен Фрэнсис Пауэрс.

Процедура обмена состоялась 10 февраля 1962 года на соединявшем Западный и Восточный Берлин мосту Глинике. Как пишет Уиттел, перед обменом Абель и Пауэрс прошли опознания бывшими сослуживцами. Абеля опознал сотрудник КГБ Василий Призов (он попросил его при этом снять очки); Пауэрса – летавший с ним Джо Мерфи. При обмене с российской стороны присутствовали Иван Шишкин, «кузен Дривс», он же майор Дроздов, и конвой автоматчиков. Ровно в 8:22 утра с двух концов моста навстречу друг другу двинулись две группы из трех человек каждая. Советскую группу возглавлял Иван Шишкин, американскую – Джеймс Донован. На середине моста группы остановились, Шишкин и Донован пожали друг другу руки, и дальше в разные стороны проследовали Абель и Пауэрс. В тот же час Фредерик Прайор был передан властями ГДР родителям на КПП «Чарли»…

Stuxnet как предчувствие

Атаку вируса Stuxnet на иранские компьютеры в сентябре 2010 года, может, и не зря связали с Израилем, но первой акцией кибервойны назвали совершенно напрасно. После того, как официальные источники в Иране объявили, что около 30 тысяч компьютеров в центральной компьютерной системе иранской промышленности были атакованы вирусным червем Stuxnet, у специалистов по компьютерной безопасности прибавилось работы. Впрочем, в профессиональной среде ажиотаж, похожий на панику, начался гораздо раньше.

Согласно афишируемой версии, первыми Stuxnet обнаружили в Белоруссии, прежде мало известной достижениями в этой области державе. Специалисты компании «Вирус БлокАда» – очевидно, монопольной по программному обеспечению в стране (среди ее клиентов Национальный банк, Совмин, ряд министерств, включая Минобороны, БГУ, Минский тракторный и т. д.) – идентифицировали Stuxnet еще 17 июня 2010 года «во время проведения расследования, связанного с инцидентом, возникшим у клиентов ее дилера в Иране».

Директор фирмы Вячеслав Коляда рассказал, что в ходе исследований им удалось обнаружить использование вирусом «серьезной уязвимости, которая содержится в большинстве операционных систем Windows». «Мы попытались донести информацию до компании Microsoft, но все попытки передать эту информацию по разным каналам заканчивались глухим молчанием со стороны софтверного гиганта», – посетовал он.

То, что легко распознали белорусские «блокадники», специалистов по компьютерной безопасности из ведущих мировых фирм, когда они наконец разобрались со структурой червя, повергло в шок. Спецы отмечали невиданную доселе сложность, глубину, вариативность, избирательность и точность. «После 10 лет ежедневных занятий обратной инженерной разработкой кодов я еще никогда не встречался ни с чем, что хотя бы близко было похоже на это», – цитируют одного из них.

ХАКЕРСКАЯ АТАКА – ЭТО КАК ВЛОМИТЬСЯ В ЧУЖОЙ ДОМ БЕЗ СПРОСУ: УКРАСТЬ ЧЕГО, ВЫВЕДАТЬ, НАГАДИТЬ, РАЗЛОМАТЬ, СДЕЛАТЬ ЕГО НЕПРИГОДНЫМ ДЛЯ ЖИЗНИ ИЛИ РАЗРУШИТЬ СОВСЕМ.

Чем так поразил Stuxnet прожженных профессионалов?

Хакерская атака – это как вломиться в чужой дом без спросу: украсть чего, выведать, нагадить, разломать, сделать его непригодным для жизни или разрушить совсем. Любой дом защищен: стены, замки, ставни… И тактика любого хакера – в том, чтобы найти в этом брешь.

Если найти слабое звено в несущей конструкции – все здание рухнет. Программисты такие прорехи называют zero-day-exploit – «уязвимость нулевого дня». Это как открытая дверь в святая святых, в главный штаб и собственную спальню, неизвестная тебе самому дверь без замка и без охраны. Проникнув в нее, хакер может делать все, что хочет, вплоть до обрушения всей операционной системы.

Так вот, специалисты по компьютерной безопасности утверждают, что в их практике им очень редко встречались вирусы, знающие хотя бы одну zero-day-уязвимость операционной системы Windows. А червь Stuxnet использовал сразу четыре. После того как разразился скандал, программисты Microsoft бросились искать противоядие, однако пока сумели залатать только две неизвестные прорехи, да и то лишь для Windows-2007.

Но и это еще не все. Stuxnet несет в себе два цифровых сертификата известных разработчиков программного обеспечения для Windows – Realtek Semiconductor и JMicron Technology – электронные подписи этих компаний, удостоверяющие подлинность программного продукта, которые служат пропуском для входа в систему и выполнения команд. Это как водяные знаки на купюрах и ценных бумагах. Специалисты убеждены, что подделать, скопировать их нельзя. Можно только украсть.

Как работает Stuxnet?

Червь вползает в компьютер через гнездо USB из зараженного носителя, обычно disk-on-key, в народе именуемого флэшкой (кстати, израильское изобретение, впервые выпущенное в 1999 году компанией «М-Системс» Дова Морана и Амира Бана). С этого момента инфицированный компьютер сам становится источником заразы.

А червь внутри него (у Stuxnet есть шесть различных способов проникновения и закрепления в организме РС) начинает действовать в автономном режиме. Никакая команда извне ему уже не нужна. Он от рождения знает, что ему делать. Stuxnet тестирует содержимое компьютера, поступающие и исходящие из него команды и ведет себя совершенно индифферентно по отношению к поглотившему его организму, никак не вредит ни ему, ни его партнерам, пока не наткнется на признаки цели, для охоты на которую он создан: программы управления производством фирмы Siemens. И тогда он звереет, превращаясь в жестокого хищника-разрушителя.

Специализация Stuxnet – компьютерные программы крупномасштабных систем управления промышленными предприятиями – SCADA (Supervisory Control and Data Acquisition), то есть «диспетчерское управление и сбор данных». Эти системы регулируют технологические процессы электростанций, нефте– и газопроводов, военных заводов, предприятий гражданской инфраструктуры и всего такого прочего, чтобы не сказать вообще всего.

Stuxnet, обладая всеми необходимыми ксивами (помните краденые электронные подписи?) системного администратора и зная «точки смерти» операционной системы, которые никто не знает, кроме него и его создателей, поднимает себя во внутрикомпьютерной иерархии до уровня инициирования команд – фактически захватывает власть в системе и перенаправляет ее на выполнение собственной разрушительной цели.

Первым делом он меняет компьютеру «голову» – перепрограммирует программу PLC (Programmable Logic Controler – программируемый логический контроллер), отвечающую за логику. И начинает сам отдавать команды. По мнению специалиста по промышленной безопасности в Siemens Ральфа Лангнера, Stuxnet может изменить параметры работы «оперативного блока 35», ведущего мониторинг критических производственных ситуаций, требующих срочной реакции, в 100 миллисекунд. Если так, озверевшему червю ничего не стоит привести систему к разрушительной аварии.

Взяв управление на себя, Stuxnet последовательно ведет систему к разрушению производства. Он вовсе не шпион, как надеялись поначалу многие, он – диверсант. Один из последних кодов в программе червя – DEADF007. Красноречиво.

«Как только исходный код PLC перестает выполняться, – утверждает Ральф Лангнер, – можно ожидать, что вскоре какая-то вещь взорвется. И скорее всего это окажется что-то крупное».

Эксперты сходятся во мнении, что разработка и внедрение такого сложного вируса – задача, непосильная ни хакеру, ни группе хакеров, ни какой-либо частной структуре. Это явно дело рук государства. Только государство могло позволить себе запустить такого дорогостоящего червя по всему миру, тем самым фактически рассекретив его. Только ради крайне важной для него цели.

РАЗРАБОТКА И ВНЕДРЕНИЕ ТАКОГО СЛОЖНОГО ВИРУСА – ЗАДАЧА, НЕПОСИЛЬНАЯ НИ ХАКЕРУ, НИ ГРУППЕ ХАКЕРОВ, НИ КАКОЙ-ЛИБО ЧАСТНОЙ СТРУКТУРЕ. ЭТО ЯВНО ДЕЛО РУК ГОСУДАРСТВА.

Поскольку 60 % компьютеров, зараженных Stuxnet, находятся в Иране, а остальная масса в странах, так или иначе связанных с Ираном (больше всего, в частности, в Индонезии, Индии и Пакистане), можно догадаться, для кого его строили и на кого напускали.

Теперь бы надо еще понять, с чего червь так взъелся на Siemens? Вроде бы приличная фирма, пылесосы выпускает… В сотнях тысяч компьютеров мира, инфицированных Stuxnet, он мирно спит и никому не гадит. И только повстречавшись с автоматизированными системами управления производством (АСУП) «Made in Siemens», этот сонный глист превращается в огнедышащего дракона.

Тоже, надо сказать, не бином Ньютона, на первый взгляд.

Именно Siemens начинал строительство АЭС в Бушере. Еще в 1970 году. Ну, кто тогда в Иране не строил? Даже Израиль едва не построил там завод по производству ракет «Йерихо», как говорят, весьма эффективных. Чудом пронесло – исламская революция помешала. Вот и Siemens убрался из страны после прихода к власти Хомейни. Но затем немцы вернулись. Иран стал для Siemens одним из крупнейших заказчиков.

После введения санкций с большой неохотой, под жестким давлением канцлера Меркель, на которую, в свою очередь, упорно давили Израиль и США, в январе 2010 года Siemens объявил о прекращении контрактов с Ираном. На это ссылаются представители компании в ответ на то и дело возникающие упреки. Однако уже летом их поймали на поставках комплектующих для Бушера. Бушерскую АЭС построили, как известно, специалисты российского «Атомстройэкспорта», на российских же технологиях, но, как выяснилось, с использованием сименсовских АСУП. Иначе незачем было бы использовать их в качестве идентификационного манка для Stuxnet.

Червь хоть и не шпионская программа, но кое-какую информацию дает, в том числе для широкой публики. Хотя бы самим фактом своего существования.

Официальный пуск АЭС в Бушере состоялся 21 августа. В преддверии этой даты бывший посол США в ООН Джон Болтон отсчитывал дни израильского удара по иранским ядерным объектам. Логика проста, и она уже однажды сработала. Уничтожение иракского ядерного реактора в 1981 году случилось как раз накануне пуска местной АЭС. Потому что бомбить работающий реактор нельзя.

Но 21 августа прошло, станцию в Бушере открыли, а израильского упреждающего удара не последовало. «Израильтяне упустили свой шанс», – прокомментировал Джон Болтон.

Однако и станция не заработала. Не потому ли, что обнаружился червь?

«НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС» НАПИСАЛА, ЧТО УРОН ОТ ВИРУСНОЙ АТАКИ НА КОМПЬЮТЕРНЫЕ СЕТИ ИРАНА СОПОСТАВИМ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ УДАРА ИЗРАИЛЬСКИХ ВВС.

Рожденный ползать летать, конечно, не может. И не надо. Зато может сделать часть работы за тех, кому лететь. «Нью-Йорк таймс» написала, что урон от вирусной атаки на компьютерные сети Ирана сопоставим с последствиями удара израильских ВВС. Stuxnet остановил по крайней мере 3 тысячи центрифуг в Натанзе – главном иранском заводе по обогащению урана.

Нет никаких официальных подтверждений того, что жуткий червь – дело рук израильских специалистов. Только догадки. Правда, прозрачные.

Израиль уже останавливал центрифуги в Натанзе. И тоже, очевидно, благодаря компьютерной диверсии.

Автор вышедшей недавно книги «Моссад: крупнейшие операции», бывший депутат кнессета, профессор Михаэль Бар-Зоар (он написал ее в соавторстве с известным израильским журналистом Нисимом Машалем), рассказал об одном таком эпизоде. Был назначен торжественный запуск нового каскада центрифуг для обогащения урана. Собралось много высокопоставленных лиц – праздник. Но едва нажали на кнопку «пуск» – весь каскад взорвался с эффектом домино – такая цепная реакция.

Израиль создал в Европе (и об этом тоже рассказано в новой книге) целую сеть фиктивных фирм, которые поставляли Ирану комплектующие к центрифугам и компьютерное оборудование. «Надо ли говорить, – улыбается Бар-Зоар, – что они не очень хорошо работали?»

По свидетельству египетской газеты «Аль-Ахрам», не очень, мягко говоря, хорошо относящейся к Израилю, только благодаря главе Моссада Меиру Дагану получение Ираном атомного оружия было задержано на несколько лет.