Текст книги "Шпионы среди нас: секретные материалы"

Автор книги: Wim Van Drongelen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Арестован Эймс был, впрочем, лишь девять месяцев спустя. Ему не светило ничего, кроме пожизненного заключения, но он ухитрился спасти жену. Пригрозив, что, если ее не отпустят, он вообще не станет говорить, что именно продал Москве.

Судили Олдриджа Эймса за измену родине и… уклонение от уплаты налогов. В его камере – фотография с подмосковным сосновым пейзажем и дачным домиком. Русская надпись на обороте: «Мы приобрели этот райский уголок на Ваше имя, теперь он навеки Ваш».

Через полтора десятка лет тюрьмы Эймс в своих письмах подводил итоги карьеры и делился своими соображениями о роли шпионажа в мировой политике. Выглядело это примерно так: «За всю мою карьеру в ЦРУ я могу назвать только два случая, когда в середине 80-х мы получали доступ к действительно серьезной информации о том, как работает, как и какие решения принимает МИД СССР…

ВМЕСТО ПРИНЯТИЯ КОНКРЕТНЫХ РЕШЕНИЙ ПОЛИТИКИ ТРАТИЛИ МЕСЯЦЫ НА ОБСУЖДЕНИЕ ТОГО, МОЖНО ЛИ ДОВЕРЯТЬ ИНФОРМАЦИИ, ПОЛУЧЕННОЙ ТЕХНИЧЕСКОЙ РАЗВЕДКОЙ.

Проблема заключается в подходе, который всегда мешал и ЦРУ и КГБ. Например, мечтой каждого офицера в Центральном разведывательном управлении было завербовать сотрудника Комитета госбезопасности. Но зачем? Для того, чтобы получить имена агентов? Это важно, конечно, но абсолютно никак не относится к процессу принятия государственных решений, к тому, какой будет внешняя и внутренняя политика государства…

…данные, полученные разведкой, почти никогда не приводили к принятию политических решений. Я могу назвать десятки случаев, когда предоставленные нами данные отфутболивались из Белого дома в конгресс и обратно. И вместо принятия конкретных решений политики тратили месяцы на обсуждение того, можно ли доверять информации, полученной технической разведкой… При этом надо признать, что и КГБ, и их восточноевропейские коллеги были куда более удачливы в сфере политического шпионажа. Достаточно вспомнить, что им удалось завербовать целый ряд серьезных политиков в странах Западной Европы.

Но вопрос заключается в другом: что сделал Советский Союз, имея подобные рычаги влияния в той же Германии, Норвегии, в странах Центральной Европы? История, во всяком случае, показывает, что они, обладая огромным объемом информации, так и не смогли ею распорядиться. Так что с этой точки зрения нет никакой разницы между разведками СССР и США: никакого влияния на политику своих государств они оказать так и не смогли…

Я считаю, что шпионаж влияет не только на тех, кого считают предателями. Занятие шпионажем влияет и на самих шпионов, людей, которые занимаются вербовкой агентов и работой с ними. Когда вы ежедневно сталкиваетесь с предательством и принуждаете людей к предательству, это не может не отразиться на вашей психике. Мне кажется, люди инстинктивно это понимают и именно поэтому считают шпионаж грязным делом… Я могу назвать тысячи причин, по которым люди решаются на предательство, но уверен, что профессия с этим напрямую связана. Например, почему среди советских предателей большинство – офицеры КГБ? И почему так мало предателей среди, например, профессиональных дипломатов? Я не знаю ответа…»

Любопытно, как мысли Эймса перекликаются с мыслями экс-директора ЦРУ Джорджа Тенета, высказанными на пару лет раньше.

«…Разведка – не единственный ответ на любую сложную проблему. Зачастую нам известно, в лучшем случае, лишь 60 % фактов, имеющих отношение к любому вопросу национальной безопасности. Разведка пытается нарисовать реалистичную картину конкретной ситуации на основе анализа собранной информации и сделанной экспертами интерпретации собранной информации. Результаты, в общем, получаются импрессионистическими и редко отличаются желательной рельефностью».

«Разведка в одиночку никогда не должна заправлять формулированием политики. Хорошая разведка – не замена здравому смыслу или любопытству, которые должны проявлять руководители страны, думающие о последствиях своих действий».

«Разведка работает не в вакууме, а в рамках широкого мандата на проведение политики и на управление. Работающие в разведывательном сообществе люди готовы давать отчет о своей работе и хотят делать это. Но когда политика неадекватна, а к предупреждениям не прислушиваются, то не «отсутствие воображения» у профессиональных разведчиков причиняет вред интересам государства и народа».

Подрывная деятельность

В мае 1999 года в Интернете появился список из более чем ста британских шпионов. Сначала МИ-6 во всеуслышание заявила о появлении сайта со списком – после чего им и заинтересовались газеты. Затем начала громкую кампанию по закрытию этого сайта. Потом через министерство иностранных дел сообщила, что не в силах остановить распространение информации, то есть расписалась в собственной беспомощности. И наконец – что вообще нормальному человеку трудно понять – зачем-то признала достоверность списка, заявив, что своими безрассудными действиями бывший сотрудник МИ-6 Ричард Томлинсон поставил «под угрозу жизни 115 сотрудников разведки» (в списке как раз 115 фамилий).

В результате никому не известный сайт на задворках Интернета, куда заходили разве что конспирологи, чтобы уточнить дату высадки на Землю марсиан, стал хитом сезона. А имена секретных агентов британской разведки облетели мир. Можно, конечно, списать все на халатность сотрудников МИ-6. Но слишком уж много британцы допустили ошибок. Это тем более подозрительно, что такие ошибки в отношении Ричарда Томлинсона они уже совершали.

В шпионской карьере Ричарда Томлинсона много поворотов, которые трудно объяснить с точки зрения обычной логики. После окончания Кембриджского университета и недолгой работы консультантом по менеджменту в небольшой кембриджской фирме Томлинсон в конце 80-х поступил на службу в Специальную авиадесантную службу (SAS) – элитное подразделение британских вооруженных сил. Через полтора года его уволили оттуда за «грубое нарушение субординации». А еще через некоторое время Томлинсона, несмотря на эту убийственную характеристику, взяли на работу в МИ-6.

Уже через полгода новоиспеченный британский агент отправился в Москву. Для стажера, начавшего учиться всего несколько месяцев назад, это была большая честь. Следующее назначение – в Иран – еще более почетное и ответственное. Задача, поставленная перед Томлинсоном, была очень опасной: ему поручили внедриться в организацию, которая, по агентурным данным, собиралась приобрести в Великобритании партию химического оружия. Надо полагать, и с этим заданием он справился. Иначе его не перебросили бы потом в Боснию.

В общей сложности Томлинсон успешно прослужил в МИ-6 четыре года. И после этого был оттуда изгнан – за «неумение работать в команде», «неуравновешенность» и «подверженность долгим и тяжелым депрессиям».

При этом британская разведка утверждала, что Томлинсон был простым стажером, хотя обычно испытательный срок в МИ-6 продолжается не более полугода. Вполне достаточно, чтобы понять, годится человек в разведчики или нет. Во всяком случае, только гений сдержанности смог бы на такой работе скрывать свою «неуравновешенность» в течение четырех лет.

Куда вероятнее другое. МИ-6 нужен был агент, которого никто и никогда не заподозрит в сотрудничестве с британской разведкой. Но чтобы сделать из Томлинсона такого агента, просто уволить его было мало. И, получив причитающееся ему выходное пособие в МИ-6, Томлинсон начал работать над образом врага британских национальных интересов.

Томлинсон начал с того, что подал на МИ-6 в суд, потребовав признать свое увольнение незаконным. Предприятие заведомо безнадежное: Томлинсону было прекрасно известно, что сотрудникам спецслужб закон запрещает выдвигать подобные иски.

Суд дело рассматривать не стал. Зато вышел громкий скандал. Фотографии Томлинсона появились во всех газетах – шутка ли, первый в истории британских спецслужб агент, подавший в суд на своих работодателей! В интервью, которые Томлинсон охотно раздавал, он сетовал на несовершенство британского законодательства и обещал исправить положение иным способом. Как? Очень просто – написать и опубликовать книгу о своей службе в разведке.

Нужно ли говорить, что МИ-6 ничего не стоило похоронить эту книгу еще до ее рождения? В случае с мемуарами другого британского экс-шпиона, Питера Райта, она так и поступила – быстро добилась судебного запрета на публикацию самой книги и отрывков из нее не только в Британии, но и в ряде других стран мира. О Райте, кстати, потом никто и не вспоминал.

Но Томлинсон – это совсем другое дело. МИ-6 выразила обеспокоенность и вступила с ним в переговоры, которые довольно широко освещались в прессе. По версии разведчиков, Томлинсон согласился за определенную сумму отказаться от намерения писать мемуары. И обманул. Взяв деньги, он немедленно обратился в австралийское издательство с предложением опубликовать свою сенсационную книгу. Издатель в Сиднее, с которой разговаривал Томлинсон, хорошо его запомнила. Карикатурный шпион, весь в белом, с белозубой улыбкой и блестящими глазами, он взахлеб обещал потрясающие разоблачения. Настолько потрясающие, что австралийцы ему не поверили и отказались публиковать книгу, как было сказано, из-за ее «чрезвычайной спорности».

Дело, по заложенной Томлинсоном традиции, получило огласку. МИ-6 приступила к решительным действиям. За намерение опубликовать секретные сведения британский суд сурово наказал предателя, приговорив его к длительному заключению. К шести месяцам тюрьмы. Томлинсон отсидел – и немедленно уехал из страны. Надо полагать, МИ-6 проявила привычную халатность.

Свою подрывную деятельность Томлинсон продолжил в Париже. Он снова стал давать интервью. Рассказал о том, что в правлении Бундесбанка есть глубоко законспирированный британский агент. О том, что МИ-6 работает против союзников Британии по ЕС и НАТО. О том, что британцы разработали операцию по устранению Слободана Милошевича – водителя его автомобиля собирались ослепить ярким светом. Этот план, если верить Томлинсону, МИ-6 опробовала на принцессе Диане.

И что же британская разведка? По всем шпионским правилам, она должна была сделать все, чтобы «нейтрализовать» Томлинсона. Но она предпочла поступить иначе – сделать ему рекламу. По просьбе МИ-6 французские спецслужбы задержали Томлинсона, конфисковали компьютер, все дискеты и даже записную книжку. В них, как с удовольствием писали британские и французские газеты, были обнаружены некие «зашифрованные записи». А потом – Томлинсона снова отпустили. Он перебрался в Швейцарию – страну, с которой у Британии нет договора о выдаче преступников. И оттуда объявил МИ-6 свой приговор: он раскроет ее агентурную сеть. МИ-6 не возражала. И Томлинсон сдержал свое слово.

В сентябре 1998 года первый список агентов появился сначала на швейцарском, а потом на американском сайте. Произошло это так. Томлинсон зашел в одно из женевских интернет-кафе и оттуда отправил по электронной почте письмо своему доверенному лицу. В этом письме были названы восемь сотрудников МИ-6. Сразу после ухода Томлинсона из кафе на его место – совершенно случайно – сел швейцарский журналист, который – совершенно случайно – прочел отправленное письмо, сохраненное на жестком диске компьютера.

Зная, как снисходительно британские разведчики относятся к разглашению своих секретов, вы, видимо, уже понимаете, что элементарные меры предосторожности были излишни. Но задача Томлинсона состояла не в том, чтобы «предать», а в том, чтобы обратить на это внимание журналистов. А газетчики любят драматические эффекты.

Однако драматизма оказалось недостаточно. С первым списком Томлинсона произошло то, что и должно было – его мало кто заметил. Чтобы сделать второй список сенсацией, потребовалась информационная поддержка британских властей. И МИ-6 рассказала всему миру, что Томлинсон разоблачил 115 британских агентов.

В самом списке нет ничего особенного. Скорее всего, Томлинсон пользовался вполне легальными источниками – в частности, Зеленой книгой дипломатов (перечень британских чиновников, находящихся на дипломатической службе). Что-то добавил от себя – включив в число шпионов некоторых дипломатов, работающих на тех должностях, которые во времена Томлинсона использовались как прикрытие. Что-то сочинил – ряд поименованных в списке людей просто не существуют. Мастерство Томлинсона проявилось в том, что он сумел придать этой мешанине законченную форму, сделав ее похожей на кадровые документы британских спецслужб.

Скандал получился грандиозный. При этом официально ни одно государство на разоблачения Томлинсона не отреагировало. Не было нот протеста. Никого не объявили персоной нон грата. Лишь британские власти продолжают делать заявления о том, что «под угрозу поставлены национальные интересы Британии и жизнь сотрудников МИ-6». И обещают принять меры, чтобы впредь у таких, как Томлинсон, были связаны руки.

Похоже, миссия Томлинсона в том и состояла, чтобы дать британцам повод принять меры. А сам он вовсе не предатель, а провокатор.

ВО ВСЕМ ВИНОВАТА ВСЕМИРНАЯ КОМПЬЮТЕРНАЯ СЕТЬ, КОТОРАЯ ДЕЛАЕТ НЕВОЗМОЖНЫМ СОХРАНЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ТАЙН И ПО КОТОРОЙ СВОБОДНО РАЗГУЛИВАЮТ ПРЕДАТЕЛИ.

Свобода самовыражения в Интернете уже в конце ХХ века явно вступала в противоречие с национальными интересами – и не только Великобритании. Поскольку МИ-6 признала, что перед Томлинсоном она бессильна, напрашивался вывод: бороться британским (и другим) спецслужбам остается только с Интернетом. Во всем виновата всемирная компьютерная сеть, которая делает невозможным сохранение государственных тайн и по которой свободно разгуливают предатели.

Понятно, конечно, что бороться с самим Интернетом невозможно – его можно только «запретить». Бороться надо с людьми, которые используют Интернет в своих целях. Ведь информационное пространство – естественная среда обитания для людей, живущих поиском, обработкой и анализом информации. То есть шпионов. В которые публика записывает (не без некоторых на то оснований, правда) тех же хакеров практически поголовно.

Высокопоставленный источник

В июне 2000 года в США был арестован и позже осужден на пожизненный срок полковник военной разведки в отставке Джордж Трофимофф, с 1969 года передавший Москве 50 тыс. страниц секретных сведений. Он стал самым высокопоставленным американским военным, осужденным за шпионаж.

Но далеко не первым в мировой истории. А она показывает, что шпионом может быть любой – от официанта до государственного деятеля любого ранга. Это на собственной шкуре почувствовал премьер-министр Франции Жозеф Кайо в самом начале ХХ века. В этом скандале истинный и мнимый шпионаж, дипломатия и финансы были связаны удивительно тесно даже для того времени.

В апреле 1911 года французские войска оккупировали столицу Марокко под предлогом защиты от нападения берберов. Германия, хотя и признала еще в 1909 году особые интересы Франции в Марокко, сочла, что введение войск – это уже слишком, и послала к берегам Марокко свой боевой корабль «Пантера» для обеспечения интересов Германии и германских бизнесменов в связи с угрозой вторжения Франции в Марокко. «Пантера» вошла в порт Агадир в Атлантическом океане 1 июля 1911 года. Первая мировая война могла начаться уже тогда.

Жозеф Кайо стал премьер-министром Франции и министром внутренних дел за пять дней до этого. Война была невыгодна Франции, отстававшей в техническом отношении. Кайо вступил в секретные переговоры с немцами и добился заключения в ноябре 1911 года компромиссного соглашения, по которому Германия признала протекторат Франции в Марокко в обмен на 275 тыс. кв. км территории Конго и Камеруна.

Из перехваченных «черным кабинетом» (службой дешифровки диппочты) немецких телеграмм об этих переговорах узнал французский министр иностранных дел Жюстен де Сельве – и был взбешен. Де Сельве принадлежал к «партии войны», да и переговоры велись в обход его ведомства. Сославшись на эти телеграммы, министр иностранных дел обвинил премьер-министра в государственной измене. Взбешенный не менее де Сельве, Кайо вызвал к себе немецкого поверенного в делах и попросил предъявить оригиналы телеграмм, о которых шла речь – для сравнения. «Я был неправ, – впоследствии признавался он, – но я должен был защищаться». Идея погасить один скандал другим поначалу сработала – Кайо отстоял свое доброе имя, но последствия все равно оказались плачевными.

Обиженный министр иностранных дел в январе 1912 года подал в отставку, что в соответствии с законами Третьей республики означало отставку всего кабинета. Так закончился недолгий период пребывания Кайо на вершине власти, добавивший к его репутации блестящего финансиста сомнительные лавры пацифиста и сторонника сделок с врагом. Подозрения в том, что Кайо – человек Германии, вновь всплыли в 1913 году, когда Кайо выступил против продления срока военной службы до трех лет.

Немцы ввели новые шифры, оказавшиеся не по зубам ни французским, ни русским шифровальщикам, и взаимодействие разведок стран-союзниц, поколебленное еще в результате нелепой ошибки 1905 года, когда из-за несогласованности действий стороны долго перехватывали и расшифровывали диппочту друг друга, окончательно расстроилось – как раз накануне Первой мировой войны.

Впрочем, русской разведке (и контрразведке) было чем заняться и помимо перлюстрации. В России разгорался первый в ХХ веке шпионский скандал на уровне министра. Да какого! В шпионаже в пользу немцев в 1916 году был обвинен военный министр Владимир Сухомлинов – тот самый, который в 1911 году утвердил «Положение о контрразведывательных органах» и «Инструкцию начальникам контрразведывательных органов». Причем «прокололся» он, как это обычно и происходит (особенно в глазах шпионоведов-конспирологов), на деньгах и женщинах.

Набор обвинений, предъявленных Сухомлинову, впечатлял: там было и покровительство разоблаченному немецкому шпиону жандармскому полковнику Мясоедову, и случайное или сознательное предоставление совершенно секретных документов бывавшим у него лицам, связанным с германской разведкой. Но публике куда интереснее была история генеральского адюльтера и громкого скандала вокруг срежиссированного Сухомлиновым развода своей будущей жены с ее мужем – В. Н. Бутовичем. Сам по себе адюльтер не был чем-то из ряда вон выходящим (достаточно вспомнить, например, историю Александра Колчака и Анны Тимиревой, развивавшуюся в то же самое время) – просто в любовной истории начальника генштаба и жены полтавского дворянина Бутовича фигурировали и коррупция, и шпионы (истинные и мнимые).

«Участие всей этой компании, – писал офицер Ставки М. Лемке, – в бракоразводном деле Бутович связало Сухомлинова по рукам и ногам. Когда он стал военным министром, члены компании продолжали всячески эксплуатировать свою связь со всемогущим сановником… Сухомлинов оказывал покровительство и некоему Альтшил-леру, ставшему столь близким человеком, что во время своих заграничных поездок он останавливался на его даче под Веной, где останавливался также и Мясоедов. Когда началась война и Альтшиллер, как австрийский подданный, подлежал высылке, Сухомлинов дал за него поручительство, и Альтшиллер был оставлен на свободе. Вскоре были получены компрометирующие сведения о его деятельности в качестве немецкого агента, но к этому времени Альтшиллер был уже в Вене».

Газеты взахлеб расписывали состояние счетов Сухомлинова и расточительство его молодой жены. Выходило, что военный министр, имея жалованья на 18 000 рублей в год, ухитрился «внести за период со 2 декабря 1908 до 3 сентября 1915 года в различные кредитные учреждения Петрограда 702 737 руб.», а Екатерина Викторовна, не имевшая собственных сбережений, тратила на меха, шляпки и украшения более 40 000 рублей и 20 000 франков только за летний сезон в Париже.

В обстановке войны, когда к весне 1915-го обнаружился большой недостаток снарядов и другого военного снаряжения, Сухомлинова стали считать главным виновником плохого снабжения русской армии. 8 марта 1916 года он был уволен с военной службы, а 29 апреля 1916 года арестован. 11 октября 1916 года Сухомлинов был переведен под домашний арест, и у него появилась возможность публичного оправдания.

Бывший министр утверждал, что приписывание ему растраты таких средств ни на чем не основано, жена украшения и меха не покупала, а смотрела и все обвинения в пособничестве германскому шпионажу имеют политическую подоплеку. Он намекал на то, что его сделали козлом отпущения, чтобы не возлагать вину за «неискусное управление армией» великим князем Николаем Николаевичем. Поддержавшие же кампанию против министра депутаты Думы, как считал Сухомлинов, прежде всего стремились взять под свой контроль распределение военных заказов.

Во время Февральской революции 1 марта 1917 года Сухомлинов был снова арестован. В качестве соучастницы была привлечена также его жена. Суд проходил с августа по сентябрь 1917 года. Сухомлинову были предъявлены обвинения в измене, в бездействии власти и во взяточничестве. Большинство обвинений не подтвердилось, однако бывший министр был признан виновным в «недостаточной подготовке армии к войне» и 20 сентября 1917-го приговорен к бессрочной каторге и лишению всех прав состояния. Екатерина Сухомлинова была оправдана.

По большому счету вся эта история так и осталась дурно пахнущим водевилем, где шпионаж был лишь приправой к великосветскому скандалу – бракоразводному процессу Бутовичей, в который были втянуты Николай II, Петр Столыпин, министр Императорского Двора В. Б. Фредерикс, обер-прокурор Синода С. М. Лукьянов, – просочившемуся, несмотря на то, что Синод пытался удержать все в строжайшем секрете. Примечательна она (как и «шпионская» история французского премьер-министра Кайо), пожалуй, тем, что, во-первых, от подозрений в шпионаже не были застрахованы даже первые лица ведущих держав мира, а во-вторых, тем, что основания их подозревать действительно были.

Есть своя история про высокопоставленного шпиона и у британских спецслужб. Правда, ее могло бы и не быть, если бы 16 сентября 2000 года бывший главком британского флота сэр Джеймс Эберли, кавалер ордена Бани, неожиданно не заявил, что никогда не был агентом восточногерманской разведки «Штази» (HVA). Самое интересное, что до этого сэра Джеймса никто в шпионаже не обвинял. Но после его заявления все газеты в Англии посчитали, что именно тот, кто был одним из самых высокопоставленных командиров британских ВМС, возглавлял одну из группировок объединенных вооруженных сил НАТО, был личным адъютантом Ее Величества во время войны на Фолклендских островах, директором Королевского института международных отношений, и оказался тем самым агентом HVA, который скрывался под кличкой Эккарт.

По данным британских спецслужб, «Резидентура 201» (подразделение HVA, действовавшее в Великобритании) по своей активности оставляла позади все разведки Варшавского блока, за исключением, разумеется, советского КГБ. Своим самым важным «неофициальным коллегой» (так на языке «Штази» назывались завербованные иностранные граждане) в Лондоне восточногерманские разведчики считали агента, действовавшего под агентурным псевдонимом Эккарт. И это при том, что Эккарт не был государственным служащим или кадровым разведчиком, а потому не имел доступа к информации, официально считавшейся секретной.

ПЛОХОЙ ШПИОН ПОСТАРАЕТСЯ УКРАСТЬ ДОКУМЕНТЫ ИЗ СЕЙФА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА, ХОРОШИЙ ЖЕ ЗАВЕРБУЕТ ЕГО КУХАРКУ…

Эккарт был высокопоставленным сотрудником Королевского института международных отношений, который более известен по названию здания, в котором располагается его штаб-квартира, – Чатэм-хаус. Со времени своего образования в 1920 году Чатэм-хаус был своего рода теневым министерством иностранных дел. К подготовке аналитических докладов, регулярно представлявшихся премьер-министрам, институт привлекал лучших специалистов. Институту охотно предоставляли информацию спецслужбы и министерства. Все это делало сотрудников института, по крайней мере во всем, что касалось международных отношений, едва ли не самыми информированными людьми страны. «Плохой шпион постарается украсть документы из сейфа премьер-министра, хороший же завербует его кухарку, – говорят британские специалисты по разведке. – Так вот, вербовка сотрудника Чатэм-хауса сродни вербовке кухарки премьер-министра».

Так что понятно, что когда весной 1981 года у людей с Белгрэйв-сквер, 34 (по этому адресу располагалось посольство ГДР в Лондоне, на втором этаже которого и находилась штаб-квартира «Резидентуры 201») появился свой человек в Чатэм-хаусе, то он стал самым важным, а значит, и самым высокооплачиваемым из всех «неофициальных коллег», когда-либо работавших в Британии на HVA.

Впрочем, у «Резидентуры 201» никогда не было оснований сожалеть о деньгах, выплачиваемых своему агенту. Эк-карт был на удивление хорошо информирован. Темы его донесений были самыми разнообразными – от взглядов известных политиков на конкретные вопросы (например, отношения с Западной Германией) до правительственных документов и военных секретов НАТО.

Звездный час Эккарта наступил в 1982 году с началом фолклендской войны. Благодаря его донесениям «Штази» узнавала о случаях, которые британское правительство пыталось тщательно скрыть даже от своих союзников. Например, о подлинных обстоятельствах гибели аргентинского крейсера «Генерал Бельграно» (он был потоплен вне объявленной Британией зоны боевых действий), об уничтожении аргентинских солдат, сдавшихся в плен, и т. д.

Агент держал руководство «Штази» в курсе всех обстоятельств раскола в лейбористской партии, в результате которого была создана социал-демократическая партия Британии. Кроме того, благодаря Эккарту восточные немцы, а значит и СССР, были прекрасно осведомлены о позиции британской делегации на всех саммитах «большой семерки» с 1981 по 1987 год.

Ни до, ни после Эккарта восточногерманской разведке не удавалось получать более точной информации о самых интимных моментах британской политической жизни. Один из докладов был озаглавлен «Влияние западногерманского МИДа на Джеффри Хау (министра иностранных дел Великобритании)», а доклад, посвященный отношениям Британии и США, во всех подробностях сообщал о напряженности, возникшей в личных отношениях Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана. И это в то время, когда, по официальной версии, «особые отношения» Вашингтона и Лондона переживали необычайный расцвет.

Встречи Эккарта с представителями восточногерманской разведки почти всегда проходили на стадионах. Лишь однажды агент пришел на Белгрэйв-сквер. Произошло это в ноябре 1987 года. На встрече со своим куратором из «Резидентуры 201» «Эккарт» сообщил, что британская контрразведка MИ-5 установила за ним слежку. Впоследствии оказалось, что никакой слежки не было, но Эккарт так перепугался, что от дальнейшего сотрудничества с ним немцам пришлось отказаться.

Тремя годами позже «Штази» перестала существовать вместе с ГДР. Ее архивы были переданы специально созданной правительственной комиссии. Она-то и выяснила, что почти все документы HVA были уничтожены по указанию последнего шефа внешней разведки ГДР Маркуса Вольфа. В распоряжении комиссии оказались лишь зашифрованные документы, сохранившиеся в лейпцигском отделении «Штази».

На расшифровку документов ушло шесть лет. Наконец код был взломан. Документы оказались служебными записками, в которых сотрудники берлинского аппарата HVA докладывали руководству о донесениях своих резидентур. Кроме того, был обнаружен и каталог всех донесений, которые передавали в Берлин агенты и «неофициальные коллеги» из разных стран. В нем оказался и список докладов, переданных агентом Эккартом.

Уже спустя несколько дней после расшифровки документов они были переданы профессору Энтони Глису, британскому историку и политологу, который, кроме того, считается ведущим специалистом по истории спецслужб ГДР. Через него сведения о «кроте» в Чатэм-хаусе попали к общественности.

Одним из первых на скандал откликнулся сэр Джеймс Эберли. «Кто-нибудь, сложив два и два, может подумать, что именно я и был этим агентом Эккартом. Так вот это неправда», – заявил он. Затем откликнулись власти. Министерство внутренних дел порекомендовало «провести черту между неподтвержденными свидетельствами, найденными в архивах бывших коммунистических режимов, и доказательствами, достойными быть представленными в суде», а MИ-5 заявила, что не имеет ни малейшего представления о том, кто может скрываться под псевдонимом Эккарт.

Представители Чатэм-хауса объявили о начале собственного расследования. Тем не менее все понимали, что шансы на то, что Эккарт будет разоблачен и предстанет перед судом, равны нулю. Прокуратура не сможет ни предъявить доказательства его шпионской деятельности (сами донесения Эккарта уничтожены), ни представить суду свидетелей (связники Эккарта в обнародованных документах HVA упоминаются только под псевдонимами).

Бессилие властей, разумеется, не успокоило общество. Наоборот, стало причиной самых ужасных предположений, тем более скандальных, поскольку уж очень они логичны. Дело в том, что объяснения британского МВД и MИ-5 совершенно неправдоподобны. Для того чтобы узнать личность Эккарта, достаточно было одного звонка в Вашингтон. Ведь еще в 1989 году в распоряжении ЦРУ США оказалось «Досье Розенхольц» – полный список всех агентов «Штази». Британские власти не могли об этом не знать. Во-первых, потому, что об операции по передаче американцам этого досье уже написаны книги; во-вторых, потому, что в 2000 году победой немцев окончилась широко освещавшаяся в прессе кампания по возвращению досье на родину; в-третьих, потому, что британские власти уже использовали данные этого досье: в 2001 году были преданы гласности имена «неофициальных коллег» «Штази» в Британии – Робина Пирсона, ведущего лектора Халлского университета, Вика Аллена, ученого и одного из руководителей кампании за ядерное разоружение Британии, Дика Клементса, редактора еженедельника Tribune, и журналистки Файоны Хаулдинг.

Правда, никто из них не был привлечен к суду. По официальной версии – из-за бесперспективности обвинения. Однако есть и другое объяснение: все упомянутые лица оказались членами лейбористской партии и правительство лейбористов решило спасти своих товарищей.

Что же до дела «Эккарта», то журналисты проводят собственное расследование. Анализ расшифрованного каталога свидетельствует о том, что любимыми темами агента были военно-морской флот, НАТО и ядерные силы. Сэр Джеймс, напомним, долгое время был главнокомандующим флотом Британии, а затем командовал военно-морскими силами НАТО на северо-западе Европы. После распада СССР он одним из первых среди вполне консервативных западных военных призвал к роспуску НАТО.