Текст книги "Метель. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Головнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

– Я не могу принять вас на работу, как несовершеннолетнего, тем более на должность официанта, тем более в вечернюю смену. Нет у меня таких прав. Поймите меня правильно, товарищ Смирнов. Я в курсе, что вы обладаете способностями дегустатора. Давайте, мы с вами договоримся так. Мы направим вас на курсы дегустаторов. Когда вы их окончите, мы будем время от времени приглашать вас для выполнения дегустационных работ. Как официально, так, по возможности и неофициально. Когда вам исполнится 18 лет, мы сможем принять вас на работу. Разумеется, сначала в качестве ученика. Возможно, удастся даже решить вопрос о работе во вторую смену. Но давайте перенесём наш разговор, хотя бы на год.

Несмотря на провальный приём, Саша приступил к её исцелению, создав соответствующую целительскую магему, решив для начала восстановить ей гормональный баланс, ну а потом видно будет, что диагност подскажет.

На выходе из директорского кабинета Сашу поджидал метрдотель Михаил Аристархович, который затащил его в свой кабинет, где выложил перед Сашей 16 тысяч рублей.

– Спасибо вам, Михаил Аристархович.

– Всегда к твоим услугам, Саша. Надеюсь ты не в обиде.

– Как можно? Конечно, не в обиде. Половину я отцу отдам, половину себе оставлю. На год мне хватит, плюс стипендия. А через год, когда мне 18 лет исполнится, Небойша обещала взять меня учеником. Ещё она обещала иногда мне работёнку подбрасывать, как дегустатору.

– Значит, ещё не раз увидимся, – подытожил Михаил Аристархович. – Кстати, Багрецкий просил передать тебе, что всё, что он тебе обещал остаётся в силе и приглашал тебя на открытие гостиницы "Украина". Как только её ресторан заработает, он будет рад принять тебя на работу.

– Передайте ему при случае, что я благодарен ему за приглашение и принимаю его, – ответил Саша.

Расстались они довольные друг другом.

***

– Бабуля, – обратился Саша к Берте Арнольдовне за ужином, – как вы посмотрите на то, что я куплю пианино?

– Покупай, конечно. Раз тебе нужно и музыкой ты серьёзно занимаешься, то покупай. Только у меня, Сашенька, денег нет. На похороны у меня отложены 500 рублей, давно уж лежат на сберкнижке, но я их трогать не хочу.

– Деньги у меня есть, бабуля, ты не волнуйся.

– Откуда у тебя деньги?

– Мне отец оставил свой военный трофей, золотой браслет с кучей мелких бриллиантов. Он разрешил при подходящем случае продать его. Вот я и продал через одного знакомого метрдотеля ресторана «Метрополь».

– Сколько он с тебя за это содрал?

– Пятую часть.

– А ты сколько получил?

– Шестнадцать тысяч.

– Ого!

– Отцу-то хоть что-нибудь дашь?

– Половину хочу отдать.

– Вот это правильно, внучок. Это правильно.

В тот же вечер Саша порталом вышел в музыкальном училище. Время было 8 часов местного времени, за окнами уже было темно. Саша прошёл пустыми коридорами до кабинета директора. В приёмной тоже был телефон и в кабинет Саша не пошёл. Позвонил домой, трубку взяла мать. Всего лишь за полчаса она его выпотрошила до донышка. Во время разговора Саша открыл для себя портальное окошко и внимательно обследовал мать. Со здоровьем всё у неё было в порядке, беременность протекала нормально, артефакт-хранитель своё дело делал.

«Вчера же у неё день рождения был», – вспомнил Саша и треснул себя по лбу. Матери исполнилось 36 лет. Он тут же принялся поздравлять её, проговорили в общей сложности минут 40.

Наконец, трубку взял отец. Саша разделил своё сознание. Одной её половинкой он общался с отцом, а с помощью другого передвинул портальное окно на тумбочку в верхний ящик. Тот был пуст, если не считать какого-то ключа. Саша взял приготовленную пачку денег, 8 тысяч рублей и сбросил их в ящик тумбочки через портальное окно. Затем отключил телефон, но связь с отцом оставил через портальное окно. Тот ничего не заметил и продолжал говорить в трубку. Дождавшись паузы в разговоре со стороны отца, Саша сказал:

– Папа, я тут на сельхозработах был, нас всем курсом посылали, и меня поселили в одном бывшем купеческом доме. Совхоз из него гостиницу сделал на четыре номера. Я в своём номере нашёл тайник с золотишком. Немного, но 16 тысяч мне выручить удалось. Половину я оставил себе, а вторую половину посылаю вам с мамой. Ты верхний ящик тумбочки открой. На которой телефонный аппарат стоит. Открыл? Деньги видишь? Маме купи что-нибудь от меня. Хотя, подожди, я сейчас ещё тебе кое-что в ящик положу, отдашь маме, скажи ей, что я этот подарок для неё в Москве купил, а ты вчера позабыл отдать, а я тебе сейчас напомнил.

Саша открыл второе портальное окошко прямо в ящик тумбочки и сбросил в него чистую толстую тетрадь в клеточку с твёрдыми корочками и двухцветную французскую шариковую авторучку с запасными стержнями. Саша прошлым летом случайно увидел в ЦУМе и купил несколько таких комплектов специально для подарков.

Потом он договорился поддерживать с отцом постоянную связь через ящик Сашиного письменного стола, который так и стоял в его комнате. Саша обещал заглядывать туда перед сном и если отец бросит туда для него записку, то он её прочитает. Сам же, он, всегда может вызвать их по телефону. Но, если что очень срочное, то пусть тоже по телефону звонят. Обещал составить список всех телефонов, по которым его можно застать.

Он попрощался с отцом и положил трубку телефона в приёмной директора музучилища. Свет он нигде не включал, чтобы не привлекать лишнего внимания, да и не нужен он был ему. Обходился ночным зрением. Ещё некоторое время он просто сидел, отдыхая и приходя в себя после разговора.

Итак, перед отцом он почти полностью раскрылся. Конечно, он и так догадывался о его сверхспособностях, но сегодняшний разговор и перемещение предметов даст ему новую пищу для размышлений. Он подумал: «Может быть пришла пора уже всё ему рассказать?»

Тут ему пришла в голову идея об установлении с отцом телепатической связи, и он отложил её, чтобы потом как следует обдумать.

Не мешкая более, он перешёл в свою комнату в Москве и лёг спать. Лёжа в постели, он обдумывал пришедшие ему сегодня в голову идеи. И в первую очередь с телефоном. Ведь всё предельно просто. С помощью телефона можно открыть портал всюду, где стоит действующий телефонный аппарат. Сначала звонишь по нужному номеру. Когда абонент берет трубку и отзывается, в это время легко на голос открыть портальный канал, по которому можно послать свою метку. А дальше техника уже отработана. Открываешь окошко, затем портал и шагаешь туда.

Если в телефонный аппарат внедрить метку с накопителем, для её поддержания, то на него можно звонить даже тогда, когда аппарат от телефонной сети отключён. По метке открываешь портальное окно, замыкаешь нужный контакт и аппарат звонит. Абонент берет трубку, а ты открываешь ещё один канал, уже звуковой, из трубки в трубку и общайся, сколько твоей душе угодно. Можно предусмотреть накопитель магической энергии самозаряжающийся от внешних источников магии или использующий электрическую энергию, когда аппарат подключён к телефонной сети.

По крайней мере два телефона нужно таким образом оборудовать, здешний и в Оружейном домашний. С этой мыслью Саша уснул.

***

Москва, 4 октября 1958 года, субботний вечер, спальня супругов Косулиных за час до полуночи.

– Гера, – обращается к мужу Софья, – что ты всё-таки думаешь по поводу всей этой истории с Дашиным голосом, моим внезапным исцелением и твоей активностью как мужчины, в конце концов.

– Что тебе не нравится, дорогая?

– Ну, что ты милый. Мне всё нравится. Просто хочется докопаться до сути. Откуда всё это? Ну, не может же быть это простым совпадением? Ты обещал мне, кстати, позвонить в этот Оружейный, (странное название для города, ты не находишь?) и узнать подробности о Смирновых. Они местные уроженцы (оружейненцы, да?) и там их должны знать, как облупленных.

– А почему ты связываешь все перечисленные тобой события именно со Смирновыми?

– Ну, Гера! Подумай сам. Всё произошло на другой день после Дашиного экзамена и нашего похода в ресторан «Метрополь». Мы с тобой проснулись здоровыми. Я, кстати, позвонила Шульженко и выяснила, что она тоже прекрасно себя чувствует, словно ей вторую молодость вернули. Весь вечер мы общались со Смирновыми.

– Ты не права. Мы в тот вечер общались с кучей народу. Но, я не буду с тобой спорить. Звонил я в Оружейный. Семья эта едва ли не самая известная в городе. С ней связывают многие странные случаи, произошедшие в последнее время. Мне посоветовали поговорить с заведующим отделом идеологии обкома, товарищем Корепановым, который специально занимался этим вопросом.

– И как?

– Поговорил. Тот сказал, что ни один слух, который ходил в городе про Александра Смирнова не подтвердился.

– А какого рода слухи про него ходили?

– Будто он лечит людей наложением рук. Как этот, ну сама знаешь кто. Не могу я имени его вслух произносить, должна понимать.

– Да, поняла я, поняла. На пустом месте слухи не возникают.

– Ага, рассказал мне этот товарищ пару таких слухов про нашего Александра Смирнова.

– Ну, расскажи мне, не томи. Вот куда ты свои ручонки тянешь? Гера! М…м …

***

Разговор продолжился минут через 15.

– Гера, ты обещал мне рассказать какой-то случай про Сашу Смирнова.

– Хорошо, слушай. Ты ведь знаешь, что он окончил школу с золотой медалью?

– Да, как и наша Даша.

– Таких, как наша Даша, в её классе оказалось всего лишь двое, а Сашин класс получил золотые медали в полном составе.

– Это как? Такого не бывает.

– Вот случилось. Единственный случай на всю страну за всю историю нашей системы образования.

– И что, они как, подтвердили свою медаль?

– Все подтвердили, в том-то и дело. Полкласса в Москву поступило, кто куда. Кто в МГУ, кто в Бауманку. Трое в физтех подались. Несколько человек из класса в Казанский университет поступили, В Ленинградские вузы пять человек поступили, два человека в Екатеринбург подались, остальные остались в Оружейном.

– Невероятно!

– Слушай дальше. Много шума наделал в городе случай в детском санатории для детей из семей туберкулёзников. За четыре месяца около сотни детей поправили своё здоровье весьма кардинальным образом. Все выздоровели, как один. Никаких признаков палочек Коха. Все вернулись домой здоровыми, без единой болячки. У кого шрамы были, так и те исчезли.

– Тоже уникальный случай?

– Да, и это ещё не всё. Врачи-то и обслуживающий персонал, тоже лишились своих болячек. Самый скандальный случай произошёл у жены одного врача. У неё была удалена матка в результате неудачной беременности. Так вот, эта женщина забеременела и родила.

– А причём здесь Саша Смирнов?

– Андрей Смирнов, Сашин отец, кстати, действительно известный в республике поэт и писатель, болел туберкулёзом. Вернулся больным с войны. Потом в одночасье чудесным образом выздоровел, а сын его остался на учёте в туберкулёзном диспансере и был в этом санатории как раз тогда, когда вся эта катавасия и приключилась. Тебе достаточно примеров? Продолжать или спать будем?

– Ну, давай ещё одну какую-нибудь историю расскажи и будем спать.

– Андрей работал заведующим по хозяйственной части в научно-исследовательском институте истории, языка и литературы при Совмине республики. И однажды был приглашён директором этого института в гости, вместе с сыном на день рождения дочери Лизы. Лиза была инвалидом с рождения.

– Была?

– Именно была. Вся её жизнь проходила в инвалидной коляске. Выздоровела прямо на глазах у гостей.

– Чудесное исцеление? А гости видели, как Саша на неё руки накладывал?

– Ты знаешь, я тоже этот вопрос задавал. Этого не подтвердил ни один из гостей. Но, на этом история Лизы Князевой не закончилась. Вскоре после выздоровления они оба записались в детскую музыкальную школу, где занимались по индивидуальному плану на платной основе. У Лизы раньше, до выздоровления вообще не было музыкального слуха, представляешь. А через год у Лизы открывается певческий голос необыкновенной красоты, и она переезжает в Москву и поступает в Гнесинку, где и продолжает сейчас учиться.

– А Саша?

– А Саша остаётся в Оружейном и за три года оканчивает с золотой медалью среднюю школу, медицинское училище с отличием, получая специальность медбрата и с отличием же музыкальное училище.

– И к тому же становится композитором, – добавила Софья. – Но, ты мне так и не сказал своего мнения.

– Пока от него не пострадал ни один человек, – сказал Георгий, – поэтому я предлагаю ничего не предпринимать. Давай будем жить, а со Смирновыми дружить семьями. Мы сейчас Саше немного помогли, и с консерваторией, и с жильём. Вывели его отца через Клавдию Ивановну на нашего человека. Так что он находится под нашим плотным присмотром.

– Он не догадывается?

– Надеюсь, что нет. Кстати, он свою квартирную хозяйку омолодил лет на 20. Ей около 80 лет, а сейчас 60 лет с трудом дашь.

– И как он это залегендировал?

– Повесил бабуле лапшу про чудо-эликсир.

– А та что?

– А та вообще фортель выкинула, «увнуковила» его и прописала на своей квартире, как внука.

– А документы?

– Провели экспертизу: бумага, фактура, чернила, почерк – все подлинное. Глубже копать не стали, многие архивы во время войны сильно пострадали.

– Значит, ты всё-таки думаешь, что это всё Саша делает?

– Ну, а кто же ещё?

– А как он это делает?

– А вот этого никто не знает, даже его отец, но, те, кто догадываются пользуются этим уникумом.

– А, если сообщить о нем в органы?

– Да ты что, они же костоломы к тонкой игре неспособны по своей сути. Ну, да ничего, их время подходит к концу, скоро за них серьёзно возьмутся.

– А, если они сами на него выйдут?

– Если мы не успеем вмешаться, то всё может закончиться тем, что он просто исчезнет, сбежит за границу, и мы его больше никогда не увидим.

***

Москва, Кремль, кабинет Никиты Сергеевича Хрущёва, 15 октября 1958 года, 11 часов утра.

Хозяин кабинета сидит за письменным столом и что-то пишет. В огромной комнате больше никого нет. Настольные часы пробили 11 часов. Хрущёв включил связь с секретарём:

– Шелепин пришёл?

– Да, Никита Сергеевич.

– Пусть заходит.

Дверь кабинета открывается и заходит Шелепин, здоровается:

– Здравствуйте товарищ первый секретарь …

Хрущёв, продолжая сидеть за столом, машет руками и прерывает его:

– Александр Николаевич, мы же с тобой договорились, что официоз мы оставляем для пленумов и съездов, а в остальных случаях вполне достаточно обращения по имени и отчеству.

– Прошу прощения Никита Сергеевич.

– Проходи, садись.

Хрущёв встал со своего стула и опираясь на стол левой рукой, подался вперёд, протягивая правую руку Шелепину для рукопожатия. Тот пожал протянутую ему руку и сел на ближайший к хозяину кабинета стул. Хрущёв шлёпнулся на своё сидение и откинувшись на его спинку, сказал:

– Ознакомился я с твоей запиской и твоими предложениями. Я и сам об этом много думал, аж голова гудит от дум. Я рад, Александр Николаевич, что мы с тобой в одной лодке и гребём в одну сторону.

Хрущёв позвонил секретарю и попросил чаю с сушками. Судя по тому, что требуемое принесли тотчас же, и при этом не забыв про посетителя, это время у Хрущёва было отведено для чаепития.

Некоторое время они сидели и молча пили чай. Потом Хрущёв, продолжил начатый разговор:

– Мы культ личности осудили, преступления, совершенные НКВД против своего народа тоже осудили и пересмотр всех их дел обязательно проведём. Я думаю на это дело Шверника нацелить, Николай Михайлович должен справиться. Это годы займёт, дерьмо за НКВД разгребать. Но, посмотри и подумай, Александр Николаевич, что получается. Сталин с помощью НКВД всех держал в страхе. Мы сейчас эту организацию приструнили немного. Я лично хочу, чтобы они занимались только контрразведывательной деятельностью. Вот, смотри, как у Гитлера всё устроено было. Несколько спецслужб и все они друг с другом грызлись, конкурировали, а он был над ними. Руководители этих спецслужб жаловались ему на своих конкурентов и доносили ему на все их огрехи. А он был арбитром во всех их спорах и ссорах. В таком устройстве есть рациональное зерно и кое-что можно у них позаимствовать. Только говорить об этом вслух не нужно. Сам понимаешь, почему.

– У вас уже есть конкретные предложения? – спросил Шелепин.

– Да, пожалуй, что и есть, – задумчиво ответил Хрущёв, допивая свою чашку чая и наливая в неё новую порцию. – Подливай себе, если хочешь.

– Спасибо, я воздержусь.

– Ну, как хочешь. Слушай моё предложение. Во-первых, выделить в отдельную организацию службу охраны первых лиц государства и партии. Сейчас эта служба подчиняется КГБ. Назвать её службой охраны высших руководителей партии и государства, сокращённо СОВР. Подчиняться она будет только мне, то есть Первому секретарю ЦК КПСС и больше никому. С другой стороны, чтобы избежать повторения культа личности, руководители этой службы должны подчиняться решениям пленумов ЦК КПСС, в том числе об отставке Первого секретаря.

Шелепин согласно кивнул головой, продолжая внимать шефу. Хрущёв продолжал:

– С другой стороны, отстранив КГБ от внутренних дел, мы теряем ощутимый рычаг воздействия на всю вертикаль власти, от районного звена до верхушки. Это неизбежно приведёт к бардаку и воровству. На местах появятся местные князьки в лице первых секретарей райкомов, горкомов и обкомов. Мне почему-то кажется, что это добром не кончится. Это может развалом всего нашего государства закончиться.

При этих словах Шелепин вздрогнул и внимательно посмотрел на Хрущёва. "А вдруг то письмо, это дело рук Хрущёва? – спросил он себя и тут же отбросил эту мысль, – да ну, нет, предусмотреть точную дату столкновения двух танкеров с многочисленными жертвами, которое произошло в прошлом месяце, просто невозможно. Это кроме самого факта столкновения. Здесь нужно отдать должное Никите, он хорошо знает наших руководителей на местах и понимает, куда может завести потеря контроля за ними".

– Так вот, – продолжал Хрущёв, – чтобы эту свору сволочей держать в ежовых рукавицах нужна отдельная служба. Я предлагаю назвать её Тайной канцелярией при ЦК КПСС, или просто Тайной канцелярией. Как в царские времена. В каждом партийном комитете, начиная с районного уровня и кончая областными и республиканскими, должен быть человек от этой службы в ранге, скажем, третьего секретаря. Возложить на него там необременительные обязанности, скажем, ответственного за культуру. Музеи, библиотеки, театры, кино, филармонии и прочее из этой области. Но основной его обязанностью будет другое. Он должен будет следить за атмосферой на местах и отвечать за все безобразия, которые творятся на его глазах, если он не предпринимает никаких мер, чтобы их прекратить. В составе этой канцелярии нужно будет предусмотреть службу внутренней безопасности, которая будет отслеживать все случаи коррупции среди своих сотрудников.

Тут Хрущёв остановился и внимательно посмотрел в глаза Шелепину:

– Эту Тайную канцелярию я предлагаю создать и возглавить твоему другу, Володе Семичастному. Контора будет новая, задача перед ней будет стоять только одна – это заставить всех партийных и хозяйственных работников соблюдать законы. Проворовался – держи ответ в суде, а не в кабинете вышестоящего партийного руководителя.

Шелепин с уважением посмотрел на Хрущёва. Ему понравилась его идея.

– Пусть набирает туда своих комсомольцев и, если из других спецслужб кого и брать, то только технических спецов, типа экспертов-криминалистов и подобных им. В оперативники набирайте молодёжь. Пусть она будет неопытной и на первых порах возможны ошибки. Со временем опыт придёт, зато они не принесут с собой и негативный опыт работы в милиции или КГБ. Никакого нарушения законности. Эта служба должна будет работать исключительно в рамках закона, исходя из своей основной задачи.

Хрущёв не торопясь допил свою вторую кружку чая и продолжил:

– Значит, теперь по твоему вопросу. У нас есть две контрольных организации – это Комитет государственного контроля при Совете министров СССР и Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Я предлагаю их объединить и назвать новое образование Комитетом партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и Совете министров СССР, сокращённо КПГК. Всё их финансирование отойдёт к тебе. Руководящие кадры мы пристроим на новые места. С рядовым составом разберёшься сам. Я думаю, всякого рода секретарши и прочий вспомогательный персонал можно будет оставить, впрочем, теперь это ты будешь решать. С помещением тоже решим. Давай, готовься к заседанию Президиума ЦК КПСС, приблизительно через месяц. Нужно будет приготовить примерный штат работников, обрисовать круг решаемых задач. Всё, что контролировали эти два комитета ты берёшь на себя. Посмотри, что у них было в планах, скорректируешь и включишь в свои планы.

– Что скажешь, Александр Николаевич?

– Я согласен, Никита Сергеевич. Я думаю, что это будет сложная, но интересная задача. Если я не смогу справиться, я первый к вам приду за отставкой.

– Вопросы ко мне есть?

– Не получится так, что наша новая служба КПГК с Тайной канцелярией конкурировать будет?

– Я думаю, что Тайная канцелярия в первую очередь будет контролировать низовое и среднее звено партии – районные и городские комитеты КПСС, а высшее партийное звено – это будет твоя епархия. Ну, а если где и пересечётесь, то уж как-нибудь договоритесь между собой. А потом практика покажет, проведёт размежевание ваших сфер влияния.

Хрущёв помолчал и добавил:

– За вашими службами тоже будут присматривать. У меня в планах реорганизация всего министерства внутренних дел. Мне уже советовали выделить следствие и прокуратору в отдельные конторы. Прокуратура должна быть главным надзорным органом и отслеживать, и принимать меры по любому случаю нарушения законности, не взирая на занимаемые должности. Следствие должно вестись объективно и независимо от милиции. И ваши службы должны будут научиться взаимодействовать как друг с другом, так и со всеми другими правоохранительными органами. Вот тогда, мы будем держать руку на пульсе страны и работать на благо народа, чтобы он жил лучше, и чтобы его не обворовывали всевозможные сволочи, ворюги и мошенники.

Шелепин вспомнил, что писалось об этом в письме из другой реальности и подумал: «Значит Хрущёв уже сейчас об этом думал, но откладывал на потом, то ли ждал удобного случая, то ли ещё чего. Короче говоря, очень похоже, что это письмо уже своим фактом своего появления изменила нашу реальность. Интересно, что же он такого наворотил, что мы с Володькой его скинули?»

Часть 4. Принцесса или зигзаг судьбы

Глава 21. Фирма Заря

За последний месяц Аглая Сильченко регулярно, два раза в неделю заходила к Семичастному с отчётом по фирме Заря. Поразмыслив, она решила название, придуманное Смирновым не менять. Семичастный тоже его одобрил.

Аглая целиком и полностью, с головой, ушла в новый проект. Вся предварительная работа к ноябрю была ею проделана. Найдено подходящее помещение с двумя телефонами, с отдельной большой комнатой отдыха для сотрудников, кладовка под инструмент. Там же была небольшая кухня, туалет и комната, которую она наметила под свой кабинет. Она даже табличку заказала, с надписью: «Директор». На входную дверь тоже заказала табличку: «Фирма Заря».

Но, самое главное, Аглая запустила процесс оформления необходимых документов, без которых в СССР не могло существовать ни одно предприятие. Она надеялась, что к ноябрьским праздникам этот процесс завершится и они смогут приступить к работе.

Однако, работников следовало подбирать заранее. Учитывая их специфику нужно было обеспечить выполнение поступающих заказов в сроки, удобные как для заказчиков, так и для исполнителей. Поэтому исполнителей должно быть много и для работы с ними ей необходим помощник. Однако, сразу брать человека на постоянную работу она пока не хотела. Ей нужно было сначала самой вникнуть во все тонкости дела, начать работать, отладить и устранить возникающие неувязки, а в том, что они будут Аглая не сомневалась.

Короче говоря, на первое время, должность своего помощника Аглая решила предложить автору идеи, Александру Смирнову. Она позвонила ему домой и пригласила его в четверг 9 октября в свой кабинет. Точного времени не назначала, пригласила его во второй половине дня после его занятий в институте.

На встречу Саша пришёл, выслушал Аглаю, почесал затылок и сказал:

– В принципе я не возражаю, но мне нужно будет разрешение на свободное посещение занятий, хотя бы до ноябрьских праздников. Если вы такое разрешение для меня получите, то я согласен.

Аглая сказала, что это не вопрос. Разрешение будет. После этого они обсудили вопросы набора персонала. Решили, что лучше всего действовать через институтские комитеты комсомола. В каждый вуз, техникум, училище столицы, послать письмо, в котором объяснить их инициативу и помочь с набором желающих подработать. В конце концов, предприятие создаётся под студентов и для них. Если студентам подработка не нужна, то и задуманное ими предприятие тихо умрёт, не родившись.

К письму нужно приложить перечень предполагаемых работ. Поскольку Аглая сейчас была занята оформлением документов на открытие их предприятия, то вопросы набора работников придётся решать Александру.

– Аглая Семёновна, – сказал Саша, – нам все равно понадобится человек, который должен будет сразу же вести бухгалтерию. Я предлагаю принять такого работника, который на первых порах совмещал несколько обязанностей. Это приём заказов, их распределение, оформление нарядов на выполнение работ, работа с деньгами, оформление соответствующих документов, чтобы всё было в пределах законов и нормативов.

– Я согласна с тобой, Саша. У тебя есть на примете такой человек?

– Нет.

– Ищи. Когда найдёшь, приводи его ко мне.

– И вот ещё что. Наши работники будут приходить в квартиры, дома, возможно предприятия. Кстати, Аглая Семёновна, предприятия ведь тоже могут заказывать у нас выполнение определённых работ. Разовая или регулярная уборка производственных помещений, например, мытье окон в цехах, уход за прилегающими территориями. Как вы думаете?

– Думаю, что это возможно.

– Вот, что я хотел сказать, нашим работникам нужен документ, удостоверение личности, с печатью и подписью, с фотографией. И какой-нибудь дополнительный знак отличия. Значок на груди, рабочая блуза или халат, а может быть матерчатый жилет с логотипом фирмы «Заря». Эту работу можно студентам художественных вузов поручить. Чтобы люди сразу видели, что это работник нашей фирмы. Рабочая одежда одновременно будет служить и рекламой предприятию. После выполнения определённого количества заказов, значок и одежду с логотипом можно будет передать работнику в личную собственность, безвозмездно.

– Слушай, Смирнов, ты идеи прямо на глазах рожаешь, как пирожки печёшь, откуда только чего берётся. Ладно, хорошо, поняла я и даже записала. Мне нужен помощник для мелких поручений. Не хватает у меня времени всем самой заниматься. Может быть, ты эти вопросы на себя возьмёшь?

– Нет, Аглая Семёновна, тут лучше подойдёт работник из вашей конторы с соответствующим документом и полномочиями. Мне хватит работы по подбору кадров. И у меня есть ещё одно предложение.

– Слушаю тебя, Смирнов.

– Я предлагаю, чтобы комитеты комсомола в вузах и организациях назначили ответственных за работу с нашей фирмой. Пусть в каждом комитете сидит дежурный и регулярно звонит нам сюда. На первых порах мы, получив заказ будем искать исполнителя и звонить в те же комитеты. Но со временем, я думаю, это исполнители должны искать заказы и звонить нам, а мы их будем выстраивать в очередь. Так что нам двух телефонов явно не будет хватать, вот увидите, но организацию приёма заказов и их распределение нужно организовывать уже сейчас.

– Хорошо, Смирнов, я тебя услышала, наверное, ты прав. Но давай всё же подождём начала нашей работы.

Кстати, если заказов будет очень много, то в самых крупных вузах столицы мы сможем организовать наши филиалы, которые будут работать с нами в тесной связке.

– Это дело будущего, а нам нужно сейчас решать текущие проблемы, – заявила Аглая.

– Вы, безусловно правы, но я тоже хочу сначала проверить жизнеспособность этой идеи. Мне нужно от вас, от ЦК комсомола, два письма комитетам в наш мединститут и в консерваторию, а дальше я всё организую сам.

– В мединститут понятно, ты там учишься. А в консерваторию почему?

– Так я тоже там учусь, и тоже на третьем курсе.

– Не поняла. Как такое может быть?

– Ну, в консерватории мне по блату индивидуальную программу сделали. Я там по классу композиции обучаюсь, и заодно по классу фортепиано.

– И кто за тебя хлопотал, если не секрет?

– Второй секретарь Московского горкома, товарищ Косулин Георгий Георгиевич по просьбе Клавдии Шульженко.

– Час от часу не легче. А откуда тебя Шульженко знает?

– Она песню мою поёт, "Тучи в голубом" называется. Слова мой отец написал, а музыка моя.

Аглая не могла сдержать своего удивления и глядела на Сашу с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. Только и могла сказать, придя в себя:

– Ну, удивил, так удивил.

– Так сделаете мне два письма, о которых я говорил?

Аглая в ответ лишь кивнула в знак согласия.

***

Этот же кабинет, понедельник, 13 октября, три часа пополудни.

– С 30 октября фирма «Заря» начинает работу, – сказала Аглая Саше. – С 24 октября и до конца месяца в «Московском комсомольце» выходит наша реклама. С понедельника 27 октября начинаем приём заказов. Что у тебя с кадрами?

– Письма разосланы по всем учебным заведениям столицы, кроме школ. Причём в каждое такое учреждение мы рассылали с вашим помощником по два письма. Одно в комитет комсомола, другое в студенческий профком. В письмах излагалась просьба провести разъяснительную работу среди студентов о новой инициативе комсомола и составить список желающих работать во внеурочное время с указанием вида желательной работы. Уже начинают поступать первые отклики.

– Какие возникают проблемы? – спросила Аглая.

– Главная проблема – это связь между пунктом приёма заказов и исполнителем. В идеале, исполнитель должен заранее сообщить номер телефона и время, в течение которого он ожидает звонка от фирмы «Заря» с предложением работы по его профилю. У подавляющего большинства студентов, живущих в общежитии (а это тот самый наиболее нуждающийся в подработке контингент) единственная возможность – это телефон на вахте. Возможны конфликты. Значит, нужно обратиться к руководителям, в чьём ведении находятся вахтеры с просьбой помочь студентам, которые обратятся с такой просьбой и которые имеют наши удостоверения. Или переложить этот вопрос на местные комсомольские комитеты. Они, кстати, тоже могли бы предоставлять свои телефоны для связи наших работников с приёмщиками заказов.