Текст книги "Все в сад!"

Автор книги: Вячеслав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

расстелил свой плащ, заменявший в этих диких краях спальный мешок, как

вдруг боковым зрением заметил что-то непонятное.

До парня уже дошло, что здесь на непонятное реагировать надо быстро,

поэтому он резко выпрямился и развернулся в сторону предпологаемой

угрозы.

И сразу почувствовал укол чего-то острого в спину.

После чего вспомнил, что ему теперь надо учиться реагировать на

опасность быстро, но не вызывая опасений относительно своих тёмных

намерений. Стараясь не делать резких движений, он сдавленным голосом

полупрошептал:

– Посмотрите… Там…

– Остриё кинжала, прижатое к спине напротив сердца, ослабило давление,

но не исчезло. Послышалось сопение поднимающегося на ноги гнома, и его

удивлённый возглас:

– А это ещё что?! Твоя работа?

– Нет! – энергично, но осторожно замотал головой Витя.

На вершине одного из холмов шагах в тысяче от отряда постепенно

разгорался бледно-зелёный огонь. Внезапно из него вырвался тонкий луч

такого же цвета, и там, куда он попал, что-то замерцало таким же цветом. Из

этого места вырвался ещё один луч… Постепенно вокруг соткалось нечто

вроде паутины из бледно-зелёных нитей с яркими точками в местах

пересечения лучей. Кстати, лучи, судя по всему, пересекались на вершинах

холмов, где находились древние развалины. А это значит…

Очередной луч ударил прямо в камень, рядом с которым стояла Маша, и

девушка резво отпрыгнула в сторону с испуганным криком 'Ой!'.

Здоровенная глыба сначала слабо, а потом всё ярче и ярче замерцала

загадочным зелёным свечением.

– Все отошли подальше! – быстро скомандовал Нар.

Два раза повторять не пришлось. Через несколько секунд вся компания

переместилась к дальней от камня границе Охранного Круга. Кстати,

эльфийский голубой огонёк продолжал монотонно бегать по кругу, не

проявляя никаких признаков беспокойства. Это могло означать, что свечение,

испускаемое камнем, абсолютно безопасно. С другой стороны, могло и не

означать…

Простояв в напряжённом ожидании минут пять, Витя решил, что вот такая

ситуация, когда неизвестно, чего от всего этого ожидать, гораздо хуже,

допустим, даже вчерашней, когда на тебя ломятся простые и понятные

монстры. По крайней мере, от этих уродов можно защищаться, и понятно как

защищаться. А сейчас, допустим, эта зелёная глыба как рванёт… Или эти

светящиеся нити станут материальными и начнут хлестать вокруг. Кстати,

могут. Вон как гудят, как провода под напряжением…

Однако минута текла за минутой, и ничего не происходило. Гудение

потихоньку стихло, лучи начали медленно тускнеть, за ними один за другим

начали гаснуть и камни, словно остывающие угли от гигантского костра,

разбросанные каким-то великаном по огромной площади. Наконец вокруг

снова воцарилась темнота.

Гном переглянулся с эльфом, и скомандовал 'отбой!'. Все, кроме Элдуисара,

которому сегодня выпало стоять в карауле первым, потянулись к своим

лежанкам.

Но заснуть опять не получилось.

На этот раз 'Ой! Смотрите!' воскликнула Маша.

– Ну что там ещё?… – проворчал недовольный гном, оборачиваясь в

сторону, куда Маша некультурно показывала пальцем.

Обернувшийся Витя ничего в указанном направлении не заметил, но на

всякий случай потянулся к своему мечу-ножу, не забыв при этом оглянуться

на эльфа.

У гнома, похоже, зрение оказалось более острым. Ещё бы! Он ведь не

пялился днями напролёт в монитор компьютера и экран телевизора.

Хмыкнув, Нар вразвалочку подошёл поближе к только что светившийся

каменюке, и остановился, не доходя до неё несколько шагов… За ним

осторожно подтянулись Маша и Витя. Элдуисар не сдвинулся с места. Ему и

так было хорошо видно.

Оказывается, камень 'погас' не совсем. Точнее, не везде. Ближе к его

основанию сквозь мох виднелось небольшое светящееся пятнышко,

размером примерно в две ладони.

Нар изучающе поглядел на него, и махнул рукой.

– Оно нас не трогает, и мы его не будем.

– Но интересно же! Давайте посмотрим! – взмолилась Маша.

– Смотрите, – неожиданно легко согласился гном и сделал два шага назад.

– Давай, соскобли мох! – скомандовала девушка Вите, предвкушая

интересную находку.

– У тебя, между прочим, тоже есть, чем скоблить, – ответил тот, пятясь

назад и становясь рядом с Наром.

– Но у меня ножик ма-аленький! – жалобным голосом проговорила Маша. -

И ты же сильный! – добавила она, увидев, что надавить 'на жалость' не

получилось.

Витя, поколебавшись немного, тяжело вздохнул, и поплёлся к камню.

– Вот так они из нас верёвки и вьют… – пробормотал себе в бороду гном,

глядя, как Витя, сопя, сдирает мох. Операция эта заняла не больше минуты,

после чего взорам присутствующих предстал светящийся знак, наподобие

того, что Маша обнаружила сегодня в обед.

Наподобие, но не такой. Во-первых, первый знак не светился, во вторых,

форма у него была другая. В чём Маша и убедилась, сбегав к своей сумке за

блокнотиком, и сравнив скопированный знак, с тем, что светился перед ней

на камне.

– А если до него дотронуться? – обернулась она к гному.

– Отрежу руки! Лично! – пообещал бородач.

– Если будет что отрезать… – добавил Элдуисар, не сдвинувшийся за это

время со своего места и на миллиметр.

– Но хоть перерисовать-то его можно? – насупилась Маша. Как-то она

представляла себе приключения иначе. Дотрагиваешься до такого вот знака -

и вот ты уже в каком нибудь старинном замке… Полном тайн… И прекрасных

принцев… Ну ладно, пусть один хотя бы один принц. Девушка тяжело

вздохнула. Хотя, с другой стороны, может, это кнопка вызова какого-нибудь

демона из… Из откуда-нибудь. Нет, к сожалению, эти зануды правы. Знак

трогать нельзя.

– Перерисовать можно, – великодушно разрешил Нар. – Если делать

нечего…

Маша перелистнула страничку, и принялась усердно перерисовывать уже

начавший потихоньку гаснуть узор.

– Собери десять крышечек… То есть рисунков… И получишь… -

прокомментировал Витя её занятие.

– Что? – с интересом обернулась Маша.

– В лучшем случае ниичего, – буркнул парень, а в худшем – проблемы на

свои 'вторые девяносто'.

– А тебе какое дело? Мои проблемы! – заявила девушка, гордо вскинув

подбородок.

– Со следующей найденной фигни мох будешь соскабливать сама. -

обиженный Витя отправился спать, а Маша, прикусив губу, принялась

быстренько дорисовывать знак, пока он совсем не погас. Тогда не будет

видно ни его, ни блокнота. Хотя, конечно, можно поднести сюда и горячую

ветку… Вот только кто её будет держать? Эх, не осталось на свете настоящих

мужчин!

Ночь прошла спокойно. Ничего больше не светилось, и никто 'на огонёк' не

заглянул. Так что утром после завтрака, состоящего из недоеденных вчера

каши и кролика, отряд бодро двинулся в путь.

Точнее, бодро тронулись Нар и Элдуисар. Витя с Машей выглядели не так,

чтобы уж очень… У Вити вообще под глазами красовались тёмные круги -

последствия бессонной ночи. Ну, не совсем бессонной – под утро у парня

получилось наконец-то задремать.

А что вы хотите от человека, которому вдруг объявили, что он – некромант?

Тут кто угодно сна лишится… Правда, по разным причинам. Одни будут в

расстройстве думать, как жить с этим дальше, а другие – строить планы по

захвату мира.

Вот и Витя расстроился… Ненадолго. Потом представил, как становится

Тёмным властелином. Все трепещут перед ним, склоняются… Он с помощью

полчищ нежити завоёвывает весь мир… И, пожалуй, Машу в придачу.

Тут Витя вспомнил про свою недавнюю встречу с этой самой нежитью, и

ему стало не хорошо. Это что-же, выходило, что дальше придётся жить в

окружении такой мерзости? Жить… Гм… Интересно, сколько той жизни

осталось? Витя припомнил холодный взгляд эльфа, его кинжал и лук…

Тут можно и до следующего вечера не дотянуть. Двинешься не так, или

чихнёшь не вовремя… Эх, если бы быть чуть посильнее… Ну не Тёмным

Властелином, а хотя бы просто крутым некромантом. Как это – быть 'крутым

некромантом' Витя себе представлял не вполне. Понятно было, что работать

при этом особо не надо – всё сделает нежить и напуганные люди.

Напуганные… Пока что напуганный человек наблюдался только один. И это

был сам Витя. Снова вспомнился страшный эльф…

Вот так до утра Вите не давали спать то мечты, то кошмары. С Машей же

всё было проще. Или сложнее. Конечно, она тоже была поражена новостью о

своём спутнике. Но восприняла всё более спокойно. Не с ней же такая беда

приключилась… Сначала девушка немного поразмышляла, не стоит ли

перенести свою 'лежанку подальше от Вити, и поближе к гному… Или эльфу.

Но потом решила, что гном её может неправилно понять, а высокомерный

эльф такой чести не заслуживает. И осталась лежать, где лежала. Какое-то

время ушло на размышления, как теперь относиться к Вите. С одной стороны

– некромант. Некромантов надо бояться и презирать. С другой стороны -

парень из разряда 'обычного, неинтереного', перешёл в разряд

'неординарного, заслуживающего внисмания'. То есть поднялся вверх в

Машиной классификации мужчин, и не то, чтобы стал на одну ступеньку с

Наром и Эльдуисаром, но оказался к ним довольно близко.

Помучившись немного над этим парадоксом, Маша решила, что утро

вечера мудренее, и с чистой совестью заснула. Точнее, попыталась заснуть.

Провалиться в дремоту удавалось, но тут то пятка начинала щекотаться, то

локоть жечься, то что-то под боком мешало.

В общем – вроде спала, а вроде и не спала. Потому утром Маша если и

выглядела свежее Вити, то не намного.

А тут ещё эти кроссовки… Если Витя сейчас был погружён в свои мысли, и

не замечал ничего ни вокруг себя (за исключением Элдуисара, на которого

время от времени украдкой бросал взгляды), ни на себе, то Маша прекрасно

видела, что её красивые удобные китайские кроссовки начинают

расползаться по швам. 'Как и Витины, впрочем', – злорадно подумала она,

взглянув на вяло топающие по чуть заметной тропинке ноги новоявленного

некроманта. Но Витины – ладно. А вот её… Мысль о том, что обувь, а значит,

и та, на кого она была надета, стала некрасивой, вызывала у девушки

немалые душевные страдания. Даже большие, чем мысль о том, что скоро,

похоже, вообще придётся топать босиком.

Надежды внушало замеченное Машей обстоятельство, что едва заметная

нехоженая тропинка постепенно становилась шире и натоптанней. Такое

впечатление, что по ней часто ходили люди. Если люди здесь ходят, значит

они где-то рядом живут. И наверняка у кого-нибудь дома есть лишняя пара

обуви, которую можно купить…

– А почему мы идём, идём, а людей не видно? – обернувшись,

поинтересовалась девушка у Элдуисара. Через голову Вити, с которым она

решила не общаться до того, как его статус не прояснится.

– А зачем тебе, мил-девица, люди? – опередил Нар уже было начавшего

открывать рот эльфа, – прЫнца на белом коне ждёшь, али просто хоть перед

кем-то красоту свою неземную явить желаешь? – гном язвительно улыбнулся

и добавил, очевидно, решив совсем 'добить' девушку: – Я тебя огорчу,

наверное, но здесь народ любит бабёнок немного не таких, как ты.

Главный… – Нар замялся, очевидно, припоминая мудрёное слово, – критерий…

Да. Главный критерий – размеры. Вот здесь и вот здесь: – гном показал на

себе те места, которые у женщин обычно называются 'первые девяносто' и

'вторые девяносто', хотя реально там бывают значительные отклонения в ту

или иную сторону. Судя по изображённым Наром объёмам, у местных

'королев красоты' 'там' должно было быть как минимум по сто восемьдесят. -

И повыше, чем ты, – вот тут жест гнома вошёл в противоречие с его словами.

Женщина, высотой по кончики пальцев вытянутой вверх руки коротышки

должна была быть ростом чуть ниже девушки с Земли.

Маша поморщила нос. Что-то сегодня коротышка встал не с той ноги. Или

это он намекает, что кроме него тут ценителей на её красоту не найдётся?

Сам-то постоянно смотрит на 'мил-девицу', как кот на сметану.

Демонстративно не замечая теперь уже и гнома, Маша снова обратилась к

успевшему закрыть рот эльфу:

– А… Эльфийки… Они какие?

Гном снова раскрыл было рот – судя по выражению его лица, об эльфийках

он был невысокого мнения, что и собирался довести до своих спутников. Но,

взглянув на ушастого, передумал.

– Эльфийки… Эльфийки – прекрасны… – при этом он смотрел словно сквозь

Машу. Девушка даже оглянулась на предмет, а не стоит ли у неё эта самая

эльфийка за спиной?

Но нет – за спиной никого не наблюдалось, кроме пытающегося сдержать

ухмылку гнома, и показавшегося из-за поросшего густым кустарником и

невысокими деревцами холма Шарика. Очевидно, не дождавшись

остальных, бежавший впереди пёс решил вернуться, и выяснить причины

задержки.

Подойдя поближе, Белый Оборотень обвёл всех присутствующих

недоумённым взглядом, и вопросительно тявкнул.

Элдуисар, сфокусировав взгляд на псе, приподнял левую бровь. Тот

тявкнул ещё раз, но уже с другой интонацией. Эльф, обойдя Машу, словно

неживой предмет, подошёл к Проводнику поближе, и, наклонившись,

заглянул ему в глаза. Игра в гляделки продолжалась секунд десять, после

чего длинноухий распрямился и, повернувшись к гному, громко заявил:

– Думаю, пора сделать привал. А то наши молодые друзья совсем как

сонные мухи, – при этом он презрительно кивнул в сторону землян. – Мы с

Наром сходим на охоту. Думаю, свежая дичь к обеду не помешает, а вы -

обратился он уже к Маше и Вите, – пройдите чуть вперёд, найдите место для

привала, и организуйте костёр. Хоть какая-та польза от вас будет.

Маше показалось, что взгляд гнома, которым тот одарил ушастого после

этой речи, был несколько удивлённым. Однако Нар, на удивление, не то что

не стал возмущаться, но даже не фыркнул презрительно, что им командует

какой-то эльфишко. Наоборот, подбоченившись, он подтвердил указание

Элдуисара.

– Пойдёшь с нами? – на этот раз вопрос эльфа был обращён уже к Шарику.

Тот обрадовано завилял хвостом.

'Предатель! А я его ещё кормила!…' – обиделась на Оборотня Маша, и

обернулась к Вите.

– Ну, некромант недоделанный, чего встал, как вкопанный? Пойдём искать

место для привала.

Нельзя сказать, что Витю обрадовало столь 'вежливое' обращение, но он,

ничего не говоря и даже не глядя на девушку, с безучастным видом зашагал

вперёд по тропинке. Из всего сказанного он понял только одно: какое-то

время можно будет расслабиться и не опасаться эльфийской стрелы в спину.

Это радовало.

Маша постояла немного на месте, наблюдая, как эльф, гном и пёс

бесшумно растворились в придорожных зарослях. Действительно бесшумно,

между прочим. Причём даже бородатый коротышка, от которого девушка

ожидала, что он будет шуметь, как продирающийся сквозь лес танк,

казалось, стелился над травой, словно призрак.

Удивлённо икнув, Маша поспешила вслед за успевшим уже удалиться на

приличное расстояние парнем.

Тот топал, не оборачиваясь. 'Обиделся', – подумала девушка. 'Ну и ладно!'.

Витя не только не оборачивался, но и вообще не смотрел по сторонам. Выбор

места для привала сейчас интересовал его меньше всего. Уйти бы

подальше… Нелюдь в лице эльфа и гнома дольше догонять будет…

Маша же о задании ушастого красавчика не забывала. Шагая позади Вити,

она постоянно оценивала окрестности на предмет выбора места для привала.

Однако вокруг тянулся всё тот же густой лес, поросший ещё более густым

кустарником. Если и можно где-то было расположиться, то только на узкой

тропинке. 'Наверное, так и сделаем', решила она, когда через почти километр

пройденного пути подходящего для привала места так и не обнаружилось.

Девушка уже собралась окликнуть Витю, чтобы он остановился, как тот

вдруг резко затормозил сам, из за чего девушка чуть с разгону не въехала

носом в его мешок. Не успела она возмутиться такой резкой остановкой, как

впереди кто-то поинтересовался:

– И куда это мы так торопимся, мил-человек?

Голос был явно не Витин, разве что у того с пробуждением некромантских

способностей что-то произошло с голосовыми связками. Маша,

приподнявшись на цыпочки, осторожно выглянула через плечо парня.

Впереди, шагах в десяти, тропинку почти полностью перегородил своей

тушей здоровенный бородатый детина классического разбойничьего вида,

картинно опирающийся на увесистую дубинку, которой мог бы позавидовать

сам Геракл.

– Ты хотела встретить людей? – не оборачиваясь, тихо спросил Витя. – Твои

мечты сбылись. Довольна? – и после короткой паузы добавил: – Я его

задержу, а ты беги назад, скажи нашим… Послышался скрежет вынимаемого

из ножен меча.

Машу будто хватил столбняк. Нет, она понимала, что надо делать, как

сказал Витя, но ноги словно приросли к земле. Происходящее казалось почти

таким же невероятным, как тогда – в день, когда её выбросило с Земли в этот

(или уже не этот, они вроде сменили в походе уже несколько миров?…) мир.

– Ой! Что это у тебя такое страшное? – растянул губы в насмешливой

улыбке неожиданный встречный.

– А это он, наверное, хочет в зубах поковыряться. На что ещё эта

зубочистка годится? – послышался хриплый голос за спиной.

Маша подскочила на месте. Но обернуться не смогла, так как была крепко

схвачена сзади за руки. Зато Витя начал оборачиваться, – как показалось

девушке – ме-е-едленно…

Наверное, действительно медленно. Потому что, пока он оборачивался, тот

разбойник, что стоял впереди, успел в несколько прыжков приблизиться на

расстояние удара, и огреть парня дубинкой по голове.

Витя беззвучно рухнул на дорогу, а вот Маша, наоборот, громко завизжала.

– Да это, никак, девка!… – удивился детина.

Руки державшего Машу разбойника моментально разжались, и сжались

уже на других участках её тела. Из-за спины пахнуло перегаром, державший

Машу бандит удовлетворённо прохрипел:

– Ух ты! Действительно, девка! Ну, развлечёмся!

Маша снова пронзительно взвизгнула. Детина ещё раз довольно

ухмыльнулся, и почти без замаха отвесил ей оплеуху. Голова девушки

мотнулась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы, и мир вокруг

неё провалился во тьму…

Первым пришёл в сознание Витя. С одной стороны, это и не удивительно -

ведь он это самое сознание первым и потерял, но с другой стороны – девушку

ударили всего лишь рукой, а его – здоровенной дубиной. Так что такое

'раннее' пробуждение могло свидетельствовать либо о необычайной

прочности черепной коробки парня (как говорится – лобная кость достаёт до

затылка – для мозгов места не остаётся), либо о том, что ударили его

'ласково', дабы не повредить 'ценный продукт'.

Выяснить, какая версия верна, пока не представлялось возможным. Ибо

пока единственным чувством, вернувшимся к Вите после отключки, был

слух. Правда, вернуться-то он вернулся, но толку… В ушах звенело, шумело и

что-то глухо бумкало. Сначала Витя даже подумал, что находится на каком-то

заводе, вроде того, что был у Сарумана во 'Властелине колец'. Там ещё вроде

людей скрещивали с орками, чтобы вывести каких-то суперсолдат, что-ли…

Скрещиваться с орками не хотелось. Надо было что-то делать. Для начала

хотя бы раскрыть глаза.

Но глаза, по ощущениям, вроде были уже открыты, однако кроме ярких

искорок, весело кружащихся в беспросветной тьме, в поле зрения ничего не

появлялось.

Между тем шум в ушах как-то изменился. Витя напрягся, пытаясь понять в

чём дело… Зашумело ещё сильнее. Нет, не так. Надо расслабиться… Вот!

Голоса? Нет, непохоже… Да! Определённо, голоса! Причём знакомые.

Шум потихоньку начал стихать, а голоса становились всё чётче. Причём

они были смутно знакомыми…

– И у этого в мешке ничего ценного. Тьфу… – Витя почувствовал лёгкий

толчок в бок.

– Эй-эй! Поаккуратней! Испортишь товар, тебе Боров башку открутит! – а

это уже другой голос… Стоп! – это тот, второй, что про зубочистку шутил… А

первый, стало быть – тот самый громила с дубиной… Мешки проверяли… Ну

так бандитам положено…

– Да обидно… – с досадой в голосе отозвался предполагаемый громила.

Сидим тут уже столько… Скоро мхом порастём. И ни добычи нормальной, ни

развлечений…

– Как это, развлечений нет? Вон оно лежит, готовое к употреблению… -

голос стал глуше, словно говоривший отвернулся в сторону.

– Так это ж… Того… Боров говорил, товар не портить… – в голосе громилы

послышалось сомнение.

– Дык кто ж портить-то собирается? Мы аккуратно употребим, следов не

останется!

– Угу, не останется… А как она ещё того? Не того?…

– Пока не попробуешь – не узнаешь, – философски отозвался подельник

громилы. – Ну-кась, помоги мне с неё плащик-то снять… Для начала…

Пока Витя слушал неспешную беседу бандитов, тьма перед его глазами

светлела, яркие искры расплывались и бледнели, превращаясь во всё

медленнее движущиеся цветные пятна. Наконец, пятна замерли, сложившись

в какую-то мутную картину, которая, в свою очередь, начала приобретать

резкость…

Зелёные кроны деревьев. Над ними – голубое небо. 'Это что, я лежу на

спине?' – подумал Витя. 'Надо попытаться повернуть голову в сторону

голосов'.

Получилось. 'Ага, вот и эти два урода. И Маша…'

Девушка всё ещё была без чувств. Чем бандиты и пользовались, раздевая

её, словно безвольную куклу. Плащ уже сняли, теперь один из бандюков, тот

что пониже, возился со змейкой джинсов. Невиданный ранее механизм

привёл его в замешательство.

– Ну, и где ж тут пуговицы? – озадаченно почесал он в своём почти таком же

рыжем, как у Нара, затылке.

– Да странная какая-то одёжа у них обох… – закивал лохматой башкой

громила. Иноземная, наверно. Щас много придурков развелось, которые в

иноземные шмотки рядятся… И штаны у них из каких-то старых тряпок

сделаны, и обувка дрянная… Вон, смотри, разлазится уже…

– Да што мне их обувка… – раздражённо прошипел рыжий. – Нож дай!

– Ты чё, совсем свихнулся? Какой нож? Девка нам ещё пригодится!

– Вот прямо щас и пригодится, только штаны ей разрежу! Давай нож!

– Ага, щас! У тебя свой есть!

– Своим я мясо режу, а у ней, вон, штаны-то все в грязи да в пыли.

Прокаливай потом ножик на огне, чтобы какую заразу не подхватить, и до

ветру по сто раз на дню не шастать…

– Ага! Так ты хочешь, чтобы я шастал?! – вскипел бугай.

– Тебе полезно. Вон какое пузо наел… Спокойно! Спокойно! Не даёшь свой

ножик – не надо. Принеси ковырялку… Этого вон… Героя…

– Громила обернулся в сторону Вити. Тот моментально закрыл глаза, но

было уже поздно.

– Слышь, рыжий, а шибздик то уже очухался, – осклабился бородач. -

Может его того… Ещё раз дубинкой приласкать?…

– Зачем? – отмахнулся рыжий. – Ручонки шаловливые у него связаны, а

глазёнки… Пусть смотрит. Раньше этот сопляк, наверное, такое только во сне

видел. – С этими словами рыжий потискал Машу за груди. Девушка,

наверное уже начала приходить в себя, потому что чуть слышно застонала. -

О! Вишь! Нравится! – обрадовался рыжий… Погоди, девонька, щас тебе будет

хорошо…

Парень понял, что дальше притворяться потерявшим сознание

бессмысленно, и снова открыл глаза. Чтобы увидеть, как подошедший бугай

выдёргивает из земли его недомеч, до того торчавший недалеко от Витиной

головы. Уловив на себе взгляд своей жертвы, бородач довольно оскалился, и

провёл кончиком клинка по шее парня. Витя, как мог, вжался в землю.

Навалилось ощущение полной беспомощности. Руки были связаны, да, как

выяснилось, он и со свободными-то руками мало что может… От обиды

потекли слёзы… Громила наклонился и потрепал парня по щеке.

– Не плачь, щенок… Всё будет хорошо! Гы… Для нас с рыжим. А щас

смотри и учись, пока жив! – с этими словами бугай направился к рыжему,

который, решив не терять времени даром, пока его подельник ходил за

ножом, начал расстёгивать на девушке рубашку.

– Слышь, рыжий, а Боров ничего не скажет за испорченные штаны?… – с

сомнением обратился к мелкому бандюку громила.

– Да разве ж это штаны?! Это ж – тьфу! Тряпка драная! – отвлёкся тот от

своего грязного дела. И вообще – девка в штанах, это… Это… – рыжий

наморщил лоб, – как тот дюже вумный старикашка говорил, которого мы тут

упокоили в прошлом году?… Во! Это нонсенс!

– Хто? – недоумённо наморщил лоб бородач.

– Неважно, – отмахнулся рыжий, расстёгивая последнюю пуговицу на

машиной рубашке, и распахивая её.

– Ух ты! – удивился громила.

– Ты что, женской груди ни разу не видел? – удивился удивлению громилы

рыжий.

– Груди то я видел, и получше, чем эти пупырышки… – пробасил бугай. Но

что это на них такое натянуто? – недоумённо уставился он на лифчик.

– Ну, может, ей стыдно, что не отросло ещё, и она того… её прячет? -

недоумённо отозвался рыжий. – Ты мне лучше скажи, что у ней вот это

такое?… – склонился над Машиной грудью.

– Где? – громила тоже заинтересованно нагнулся, причём приятели чуть не

треснулись лбами… – Дракончик нарисован… Помню, Боров что-то такое

говорил… А! Это знак этого… Как его там… Ордена! Боров говорил, что

людей с таким знаком убивать нельзя! Орден обязательно отомстит!

– А мы убивать и не будем… – успокоил подельника рыжий… Так,

попользуемся только чуть-чуть… Раз она сама к нам пришла.

В это время Маша открыла глаза и, увидав над собой две довольно гнусные

рожи, испуганно ойкнула.

– Во! Очухалась! – обрадовался рыжий. Бесчувственную-то неинтересно…

А если ещё сопротивляться начнёт… – бандит мечтательно закатил глазки. -

Страсть люблю, когда сопротивляются!

– Да как же она сопротивляться-то будет? – резонно возразил бородач, – Мы

ж ей руки-то связали…

– А мы развяжем!… – осклабился рыжий, небрежно переворачивая девушку

на живот.

Вите ничего не оставалось делать, как слушать этот неспешный разговор, и

смотреть, что бандюки делают с Машей. От слова к слову, от движения к

движению 'лесных братьев', чувства растерянности и беспомощности,

охватившие его после прихода в сознание, отступали. Взамен волнами

накатывала обида и злость. На бандитов, относившимся к своим пленникам,

как к двум кускам мяса, на гнома с эльфом, оставивших его с Машей одних в

незнакомом лесу, на Машу, не побежавшую сразу за подмогой, на себя, как

оказалось, не способного защитить не то, что девушку, но даже себя.

Злость рождалась в груди, волнами прокатывалась по телу, отражалась от

кожи и стекалась на кончики пальцев рук, которые начали неприятно зудеть…

'Пальцы!' – Витя вспомнил: что бы он ни колдовал – и файерболы, и луч

Праха, срывались именно с пальцев. И ощущения при этом… Ощущения

были похожи. 'А что, если…'. Пусть руки связаны, но пальцы-то свободны…

Только направить их в нужном направлении.

Сцепив зубы, парень подтянул под себя ноги, и, извернувшись,

перевернулся на бок. Ещё немного поизображав из себя извивающуюся

гадюку, он смог подняться на четвереньки. Теперь оставалось только

повернуться к бандитам задом, к лесу передом, и поднять связанные руки

так, чтобы сложенные пальцы указывали в нужном направлении. Так… Ещё…

Главное, не задеть Машу. Витя представил, как его поза выглядит со

стороны, и нервно хихикнул.

– Слышь, рыжий, чего это он? – громила толкнул локтём в бок своего

напарника, как раз закончившего снимать с извивающейся девушки рубашку.

– Ась? – недоумённо обернулся тот на вставшего в странную позицию

пленника. Зад поднят, голова вывернута, взгляд ожидающий… – Может он,

того… Хочет, чтобы мы и его?..

– Слышь, паря! – крикнул бородач в сторону Вити. – Мы только по бабам…

Так что и не надейся! В лагерь придём, там Плешивый у нас мальчиков

любит. А пока потерпи…

В это время напряжение у Вити в груди достигло предела. Последний

импульс ушёл в руки, и…

Сантиметрах в пяти от кончиков пальцев сформировался огненный шар, и с

тихим гудением устремился в сторону застывших от изумления разбойников.

Шар пролетел прямо у них над головами, но не принёс никакого вреда, разве

что опалив волосы…

Зато вековому дубу, оказавшемуся на его пути в полусотне метров дальше,

повезло меньше. Со страшным грохотом громадное дерево разлетелось в

мелкие щепки, густым дождём усыпавшие всё вокруг в радиусе метров

двухсот.

'Не попал!' – в отчаянии подумал Витя.

– Не утерпел… – отрешённо проговорил бородач, стряхивая щепки со своей

наполовину сгоревшей шевелюры.

– Слышишь, а откуда оно вылетело? – так же отрешённо поинтересовался

рыжий.

– А то не видно, – указал громила на дырку в Витиных штанах,

прожжённую сформированным слишком близко от них фаерблолом.

– Надо же! – удивился рыжий. – Драконы, говорят, изо рта огонь извергают,

а чтобы из этого места… Никогда бы не подумал!

– Надо бы отодвинуться, а ну как опять шарахнет? – опасливо, и даже с

некоторым уважением глянул бородач на дырку в Витиных штанах.

– Не-а… – не шарахнет, – убеждённо ответил рыжий. После такого шарика

он не то что ещё раз пульнуть, а сутки вообще ходить не сможет. А ты,

кстати, говорил, 'добыча плохая'… Огненный маг-то, эге… За него много

дадут…

– Я бы на вашем месте всё же ушёл с линии огня, – на тропинке появилось

новое действующее лицо.

Бандиты резко вскочили на ноги, уставившись на непонятно откуда

появившегося коротышку в броне и с большим молотом….

Долго удивляться им не пришлось. Два раза сухо щёлкнуло, и они снова

повалились на траву. В правом глазу каждого торчало белое оперение

эльфийской стрелы.

– Не стреляй, свои! – помахал рукой всё ещё находящемуся в 'боевой

позиции' Вите Нар.

– И где вы таскались так долго, 'свои'?! – Маша, вся трясясь, как осиновый

листок, принялась натягивать рубашку. Получалось не очень. Трясущаяся

рука всё никак не хотела попадать в рукав.

– Охотились… – невозмутимо ответил гном, с интересом наблюдая за

процессом. Наконец Маша попала в рукава, и взялась за пуговицы. Гном

разочарованно вздохнул. Зрелище закончилось. – Так о чём я это?… – поскрёб

он пятернёй свой неразлучный шлем. – Ах да! Охотились мы! – и чего махнул

рукой куда-то в сторону леса. – Ушастый вот оленёнка подстрелил, будет чем

пообедать… И… – Нар снова обернулся к Вите, – Сменил бы ты позу, парень…

А то сейчас тут будет Голубой Эльф… Из рода Голубых Эльфов… Может

неправильно понять…

Витя быстренько перекатился на бок.

– Руки развяжи… – хмуро буркнул он гному.

– А волшебное слово? – усмехнулся тот, однако дополнительных просьб

дожидаться не стал. Подняв с земли Витин же полумеч, которому, похоже,

так и не суждено было избавить Машу от её джинсов, Нар перепилил им

веревку.

Парень тут же принялся разминать отёкшие руки. Гном критическим

взглядом оглядел сначала его, потом трупы незадачливых бандитов, и

скомандовал:

– Штаны снимай!

– Ч-ч-что-о? – Витя поднял на Нара недоумённый взгляд.

– Не 'что?', а 'с кого?' – гном ткнул пальцем в рыжего. – У него примерно

твой размер. И штаны подойдут, и сапоги примерь… Или так и собираешься

теперь голым задом сверкать?

– Витя перевёл взгляд на ещё не остывший труп. К горлу подступил комок.

Парень судорожно сглотнул, и отодвинулся назад, часто замотав головой.

– Ну, посиди пока, подумай… – пожал плечами Нар и прихватив Витино

оружие, потопал куда-то в заросли придорожного кустарника. На этот раз

гном шёл не скрываясь, поэтому шуму от него было, как от небольшого, но

упитанного медведя. Удаляющийся треск ломающихся веток ещё не стих,