Текст книги "Все в сад!"

Автор книги: Вячеслав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

уж уродливыми.

– Ну что ж, вроде отбились. Пора спать, – резюмировал эльф, оглянувшись

вокруг. Его лук и колчаны снова куда-то исчезли.

– А эти?! – Маша возмущённо указала на как-то ошеломлённо бродящих

вокруг упырей. Казалось, они были потрясены таким исходом поединка.

– Этих защита не пропусти, – беспечно отмахнулся гном. А если что,

выставим караульного. Кто первый, ты или я? – обратился Нар к Элдуисару, -

Эти, – кивнул он в сторону Маши и Вити, – пусть спят. С них всё равно такие

охранники…

– Хорошо, я первый, – решил эльф. Ложитесь спать.

И путники принялись укладываться на ночлег. Вскоре все, кроме эльфа,

неподвижно застывшего у догорающего костра, мирно дрыхли. Даже Маша и

Витя, которым казалось, что заснуть они после всего произошедшего не

смогут до утра.

Вокруг слабо мерцающей зелёной окружности, что-то бормоча, бродили

упыри, а из глубин болота время от времени раздавался всё тот же тонкий

визг. Очевидно, ушедший монстр жаловался кому-то на свою нелёгкую

судьбу…

Постепенно тучи, затянувшие небо, разошлись, открыв взору Элдуисара

сначала зелёную луну, а потом и красную. Вслед за тучами куда-то

разошлись по своим делам и упыри. Синяя точка, бегающая по зелёной

окружности, вспыхивала всё слабее и слабее, пока наконец не начала

светиться безмятежным ровным светом. Ещё через полчаса монстру на

болоте надоело визжать, и окрестности окутала тишина, нарушаемая только

богатырским храпом гнома.

Эльф очередной раз окинул зорким взглядом окрестности, и снова

уставился в сторону одной из накрытых дорожными плащами фигур, на

которую он поглядывал уже давно. На его лице отразилась сложная борьба

чувств. Казалось, он хочет сделать что-то, но не может решиться. Наконец

Дивный решительно мотнул головой, словно отгоняя какие-то одному ему

известные мысли, и бесшумной скользящей походкой приблизился к

привлекавшей его фигуре. Осторожно нагнувшись, откинул край плаща.

Маша лежала на спине. Грудь, прикрытая плащом, мерно вздымалась, губы

были приоткрыты. В рубиново-изумрудном свете местных лун её юное лицо

было невыразимо прекрасным.

Элдуисар нагнулся ещё ниже. Теперь его лицо почти касалось лица

девушки. Он нежно провёл ладонью по её щеке… От этого прикосновения

Маша проснулась, и широко раскрыла глаза. Её взгляд встретился с взглядом

больших красивых глаз Перворожденного, и она буквально начала тонуть в

их бездонном омуте… Тонуть… Тонуть… Тонуть? Тонуть!!!

Мама! Какая холодная вода! Девушка принялась беспорядочно грести

руками и ногами, стараясь вынырнуть на поверхность. А рядом

оглушительно хохотал Элдуисар. Почему-то голосом Нара. Не поняла…

Лицо эльфа расфокусировалось, и вновь приобретя резкость, оказалось

физиономией гнома. Под лицом у гнома, как и положено, было туловище, из

которого, опять-таки, как и положено, росли руки и ноги. В одной из рук

бородатый коротышка держал чайник, из которого тонкой струйкой лил

холодную воду прямо Маше на лицо.

– Ах ты ж!… – Маша подскочила, как пружина. И тут же плюхнулась пятой

точкой на землю, вскрикнув от боли в ногах. Гном перестал лить воду, и на

всякий случай отступил на шаг назад.

– Ну что, проснулась?

Маша огляделась вокруг. Было уже довольно светло. Над верхушками

видневшегося вдалеке леса поднимался огромный багровый солнечный диск,

от ещё не горячих лучей которого капельки росы на высокой траве вокруг

казались россыпью маленьких рубинов. Оставшиеся от костра угли слегка

потрескивали от дуновения лёгкого утреннего ветерка, силы которого не

хватало, чтобы согнать укутавший болото седой туман. Сидевший

неподалёку от костра, но довольно далеко от Маши эльф меланхолично

обрабатывал маленьким кинжальчиком свои красивые ногти. И на девушку

не обращал никакого внимания.

'Значит, это был только сон…', – разочарованно подумала Маша. 'Жаль…'

Впрочем, унынию девушка предавалась недолго. Приподнявшись на локте,

она сердито поинтересовалась у гнома:

– Чего обливаешься?

– Дык надо ж ваших сиятельств разбудить, – усмехнулся гном. Дорога

впереди длинная, а вы дрыхнете без задних ног. Мы тут с Элдуисаром

посоветовались, и решили предоставить тебе почётное право разбудить

твоего друга, – Нар мотнул головой в сторону лежащей неподалёку

неподвижной фигуры, прикрытой обгорелым плащом. – На, бери будильник.

Маша недоумённо посмотрела на протянутый ей чайник, тяжело вздохнула,

не менее тяжело поднялась, взяла из лап гнома 'будильник', и направилась к

Вите. А что, она одна должна страдать? Нет уж!

Однако, когда девушка откинула плащ с лица спящего парня, ей почему-то

стало Витю жалко. Помедлив немного, она решительно поставила чайник на

землю, и принялась трясти товарища за плечо:

– Вставай, лежебока!

– А? Что? Где? – Витя подскочил, чуть не сбив будившую его девушку с ног,

и принялся очумело оглядываться по сторонам.

– Что, что?… Вставать пора!

– А-а-а… – Успокоившийся парень насал было опускаться обратно на

лежанку, но увидев, как Маша решительно наклоняется за чайником,

забеспокоился:

– Ты чего это?

– Чего-чего… Говорю ж, вставать пора!

Витя, проявив неожиданную прыть, перекатом ушёл из-под струйки воды,

и, подобно большому крабу, то есть на четвереньках бочком-бочком,

отодвинулся в сторону.

– Чего сразу обливаться? Встаю уже…

– Это ты ещё не знаешь, что такое 'сразу', – вспомнила Маша свою

собственную побудку. – Ну ничего, в следующий раз покажу.

Готовую начаться перепалку в корне пресёк Нар, огорошив Машу

заявлением, что сегодня завтрак готовит она. Услыхав такую новость, Маша

на какое-то время впала в ступор, так что изделека её можно было принять за

скульптуру 'девушка с чайником'.

Взглянув в её огорошенное лицо, Витя противно улыбнулся, и тонким

голоском пропел:

– Моя мама варит классно…

– Может быть, подождём твою маму? – скептически поинтересовался у него

гном.

– Подождём… – автоматически пробормотал Витя, – В смысле, нет! Это я не

про это, Это песня такая! Это я про…

– Заткнись! – процедила сквозь зубы девушка, вперив обжигающий взгляд в

Витю, – Иначе я не знаю, что я сейчас сделаю!…

– Ну! Ну! Молодёжь! – гному снова пришлось разруливать ситуацию, -

Признаться в любви друг к другу ещё успеете. А сейчас: парень – за дровами,

девка – ко мне!

Маша напоследок одарила собеседника ещё одним многообещающим

взглядом, и заковыляла к гному. Витя, бормоча что-то себе под нос, поплёлся

за дровами.

По результатам краткого диалога между Наром и Машей, в ходе которого

гном попытался окончательно прояснить вопрос, может ли единственная

женщина в отряде приготовить из имеющегося набора продуктов хоть что-

нибудь, выяснилось, что не только ужин, но и завтрак придётся снова

готовить гному. И вообще, что он теперь в отряде – штатный повар.

Нельзя сказать, что бывалый гном сильно расстроился, но особой радости

его лицо тоже не выражало. Хотя он в качестве моральной компенсации и

вырвал у Маши Торжественную Клятву, что отныне она будет приобщаться к

Высокому Искусству кулинарии под его, Нара, чутким руководством. О чём

девушка через несколько минут тут же начавшейся лекции гнома на тему

'как, чего, куда и сколько' сильно пожалела.

Но делать было нечего. Приходилось запоминать не только рецепт

приготовления супа из лекестовой крупы, но и названия и происхождение

ингредиентов, в том числе и самой крупы. Попутно гном попытался

впихнуть в бедную девушку знания о том, что из этого сколько стоит, чтобы

коварные торговцы не облапошили её при покупке., но Машин мозг, и так за

вчерашние день и ночь подвергшийся колоссальной нагрузке, напрочь

отказывался эту информацию воспринимать. Так что гному пришлось

отступить. На время, как он сказал.

По правде говоря, Маша больше оглядывалась по сторонам, чем слушала.

Но наступившее утро загнало всех ночных тварей обратно в болото, и

заглянуть на огонёк никто из них, похоже, не собирался, так что в конце

концов девушка успокоилась, и перестала дёргаться от каждого шороха за

спиной.

Лекция сопровождалась практическими занятиями, поэтому к тому

времени, когда гном наконец заявил 'На сегодня достаточно!', суп оставалось

только помешивать. Эту ответственную работу гном поручил Вите, который,

после того как принёс дров и раздул костёр, уже успел умыться у

близлежащего ручья, и привести себя в порядок. Воспользовавшись

моментом, Маша в свою очередь поспешила к ручью. Там она первым делом

расстегнула рубашку, и взглянула на свою татуировку. Она, в принципе,

видела, как Витя почти сразу после побудки заглянул себе под рубашку и

удовлетворённо кивнул, и понимала, что эльф с гномом не стали бы

дожидаться смерти, но в том, что всё в порядке, хотелось убедиться лично.

Убедилась. Дракончик вернулся в 'исходное положение', и не мерцал. Вот

только цвет у него…Хм… Опять изменился. Сейчас рептилия была голубого

цвета. 'Он какой-то не такой…' – подумала Маша, зачёрпывая воду из ручья.

Умывшись, она вернулась к костру, достала из своего мешка косметичку, и

принялась наводить красоту. Эльф, за всё утро ни разу не взглянувший на

Машу, начал искоса поглядывать на неё, не переставая расчесывать свои

роскошные волосы, которым позавидовала бы любая девушка.

'Вот то-то! Красота – страшная сила!' – Маша, хоть и усиленно делала вид,

что занята только собой, конечно заметила бросаемые эльфом взгляды.

Недаром говорят: 'Если женщина на вас не смотрит – это не значит, что она

вас не видит'. И Маша старательно наводила красоту, намереваясь предстать

перед всеми, и в первую очередь перед белокурым красавчиком – эльфом, в

самом выгодном свете.

К сожалению, довести до конца процесс превращения золушки в

принцессу не удалось: Нар, в очередной раз продегустировавший

периодически помешиваемое Витей варево, заявил 'Готово!', и, так как Маша

увлечённо продолжала красить губы, добавил: 'Никого ждать не будем! Кто

не успеет, пойдёт голодным!'. Угроза была серьёзная, потому косметичка

была моментально собрана, и девушка поспешила к костру за своей порцией.

Но дойти не успела. Откуда-то справа послышалось жалобное повизгивание.

'Шарик!', – вспомнила Маша, и принялась оглядываться в поисках пса.

Обнаружился проводник отряда под большой вросшей в землю корягой. Как

он туда попал, было неясно – щели между корнями были очень уж

маленькими.

– Опять колдовство! – нахмурилась Маша.

– Ага… Или кто-то вчера ночью сильно испугался… А ну ка, помогите мне!

– Нар взялся за один из корней.

Совместными усилиями коряга была приподнята, и проводник из-под неё

освобождён. После чего все, включая героического Белого Оборотня,

накинулись на завтрак.

Когда котёл опустел, Витя выразил общее мнение:

– Хорошо, но мало!.

– Да! У нас говорят: 'Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин

отдай врагу'. Так что на завтрак можно было бы и побольше приготовить… -

поддержала товарища Маша.

– Угу… Следующим утром накормлю вас до отвала, – пообещал гном, – А

потом погляжу, как вы с полным брюхом-то идти будете… Всё! Собираемся, и

в путь! Живее! Живее! А то снова придётся нестись, как угорелые! Шарик,

поел? Маша, командуй ему!

Маша скомандовала 'Вперёд!', и отряд бодро зашагал за мелькающим

впереди белым хвостом проводника.

'Бодрое шагание' продлилось недолго. Как недолго оставался белым и хвост

Оборотня. Словно издеваясь над людьми и нелюдями, которых он должен

был довести к какой-то никому неизвестной цели, Шарик повёл их прямо

через болото. Так что через какую-то сотню шагов все уже двигались по

щиколотку в противно чавкающей грязи. Глубже, вроде, не становилось, но

осторожный гном наломал из растущих то там, то сям чахлых деревец

длинных шестов, и сам возглавил колонну, предупредив всех, что вступать

надо точно след в след. Выполнить это требование оказалось непросто: как

увидеть, где этот след, если его тут же заливает дурно пахнущая болотная

жижа? Но тем не менее, люди и нелюди упорно шагали вслед за то ли

идущим, то ли уже плывущим бывшим Белым, а сейчас неопределённого

цвета Оборотнем.

Солнце быстро разогнало туман над болотом, но вместо тумана почти сразу

появились марево и вонь от испаряющейся болотной воды. Особо

чувствительная Маша какое-то время зажимала нос рукой. Потом смрад стал

не таким сильным. То ли действительно самое гнилое место прошли, то ли

принюхалась. Скорее – второе.

Сквозь чавканье шагов доносилось сердитое бормотание гнома, который

что-то вычитывал комку грязной свалявшейся шерсти, двигавшемуся

впереди. И ещё время от времени с разных сторон доносились какие-то

протяжные стоны.

– 'Болото иногда издаёт странные звуки, сэр', – заметил Витя на очередное

Машино дёрганье. Хоть девушке и сказали, что упыри и прочая нечисть днём

не высовываются, она всё равно вздрагивала при каждом подозрительном

звуке.

– Сам ты 'сэр'! – моментально взвилась та. Я девушка! И, между прочим,

вся на нервах! Могу и заехать сгоряча!…

– Ну ладно, ладно… – примирительно пробормотал Витя, и дальше всю

дорогу топал молча.

На сухое выбрались к обеду. Но сразу останавливаться не стали, а отошли

подальше. Местность здесь изобиловала каменистыми холмами, поросшими

жухлой травой. Вот на вершине одного из них, среди каких-то больших

каменюк, и устроились на обеденный привал.

Место было удобное, подходы к холму были видны отсюда, как на ладони.

А рядом, в низине, весело журчал небольшой ручей. Самого его было почти

не видно, но сочно-зелёная травяная полоса вдоль его берегов выдавала его

местоположение издалека.

Первым делом все кинулись смывать с себя грязь, уже чуть подсохшую с

момента выхода из болота. Эльфу и гному это было сделать очень легко – они

всего лишь помыли свои высокие сапоги. А вот у Маши и Вити, которые

были в 'удобных' кроссовках, ситуация оказалась потяжелее: Мыть пришлось

и кроссовки (причём и внутри, и снаружи, и носки, и штаны. Ну, у Маши то

хоть юбка поверх штанов была надета (чему она сейчас была несказанно

рада), а Витя без штанов выглядел э-э-э-э… Довольно забавно. Что не

преминули обсудить между собой Нар и Элдуисар.

Витя, красный как рак, быстро достирал штаны, и напялил их на себя

мокрыми, буркнув 'на мне досохнут'. Маша же разложила свою постирушку

на камне у места привала, что бы хоть немного просохло. Костёр для

приготовления пищи разводить не стали, ограничившись 'сухим пайком'.

Эльф, так тот и вообще есть отказался. Пока остальные подкреплялись, он

залез на самый высокий камень, и оттуда озирал окрестности. Время от

времени поглядывающая на него Маша буркнула:

– И куда он, интересно, свой лук прячет?… Да и мешка у него нет…

– Зачем ему мешок? – удивился гном, проглотив очередной кусок мяса, и

собираясь приложиться к фляге. – У него персональный пространственный

карман, – тут гном с сожалением вздохнул, – Мне бы такой… Почти ничего не

весит, места не занимает, а спрятать туда можно столько!

– Так чего ж тогда мы свои мешки тащим? – возмутился Витя.

– Потому что это ваши мешки, – ответил Нар, сделав из своей фляги

хороший глоток, Вам их и нести. Можете, конечно, договориться с

Элдуисаром за опредёлённую плату… Хотя, что с вас возьмёшь…

– Это да… – с сожалением вздохнул Витя, глядя на свой мешок.

– Да если бы и было, чем расплатиться. – усмехнулся гном. – А если его

вдруг убьют, как ты из кармана свои вещи достанешь? Этот амулет завязан

только на владельца, и другим не подчиняется… А если ты потеряешься?

Останешься голым и босым, – гном опустил взгляд на Витины ноги, – В этих,

как их… красавках…

– В кроссовках, – поправил его Витя. – А где можно будет по дороге купить

сапоги?

– Да уж точно не здесь, – гном доел свой обед, и принялся собирать мешок.

Деревеньку какую, или город, будем проходить, там и купишь… Кстати, а за

какие шиши?…

– Ну… Задумался Витя.

– А когда будет деревенька или город? – вступила в разговор Маша.

– Да откуда я знаю? – пожал плечами гном. Мы ж теперь непонятно где. В

каком мире?… Пёс его знает… Кстати: Шарик!

Из-за одного из камней вылетел Белый Оборотень. Теперь уже снова

действительно белый. С его мокрой капала вода – очевидно, пёс тоже только

что принял ванну.

– Ты своего подопечного кормить собираешься? – возмущённо

поинтересовался у Маши Нар. Или только о себе думаешь?!

– Сейчас, покормлю, – Маша принялась торопливо развязывать мешок.

– Кстати, не иначе как это он нас по отражениям водит… – задумчиво

пробурчал гном, глядя, как пёс предложенную Машей пища в мгновение ока

исчезает в пасти псины, – Больше не кому.

– Вряд ли… – эльф отнёсся к предположению Нара скептически. – Согласно

легендам, путешествовать между реальностями могут только боги или

полубоги. А ЭТО… – он презрительно посмотрел на Оборотня, уже

уничтожившего свой обед, и умильно виляющего хвостом в ожидании

добавки.

– Ну, тогда предлагай свою кандидатуру из нашего отряда на роль бога или

полубога, – хохотнул гном, – Или полубогини, – добавил он, скользнув

взглядом по Маше.

– Почему 'полу-'? – удивилась польщенная Маша, принимая эффектную, по

её мнению, позу, и кокетливо поправляя причёску, – На целую богиню, что,

не тяну?

– По правде говоря, и на полубогиню не тянешь, – скривился гном.

Маша обиженно отвернулась к здоровенному камню, у которого стояла, и

чтобы успокоить нервы, принялась ковырять ногтём мох, который покрывал

эту каменюку почти целиком. После полуминутного ковыряния

обнаружилось, что подо мхом скрывается какой-то рисунок, выбитый на

камне.

Маша долго колебалась, сообщать ли о находке своим таким-растаким

спутникам, но потом в конце-концов не выдержала.

– А смотрите, что я нашла! – с гордым видом подозвала она к камню народ.

– А ну-ка, ну-ка, что у нас там?… – заинтересовался Нар. Витя достал свой

меч-недомерок, и с его помощью принялся соскребать оставшийся мох. При

виде такого обращения с оружием Нар скривился, как от зубной боли.

Элдуисар, полоску железа в Витиных руках оружием не считавший

принципиально, безучастно стоял чуть позади, наблюдая за процессом.

Наконец загадочный рисунок был очищен ото мха полностью.

– М-дя… Ну и что это? Пробормотал озадаченный гном, теребя бороду, -

Элдуисар, может ты знаешь?

Эльф пожал плечами.

– Что-то написано. Может 'здесь зарыт клад', а может 'туалет'. Этого языка я

не знаю.

– 'Налево пойдёшь – домой не приходи' – выдал свою версию Витя,

вспомнив бородатый анекдот.

Маша разочарованно вздохнула, но, подумав немного, достала из сумочки

блокнотик, и принялась старательно перерисовывать в него образец чьего-то

наскального творчества. Закончив, она придирчиво оценила свою работу,

захлопнула блокнотик и спрятала его обратно в сумочку, а сумочку в

дорожный мешок.

– На всякий случай! – пояснила она свои действия остальным. – А вот, всё

же интересно, зачем на этом камне что-то писали… Лежит он вдалеке от

дороги, никому ничего не видно…

– А ты что, не поняла? – удивился гном. – Здесь когда-то стояла крепость.

Эти камни – всё, что от неё осталось.

Маша с удивлением огляделась вокруг. Вот уж, никогда бы не подумала…

– Этим камням тысячи лет… – эльф медленно окинул взглядом развалины. -

Интересно бы узнать, какие тайны они скрывают.

– Некоторые тайны бывают вредны для здоровья, – возразил гном. -

Собираемся. Пора в путь.

С этими словами он закинул за спину свой мешок. Элдуисар, у которого

мешка не было, был всегда готов, а вот Машу с Витей пришлось немного

подождать, пока они натягивали на ноги свои мокрые кроссовки.

Наконец, процесс обувания был завершён, и отряд начал спускаться с

горы…

Буквально с первых же шагов выяснилось, что в мокрых кроссовках, в

отличие от сухих, ходить неудобно. Самая маленькая неприятность – это

чавкающие звуки при ходьбе. Неприятности побольше – то, что ногам

холодно и они натираются.

Но делать было нечего, надо было идти, и идти быстро. Болото снова

выбило путешественников из графика.

Снять обувь тоже было нельзя. Местность, по которой передвигался отряд,

была не только холмистой, но и каменистой, так что если идти босиком -

запросто можно было сбить ноги о камни. Так что приходилось терпеть.

Как назло, ещё и солнце спряталось за тучки, так что надежды на то, что

обувь высохнет на ногах, не оправдались.

Дорога, точнее, едва угадываемая тропинка, вилась между холмов, то

поднимаясь по склону, то снова ныряя вниз. Пейзаж был довольно унылый:

только камни разнообразных размеров, да жухлая трава. Временами на

вершинах проплывающих мимо холмов угадывались руины древних

крепостей. Из живности иногда попадались юркие ящерки, в основном

чёрного цвета, да уже который час кружила в небесах какая-то большая

птица: то ли орёл, то ли гриф…

Кстати, гному птица очень не понравилась. Он даже предложил Элдуисару

стрельнуть в неё из лука, однако тот, прикинув высоту, на которой парил

гигант, отрицательно покачал головой. Даже эльфийская стрела так высоко

бы не достала.

В общем, 'птичка' (как назвала её про себя Маша) так и кружила в небе до

самого захода солнца. Может, и вечером тоже, но в наступивших сумерках

разглядеть, есть ли она там, вверху, или нет, не представлялось возможным.

На ночлег встали на вершине холма, среди каких-то развалин, сильно

напоминавших те, среди которых обедали. Точно так же, как и прошлой

ночью, с помощью гномьего амулета и эльфийского заклятия, были созданы

защитный и сигнальный контуры.

Нар долго колебался, разводить костёр, или нет. С одной стороны: огонь на

вершине холма ночью видно далеко… И мало ли кто придёт на огонёк. С

другой стороны: если снова заявится нежить, огонь против неё – первейшая

защита, тем более, что эти двое человечишек больше ничем (гном покосился

на Витю), ну, почти ничем больше отбиться и не смогут. Да и обувку их

негодную просушить бы не мешало. А то завтра ноги до колен сотрут. Эх!

Надо было настоять тогда в лавке, чтобы они купили себе сапоги! А-то: 'У

нас обувь лучше!'. Нет, теперь-то они уже поняли, что лучше, по

физиономиям видно. Но вот беда, в этой местности сапоги купить негде. Так

что придётся им топать дальше в том, что есть…

Ещё одним аргументом в пользу разведения костра была необходимость

перехватить чего-нибудь горяченького… Опять-таки, это надо было не

столько ему с ушастым, сколько этим двум недомеркам. Ох, и угораздило же

влипнуть в эту историю с заданием Ордена!

– Ладно! Собираем хворост! Будем разводить костёр, – в конце-концов Нар

всё же решился.

Маша и Витя, прихрамывая на обе ноги, отправились выполнять

приказание. Можно, конечно, было встать в гордую позу, и заявить, что

собирать хворост должны все, а не только они вдвоём, но на этом пути

вырисовывалось опасность остаться совсем без огня, а значит, без горячей

еды и сухой обуви. Так что со стонами и бурчанием, но необходимое

количество хвороста было всё же собрано, костёр разведен, котелок

подвешен, и приготовление ужина начато.

Витя с ехидством следил за мучениями Маши. На этот раз гном учил её

варить кашу. В принципе, кашу варить оказалось почти так же, как суп,

только надо было меньше воды. Так что дело у девушки более-менее

спорилось.

Но Витино ехидное созерцание продлилось недолго. Со стороны большого

камня, на котором, обозревая окрестности (и что он там видел в темноте?),

сидел эльф, раздался щелчок и лёгкий свист. Когда Витя обернулся на звук,

ушастого на каменюке уже не было. Он появился секунд через тридцать,

неся пронзённую стрелой тушку кролика.

– Ой! Зайчик! – всплеснула руками Маша, и заметив стрелу, грозно

вопросила у Элдуисара: – Ты его убил?!

– Ну да. Только это не зайчик, а кролик, – эльф непонимающе посмотрел на

Машу. И чего она злится? Кролик маленький, что ли? Ну так другого не

было…

Эльф бросил тушку под ноги Вите.

– Освежуй. Будет сегодня ужин со свежатинкой… Стрелу вырежешь и

вернёшь мне.

Витя подпрыгнул, как будто ему подкинули не мёртвого кролика, а живую

гадюку.

– Что? Кто? Я? Я-я не умею…

– Не можешь – научим, – заявил Элдуисар, вынимая из ножен свой тонкий

кинжал.

– Не хочешь – заставим, – Нар оставил процесс приготовления каши на

попечение Маши, а сам направился к Вите, поигрывая своим большим

ножом.

У Вити подкосились ноги, и он обречённо опустился на траву…

Маша помешивала кашу, вполуха прислушиваясь к тому, что происходило

за её спиной, где эльф с гномом учили Витю, как правильно свежевать и

разделывать кролика. Процесс шёл с трудом, так как обучаемый больше был

сосредоточен на том, чтобы не расстаться с содержимым своего желудка, и

не потерять сознание.

Время от времени раздавались сердитые восклицания гнома, типа 'Да что

ты делаешь? Вот тут режь, вот так шкурку отдирай! Подрезай! Да не трясись

так! Иначе себе что-нибудь отрежешь!…'

В конце концов мёртвый кролик был побеждён. Вите показалось, что на это

у него ушло больше сил, чем на весь дневной переход.

– М-дя… хреновый из тебя некромант… – сделал вывод гном, взглянув на

бледного парня, обессилено привалившегося спиной к камню, закрыв глаза.

– Почему некромант? – удивлённо открыл один глаз Витя.

– Потому что вчера ты запулил в это чудо-юдо неизвестно что 'Серым

Копьём Праха'. А это заклинание из арсенала некромантов, – сурово ответил

эльф.

Витя широко открыл второй глаз. Маша уронила в котелок ложку, которой

помешивала кашу.

Вот это новость!

– Н-но я-я х-хотел запустить в него файерболом! Я-я с-сам н-не понял, ч-

что и как у м-меня получилось! – от волнения начал заикаться Витя.

– Кстати, а вот твоих файерболов мы ещё ни разу не видели! -

подозрительно посмотрел на парня гном.

– И неудивительно: некромантия и магия огня плохо совместимы. Магов,

владеющих и тем и другим, почти нет. Можно сказать, вообще нет.

– Но я не маг! – возмутился Витя.

– Это ты, вон, маленьким девочкам рассказывай! – кивнул гном на Машу,

забывшую про котелок, и с широко раскрытыми глазами наблюдавшую за

происходящим. – Заклинаниями пользуешься: значит – маг.

– Я не маленькая! – теперь возмутилась уже Маша, – и уже тише добавила,

потупив глазки: – А ложку я… того… в котелок уронила…

– Ну, в некоторых местах уже не маленькая, – согласился гном, окинув

девушку оценивающим взглядом, – Но ещё есть к чему стремиться. А ложку

возьми свою. И мешай давай, а то всю кашу, что пригорит, сама будешь есть!

Маша метнулась к своему мешку за ложкой, а Нар опять повернулся к

Вите.

– И что ты можешь сказать в своё оправдание?

– Я не маг, – упрямо повторил парень, не так давно не имевший ничего

против того, чтобы быть волшебником. Желательно, великим. – Я не

некромант.

– Некромант, некромант… – заверил его Элдуисар. У тебя в ауре

присутствует тьма. Только сейчас разглядел… Странно… Только ты пока

слабый некромант. И странный какой-то… Неправильный…

– А какой должен быть правильный? – послышался от костра голос

любопытной Маши.

– Лучше тебе не знать… – покосился на неё гном.

– Да. – согласился с ним Дивный.

– И что теперь со мной будет? – хмуро поинтересовался Витя,

приготовившийся уже к самому худшему…

– Смотри, пошла Сила для активации заклятья, – повернулся Элдуисар к

Нару. Маша вытянула шею: где там пошла сила? И куда?

– Я не могу видеть ауру – хмуро сообщил ушастому гном. Маша

разочарованно вздохнула: она ауру тоже видеть не могла.

– Зато я очень хорошо вижу – нехорошо ухмыльнулся эльф, поигрывая

своим кинжальчиком. – Смотри, – обратился он к выявленному некроманту.

Видишь эту блестящую полоску? – Витя молча кивнул. – Серебро. Даже для

куда как более сильного некроманта, чем ты, этот кинжал смертелен. Даже

если будешь далеко от меня, не расслабляйся. – внезапно в руках эльфа

оказался лук, дзенькнула тетива, над Витиным ухом что-то просвистело, лук

снова исчез, а ушастый уже свободной рукой указал куда-то во тьму: -

Принеси мою стрелу…. Пожалуйста.

Витя, тяжело вздохнув, поднялся на ноги, и побрёл во тьму, где в слабых

отблесках костра виднелось какое-то белое пятнышко. При приближении

оказавшееся оперением стрелы, застрявшей в густом мху, покрывавшем

большую вросшую в землю каменную глыбу. Когда Витя подошёл ещё

ближе, он увидел, что стрела пришпилила к камню что-то чёрное,

бесформенное, небольших размеров. Оказавшееся при совсем уж

ближайшем рассмотрении летучей мышью. Дохлой. Похоже, эльф умудрился

попасть в неё на слух. Или он очень хорошо видит в темноте.

– Видишь… – послышался тихий голос у него за спиной. – от

неожиданности Витя подпрыгнул на месте, и резко обернулся, чуть не

выронив вдернутую изо мха стрелу. – А наконечники у стрел серебрянные…

Так что делай выводы. – С этими словами Элдуисар забрал свою стрелу, и

зашагал к костру, попутно кинжалом сковыривая с неё подстреленную

ночную летунью. Витя испуганно огляделся по сторонам (обычных мышей

он не боялся, а вот летучих… скажем так, недолюбливал), и поспешил вслед

за ушастым.

В голове его рисовались мрачные картины, как он делает какой-то

неосторожный жест, и тут же падает, пронзённый или кинжалом, или

стрелой… Почему-то эти картины его не очень вдохновляли.

В воцарившейся тишине гном подошёл к котелку, продегустировал его

содержимое, и, одобрительно чмокнув большими губами, заявил 'Готово!'.

После чего снял котелок с костра, а вместо него водрузил кролика,

нанизанного на импровизированный вертел из более-менее ровной ветки,

подобранной неподалёку. Крутить вертел снова была поставлена Маша,

которая начала было возмущаться, но гном, нахмурив брови, напомнил

девушке про данное ей обещание, и та со вздохом уселась у костра, время от

времени проворачивая ветку с кроликом, дабы тот прожарился равномерно.

Остальные же, включая Витю, только что узнавшего о себе много нового и

интересного, принялись за кашу. Маше же пока оставалось только вдыхать

запахи этой каши и жаренного мяса, глотать слюнки, и размышлять о

нелёгкой женской доле…

Но всё когда-нибудь кончается, закончился и процесс приготовления

несчастного животного, попавшего в радиус досягаемости эльфийской

стрелы. Вертел с кроликом был торжественно снят с костра, а Маша

освобождена от своих обязанностей повара.

Девушка тут же бросилась к котелку и принялась уплетать остатки каши.

Справедливости ради, осталось её довольно много. Хотя и немного

остывшей. От мяса кролика девушка отказалась, заявив, что она не

некромантка какая-то, чтобы есть то, что только что вот ещё бегало и

радовалось жизни, после какового заявления Витя чуть не подавился своим

куском, а гном только молча пожал плечами, и буркнул:

– Ну и ладно. Другим больше достанется.

Так и получилось. 'Другим' оказался Шарик, который, моментально

проглотив выделенные ему кусочки сырого мяса, сидел у костра и с

недоумением следил за тем, как этьи двуногие портят такой вкусный

продукт, прожаривая его над костром. Но от 'нежданной порции

'испорченного' мяса, а так же от косточек пёс тоже не отказался.

После сытного ужина путники начали готовиться к отдыху. Витя уже было