Текст книги "Экипаж Ковчега"

Автор книги: Вячеслав Турченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Майкл с Ирвином ликовали. Их боевая машина была обеспечена оружием и запчастями на годы вперёд. Но лучше бы им всё это не пришлось применять.

Тем временем мы буксировали злосчастный кабель. Моя пиратская натура рвалась в обнаруженные кладовые, но про нас словно забыли. Никого не волновало, какими муками нам с Гансом дался переход между островами. Лишь когда "Шельде" бросил якорь в бухте Ковчег, вспомнили. На борт поднялись Ева и Мари, Макс, Петя. С берега приехали пилоты. Усталые, комбинезоны стали жёсткими от соли. Потели все, в том числе несчастные женщины. Сколько же могут выдержать их нежные плечи!

Объятия, поцелуй любимой. На мостике – праздник. За трудами некогда было проводить его официально. А стоило!

– Лейтенант Дорн, сержант Гаусс! Поздравляю вас с боевым крещением. Вы храбро сражались, ребята. В первом бою – и такая победа! Без вас нам пришлось бы худо, – Макс поднял рюмку. Под громовое "Ура!" пьём за героев.

– Это наша работа, кэп, нас этому долго учили.

– Недавно я это слышал от одного знакомого. После того, как он потопил корабль противника. Вы, военные, все скроены на один лад.

– А почему вы не воздаёте должное, к примеру, мистеру Фэду? Ведь он тоже хорошо сделал свою работу?

– Я ещё проверю его работу. Кабель не повреждён?

– Водолазы ушли в воду, проверяют. Это займёт не один день.

– Вот тогда и поговорим.

– Вот так, ребята, благодарят за работу на торговом флоте. Дёрнул меня чёрт выучиться на механика. Ведь с детства мечтал о небе.

– Так приходите, мы научим! Керосина – сколько хочешь. К нам уже обращались, мы обещали.

– А что, и уйду. Поплачете без меня. А я сверху ручкой помашу.

– Обойдёмся. Василий уже вырос, Джейн тоже никогда не предаст флот.

– Как парень?

– Молодец. Уверенно так говорит: "Жмите до полика, капитан!". Только пошлостям учишь молодёжь. Замечаний не имею. Достоин.

– Не пойму вас. В глаза ругаете, заочно хвалите.

– Чтобы не воображали, Ирвин. А то задерут нос, как ваш любимый мистер Фэд. Потом управы не найдёшь. Знаешь, как русские говорят? Бей своих, чтобы чужие боялись.

– Он его любит больше, чем меня. Но при посторонних стесняется.

– Любовь и дружба – разные вещи, Мари. Если есть взаимная любовь – дружба всегда прилагается. Но бывает дружба без любви. Ну не любит он меня! А я – его. Вот так, братишка, не люблю тебя, – я надул губы.

– Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок, – завершила Ева наши признания. Народ, наконец, понял, раздался смех. – Я уже почти год наблюдаю этих пациентов, но понять их сумею нескоро, так что вы просто не обращайте внимания.

– А меня любит только Джейн, остальные лишь по шее дают да уши дерут, – вставил злопамятный Петруха.

Глава 23.

Инженерная мысль и уроки плавания.

2013, ноябрь, 07. Острова.

"Пиранья", как новая копейка, стоит в бухте. Спасённые французские моряки и норвежские подводники изучают город и ферму, заигрывают с девушками. Вскоре они вместе с ними трудятся на стройке. Девчата у нас бедовые. Петя потребовал отпуск себе и Джейн, и капитан не мог отказать молодым людям в двухдневном отдыхе. Мистер Шепард сделал меня вдовцом при живой жене, остаётся утолять горе трудом. Сбегали на "Европе" в Брест, загрузили группу инженеров, и по частям – громадные конструкции. Обновили потревоженные минные поля. Да, чёрной неблагодарностью ответили мы подводникам за такой подарок. Заслужили. Сколько миллионов невинных жертв на вашей совести?

Выгружаемся на скале у входа в наш фиорд. Её недавно обследовали и картографировали. Здесь уже работают полсотни человек и мощная техника. Юрген, скрепя сердце, выделил людей. Он понимает, что здесь куётся наша мощь. В гигантском гроте уже заложены фундаменты под оборудование и дамба. Во время прилива сюда поступают миллионы кубометров воды, с отливом уходят. Если никто не тронет Солнце и Луну, а в этом с некоторых пор уверенности нет, то этот процесс будет длиться долго. Проходя через турбины в дамбе, вода будет производить электроэнергию. Вход в грот планируем заложить. Тогда воздух внутри будет сжиматься огромным поршнем дышащей водяной поверхности. Пропустив его через специальную трубу, получим дополнительную энергию от воздушных турбин. Чтобы не зависеть от "простоев" между приливами и отливами, решили построить накопитель энергии в виде маховика. Предстоит экспедиция в одно место. Вся Норвегия была покрыта сетью горных транспортных тоннелей. На входе в один из них был обнаружен товарный поезд. Что он вёз – будем смотреть. Но нас интересуют его колёса. Если раскрутить до приличной скорости штук шестьдесят таких колёс – они будут долго вращаться по инерции. Будет избыток энергии турбин – пусть разгоняют маховик. Встанут турбины – маховик отдаст накопленную энергию в сеть. Вечный двигатель! Мало того, ребята привезли странное сооружение, напоминающее гигантскую гусеницу. Оно будет погружено под воду с морской стороны острова и использовать энергию волн. Судя по размаху, комбинированная электростанция сможет обеспечить энергией большой город с промышленными предприятиями.

– А вы думаете, Ковчег так и останется горной деревушкой? Мы только начинаем жить!

Вот за что я люблю молодёжь!

– Как вы умудрились соорудить это за короткое время?

– Работали по двенадцать часов, нам помогали мистер Василий и даже мистер Ворона. А без советов миссис Джейн и помощи подводников у нас вообще ничего бы не получилось. Миссис Маруся вкусно кормила.

Мужская часть юного коллектива тайно влюблена в мою коллегу. Надо предупредить Петра, хотя не стоит. Леди Джейн, как говорится, не из той породы.

Джейн с Петей явились на островок на второй день своего отпуска, и всё стало так, как надо. Я в который раз восхищался, как грамотно она умеет организовать работы, находить технические решения и успевать оказаться в нужном месте, в нужное время. Какая женщина! Петя принял деятельное участие в обустройстве автоматики и электронного хозяйства. Значит, всё будет работать нажатиями кнопок в диспетчерской Ковчега. Здесь Петя был непререкаемым авторитетом, молодые заглядывали ему в рот. Но он не драл нос, шутил, задирал товарищей, разыгрывал свои бесконечные приколы и стал своим парнем на деревне. Теперь уже Джейн следовало поостеречься: девушки млели, когда Петруха к ним обращался.

Алексей Иванович Торопов давно стал тут своим человеком. На "Феликсе" ему было скучно, и он с тремя молодыми ребятами монтировал распределительные щиты. Он сам помолодел, энергично жестикулировал в возникавших по ходу дела дискуссиях.

– Они меня часто убеждают в своей правоте. Отстал от жизни, какого чёрта меня потянуло на пенсию, – делился со мной. – Такая техника пришла, электроника, а я не могу угнаться.

Но опыт и знание старых схем, а особенно коллекция всевозможных хитрых решений, нажитая десятилетиями морской службы, не вошедшая ни в один учебник – это багаж, который вызывал у ребят благоговение. Часто возникали непредсказуемые сложности, и тогда можно было услышать:

– Надо шефа позвать.

Работы шли такими темпами, как почти сто лет назад на строительстве Днепрогэса. Только там всё делалось руками полуголодных неграмотных людей, часто подконвойных. Здесь было по-другому. Виктор Иванович получил подкрепление с "Феликса", и обеды наши были разнообразными и сытными. Никто никого не заставлял, наоборот, ребят порой приходилось прогонять с работы на ужин. Образовательный уровень Ковчега превосходил все мыслимые стандарты. Даже студенты младших курсов иногда выдавали такие идеи, что пришлось протянуть двадцатимильный сетевой кабель, чтобы не упустить ни одной умной мысли, возникшей на берегу. Коллективное виртуальное творчество – этой находке мы были обязаны скромной молодой женщине по имени Зоя. Её муж, Теодор, был архитектором-дизайнером. По распечаткам его чертежей строились наши дома, ангар для вертолёта, укрепления на входе в бухту. Дамба электростанции была рассчитана по его компьютерной программе. Молодёжь боготворила своих виртуальных кумиров. Правильно сказал когда-то мой сосед:

– Хочешь, чтобы твои дети чаще дышали свежим воздухом? Поставь компьютер на балконе.

Мы сами вырастили такое поколение. Не было причин роптать. Ребята уходили в виртуал, иногда там зависали, чего греха таить, но возвращались. Брали в руки топоры и кувалды и превращали мечты в жизнь.

– Наши дети могли бы прекрасно поладить с ними, – горько прозвучал голос моего друга, когда нам удалось уединиться на мостике.

– Макс. Не терзай моё сердце. У нас новые дети, надо дать шанс им.

– Мари беременна.

– А ты – за упокой! Поздравляю, дорогой. Мы ещё не старики, повоюем! Вырастим детишек, дадим им будущее! Как я рад за вас!

Я обнял друга. Сколько нам пришлось пережить вместе! Сколько ещё предстоит.

– Мы вынесли всё, мы выдержим, нас уже не испугаешь! Наши дети не будут рыться в радиоактивных помойках. В добрый час.

В гроте постепенно исчезал дух дикой природы. На его место пришёл инженерный расчёт, строгость конструкций и неповторимое чувство победы над стихией.

– Надо решать с Хайкесом. Он уже выздоровел, сидит взаперти на "Феликсе".

Посоветовавшись с Юргеном, решили устроить выходной. Первый выходной день за всё время, проведённое на этом острове. Люди сами выбрали такой режим, какой принят на флоте: у нас непрерывное производство, некогда отдыхать. Иногда кто-то просил день или два отпуска, да и то для решения рабочих или личных проблем. У нас уже было более пятидесяти семей. Ну как откажешь молодым людям в святом деле?

Все собрались в большом ресторане "Феликса". Наверху уже шло строительство просторного Дома собраний. Слово взял мэр:

– Леди и джентльмены. Мы должны решить судьбу мистера Хайкеса. Введите подсудимого!

– Я помню его. Он был председателем комиссии по борьбе с коррупцией. Редко покидал Лервик, но как выступал, как обличал всех, – мистер Ник возмущённо задышал. Он продолжал свою воинскую карьеру. Воспитывал ставшую ротой группу охраны, находил необученных и необстрелянных даже в подземелье электростанции и принуждал разбирать, чистить и стрелять. Инженеры роптали, но стреляли всё лучше. Пилоты вертолёта и подводники становились перед ним по стойке "смирно", торопливо застёгивали воротники. К военным у Ника был особо требовательный подход, расслабляться им он не позволял ни при каких обстоятельствах.

– Вы ещё пожалеете! Я не один, нас много спаслось в укрытиях! Мы установим законную власть!

– Чью власть, мистер Хайкес? – спросил Юрген.

– Власть тех, кто имеет на неё право от рождения или по способностям!

– Вы рождены наследным принцем?

– Я достиг своего положения трудом и усердием!

– Вы достигли вашего положения демагогией, обманом и коррупцией, с которой боролись на словах. На какие средства был сооружён и экипирован ваш бункер? На оклад депутата? По какому праву вы стали президентом Шотландии? Вас выбрал погибший шотландский народ? Вы – вор и бандит с большой дороги, пытавшийся силой оружия захватить имущество свободных людей.

– Это вы бандиты и воры, укравшие имущество моей родины! Убившие моих людей. Вы заплатите за это, ещё придут такие, как я!

– Пусть приходят. Мы уже готовы их встретить. Какие будут мнения, господа?

Начались прения. Молодёжь, а её было большинство, склонялась к максимализму. Люди постарше хотели, чтобы прецедент стал поучительным, но более милосердным. Депутату светила петля на шею. Но гуманность восторжествовала, хотя лично я и мистер Ник были против. Было решено дать зарвавшемуся политику шанс, как в старых книгах о пиратах. Ему предоставили немного запасов и снаряжения, и Майкл Дорн в тот же день доставил его в родной опустошённый бункер. Пусть поживёт своим трудом. Через год мы его навестим и проверим, насколько изменилось его мировоззрение.

Затем был банкет, концерт юных дарований под руководством месье Жака, танцы. Я никогда не умел танцевать. В раннем возрасте пристрастился к гитаре, был приглашён в вокально-инструментальный ансамбль, так это тогда называлось. И пока мои сверстники разучивали модные па, аккомпанировал им на танцах. Мари, сотворив немыслимый книксен, пригласила меня.

– Любимая, этот медведь истопчет тебе все ноги.

Я обиделся на медведя. С музыкальным слухом у меня порядок, хотя и стал глуховатым от воя турбин. Поэтому лишь попросил:

– Ты ведёшь танец и не обращаешь внимания, если нечаянно наступлю. Я потом извинюсь.

– Ты неплохо танцуешь. Это всё комплексы, Фэд.

– Хочу поздравить тебя с новой жизнью, Макс поделился со мной радостью.

– Спасибо. Что думаете вы с Евой?

– Трудимся, не жалея сил.

– Бог в помощь! Алина и Джейн тоже в положении.

– Петя – негодник. Лишить меня такого специалиста!

– Вы с Максом – пропащие люди. Вас интересует только работа.

– Ты ошибаешься, и в этом убедишься через несколько месяцев. Я знаю моего друга, вся его жизнь прошла на моих глазах. Его сын был моим крестником, и мальчик не мог мечтать о лучшем отце. Прости.

– Мой Жан тоже был хорошим папой. А я – плохая мать. Всё с вами в походах.

– Люси посвежела здесь, ей подходит климат. Саид говорил, что делает ей специальный укрепляющий сыр, Марфа знает старинные рецепты. Всем сейчас трудно, Мари. Но скоро у тебя появится время, всё наладится. Мы с Максом решили, что надо потихоньку вас с Евой переселить на берег. Не женское это дело – из пушки палить. Мистер Шепард – конченый милитарист, он сделал из моей жены машину.

– Он сделал из неё человека. Боюсь, Фэд, нелегко вам будет от нас избавиться.

– Время покажет. Благодарю за танец, мадам. Сколько раз я наступил на вашу ножку?

– Ни разу. И тебе спасибо. Ты прав, время покажет.

– Боевая тревога! Крупный военный корабль у входа в фиорд. Экипажу "Европы" занять места по боевому расписанию! Экипаж вертолёта – к бою! Экипажу "Пираньи" – следовать в точку согласно диспозиции! Операторам минных полей – взвести взрыватели! Береговым постам – орудия к бою! – голос мистера Шепарда в динамиках был напряжённым.

Его труды на ниве боевой подготовки не пропали даром. Без суеты, но быстро люди заняли свои посты. "Пиранья" ушла под воду сразу после выхода из бухты Ковчег. "Европа", таясь за островами, через полчаса была в условленной заранее точке. Петя зафиксировал работу радаров и сонаров. Нас уже обнаружили, хотя мы и скрывались за мысом.

– Неизвестный корабль, координаты… Прошу на связь. Здесь вольный морской охотник "Европа".

– Вы-то нам и нужны, "Европа". Здесь ракетный крейсер "Эйган". Сдавайтесь, чтобы спасти ваши жизни. На размышления – пять минут. Потом ваш корабль, вертолёт и поселение будут уничтожены.

– Петя, картинку!

Акустик включил приборы. Макс потратил драгоценную минуту, вглядываясь в экраны.

– Сигнал второму оператору: огонь!

За мысом загрохотало. Даже через возвышенность были видны всплески страшных взрывов. "Европа" полным ходом рванула к противнику, поливая его огнём. Наш порыв был яростным, но лишним. Крейсер уже отдавал Богу свою пиратскую душу. Несколько человек отгребали от него подальше, чтобы не засосало в пучину страшным водоворотом на месте крушения.

Выжили только четверо. Один из них – мистер Хайкес. Вот уж правда, что дерьмо не тонет! Он продолжал свои речи:

– Вас всё равно уничтожат! Ваши женщины станут наложницами хозяев жизни! Вы были и останетесь рабами, но вы даже не догадываетесь, какое иго вас ждёт!

К рассвету мы закончили восстановление минных полей и вернулись на базу. Население встречало на крепостной стене. Люди грозно молчали, когда мимо них проводили пленных. Мистер Ник с Ваней Грозовым приступили к допросу.

– Кэптэн, чиф, мистер Ив. Вам не надо в этом участвовать, это дело профессионалов. Мы сообщим вам добытые сведения.

Когда это штурманец стал профи? Ах да, в Чечне. Ай да мистер Ник, соколиный глаз! У меня пошёл мороз по коже, когда я представил, что ожидает их клиентов. Потом я представил, что ожидало Ковчег в случае, если бы Ник Шепард не настоял на минных заграждениях, для постановки которых мы потратили несколько драгоценных дней. Кровь отхлынула от головы.

Через три часа мы узнали, что самозванец Хайкес имел запасную нору на острове, куда мы его сослали. Он дал в эфир условный сигнал. Оказывается, до катастрофы подобных ему было немало, эти сволочи даже на такой случай имели план и средства. Успели далеко не все, но сейчас они начали выползать со своих нор. Крейсер отстоялся в секретном бункере, подобном Брестскому. Пиратствовал, на Пуэрто-Рико уже собрали более тысячи слабых, беззащитных людей. Гитлеровские концлагеря были раем по сравнению с тем, что устроили хозяева новой жизни на этом острове. Вчера корабль прибыл на охоту за новыми рабами в Европу. Северная Америка была забросана ядерными ракетами, там негде было подойти к берегу, чтобы не получить смертельную дозу. Южная Америка со стороны Атлантики приняла самый страшный удар цунами и землетрясений, на сотни километров вглубь этот материк был мёртвым. Вдобавок Южный полюс съехавшей с привычной орбиты Земли переместился в пампасы Патагонии, там уже стояли дикие холода и рассчитывать на выживание миллионам жизнерадостных и теплолюбивых людей не приходилось. Боже, что творится, как я любил навещать порты Бразилии или Аргентины, какие весёлые и беспечные люди там жили.

Хайкес поддерживал с крейсером связь. И сразу после отлёта Майкла Дорна вызвал помощь, рассказал про увиденное на Ковчеге. У нас не хватило ума завязать ему глаза перед вылетом, а у него хватило смекалки запомнить дорогу к нам.

Четверых пленных вывели на центральную площадь Ковчега. Люди расступались и снова смыкали кольцо вокруг них.

– Пахнет судом Линча, – сказала Ева. Она крепко вцепилась в мою ладонь. Детей решено было не допускать к церемонии.

– Нет, у нас другие люди. Будет народный суд.

Подсудимые поднялись на помост. Вид их был бледным. Упитанные, уверенные ещё вчера в себе мужчины затравленно озирались. На трибуну поднялся Юрген Ив.

– Отсюда вы видите наши владения, на которые собирались обрушить смерть и страдания. В чём провинились эти женщины, пережившие нечеловеческие муки? Что должны вам мужчины, потом и кровью добывающие хлеб своим семьям? Чем обязаны вам наши дети, которые до конца дней будут содрогаться от ужаса пережитой катастрофы?

– Вы – рабы! Не я, так другие придут и поставят вас на место! – мистер Хайкес хотел продолжать свои тезисы, но огромная ладонь одного из водолазов, приставленных для охраны, так смачно залепила его по губам, что по толпе прокатился довольный рокот. Великий политик пошатнулся и замолк.

– Сержант Гордон. Какая цель вашего визита в Европу?

– Ну, мы того, за людишками приехали. На плантацию. У нас там некому работать.

– Сами не пробовали?

– Ещё чего. Я что, нигер?

– Матрос Найк, вы участвовали в подобных экспедициях?

– Это седьмая. Мы набрали с тысячу.

– Лейтенант Красс, в каких условиях проживают на острове подобранные вами люди?

– Эти животные? В загонах. Спят и едят на соломе, ходят в лохмотьях и строем, их можно заставить работать лишь палкой, ленивые скоты.

– А вы, стало быть, считаете себя человеком?

– Ну, уж не такой интеллигентной тварью, как ты.

– Объявляю голосование о выборе вида смертной казни пиратам, рабовладельцам и убийцам!

Хайкес, поначалу решивший, что наш гуманный суд будет снова с ним церемониться, резко изменил тональность:

– Господа, но так же нельзя! Такая катастрофа! Столько людей погибло, нам надо беречь друг друга! Я готов занять любую руководящую должность, ведь я умею управлять большими коллективами! Пощадите меня! Я жить хочу!

Его уже не слушали. Народ решил: утопить преступников посреди бухты. На стене собралось всё взрослое население Ковчега. На шеи пиратам повесили камни, которые они еле удерживали на связанных руках. Катер "Феликса" вывез их на середину залива. Имена двух человек в масках знал только Юрген. Приговорённые пытались держаться, но у них по очереди становились мокрыми брюки. Хейкс упал ничком, дрыгая ногами. Со всех отверстий у него шла жёлтая пена, он закатывал газа и между приступами рвоты твердил одно: пощадите. Двое матросов подняли его и держали так, чтобы он видел казнь. За подлое предательство ему было присуждено умереть последним. Пусть полюбуется, что его ожидает. Один за другим, ведомые под локотки, приговорённые неохотно покинули палубу катера. Женщины плакали, мужчинам тоже нелегко было это видеть. По окончании процедуры Юрген снова взял слово:

– Леди и джентльмены. Это событие должно насторожить нас. Таких, как эти, – он махнул в сторону бухты, – немало. Они жили среди нас и за наш счёт, рыли себе норы, пока мы честно трудились. Сейчас они выползают и пытаются снова сесть нам на шею, но делают это откровенно, цинично и жестоко, пользуясь бессилием людей. Мы должны противостоять им. У нас есть сведения об одном лагере, в котором страдают люди. Мы доберёмся туда, и казни ещё, к сожалению, будут. Мы начали строить новую жизнь, и в ней нет места таким мерзавцам. Мы пережили тяжёлые лишения не для того, чтобы наши дети стали их рабами.

Глава 24.

Первая годовщина нового календаря.

2013, декабрь,13. Пуэрто-Рико.

Сегодня был объявлен траурный день. Приспустили флаги, объявили выходной. Мы уже могли себе позволить отдохнуть хоть раз в месяц. У каждого имелись, кого помянуть и причины поплакать. Мистер Шепард попросил собрать командный состав, чтобы поделиться своими соображениями. В салон "Феликса" прибыли руководители всех служб, начиная от бригадиров строительства и выше.

– Леди и джентльмены. Причина, по которой я осмелился оторвать вас от сегодняшних скорбных дел, следующая. Недавний инцидент показал, что в мире существуют силы, стремящиеся установить в обществе самый настоящий рабовладельческий строй в худшем его проявлении – когда права человека и сама его жизнь не стоят ломаного гроша. Когда людей превращают в бессловесную рабочую скотину. Эти силы пока только разворачивают свою деятельность, но успешно используют разобщённость и беспомощность отдельных групп и одиночек, сумевших выжить в катастрофе. Я не говорю о стихийно возникающих бандах мародёров, хотя они тоже подлежат безоговорочному уничтожению при первой встрече. Я говорю о хорошо экипированных, организованных и сытых группировках, одну из которых нам удалось нейтрализовать. У них есть ресурсы и бездушные исполнители, часть которых вам выпала сомнительная честь созерцать и учить подводному плаванию. Прошу простить такое долгое вступление.

Если всё пустить на самотёк, эти преступные силы очень быстро окрепнут и сговорятся; атака крейсера – тому подтверждение. Следует ожидать новых нападений на наших людей и ресурсы. Это ожидание, к сожалению, будет недолгим. Элементарная военная логика гласит: тот, кто защищается, обречён рано или поздно стать побеждённым. Я знаю, многие считают меня милитаристом. Вы имеете право на ваше мнение. Но я, человек, посвятивший себя военной службе, не имею права замалчивать возникшую опасность и не принимать соответствующих ситуации решений. Я категорически настаиваю применить превентивные меры по отношению к известным на сегодня и разведанным в будущем очагам опасного для нас явления. Кроме предотвращения агрессии, результатом таких действий будут спасённые судьбы людей, рост населения нашей колонии и ресурсов. Да, мы наживём себе опасных врагов и без военных действий не обойтись. Но есть и положительный аспект. Информация имеет свойство распространяться с необыкновенной скоростью в самых немыслимых условиях. Когда люди узнают о существовании силы, противостоящей злу – ждите многих гостей в этой бухте. Чтобы ускорить этот процесс, мистер Гарбуз предложил проект. Он берётся построить некоторое количество автономных дистанционно управляемых радио ретрансляторов, которые на стандартных частотах будут передавать в эфир приготовленные заранее и загруженные по защищённым каналам сообщения. В наших рядах есть специалисты: политолог, психолог и даже журналист. Нетрудно подобрать товарищей с хорошей дикцией, которые на родных им языках сумеют сообщить нужные сведения людям по всей планете. Ведь не только у нас сохранились радиоприёмники. Эфир недолго будет оставаться безмолвным – такие, как самозванец Хайкес, хорошо владеют методами демагогии и промывки мозгов. Здесь тоже надо ударить первыми. Информационная война часто приносит большие победы, чем её кровавый вариант. Я закончил доклад. Прошу, задавайте вопросы.

– В одиночку мы долго не навоюем. Всю жизнь будем сидеть в осаде. Зачем такая жизнь?

– Кто сказал, что Ковчег – единственная вольная колония на свете? Мы просто не информированы, но при первых сведениях будем объединяться в союзы с положительными силами общества. И сидеть мы намерены не в осаде, а в засаде. Это большая разница, сэр.

– Они уже объединились, и когда узнают наше местоположение, будет достаточно одной ядерной бомбы, чтобы укоротить нам руки.

– Для сохранения в тайне самого нашего существования, а не только места расположения, делаются многие шаги, которые у вас иногда вызывают возмущение. Враги могут вступить в сговор, но они не солидарны, эта публика имеет слишком хороший аппетит, чтобы с кем-либо делиться. Мы ещё будем свидетелями их внутренних кровавых разборок, не так много осталось мест и ресурсов, чтобы не перегрызть друг другу глотки. Этот крейсер прибыл сюда из Америки не для того, чтобы любоваться хитрыми глазками мистера Хайкеса. При других обстоятельствах его вертолёты атаковали бы корабль конкурента. Ядерного оружия и специалистов, умеющих его применить, осталось слишком мало, чтобы тратить его на три сотни душ, при всём уважении к гражданам Ковчега.

– Если наш флот ввяжется в затяжные кампании на удалённых театрах, кто будет охранять Ковчег?

– Каждый из вас недолюбливает меня за непрерывные занятия, отрывающие от важных дел. Я не обижаюсь, это входит в список обязательных трудностей военно-морского обучения. Но недавняя виктория и ваши организованные действия добавляют мне уверенности в правильности моих методов. Ковчег может постоять за себя. Предлагаемая мной стратегия нашего флота предполагает молниеносные партизанские вылазки, предваряемые тщательной разведкой и трезвым расчётом. Мы не настолько сильны, чтобы позволить себе позиционную войну.

– Вы собираетесь открытым текстом сообщить на весь мир о нашем существовании и тут же ведёте речь о секретности. Что-то у вас не сходится, сэр.

– Мы намерены сообщать о существовании сил, противодействующих злу. Информировать о достигнутых успехах в борьбе, предупреждать о поджидающих опасностях встречи с охотниками на людей. В процессе разработки пребывает вопрос создания сети мобильных пунктов эвакуации и фильтрации спасшихся. Никто не собирается приглашать сюда первого встречного лазутчика противника. Мы в состоянии войны, граница на замке. Нам всем повезло, что волею судьбы и благородным поступкам кэптэна Соломонова и его экипажа нам оказана помощь и заложен город, в котором будут жить наши потомки, – мистер Ник поклонился в сторону Макса, зал поддержал его громкими аплодисментами.

– Чёрт, нас тут ещё канонизируют при жизни. В святках есть такой Санта Фёдор? – Макс был польщён и смущён одновременно.

Открытым голосованием тезисы мистера Шепарда были приняты за основу международной политики вольного города Ковчег. Вот так, ни много, ни мало!

Реализовать политику должны дипломаты и военные. В Ковчеге проживал бывший консул, не помню, какой страны, и мы держали дипломата в поле зрения, пока он занимался отделочными работами на стройке. Но ввиду отсутствия государств и отношений с ними, вся тяжесть внешней политики легла на флот. Отношения в двух словах сводились к тому, чтобы вычислить заложенную или закладываемую базу противника, и удушить её в зародыше. Грубо, но точно.

В процессе следствия по делу ракетного крейсера и допроса обвиняемых, мистер Шепард выяснил точные координаты и подробные сведения об одной такой базе на Пуэрто-Рико и приблизительные сведения о наличии группировок на Азорских островах и в Кабо-Верде. Для начала было более чем достаточно, и мы приступили к разработке операции. Предстоял трансатлантический переход группы кораблей с отрывом от базы, припасов и пополнения на случай потерь.

Петя постоянно сканировал эфир, велись записи. Исследуя их, он вычислил краткие сеансы радиосвязи, соответствующие по времени контактам покойного Хайкеса и покойного же крейсера. Было всего три передачи: две из сектора Лервика, и одна, совсем краткая, с открытого моря. Судя по всему, Хайкес дал сигнал бедствия, крейсер подтвердил приём, Хайкес передал свои координаты. Больше не было никаких радиоконтактов.

– Крейсер не поставил в известность своё начальство о плане нападения на Ковчег. Самоуверенность сослужила плохую службу не только им самим, но и их боссу, который не имеет понятия о нашем существовании, – мистер Ник был удовлетворён. Мы находились в кают-компании "Европы". Военный совет был в разгаре. Присутствовали командиры, главные инженеры и старпомы всех кораблей, пилоты вертолёта, все офицеры флагмана "Европа". Женщин в поход решено было не брать, на этом безоговорочно настояли все, и никакая высокая протекция не смогла пробить стену мужского заговора против Мари с Евой. Единственное исключение составляла кадровый офицер Джейн Гарбуз, но никто на это даже не обратил внимания. Джейн была своим парнем на флоте.

В поход напросился электромеханик "Феликса", Алексей Иванович Торопов. Переход будет нелёгким, могут быть серьёзные боевые повреждения. На электростанции остались второстепенные работы, без меня справятся. Чего сидеть на этой калоше? Хуже, чем на пенсии. Он тоже принимал участие в совещании. Я не стал уличать в лукавстве славного ветерана. Вместе с двумя мотористами с "Феликса", прижившимися на борту балкера, он навёл полнейший порядок в электрооборудовании и поддерживал жизнедеятельность судна в период длительных перестоев. Видно было, что его душа прикипела к "Шельде". После развалюхи "Феликса" он попал на современный теплоход и радовался, как дитя, его автоматике, мощи и совершенству. На пассажире он появлялся лишь по вызову, чтобы устранить мелкие неисправности. Капитан Моргенстар махнул рукой. Он тоже мечтал о смене места работы, и его мечты сбылись: его назначили командовать "Шельде" в предстоящем походе. Скромный и неразговорчивый, Ганс как-то терялся на фоне напористых офицеров, хотя прекрасно владел профессией, и мы с ним хорошо поладили во время памятной буксировки кабеля. Он привёл с собой пару матросов, которые помогали ему вести истерзанный "Феликс" и на которых он мог положиться. Помощника нашего кока пересадили на балкер тоже с повышением. Для защиты и вспомогательных работ мистер Шепард выбрал тридцать самых достойных и подготовленных бойцов из роты охраны. В госпитале "Европы" наводил свои порядки хирург Фрэнк Стоун, подобранный недавно в шхерах экипажем Майкла Дорна со своей историей и супругой. Вдобавок прибыла группа водолазов в полном составе и с целым баркасом оборудования. До отхода они проверили состояние подводного кабеля и завершили все подготовительные операции. Джо Мунке заявил, что война на море невозможна без подводной разведки и диверсий, и с ним согласились. Ваня Грозовой поселил в кубрике "Европы" свой спецназ. Юрген в эти дни ходил расстроенный: мы забирали самых здоровых и работоспособных людей. И привезём ли их обратно, был ещё тот вопрос. Но вслух он ничего не говорил. Умный человек, он понимал, что мы вынуждены делать это не по своей прихоти.