Текст книги "Топоры гномов V. Ключ к победе (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Ипатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– 35-

Кейт

Вино горчило на губах, покалывало язык и противным комом встало у горла. Никогда не любила алкоголь и если пила, то дорогой, элитный с пряным ароматом и лёгкой кислинкой. А не эту гадость из мини-маркета на первом этаже.

Силком заставила себя выпить немного из небольшого пластикового стаканчика, купленного там же.

Глупая попытка забыться, вырваться из ловушки, в которую сама не поняла, как угодила.

– Кейт…

Я даже не вздрогнула, услышав его шёпот в голове. Лишь закрыла глаза на мгновение и осторожно поставила стаканчик рядом с собой, чтобы не расплескать вино на себя. Оборачиваться не стала, знала, что ничего не увижу.

Рейф Омару мёртв.

Тогда почему всё это продолжается? Почему я не могу его забыть? Почему сны продолжаются и этот шепот преследует меня уже наяву?

Два года назад Рейф сказал, что не отпустит меня. Никогда и ни за что. Кто бы мог подумать, что будет мучить даже после смерти.

Открыла глаза, поднялась с неудобного кресла очередного мотеля и подошла к окну. Туда, где сияла яркими огнями неоновая вывеска, освещая номер лучше любого светильника. Не страшно, всё равно спать я не собиралась. Отодвинула в сторону пыльную портьеру, касаясь пальцами холодного стекла.

Как много снега, пушистого, воздушного и такого белого.

– Кейт…

Может, если хорошо постараться, я смогу почувствовать его прикосновение. Мягкое и в то же время требовательное, нежное и страстное, обжигающе горячее, от которого внутри всё плавилось.

Но ничего…

Я, ночь и пустота номера.

Почему так всегда? Почему лишь после смерти Рейфа я поняла, как плохо без него? Ведь жила без него как-то эти два года, пряталась, стремилась к независимости.

«Да, пряталась, жила, но знала, что он жив», – шепнуло сознание.

И сама действовала по инерции. Заставляла себя ненавидеть, бегать и скрываться. Чтобы досадить ему и себе. Наказать нас обоих за ошибки, которые мы совершили.

Двадцать с лишним лет, а ума так и не набралась, оставшись экспрессивной и упрямой дурочкой, не желающей признавать свои ошибки. Не умеющей прощать. Ни других, ни себя.

– Я уже рядом, – произнесла едва слышно.

Уверенность в том, что стоит мне явиться к нему в склеп и проститься, душа Рейфа оставит меня и позволит жить дальше.

Но хочу ли я этого? Хочу лишиться последней ниточки, связывающей нас?

Два года назад я бы не раздумывая ответила «да!». Прокричала много раз: «Да, да, да!!!»

Но это было тогда, в другой жизни. Где наивная Кейтлин Хоуп делила мир на чёрное и белое. Не умела любить и не хотела жить.

С модифицированным всегда всё было сложно и непросто. Рейф Омару не мог оставить меня равнодушной, как я ни старалась. Противоречивый, невозможный и невозмутимый как скала.

Я не могла лишь ненавидеть его. А ведь это значительно упростило бы мне жизнь. Так легко погрязнуть в этом чувстве, отринуть всё хорошее и вариться, с каждым днём становясь всё несчастнее и ожесточённее.

Из больницы меня выписали через неделю.

Я помню дорогу, солнечные лучики, которые били в стекло машины, ослепляя, яркую зелень проплывающих мимо пейзажей, близость сидящего рядом мужчины.

Эту неделю мы почти не разговаривали. Несмотря на то, что модифицированный приходил в палату каждый день. Заходил, здоровался, клал букет цветов на кровать, садился в кресло и молчал, наблюдая за мной.

Это злило, бесило и равнодушной быть не получалось. Его взгляд прожигал насквозь, заставляя нервничать.

От цветов моя палата превратилась в оранжерею. Их запах сводил с ума. Больше всего хотелось встать и выкинуть их в окно, но это означало сдаться, дать слабину, позволить ему победить.

И мы продолжали играть в эту игру, правил которой не знали.

Лес. Такой густой, что солнце почти не проникало сквозь пушистые ветки вековых сосен. В воздухе так сильно пахло свежестью, мхом, хвоей и смолой, что он казался густым. Надо лишь открыть рот и можно его пить, делая глубокие глотки.

Бесконечная дорога и близость мужчины, которая с каждой минутой становилась всё более яркой. А потом перед нами вдруг вырос небольшой уютный домик с огромными окнами и черепичной крышей.

– Приехали, – сообщил Рейф, когда машина остановилась на небольшой гравийной площадке.

– Где мы? – спросила у него, впервые за всю дорогу подав голос.

Дом посреди леса. Это выглядело необычно и очень шикарно. Само здание не выбивалось из окружающей природы, а наоборот словно стало её частью, дополняя и разбавляя дикую, первозданную красоту блеском стекла и металла.

– Это дом моего деда, – сообщил Рейф, открывая дверь машины и подавая руку, чтобы я могла выбраться.

Но я не спешила.

– Дедушки? – спросила нервно, сжимая в кулаках длинные рукава водолазки, которую сильно оттягивала вниз, пытаясь скрыть запястья.

Бинты уже сняли, но небольшие повязки оставались, напоминая о той глупости, которую я чуть не совершила.

– Их здесь нет, – терпеливо объяснил Рейф. – Они уехали, оставив дом в нашем распоряжении.

– Ты выгнал их? – спросила у него.

Из машины выбралась сама, игнорируя протянутую руку.

– Зачем так радикально? – отозвался он, чуть отступая в сторону и никак не комментируя моё поведение. – У них есть где жить. И это они предложили нам пожить здесь. Свежий воздух, тишина, природа. Это должно помочь восстановить тебе душевное равновесие.

– Душевное равновесие может отлично восстановить твоё исчезновение из моей жизни, – парировала я, обхватывая плечи руками.

Несмотря на то, что стояло лето, мне было прохладно.

– Сомневаюсь, что это поможет, – произнёс оборотень неожиданно мягко. – Пойдём, я тебе всё покажу.

Это хорошо, что он не касался меня, а просто шел рядом.

Дом действительно был очень большим, просторным и светлым. Сразу видно, что это не просто безликое идеальное жилище, в котором он поселил меня раньше. Здесь жили, любили, смеялись и радовались.

Я подошла к камину, на полке которого стояло множество фотографий в разнообразных рамках.

Меня привлекла одна – белозубый мальчуган с непокорными кудрями и открытым взглядом. Он сжимал в одной руке удочку, а в другой небольшое ведёрко, из которого торчал хвост какой-то большой рыбины. Здесь было много фотографий мальчишек самого разного возраста, но взгляд зацепился именно за этого.

– Моя первая щука. Я тогда чуть не лопался от гордости, что смог самостоятельно поймать её без помощи деда, – вдруг произнёс мужчина, встав у меня за спиной, и добавил: – Этот снимок сделан за две недели до смерти мамы.

Её фото я тоже нашла. Русоволосая молодая женщина, прижимающая к себе двух хохочущих мальчишек. Она улыбалась, но в глазах читалась такая боль и тоска, что я невольно отвела взгляд.

– Здесь так много детей, – произнесла я. – У вас большая семья.

– Очень. У деда с бабушкой четверо сыновей, тринадцать внуков и два правнука. Пока. Кажется, у Саймона еще один на подходе. Плюс у деда два брата, и они тоже часто бывают здесь со своими детьми и внуками.

– Большая дружная семья.

– Относительно. Отец всегда выбивался из этой кучи.

– А где он? – поинтересовалась я, вновь скользнув взглядом по фотографиям, словно пытаясь угадать.

– Его здесь нет. Ба убрала все снимки… Давно уже. Пойдем, я покажу тебе комнату.

Первая дверь справа. Большая комната с личным балконом. Светлые стены в тонкую серую полоску и добротная мебель. Синие шторы и белоснежный тюль, который парусом поднимался из-за сквозняка, который мы создали, войдя и оставив дверь открытой.

Жилая.

Какие-то книги, бумаги, записки. Безделушки на камине, пара фотографий в серебряных рамках, коллекция каких-то камней в большой стеклянной вазе.

– Чья она? – спросила у модифицированного, резко разворачиваясь.

– Моя.

Сглотнула, скользнув взглядом по полутороспальной кровати.

– А где моя комната?

– Здесь. Не нравится?

– Где будешь спать ты? – напрямик спросила у него, не давая сменить тему.

– Здесь.

Я качнулась, внезапно побледнев. Рейф тут же бросился ко мне, словно хотел подхватить, поймать, но я отшатнулась, выставив руки впереди.

– Нет! Не трогай! – сглотнула и ядовито спросила: – Что, так не терпится отыметь меня, Омару? Семь дней и ночей – долгий срок.

Янтарный взгляд будто заледенел. Казалось, еще немного и не выдержит, взорвётся.

– Я не буду тебя трогать, Полуночница, – холодно произнёс модифицированный. – Так что расслабься, никакого секса, пока ты сама этого не захочешь.

– И я должна в это поверить?

– Убеждать точно не стану. Но я буду спать здесь рядом с тобой. Хочешь ты этого или нет.

– Для чего? – нервно спросила у него, изучая узкую кровать.

На ней спрятаться и скрыться не получится.

– Так надо. Устраивайся поудобнее. Ванная дальше по коридору. Можешь, отдохнуть после дороги и поспать. Есть пожелания на ужин?

– Нет.

– Как скажешь.

Рейф Омару всегда держит своё слово.

Но несмотря на это, спать я ложилась с ужасом. Переоделась в пижаму, легла в постель, укрывшись по самый подбородок и замерла, прислушиваясь к каждому шороху.

Рейф пришел через пять минут, разделся, повесив вещи на спинку стула. Затем достал из-под кровати матрас, расстелил его и, взяв у меня одну из подушек, лёг на полу.

– Спокойной ночи, Кейт.

– Спокойной, – отозвалась я, еще не веря, что всё обошлось.

Но если бы всё было так просто.

Ночью пришли сны. Яркие, обжигающие, откровенные.

Сны, от которых я просыпалась со стоном на губах, мучаясь от неудовлетворённого желания.

Именно так началась наша новая жизнь в доме его детства.

Следующие пятнадцать дней были похожи один на другой. Я гуляла, ела, спала, отдыхала, читала и… сходила с ума от постоянного присутствия модифицированного.

Рейф не пытался развести меня на разговоры, не приставал, а просто был рядом. Практически всё время. Это я молчу о снах, которые каждую ночь терзали своей откровенностью.

Помню, как на десятую ночь проснулась с жалким всхлипом на губах и ноющей болью внизу живота. Как свела бёдра, пытаясь хоть как-то сдержать желание и перевернулась на живот, обнимая подушку.

– Не спится? – вдруг тихо поинтересовался Рейф.

– Кошмары, – буркнула я, кусая губы.

Смешок и тягучий ответ, от которого тело покрылось мурашками:

– Прекрасно понимаю… мне тоже снятся… каждую ночь.

При всём при этом, Рейф умудрялся работать, просматривал документы, звонил, командовал, проводил он-лайн конференции.

Мужчина добился желаемого, я стала оттаивать, перестала шарахаться от него как от чумного, присматривалась, сама того не замечая. Узнавала его с новой стороны. Не как сексуального маньяка, который мог одним прикосновением заставить меня стонать от желания, а как человека, мужчину. Его привычки, желания, предпочтения и вкусы.

Но на этом сюрпризы не закончились.

Через две недели затворничества нас посетили первые гости. Те, кого я никак не ожидала увидеть.

– 36-

Кейт

– Кажется, это к тебе, – произнёс неожиданно Рейф тем утром.

Мужчина стоял у окна, засунув руки в карманы брюк, и пристально что-то изучал на улице.

– Ко мне? – не поверила я, удивлённо приподняв брови. – Ты шутишь?

У нас не было гостей и посетителей. Лишь слуги-невидимки, которые всё время молчали и передвигались совершенно бесшумно, точно призраки.

Мужчина обернулся.

От заносчивого, ненавистного модифицированного, который терзал меня в самом начале наших отношений, не осталось и следа. Теперь это был просто спокойный молодой мужчина с необычными глазами. Рейф часто улыбался, рассказывал мне что-то, объяснял, пояснял и выглядел так по-домашнему. Никаких пиджаков, галстуков и запонок. Сейчас на нём была светлая рубашка с коротким рукавом, верхние пуговки которой были расстёгнуты, открывая шею и часть грудной клетки.

Я старалась не думать о том, как хочется прикоснуться к кусочку кожи губами, пробуя её на вкус, чувствуя, как быстро бьётся жилка. Теперь навязчивые фантазии преследовали меня не только по ночам, но и днём.

– Я совершенно серьёзен.

Дальше всё завертелось так быстро, что трудно разобрать. Я помнила, как с колотящимся сердцем медленно встала с дивана, отложив журнал в сторону. Как на негнущихся ногах подошла к окну, рассматривая пару, которая уже вышла из машины и неловко топталась у ступенек.

А потом всё как в тумане.

Сорвалась, пустилась в бег, вылетела из дома, слетев по ступенькам и только каким-то чудом не сломав себе шею при этом. Бросилась к ним, ничего не видя от слёз, которые застилали глаза.

– Мама! Мамочка! Папа!

Прыгнуть прямо им в руки, обнять крепко-крепко, захлёбываясь слезами и родным запахом родителей. Мамины дорогие духи, которые она не меняла вот уже много лет, запах табака и лёгкого парфюма с нотками мускуса от папы.

– Кейти, Кейти…

Не знаю, сколько мы так стояли, не в силах разомкнуть объятья. Прошло больше месяца с нашей последней встречи. Так невыносимо долго, что словами не передать. И вот они здесь, рядом со мной.

Сейчас я чувствовала себя такой счастливой, что готова была горы свернуть.

– Может, пройдете в дом? – раздался сверху голос оборотня. – А то на улице жарко.

Они сразу вздрогнули, напряглись. И я вместе с ними.

– Господин Омару, – напряжённо произнёс папа. – Здравствуйте, спасибо за приглашение.

– Здравствуйте. Прошу в дом. Там вы можете спокойно пообщаться. Кейт, твои родители наверняка устали с дороги.

– Да, конечно, – стирая слёзы с щек, пробормотала и широко улыбнулась. – Я так рада, что вы здесь. Я очень скучала.

– Мы тоже, милая. Мы тоже, – прошептала мама, ласково касаясь моего лица.

Рейф действительно оставил нас одних в гостиной, отправившись в кабинет.

Мы сидели на диване: я, мама, папа. Мама крепко сжимала мои руки и смотрела так, словно не могла насмотреться. Папа то и дело кряхтел и обнимал её за плечи, словно пытаясь успокоить или остановить, не давая совершить глупость.

Мне о стольком хотелось у них спросить, столько рассказать, а слов почему-то не было. Я лишь смотрела, подмечая изменения, усталость, горькие складки в уголках губ, полные боли глаза.

Для них эти дни тоже были тяжелыми.

– Как ты, Кейти? – прошептала мама.

– Хорошо, – кивнула я, радуясь, что сегодня надела кофту с рукавами и страшные шрамы скрыты от их глаз.

– Он, – мама тяжело сглотнула, подбирая слова. – Он тебя не обижает?

– Дорогая, мы же договаривались, – тут же вмешался папа, предупреждающе сжав её локоток.

Значит, мне не показалось, действительно хотел остановить.

– Я должна знать, – упрямо возразила мама. – Девочка моя, что он с тобой сделал?

– Ничего, – попыталась улыбнуться я. – Здесь хорошо, чистый воздух, природа, тишина. Мне здесь нравится.

– Он месяц отказывал нам во встрече с тобой.

– Дорогая!

– Замолчи. Это ты… ты во всём виноват… если бы не твои махинации… бизнес. А мы дочь потеряли.

– Мама, никто меня не терял. Вот она я. Со мной всё хорошо, – твёрдо произнесла в ответ.

– Вот видишь, – тут же вздохнул с облегчением отец. – Я же тебе говорил. Модифицированные никогда не причинят вред своей избраннице. На руках носить будут. Да, начало их отношений было весьма… впечатляющим. Но всякое в жизни бывает. Зато ты посмотри, как хорошо она выглядит. Свежая, отдохнувшая.

Две недели праздной жизни сделали своё дело, я действительно окрепла, округлилась немного, кожа приобрела здоровый вид, даже взгляд изменился, исчезла затравленность. Если бы не жаркие сны, то всё было бы просто идеально.

– Ты любишь его, Кейти?

Соврать я не смогла, поэтому ответила просто:

– Пока нет. Но Рейф делает всё, чтобы я полюбила.

Этот ответ мама приняла, кивнув.

– Ну вот, видишь, наша девочка здорова и счастлива, – снова затараторил папа. – Я же тебе говорил, какая это удача. Сам Рейф Омару, а ты мне не верила. Ну а то, что не давал встретиться, так у них медовый месяц был, да, дочка?

– Можно и так сказать.

– А когда свадьба? – вдруг спросила мама и я растеряно замерла.

– Я… я… но… кхм… мы…

– Мы пока не решили, – подсказал Рейф, стоя в дверях. Интересно, сколько он там стоял и что успел услышать? – Кейт хочет, чтобы всё было идеально, поэтому мы не спешим. Моё отношение к ней вы знаете, отступать я не собираюсь. Осталось лишь убедить вашу в дочь в серьёзности моих намерений. Господин Хоуп, коньяк, виски? Оставим женщин за их секретами?

– Отличная идея, господин Омару, – отозвался папа, вставая. – Вы тут секретничайте, а мы пойдем пообщаемся.

После их ухода мы еще некоторое время молчали. Мама продолжала сжимать мои руки, кусая губы.

– Кейт, девочка моя, ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать. Я пойму, поддержу, помогу. Тебя не могут заставить, понимаешь? Я же вижу, что что-то не так.

А я слушала её и осознавала, что не могу. Не могу рассказать правду. Даже если захочу. У неё сердце, давление и куча болячек.

– Ну что ты придумала, мамуль, – рассмеялась я. – Всё хорошо. Я просто не ожидала вашего приезда. Такая приятная неожиданность. Рейф сделал такой сюрприз. Но всё хорошо, правда. Он меня не обижает, не принуждает, холит и лелеет. Что еще нужно для счастья?

– Любовь.

– Когда-нибудь он добьётся и её, – тихо произнесла я, неожиданно поняв, что именно так и будет.

Омару не отступит, а я уже начала оттаивать. Плюс ко всему эти сны, которые не давали мне покоя по ночам. Дошло до того, что и днём мне сложно было на него смотреть, чтобы не вспоминать нашу близость, мечтать о повторении.

Родители уехали поздно вечером.

Мы с Рейфом стояли на крыльце, наблюдая, как мигая габаритками, машина развернулась и поехала по дороге, скрываясь за первым же поворотом.

– Спасибо, – произнесла тихо, обхватывая плечи руками.

На улице было темно, уличные фонари совсем немного освещали двор, создавая романтическую обстановку. Звездное небо над головой и стрёкот сверчков в траве.

– Захочешь их снова увидеть, скажи, – ответил Рейф и подошёл ближе, набрасывая мне на плечи лёгкий плед, который снял с плетёного кресла на веранде.

Ночи теперь были свежими, а я вышла в одной кофточке.

– Хорошо. Здесь хорошо, – неожиданно призналась ему. – Красиво, тихо, спокойно.

– Да, я тоже люблю здесь бывать. Вдали от городской суеты и проблем.

И снова тишина, стеной вставшая между нами.

– Ты ведь не отступишься, – неожиданно для себя произнесла я, невидящим взглядом смотря перед собой.

Уточнять не имело смысла, он и так всё понял.

– Нет.

– И моё сопротивление бесполезно?

– Отчего же. Ты имеешь право отказать мне.

– Только это не поможет, – усмехнулась я, удобнее кутаясь в плед.

– Ты хочешь поговорить? Поговорить и выслушать меня?

За эти недели мы разговаривали, но на отвлечённые, ничего не значащие темы, трусливо избегая воспоминаний о прошлом. А сейчас мужчина хотел коснуться именно их.

Первым желанием было отказаться и сбежать. Опять. Укрыться в своей раковине и делать вид, что ничего не было и не будет. Жить одним днём, боясь заглянуть в будущее, которое казалось таким однозначным.

– Да, – произнесла тихо, но твёрдо, поворачивая голову и смотря ему прямо в глаза. – Готова.

Мы перешли в гостиную, сели у камина, смотря, как пламя пожирает дрова. Кружка с горячим чаем грела руки.

– Я хотел бы извиниться перед тобой, Кейт, – неожиданно произнес мужчина, заставив меня удивлённо взглянуть на него.

– Извиниться? – переспросила я, скривив губы. – Разве вы модифицированные умеете извиняться?

Горечь и сарказм не укрылись от него, но заострять на них внимание мужчина не стал.

– Умеем, если захотим. А в нашей истории именно я поступил неправильно. Я старше, умнее, опытнее и не должен был использовать другие методы.

– То есть ты жалеешь только о способах, которыми поймал меня, а не о том, что сделал? – уточнила у него, вновь отворачиваясь к окну и делая глоток чая.

– Кейт, я бы всё равно поймал тебя, рано или поздно. Зверь сделал свой выбор, который совпал с моим, и отступать я не намерен. Ни тогда, ни сейчас.

– Просто методы поменял, – отозвалась я.

Странно, но больно и обидно не было. Ничего нового мужчина мне не сообщил, я сама это понимала и чувствовала.

– И не скрываю этого. В любом случае, я поступил отвратительно. Мне не стоило вмешивать сюда бизнес твоего отца, шантаж, – продолжил мужчина. – Я не мальчик, Кейт. Мне не восемнадцать лет, хотя я и в этом возрасте был далёк от романтики. Не буду рассказывать о том, сколько было женщин и как они сами кидались на меня, как я эгоистичен и привык получать, что хочу, любыми способами. Что мне было легче действовать напролом, чем пытаться понять тебя. Можно, конечно, обвинить зверя, который сходил с ума. И то, какие желания обуревали меня, когда я представлял тебя в руках Гилмора.

Тяжелый вздох и исповедь продолжилась:

– Да, я выбрал легкий путь. Думал, что ты просто играешь со мной. Так же как остальные. Ты ведь сама пришла ко мне, Кейт. По доброй воле. В моём понимании надо было проявить немного настойчивости, чтобы всё изменилось.

– И я вдруг пойму, какой ты идеальный, замечательный? – фыркнула в ответ. – И какой шанс я упускаю, отказываясь от столь лестного внимания?

– Можно и так сказать. А вместо того, чтобы приручить, я едва не сломал тебя. Мне жаль, Кейт, если бы я мог всё изменить, то действовал по-другому.

– Но всё равно не отступил. И теперь не отступишь. Это лишь отсрочка, – прошептала едва слышно, поднося кружку к губам.

– Да, – не стал лгать Омару, обжигая взглядом щеку. – Я даю тебе привыкнуть, осознать новое положение. И готов ждать… столько, сколько потребуется. Но не отступлю. И ты должна это понимать.

– Ясно, твоя точка зрения мне понятна. Но ничего обещать не могу. Спасибо за откровенность, пойду спать. День был насыщенным, устала немного.

А после наступила ночь с её снами. С каждым днём игнорировать желания своего тела было всё сложнее. Меня ломало как наркомана. Хотелось коснуться, целовать, обнимать, почувствовать его руки на своём теле. Окунуться в водоворот чувственного наслаждения, который мне мог подарить лишь он.

Следующие пару дней я всеми силами боролась со своим телом, с отчаяньем понимая, что уже сдалась.

В ту ночь я вновь проснулась с криком на губах. Долго лежала, хрипло дыша, и даже на расстоянии чувствуя близость мужчины, который расположился на полу и тоже не спал.

Потом вдруг вскочила и бросилась в ванную.

Умылась ледяной водой и встретилась взглядом с собственным отражением.

– Проиграла, – шепнула сама себе, дрожащей рукой выключая воду. – Проиграла…

Путь до комнаты был долгим. Я шла медленно, цепляясь за стенку как пьяная, вошла, пытаясь привыкнуть к темноте.

Рейф ждал. Мужчина сидел на полу, встречая меня золотом обжигающего взгляда.

Ему тоже снились сны, столь же яркие, что и у меня. Мы оба оказались в этой ловушке собственных поступков. И спасения нет.

Я подошла к матрасу, медленно опустилась, вставая на колени и сгорая от его взгляда. Коснулась пальцами лица, и сама потянулась к его губам.