Текст книги "Топоры гномов V. Ключ к победе (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Ипатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– 17-

Кейт

Я снова увидела его во сне.

Непроглядная тьма ночи, пустынная дорога, ведущая в никуда, яркие звёзды над головой и призрачный волк, смотрящий прямо на меня.

Я узнала бы его из тысячи. Из сотни тысяч. Врут люди, утверждающие, что волки одинаковые и морда у них одна. Ложь! Своего личного мучителя я смогла бы распознать даже после его смерти.

– Уходи! – прошептала, глотая ком и сжимая кулаки. – Уходи! Тебя больше нет! Ты мёртв!

А хищник смотрел, исподлобья, выжидающе.

– Уходи! – крикнула громче и вздрогнула, когда волк вдруг поднял морду вверх и взвыл. – Ты… тебя нет… ты не должен…

Слёзы, а мне казалось, что я уже давно всё выплакала, – снова полились из глаз. Но я всё равно видела зверя сквозь туманную пелену. Видела и ничего не могла с этим поделать.

Впервые я увидела волка Рейфа примерно через полторы недели после того, как модифицированный у всех на глазах увёз меня из дома, заявив, что я теперь принадлежу ему.

Увёз, как какую-то преступницу: без вещей, телефона и каких-то личных предметов. В новой жизни для меня уже приобрели всё самое необходимое, дорогое и эффектное.

Хотя, почему как преступницу? Я ведь ей отчасти и была. Ведь именно по моей вине всё закончилось именно так. Дурочка, которая возомнила себя умной и способной обыграть матёрого хищника.

Ложь. Рейф всегда был на десяток шагов впереди меня. И теперь я была его собственностью. Красивая игрушка без права голоса.

Это было сложное время. Жуткое. Я плохо помнила его, лишь отрывочные моменты. Может поэтому и не могла точно сказать, сколько прошло времени. Один день сменял другой. Похожие друг на друга, безликие, полные боли и ненависти.

Сначала я рыдала, устраивала истерики и уничтожала всю посуду и фарфор в квартире, в которой меня заперли. Ох, с каким восторгом и злорадством я запускала в стену одну статуэтку за другой, вазы, тарелки и прочие безделушки.

Бросала, пока были силы, а потом, жалобно всхлипнув, сползла на пол и заревела, захлёбываясь слезами. Глупая девчонка, которая так ничего и не поняла. И это стало сигналом для слуг, которые тут же принялись убирать и наводить порядок. Не прошло и пары часов, как квартиру снова украшали вазы, статуэтки и прочие безделушки.

За горем пришла ненависть. Обжигающая своим холодом душу и ломающая сознание. Ох, какая это была ненависть, словами не передать. Никогда не думала, что могла быть способна на такие чувства.

Я ненавидела отца, который в своей алчности не увидел ловушку, что модифицированный так искусно для него создал. Презирала мать, которая оказалась слишком слаба, чтобы противостоять отцу, отговорить его от опрометчивого шага, слегла с сердцем, свалив все проблемы на меня. Шона, оставившего меня по приказу отца ради какой-то работы и карьеры. Бывших подруг, которые никогда и не были подругами, а пользовались мною как хотели и когда хотели. Себя за то, что попалась на крючок оборотня, заглотив наживку по самые жабры. Весь мир за то, что позволил этим монстрам господствовать и устанавливать правила.

Но больше всего я ненавидела Рейфа Омару, который стал моей болью, горечью и проклятьем.

Модифицированному нравилось играть со мной. Нравилось, как я бросалась дикой кошкой на него, как упиралась и сопротивлялась, кусалась и пиналась, пытаясь вырваться из его рук. Нравилось одерживать победу. Раз за разом.

Мужчина приходил каждый вечер в одно и то же время. Открывал дверь, снимал пиджак и кивал мне:

– Здравствуй, Полуночница.

Слуги тотчас уходили, оставляя нас одних. Преданные псы, вызывающие лишь презрение.

Сначала я просила его отпустить меня.

Где была моя гордость, когда я стояла перед ним на коленях, умоляя?

От той Кейт не осталось ничего.

Но это не помогало. Я быстро поняла, что это бесполезно. Омару всё равно меня не отпустит. И снова по кругу – крики, слезы, истерика, сопротивление. А заканчивалось всё одинаково – постелью. Чтобы я ни делала, как бы ни старалась, результат один – секс.

Рейф не набрасывался на меня словно дикий зверь, не кидал на огромную кровать, не подминал под собой, раздвигая ноги. О нет. Хищник действовал намного хитрее, добиваясь того, чтобы я сама просила о продолжении. Умоляла взять меня, не в силах противиться тому огню, что горел внутри. Мужчине было достаточно поймать меня и поцеловать. Минута отчаянного сопротивления и я уже постанывала в его руках, зарываясь пальцами в волосы, трясь бёдрами о его, как распутная девка.

Несмотря на то, что физиологически была девственницей, я много знала и читала о сексуальной жизни. Пару раз даже втайне от родителей смотрела платные каналы восемнадцать плюс. Но сильно меня не впечатлило. Как-то всё грязно, пошло и противно.

Так вот, Рейф делал со мной всё, что хотел. Даже авторам любовных романов такое не снилось. Позы, ласки, прикосновения и взрывы микро-вселенных. Я не знала, что он придумает в следующий раз, где и как возьмёт, даря неземное наслаждение.

Я могла очнуться в кресле, сидя на нём верхом, ощущая, как его губы и язык ласкают набухшую вершинку груди, а руки крепко держат мои бёдра, направляя их туда-сюда. Позволяя мне даже сквозь одежду ощутить его желание. Заставляя самой сделать выбор.

Всегда проигрывала, всегда забывалась до такой степени, что шептала: «Да, да, прошу… да…»

Он мог взять меня стоя, сидя, лежа. Без разницы. Место и положение наших тел не имело значения. И с каждым разом, с каждой ночью внутри меня словно что-то росло и крепло. Нет, не любовь. Чужие чувства и желания.

Потому что каждое утро, стоило ему уйти, как я бежала в ванную и до красноты тёрла тело мочалкой, пытаясь стереть его прикосновения. Но разве воспоминания можно было уничтожить так просто?

О том, как, опустив на кровать, мужчина проделывал дорожку по моему разгорячённому телу, разводил бёдра в стороны, даря невероятные ощущения.

О том, что не только брал, но и отдавал.

О том, как сама просила его не останавливаться.

Ночью одна, утром другая. Это было как сумасшествие, раздвоение личности, безумие, природу которого я не понимала и не могла себе простить.

Не знаю, в какой момент всё изменилось, и я сдалась. Не было какого-то щелчка, просто всё легло одно на другое, и я сломалась.

Само положение было очень тяжелым в эмоциональном плане. Меня держали в квартире как узницу. Никаких прогулок и выходов. Общение только со слугами, которые особой болтливостью не отличались. Был телевизор, который показывал сериалы, мультики, музыку, кулинарию, магазин на диване и природу.

Телефон так и не вернули, и я понятия не имела, как там родители, что с ними. Меня отрезали от мира. Полностью.

Зато было много женских журналов и книг. Книг особенно много в красивых переплётах с золотым тиснением. В наш век информационных технологий это было настоящее сокровище. Но даже это не могло заменить привычную жизнь, из которой меня так бесцеремонно вырвали.

Или может причина в том телефонном разговоре, что я услышала сквозь сон?

– Сопротивляется… осталось немного… Почти дожал… Эйо закрепится и будет легче. Упрямится… из принципа…

Вот как Омару все воспринимает. Что я просто набиваю себе цену и только. Мои чувства и желания для него пустой звук. Были и будут. Всегда.

Последние два дня я была непривычно тихой и молчаливой. Слуги утратили бдительность, решив, что ненормальная девица смирилась со своим новым положением.

Но нет. Не смирилась, сдулась. Как шарик. Просто открыла глаза и поняла, что это бессмысленно. Моя жизнь бессмысленна.

В то утро я долго не поднималась и лежала, уперев взгляд в поднос с завтраком, который стоял на туалетном столике, изучая приборы, сверкающие в свете утреннего солнца. Нож и вилка. Нож тупой, но мысль, промелькнувшая в голове, была такой соблазнительной.

Я вспомнила одну из прочитанных недавно книг и девушку, которая нашла способ выкрутиться.

Это ведь так просто. Как и всё гениальное.

Рука потянулась к пульту и включила телевизор. Музыкальный канал. Отлично. Звук на максимум, так, чтобы голова заболела от басов.

Встала, надевая на голое тело пеньюар. Рейф требовал, чтобы я спала без одежды и стоило мне воспротивиться, рвал вещицу на части. И больше у меня желания идти ему наперекор не возникало.

Шёлк приятно холодил кожу. Запахнуть и завязать узел на поясе. Надо же, руки совсем не дрожали.

Повернувшись в сторону служанки, которая вошла в спальню, я громко, стараясь перекричать музыку, произнесла:

– Позавтракаю на кухне. Хочу блинчиков с джемом. Надеюсь, вы успеете приготовить, пока я буду в ванной?

– Да, госпожа.

Кивнула ей и отправилась в ванную. Последняя пара шагов и щелчок закрывающегося замка.

Включить воду. Максимально горячую, но не кипяток.

Замерла у зеркала, вглядываясь в собственное отражение. Провела пальцами по шее, повернула голову чуть в сторону, изучая небольшой синяк.

Омару всегда был темпераментным и страстным. И, несмотря на показательную холодность, оборотень не всегда мог контролировать свои эмоции.

Я и не я.

Глаза какие-то больные, злые и лицо словно маска, сухие губы, скривившиеся в ядовитой усмешке.

Он яд. И его желания тоже яд, убивающие, сжигающие.

Я считала свое решение спасением. Наивная дурочка, зацикленная на себе и своём горе, не понимающая, что именно собираюсь сделать.

Взмах рукой, легкий звон и изображение пошло трещинами и царапинами, после того как я запустила в него флакон с духами. Еще раз – и осколки посыпались вниз, прямо на подставленное мною полотенце. Такие яркие, переливающиеся. И моё лицо, размноженное в десяток раз, как карикатура на прошлую я.

Осторожно взяла в руки один из них, вздрогнув, когда острый край рассёк кожу на пальцах и первые капли крови окрасили ванную.

Больно?

Возможно. Но это даже не сравнится с той болью, которая терзала моё сердце и душу.

В воду залезть тоже было нелегко.

Как же горячо. Задержала дыхание, глотая накатившие слёзы, и сильнее сжала осколок, который еще больше впился в кожу.

Подавшись вперёд, закрыла кран и замерла, собираясь с силами. За дверью продолжала греметь музыка, это хорошо. Значит, никто не хватился и не бросился на спасение.

Решилась и с трудом смогла проглотить рвущийся наружу стон, прикусывая губы. Резкая боль и кусок зеркала упал из ослабевших пальцев прямо в воду, которая уже окрасилась вокруг меня в розовый цвет. И с каждой секундой этот цвет становился все темнее и насыщеннее.

А я улыбалась сквозь слёзы, застилающие глаза. Мне удалось обхитрить модифицированного. Удалось вырваться из его лап.

И я улыбалась. Впервые за столько дней я улыбалась.

Потеряла сознание я довольно быстро. Раз и темнота. Чёрная, тягучая, страшная. И света в конце тоннеля мне пришлось ждать долго. А когда он наконец появился и начал приближаться на невероятной скорости, я неожиданно поняла, что это волк.

Огромная такая мохнатая зверюга, которая неслась ко мне на бешеной скорости.

– Уйди! Уйди! – взвизгнула я, путаясь в подоле неизвестно откуда взявшегося платья и пятясь назад. – Уйди от меня! Я больше не принадлежу тебе!

А он уже рядом.

В прыжке бросился мне на грудь, свалив на пол и придавливая сверху. Оскалившаяся морда застыла всего в нескольких сантиметров от меня, угрожающе рыкнув.

– Нет! Нет!!!

Волк призрачный, голубой, как свет луны. А вот глаза у него ярко-оранжевые, янтарные. И такие человеческие.

– Не хочу! – зарыдала я. – Пусти! Пусти меня!

– Моя! – пророкотало откуда-то и волк, подняв голову вверх, взвыл, оглушая.

Нет, это не может так закончиться. Не может. Омару не может достать меня здесь. Даже он не властен над смертью. А я мертва! Мертва!

Но у хищника на этот счет были свои планы.

Он вновь взглянул на меня и начал растворяться, пока не превратился в неясную дымку. Неужели вышло? Но стоило мне вздохнуть с облегчением, как она пришла в движение и рванула прямо мне в грудь, там, где было сердце.

Я вскрикнула, выгибаясь дугой, и задрожала от боли, внезапно осознав, что сбежать не получилось.

«Кейт… что же ты… Дура! Дурочка! Дыши, глупая! Всё равно не отпущу! Дыши!» – слышался голос на краешке сознания.

Совсем другой, непривычно глухой и взволнованный.

Очнулась на следующие сутки в больнице. И первое, что я увидела, открыв глаза – тяжелый взгляд модифицированного, стоящего надо мной.

И всё изменилось.

Вздрогнув, я проснулась и долгое время лежала, разглядывая потолок своей новой квартиры.

Снова волк. Снова!

Даже после смерти Рейф не оставляет меня.

Ошибка? Игры обезумевшего разума? Я не знала, но кое-что мне всё-таки было понятно. Мне обязательно надо было попасть в усыпальницу Омару! Жизненно необходимо!

– 18-

Спать было мягко, уютно и тепло. Словно на маленьком облачке… только рокочущем.

Тук-тук… тук-тук… тук-тук…

– М-м-м, – прошептала чуть слышно, теснее прижимаясь к источнику тепла и спокойствия.

И этот стук совсем не мешал и был похож на ритм сердца.

– Ой!

Я дёрнулась в сторону, едва не свалившись с сидения, но чужие руки заботливо поймали и усадили на место.

– Доброе утро, Мари, – улыбнулся Стив, на которого я так опрометчиво залезла во сне.

Мы всё ещё куда-то ехали в машине. Уже рассвело. За окном всё тот же зимний пейзаж – деревья, усыпанные пушистым снегом, и серая пелена сумрачного неба.

– Доброе, – промямлила в ответ, осторожно отодвигаясь в сторону. Никаких резких движений, медленно и плавно.

Эйо внутри зашевелилось, расправило крылышки или лапки, точно не знаю, какие конечности у него были, зевнуло и снова потянулось к хозяину. Пришлось сопротивляться.

– Ты знала, что сопишь во сне? – вдруг спросил Стив и уголки губ приподнялись в ленивой усмешке.

– Что? – осеклась я, оставляя попытку привести волосы в порядок.

– И разговариваешь.

– Я не разговариваю, – возмутилась в ответ. – И уж точно не соплю.

– Но я-то слышал. И это было довольно мило. Мне понравилось.

– Это неправда.

Стив улыбнулся еще ехиднее, чуть подаваясь ко мне, от чего сердце бешено забилось.

– Рассказать, о чём ты шептала во сне?

И почему мне во всём видится сексуальный подтекст? Даже сейчас. Особенно сейчас. И дело не только в вопросе, взгляде и тембре голоса, который опустился ниже, став чуть хриплым, обволакивающим. Дело в нас самих. В салоне внезапно стало так тесно и трудно дышать и даже про водителя забыли, словно его и не было, а просто мчались по заснеженной дороге наедине.

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила ему немного нервно и снова отползла, упираясь боком прямо в дверцу.

– А я настаиваю.

И снова движение в мою сторону, всего на пару сантиметров, а я уже задыхалась.

Рука, лежащая на спинке сидения, чуть сдвинулась, касаясь моих волос, пропустила прядь через пальцы и почти сразу отпустила.

– Ты мечтаешь о панкейках с апельсиновым соусом и кружке ароматного глясе.

– Д-да? – совершенно искренне удивилась я, сглотнув.

– Да. Ты именно так и сказала, – отодвигаясь назад, заявил Стив с совершенно непередаваемым выражением на лице, потом вдруг снова улыбнулся и хитро так поинтересовался: – А ты о чём подумала?

– Я? Ни о чём!

– По глазам вижу, что о чём-то неприличном.

– Нет!

– Тебе что-то снилось, Мари? – продолжал вгонять меня в краску оборотень. – Или кто-то? Может быть я?

– Не выдумывай, – отворачиваясь к окну, пробурчала я и скрестила руки на груди. – А куда мы едем?

Деревья сменились небольшими домиками пригорода, а там впереди виднелись высотки приближающегося города.

– Это Анден, – ответил Стив.

Ага, насколько я помнила, это первый крупный город от зоны обитания модифицированных.

– И зачем мы здесь? – изучая мелькающие вывески, поинтересовалась у него.

– У меня тут квартира.

Кто бы сомневался.

– И что? У меня тоже есть квартира. Правда, не здесь, – многозначительно добавила я.

Тихий смешок за спиной.

– Мы не можем пока вернуться. Анден более лоялен и дружелюбен к модифицированным. Здесь совсем нет радикалов и к оборотням относятся иначе.

– Из-за близости?

– Да. А еще здесь отличный воздух, развитая инфраструктура, много интересных магазинов, хорошо развит туристический бизнес из-за близости к горячим источникам.

– Я помню. Это всё? – поинтересовалась я, поворачиваясь к Стиву.

– Нам придётся тут остаться.

– Твой отец, – понимающе заметила я.

– Да. Его условие.

– А мой? Он до сих пор в руках Сайлуса Омару?

– Пока да, – не стал отрицать мужчина. – Но я сделаю всё, чтобы с ним ничего не случилось. Обещаю.

Я кивнула.

Мне сейчас только и оставалось, что верить ему. Больше ничего сделать я не могла.

– Ты не мог бы озвучить остальные… условия?

Мужчина ответил не сразу.

– Отдыхать, веселиться, изображать пару.

– Что значит изображать пару? – тут же насторожилась я.

– Вечера на виду, рестораны, клубы, балы.

– Балы?

И почему в голове сразу всплыл образ бального платья и потерянной хрустальной туфельки?

– Балы, светские рауты. Как думаешь, у нас получится сыграть влюблённую пару? – поинтересовался Стив и в глубине глаз задорно вспыхнуло золотистое пламя.

– При чём тут я?

– Мне играть не надо, – спокойно отозвался мужчина, продолжая смотреть прямо в глаза. – О моих чувствах ты и так знаешь.

– Желание – это не любовь, – возразила я.

– А ты так уверена, что это просто желание и ничего больше? – поинтересовался оборотень.

Флиртует. Ненавязчиво и легко, но в голове всё равно мигает красная лампочка «СТОП», и я пошла на попятную.

– Давай не будем углубляться в эту тему и лучше обсудим правила. Мы просто играем, так?

– Так.

– И ничего больше? – продолжала допытываться я.

Стив обречённо вздохнул, поясняя:

– В моей квартире две спальни, большая гостиная, кухня-столовая и два санузла. Так что не переживай.

– И ты не будешь ко мне приставать?

Модифицированный фыркнул, откидываясь на спинку сидения, и продолжая:

– А вот об этом даже не мечтай. Я буду соблазнять тебя, Мари, провоцировать и пробивать на эмоции.

– Ты мне угрожаешь?

– Разве? Предупреждаю, – отозвался Стив. – Я хочу тебя. Сильно. И дело не только в звере. И собираюсь добиться взаимности.

– Любыми способами?

– Никакого принуждения. Ты же знаешь.

И на том спасибо.

– Включишь своё обаяние на полную катушку? – поняла я.

– Это хорошо, что ты знаешь цену моему обаянию.

Проклятье, с ним просто невозможно разговаривать.

– Мы едем в квартиру? – уточнила я, вновь переводя тему.

– Нет. Сейчас мы едем по магазинам.

– Сейчас? Но ведь еще очень рано, всё закрыто.

– Для нас откроют, – возразил мужчина. – Позавтракаем в кафе панкейками с кофе и отправимся на шопинг.

– Не стоит.

– Мари, – вздохнул Стив. – Одежду тебе всё равно придётся купить. Это необходимо. Я ценю твоё упрямство и гордость, но не надо. По деньгам ты меня совсем не стеснишь. Я могу купить весь торговый центр, не моргнув глазом. И вообще считай это компенсацией.

– За что?

– За всё. Что было, есть и будет. Так что если ты не хочешь, чтобы я набрал тебе одежды по своему вкусу, то сделай это лучше сама.

– Но никаких дорогих брендов и марок. И всё по минимуму, лишь самое необходимое, – тут же вставила я, стремясь хоть как-то поучаствовать в собственной жизни.

– Согласен, – улыбнулся Стив, протягивая ладонь. – По рукам.

Словно только этого и ждал.

– По рукам, – согласилась я, скрепляя наше соглашение пожатием.

Мужчина тут же сжал мою руку, развернул и, наклонившись, поцеловал, не сводя с меня лукавого взгляда:

– Я рад, что ты согласилась, Мари.

А мне оставалось лишь вздохнуть и набраться терпения. Следующие дни виделись в очень мрачном свете. Или может это я специально сгущала краски, понимая, что выкрутиться не получится.

– 19-

Уже совсем рассвело, когда мы въехали в город и остановились у огромного торгового центра. Машина играючи поднялась по эстакаде и припарковалась в подземной парковке совсем недалеко от кабинок лифта.

– Ты уверен, что магазины сейчас открыты? – поинтересовалась я, не торопясь выбираться из автомобиля.

– Для нас, да, – отозвался Стив и выбрался из машины, чтобы обойти её и открыть дверцу рядом со мной, протягивая руку.

– И что это значит?

Руку я приняла. Поступить иначе было бы глупо. Взрослые люди, взрослые поступки. А вот потом сразу отпустила. Мужчина удерживать не стал. И пусть я не видела его лица, но почему-то чувствовала, что Стиву неприятно такое моё отношение. Но ни на какое другое я сейчас не была способна.

Угги были велики на полтора размера, и походка у меня была соответствующей. А прибавить к этому замёрзшую лужу, которая каким-то чудом оказалась у меня на пути, так это вообще трагедия вселенского масштаба.

– Это значит, что для нас все двери открыты, – пояснил Стив, чуть подталкивая меня в сторону лифта.

Вот зря он, потому что ноги тут же разъехались, я нелепо взмахнула руками, заваливаясь назад. В довершение всего чужая шапка весьма не вовремя сползла на нос, закрыв весь обзор.

– Уи-и-и-и! – взвизгнула я, пытаясь удержаться на месте, но из-за этого окончательно потеряла равновесие.

И встретиться моему затылку с бетоном, если бы не Стив. Поймал, схватил и прижал к себе.

– Осторожнее, Мари. Тут скользко, – мягко прошептал мне на ушко, пока я лихорадочно пыталась поднять шапку, путаясь в собственных волосах.

Сердце гулко стучало в груди. То ли от страха перед падением, то ли от близости модифицированного.

– Я заметила, – пробурчала в ответ, переведя дыхание, и добавила. – Может, отпустишь меня?

– Чтобы ты упала, – покачал головой Стив, продолжая держать меня на руках и нести в сторону лифта. – Даже не подумаю.

Ноге почему-то было холодно. И почему-то только правой.

Извернулась, приподняла её и увидела полосатый носок.

– Ой.

– М-м-м? – поинтересовался оборотень, не останавливаясь.

– Я ботинок потеряла, – сообщила ему немного смущенно.

Повернулся.

И точно. Одинокий угги остался на месте моего несостоявшегося падения и растерянный водитель рядом с ним, явно не знающий, что с этим делать. То ли оставить, то ли броситься нам вдогонку и вернуть его на место.

– Брось в машину, – велел Стив и снова зашагал в сторону лифта.

– И что я так и буду без ботинка? – спросила я, когда пиликнув, двери разъехались в сторону, и мы вошли внутрь.

– Они всё равно тебе велики, – сообщил мужчина, нажимая на верхний этаж.

– Но это не значит, что ты должен таскать меня на руках.

– А если мне нравится?

– Моё мнение не учитывается?

– Хочешь сказать, что тебе неприятно? – заинтересовано спросил Стив, внимательно на меня взглянув.

Да так, что я невольно смутилась и отвела взгляд, теребя рукава длинного свитера, выглядывающего из-под куртки.

– Это несомненно приятно, но не моё. Я предпочитаю твёрдую землю под ногами. Да и тяжелая…

– Лёгкая, как пушинка, – перебил мужчина.

– Ты просто модифицированный и поэтому не понимаешь…

– Вот именно. Я модифицированный и совершенно не чувствую твоего веса. Мне не тяжело, не трудно и нравится носить тебя на руках. Ты идти не можешь из-за того, что на тебе один ботинок. Вот и всё. Спор окончен.

Железная логика.

– А мы и не спорили, – возразила немного обиженно.

– Вот и отлично. Не хочу с тобой спорить. Мне кажется это неправильным.

И кто меня за язык тянул:

– Ты вообще не умеешь спорить и не любишь выслушивать чужое мнение.

Не обиделся. Чуть склонил голову, соглашаясь:

– Наверное, ты права. Я действительно не люблю проигрывать. Постараюсь впредь прислушиваться к твоему мнению. Но сейчас не тот случай и ты отказываешься скорее из-за упрямства. Или я не прав?

Самое противное, что прав. Опять.

Я тяжело вздохнула, признавая его выводы и отводя взгляд в сторону.

– Мы в магазин? – поинтересовалась у него, когда лифт наконец остановился и гостеприимно открыл перед нами двери.

– Мы завтракать, – ответил Стив равнодушно.

– Как? Но я думала, что сначала… обувь, – упавшим голосом закончила я.

Интересно сколько мне еще сидеть у него на руках?

– Я же тебе говорил, что нет.

– Но тогда я не теряла свой ботинок. Точнее чужой.

– Ничего не поменялось, – сказал мужчина, входя в стеклянные двери, на которых висела табличка «Закрыто». Но разве для таких как Омару существовали закрытые двери? – Я страшно устал и мне требуется восстановить силы.

И посадил меня на диванчик у столика рядом с огромным панорамным окном, за которым как на ладони был весь город.

– Ох, – прошептала я, скользя взглядом по высоткам, любуясь оранжевым диском взошедшего солнца, потускневшего в холодной дымке морозного утра. – Красивый вид.

– Я знал, что тебе понравится. А вот и наш шеф-повар, – произнёс Стив, присаживаясь напротив. – Привет, Даг.

– И тебе доброе утро, – сообщил невысокий крупный мужчина с добрыми серо-голубыми глазами и тёмными волосами, спрятанными за поварским колпаком, показавшийся мне странно знакомым. – Не представишь меня своей гостье? Я хочу знать, ради кого поднялся в такую рань и примчался сюда готовить завтрак.

– Ой! – выдала я и недовольно глянула на модифицированного. – Я… не знала.

Куда он меня втянул?!

– Ничего-ничего, юная леди, – улыбнулся тот. – Я не хотел вас смущать. Наоборот мне даже приятно, что я первым увижу избранницу своего старого друга. Это ведь она?

– Да.

– Нет! – произнесли мы одновременно.

– Надо же как интересно, – хмыкнул Даг, изучая нас как подопытных кроликов. – Так как вас зовут?

– Мари. Мари Найт, – представилась я.

– Даг Фортеньи.

– Фортеньи? – не поверила я, подаваясь вперёд. – Вы Фортеньи? Тот самый?

– Девушка слышала обо мне?

Было видно, что ему лестно.

– Ну конечно, у меня есть ваши книги. Простите, что сразу не узнала.

– Мне приятно. Надеюсь вам понравится у нас. Завтрак уже готов, – и сделал знак официантом, которые застыли наизготовку за его спиной. – Апельсиновый соус я сделать не успел, но надеюсь вам придётся по вкусу мой фирменный сливочно-клубничный.

– Я в этом абсолютно уверена, – улыбнулась в ответ.

– Приятного аппетита, – произнёс повар и, слегка склонив голову, ушел назад на кухню.

– Мне начать ревновать? – вдруг спросил Стив, про которого я как-то забыла.

– Что? – не понимающе поинтересовалась я, наблюдая как официанты ловко ставят перед нами тарелки.

– Мне ты никогда так не улыбалась.

А по внешнему виду и не поймешь, шутит он или серьёзен.

– Но он в отличие от тебя, – начала я и тут же была бесцеремонно перебита.

Опять.

– Я понял. И где, где мой большой кусок мяса?

– Мяса? С утра?

– Я же хищник, Мари. Мы готовы есть мясо в любое время суток.

И чему я удивляюсь.

– Понятно.

Мясо для Стива с двойным экспрессо и панкейки с глясе для меня. Фирменный соус был таким воздушным и нежным, что блинчики буквально таяли во рту. А кофе… ароматный с нежной пенкой и шариком сливочного мороженого, который, растаяв, придавал кофе новый, неповторимый вкус.

– М-м-м, – промычала я, закрывая глаза и слизывая пенку с губ.

Видимо не всю, потому что, открыв глаза, я увидела рядом с собой его лицо с пронзительным взглядом янтарных глаз и ощутила прикосновение пальцев на губах.

Не дёрнулась, замерла, не в силах вырваться из плена его глаз.

– Осталось, – хрипло сообщил Стив, опуская руку и выпрямляясь.

– Спасибо.

– Не за что.

И снова это напряжение между нами, которое было таким явным, что ощущалось кожей.

– Приятно аппетита, – запоздало пожелала я.

– Приятного, Мари.