Текст книги "Лунная одиссея отечественной космонавтики. От «Мечты» к луноходам"

Автор книги: Вячеслав Довгань

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Основные данные выполнения Программы «Е» в 1958-1960 гг. представлены в табл. 1.

Таблица 1

Оценивая результаты выполнения проектов Е1, Е2 и ЕЗ Программы «Е», можно отметить: из девяти стартов ракет с «лунниками» целей полётов достигли только «Луна-2» и «Луна-3».

Тем не менее, 1959 г. вошёл в историю мировой науки и техники, как год начала совершенно нового этапа исследования Луны и окололунного пространства советскими космическими аппаратами.

В результате полёта «Луны-1» (январь 1959) впервые удалось:

♦ превысить вторую космическую скорость;

♦ образовать искусственную комету;

♦ образовать искусственный спутник Солнца;

♦ уточнить расположение внешнего радиационного пояса Земли и получить новые сведения о составе заряженных частиц в этом поясе;

♦ измерить магнитное поле на большом расстоянии от Земли, интенсивность первичных космических лучей, рентгеновского и гамма-излучения в межпланетном пространстве;

♦ исследовать газовую компоненту межпланетного вещества;

♦ зарегистрировать метеоритные частицы в межпланетном пространстве.

Всё это оказалось возможным благодаря созданию и развёртыванию нового временного ИП-41Е, успешной работе сил и средств КИКа, осуществивших телеконтроль полёта "Луны-1", обработку и передачу телеметрической информации в вычислительные центры.

В результате полёта «Луны-2» (сентябрь 1959) впервые удалось:

♦ доставить с Земли на другое небесное тело КА, созданный руками человека;

♦ установить отсутствие заметного магнитного поля Луны и лунных радиационных поясов;

♦ оценить содержание углерода, гелия, азота, кислорода и более тяжёлых ядер в составе космических лучей.

В результате полёта «Луны-3» (октябрь 1959) впервые удалось:

♦ осуществить успешный эксперимент по фотографированию и передаче из космоса изображения другого небесного тела;

♦ обнаружить около 400 объектов, наиболее заметным из которых были присвоены имена выдающихся мировых учёных;

♦ составить первую в мире карту обратной стороны Луны, первый атлас и изготовить глобус Луны.

Первая съёмка обратной стороны Луны фактически явилась началом нового научно-технического направления в космической технике и телевидении, получившего название «Космическое телевидение».

7 октября 1959 г. стало датой его рождения.

Следует заметить, что остался не сфотографированным один сегмент на обратной стороне Луны (оказался вне поля зрения объективов фотокамер «Луны-3»).

Дальнейшее фотографирование Луны возобновилось почти через пять лет запуском КА ЗМВ-4 №3, который предназначался для исследования Марса. Но время старта и полёта к Красной планете не совпадало с приближающимся астрономическим окном. В конце 1964 г. по предложению ведущего конструктора ОКБ-1 Г.Ю. Максимова и специалистов НИИ-855, поддержанного С.П. Королёвым и М.В. Келдышем, было принято решение имитировать полёт к Марсу, а в качестве объекта съёмки выбрали Луну. Баллистики рассчитали траекторию, похожую на пролёт Марса и обеспечивающую получение изображения той части обратной стороны Луны, которая не была заснята в 1959 г.

При подготовке к съёмке сотрудники НИИ-885 разработали ФТУ нового поколения 15П52, в котором фотоаппарат, имея один, но сменный объектив, стал его частью. На КА установили один ФТУ с короткофокусным объективом (Б=106 мм), а другой – с длиннофокусным (Б=500 мм), работающих синхронно. Этим достигалось почти полное дублирование.

Разработчиками всей системы управления и антенной техники были специалисты ОКБ-1, которыми руководили Б.Е. Раушенбах, Б.Е. Черток, Игорь Евгеньевич Юрасов и др.

Старт с полигона Тюра-Там PH «Молния» с КА ЗМВ-4 №3, названным в сообщении ТАСС «Зонд-З», состоялся 18 июля 1965 г.

Телеуправление осуществлялось силами и средствами Евпаторийского и Симферопольского СДКС.

В сеансе связи 20 июля, когда «Зонд-З» находился на расстоянии 11570 км от поверхности Луны над видимой её стороной, включили программу фотографирования, которая продолжалась более часа. Постепенно приближаясь к её поверхности до 9220 км, он перешёл на невидимую сторону. Удаляясь от Луны, КА закончил фотографирование с расстояния 9960 км. Съёмка ФТУ с короткофокусным объективом, к сожалению, не получилась, а с длиннофокусным объективом прошла успешно. Общее время сеанса составило 4 ч 24 мин.

После пролёта вблизи Луны «Зонд-З» продолжал исследования космического пространства, двигаясь по гелиоцентрической орбите. Картографированием было охвачено свыше 95 % поверхности невидимого полушария Луны, за исключением небольших участков лунных полюсов.

Через несколько дней (29 июля) с расстояния 2,2 млн км были переданы на Землю 29 снимков Луны, завершившие её глобальный обзор. Изображения передавались в сантиметровом диапазоне радиоволн с помощью бортовой параболической антенны, удерживаемой системой ориентации в направлении приёмной антенны.

Когда «Зонд-З» удалился от Земли на расстояние 31,5 млн. км, операторы дежурного расчёта выдали радиокоманду на повторную передачу полученных снимков. Все снимки были высокого качества. Если на снимках, полученных с «Луны-3», были отмечены объекты, имевшие в поперечнике не менее 50 км, то на снимках с «Зонда-З» минимальные размеры различаемых кратеров сократились до 5 км.

Рис. 16. Межпланетный КА «Зонд-З» (ЗМВ-4 №3)

Рис. 17. Схема полёта КА «Зонд-З»

На основании изучения полученных фотографий с «Луны-3» и «Зонда-3» впервые удалось создать полный глобус (масштаб 1:10000000) и полную карту (масштаб 1:5000000) Луны.

В течение 8 месяцев с аппаратом поддерживалась устойчивая радиосвязь. В марте 1966 г., когда была выполнена вся программа исследований, прекратилось активное существование КА «Зонд-З». К этому времени он находился на расстоянии более 150 млн км от Земли.

Фотографирование поверхности обратной стороны нашего спутника были проведены также «Луной-12» (31.03-30.05.1966 г.), «Зондом-6» (10-17.11.1968 г.), «Зондом-7» (8-14.08.1969 г.), «Зондом-8» (20-27.10.1970 г.) и «Луной-19» (28.09.1971 г. – 10.1972 г.).

Глава 4
ОПЕРАЦИЯ «МЯГКАЯ ПОСАДКА».
ИСКУССТВЕННЫЕ СПУТНИКИ ЛУНЫ

Мягкая посадка на Луну (проект Е6) была одной из труднейших проблем космической баллистики и создания новых технологий. Ведь первые полёты наших лунных ракет проходили без коррекции траектории. Точность их выведения на трассу как для попадания в небесное тело, так и для облёта и фотографирования обеспечивалась системой управления ракеты-носителя. Но для посадки в заданный район необходима была более высокая точность расчёта трассы к моменту отделения аппарата от PH. Кроме того, расчёты показали, что технически проще вывести ЛКА на необходимую траекторию, если во время полёта провести коррекцию таковой.

В свою очередь выбор траектории определялся не только условиями оптимизации энергетических затрат, но и условиями благоприятной радиовидимости Луны с Земли, особенно во время торможения посадки ЛКА. Таким условиям удовлетворяла траектория с продолжительностью полёта около трёх с половиной суток.

По предложению С.П. Королёва эксперимент следовало осуществить небольшим и сравнительно простым аппаратом. А чтобы он не разбился о поверхность Луны, его торможение перед посадкой предлагалось производить изменением тяги ракетного двигателя. До начала сеанса торможения система управления (СУ) с помощью оптических средств обеспечивала построение лунной вертикали и ориентацию ЛКА по ней. Затем включался радиовысотомер, данные которого о расстоянии до Луны позволяли определить момент включения двигателя на торможение и регулирования его тяги, выключение двигателя для того, чтобы скорость снизилась практически до нуля перед соприкосновением посадочной ступени с поверхностью.

Следует напомнить, что трёхступенчатая PH 8К72 («Восток-Л») способна была доставить к Луне груз массой не более 325кг. Между тем в проекте Е6 масса «лунника», по самым жёстким расчётам, была вчетверо больше – около полутора тонн. Поэтому потребовалось использовать четырёхступенчатую PH 8К78 («Молния-М»).

Поэтому же для таких «тяжеловесов» в ОКБ-2 (ныне ФГУП «Конструкторское бюро химического машиностроения имени А.М. Исаева» – «КБхиммаш») под руководством самого Алексея Михайловича была разработана корректирующе-тормозная двигательная установка КТДУ-5А. Она имела массу всего 140 кг. С её помощью осуществлялась коррекция траектории полёта, выдавался тормозной импульс в окололунном пространстве для обеспечения либо мягкой посадки на Луну либо выведения ЛКА на орбиту ИСЛ. К тому же КТДУ-5А массой 140 кг являлась основным несущим элементом объекта, на котором размещались блок астронавигации, блок управления, аппаратура радиотехнических систем траекторных измерений, посадочная ступень и другие служебные системы [19].

При этом изменялась и сама схема полёта:

♦ на первом её этапе PH тремя ступенями вместе с разгонным блоком «Л» (четвёртая ступень) выводила ЛКА на орбиту ИСЗ;

♦ на втором этапе включался блок «Л», и ЛКА сообщалась вторая космическая скорость (это происходило над Гвинейским заливом вне зоны радиовидимости наземных командно-измерительных пунктов);

♦ на третьем этапе проводились телеконтроль траектории и её коррекция с помощью КТДУ-5А для обеспечения посадки в запланированном районе Луны;

♦ на четвёртом этапе КТДУ-5А переходила в режим торможения, обеспечивая мягкую посадку на поверхность Луны.

Алексей Михайлович Исаев

Итак, продолжительность полёта до Луны составляла приблизительно 3,5 суток. На этот период планировались сеансы траекторных измерений и телеметрического контроля работы всех бортовых систем, а также приём информации от научных приборов.

Согласно Постановлению ЦК КПСС и СМ СССР от 22 марта 1962 г. срок запусков ЛКА по проекту Е6 был запланирован на 1963 г. [20].

Задача осложнялась также отсутствием сведений о физикомеханических свойствах лунной поверхности. Ещё не было ни одной мягкой посадки, которая позволила бы поставить точку в весьма противоречивых представлениях о поверхности Селены. Ни в Академии наук, ни в ОКБ-1 не решались выдать такую модель. В последние годы приходилось несколько раз встречать в журналистских статьях утверждения, что С.П. Королёв на каком-то совещании, прекратив дискуссию, написал на листке: «Грунт твёрдый» и расписался. Пусть это остаётся на совести того человека, который это первый придумал.

А реалии таковы. В мемориальном рабочем кабинете Главного конструктора музея РКК «Энергия» имени С.П.Королёва в одной из экспозиций представлена его рукописная справка на обычном стандартном листе бумаги. Обратим внимание на дату в тексте (28.10.1964), к ней ещё придётся вернуться.

Рис. 18. Та самая справка-автограф

А к этому времени уже состоялось пять стартов с ЛКА проекта Е6, и содержание этого текста относится к условиям посадки модуля лунного корабля (ЛК) в предполагаемой пилотируемой экспедиции на Луну.

Началась большая подготовительная работа, в том числе в частях и подразделениях КИКа.

На НИПах, участвующих в проекте Е6, вводятся в эксплуатацию средства наземного радиотехнического комплекса «Сатурн-МС», предназначенного для управления ЛКА, в том числе и пилотируемыми.

На Симферопольском ЦДКС вводятся в действие параболические антенны приёмная антенна ТНА-400 с диаметром зеркала 32 м и передающая П-200Б с диаметром зеркала 25 м. ТНА-400, предназначенная для измерения параметров орбиты, регистрации телеметрической информации и приёма телевизионного изображения, была разработана в ОКБ МЭИ (главный конструктор А.Ф. Богомолов) и создана на ЦКБ-34 под руководством главного конструктора антенных установок А.И. Ухова. Систему программного управления СПУ-2 этой антенной разработали на ГИФТИ (главный конструктор М.Я. Эйнгорин) [21, 22].

Алексей Фёдорович Богомолов

В их монтаже принимал участие и личный состав космической радиостанции (КРС), начальником которой был капитан Г.Ф. Кулюкин, отделения приемно-передающих антенн ТНА-400 и П-200Б (начальник капитан Е.Н. Курилов).

Рис. 19. ТНА-400

Балхашский (Сары-Шаганский), Енисейский, Щелковский и Уссурийский КИПы для проведения траекторных измерений на первом участке полета оснащаются станциями приземного контроля (СПК), разработанными под руководством ведущих специалистов НИИ-885 Е. Иванова Б.Г. Сергеева. Траекторные измерения в дециметровом диапазоне с помощью угломерной системы «Маяк» проводились с привлечением антенн АДУ-1000 комплекса «Плутон» Евпаторийского ЦДКС.

Технический уровень средств обработки и передачи информации в то время не позволял оперативно передавать телеметрическую информацию с удалённых НИПов в Центр управления полётом (ЦУП) и команды управления – из ЦУПа на НИПы. Поэтому общее руководство силами и средствами НИПов, участвующих в работе, возлагалось на Главную оперативную группу управления (ГОГУ). В её состав входили представители Министерства обороны, специалисты ОКБ-1 (головная организация) и смежных организаций. Руководителем ГОГУ назначался представитель Центра КИКа.

Обычно ГОГУ размещалась на НИПе, который являлся основным при управлении конкретными космическими аппаратами. Традиционно ГОГУ лунными аппаратами размещалась на Симферопольском ЦДКС, а ГОГУ межпланетными КА и пилотируемыми КК – на Евпаторийском ЦДКС.

Перед каждым стартом издавался приказ начальника Центра КИКа, в котором определялись состав привлекаемых НИПов, их силы и средства, назначались представители в ГОГУ и оперативно-техническое руководство (ОТР) и объявлялся состав оперативных групп и специалистов, ответственных за выполнение программы полёта.

Как правило, в состав ОТР входили A.A. Большой, Н.Г. Фадеев,A.П. Романов, А.П. Бачурин, Н.М. Барабанов, A.Л. Родин, И.Л. Геращенко,B.Н. Петров, Ю.В. Дородкин и др.

Каждый пуск требовал тщательной предстартовой подготовки и выезда ГОГУ на НИП-10.

Управление объектом поручалось оперативной группе, в состав которой входили наряду с сотрудниками Центра КИКа и представители промышленных организаций, участвовавших в разработке, создании ЛKA и подготовке его к запуску. Оперативная группа включала несколько подгрупп: управления и программ; анализа; дешифровки; баллистики и др.

Анализ состояния и хода подготовки к работе по проекту Е6 осуществлялся отделом Центра КИКа, который до октября 1964 г. возглавлял Н.Г. Фадеев, а затем – А.П. Бачурин.

Обязанности по координации предстоящих работ, как правило, возлагались на капитана В.Н. Петрова.

При работе с объектами проекта Е6 изменилось и представление об управлении полётами ЛKA.

К традиционным операциям при запуске первых ЛKA добавились и такие, как оперативный расчёт траектории полёта с целью выработки данных для проведения её коррекции, преобразования этих данных к виду (структуре) радиосигнала, который затем передавался на борт ЛKA по командной радиолинии (KPЛ).

Настройка этих систем осуществлялась радиокомандами, выдаваемыми дежурным расчётом Симферопольского ЦДКС по KPЛ так называемыми функциональными и числовыми уставками.

Сложность управления заключалась ещё и в том, что предусмотренного в матрице количества таких команд не хватало. Для управления бортовыми системами ЛKA матрица содержала 28 радиокоманд: 20 функциональных, 5 адресных и 3 цифровых.

Кроме того, потребовалась выдача большего количества радиокоманд для переключения (в зависимости от обстановки) антенных систем бортовых приёмников и передатчиков, оснащённых всенаправленными, малонаправленными и остронаправленными антеннами с их многочисленными фидерными трактами и антенными переключателями.

Поэтому разрабатывались специальные комбинации, в которых одни и те же команды, но в сочетании с другими могли выполнять необходимые функции. Такое обстоятельство усложняло работу операторов КРЛ, приводя подчас к возникновению нештатных ситуаций.

Ещё одна особенность состояла в том, что бортовой комплекс имел два контура управления: один – по командам автоматики программно-временного устройства (ПВУ), а другой – по радиокомандам. Управленцы, разрабатывая программы сеансов связи, обязательно учитывали согласование этих двух контуров, дабы команды не накладывались одна на другую.

В установленный срок перед каждым запуском ЛКА составлялась программа полёта, представлявшая собой набор сеансов, в которых указывался состав привлекаемых наземных и плавучих средств КИКа, режимы работы бортовой аппаратуры и детально расписывались перечень выдаваемых на борт радиокоманд, тип получаемой с борта телеметрической и телевизионной информаций, данные для траекторных измерений. Программа разрабатывалась головной организацией разработчика ЛКА и согласовывалась со всеми организациями, участвующими в экспериментах.

Специалисты Центра КИКа составляли график работы участвующих сил и средств НИПов. Он включал сроки получения всех видов информации, её обработки, в том числе и баллистическими центрами, и выдачи этих результатов в ГОГУ. График представлялся на утверждение М.В. Келдышу и С.П. Королёву.

Для каждого сеанса с ЛКА составлялась индивидуальная программа, которая учитывала состояние бортовых систем и наземных комплексов и реальную трассу полёта. Она разрабатывалась группой управления в виде временного графика, на который накладывалась вся информация по полёту. Это – привязанная ко времени выдача радиокоманд и уставок; точное время и тип получаемой информации; сроки передачи информации в баллистические центры и получение от них предложений на проведение динамических операций (коррекции, торможения, посадки и др.). Такая программа утверждалась руководителем ГОГУ, после чего размножалась в необходимых экземплярах.

При этом ощущалось отсутствие так называемых «комплексников» – специалистов, которые могли бы квалифицированно проводить анализ всей поступающей информации и оперативно принимать оптимальные решения.

Первый старт PH «Молния» с ЛКА (объект Е6 №2) состоялся 4 января 1963 г. Его осуществили боевые расчёты РВСН космодрома «Байконур»[12]12
  В дальнейшем все старты ракет с «лунниками» выполнялись силами и средствами войсковых частей РВСН.


[Закрыть].

Три ступени PH 8К78 отработали нормально, но двигатель разгонного блока «Л» не запустился, и ЛКА остался на промежуточной орбите ИСЗ. Это произошло так же, как и ранее при запусках этой PH других КА, вне зон радиовидимости телеметрических приёмных станций, расположенных на территории СССР.

На этот раз для работы с этим объектом в район Гвинейского залива направили плавучий (морской) измерительный пункт «Долинск» (начальник экспедиции майор М.И. Власов). Дежурная смена его экспедиции приняла с борта ЛКА телеметрическую информацию, позволившая установить причину отказа двигателя блока «Л».

Вообще создать морские измерительные пункты потребовалось при проведении лётно-конструкторских испытаний (ЛКИ) МБР в 1957-1958 гг. для контроля точности падения головных частей в акваторию Тихого океана, а затем и при запусках первых ИСЗ. По предложению С.П. Королёва в начале 1959 г. создание плавучего измерительного комплекса (ПИК) было возложено на НИИ-4 МО, коллектив которого в сжатые сроки решил эту задачу[13]13
  Сказалось на успехе и непосредственное участие начальника института


[Закрыть].

И уже в конце этого же года первый ПИК был создан из кораблей ВМФ «Сибирь», «Сахалин», «Сучан» и «Чукотка» под легендой прикрытия «Четвёртая Тихоокеанская гидрографическая экспедиция» (ТОГЭ-4). В руководящий командный состав ТОГЭ-4 входили капитан первого ранга Ю.И. Максюта, подполковник В.А. Авраменко и капитан С.И. Крошко.

В этом же году НИИ-4 МО было поручено разработать план создания плавучего радиотелеметрического комплекса для обеспечения телеконтроля на тех суточных витках КА, которые проходят над акваториями Атлантического и Индийского океанов и находятся вне зон радиовидимости наземных НИПов.

Под руководством Е.В. Яковлева и В.И. Гришакова коллективом института к августу 1963 г. была выполнена специальная НИР «Подготовка плавучего радиотелеметрического комплекса к работе и участие в проведении измерений при запусках объектов «Восток», МВ, Е6, «Зенит».

Черноморское морское пароходство[14]14
  В соответствии с постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 18 июня 1960 г. № 1797.


[Закрыть]передало в распоряжение НИИ-4 МО для переоборудования теплоходы «Краснодар» и «Ворошилов» (в 1961 г. переименованный в «Ильичёвск») довоенной постройки, а Балтийское – новый сухогруз «Долинск», построенный в Финляндии.

На судах смонтировали для приёма информации с борта КА антенны, радиотелеметрическую аппаратуру регистрации и анализа телеметрической и научной информации, СЕВ, фотолабораторию и бензоэлектрические агрегаты. Радиосвязь с наземными пунктами управления КА осуществлялась через корабельные радиостанции.

Для обслуживания аппаратуры и проведения запланированных работ на каждом из трёх судов были сформированы экспедиции в составе 8-10 человек из числа персонала НИИ-4 МО (до 1963 г.) и КИКа, имеющих опыт работы на телеметрических станциях. Первыми руководителями экспедиций назначили офицеров В.В. Быструшкина, В.Г. Фомина и И.А. Соснина.

В июне 1962 г. в распоряжение института поступил танкер «Аксай». Его приспособили для снабжения топливом и пресной водой плавучих измерительных пунктов. На нём также была установлена аппаратура для приёма и обработки телеметрической информации и СЕВ. Таким образом, экспедиция могла принимать участие в сеансах связи с КА.

Директивой ГШ ВС СССР от 26 ноября 1962 г. была сформирована войсковая часть 26179, штатно вошедшая в структуру КИКа. Командиром этой части назначили капитана первого ранга Вячеслава Георгиевича Безбородова, который возглавлял её по 1983 г.

В 1965-1966 гг. «Краснодар» и «Ильичёвск» были заменены новыми, более совершенными радиотелеметрическими кораблями «Бежица» и «Ристна».

В период марта-июня 1967 г. согласно Постановлению ЦК КПСС и СМ СССР № 900-290 от 25 ноября 1966 г. «Об увеличении количества судов плавучего радиотелеметрического комплекса МО СССР», были приняты в эксплуатацию плавучий командно-измерительный пункт (ПКИП) «Космонавт Владимир Комаров», переоборудованный из теплохода «Геничевск», и радиотелеметрические корабли «Боровичи», «Невель», «Кегостров» и «Моржовец».

Рис. 20. Плавучий командно-измерительный пункт «Космонавт Владимир Комаров»

Распоряжением СМ СССР от 10 июля 1967 г. №1356 все суда плавучего радиотелеметрического комплекса были включены в состав экспедиционного флота АН СССР, сохраняя при этом функции оперативного руководства за Министерством обороны. Как сообщалось в сообщении ТАСС 18 июня 1967 г., эти суда предназначались для работ по освоению космического пространства и верхних слоёв атмосферы. На них были подняты вымпелы АН СССР, и они стали именоваться научно-исследовательскими судами (НИС) АН СССР. Принадлежность к АН СССР была одной из особенностей службы личного состава в/ч 26179.

Экипажи этих судов состояли из гражданских моряков Министерства морского флота СССР, а начальники и личный состав экспедиций назначались из числа научных сотрудников и инжснеров-испытателей КИКа [23]. НИСы, имея новейшие радиотехнические средства, параболические антенны, электронные вычислительные машины, систему спутниковой привязки, осуществляли телеконтроль полёта PH и КА, траекторные измерения, приём научной информации, баллистические расчёты, обработку информации, двухстороннюю телефонную и телеграфную связь с ЦУПом, а в необходимых случаях и передачу радиокоманд на борт КА.

В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 3 сентября 1968г. № 706-204 . вступили в строй ПКИП «Академик Сергей Королёв» (26 декабря 1970 г.) и «Космонавт Юрий Гагарин» (14 июля 1971 г.).

Президиум АН СССР своим распоряжением от 4 ноября 1970 г. № 34-1466 создал «Службу космических исследований» (СКИ ОМЭР АН СССР) при Отделе морских экспедиционных работ (ОМЭР), которым с 1951 г. руководил известный полярник, дважды Герой Советского Союза, контр-адмирал Иван Дмитриевич Папанин (1894-1986).

В январе 1973 г. Директивой ГШ ВС СССР № 314/1/00364 в/ч 26179 получила наименование «Девятый отдельный морской командно-измерительный комплекс» (9 ОМКИК), а каждая экспедиция получила штат самостоятельной войсковой части. Начальником политотдела 9 ОМКИК назначили И.А. Балабая, который почти девять лет возглавлял его. В настоящее время полковник в отставке И.А. Балабай активно работает в Центральном совете «Союза ветеранов Космических войск». Свои воспоминания о морской космической службе он представил в очерке «Из истории морского командно-измерительного комплекса».

За время своего существования корабельные измерительные пункты принимали участие почти во всех важнейших научно-технических экспериментах по освоению космического пространства, осуществляя контроль выполнения наиболее ответственных операций при работах КК «Союз», орбитальных станций «Салют» и «Мир», контроль включения разгонных ступеней PH при запусках стационарных спутников и спутников с высокими эллиптическими орбитами, при переводе КА с промежуточной орбиты на межпланетную траекторию.

Научно-исследовательские суда 9 ОМКИК несли свою службу в океанах до начала девяностых годов. После распада Советского Союза один за другим, что называется в полном снаряжении, были отправлены в переплавку или проданы. «Космонавт Виктор Пацаев» стал принадлежать Российскому авиационно-космическому агентству. В июне 2000 г. его поставили у причала Калининградского порта, включив как уникальный экспонат Музея Мирового Океана.

Вторая попытка отправить к Луне объект Е6 №3 была сделана 2 февраля 1963 г. На этот раз он даже не долетел до участка запуска блока «Л». Телеметрические записи системы контроля траектории показали, что это произошло из-за ненормальной работы системы управления PH. Отклонившись от расчётного курса, объект вошёл в плотные слои атмосферы и упал в районе Гавайских островов.

Через два месяца, 2 апреля 1963 г., с 1-й площадки космодрома «Байконур» стартовала PH «Молния» с объектом Е6 №4. Телеконтроль полёта «Луны-4» (так с этого времени стали называться в сообщениях ТАСС космические аппараты для исследования Луны) осуществлялось НИПами – №№ 3, 4, 6, 10, 12, 13 и 15, экспедицией теплохода «Долинск», а телеуправление – Симферопольским ЦДКС.

После успешного старта ракеты и выведения «лунника» на расчётную траекторию члены Госкомиссии М.В. Келдыш, С.П. Королёв, Г.А. Тюлин, П.А. Агаджанов, Б.Е. Черток отбыли из Москвы на Симферопольский НИП. Там они провели совещание с руководителями ГОГУ, групп управления и анализа. Каждому из них для контроля выдали экземпляр программы полёта ЛКА. О ходе выполнения программы докладывали капитаны Ю.В. Дородкин и В.Н. Петров. Но Сергей Павлович не ограничился общим докладом и потребовал дополнительных разъяснений от разработчиков по всем возможным нештатным ситуациям.

В дальнейшем такие совещания стали традиционными.

6 апреля «Луна-4» пролетела мимо диска Луны на расстоянии около 8500км из-за отказа системы астронавигации, не выполнив поставленную перед ней задачу.

К сожалению, и четвёртый (21.03.64 г., Е6 №6) и пятый (20.04.64 г., Е6 №5) старты PH были неудачными.

12 марта 1965 г. состоялся шестой запуск ЛКА (Е6 №9). По донесению начальника экспедиции «Долинска» запуск двигателя блока «Л» вновь не состоялся. Объект остался на околоземной орбите из-за отказа одной из систем в блоке «И». ТАСС вынужден был сообщить о выводе на орбиту очередного ИСЗ «Космос-60».

Государственная комиссия приняла решение установить причину аварии. Создали специальную группу, которую возглавили от НИИ-885 Е.Я. Богуславский, от ОКБ-1 – В.Ф. Сибирцев и от Центра КИКа – Ю.В. Дородкин.

Сеансы связи с ЛКА обычно проводились под руководством Е.Я. Богуславского. Он из зала управления отдавал распоряжения дежурному расчёту КРС о режимах работы станции и времени выдачи очередной радиокоманды. Репортаж о получаемых параметрах телеметрической информации проводился В.Д. Сорокалетовым по громкоговорящей связи (ГГС).

Подходящие витки для связи с ИСЗ «Космос-60» по расчётам баллистических центров могли быть только на вторые сутки – 16 марта. К этому времени и была разработана программа с учётом ограниченного времени зоны радиовидимости НИП-10.

В расчётное время дежурная смена вышла на связь с «Космосом-60». Е.Я. Богуславский приступил к своей работе. Однако в какой-то момент он, выдавая распоряжения на переключение бортовой аппаратуры в различных комбинациях, не успел передать необходимые команды, что привело к срыву задуманного и подготовленного эксперимента. Подобные ситуации создавали нездоровые взаимоотношения между военными и гражданскими специалистами. Дело в том, что начальниками дежурных смен и расчётов наземных средств НИПов были военнослужащие, а согласно воинским уставам ими выполняются приказы (распоряжения) только своих прямых начальников. Гражданские специалисты (хотя они занимали ответственные должности) для них таковыми не были. Выход из положения был только один – военный специалист также должен быть «комплексником».

В кратчайшие сроки под руководством заместителей начальника НИП-10 подполковников В.П. Косолапова и В.Г. Мазурина была составлена учебная программа для начальников дежурных смен и расчётов. К её реализации были привлечены руководители оперативных групп, в том числе и разработчики наземных и бортовых систем. Подведение итогов выполнения программы завершилось проведением совместных тренировок и принятием зачётов.

Руководство ГОГУ приняло решение о внесении ряда изменений в сложившуюся до этого схему организации сеансов связи с ЛКА. Согласно этому решению на представителей КИКа было возложено доведение до исполнителей (в части их касаемых) всех распоряжений и донесений по работе с очередным запуском ЛКА, проверка их исполнения, уточнение и сверка программы сеансов связи, непосредственное принятие решения на выдачу радиокоманд наземными средствами, ведение репортажа по ГГС и др.

Седьмой старт PH с ЛКА (10.04.65 г., Е6 №8) оказался также аварийным.

Проанализировав причины неудач, установили допущенную ошибку в проектно-конструкторских расчётах системы управления обеспечения запуска блока «Л».

9 мая 1965 г. с космодрома «Байконур» удачно стартовала PH с ЛКА (Е6 №10). Центральный узел связи (начальник полковник П.В. Ивкин) развернули в здании ГШ МО СССР, куда прибыл и начальник Центра КИКа генерал-лейтенант А.Г. Карась. По докладам с уссурийского НИПа (начальник полковник И.И. Тимофеев), а затем и с плавучих пунктов «Долинск» (начальник экспедиции капитан 1 ранга В.Г. Безбородов) из Гвинейского залива и «Краснодар» (начальник экспедиции майор В.В. Быструшкин) из Средиземного моря было подтверждено, что блок «Л» свою задачу выполнил.

ТАСС сообщило об успешном запуске и полёте «Луны-5». Однако 12 мая в 2 ч 10 мин ЛКА, осуществляя посадку на поверхность Луны, разбился.

8 июня 1965 г. в 10 ч 40 мин была осуществлена девятая попытка запуска ЛКА (Е6 №7). PH выполнила свою задачу полностью, и ЛКА, получивший по сообщению ТАСС наименование «Луна-6», вышел на расчётную траекторию. Но при проведении завершающей коррекции для точного выхода к району посадки двигатель, не получив команду с ПВУ на его выключение, продолжал работать пока не израсходовал весь запас топлива.