Текст книги "Лунная одиссея отечественной космонавтики. От «Мечты» к луноходам"

Автор книги: Вячеслав Довгань

Международная авиационная федерация (FAI) зарегистрировала приоритетные научно-технические достижения ”Луны-16":

♦ доставка на поверхность Луны космической ракеты ’’Луна-Земля" с возвращаемым аппаратом;

♦ телеуправляемый старт с Луны и доставка лунного грунта на Землю;

♦ возвращение на Землю после посадки на поверхность Луны.

Также зарегистрированы и подтверждены дипломами FAI рекорды,установленные в результате полёта «Луны-16», как межпланетной автоматической станции (класс «С»):

♦ мировой рекорд максимальной массы, доставленной на лунную поверхность в классе "С";

♦ мировой рекорд максимальной массы, возвращённой на Землю с поверхности Луны в классе "С";

♦ мировой рекорд максимальной массы лунных пород, доставленной на Землю в классе "С".

Таким образом, впервые в истории изучения космического пространства «Луна-16» – представитель третьего поколения ЛКА – осуществила выдающееся достижение отечественной науки и техники, открыв новые широкие возможности для проведения систематических научных исследований небесных тел с помощью телеуправляемых аппаратов [40].

Рис. 52. Автографы руководителей Государственной комиссии,ГОГУ и группы управления

P.S. 18 июня 2009 г. с полигона на мысе Канаверал стартовал к Луне американский лунный орбитальный разведчик LRO. Основными целями миссии являются глобальное картографирование Луны, уточнение безопасных мест посадки для пилотируемых экспедиций, определение радиационной обстановки, а также мест залегания потенциальных ресурсов, в том числе и водного льда. Кстати, среди научных приборов, установленных на борту ИСЛ, находится нейтронный детектор LEND (Lunar Exploration Neutron Detector), который предназначен для создания карты распределения водорода в верхних слоях реголита и получения сведений о нейтронной компоненте окололунной радиации. В соответствии с соглашением между Роскосмосом и NASA детектор разработан в ИКИ РАН под руководством И.Г. Митрофанова.

Рис. 53. Место нахождения посадочной ступени «Луны-16» (фото, снятое камерами американского спутника LRO и опубликованное 15 марта 2010 г.)

На сайте миссии были опубликованы фотоматериалы, снятые камерами спутника. 15 марта 2010 г. специалисты, обрабатывающие данные с LRO, опубликовали уточнённые координаты мест посадки как американских, так и советских ЛКА. Беспрецедентное доныне разрешение изображений, достигающее 0,5 м на пиксель, позволило выявить множество до сих пор недоступных человеческому взгляду деталей на лунной поверхности. Также уточнены координаты прилунения наших отечественных ЛКА из серии Е8-5, в том числе и «Луны-16».

Глава 8
ПЕРВАЯ ПЕРЕДВИЖНАЯ НАУЧНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ «ЛУНОХОД-1»

Боевыми расчётами РВСН с космодрома Байконур 10 ноября 1970 г. в 17 ч 44 мин 01 с осуществлён старт «Протона-К» с «Луной-17» (Е8 №203). Цель миссии – доставить на поверхность нашей соседки первую передвижную научную лабораторию «Луноход-1».

Программой предусматривалось: исследование радиационной обстановки на трассе перелёта, в окололунном пространстве и на поверхности Луны патрульным дозиметром РВ-2В; изучение рентгеновского космического излучения каллиматорным рентгеновским телескопом РТ-1; определение химического состава лунного грунта спектрометрической аппаратурой «РИФМА»; исследование физико-механических характеристик грунта прибором оценки проходимости ПрОП; лазерная локация Луны уголковым оптическим отражателем; проведение лётно-консрукторских испытаний самоходного лунного аппарата [22].

Председателем Госкомиссии был Г.А. Тюлин, техническим руководителем – Г.Н. Бабакин, а его заместителями – А.Л. Кемурджиан и В.П. Пантелеев. Руководителем ГОГУ утвердили A.A. Большого, его заместителями – A.П. Романова и П.С. Сологуба. К сожалению, Александр Леонович в те дни находился в больнице, его обязанности возложили на Павла Степановича.

Согласно приказу и.о. директора ВНИИ – 100 от 10 ноября 1970 г., П.С. Сологуб был назначен ещё и руководителем оперативной группы по обеспечению работ изделия «Е-8» на Симферопольском ЦДКС.

На космодром Байконур были направлены С.И. Торбин, В.И. Амелин и С.В. Кирюшкин.

На этапе перелёта группу управления (ГУ) возглавляли, как обычно,B.Н. Сморкалов и А.П. Попов, а анализа (ГА) – A.B. Кантор и А.Ю. Дихтярук.

Силы и средства научно-измерительных пунктов обеспечили измерения параметров полёта ракеты с «Луной-17», непрерывно осуществляя телеконтроль бортовых систем. Обработка данных полёта показала их близкими расчётным.

Поэтому 12 ноября на расстоянии 223 тыс. км от Земли согласно программе был проведён сеанс коррекции. Параметры новой траектории оказались полностью соответствующей расчётной, что позволило отказаться от одного из двух запланированных манёвров на окололунной орбите. В результате достигалось увеличение активной работы мобильной лаборатории на поверхности в течение первого лунного дня.

В программу полёта были внесены изменения по прицельной точке и времени достижения этой точки. Чтобы к моменту посадки «лунника» след его орбиты проходил через вновь выбранную точку, 14 ноября провели вторую коррекцию на расстоянии 356 тыс. км от Земли. Обработка результатов траекторных измерений подтвердила высокую точность выполнения коррекции, а телеметрических – незначительные энергетические затраты.

Рис. 54. Схема полёта «Луны-17»

«Луна-17» 15 ноября достигла окрестностей Селены (так называли Луну древние греки в честь одной из богинь греческой мифологии – ΣεληІνη ) и после включения тормозных двигателей перешла на круговую орбиту спутника. В дальнейшем была успешно решена сложная задача формирования предпосадочной орбиты с низким периселением (самой низкой точкой окололунной орбиты).

На следующие сутки было проведено маневрирование в окололунном пространстве. После корректировки орбиты минимальное удаление ЛКА от поверхности составило 19 км.

Наконец, 17 ноября Земля приступила к одному из наиболее ответственных этапов полёта – к подготовке мягкой посадки. В 4 ч 15 мин, перед началом цикла торможения, была закрыта панель солнечной батареи[18]18
  Кстати, в процессе полёта для подзарядки буферных батарей её четырежды (10, 12, 14 и 16 ноября) открывали и ориентировали на Солнце с помощью «грубых» солнечных датчиков.


[Закрыть].

После включения основного двигателя согласно переданной в 6 ч 41 мин 13,8 с на борт команде станция перешла на траекторию снижения и торможения. На высоте около 20 м система управления выключила этот двигатель и включила двигатели малой тяги. В непосредственной близости от поверхности Луны они также были отключены, и в 6 ч 46 мин 50 с посадочная ступень совершила мягкую посадку в районе Моря Дождей на лавовой равнине к юго-западу от промоины Гераклида, к югу от Залива Радуги в точке с селенографическими координатами 38°14'17" с.ш. и 35°00'05"  з.д.

Группа управления в момент посадки «Луны-17»

На обратной стороне фотографии А.П. Попов сделал надпись: «17.XI.70 «Есть сигнал с «Луны-17» после посадки на поверхность Луны! Сморкалов В.H., Кручкович М.М., Бугаев Н.И., Попов А.П., Молотов Е.П., Романов А.П., Львова В.И., Большой A.A., Тюлин Г.А., Бабакин Г.Н., Пантелеев В.П.».

Рис. 55. Место посадки «Луны-17» в Море Дождей (фото, снятое камерами американского спутника LRO и опубликованное 15 марта 2010 г.)

По циркулярной громкоговорящей связи (ГГС) пункту управления луноходом была объявлена часовая готовность.

На ПУЛ прибыли Г.А. Тюлин, Т.Н. Бабакин, A.A. Большой, В.П. Пантелеев, А.П. Романов, Н.И. Бугаев, руководитель ГУ луноходом А.К. Чвиков, технический руководитель ГУ Ф.И. Бабич, В.А. Коровкина, Л.Н. Порошин, В.Ю. Толкачёв, Б.В. Непоклонов, врачи-специалисты Ю.П. Петров, И.В. Хользунова и др.

Накануне для ведения первого сеанса связи с луноходом Госкомиссия утвердила расчёт экипажа первой смены в составе: Н.М. Ерёменко (командир), Г.Г. Латыпов (водитель), H.H. Козлитин (оператор ОНА), К.К. Давидовский (штурман) и Л.Я. Мосензов (бортинженер).

Согласно установленному положению о так называемом «горячем резерве» расчёта экипажа второй смены оператор ОНА В.М. Сапранов занял рабочее место рядом с H.H. Козлитиным, а В.Г. Самаль и А.Е. Кожевников заняли места соответственно рядом с К.К. Давидовским и Л.Я. Мосензовым.

В.И. Чубукину было поручено вести регистрацию и прохождение команд в «Бортовом журнале».

Не было только двух членов экипажа И.Л. Фёдорова и меня. Дело в том, что во время перелёта «Луны-17» нам было поручено информировать высшее военное руководство о ходе эксперимента. Узнав об этом, Г.Н. Бабакин настоял на нашем срочном возвращении к первому сеансу. Однако вылеты самолётов из Внуково в Симферополь из-за непогоды переносились, пришлось выезжать поездом «Ленинград-Севастополь». По иронии судьбы мы оказались в одном купе с П.С. Сологубом. Оказалось, что Павел Степанович навещал в московской больнице А.Л. Кемурджиана и тоже не смог вылететь. Поэтому об успешном прилунении лунохода мы узнали на крымской станции Джанкой из сообщения ТАСС, переданного в полдень по радио.

Итак, рабочие места у своих пультов заняли дежурные смены командной радиолинии, телеметристы, телевизионщики, селенологи и другие специалисты.

В группу анализа технического состояния лунохода входили те же специалисты, что и во время перелёта, за исключением тех, чьи системы завершили своё функционирование после посадки станции на поверхность Луны.

Все переговоры командира и членов экипажа со службами ПУЛа транслировались по ГГС и записывались на магнитофон.

Московское время 7 ч 20 м. Есть сигнал об установлении связи с луноходом!

Рис. 56. Телевизионное обеспечение «Лунохода-1»

Сеанс №101 (1 – первый лунный день, 01 – первый сеанс связи с луноходом) начался. После телеметрической проверки состояния всех агрегатов и систем «Лунохода-1», поступили первые доклады бортинженера Л.Я. Мосензова: «Температура в отсеке – 18 градусов, давление – 750 миллиметров ртутного столба, крен – минус 2, дифферент – минус 3. Все системы лунохода функционируют нормально».

Уточнив положение посадочной ступени, по команде командира экипажа специалисты во главе с начальником отдела КРЛ подполковником А.Н. Хохлачёвым выдали первую серию радиокоманд: на подрыв пироустройств в узлах крепления четырёх амортизированных опор (для улучшения условий схода лунохода), раскрытие трапов и отстрел креплений лунохода к посадочной ступени.

Телеметрия подтвердила, что посадочная ступень устойчиво находится на поверхности, подвижные части трапов приняли горизонтальное положение и опустились до соприкосновения с грунтом, а луноход после подрыва пиропатронов освободился от механических и электрических связей с посадочной ступенью.

Пункт управления луноходом. Слева направо: Н.М. Ерёменко,В.А. Коровкина, В.П. Пантелеев, В.Г. Самаль, А.К. Чвиков, В.И. Чубукин. Симферопольский ЦДКС, 17.11.1970 г.

Проходит ещё несколько минут, и включаются астротелефотометры. С борта лунной лаборатории пошли первые панорамы перед началом её схода на поверхность Луны.

Рис. 57. Первая панорама с борта «Лунохода-1» перед съездом на поверхность Луны

Справа – передняя половина развёртки: определитель лунной вертикали, переднее колесо, вымпел в форме флага СССР, передний трап и штыревая антенна, а также установленные на посадочной ступени Государственный флаг СССР и Герб Советского Союза.

Слева – задняя половина развёртки: видны камера вертикальной развёртки по правому борту «Лунохода-1», пятиугольный вымпел с гербом СССР, под ним – опора станции «Луна-17», над ним – заднее колесо, нижние кадры показывают штыревую антенну, узкую полосу горизонта, фрагменты обшивки ЭВТИ.

Анализ панорамы показал, что в районе посадки поверхность ровная, условия для схода хорошие. «Луноход-1» готов «ступить» на лунную поверхность и начать свой исторический рейс.

Рис. 58. Аверс (слева) и реверс вымпела, размещенного на станции «Луна-17 »

Выбор маршрута движения осуществляли штурманы экипажа К.К. Давидовский и В.Г. Самаль совместно с Б.В. Непоклоновым.

Габдулхай Гимадутинович Латыпов

Сход с посадочной ступени был одним из самых волнующих моментов после посадки «Луны-17». Понятно, что и эта операция неоднократно «проигрывалась» на Земле, но в заводских условиях и не экипажем. Во время тренировок на лунодроме мы отработали множество операций: водили луноход «змейкой», проходили «коридор», распознавали различные препятствия. На лунодроме же макета посадочной ступени не было, а потому экипажем сход лунохода не отрабатывался. Конечно, никакие тренировки не могли предвидеть тот вариант, который возникнет в реальных условиях и при реальном управлении. Но в любом случае экипаж должен был действовать, причём сводить луноход нужно было «вслепую», так как телекамеры не включались. Экипаж принимает решение о варианте схода, а команду «Вперёд-1» или «Назад» выдаёт водителю командир!

Следует команда «Вперёд-1». Водитель направляет штурвал управления от себя на одно деление, нажимает кнопку на его торце, и в космос полетела команда на движение вперёд. Историческое событие произошло в 9 ч 27 мин 07 с московского времени. Все замерли и затаили дыхание с неимоверным напряжением, которое ослабло только после поступившего сообщения бортинженера: «Есть движение!». В этот момент медики зафиксировали у Геннадия частоту пульса до 140 ударов в минуту. Но Геннадий провёл операцию спокойно, безукоризненно и красиво. Движение проходило в старт-стопном режиме, но команда «Стоп» тем не менее, в определённое время была продублирована водителем. Луноход спустился на поверхность Луны, прошёл положенные 20 м и остановился, и только тогда включили курсовую телекамеру и убедились, что всё в порядке.

Геннадий всматривается в пришедшее на ВКУ его пульта изображение и докладывает командиру: «Вижу лунную поверхность, поверхность – ровная, есть небольшие камни. Решение: вперёд пять метров».

Командир Николай Ерёменко так вспоминал о первом сеансе с луноходом:

«Когда «Луна-17» благополучно совершила посадку, после раздавшихся аплодисментов и многочисленных поздравлений, к нам подошёл Бабакин и спросил:

– Братцы, вы готовы?

– Так точно, – сдерживая волнение, отрапортовал я.

– Тогда, «по коням»!

Мы заступили на первую в истории космонавтики такую необычную вахту. Полученные с помощью фототелевизионных камер панорамы приблизили к нам далёкую и загадочную поверхность Луны. Она простиралась впереди и сзади лунохода, относительно ровная, очень похожая на один из участков нашего лунодрома, десятки раз переезженный нами. Георгий Николаевич был сосредоточен и молчалив. Штурманская группа, возглавляемая Непоклоновым, предложила вариант схода – вперёд. Я посмотрел на Бабакина, будто спрашивая его разрешения, а потом произнес: «Сход – вперёд!».

«Первая, вперёд!», – скомандовал я.

Послушный воле человека – водителя Латыпова, луноход двинулся вниз по трапам...

– Луноход коснулся поверхности Земли! – разнёсся по ГГС левитановский голос бортинженера. Он тоже волновался. Конечно же, поверхности... Луны.

«Луноход-1» начал отпечатывать свою первую колею по лунной поверхности, удалившись от посадочного устройства на двадцать метров».

Движение лунохода проходило в старт-стопном режиме, но команда «Стоп», тем не менее, дублировалась водителем через определённое время. Так были пройдены первые двадцать метров.

«Выдать вторую серию по программе!» – звучит по ГГС голос командира экипажа Н.Еременко. Команды выдаёт оператор КРЛ и, получив с борта лунохода «квитанцию», докладывает по ГГС об их прохождении, а бортинженер – исполнении.

Бортинженеры Л.Я. Мосензов и А.Е. Кожевников, оперативно анализируя получаемую с задержкой в 4,1 с телеметрическую информацию, доложили результаты выполнения этих команд:

«Есть вращение привода панели солнечной батареи! Панель открывается».

«Панель полностью открыта, встала на замок».

«Температура в отсеке лунохода 18 градусов».

«Температура колёс – минимальная минус 5, максимальная плюс 60».

«Токи колёс – в норме».

После выдачи команды на включение ПрОП для измерения физикомеханических свойств лунного грунта в месте стоянки приходит сообщение от бортинженера: «Есть ход штампа... Есть усилия на штампе... Есть вращение ... Ход штампа вверх... Штамп в исходном положении», «По результатам пенетрирования – движение не ограничено».

Командир принимает решение: «Первая, вперёд пять метров!». Снова – вперёд, удаляясь от посадочной ступени. «Направо – 20» – и следует первый поворот на месте, затем – вперёд, ещё раз «Направо-20» и «Стоп». Включается правый боковой телефотометр, и на снимке появляется посадочная ступень «Луны-17».

Рис. 59. Первая фотопанорама, переданная луноходом после схода с посадочной ступени «Луны-17»

Теперь надо выйти на ровную площадку и развернуть луноход так, чтобы он «смотрел» на Солнце. Такой манёвр необходим для пополнения запаса электроэнергии в аккумуляторах. Задание было выполнено, после чего ещё раз сняли фотопанораму, на которой все увидели созданную советским луноходом первую колею на Луне.

Рис. 60. Первая колея на Луне

Слева виден прибор – определитель лунной вертикали, правее – фрагмент посадочной ступени, от которой ведут следы лунохода. Солнце находится слева и сзади лунохода, его лучи падают на поверхность под довольно большим углом. Поэтому тени короткие и пологие формы рельефа слабо различимы.

После сеанса, который закончился в 10 ч 37 мин, в конференц-зале было назначено заседание оперативно-технического руководства (ОТР), в котором приняли участие члены ГК, ГОГУ, конструкторы, руководители различных служб Центра, селенологи, члены экипажа лунохода. В дальнейшем это стало традицией.

Итоговые совещания ОТР Георгий Николаевич обычно вёл сам. Анализировалась работа в минувшем сеансе, уточнялась программа на очередной. Часто возникали споры. Селенологи требовали одно, геохимики и физики – другое, конструкторы шасси – третье. Арбитром, как обычно, вынужден быть Георгий Николаевич. И, как всегда, он поражал своей эрудицией, глубоким знанием и геологии Луны, и физики космических частиц, и методики экспериментов, и систем лунохода. Его доводы были всегда аргументированы.

В первый лунный день каждый сеанс связи давал новые эмоции. Один из конструкторов лунохода Феликс Шпак выразил их такими стихотворными строками:

 
В перелёте всё казалось гладко,
А сейчас волненье давит грудь.
Лишь была бы мягкою посадка,
А с КТ мы съедем как-нибудь.
Дрогнувшими разом голосами
Около семи часов утра
После сообщения: «Есть касанье!»
Грянуло могучее «Ура!».
Но не унимается волненье,
Продолжая трепетный момент,
Ждём, когда наступит сообщение,
Как там вышел крен и дифферент.
Вот уже отброшены все трапы,
Панорама чёткая вполне...
И уже зашлёпал восьмилапый
Луноход по матушке – Луне!
 

Но эмоции эмоциями, а работа продолжалась. Тщательно изучали все данные телеметрии по состоянию самоходного аппарата, скрупулёзно рассматривали телепанорамы, по нескольку раз прогоняли в записи все видеокадры.

В 16 ч 00 мин состоялся девятиминутный телеметрический сеанс связи. Проверено состояние систем, элементов конструкции лунохода и научных приборов. Для П.С. Сологуба, Игоря Фёдорова и меня это было волнующее событие – первая встреча с Луной. Наверное, оно сказалось при отправлении поздравительной телеграммы по случаю дня рождения 18 ноября моей жены. В тексте были такие слова: «...дарю тебе мой первый след на Луне». Каково?! Но, ещё не уходя с почтового отделения, осознал свой порыв, вернулся и убрал слова «на Луне». Телеграмму получили и, как потом мне сказали, не понимали, где я «наследил».

Рис. 61. Поздравительная телеграмма

В 21 ч 30 мин с «Луноходом-1» вновь установлена связь. В этом сеансе 103, кроме приема телеметрической информации, были приняты и телефотопанорамы окружающей местности.

В конференц-зале присутствуют прибывшие на КИП-10 академики М.В. Келдыш, М.Д. Миллионщиков, А.П. Виноградов, М.С. Рязанский, лётчик-космонавт СССР В.Ф. Быковский и др.

На переднем плане слева направо: академики М.С. Рязанский, М.В. Келдыш, М.Д. Миллионщиков, А.П. Виноградов и Г.Н. Бабакин

Вместе с ними прибыли журналисты и фотокорреспонденты В. Губарев («Комсомольская правда»), Б. Коновалов и Г. Остроумов («Известия»), Д. Дмитриев (ТАСС), В. Смирнов и Н. Акимов («Правда»), Л. Нечаюк («Красная звезда»), В. Головачёв («Труд»), Г. Кудрявцева («Социалистическая индустрия») и др. Профессиональное мастерство, острый глаз, точные определения помогали им в своих публикациях достоверно отразить те или иные события, свидетелями которых они стали. Однако принадлежность членов экипажа к Вооруженным Силам почти на два десятилетия обрекла их на безымянность. И журналисты вынуждены были называть участников этого уникального эксперимента либо по их профессии, иногда – по имени-отчеству или имени, а когда – и сотрудниками мифических НИИ.

Лётчик-космонавт СССР Валерий Фёдорович Быковский

В 23 часа начался сеанс 104. Места за пультами занял расчет экипажа в составе: И.Л. Федоров (командир), В.Г. Довгань (водитель), H.H. Козлитин (оператор ОНА), В.Г. Самаль (штурман) и А.Е. Кожевников (бортинженер). Рядом с ними находились члены другого экипажа («горячий резерв») Н.М. Еременко, Г.Г. Латыпов, В.М. Сапранов, К.К. Давидовский и Л.Я. Мосензов, готовые в необходимый момент прийти на выручку. Недалеко от пульта водителя расположился и В.Ф. Быковский, очень заинтересованно наблюдавший за моими действиями.

Сеанс начался. Трасса проходила по относительно ровной поверхности, имевшей впадины и возвышения с углами наклона до 10 градусов. На пути встречались камни и кратеры небольшого размера, а также невысокая гряда, которые были преодолены. На различных участках провели измерения физико-механических свойств грунта и параметров проходимости шасси.

Пункт управления луноходом. Справа налево: И.Л. Фёдоров, В.Г. Довгань,H.H. Козлитин, В.Г. Самаль

Хочу поделиться и личным восприятием момента при выдаче первых команд на движение. Когда на экране появилось изображение лунной поверхности, я решил оценить обстановку по предъявленному в режиме 20 с одному кадру. И хотя я получил от Геннадия его впечатления о первом сеансе вождения и, как я думал, будет так же, как на лунодроме, волнение всё-таки сказалось. Я дождался прихода повторного кадра и тогда стал докладывать оценку обстановки. В процессе доклада улеглось и волнение. Тем более, что Геннадий находился рядом, как резервный водитель оказывая моральную поддержку. А дальше пошло, как на тренировках. Кстати, «картинка» была более чёткой и контрастной за счёт хорошего солнечного освещения. Работал в старт-стопном режиме движения, сосредоточился на восприятии и анализе телевизионного изображения. Параллельно с этим с помощью стрелочных индикаторов контролировал крен и дифферент лунохода, следил за изменением его курсовых характеристик. Впервые увидел, как изменяется на экране линия лунного горизонта при различных значениях дифферента, что позволяло приближённо следить за величиной крена лунохода. Прислушивался, конечно, и к докладам бортинженера Алика Кожевникова, который по громкой радиосвязи сообщал о давлении и температуре внутри приборного отсека и о других параметрах, характеризующих состояние лунохода. Он же иногда информировал нас о крене и дифференте. Об оценке обстановки и принимаемом решении докладывал командиру Игорю Фёдорову и ждал его разрешения. Я был так поглощён своей работой, что иногда чувствовал себя, как будто нахожусь на Луне. И единственное, что меня возвращало к реальности, это обязанность постоянного и непрерывного доклада. Было ощущение, будто я всё время разговаривал с собой или я разговаривал с луноходом.

Надо отметить, что экипаж практически всю информацию, необходимую для управления луноходом, воспринимает опосредованно. Лишь плоскостное изображение лунного рельефа на телевизионном экране вносит элемент непосредственности. При этом водитель и командир могут оценить характер и величину препятствий на пути лунохода и расстояния до них. К тому же, в сеансах движения текущие восприятия водителя постоянно дополняются его оперативной памятью. Выполняя те или иные манёвры, мы анализировали не только взаиморасположение видимых на телеэкране образований лунной поверхности, но и тех препятствий (кратеров, камней), которые в данный момент уже были вне зоны нашей видимости, но ранее полученная информация прочно хранилась в памяти.

В этом сеансе отрабатывались методы управления движением лунохода, вёлся панорамный обзор местности и её характерных участков, а также запланированные научные эксперименты.

При выполнении команды «Поворот 20» бортинженер доложил о повышенных значениях энергопотребления мотор-колёсами. Командир запросил разработчиков шасси о возможных причинах сложившейся ситуации.

«Это вызвано тем, – пояснил энергетик, – что грунт очень тяжёлый, и колёса испытывают повышенное сопротивление».

Однако впоследствии при более внимательном изучении информации специалисты установили, что все восемь мотор-колёс оказались заблокированными, т.е. были включёнными не только при стоянке, но и в процессе движения. А это могло, как минимум, привести к существенному снижению проходимости "Лунохода-1", а в худшем случае – к полной потере подвижности.

М.И. Маленков[19]19
  Михаил Иванович Маленков во ВНИИтрансмаш прошёл путь от инженера до начальника научно-технического центра – главного конструктора по космической тематике (1966-1997), участвовал в создании приводов мотор-колёс «Лунохода-1» и «Лунохода-2»


[Закрыть]причину сбоя работы блока автоматики шасси описывает так:

«Действительно тормоза оказались заблокированными потому, что сгорели обмотки электромагнитов. Но они не могли не сгореть, они выдерживают ток в 2А только в течение 0,5 секунд. Спустя это время, БАШ должен был автоматически дать команду на переключение обмоток таким образом, чтобы ток снизился в 40 раз. При токе 0,05А обмотки не перегревались в течение неограниченного времени. Так вот этой автоматической команды (без участия Земли) не было. Виноваты не электромагниты, а схема управления их работой».

Но, учитывая факторы риска и недостаточность достоверных данных о внеземных условиях эксплуатации, конструкторы-разработчики шасси заложили в электромеханический привод мотор-колёс солидный резерв по крутящему моменту. Именно благодаря этому "Луноход-1" практически не «замечал» дополнительной нагрузки – тормозного момента. Только при преодолении подъёмов свыше 10-15 градусов ток электродвигателей кормовых, наиболее загруженных колёс превышал номинальное значение.

Таким образом, практически единственным отрицательным следствием отказа разблокировки тормозов, при движении на первой скорости, явилось повышенное энергопотребление.

Назавтра все газеты Советского Союза и зарубежная печать опубликовали сообщение ТАСС, где, в частности, говорилось:

«Передвижение по Луне самоходного аппарата осуществляется с помощью восьмиколёсного шасси... Управление движением «Лунохода-1» производится из Центра дальней космической связи с использованием телевизионной информации о положении аппарата и характере рельефа окружающей лунной поверхности...».

А где же люди? Поэтому на очередном заседании ОТР обсуждался и новый текст сообщения ТАСС, вносились различные предложения и коррективы. Как нам потом сказали спецкоры центральных газет, надо было решить, как уйти от того, что управление луноходом осуществляется военными. Вот в чём была «опасность»! И Т.Н. Бабакин убедил генерал-лейтенанта Г.А. Тюлина в необходимости внести корректировку. Впрочем, вполне возможно, он и не убеждал коллегу, так как оба были выдающимися учёными, единомышленниками и большими друзьями.

Уже в следующем сообщении ТАСС отмечалось, что в процессе работы решалась «отработка метода управления самоходным автоматическим аппаратом... Система телевизионного наблюдения и радиотелеметрии позволили операторам, осуществляющим управление луноходом из Центра дальней космической связи, уверенно вести самоходный аппарат по маршруту, контролировать прохождение препятствий и следить за состоянием бортовых систем». А 11 декабря в сообщении ТАСС впервые прозвучало, что «... под управлением экипажа луноход совершал манёвры, обходя естественные лунные препятствия».

Так была дана «отмашка». И газета «Правда» в репортаже В. Смирнова сообщила, что «20 ноября незадолго до сеанса связи руководитель группы управления познакомил нас с экипажем лунохода. Это молодые, подтянутые ребята в синих элегантных костюмах спортивного покроя со значками на отворотах рубашек: рубиновые пятиугольники с рельефными буквами «СССР».

Рис. 62. Талисман экипажа

А их история такова. В день приезда на симферопольском железнодорожном вокзале, где нас встречали наши счастливые товарищи, в киоске «Союзпечать» я увидел значки, выполненные по форме пятиконечного вымпела, с надписью «СССР» на алом фоне. Похожие вымпелы были доставлены на Луну 24 сентября 1959 г. «Луной-2». В те времена космическая тематика была на пике. Я их все и купил. С разрешения Георгия Николаевича эти значки прикрепили на костюмы членов экипажа. С этим уникальным талисманом мы проработали со второго сеанса связи с луноходом и до завершения беспрецедентного путешествия первой в истории космонавтики советской передвижной научной лаборатории «Луноход-1».

Ровно в полночь 20 ноября начался сеанс №106.

Его программа: движение лунохода и выполнение научно-технических экспериментов. На отдельных участках поверхности дифферент достигал 14 градусов, а небольшие углубления скрадывались из-за условий освещенности, т.к. в это время Солнце стояло достаточно высоко, и теней практически не было. Тем не менее, встреченный по пути глубокий кратер был успешно обойдён. Как заметил на совещании ОТР Т.Н. Бабакин, от экипажа «потребовалось незаурядное «чувство Луны», быстрота, реакция, выдержка и мужество».

В этом же сеансе в 2 ч 15 мин на борт лунохода я выдал команду «Вторая скорость». Этот момент учёные и конструкторы ждали и готовились к нему особенно тщательно. Однако «чудо» не произошло. Мы не увидели на стрелочных приборах увеличение вдвое скоростного режима, а, по докладу бортинженера, токи мотор-колёс стали предельно допустимыми. Сразу же была выдана команда «Стоп» (причём, одновременно прозвучала команда от И.Л. Фёдорова). В дальнейшем команда «Вторая скорость» не применялась.

Между тем в беседе с корреспондентом ТАСС Г.А. Тюлин подчеркнул, что применение повышенной скорости существенно расширяет возможности советского лунохода (что и показал опыт эксплуатации «Лунохода-2» в 1973 г.).

Накопленный опыт вождения луноходом в реальных условиях раскрыл ещё одну сторону процесса управления – время работы расчётом экипажа ограничили всего двумя часами, потому что после этого времени трудоспособность всех членов экипажа резко снижалась, а реакция, так нужная в условиях передвижения по низменной местности, замедлялась. Эти чисто физиологические особенности членов экипажа в процессе сеанса контролировались медицинской бригадой и, в первую очередь, конечно, водителя, который отныне «правил» луноходом под «недремлющим оком» стражей здоровья.