Текст книги "Чудеса в Гарбузянах (илл. А.Василенко)"

Автор книги: Всеволод Нестайко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Всеволод Зиновьевич Нестайко
Чудеса в Гарбузянах

Приключение первое. Волшебный талисман
Глава первая, в которой вы знакомитесь с нашими героями, а также с собакой Бровко и все вместе обыкновенно, без всякого волшебства идете в лес за грибами

Солнце выглянуло из-за Лысой горы, глянуло на Гарбузяны и улыбнулось…

Оно каждое утро улыбается, когда встаёт и бросает свой первый взгляд на наше село.

Да и разве можно удержаться от радостной улыбки, когда смотришь с неба на наши Гарбузяны?.. Красивее села нет в целом мире.

Знаете песню: «Стоит гора высокая, а под горою гай, Зеленый гай, густой, и словно в самом деле рай?»

Так это точненько о наших Гарбузянах поётся.

И гора, и гай, и речка (Голубенька называется), и хаты белые в пышных садах утопает, и луг, и левада, и три вербы склонились над Голубенькой (где привязывают лодки). А в Голубеньке и кувшинки, и водоросли, и ряска… – ну всё, что нужно для незабываемой живописности пейзажа. Недаром наш земляк поэт Андрей Лопата сочинил неповторимые талантливые строки:

 
Гарбузяны, Гарбузяны!.. Синеокое детство моё…
Нету места лучшего на земле!..
 

Но солнце улыбается не только потому, что любуется нашими Гарбузянами. Есть у него, у солнца, еще причины для улыбки…

Вот оно заглянуло в окошко крайней над речкой хаты и скользнуло своим лучистым взглядом по веснушчатому лицу русого мальчика лет двенадцати, который сладко причмокивает губами во сне. Это первый из героев нашего правдивого повествования – Марусик. Не удивляйтесь его странному имени. По-настоящему он Сашка. Но в раннем, синеоком, как пишет Андрей Лопата, детстве мать повязывала ему голову платочком и он был похож на девочку. Папа шутя прозвал его Марусей. Имя прилепилось, и стал он Марусиком. Конечно, я понимаю, давать прозвища непедагогично, но что поделаешь, если с незапамятных времен существует эта нехорошая, непедагогичная привычка. Даже знаменитый римский император Гай Юлий Цезарь не уберегся от этого. Ведь это Цезарь – не что иное, как уличное прозвище (что означало чубатый, волосатый). И прозвище это стало потом общим для обозначения царственного титула. Следовательно, не сердитесь, что герои наши имеют прозвища…

Но пойдем следом за солнцем.

Вот оно заглянуло в соседнюю с крайней хату. На этот раз не в окно, а на чердак, где в душистом сене раскинулся на одеяле перепачканный смуглый мальчик.

Это тоже Сашка. Но Сашка Цыган. Другого прозвища ему и не придумаешь. И отец его был Цыган по-уличному, и дед, и прадед… Потому что такие уж черноволосые и смуглые. А настоящая их фамилия Непорожние. И с цыганским родом-племенем ничего общего они не имеют.

Но солнце зовет дальше, в соседний с Непорожними сад.

Там под грушей на раскладушке свернулся калачиком долговязый белобрысый мальчик.

Вы не поверите, но и он Сашка.

На этом конце Гарбузян, который зовётся романтично и необычно Бамбуры, самое излюбленное имя – Сашка. Поэтому, согласитесь, прозвища на Бамбурах просто необходимы. Тем более, что они не обидные, даже нежные. Третьего Сашку зовут Журавль. Правда, назвали его так не в честь прекрасной птицы, а за схожесть с колодезным журавлём (Он почти на две головы выше своих друзей).

Беззаботно спят наши герои и не представляют даже, какой необыкновенный день только что начался для них, какое неожиданное приключение он им готовит…

Однако солнышко подмигивает нам и приглашает заглянуть еще в одно место.

Извините, на этот раз – в собачью будку во дворе Цыгана.

Там, положив голову на лохматые, в репейниках лапы, дремлет здоровенный рыжий Бровко.

Он тоже герой нашей необыкновенной, но полностью правдивой истории и сыграет в ней очень важную, если не сказать, решающую роль.

Солнце ласково заглянуло под большие, светлые, почти белые собачьи брови и увидело синюю бессовестную муху, которая именно в этот момент села на нос Бровко. Пёс, не раскрывая глаз, передернул носом. Муха на какой-то миг взлетела, но тут же снова села и спокойненько начала потирать перед ним лапки, будто сидела не на собачьем носу, а на каком-то неживом предмете.

Бровко открыл один глаз, глянул на муху и молниеносно клацнул зубами. Однако муха оказалась проворнее нашего пса. Она успела взлететь, прожужжала вокруг его головы и снова села на нос. Ну вы подумайте!.. Какое нахальство!

Бровко раскрыл другой глаз, мотнул головой и раздраженно гавкнул. Голос у пса громкий и сильный и прозвучал так неожиданно, что пёстрая курица слетела со своего насеста и с отчаянным кудахтаньем захлопала крыльями прямо над головой у Сашки Цыгана.

Сашка Цыган проснулся:

– Тю!.. А ну кыш! Чтоб тебя…

Но курица уже не слышала. Она вылетела в чердачную дверь, цепляясь за перекладины лестницы, во двор. Мальчик сладко потянулся, перевернулся на правый бок и закрыл глаза. Но сна уже не было. Сон отлетел. Покрутившись еще немного Сашка Цыган снова потянулся, сел, потряс головой и прищурился, глядя на солнечное утро.

Снизу были слышны голоса родителей и фырканье мотоцикла. Родители ехали на работу – папа в поле, мама на ферму. «А ну его! Рано как! – подумал мальчик с досадой. – Проклятая курица… А впрочем… – Сашка не умел надолго огорчаться. – Ничего страшного. Значит, пойдём сегодня за грибами. Сколько собираемся – всё просыпаем».

Ободренный этой мыслью, мальчик встал, подскочил и – ой! – больно ударился головой о балку. Но, спускаясь по лестнице, он уже весело что-то напевал себе под нос.

Хороший был у Сашки Цыгана характер. Оптимистичный.

Родители уже уехали – тарахтение мотоцикла удалялось.

Намочив под умывальником два пальца и протерев ими два глаза, мальчик забежал на кухню. На столе стоял прикрытый полотенцем завтрак. Отхлебнув из чашки молоко и куснув пирожок с творогом, Сашка Цыган сунул надкушенный пирожок в карман, взял в углу корзину и вышел во двор.

Бровко выскочил из будки и приветливо завилял хвостом.

– На! – надкушенный пирожок исчез в пасти Бровко так молниеносно, что трудно было даже уследить, как это случилось. – В лес пойдем. По грибы! – Мальчик отвязал пса, и тот сразу запрыгал, пытаясь лизнуть хозяина в нос. Если бы он умел говорить, то сейчас сказал бы: «Эх! Как же я люблю волю! Как я люблю куда-нибудь идти с тобой! Не зря я тебя так рано разбудил. Не зря! Вот увидишь, сегодня непременно случится что-то необычное!»

То, что должно случится что-то необычное, Бровко предчувствовал всем своим собачьим сердцем. Собаки всегда предчувствуют важные события, и, если бы могли об этом рассказать, люди бы избежали многих неожиданных неприятностей.

…Марусик улыбался во сне. Ему снились вареники с вишней. Вдруг один из вареников разлепился и голосом Сашки Цыгана закричал:

– А ну вставай, соня! Слышишь!

Другой вареник тоже разлепился и гавкнул на Марусика. Марусик вздрогнул и открыл глаза. В открытом окне торчали две головы – мальчишеская и собачья.

Одна принадлежала Сашке Цыгану, другая – его псу.

– А? – посмотрел на них спросонья Марусик.

– Гав! – отозвался Бровко.

– Вставай, говорю, крокодил! За грибами пойдём! Быстрее! – закричал Сашка Цыган.

– Есть! – Марусик по-солдатски вскочил с кровати.

В отличие от Сашки Цыгана, он долго плескался у умывальника, фыркая и брызгаясь. Он любил умываться.

– А ну тебя! – нетерпеливо воскликнул Цыган.

– Гав! Гав! – поддержал его Бровко.

– Одну минуточку! Чистота – залог здоровья! – успокоил их Марусик, быстро-быстро вытираясь полотенцем.

Зато на завтрак, так же как и Сашка Цыган, Марусик времени не тратил. Хлебнув компота и куснув хлеба с салом, он воскликнул:

– Я готов!

Надкушенный хлеб с салом исчез в пасти Бровко едва ли не быстрее, чем пирожок.

Втроём они бегом побежали в сад к Журавлю.

Но даже втроём разбудить Журавля оказалось делом не таким легким.

На крики, гавканье и даже толчки Журавль только дрыгал ногами и, не открывая глаз поворачивался на другой бок.

– Вставай! Ты что! – кричал Сашка Цыган.

– За грибами же идем! Вставай, слышишь! – кричал Марусик.

– Гав! Гав! Гау! – басовито вторил Бровко.

Но Журавль только сопел и дрыгал ногою. Он любил поспать. Особенно утром, когда так сладко спится и когда сняться самые интересные сны. Журавль свои сны помнил хорошо и любил их рассказывать.

Поэтому просыпаться сейчас он не имел никакого желания.

Наконец Цыган побежал в сени, схватил кружку с водой и плеснул Журавлю на голову.

– Что такое? Горит где-то, что ли?

– По грибы идём, слышишь? – крикнул Сашка Цыган.

– Давай быстрее! – торопил Марусик.

– Гав! Гав! – отозвался Бровко.

– Тю! Нельзя разве было просто сказать? Надо обливаться…

– Как тебе скажешь, когда ты спишь.

– Только ногой дрыгаешь.

– А мне снилось, будто мы на «Москвиче» куда-то едем… – растянул губы в добродушной улыбке Журавль. – Втроём, и Бровко с нами. Не хотелось из машины вылазить…

– Вот Журавль!

– Тут по грибы надо идти, а он на «Москвиче» катается.

Журавль наконец поднялся с раскладушки, и сразу стало видно, насколько он выше своих друзей. Они едва доставали ему до плеча.

– Ребята! – вспомнив что-то, открыл рот вдруг Журавль. – Я не могу… Я матери обещал починить сарай…

– Да ну тебя! Никогда с тобой не выберешься никуда! – сердито закричал Сашка Цыган. – Всегда тебе что-нибудь нужно – то дрова рубить, то воду носить, то…

– Позднее сделаешь! Когда вернемся, – махнул рукою Марусик.

– Умываться не надо. Ты уже умытый, – сказал Сашка Цыган.

– Точно! – засмеялся Марусик.

Журавль неожиданно забегал на одном месте, высоко поднимая длинные ноги, потом сорвался с места и побежал по двору. Обежал вокруг хаты и нырнул в открытую дверь.

– Ха! Спортсмен!

– Олимпиец!

Прошла минута, другая, третья… Журавль не выходил.

Ребята переглянулись и молча двинулись в хату.

Журавль сидел за столом и, жмурясь от удовольствия, уплетал со сковородки яичницу, запивая её простоквашей из большой кружки.

Ни слова не говоря, ребята дружно схватили стул за ножки и отодвинули его вместе с Журавлем от стола.

– Да вы что, ребята! Я же голодный! Со вчерашнего вечера ничего не ел. Я до леса не дойду.

Но друзья были неумолимы.

Бровко достался кусок колбасы и коржик с маком.

Вздохнув, Журавль взял большую корзину, и они пошли.

Глава вторая, в которой вы попадаете в Губановский лес, где у таинственного озера происходит неожиданная встреча, во время которой наш верный Бровко ведёт себя необъяснимо. Лягушачья лапка

Дорожка к лесу шла вдоль речки по крутому берегу, вилась среди кустов ивняка. Мокрые росистые ветки то и дело задевали ребят по щекам, стряхивали щекочущие холодные капли за ворот.

Сашка Цыган, который шел впереди, иногда нарочно придерживал или оттягивал ветку, чтобы она хлестнула Журавля, который шел за ним.

– Ой! – Вскрикивал Журавль. – Не надо!

– Не буду! – спокойно говорил Сашка Цыган и через несколько шагов снова оттягивал ветку.

– Вот подождите, – сказал Журавль. – Я вам лучше сон расскажу, какой мне сегодня приснился. Еще перед тем, как мы на «Москвиче» ехали. Значит, так… Иду я, значит, лугом… на том берегу Голубеньки. Солнце светит, кузнечики в траве стрекочут…

– Лягушки квакают… – вмешался Марусик.

– Да не перебивай! Иду я, значит, лугом… Все Бамбуры на другом берегу передо мной как на ладони. Хаты наши на пригорке, сады, огороды, мачты высоковольтные… И вдруг вижу: поднимается в небо над моей хатой воздушный змей. Да осторожно, Цыган! Ну тебя! В этом воздушном змее какой-то, вижу, человек… Вцепился руками, летит, как на дельтаплане. Приглядываюсь…

– А это учительница математики Таисия Николаевна, снова вмешался Марусик.

– Да не перебивай же! Ну!.. Приглядываюсь, значит… А это – Карабас-Барабас… Кино по телевизору «Приключения Буратино» помните… Летит, борода веером, зубы лошадиные скалит… Я смотрю, и меня совсем не удивляет, что сказочный Карабас-Барабас на воздушном змее над нашими Бамбурами летит. Словно так и надо… – Журавль замолк.

– Ну? Ну и что?.. А дальше что? – спросил Марусик.

– Ничего… А дальше мы уже на «Москвиче» едем…

– Какие-то у тебя сны, Журавль, как бабьи сказки, – бросил через плечо Сашка Цыган.

– Какие есть, – вздохнул Журавль. – А вообще… Интересное всё-таки явление – сны. Во сне может произойти всё что угодно. И ты этому веришь. Во сне ты летаешь – без крыльев, без ничего, просто отталкиваешься от земли, крутишь ногами – и летишь. И это тебя ну нисколько не удивляет. Во сне это совсем нормально. Будто так и надо. Вообще что бы не происходило во сне, хоть какие удивительные вещи – ты этому веришь. Интересно! Правда?

– Ну, так это же во сне, – глубокомысленно бросил Сашка Цыган.

– А вообще сколько в жизни разных загадок, тайн, непонятного… Интересно жить на свете! Правда? – Журавль посмотрел восторженно вокруг широко раскрытыми глазами и вздохнул.

Начались перелески.

Голубенька свернула налево, в густую кучерявую дубраву, а мальчики пошли прямо, в темные объятия так называемого Губановского леса, что начинался сразу высоченными мачтовыми соснами, между которыми были заросли лещины, черемухи, боярышника и другого лесного разнообразия.

И сразу густо пахнуло лесным духом, который невозможно описать, но в каком все запахи перебивает неповторимый грибной запах. Не зря это лес назвали Губановский (почти во всех славянских языках «губы» – это грибы).

– Эх, кончается лето, – вздохнул Сашка Цыган.

– Мда… – вздохнул и Марусик. – Еще немного – и в школу…

– А мне уже и хочется, – улыбнулся Журавль.

– Да! – махнул рукою Сашка Цыган. – Хоть бы не обманывал.

– А я не обманываю. Честно, – снова улыбнулся Журавль.

– Ну и дурак! – отрезал Сашка Цыган.

– Тоже мне радость! – хмыкнул Марусик. – Снова уроки, домашние задания, «трудовые навыки», «садись, два»… Тьфу!

– Самое лучшее в учебном процессе – это каникулы, – изрек Сашка Цыган.

Журавль хотел что-то возразить, но Цыган перебил его:

– Не раздражай меня! Что ты не скажешь – будет неправда. Любишь ты изображать из себя образцово-показательного… Аж противно слушать!

Журавль смущенно улыбнулся и пожал плечами. Он был на полгода старше своих друзей, но учились они в одном классе, жили рядом, и, как вы уже, наверно, заметили, вожаком среди них был Сашка Цыган. Марусик ему подпевал. А Журавль плелся в хвосте. Потому что был добрый, уступчивый, с мягким нравом, очень не любил ссор и споров. И он не обижался, когда ребята посмеялись над ним. Конечно, при желании Журавль мог легко постоять за себя, хотя бы надавав им подзатыльников (он спокойно справился бы с двумя). Но он только простодушно улыбался их насмешкам – они словно отскакивали от него, как горох от стены. Такой уж у него был характер.

Ребята не останавливаясь шли дальше и дальше вглубь леса. Они хорошо знали грибные места, а места эти были неблизко.

Бровко как шальной гонял по зарослям, то и дело гавкая на какую-то ему только видимую лесную живность. Из-за деревьев тускло блеснула черная водяная гладь…

Это был Бакай. Лесное озеро.

Говорили, что оно не имеет дна, – такое глубокое. И еще говорили будто когда-то давно жил в нем водяной, который затягивал людей и животных под воду. Может, это был огромный сом или иное какое-то водяное чудовище – неизвестно (потому что говорили это всё старые суеверные люди). Но хоть и было это очень давно, слава у озера осталась недобрая. Где-то когда-то пропал теленок, и следы его якобы обрывались на берегу Бакая… Однажды, заблудившись, кто-то будто бы слышал на озере чьи-то отчаянные крики… Да что и говорить – если уж начинают говорить о каком-нибудь месте, что оно таинственное и загадочное, то она становится таки и таинственном и загадочным. Уже от самих этих разговоров. И каким бы оптимистом и шутником не был человек, но приближаясь к такому месту, он невольно замолкает и задумывается. Замолкли и ребята.

И вот тут…

Только, пожалуйста, не говорите, что вы бы не испугались и не…

Потому что я вам не поверю.

Так вот. Замолчали ребята. И вот тут… Глядь! На берегу озера у самой воды сидел незнакомец. То, что это не просто какой-то дядька, а именно таинственный незнакомец, ребята решили сразу, с первого взгляда. Причём, как потом выяснилось, решили одновременно все трое, каждый отдельно, не сговариваясь. Такой у него был вид: необычный и таинственный. Одет он вроде по-городскому. Но на голове старая соломенная шляпа, потемневшая и потрепанная, как у деда-бахчевника. Но главное, конечно, не шляпа.

Главное было – голова. Лобастая, как у сказочного мудреца. Большой нос. Седые лохматые, словно приклеенные, брови, из-под которых насмешливо смотрят прищуренные глаза. И большой, растянутый в улыбке рот… На таких людей и в толпе оборачиваются. А тут, представляете, глухой лес, безлюдье да еще и озеро с недоброй славой. Было отчего замереть и остановиться в недоумении.

Замер и Бровко, подняв переднюю лапу. Но только на один миг. В следующее мгновение он вдруг завилял хвостом, прижал уши и бросился ластиться к незнакомцу.

Это было так неожиданно и так невероятно, что ребята еще больше удивились. Бровко, самый гавкающий из всех собак на Бамбурах, который не пропускал не только чужих, но и своих, чтобы не облаять их следует, вдруг, как котенок, ластиться к незнакомому дядьке…

Ребята ошеломленно переглянулись.

И тогда незнакомец неожиданно заговорил.

– А-а, привет! – улыбнулся он так, словно нарочно их тут ждал. – Будьте здоровы!

– П-привет! – первым откликнулся Журавль.

– З-здравствуйте! – в один голос произнесли Сашка Цыган и Марусик.

Незнакомец снова улыбнулся, и улыбка эта была приветливой и даже симпатичной.

– Чудесное место… Красивое… – Незнакомец, прищурившись, посмотрел на озеро. – Необыкновенно, волшебно красивое…

Только теперь мальчишки увидели, что в левой руке незнакомец держит продолговатый прямоугольник темно-серого картона, на котором были начерчены черные линии, которые очертаниями напоминали Бакай.

И то, что картон был темно-серый, а линии черные, увеличивали таинственность.

Рядом с незнакомцем на земле лежала плоская деревянная шкатулка.

– А… а вы кто? – спросил Сашка Цыган.

В глазах незнакомца запрыгали лукавые бесенята.

– А вы как думаете?

– Кто его знает… – неуверенно пожал плечами Цыган. Ребята тоже молча пожали плечами.

– Вот видите… Недогадливые вы… – Незнакомец сразу перестал улыбаться и нахмурил брови. – Волшебник я… Чародей.

Незнакомец говорил без улыбки, абсолютно серьёзно.

– Что-о? – у Марусика вытянулось лицо.

– Тю!.. – растерянно улыбнулся Журавль.

– Дядя шутит! – махнул рукою Сашка Цыган. – Лапшу на уши вешает. Не видите? Что мы – маленькие, что ли?.. Волшебников не бывает. Они только в сказках.

– Ваше дело. Можете не верить. Мне то всё равно. Но я не шучу. Хотите – докажу?

Ребята снова переглянулись – в который уже раз.

– Ну… ну… докажите! – задиристо мотнул головою Сашка Цыган.

Марусик и Журавль замерли и затаили дыхание.

– Только вот не так сразу. Вот вам лягушачья лапка… – Незнакомец поднял с земли сухую лягушачью лапку и протянул Сашке Цыгану. – Это не просто лапка. Это волшебный талисман. Тот, у кого он, может задумывать любое желание. И оно сбудется.

– Да ну… – недоверчиво ухмыльнулся Сашка Цыган, но лапку взял.

– Задумывать можно лишь одно желание. Вот… И когда желание исполнится или захочется его отменить, надо сказать: «Хватит мне этого…» – и передать талисман другому. – Незнакомец глянул на озеро, потом вверх на деревья и сразу помрачнел, заторопился. – Ну, идите, ребята, идите. А то вон солнце за сосну садится, освещение меняется…

И он слегка оттолкнул от себя Бровко. Пёс сразу поднялся и пошел в глубь леса.

Ребята торопливо попрощались и даже с каким-то облегчением побежали за Бровко.

Глава третья, в которой Бровко снова ведет себя не так, как всегда. Жмурки на озере… «Я пойду домой» – говорит Марусик

Они бежали молча, не разбирая дороги, просто в ту сторону, куда направился Бровко. Вдруг они услышали его басовитый лай где-то далеко справа, и повернули туда.

– О! Залаял! У свинячий голос! – пропыхтел на бегу Сашка Цыган. – Надо было раньше лаять. На… на незнакомца… А то…

– Ага, – выдохнул в ответ Маусик. Журавль просто тяжело дышал.

Бровко ждал их на поляне. Он сидел, наклонив голову набок, и виновато поглядывал на мальчишек.

«Извините, ребята. Извините, дорогие, – говорил его взгляд. – Сам не знаю, что со мной произошло, почему это я так странно вел себя с незнакомцем этим… Сам не знаю…»

И только теперь, может, ребята, ребята по-настоящему поняли, что же такое с ними случилось.

Сашка Цыган разжал кулак. Сухая лягушачья лапка лежала у него на ладони.

– Ну!.. – проговорил Марусик.

– Тю! – почесал затылок Журавль.

– Да! – воскликнул Сашка Цыган и сделал движение, собираясь выкинуть лягушачью лапку.

– Подожди! – остановил его Марусик.

– Ты что – веришь? – засмеялся Цыган, однако лапку не выкинул.

– Не верю. Но что мы – не успеем? Выкинуть никогда не поздно. Не хочешь – давай мне, – Марусик протянул руку.

– Почему это тебе? – Сашка Цыган мгновенно сжал кулак. – Ишь, быстрый какой! Перебьешься!

– А чего же ты?

– Ничего.

– Слушайте! А пойдём посмотрим, что он там делает. А? – сказал Журавль. – Действительно какой-то чудак. Я таких сроду не видел.

– Вот-вот! И я сроду… – подхватил Марусик. – «Солнце садится… Мне спешить надо…» Может, он… – Марусик понизил голос. – Может, он… в озере живет?..

Нельзя сказать, что Марусик был такой уж законченный боягуз. Нет! Но природа наделила его немного болезненной фантазией, и, когда дело касалось чего-то опасного или же непонято-загадочного, эта фантазия рисовала Марусику такие яркие картинки, от которых и у самого отчаянного смельчака задрожали бы поджилки.

– Скажешь! – махнул рукою Сашка Цыган. – Может, ты еще и рога у него увидел?

– Рога не рога, но сколько еще этих загадок, тайн природы. И снежный человек, и племена разные неизвестные… – Марусик многозначительно прищурился. – Ты видел, какая у него голова?

– Да ну тебя с твоими тайнами! Просто разыграл нас и все. Посмотрел на тебя. Видит, глупый мальчишка. Отсталый элемент. Верит в загадки природы. И разыграл. Смеётся, наверно, сейчас так, что аж деревья гнутся… – Сашка Цыган подмигнул.

– Вот и пойдём посмотрим, как он смеется, – сказал Журавль. – Мне очень хочется еще раз на него посмотреть. Хоть издалека.

– Идем. А я что… – Сашка Цыган пожал плечами.

– Только так, чтобы он нас не видел. А то… – Марусик отвел глаза, чтобы не заметили, что нет сейчас в них большого мужества и отваги. – Просил же человек не мешать…

– Конечно же, – согласился Журавль. – Мешать не будем. Издалека только посмотрим. И все.

– Идём! – решительно, по-командирски сказал Сашка Цыган. – А голова… Мало ли какие головы бывают у людей. Вот у тебя, Марусик, тоже голова… на арбуз похожа. И ничего. Живешь.

Ребята двинулись назад, на озеро.

И снова произошла странная вещь.

Бровко, который, как всегда, бежал впереди, вдруг остановился (наверно, поняв, куда они идут), обернулся и виновато завилял хвостом.

«Э, ребята, нет!.. Как хотите, но я туда не пойду. И вам не советую». Он тихо гавкнул, припав на передние лапы, словно поклонился, вскочил и побежал в сторону.

– О! – многозначительно поднял вверх палец Марусик. Сашка Цыган и Журавль только молча переглянулись.

Дальше к озеру шли пригнувшись, крадучись, стараясь, чтобы не треснула и ветка под ногой. И вот…

– Ну! – удивленно прошептал Марусик. На берегу никого не было.

С момента, когда они оставили незнакомца, прошло минут десять, не больше. Незнакомец вроде же не собирался сразу уйти. Даже наоборот. Отправил мальчишек, чтобы не мешали. И вдруг…

– Смотрите! – снова зашептал Марусик, показывая на озеро.

Черная вода Бакая, что всегда поражала неподвижностью своей зеркальной поверхности, была сейчас покрыта рябью, словно кто-то нырнул в её непроницаемую бездну.

– А? – едва шевеля губами, прохрипел Марусик. – Что я говорил?

– Да ну тебя! – нервно дернул головою Сашка Цыган. – Трус несчастный! Сам боится еще и других пугает.

– Это, на… наверно, шишка с сосны упала, – криво усмехнулся Журавль.

Правда, на поверхности воды плавала сосновая шишка.

– А он куда же он подевался? – прошамкал Марусик.

– Разумеется, ушел! Конечно!.. Это, наверно, художник. Хотел Бакай рисовать. Заговорился с нами. Освещение поменялось. Он плюнул и ушел.

Как я уже говорил, Сашка Цыган не умел долго унывать. И сейчас он не столько убеждал ребят, сколько самого себя. И это ему удалось. Он сразу повеселел и уже был готов подтрунивать над друзьями.

– Эх вы! Трусишки! Зайцы несчастные!.. В эру космических полетов и электронной техники в чародея поверили! Дикари! Пигмеи! Мне стыдно за вас! Быстрее идём за грибами, а то паршивой сыроежки не найдём. Все без нас соберут.

– Да! – махнул рукою Марусик. – Не пойду я. Нет настроения. Да и забыл я совсем. Мне мать велела яблоню обтрясти. Малиновку. А то пропадёт. Я пойду домой.

– Вот так вот! – презрительно протянул Сашка Цыган. – Тоже мне герой! Ну и иди. А мы с Журавлём…

– Ой правда!.. Что-то пропало настроение, – смущено глянул на Цыгана Журавль. – Может, давай… Мне тоже сарай надо…

– Эх вы! Да ну вас! С вами свяжись. С вами что-то делать… Тьфу! Тьфу! И еще раз – тьфу!

Пристыженные ребята отвернулись.

Да не отворачивайтесь, ребята! Зачем вы отворачиваетесь? Если бы вы не отворачивались, а внимательно посмотрели в глаза Сашки Цыгана, вы бы поняли, что это тьфукает не он, а его характер гордый и самолюбивый. А сам Сашка Цыган полностью согласен с вами. Ему тоже страшно не хочется идти за грибами, а хочется как можно быстрее выбраться из этого леса, только он стесняется признаваться в этом и поэтому тьфукает.

Бровко встретил их на поляне за озером. Посмотрел на них внимательно и покачал головою:

«Ага!.. Возвращаетесь… А что я вам гавкал? Что? Вот слушали бы меня лучше. Не надо было идти к этому проклятому озеру. Не надо!..»

По дороге домой они не сказали ни слова.