Текст книги "Переодетые в чужие тела"

Автор книги: Всеслав Соло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

А в Интегральной Фирме, в кабинете Вор-бия начался разговор.

Хозяин кабинета восседал за своим рабочим столом, теперь в новом роскошном кресле, как бы приподнимающим сидящего над всеми, а Юсман и Миша располагались друг против друга тоже в креслах, но менее значительных, чем у Георгио Фатовича.

– Пришли, – многозначительно, с высоты своего положения, в самодовольную растяжку произнес Ворбий.

– Я ничего не понимаю, Виктория?! – воз-мущенно сказал профессор, обратившись к Юсман и пристально посмотрел в глаза Ворбия: Георгио Фатович оскалился в надменноторжествующей улыбке.

– А тебе и не надо что-либо понимать, – заговорил вместо Юсман хозяин кабинета, – отпонимался, – злобно добавил он.

– Что это за тон. Что вы себе позволяете, Георгио Фатович!? -вскричал профессор. – Виктория!? Что же это такое?! – требователь

но посмотрел он на Юсман, которая неподвижно сидела, опустивши глаза. – Короче. Если вы сейчас же не объяснитесь, то я ухожу, – заявил профессор, бросивши два пронзительных взгляда: один в сторону Ворбия, а другой в сторону Юсман.

– Уйдет! Ха-а-х, как же! Он уйдет! – над-смехался Ворбий. – Я тебя еще не отпускал никуда. Конечно уйдешь, куда же ты денешься! Чуть попозже. Я провожу.

– Прекратите! – возмутился Василий Федорович.

– Молчать! – приказательно крикнул Вор-бий профессору. – Сидеть и молчать, Миша – язвительно подчеркнул он слово "Миша". – Бу-ду говорить только я.

– Я прошу вас, Георгио Фатович, – заговорила Юсман.

– А ты еще можешь подать голос – насмеш-ливо обратился к ней Ворбий. – Ты, кое-что, наверно, забыл, раб! – Юсман замолчала и смотрела на Ворбия умоляющими глазами. – Ты забыл-ла, Викторррия Леонидо-о-в-на, -издевательски говорил хозяин кабинета, – кнопка. Мне только стоит.. ее нажать, и я тебя... выключил. Как заводную куколку. А!? – вскричал он. -Мне нажать ее прямо сейчас?! Что же молчишь?.. Ты боишься. Я это знаю, раб. Ну, так я не стану более задерживать тебя здесь, – спокойно сказал Ворбий и подтянул к себе клавиатуру компьютера и пальцы его рук, как два зловещих паука пробежались по ней.

В это время, Юсман подала, посмотревшему в ее сторону, Василию Федоровичу знак, чтобы тот достал пистолет.

Профессор, едва заметно, кивнул головой, что он понял, и на сердце у него отлегло, стало ясно, что Юсман не знала доступа к архиву и необходимо было вынудить Ворбия, чтобы он сам этот доступ организовал.

Ворбий, проманипулировал еще с несколь-кими клавишами, время от времени посматривая на монитор, остановился: его лицо выражало торжество и без труда давало понять, что программа архива Интегральной Фирмы приведена в рабочее состояние.

И тут, когда хозяин кабинета грациозно, в дирижерском жесте оторвал свои руки от кла-виатуры компьютера и хотел было что-то сказать, но успел лишь открыть для этого рот, нео-жиданно, даже для Юсман, не отрывающей теперь взгляда от Ворбия, – раздался оглушительный выстрел из пистолета.

Пахнуло пороховым дымком.

– Суу-ки! – прорычал Ворбий, выскочив-ший из кресла, будто от сумасшедшей затрещины и прижавши правую руку к себе, согнулся вместе с ней в животе. – Сговорились, рррабы! – проорал он выглядывая из-под стола и корча физиономию от полоснувшей боли.

Юсман тоже подскочила из своего кресла и пока еще оставалась стоять, в замешательстве бросая взгляды то в сторону профессора, то в сторону ужаленного пулей Ворбия.

Георгио Фатович выказал в своих движениях попытку приблизиться к клавиатуре компьютера.

– Назад! – жестко окрикнул его Василий Федорович. – Ненасытный мерзавец, – озлобленно проговорил он не отводя глаз от раненого Ворбия.

– Ты ему попал в живот? – спросила Юсман у Василия Федоровича, не сходя со своего места, продолжая стоять у кресла.

– Нет. Я пробил ему руку, – ответил профессор, продолжая держать на мушке скулящего хозяина кабинета. – Пора действовать, Виктория, – сказал Василий Федорович и прикрикнул на Юсман, – что ты стоишь?! – но ее требовалось вывести из оцепенения. – Виктория, я прошу тебя..., иди к компьютеру, делай, что положено, ты знаешь. Иди же! – прикрикнул профессор еще раз. – Слушай меня, мерзавец, внимательно: – сказал профессор Ворбию, – если ты попытаешься, хотя бы даже взглянуть в сторону монитора – я тут же всажу тебе пулю в лоб, мне терять нечего, у меня нет другого выбора. Ты меня понял!!? – проорал Василий Федорович.

Ворбий продолжал стонать, согнувшись в животе – он отвернулся от компьютера и ничего не ответил.

Наконец, Юсман вышла из заторможенного состояния. Она обошла рабочий стол хозяина кабинета с другой стороны, чтобы не проходить мимо время от времени подскуливающего Вор-бия.

Виктория приблизилась к клавиатуре ком-пьютера, волнительно ощупала ее, не нажимая клавиш, как бы удостовериваясь, что она правильно понимает расположение ее клавиш, взглянула на монитор.

– Слава Богу! – воскликнула обрадовано она, – этот мерзавец вызвал-таки необходимую программу. – К Юсман возвращалась прежняя решительность. – А ты молодец, Василий Федорович – выстрелил в самый раз! – благодарно сказала она, посматривая то на клавиатуру, то на монитор, соображая, какие произвести мани-пуляции.

– Действуй, Виктория. Не теряй времени, – подбодрил ее профессор.

– Представляешь, Василий Федорович, этот скот думал, что я и в самом деле привела тебя сюда, чтобы спасти свою задницу!

– Сука, – простонал Ворбий.

– Заткнись! – прикрикнул на него профессор, угрожая пистолетом, от чего Георгио Фатович съежился, согнулся в животе еще более.

Юсман пощелкивала клавишами, периодически сверяя передвижения своих пальцев по клавиатуре с информацией, высвечивающейся на мониторе. Так прошло минуты две-три.

– Нашла! – счастливо вскричала Юсман. – Я нашла наш Архив, профессор! – но профессор молчал, отслеживая поведение Ворбия. – Сейчас... Мы посмотрим... Надо...уточнить – рассуждала Юсман, – возвращаюсь в исходное положение... Расшифровать... – через непродолжительные паузы коротко комментировала она свои действия, потом, на несколько мгновений замерла, всматриваясь в показания на экране монитора, снова оживилась и щелкнула еще не-сколькими клавишами. – Вот... Боже мой, – проговорила она. – Сейчас... нажимаю "ввод", – и Виктория, взволнованно опуская дрожащую руку на клавиатуру, словно прицеливаясь к необходимой клавише, медленно... нажала эту клавишу и тут же схватилась за то место, где у нее находилась припухлость под кожей (ампула смерти) – чуть пониже изгиба локтя на левой руке.

Юсман сосредоточилась на несколько секунд так, что у нее выступила испарина на висках. – Все, – тихо проговорила она. – Ампула -растворилась. Ты слышишь! Василий Федорович! – вскричала Юсман. – Ампула растворилась! Ее больше нет! Генератор – сработал, – негромко и завороженно произнесла она, словно убеждая себя в произошедшем.

– Да! Черт побери, слышу! Молодец, Виктория! – отозвался радостно профессор. – Продолжай! – поторопил он. Освободилась... – прошипел сквозь зубы Ворбий, – сучка перевернутая.

И тут, хозяин кабинета выпрямился во весь рост, но продолжая прижимать к животу правую руку, у него оказалась простреленной кисть – из раны сочилась кровь, которой теперь была перепачкана его белая рубашка.

– Стоять на месте, мерзавец! – активизировался профессор и еще пристальнее стал удерживать жертву на мушке.

И вдруг, Ворбий сделал, невероятно быстро, – прыжок в сторону боковой двери из кабинета и присел там на корточках так, что его практически не было сейчас видно из-за стола.

– Пристрели его гада! – отчаянно вскричала шокированная неожиданным поведением Ворбия, Юсман.

Но профессор почему-то оставался стоять на месте, все так же прицеливаясь в то место, где только что находился хозяин кабинета, будто Ворбий продолжал оставаться там же.

Ворбий торопился набрать код замка, чтобы открыть дверь.

– Стреляй же, Василий Федорович! – крикнула Юсман и не выдержавши замешательства профессора, сама – истерично кинулась в сторону Ворбия с воплями, – сука проклятый! Ссстой! Не уйдешь!

Дверь поддалась Ворбию и он кубарем вывалился из кабинета и тут же захлопнул дверь за собой так, что Юсман с налета сильно ударилась плечом в нее. Она свалилась у двери и застонала.

Раздался выстрел из пистолета. Это профессор, запоздало выстрелил в дверь, в которую, только что удалось улизнуть Ворбию.

Пуля отрикошетила от бронированной двери и едва не погубила все дело -касательно разбила защитный экран монитора.

Вся эта свалка молниеносных событий произошла в считанные секунды.

– Он ушел? – опечаленно, виноватым го-лосом, не громко спросил профессор у Виктории, медленно поднимающейся с пола и усиленно растирающей ударенное плечо. Юсман молчала, приходя в себя, в состояние равновесия. -Он ушел? – еще раз задал вопрос профессор.

– Нет. Из этой комнаты, – Виктория ука-зала рукой в сторону закрытой двери, за которой таился враг, – к нашему счастью, нет выхода. Но у нас есть всего минут двадцать-тридцать, не больше.

– Почему? – опустошенно и как-то равнодушно спросил профессор.

– Потому что, наверняка, эта скотина, Ворбий, сейчас уже звонит своим людям и они скоро прибудут сюда. Нам надо торопиться, Василий Федорович. Теперь же, я уничтожу архив! – решительно сказала Юсман и подошла к клавиатуре компьютера.

Профессор присел в кресло, его рука с зажатым в ней пистолетом медленно опустилась к полу. Он смотрел куда-то в никуда и так оставался, совершенно не подвижным, пока Виктория настукивала клавишами клавиатуры, уничтожая архив.

– Все, – вскоре, коротко подытожила Юсман, – архив уничтожен. Компьютер я перекодировала и теперь он сможет выполнять только то, что было вложено у него до сегодняшнего дня, а если кто-то попытается получить к нему доступ, минуя мой новый, не известный теперь никому, кроме меня, код, или же, попробует подобрать, угадать код – компьютер включит главный генератор фирмы на самоуничтожение.

– Молодец, Виктория, – проговорил отрешено профессор, оставаясь неподвижным в кресле.

– Ты что? Василий Федорович! – забеспокоилась Юсман о настроении профессора, и она бегло подошла к нему, – пора уходить, – сказала она, -профессор молчал. Тогда Юсман взяла из его опущенной руки пистолет и выстрелила в дверь, за которой спрятался Ворбий, потому что услышала там, за ней, какую-то возню. От выстрела шум за дверью затих, прекратился. Профессор подскочил из кресла, как бы сразу ожил.

– Что случилось! – настороженно оглядываясь по сторонам, спросил он у Юсман.

– Этот гад, там, за дверью что-то возится. Не нравится мне это. Не исключено, что у него там было оружие. Я на всякий случай предупредила Ворбия, что мы здесь – начеку. Нам необходимо срочно позаботиться о своем тыле, Василий Федорович, – сказала Юсман.

Профессор и Виктория сорвали штору: один ее конец они привязали к ручке двери, туго натянули штору, и также крепко, привязали ее другой конец к угольнику небольшого откидного столика, прикрепленного к стене.

Теперь, если бы даже Ворбий попытался открыть свою дверь, то ему вряд ли бы удалось это – штора из плотного материала надежно бы не дала это сделать.

– Уходим, – сказала Юсман.

– Да, – согласился профессор. – И это нам нужно сделать как можно быстрее.

Потихонечку, они открыли дверь из кабинета и прислушались – было тихо.

Как только, Ворбий оказался в относительной безопасности, он сразу же, как и предположила Юсман, стал судорожно названивать по радиотелефону.

Вначале, он позвонил кому следует, а потом набрал свой домашний телефон.

– Алло! Алло! – кричал он оскаливаясь, раздражительно в трубку, не обращая внимания на то, что еще никто не подошел к телефону на том конце линии: его лицо выделывало презрительные гримасы от обжигающей руку боли. -Алло! Алло! – продолжал требовать срочного ответа он.

– Да, да, я слушаю! – наконец, послышался голос его жены.

– Ты что, провалилась! – заорал на нее Георгио Фатович.

– Что случилось, Фантик? – разволновавшись настроением своего мужа, спросила Карвелла.

– Карчик! – перешел на более сглаженный тон Ворбий. – Я звоню из фирмы. Они ушли. Генератор заблокирован. Сейчас подъедут мои люди. В меня стреляли. Я ранен, – бегло проговорил он короткими фразами и издал непродолжительный стон.

– Я сейчас же подъеду, Фантик! – тут же отреагировала Карвелла.

– Не надо подъезжать, – запнулся от боли и тяжело вздохнул Ворбий, -сюда. Не подъезжай!

– Как же, Фантичек? – насторожилась же-на.

Несколько секунд они оба молчали, Карвелла начала всхлипывать в трубку.

– Перестань, Кара! Слушай меня, – приказал ей Ворбий.

– Да, – испуганно попискивая, слезно отозвалась жена.

– Сейчас же, слышишь меня?!

– Да.

– Сейчас же, ты – позвони дочери этого мальчика – старого педераста.

– Позвонить Юле? – уточнила жена.

– Да, ей!

– И что я должна сказать?

– Пригласи ее срочно, только в спокойном тоне! – пригрозил жене Ворбий и снова на секунду зашелся от боли.

– Куда ее пригласить, Фантичек? – сострадательно спросила жена.

– Пригласи ее в клинику.

– Но ведь ночь скоро. Она может что-нибудь заподозрить, – попыталась как бы подсказать Карвелла.

– Ерунда! Скажешь, что ее отца завтра вы-писывают, что ей необходимо понаходиться возле него для подтверждения, скажем, диагноза, черт побери! Для подтверждения состояния больного, что он действительно готов к выписке и не имеет клинических рецидивов. Найдешься, что сказать! Все! Немедленно звони и езжай в клинику. Я тоже там скоро буду!

– Я все поняла, Фантик! Сейчас же звоню и выезжаю! – жалобно сказала Карвелла, всхли-пывая.

– Возьми себя в руки. Карчик! Слышишь меня?

– Да. Я слышу.

– Немедленно успокойся и звони. Все.

– Я люблю тебя, Фантичек! – горячо воскликнула Карвелла.

– Я тоже тебя люблю, – холодно сказал Ворбий и злобно отключил телефон.

Тем временем, профессор и Юсман благо-получно вышли из здания фирмы и спешно, в полубеге устремились к автомобилю.

– Почему ты не остановил его выстрелом? Ворбий не стал бы рисковать, открывать дверь, если б ты выстрелил? – спросила Юсман у профессора, когда они уже сели в машину.

– Я понимаю, – грустно сказал профессор. – Но я ничего не мог сделать.

– Испугался?

– Нет.

– Почему же?

– Когда этот мерзавец прыгнул к двери..., я... проследил за ним дулом пистолета и нажал курок вовремя. Но ничего не произошло, и пока я понял, что моя реальная рука осталась на месте, было уже поздно – я чувственно ух-ватился в нее, перевел в нужное положение и автоматически, машинально выстрелил в уже закрытую дверь... Но он, уже успел это сделать, Ворбий..., ушел.

– Нам надо вернуться! – тут же оживленно и решительно сказала Юсман.

– Ты что, Виктория! – не менее оживленно остановил ее профессор.

– Другого такого случая уже не представится. – попыталась убедить она профессора. – Тебя необходимо закрепить в теле! У меня совершенно вылетело это из головы. Пошли!

– Поздно, Виктория. Смотри, – спокойно сказал профессор, указавши кивком головы на скульнувшую тормозами машину, только что, круто, на большой скорости, вывернувшую из ближайшей улицы в переулок. – Его люди уже здесь, – машина подъезжала к зданию фирмы, когда профессор и Юсман пронеслись мимо нее в своем автомобиле.

* * *

– А Юлии... нет, – суетливо оправдываясь, заявил Петр Алексеевич, впуская в квартиру запыхавшихся Мишу и Юсман.

– Как это нет!? – тут же, не раздеваясь, стоя в прихожей, громко спросил молодой человек, не скрывая своей взволнованности.

– А где же она? – осторожно, чтобы не вызвать излишних размышлений у Порядкова, задала вопрос Юсман.

– Да я сам не знаю, ребята, – удивляясь пожал плечами профессор психологии. – Мы, – стал объяснять он, – некоторое время, довольно интересно, беседовали за чаем, играли в лото, потом..., этот телефонный звонок.

– Кто звонил? – раздражаясь, спросил Миша.

– Да, я не знаю. До звонка Юлия как раз находилась на кухне, нарезала пирожные и потому, говорила оттуда. Вернулась с целой тарелкой пирожных, тут же извинилась и сказала, что ей необходимо срочно оставить меня минут на десять, а чтобы я не скучал – включила мне музыку. Ну, я понял, что это обычные женские дела. Потом я несколько раз пытался дозваться ее, но она не отвечала. Наконец, мое терпение закончилось, я просидел минут сорок не меньше, я вышел из гостиной и убедился, что Юлии дома нет. Я подумал, что она выбежала к какой-нибудь подруге и заболтались, с женщинами это бывает. Но теперь пришли вы. Может быть, вы знаете, куда могла пойти Юлия, все-таки уже, – Порядков взглянул на свои ручные часы, – почти одиннадцать часов вечера, без малого, – сказал он.

– Понятно, – подытожил рассказ профессор Миша.

– Что-нибудь не так, случилось что? – в свою очередь насторожился и Порядков.

– Нет. – Успокоила его Юсман. – Все в порядке. Это я звонила Юле, -нашлась она. – Я ей предложила срочно подъехать к швее, чтобы примерить и если готово – забрать свое новое платье, эта швея – моя подруга, она завтра уезжает отдыхать, на юг. Вот я и подумала, что так будет лучше, чем дожидаться ее возвращения, и целый месяц не носить платья, пусть Юля сегодня заберет свое платье.

– Да уж, женщины народ капризный на этот счет и очень чувствительный, – согласился Порядков, – Я представляю, как бы Юлия за месяц измучилась! Так она у модистки? – поинтересовался, улыбаясь Петр Алексеевич.

– Да. Ну, а где же еще ей быть. Просто я ду-мала, что она уже вернулась, но мы с Мишей приехали раньше. Ты уж извини меня, Миша, -обратилась Юсман к молодому человеку, недоу-мевающе посматривающему то на профессора, то на Викторию, – Юля хотела тебе сделать сюрприз – поехать завтра на дачу в новом платье. Но раз уж так получилось, она задержалась, я вынуждена была признаться, думаю, что Юля меня поймет и простит.

– Мы так и будем с вами стоять в прихожей? – ехидно спросил Порядков. – Может вы, мо-лодой человек, пригласите нас в гостиную?

– Да, – спохватился Миша, будто очнувшись, – Конечно же, пройдемте в гостиную.

Петр Алексеевич направился в гостиную, а Молодой человек и Юсман медленно, с неохотою стали раздеваться, снимать верхнюю одежду и уличную обувь.

– Какие вкусные пирожные ожидают вас! – восклицательно послышался голос Порядкова уже из гостиной.

– Куда она могла деться? Зачем же ты на-врала, Виктория? -обеспокоенно, шепотом спросил Миша.

– Сама думаю, – ответила Юсман. – Куда?

– Постой! – неожиданно остановил Викторию, было уже собравшуюся идти в сторону гостиной. – На кухне телефон... Если он был включен на запись. Надо проверить.

– Вы скоро!? – выкрикнул самодовольно из гостиной профессор. – Я уже устал от одиночества!

– Надо вымыть руки и я должна позвонить модистке! – в свою очередь, громко сказала в сторону гостиной Юсман.

Василий Федорович и Виктория быстро прошли на кухню. Виктория приоткрыла кран – зашумела вода.

Миша, торопливо, немного назад перемотал ленту на кассете автоответчика и включил воспроизведение.

Несколько секунд, встроенный крохотный динамик в телефоне тихо шипел, демонстрируя отсутствие какой-либо записи и, Василий Федорович и Юсман стали уже подумывать о том, что автоответчик не был включен на запись во время Юлиного разговора с кем-то.

– Не может быть, – подбадривал себя и Викторию профессор. – Он был включен. Сейчас... должно...

– Может, все-таки, он был выключен? – грустно прислушиваясь, проговорила Виктория.

– Я же сказал нет. Тихо, – коротко сказал Василий Федорович и поднес указательный палец к своим губам. Он умоляюще посмотрел на Юсман.

И в самом деле, еще через несколько секунд зазвучала запись нужного телефонного разговора.

– Аллоу! – романтично и привлекательно прозвучал чей-то голос. – Это я.

– Я слушаю. – ответила Юля.

– Юленька! Это Вера звонит.

– Она. Сволочь! – прошипел озлобленно Василий Федорович и переглянулся с Юсман.

– Что вы хотели? – задумчиво прозвучал голос Юли. Она, словно что-то соображала про себя.

– Понимаете. Я позвонила обрадовать вас! Вашего папу завтра выписываем домой.

– Как!? – взволновалась Юля. – Завтра?!

– Да, да. Завтра. Вы его сможете забрать домой.

– Спасибо, что позвонили, Вера! – не скрывая своей радости поблагодарила Юля. В котором часу мне можно будет подъехать? – спросила она.

– Дело в том, что, ну, это обычный процесс в подобных случаях, вашему отцу надо пройти последний тест перед выпиской. Вам необходимо подъехать прямо сейчас, я вас буду ожидать в клинике. Ворота будут открыты.

– Какой тест, его могут еще не выписать? – погрустневши поинтересовалась Юля.

– Нет, в принципе – это чистая формальность! Ваш отец в отличном состоянии. Вы просто подежурите у него в палате одну ночь. Мы обычно так делаем, чтобы проверить выписы-ваемого как он будет себя вести в домашней об-становке. Вряд ли вашему папе могут угрожать какие-либо осложнения, но инструкция есть инструкция, Юленька. Я, очень хотела бы вас не волновать, и поэтому прошу отнестись к вашему сегодняшнему приезду в клинику как к моей дружеской просьбе. Хорошо?

– Спасибо, Вера. Я сейчас же выезжаю, – согласилась Юля. – Один вопрос! – остановила она Веру, было пытавшуюся уже закончить разговор.

– Да. Какой? – насторожилась та.

– У вас что, был Миша?

– А его еще нету дома? – в свою очередь поинтересовалась Вера.

– Да, нет. Я волнуюсь. Жду его.

– Ой, я совсем забыла вам об этом сказать, Юленька! – обрадованно заговорила, словно опомнилась Вера. – Был же Миша сегодня здесь, в клинике, конечно же был. Уехал, но скоро опять подъедет сюда же. Он вам еще не звонил разве?

– Нет не звонил. Хорошо. Я выезжаю.

– До встречи. – попрощалась Вера.

– Спасибо, что позвонили, – сказала Юля.

Василий Федорович нажал нужную клавишу на автоответчике и остановил пленку.

– Что делать? – отчаянно произнес он.

– Прежде всего, не паниковать, – обдумывая что-то про себя, сказала Юсман.

– Все пропало. Все оказалось бессмысленно, – говорил профессор, сидя за кухонным столом, облокотившись на него руками. Ладонями, он крепко стискивал свою голову.

– Судя по тому, как объяснился Порядков, с тех пор, как Юля, мы теперь знаем, уехала в кли-нику, прошло, надо полагать, – рассуждала Виктория, -около часа. Мы еще можем успеть! – подытожила она свои измышления. -Значит так: ты сейчас же идешь в машину, чтобы не потратить время на излишние разговоры, а я... коротко объяснюсь с Порядковым по поводу нашей срочной отлучки, – профессор продолжал сидеть за столом все так же стискивая ладонями голову. – Быстро же, Василий Федорович! Не заставляй меня подумать о тебе хуже, чем ты показал себя сегодня, – профессор посмотрел Виктории в глаза. – У тебя нет выбора, – твердо сказала она.

Не через долго, Юсман и Василий Федорович мчались в автомобиле в клинику.

– Что ты сказала Порядкову? – по дороге спросил Василий Федорович. Он крепко ухва-тился на очередном повороте в свое сидение, чтобы не свалиться набок.

– Я сказала ему, что Юля нас ждет у швеи и мы сейчас привезем ее, -скороговоркой ответила Юсман, потому что ей трудно было отвлекаться от дороги.

Скоро они подъехали на место и припарковали автомобиль неподалеку от входа во двор клиники. Возле металлических ворот было пустынно – ни одной машины.

– Пока еще мы успеваем. Юля, наверняка уже здесь, но Ворбия со своими людьми еще нет, – определила Виктория, внимательно рассматривая из машины видимое пространство переулка вокруг.

Не сговариваясь, но одновременно молча они вышли из машины и, пробежавшись вдоль кирпичного забора, увенчанного колючей про-волокой, прошли во двор клиники сквозь прощелину в ней до конца закрытых ворот.

– Но сюда может войти и Ворбий! – пугливо прошептал профессор, указывая на приоткрытые ворота.

– Правильно, Василий Федорович. Хоть и не велико препятствие, но надо ворота закрыть.

И они заперли ворота на прочный металлический запор, которым они были оборудованы.

– Все-таки над ними колючая проволока. Какой ни какой, а тыл, -подытожила Юсман.

Когда Юля подъехала в клинику и снова ока-залась в противном ей фойе, то там ее уже поджидала жена Ворбия.

На Вере, все так же, как и в прошлый раз, когда Юля посетила клинику вместе с Мишей, был одет белый халат, а на голове топорщилась такая же, белая, стойко накрахмаленная шапочка.

– Юленька! – приветливо улыбаясь, воскликнула не громко Вера. – Ты одна? – мягко поинтересовалась она.

– А Миша еще не подъехал? – в свою очередь спросила Юля.

– Нет. Я думаю, скоро подъедет. Так ты од-на? – снова настойчиво повторила вопрос Вера.

– А с кем же мне еще быть, – грустно ответила Юля.

– Хорошо. Пройдем на верх, – заботливо предложила Вера.

По ступенькам они поднимались молча и ко-гда вышли на площадку третьего этажа, Юля стала было, по памяти прошлого посещения клиники, подниматься выше, на четвертый этаж, как Вера – остановила ее.

– Юленька! – окликнула она. – В начале нам нужно сюда, зайти в лабораторию, – и Вера вежливо указала рукой на приоткрытую дверь, которая вела с площадки в коридор третьего этажа.

– А зачем? – удивилась Юля.

– Так надо, Юленька, – ласково улыбаясь, пояснила Вера.

– Хорошо. Раз надо – идемте, – согласилась Юля.

Она вернулась со ступенек, опустилась на площадку, и вместе с Верой, которая теперь выступила ведущей впереди, прошла, по такому же длинному коридору как и на четвертом этаже, в лабораторию клиники.

Помещение лаборатории было очень ярко освещено: и от белизны стен, пола и потолка у Юли, без привычки, немного защемило в глазах, но постепенно, ее зрение успокоилось и Юля присела на предложенный ей стул.

Потом, некоторое время, она смотрела на Веру, которая что-то делала в своей стихии.

Юля почувствовала усталость и, чтобы немного передохнуть, закрыла глаза, откинувшись на спинку стула. Ей, за последнее время, пока отец прибывал в этой клинике, впервые было приятно расслабиться и душою и телом, и в мыслях.

Нет, она не спала, сейчас, даже ощутимая тяжесть тела не мешала ей и не раздражала, а наоборот, доставляла какое-то необъяснимое удовлетворение, заслуженное присутствие. Дышалось легко, чувства больше не ежились в груди, они – парили как лепестки невесомые. Так обычно себя ощущает изрядно вымотанный человек, неожиданно получивший полное удовлетворение, получивший желаемое.

Сквозь приятный дрейф своих чувств и мыслей, Юля почувствовала, как у нее будто оголяют плечо, потом, она ощутила прикосновение свежей влаги к плечу, чье-то близко дыхание и резкий, что-то напоминающий, запах.

Медленно, она открыла глаза и вдруг увидела наклонившуюся к ней Веру со шприцем в руках, из которого прыснула уже на пол ниточка какой-то жидкости!

– Тихо, Юленька, тихо, – приговаривала Вера, прицеливаясь уколоть Юлю в оголенное плечо.

– Да что такое! – возмущенно оттолкнула Веру от себя вскочившая на ноги Юля. – Что вам нужно?! Что вы хотели делать?! – потребовала немедленных объяснений она и сердце у нее усиленно застучало в груди. Юля ничего не понимала и терялась в догадках.

– Юленька! А-я-яй! – покачала головой в знак неодобрения Вера. – Я только хотела тебе сделать укол. Он совершенно безвреден и безболезненен.

– Что за укол, зачем?! Я себя хорошо чувствую! – сказала Юля и отпятилась на один шаг к выходу из лаборатории. Она не отводила глаз от Веры, теперь испуганная ее неожиданным поведением.

– Да пойми же ты, глупенькая, тебе всю ночь придется не спать, а ты такая усталая, уже сейчас дремлешь. Укол тебя взбодрит и придаст тебе сил. Давай-ка, иди сюда, я его сделаю. – Юля, молча, отрицательно помотала головой по сторонам в знак несогласия. – Юля, надо сделать, – продолжала уговаривать Вера. – Не хочешь в плечико, приляг на кушетку, сделаем в мягкое место, – улыбнувшись, предложила она.

– Мне не надо делать никаких уколов, это не может входить ни в какие ваши инструкции! Оставьте меня! – сопротивлялась Юля.

– Не хочешь? – неожиданно переменившись в лице, злобно сказала Вера. – Я все равно его сделаю, сучка!

Юля бросилась к двери, но дверь оказалась запертой. Тогда Юля прижалась к двери спиной и впилась глазами в медленно приближающуюся к ней Веру, которая осторожно делала шаг за шагом со шприцем в руках.

– Стой смирно, – приказывала Вера. – Те-бе будет хорошо, очень хорошо. Сдохнешь, сучка сейчас все равно же, – не выдержавши, истерично, выкрикнула она. – Я буду жить вместо тебя! Слышишь! Я!!

Юля метнула беглый взгляд по сторонам, оценивая, что ей делать.

И тут, когда Вера уже подошла совсем близко и остановилась в паре шагов, Юля молние-носно нагнулась, ловко схватила стоявшую у двери небольшую лавку за ножки – и изо всех сил рванула ее с места, резко продвинула эту лавку под ноги остановившейся Веры и лавка жестко ударила Веру чуть пониже колен, сшибла Веру с ног и та, как подкошенный манекен, упала через лавку и, ударившись головой о пол, потеряла сознание.

Так получилось, что во время падения, Вера, машинально, пытаясь удержать равновесие, взмахнула рукой, в которой держала шприц, и от этого его игла вонзилась Вере прямо в грудь.

Шокированная Юля стояла неподвижно и смотрела на совершающееся: правая рука и нога Веры еще оставались лежать на лавке и медленно соскальзывали с нее, тогда как остальная часть Вериного тела лежала на полу, в сантиметре от пола в ее груди торчал шприц.

Вера полностью соскользнула с лавки и поршень шприца заметно вдавился.

Юля простояла еще с пару минут. Дыхание у Веры прекратилось.

Тогда Юля медленно приблизилась к бес-чувственному телу Веры и боязливо наклонилась к ней и вытащила из бокового кармана Вериного халата связку ключей.

Юля вернулась к двери и стала судорожно подбирать к ее замку, примеряя один за другим, ключи.

Сейчас только она почувствовала, что все ее лицо, шея и руки покрыты крупными каплями испарины.

Наконец, один из ключей подошел, дважды щелкнул замок и Юля, потихонечку приоткрывши дверь, выглянула в коридор и осмотрелась по сторонам.

И тут, она неожиданно услышала какие-то перешептывающиеся голоса, доносившиеся от-куда-то оттуда, с лестничной клетки.

Тогда Юля замерла и стала вслушиваться в них. Голоса приближались и вот...

– Миша! – громко и призывно вскричала девушка, узнавая один из голосов. Она выскочивши из лаборатории, что есть сил побежала по коридору в сторону двери, ведущей на лестничную площадку третьего этажа.

По ступенькам на четвертый этаж клиники, поднимались Василий Федорович и Юсман. Они услышали чей-то крик и, остановившись на месте, затихли, вслушиваясь как он приближаясь, нарастает.

Юля выскочила на площадку третьего этажа и увидела здесь Мишу и Юсман.

Она бросилась к молодому человеку и прижалась к его груди. Юля вся дрожала в паническом страхе.

– Она а-а... хоттела меня... убить, – с трудом сообщила Юля.

– Это была Вера? – уточнила Юсман.

Юля, на пару секунд оторвала свою голову от Мишиной груди и, посмотревши на Викторию, кивнула головой.