Текст книги "Путь домой"
Автор книги: Вонда Н. Макинтайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10
Материализовавшийся на платформе транспортатора Кирк был встречен Споком.
– Принёс ли разговор с доктором Тейлор результаты, адмирал? – спросил вулканец.
– Смотря какие, – ответил Кирк. – Я рассказал ей правду, но она мне не поверила. Может, тебе стоит поговорить с ней. Без твоей маскировки.
– Вы считаете, что это будет благоразумным, адмирал?
– Это ничего не изменит. Она подыщет твоей внешности какое-нибудь объяснение – скажем, пластическую операцию. – Он иронически улыбнулся. – Хотел бы я, чтобы она перестала подыскивать объяснения мне. При нынешнем положении дел, когда мы подымем китов на борт, Джилиан будет знать точно лишь то, что они исчезли. Она не узнает, потеряли ли они передатчики, умерли или были убиты китобоями. – Он устало выдохнул воздух. – Как продвигается сооружение бассейна?
– Бассейн будет готов к утру.
– Это куда больше впритык, чем ты думаешь. Что вторая группа?
– От них не поступало никаких известий с момента отправки. Мы можем лишь ждать, пока они выйдут на связь.
– Чёрт возьми! – сказал Кирк. – А, чёрт подери!
Спок мысленно удивился, почему Кирк употребил два похожих ругательства, вместо того чтобы повторить одно и то же дважды или же использовать два разных. Несомненно, адмирал был прав, утверждая, что Спок ещё не освоил этот аспект языка.
– Всё складывалось так удачно! – сказал Кирк. – Два подходящих кита, можно сказать, у нас в руках, но если мы не поторопимся, то упустим их.
– Адмирал, – сказал Спок, – киты доктора Тейлор понимают наши намерения. Я дал им определённые обещания, и они согласились помочь нам. Но если мы не сможем найти их, мои расчёты показывают, что наш бассейн не выдержит ярости испуганного дикого кита. В этом случае, наша миссия, по всей вероятности, закончится неудачей.
– Наша миссия! – вскричал адмирал Кирк. Сжав кулаки, он буквально кинулся на Спока.
Поражённый, Спок отступил назад.
– Наша миссия! Чёрт подери, Спок, мы говорим о гибели всего живого на Земле! В том числе твоего отца! ты наполовину землянин – неужели, чёрт тебя возьми, тебя это совершенно не трогает? – Секунду он с яростью глядел на Спока, затем, повернувшись, зашагал по коридору.
– Джим! – Спок шагнул было следом, но тут же резко остановился. Адмирал скрылся за поворотом. Он не услышал восклицания Спока, и Спок был этому рад. Вулканец и сам не мог понять, как оно могло у него вырваться. Он совершенно не понимал этого совершенно не вулканского внутреннего импульса, который заставил его издать это восклицание. Он должен был подавить его ещё раньше, чем почувствовал, что оно готово сорваться у него с языка. Это было не по-вулкански. Гнев Джеймса Кирка не должен был действовать на вулканца Спока, ибо гнев нелогичен. Более того, бесполезен. Он влечёт за собой замешательство, непонимание и неэффективность.
Всё это он хорошо знал. Отчего же тогда он сам чувствовал, что разгневан на адмирала? Как могло случиться, что реакция Джеймса Кирка причинила вулканцу такую боль?
Он попытался найти объяснение ярости Кирка. Тревога о том, что будет с Землёй, если «Баунти» не вернётся, ни в коей мере не могла повлиять на судьбу планеты; равно как и переживания за судьбу Сарека не могли спасти старшего вулканца. Чего же ожидал от него Кирк? Даже если он ощущал боль и тревогу, какой смыл выказывать эти эмоции перед своим командиром и унижать себя, проявляя недостаток самоконтроля? Какую пользу это может дать?
Спок сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, преодолеть замешательство и эмоции, наличие которых он не мог отрицать. Ему хотелось вернуться в свою каюту; хотелось заняться медитацией, пока к нему не вернётся способность полностью контролировать себя. Но это было невозможным. Предстояло слишком много работы.
Пытаясь сделать вид, что ничего не случилось, или, по крайней мере, что вспышка Кирка не задела его, Спок распрямил плечи и последовал за адмиралом в двигательный отсек.
Ухура не отрывала глаз от показаний трикодера, в то время как Павел проверял уровень зарядки накопителя в десятый раз за столько же минут. Процесс требовал гораздо больше времени, чем полагал мистер Скотт. Ухура и Павел находились возле реакторной уже почти час. Если ещё десять минут им не помешают…
В радарном отсеке авианосца «Энтерпрайз» оператор начал обычную проверку аппаратуры. Внезапно на экране возникли помехи. Нахмурившись, оператор поколдовал над настройкой. На мгновение экран прояснился, затем помехи вернулись.
– Что там такое… Коммандер, взгляните!
Дежурный офицер присоединился к оператору. Взглянув на экран, он также нахмурился.
– Я думал, Вы проводите обычную контрольную проверку.
– Да, сэр. Но приборы показывают утечку энергии из модуля. Это где-то внутри корабля.
Оператор всё ещё пытался определить источник сигнала. Дежурный офицер, нависая над ним, смотрел ему через плечо, пока не зазвонил телефон, и ему пришлось поднять трубку.
– Говорит Роджерсон. Да, у нас то же самое. Как, по-вашему, что это может быть? – Он выслушал ответ, а когда заговорил снова, голос у него был напряжённым. – Вы уверены? Проверьте видеосканер. Мне нужно подтверждение. – Он прикрыл ладонью трубку. – Они считают, что кто-то проник в один из ММР.
У дверей реакторной гудение накопителя фотонов усилилось, а затем внезапно прекратилось.
– Есть! – сказал Павел. – Готово! – И он отнял аппарат от стены.
Ухура открыла коммуникатор.
– Скотти, можете забирать нас. – Ответом ей был треск помех. – Скотти? Говорит Ухура. Пожалуйста, ответьте. – Она подождала. – Скотти, Вы слышите нас?
– Слышу, – едва донеслось сквозь треск помех. – Мощность транспортатора на минимуме. Придётся забирать вас по одному. Ты первая.
Павел сунул накопитель Ухуре.
Вокруг Ухуры появилось мерцание, но это не был нормальный эффект транспортации. Вместо обычного прохладного лёгкого покалывания Ухура ощутила, словно в тело её вонзились тысячи игл. Понадобилось гораздо дольше обычного, чтобы она, наконец, исчезла.
Павел терпеливо ждал, пока транспортатор «Баунти» перезарядится и заберёт его отсюда. После гудения накопителя тишина действовала ему на нервы. От постоянных вспышек света разболелась голова.
Звук сирены заставил его вздрогнуть. В перерывах между её завываниями слышались чьи-то выкрики. Павел торопливо открыл коммуникатор.
– Мистер Скотт, как скоро транспортатор будет готов? Мистер Скотт, Вы меня слышите?
– Чехов, Вы слышите меня? – голос Скотта был едва различим сквозь треск помех.
– Мистер Скотт, сейчас самое…
Дверь коридора распахнулась. Высокий широкоплечий человек ворвался в коридор с каким-то большим оружием в руках, нацеленным прямо на Павла. Следом ворвались ещё много людей, таких же высоких, в такой же камуфляжной форме.
– Ни с места! – закричал тот, что ворвался первым.
Павел старательно делал вид, что ему совершенно нет никакого дела до коммуникатора, и в то же время старался держаться к нему поближе, отчаянно надеясь, что эти люди не унесут его совсем, чтобы разобрать на части. Сумей он заполучить коммуникатор хотя бы секунд на десять, может, ему ещё удастся спастись. Но эти люди неправильно откроют коммуникатор, он самоуничтожится.
К сожалению, схватившие его, судя по их виду, были не из тех, чтобы дать ему шанс завладеть своим снаряжением.
Он чувствовал себя круглым идиотом. Они заполучили не только его коммуникатор, но и фазер. Более того, они завладели его удостоверением, потому что он не позаботился оставить его на корабле. В довершение всего, отправляясь сюда, он спрятал фазер под куртку и потому не успел до него дотянуться, когда они нацелили на него своё оружие – возможно, примитивное, но с такого близкого расстояния, несомненно, опасное. Теперь он был в ловушке.
Допрашивающий его человек в форме в который уже раз спросил, кто он и на кого работает.
– Меня зовут Павел Чехов, – ответил он. – Больше ничего я Вам сообщить не могу.
Тот тихонько выругался. В комнату вошёл темноволосый человек в штатском. Глаза его были скрыты за большими чёрными очками. Тот, что допрашивал Павла, подошёл к нему.
– Если ФБР знало, что это должно произойти, – сказал он сердито, – почему вы нас не предупредили?
– Мы ничего не знали! Это просто совпадение! Тот сигнал был от одного ненормального. Он следит за своими соседями и за любым, кто попадётся ему на глаза, а потом звонит в мой офис и доносит мне на них. Это отвратительно.
– Но ведь он знал…
– Это просто совпадение! – повторил агент ФБР. – Смотрите сами. – Он с явным отвращением приблизился к Павлу и обратился к нему. – Мы схватили Вашу сообщницу.
– Но… это невозможно! – вскричал Павел.
Даже сквозь загар было заметно, как побледнел агент ФБР.
– Вашу чернокожую сообщницу из Южной Африки.
– Она не из Южной Африки, – сказал Павел. – Народность Банту живёт… – Он осёкся. – Вы не поймали её. Вы пытаетесь меня обмануть.
– Значит, Вы были не один. – Агент ФБР был явно ошарашен.
– Я был один, – заявил Павел.
Агент отошёл в другой конец комнаты, оставив его под наблюдением охранников.
Чувствуя себя униженным из-за того, что так глупо проболтался об Ухуре, Павел желал, чтобы они снесли ему голову, или расстреляли его, или что там делали с пленниками в двадцатом веке.
Поделом мне будет за мою глупость, подумал он. Если меня сейчас убьют, адмиралу Кирку не придётся со мной возиться. Он сможет спасти китов, довести «Баунти» домой и остановить зонд.
Он представил себе траурную церемонию Звёздного Флота в честь Павла Чехова, павшего героя, который помог спасти Землю. Адмирал Кирк произносил надгробную речь. Воображаемая картина несколько утешила его.
Сигнал коммуникатора вернул его к действительности. Павел попытался схватить прибор, но один из охранников его оттолкнул. Человек в форме и агент ФБР поспешно приблизились к ним.
– Давайте-ка избавимся от этой штуки, – предложил человек в форме. – Это может быть бомба.
– Это не бомба, – ответил агент ФБР, так ловко обманувший Павла.
– Откуда Вы знаете?
– Да просто знаю, что это не бомба. – Он пожал плечами. Это не похоже на бомбу. Со временем просто вырабатывается чутьё на такие вещи.
– Ну да. Как вырабатывается чутьё на чокнутых информантов, которые выдумывают русских шпионов и их южноафриканских сообщников.
Агент залился краской.
– Послушайте, будь это бомба, наш террорист либо обливался бы тут потом, либо угрожал бы нам ею.
Павел пожалел, что не додумался до этого, но теперь было уже поздно.
– Возможно.
– Доказать это? – Агент протянул руку к коммуникатору.
– Нет. Оставьте его. Я вызвал специалистов из отделов демонтажа и электроники, они попытаются разобраться, что это такое.
– Как хотите.
Павел понимал, что должен во что бы то ни стало добраться до коммуникатора и выбраться отсюда прежде, чем кто-либо успеет открыть и изучить прибор. Даже его удостоверение вызвало у них массу вопросов.
– Могу я ещё раз взглянуть на это? – Агент ФБР взял удостоверение, внимательно рассмотрел и снова поднял глаза.
– Звёздный Флот? – спросил он. – Объединённая Федерация Планет?
– Я – Павел Андреевич Чехов, лейтенант коммандер Звёздного Флота Объединённой Федерации Планет.
– Ну да, – с нескрываемым сарказмом ответил темноволосый агент. – А я Бонд. Ладно, коммандер, Вы хотите нам что-нибудь сказать?
– Что именно?
– Например, кто Вы такой на самом деле, что Вы тут делаете, и что это за штуки такие. – И он указал на коммуникатор и фазер, лежащие на столе так, чтобы Чехов не мог до них дотянуться.
– Моё имя Павел Андреевич Чехов, – повторил Чехов. – Я лейтенант коммандер Звёздного Флота Объединённой Федерации Планет, личный номер 656-5827В.
Тот, что допрашивал его, вздохнул.
– Ладно, поехали с начала.
– Куда поехали?
– Имя?
– Моё?
– Нет, – сказал тот с прежним сарказмом. – Моё.
– Бонд.
– Я не Бонд!
– Ну, тогда я не знаю, как Вас зовут, – сказал сбитый с толку Павел.
– Не вздумайте играть со мной в кошки мышки, мы с Вами живо разберёмся!
– Правда? – удивлённо спросил Павел. – А когда я смогу идти?
С шумом выдохнув, агент, который сперва заявил, что его зовут Бонд, а потом стал отрицать это, присоединился к тому, кто допрашивал Павла раньше.
– Как Вы думаете?
Павел потихоньку стал придвигаться к столу, на котором лежал фазер. Тот, кто допрашивал его первым, угрожающе взглянул на него. Павел сделал вид, что даже не думал двигаться.
– Я думаю, он русский.
– Русский-то он русский, но по-моему, он… умственно отсталый.
– Нам следует сообщить в Вашингтон.
– В Вашингтон? – переспросил агент – Не думаю, что есть необходимость сообщать в Вашингтон. Я не знаю, как этот парень сумел пробраться на ваше судно…
– На корабль. «Энтерпрайз» – это корабль. И с охраной на нём всё в порядке.
– …но он такой же шпион, как…
Дискуссия отвлекла охранников, и бдительность их ослабла. Заметив это, Павел молниеносно схватил фазер.
– Не двигаться! – закричал он.
Ошеломлённые, они обернулись. Затем Бонд шагнул к нему.
– Спокойно, – сказал он. – Не делайте глупостей, отдайте мне этот лучевой пистолет.
– Предупреждаю, – сказал Павел. – Если вы все сейчас же не ляжете на пол, мне придётся вас парализовать.
– Валяйте, – устало сказал агент. – Парализуйте меня.
– Мне очень жаль, но… – И он нажал пуск.
Фазер издал слабое урчание и затих.
– Наверно, радиация… – пробормотал Павел.
И прежде, чем они успели выхватить своё примитивное оружие, он схватил коммуникатор и удостоверение, метнулся к двери, распахнул её и кинулся бежать.
– Объявите тревогу! – закричал агент ФБР. – Но только не стреляйте в этого ненормального.
Павел мчался со всех ног. За ним гнался патруль. Шаги и голоса преследователей звучали всё ближе. Он рывком распахнул люк и захлопнул его за собой. Следующий люк открывался в темноту внизу; трап вёл вверх. Он вскарабкался вверх по трапу. Если он сумеет избегать их достаточно долго, чтобы связаться с мистером Скоттом, если ему удастся выиграть несколько секунд и постоять неподвижно, чтобы луч транспортатора смог поймать его…
Сзади и снизу донёсся тяжёлый топот. Он снова бросился бежать и выскочил на ангарную палубу. Его глазам открылись ряды самолётов. Но даже если бы ему удалось украсть один из них, он совершенно не умел водить столь устаревшие летательные аппараты.
За рядами самолётов поблёскивал в лунном свете прямоугольник воды. Павел кинулся туда, пригибаясь под крыльями, огибая шасси.
Он сбежал вниз по следующему трапу. Топот звучал сзади; топот доносился спереди. Павел резко остановился. Второй патруль мчался к нему с берега. Он был в ловушке.
Между доком и кораблём тянулась тёмная полоса воды. Если удастся нырнуть и проплыть под пирсом…
Схватившись за поручень, он начал было перегибаться, потом, увидев, что находится внизу, попытался остановиться. Но нога его зацепилась за что-то. Он споткнулся, и его швырнуло на поручень. Пытаясь за что-нибудь ухватиться, Павел раскинул руки. Фазер и коммуникатор вылетели у него из рук и, описав дугу, с плеском упали в воду. Ветер подхватил удостоверение и унёс его прочь. Пальцы скользнули по натянутой проволоке. Павел пронзительно закричал.
Он полетел вниз.
Расталкивая солдат, агент ФБР пробрался вперёд. Солдаты стояли и смотрели вниз, не в силах двинуться с места.
– Чёрт подери! Вызовите «скорую»!
Сумасшедший русский лежал, раскинув руки, на палубе катера, стоящего на якоре рядом с авианосцем. Вокруг его головы растекалась лужа крови.
Он не двигался.
Перепуганная, взбешенная сознанием собственного бессилия, Ухура нависала на Скоттом, лихорадочно колдовавшим на панелью транспортатора.
– Его коммуникатор молчит, – сказал Скотт. – Я не могу найти его.
– Ты должен его найти.
– Думаешь, я этого не знаю?
Проходили минуты, а Скотту всё не удавалось засечь Павла.
– Я иду на мостик, – сказала Ухура. – Попытаюсь…
В транспортаторную стремительно вошёл адмирал Кирк.
– Почему задержка? – спросил он отрывисто, тем нетерпеливым тоном, каким говорил лишь в минуты величайшего напряжения.
– Я… потерял коммандера Чехова, – сказал Скотт.
– Вы потеряли его!
– Отправьте меня назад! – сказал Ухура. – Я найду его и…
– Ни в коем случае! – сказал адмирал Кирк.
– Но, сэр…
– Об этом не может быть и речи. Если его схватили, Вы попадётесь в ту же ловушку. Если же с ним всё в порядке, он свяжется с нами или сумет сам вернуться на корабль.
– Но я отвечаю за…
– Мы все отвечаем, Ухура! Но он голосовал за то, чтобы рискнуть, наравне с нами. Вы нужны здесь, коммандер. – Он осмотрел фотонный накопитель. – Вы успели?
– Да, сэр, – сказал Скотт, не отрываясь от контрольной панели.
– Тогда за дело! Ухура, Скотти, я понимаю вашу тревогу за Чехова. Но мне нужно, чтобы у этого корабля была полная мощность, и быстро! – Он положил руку на плечо Скотту. – Скотти, я останусь здесь и постараюсь найти Павла. Иди.
– Да, сэр. – Скотт взял накопитель и с поникшими плечами вышел из транспортаторной.
– Ухура, – сказал адмирал, – Вы слушайте официальные каналы. Если его схватили, может, мы сможем найти его таким образом. Но, ручаюсь, через час он вернётся и будет барабанить в дверь.
– Надеюсь, сэр. – И Ухура заторопилась на мостик.
Она настроила компьютер на прослушивание какофонии радиотрансляций этого мира. Уловив ключевые слова, компьютер даст сигнал. Сама же Ухура стала слушать разные волны, по нескольку секунд каждую. Как ей сейчас не хватало привычного компьютера «Энтерпрайза». Его она могла настроить на сообщение обо всём необычном; ему она могла объяснить, что считать необычным. Но компьютер «Баунти» считал всё, относящееся к Объединённой Федерации Планет, необычным. А то, что они перенеслись на несколько столетий в прошлое, ещё усложняло задачу.
А время шло.
– Есть что-нибудь?
Ухура вздрогнула. Кирк стоял рядом с ней.
– Ничего, – ответила она. – Я не должна была оставлять его.
– Ухура, Вы сделали то, что должны были сделать. Вы доставили сюда накопитель. Мало хорошего было бы, если бы вы пропали оба. – Он попытался улыбнуться. – Продолжайте поиски. Вы обязательно найдёте его.
И он тяжело опустился в командное кресло.
В энергетической камере Скотт провёл точнейшую настройку фотонного накопителя и начал перенос фотонов в дилитиумные кристаллы. С помощью Спока ему удалось ускорить этот процесс. Он надеялся, что всё завершится удачно. Скотт поглядел сквозь прозрачную перегородку и покачал головой. Он всё ещё не замечал никаких изменений в кристаллах, хотя и его приборы, и приборы мистера Спока показывали, что рекристаллизация началась. Это был минимум того, на что он надеялся.
– Мистер Скотт, – произнёс голос Кирка из интеркома, – Вы обещали мне сообщить, сколько времени займёт рекристаллизация.
Скотт устало поднялся и шагнул к интеркому.
– Она идёт медленно, очень медленно, сэр. Это закончится на раньше, чем завтра.
– Слишком медленно, Скотти! Нужно раньше!
Теперь я должен ускорить квантовую реакцию, подумал Скотт. Может, в следующий раз от меня потребуется изменить постоянную Планка. Или увеличить скорость света.
– Постараюсь, сэр. Конец связи. – Скотт снова опустился на корточки рядом со Споком. – Он здорово нервничает, наш адмирал.
– Он человек, глубоко чувствующий, – задумчиво произнёс Спок.
– Ну, что там ещё новенького? – И Скотт снова хмуро уставился на показания приборов.
На мостике Джим потёр лицо руками. Позади слышалось жужжание радиоголосов, которые прослушивала Ухура. Впервые с той минуты, как они покинули Вулкан, Джиму нечего было делать. Только ждать.
И это было тяжелее всего.
Глава 11
Было уже далеко за полночь, когда Джилиан подъехала к Сосалито. В машине звучала кассета Спрингстина – по обыкновению, слишком громко. Прошло уже более двенадцати часов с того времени, как Джилиан выехала из Института, чтобы добраться домой пораньше и поваляться на кровати, глядя в потолок. Да уж, вернулась домой пораньше, нечего сказать.
Она гораздо охотнее побыла бы с китами. Джилиан завидовала тем, кто пятнадцать-двадцать лет назад жил в полузатопленных домах вместе с дельфинами, проводя исследования по установлению контактов с представителями семейства китовых. Но теперь для таких исследований в стиле всемирного потопа не было денег. Порой Джилиан казалось, что она родилась лет на пятнадцать позже, чем следовало.
Или может, подумала она, лет на триста раньше.
Затем она посмеялась над собой за то, что хотя бы на миг приняла рассказ Кирка всерьёз.
Джилиан остановилась на перекрёстке. Красный свет светофора отразился в стекле лендровера. Спрингстин пел «Танцуя в темноте». Сделав звук ещё громче, Джилиан взглянула на своё отражение в зеркале заднего вида как раз тогда, когда он дошёл до слов, что хочет поменять одежду, волосы, лицо.
О да, подумала она. Пой, Брюс, пой.
Ей хотелось измениться настолько, чтобы она могла быть с китами. Она позволила себе безумную фантазию о том, как нырнёт в ледяную воду у побережья Аляски вместе с Джорджем и Грейси, помогая им приспособиться к новой жизни, чтобы никто из людей никогда её больше не увидел.
Что верно, то верно, подумала Джилиан. Тебя и вправду никто никогда бы больше не увидел: ты умерла бы от переохлаждения за каких-нибудь полчаса. Да и потом, ты знаешь о диких китах гораздо меньше Джорджа и Грейси, даром что они отбились от стада ещё детёнышами. Ты знаешь о китах не меньше любого человека. Но этого недостаточно.
А если этот мистер Спок знал, о чём говорит – а она изо всех сил старалась убедить себя, что не верит этому ни на грош – и горбатые киты вскоре исчезнут окончательно, люди никогда не узнают о них достаточно.
Взгляд её затуманился. Она сердито провела по глазам рукой. На коротеньких, выгоревших под солнцем волосках её руки, блеснула влага – сначала красным, потом зелёным, когда сменился свет светофора. Она тронула машину.
Если бы я могла отправиться с ними, подумала Джилиан. Защитить их. Если бы я могла им сказать, прежде чем их увезут, уплывать прочь всякий раз, когда они заслышат шум двигателя судна, или пропеллера вертолёта, или даже человеческий голос.
Эта мысль больше всего не давала ей покоя. Джордж и Грейси не видели от людей ничего, кроме добра. В отличие от своих диких сородичей, они способны подплыть прямо к судну. Откуда им знать разницу между научно-исследовательским судном, ведущим наблюдения за китами, и вооружённым гарпунной пушкой кораблём китобоев?
И всё же мысль, что Джордж и Грейси обретут свободу, радовала Джилиан. Она пыталась уверить себя, что с ними всё будет в порядке. Общественное мнение, бойкотирование торговли китовым мясом, а также сугубо экономические соображения неминуемо приведут к полному и окончательному запрету охоты на китов. Если в ближайшие несколько лет с Джорджем и Грейси ничего не случится, они, вероятно, окажутся в безопасности до конца своих дней.
Подъехав к повороту, ведущему к её дому, Джилиан сбросила скорость. Она понимала, что ей следует отправиться домой. Надо отдохнуть и набраться сил к утру, если она хочет выдержать напряжение от погрузки китов в самолёт, натиск репортёров, которым Бриггс собирался позволить наблюдать за происходящим, и более всего – прощание.
Вместо этого она продолжала ехать по шоссе, ведущему к Институту.
Какого чёрта, подумала Джилиан. Ну так я не высплюсь один раз. Мне наплевать, что там Боб Бриггс думает о моих чувствах к китам. Буду сидеть у бассейна и ждать рассвета. И говорить с Джорджем и Грейси. И смотреть на них, и слушать их. Принесу магнитофон из своего кабинета и поставлю им «Голубое небо» Уилли Нельсона. Это будет в последний раз – ну, так что же. Зато что бы ни случилось, они будут свободными. И может, Джордж снова будет петь.
Оставив машину на стоянке, Джилиан вошла в тёмный музей, поднялась по спиральной лестнице к бассейну и вгляделась в темноту. Киты, наверно, дремлют. Раз в несколько минут они должны показываться на поверхности, делать выдох, затем вдох и снова нырять. Но, сколько Джилиан ни всматривалась, китов не было видно.
Может, им передалась моя нервозность. Может, им также не спится, как мне.
– Эй, друзья!
Ни всплеска, ни дыхания.
Перепуганная, она сбежала вниз и кинулась к прозрачной перегородке. С ними просто ничего не могло случиться. Не сейчас, когда до свободы уже рукой подать. Она прижалась к стеклу, всматриваясь в воду, боясь увидеть одного из китов лежащим на дне мёртвым или раненым, а второго – тычущимся в него в испуге и растерянности, пытающимся вернуть его к жизни.
За спиной послышались шаги. Она обернулась. В дверном проёме стоял Боб Бриггс.
– Их увезли вечером, – негромко сказал он.
Джилиан непонимающе смотрела на него.
– Мы не хотели здесь толпы репортёров, – пояснил он. – Это могло бы их напугать. Кроме того, я решил, что так будет легче для тебя.
– Легче для меня! – Она шагнула к нему. – Значит, ты их отправил, не дав мен даже проститься с ними?
Волна печали и ярости зародилась внутри неё. Ярость выплеснулась наружу, и Джилиан изо всех сил дала Бриггсу пощёчину. Он отшатнулся.
– Ты, сукин сын! – Она даже не посмотрела, что с ним. – Глупый, самовлюблённый сукин сын! – И бросилась бежать.
Очутившись в своей машине, Джилиан положила голову на руль и безудержно зарыдала. Ладонь ныла. До сих пор она в жизни никого не ударила, но теперь жалела, что ударила Бриггса раскрытой ладонью, а не кулаком.
Джордж и Грейси были на свободе. Она сама этого хотела. Но она хотела, чтобы они были ещё и в безопасности.
Джилиан подняла голову. Она приняла решение, к которому шла весь этот вечер, медленно, окольными путями, и теперь надеялась только, что не слишком долго колебалась.
Джилиан завела машину и выехала со стоянки.
Зулу поднял в воздух видавший виды вертолёт. Тот летел так, будто считал себя шмелем и верил в старую теорию, что шмели не должны обладать способностью летать. Наконец, он достиг края акрилового листа.
Трос натянулся, и вертолёт дёрнуло. Зулу изо всех сил пытался удержать его в воздухе. Постепенно устойчивость вернулась.
Увеличив скорость, Зулу стал набирать высоту. Акриловый лист поднялся в воздух. Бриз, незаметный на земле, подхватил его и стал раскачивать. Раскачивание передалось вертолёту. Теперь, когда вертолёт нёс груз, управлять им стало намного сложнее.
– И как они только умудрялись летать на этих драндулетах и не падать? – побормотал Зулу. Он ещё немного увеличил скорость, и качание ослабло. Лист повернулся к вертолёту ребром.
Чувствуя, как к вертолёту вернулась устойчивость, Зулу взял курс на Голден-Гейт-Парк.
Въехав на стоянку, Джилиан выскочила из машины, обежала составленные вместе урны и кинулась через газон. Стоял туман, и небо на востоке уже начало бледнеть.
Она остановилась там, где в последний раз видела Кирка.
– Кирк! – Она едва слышала собственный голос за шумом приближающегося вертолёта. – Кирк, чёрт бы тебя подрал! – закричала он в ярости. – Если ты обманул меня… если ты всё наврал…
Джилиан повернулась, оглядываясь во все стороны. Кирк не отвечал. Вокруг никого и ничего не было – ни Кирка, ни его странного спутника, ни невидимого космического корабля. На глазах у неё выступили слёзы ярости. Она даже не думала о том, что Кирк обманул её, как последнюю дуру. Он предложил её безопасность для её китов. Она хотела верить ему, она заставила себя поверить ему – а он, оказывается, лгал.
Ветер дунул ей в лицо, растрепав волосы. Вертолёт, теперь совсем близко, замер над усаженной рододендронами террасой. На грузовых тросах у него висело огромное стекло. Медленно он стал опускать его прямо на цветущие рододендроны. Стоящий внизу человек жестами указывал, куда его положить.
Джилиан присмотрелась – и охнула.
Человек вовсе не стоял – он висел в воздухе. Более того, от талии вниз его просто не было. Словно он находился внутри какого-то сооружения, которое скрывало его и в то же время само было невидимо. Невидимое сооружение.
– Кирк! – закричала Джилиан. – Кирк, послушай меня!
Она кинулась вверх по склону к террасе, продираясь сквозь мокрые от росы тёмно-зелёные листья и розовые и пурпурные цветы рододендронов. Выпрямляясь, кусты обдавали её росой.
Запыхавшаяся, изумлённая, она выбралась на террасу – и наткнулась на что-то. Она упала, приподнялась, протянула руку и ощутила что-то, похожее на опору – холодную, твёрдую, прочную и… невидимую. Охваченная изумлением и радостью, она обхватила эту опору руками и встала.
Полуневидимый человек жестами направлял акриловый лист, который, опускаясь, также становился невидимым. Наконец, человек махнул вертолёту. Тот поднялся выше и полетел прочь. Шум быстро затихал вдали.
– Где Кирк? – закричала Джилиан. – Кирк! О Господи! Кирк, ты мне нужен!
Полуневидимый человек посмотрел на неё сверху вниз, моргнул, пригнулся и… пропал.
Джилиан покрепче обхватила опору. На этот раз Кирк не исчезнет, подумала она. Я не позволю ему исчезнуть!
Она стала ждать, чтобы тот невидимка снова стал полувидимым, но ни он, ни Кирк не появлялись. Она потянулась вверх, пытаясь нащупать какие-нибудь поручни, прикидывая, сумеет ли вскарабкаться по невидимым конструкциям, поддерживающим невидимый космический корабль.
Внезапно опора исчезла из-под её рук. Перед глазами всё расплылось, и она ощутила лёгкое покалывание.
А затем парк исчез, и она обнаружила, что находится в ярко освещённом помещении. Пропорции его были какие-то странные, так же, как и освещение, и цвета.
Не странные, подумала Джилиан. Неземные.
Она стояла на неширокой платформе. Свечение вокруг быстро исчезло. Перед ней стоял Джеймс Кирк. Она видела, как он потянулся к пульту управления, явно рассчитанному на кого-то намного выше.
– Добро пожаловать в Страну Чудес, Алиса, – сказал Кирк.
Джилиан откинула с лица растрёпавшиеся волосы.
– Значит, это правда, – прошептала он. – Всё это правда. Всё, что Вы говорили…
– Да. И я рад, что Вы здесь. Хотя должен признать, Вы выбрали не самый подходящий момент, чтобы заглянуть на огонёк. – Он взял её за руку. – Постарайтесь успокоиться. Нам необходима Ваша помощь.
– Вы что, телепортировали меня? – спросила Джилиан. Удивлённо оглядываясь по сторонам, она сошла с платформы. Под переключателями на пульте были надписи, сделанные какими-то незнакомыми знаками, но рядом с некоторыми были приклеены кусочки ленты с надписями по-английски. – Это всё – настоящее?
– Это всё настоящее. – Кирк вывел её из помещения и провёл по коридору в другое, намного выше и просторнее. Сквозь открытый люк в потолке косо падали лучи света. Тот самый полуневидимка, теперь видимый целиком, закреплял вертикально большой лист прозрачного пластика.
– Познакомьтесь с мистером Скоттом, моим инженером, – сказал Кирк.
Скотт распрямился.
– Привет. – Он говорил с сильным шотландским акцентом. – Готово, адмирал. Примерно через час клей высохнет, и акрил выдержит натиск разъярённых чертей, не то что мальков доктора Тейлор.
