Текст книги "Путь домой"
Автор книги: Вонда Н. Макинтайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 1
Странник разогнался до немыслимой скорости, но Галактика простиралась на немыслимые расстояния. Для странника путь его длился всего лишь миг. Но за этот миг, равный периоду полураспада изотопа одиннадцатого элемента, краткий миг, в течение которого маленькая голубая планета совершила триста оборотов вокруг своего обычного жёлтого солнца, тревожная мелодия с этой голубой планеты утратила всякую гармонию и превратилась в какофонию, а затем и вовсе оборвалась. Теперь странник летел навстречу молчанию. Не получая ответа, он нёсся мимо звёзд, и его собственная мелодия стала погребальной песнью.
Капитан Звездолёта «Саратога» Александра напряжённо вглядывалась в иллюминатор. В любую минуту из Нейтральной Зоны могла появиться Ромуланская Хищная Птица. Три месяца повышенной боевой готовности хоть кого выведут из равновесия, и теперь капитан была так же на пределе, как и вся её команда, но ничем не позволяла себе выдать этого.
Напряжение царило повсюду с тех пор, как провалился проект «Генезис». Дипломаты, Звёздный Флот, Федерация, таинственная олигархия Клингонской империи, ещё более загадочная Ромуланская империя засуетились в атмосфере всеобщего подозрения, словно электроны в плазме.
Ежедневно космическое радио доносило до всех звездолётов и звёздных баз сообщения о ходе расследования. И у каждого было своё мнение о действиях адмирала Джеймса Т. Кирка, его мотивах, его принципах.
Возможно, клингоны не согласятся с результатами расследования. Возможно, они начнут войну. Если это случится, Александра должна быть готова к тому, что ромулане, их союзники, присоединятся к ним. Пока что расследование играло на руку клингонам гораздо больше, чем открытый конфликт.
Александра не понимала, почему Кирк не вернулся на Землю, чтобы защищаться. Это было похоже на капитуляцию без борьбы. Словно ему было всё равно, признают ли его виновным, или оправдают.
– Капитан.
– Да, лейтенант.
– Я слышу… – внезапно дельтанин, офицер «Саратоги» по науке, с ругательством сорвал наушники. Сгулайчес, офицер-связист, громко вскрикнул от боли и выдернул мембрану из вибраторных сенсоров.
– Мистер Ра-Дреии! Что случилось?
– Сигнал, капитан. Сигнал такой силы, что не выдержали фильтры громкости. Весьма своеобразное ощущение, – добавил он с иронией и с опаской поднёс к уху наушники.
– Источник сигнала?
– Нейтральная Зона, капитан.
– Ромулане?
– Нет. И не клингоны – если только они не изменили радикально все свои частоты.
– Визуальные сенсоры.
– Плотность энергии не позволяет определить источник.
Александра почувствовала, как по спине пробежал холодок возбуждения.
– Фильтры громкости восстановлены и усилены, капитан, – сказал Читирих Ра-Дреии.
– Что ж, послушаем, – сказала Александра.
На мостике раздались беспорядочные звуки.
– Универсальный переводчик… – тут Читирих Ра-Дреии снова выругался, используя одно из самых крепких дельтанских ругательств. Когда дело доходило до ругани, дельтане на мелочи не разменивались. – Переводчик не выдержал перегрузки, капитан. Бесполезно.
Александра чувствовала скорее возбуждение, чем гнев. Такой случай стоил месяцев рутинного патрулирования. Каждый капитан лелеял мечту о первом контакте с ранее неизвестной расой.
– Я хочу взглянуть на нашего гостя, лейтенант Сгулайчес, – сказала она. – И отправьте обычное приветствие. Пусть они знают о нашем присутствии.
– Да, капитан.
Никаких изменений в пронзительном шуме, никаких признаков, что источник сигнала получил их послание или же заметил присутствие «Саратоги».
– Вот он, капитан! Максимальное увеличение.
Поверхность объекта отражала свет звёзд. Вся информация, выданная сенсорами – чертовски мало, отметила про себя Александра – появилась в стартовом окне в углу экрана. Александра тихонько присвистнула. Что бы это ни было, оно было огромным.
– Какие-нибудь признаки присутствия ромуланских кораблей?
– Никаких, капитан.
– Ромулане не могли не заметить этого, – нахмурилась Александра. – По идее, они должны преследовать его. Они должны бы обвинить нас в том, что мы послали это в их пространство. Где же они?
Объект приближался.
– Рулевой, сбавьте скорость. – Всё это начинало напоминать Александре тест «Кобаяши Мару».
– Есть, капитан, – откликнулся рулевой. Импульсные двигатели компенсировали момент корабля.
– Дайте траекторию движения.
Изображение на экране затуманилось, и появились данные расчётов.
Если объект не изменит курса, он пройдёт точно через систему обычной жёлтой звезды под названием Солнце – той самой системы, где находится родная планета Александры, Земля.
– Убрать данные, – скомандовала Александра, и строки цифр исчезли с экрана.
Объект заметно приблизился, и уже можно было рассмотреть его. Он был длинный, цилиндрической формы, с торчащими тут и там антеннами. Поверхность была отполирована до матового блеска. А может, некогда зеркальная поверхность потускнела за эоны полёта в космическом пространстве, исцарапанная микрометеоритами и овеваемая солнечными ветрами раз в год или раз в столетие, пока сеть мельчайших царапин не пригасила её зеркальный блеск.
– Как по-вашему, что это может быть?
– Похоже на зонд, капитан, – отвечал офицер по науке. – Запущенный неизвестной цивилизацией.
– Продолжайте трансляцию сигналов, – сказала Александра. – Приветствие и уверения в мирных намерениях на всех известных языках. И свяжите меня с командованием.
– Командование на связи, капитан.
– Командование Звёздного Флота, – сказала Александра, – говорит звездолёт «Саратога», патрулирующий границу с Нейтральной Зоной, сектор пять. Мы обнаружили зонд неизвестного происхождения, движущийся по курсу к Солнечной системе. Мы пытаемся установить первый контакт, используя все частоты. Никакого вразумительного ответа и никакой реакции на наше присутствие.
– «Саратога», продолжайте наблюдение. Мы проанализируем сигналы и свяжемся с вами.
– Мистер Ра-Дреии, – сказала Александра, – передайте сигналы.
Офицер по науке отправил командованию Звёздного Флота копию радиопередачи, полученной от зонда. При этом он саркастически усмехался, словно говоря: «Анализируйте, анализируйте; поглядим, что вы сумеете тут разобрать».
– Конец связи, – сказала Александра.
– Расстояние до объекта – четыреста тысяч километров. Объект приближается.
Корабль завибрировал в такт сигналам зонда. Свет на мостике погас.
– Мистер Ра-Дреии, причина?
– Капитан, зонд посылает свои сигналы на усиленной волне огромной мощности.
– Можете Вы блокировать эту волну?
– Нет. Она воздействует на все наши системы…
На мостике зажглось аварийное освещение. Теперь пронзительные сигналы зонда слышались по всему звездолёту.
– Боевая готовность первой степени, – спокойно сказала Александра. – Рулевой, стоп.
– Капитан, импульсные двигатели вышли из строя!
– Аварийные замедлители! – Ни дать, ни взять – тест «Кобаяши Мару».
– Бездействуют, капитан.
Зонд нёсся прямо на них. Сигналы его сделались громче, словно он обладал способностью заставить материю и пространство-время вибрировать в такт их частоте. «Саратога задрожала». Свет погас.
– Аварийное освещение! – закричала Александра, стараясь перекричать ужасную какофонию сигналов.
В тусклом красном аварийном свете офицеры тщетно вернуть управление кораблём. На экране появились помехи, изображение утратило чёткость.
– Доложить о повреждениях! – скомандовала Александра.
– Капитан, все системы отказывают, – доложил Читирих Ра-Дреии. – Корабль функционирует исключительно на аварийной мощности.
Зонд придвинулся к ним передним концом вплотную; цилиндрическое тело его, казалось, уходило в бесконечную даль.
– «Саратога» потеряла управление, – сказала Александра. – Приготовиться к столкновению.
Длинный цилиндр зонда стремительно прошёл над ними, чуть выше корпуса «Саратоги», оставив их во внезапной тишине.
Зонд летел к Земле.
– Нам конец, – хрипло прошептал Читирих Ра-Дреии. – Они нас прикончили. А мы даже не знаем, почему, что им нужно.
– Дайте аварийный канал, – приказала Александра. – Мистер Ра-Дреии, готовьте стазис.
Индикатор мощности показывал настолько низкий уровень, что капитан могла использовать последние резервы «Саратоги», и всё же сигнал никогда не дойдёт до Звёздного Флота. Но у неё не оставалось выбора.
– «Саратога» вызывает командование Звёздного Флота, – заговорила Александра. – Вы слышите меня? Ответьте. Звёздный Флот, ответьте. – Она подождала, но ответом ей было молчание. – Все корабли Федерации, кто слышит меня. Сигнал бедствия. Сообщите командованию Звёздного Флота. Земля в опасности. Повторяю…
Атмосфера стала удушливой от выдыхаемого углекислого газа. Читирих Ра-Дреии и люди из инженерной службы безуспешно пытались восстановить системы жизнеобеспечения. Александра распорядилась поместить весь экипаж в стазис и продолжала передавать сообщение об опасности, пока мощность сигнала не упала до нуля.
Никакого ответа.
Сарек вышел из транспортаторного центра во влажную прохладу земного дня. Он мог бы транспортироваться прямо в здание Высшего Совета Федерации, но предпочёл дойти туда пешком. Попадая на другую планету, он никогда не упускал случая пройтись на свежем воздухе, под открытым небом, если только позволяли условия. Это помогало освоиться в новой обстановке. Сарек научился этому у Аманды. Он нередко удивлялся, почему все вулканцы не поступают так же – ведь это так логично.
Выйдя в отставку много лет назад, Сарек не предполагал, что ему когда-либо придётся вернуться на дипломатическую службу. Он не предполагал, что ему доведётся снова побывать на Земле. Но два визита на Землю за какие-нибудь три месяца полностью нарушили размеренный уклад его жизни. Первый раз он отправился на Землю для того, чтобы обвинить Джеймса Кирка. Второй раз – чтобы защищать его.
Правительство Вулкана почти склонялось к тому, чтобы запретить ему вторую поездку. Сареку пришлось использовать всю свою логику, всё своё умение убеждать, чтобы добиться их согласия. Многих в правительстве совершенно не интересовала судьба Джеймса Кирка; они высказывали Сареку гипотезу, что поскольку Кирк нейтрализовал серию событий, которые сам же и вызвал, было достигнуто определённое равновесие. Теперь Кирк должен отвечать за последствия своих действий. В случае же вмешательства вулканцев, это равновесие будет нарушено.
Возможно, подумал Сарек, упрёк министра Т’Принг был справедлив, и я действительно слишком долго жил на Земле. С точки зрения других вулканцев я, несомненно, слишком долго жил в обществе землян; по крайней мере, в обществе одной землянки. Всё же я не представляю себе, как мог бы поступить иначе, и в конце нашей дискуссии даже остро отточенный, безупречно логичный ум Т’Принг признал справедливость моих доводов. Она поддержала меня.
Идя по улицам Сан-Франциско, он заново приноравливался к земной слабой силе тяжести и погоде. Туман стоял на улицах, окутывал знаменитый мост Голден-Гейт, тёк между холмами. Сарек плотнее запахнулся в плащ, отметив, что на плотной ткани собрались капельки влаги.
В здание Высшего Совета Федерации Сарек вошёл за несколько минут до того, как должно было начаться его выступление. В фойе навстречу ему заторопилась коммандер Кристина Чэпел.
– Сарек! Спасибо, что прилетели.
– Получив Ваше послание, я вылетел с Вулкана, как только смог. Результаты расследования по-прежнему свидетельствуют против Джима Кирка и его товарищей?
– Не в его пользу. И не в пользу никого из остальных. – Она не скрывала тревоги. – За свою карьеру он приобрёл много друзей. Но и врагов тоже. Многие – в том числе и в самой Федерации – будут рады, если его осудят.
– Но он спас жизнь Споку, а также и лейтенанту Саавик, – сказал Сарек. – Более того, он действовал по моему поручению. Нелогично наказывать его за это.
– Сэр, – заметила Чэпел, – Вы тоже нажили немало врагов.
– Это нелогично, – повторил Сарек. – Но это правда, – добавил он.
– Господин посол, Спок выздоровел?
– Он выздоравливает; однако, пережитое не прошло для него бесследно. Он изменился, но это Спок.
– Я очень рада, – сказала она.
Сарек последовал за Чэпел в неожиданный полумрак зала заседаний.
Резкий свет вспыхнул над рядами спускавшихся амфитеатром кресел, окрашивая одежду присутствующих в одинаковый красный цвет. Не только пол, но и сам воздух в зале содрогнулись от грохота. На голографическом экране перед сидящими видно было, как взрывается планета.
Громовой голос заполнил зал.
– Вся экспедиционная команда погибла в этой ловушке Федерации, а коммандер Крудж бы брошен умирать на гибнущей планете!
Изображение исчезло, и зал погрузился во тьму. Единственный луч света падал на место свидетеля, освещая гневное, с резкими чертами лицо Камарага, посла Клингонской империи в Объединённой Федерации Планет. Сареку уже доводилось встречаться с Камарагом, и он знал его, как упрямого оппонента.
На экране возникло изображение «Энтерпрайза» на фоне черноты, усеянной огоньками звёзд. Снова полыхнуло ослепительное пламя – взорвались перегруженные варп-двигатели. Рядом с Сареком коммандер Чэпел со свистом втянула в себя воздух. Прозрачное третье веко скользнуло на глаза Сарека, защищая их от яркого света, заставившего заморгать большинство из присутствующих. Когда зрение их прояснилось, они увидели то, что ещё раньше увидел Сарек – гибель «Энтерпрайза». Израненный корабль из последних сил сопротивлялся смерти, но тут раздался ещё один взрыв, и ещё, и корабль, сорвавшись в атмосферу, вспыхнул и исчез в пламени.
Чэпел отвернулась.
Как это похоже на землян, подумал Сарек, горевать о гибели корабля.
– Но одна ошибка способна разрушить самый хитроумный план, – продолжал Камараг. – В памяти нашего корабля сохранились все записи! Офицер Мальтц радировал их мне перед смертью. Действительно ли он покончил с собой, как утверждает Федерация? Или же кто-то счёл нужным убрать последнего свидетеля?
На экране возникло изображение небольшой группы землян. В центре находился Джеймс Кирк.
– Вот он! – вскричал Камараг. – Остановить изображение! Стоп!
Изображение замерло; Джеймс Кирк смотрел на гибнущий корабль.
– Смотрите, – произнёс Камараг тихим, угрожающим голосом. На высоком его лбу вздулись жилы; брови грозно хмурились над тёмными, глубоко посаженными глазами. – Вот главный виновник! Джеймс Т. Кирк, изменник и террорист. Он несёт ответственность за похищение клингонского корабля и убийство его команды. Но его истинный замысел ещё более преступен. Смотрите же, какова его настоящая цель!
Изображение исчезло, сменившись другим. Джеймс Кирк, в форме, спокойный, уверенный, смотрел с экрана в зал.
– Чтобы лучше понять, о чём я говорю, – говорил Кирк, – необходимо ознакомиться с параметрами прибора «Генезис».
На экране засветилась сложная диаграмма.
– Генезис вызывает распад молекулярной структуры материи не на атомы и даже не на элементарные частицы, а на субэлементарные частицы-волны.
Диаграмма превратилась в торпеду, которая понеслась сквозь пространство и упала на безводную планету. Вспыхнувшее на месте её падения пламя распространилось во все стороны, пока скалистая поверхность не исчезла под ним. Когда же оно погасло, камни и пыль стали водой, воздухом и плодородной землёй.
– Результаты полностью контролируются, – сказал Джим Кирк. – В результате этого испытания бесплодная планета стала миром с водой, атмосферой и функционирующей экосистемой, пригодной для существования большинства форм углеродной жизни.
Сарек знал о «Генезисе». Ему не требовалось смотреть демонстрацию. Вместо этого он стал наблюдать за присутствующими. Большинство из них знали о секретном проекте либо очень мало, либо вообще ничего. Теперь же одни из них откровенно выражали изумление, другие погрузились в глубокое раздумье – в зависимости от своих обычаев и характера.
– В то самое время, когда Федерация вела с нами мирные переговоры, Кирк в тайне разрабатывал торпеду «Генезис». Это новейшее оружие, замаскированное под гражданский проект, было изобретено любовницей Кирка и их сыном. И адмирал лично провёл испытание!
Камараг подождал, пока стихнет взволнованный шум в зале. Сарек собрался с силами. Голографический экран сжался и исчез. В зале зажёгся свет.
– Джеймс Кирк назвал результат этого ужасающего энергетического воздействия планетой Генезис. Циничная метафора! Это была не более и не менее как тайная база, с которой планировалось начать операцию по уничтожению клингонской расы! – Сделав паузу, чтобы его гнев мог подействовать на аудиторию, он горделиво выпрямился. – Мы требуем выдачи Кирка! Мы требуем справедливости.
– У Клингонской империи своеобразное понятие о справедливости, господин президент, – с этими словами Сарек спустился по широким ступеням. – Не так давно Империя признавала Джеймса Кирка героем, помешавшим уничтожению клингонского народа. Интересно, какой политический переворот понадобился, чтобы мнение изменилось столь радикальным образом.
– Это Кирк изменился! – вцепившись пальцами в край трибуны, Камараг подался вперёд, с яростью глядя на Сарека. – От сокрытия своих планов он перешёл к их осуществлению, как доказывает «Генезис»!
– Название проекта «Генезис» полностью отражает его цель, – сказал Сарек. – Успех его означал бы создание жизни, а не смерти. Это клингоны развязали кровопролитие, пытаясь овладеть его секретом.
– То, что вулканцы – интеллектуальные марионетки Федерации, давно известно, – холодно сказал Камараг.
– Ваш корабль уничтожил Ю.С.С. «Гриссом». По приказу коммандера Круджа был убит Дэвид Маркус, сын Джеймса Кирка. Вы отрицаете эти факты?
– Мы ничего не отрицаем. Мы имеем право защищать своё существование.
– У вас есть право совершать убийства?
При этих словах Сарека по залу прокатился шум. Сарек стоял спокойно, ожидая, пока восстановится тишина. Президент ударил по столу председательским молотком.
– Соблюдайте порядок! Никаких больше выкриков из зала.
Когда в зале снова стало тихо, Сарек поднялся на возвышение и стал лицом к президенту, оказавшись при этом спиной к послу Камарагу. Это был вызов и оскорбление одновременно.
– Господин президент, – сказал Сарек, – я пришёл, чтобы говорить от имени обвиняемых.
– Это вопиющий пример личного пристрастия! Джеймс Кирк спас сына Сарека. – В голосе Камарага послышалась нескрываемая ирония. – Вряд ли можно упрекать Сарека за то, что он пристрастен – вернее за то, что он позволил своим эмоциям взять верх над беспристрастным анализом.
Сарек оставил без внимания этот ответный выпад. Всё своё внимание он сосредоточил на президенте, не позволяя ни оскорбительному ядовитому высказыванию Камарага, ни шёпоту и выкрикам в зале отвлечь себя. Прожив много лет вдали от Вулкана, Сарек усвоил, что подобная реакция на внезапное изменение вовсе не означает намерения вмешаться. Сколь бы высокоразвита ни была их цивилизация, сколь бы ни был высок уровень их образования, большинство разумных существ весьма склонны отвлекаться от важных дел, если появляется перспектива занимательного зрелища. А спор между клингонским послом Камарагом и вулканцем Сареком поистине обещал быть занимательным.
Сарек отдавал предпочтение вулканской манере дискуссии. Должно быть, президент совета также изучал вулканскую манеру поведения, ибо он оставался спокойным, пока волнение в зале не стихло.
– Господин посол, – обратился президент к Камарагу, – совет должен обсудить услышанное. Мы рассмотрим ваши доводы…
– Вы собираетесь оставить Кирка безнаказанным, – негромко, с угрозой сказал Камараг.
– Адмирал Кирк обвиняется в девяти нарушениях инструкции Звёздного Флота…
– Инструкции Звёздного Флота! – презрительно фыркнул Камараг. – Это неслыханно! Есть более высокий закон, чем инструкции Звёздного Флота! Запомните все: пока жив Джеймс Кирк, миру не бывать.
С этими словами он покинул место свидетеля и стремительно вышел из зала. В тишине, последовавшей за его ультиматумом, его тяжёлые шаги прозвучали особенно громко. Телохранители на ходу окружили Камарага; его группа, собрав своё оборудование, заторопилась следом.
Встревоженный заявлением Камарага, президент обратился к Сареку.
– Сарек, при всём уважении к представителю Вулкана мы просим о выдаче Кирка и его подчинённых, чтобы они ответили за свои преступления.
Требование президента сказало Сареку о многом. Расследование придёт к выводу, что обвинения обоснованы. Джеймс Кирк и его друзья предстанут перед военным трибуналом.
Чтобы выполнить просьбу Сарека, они рисковали своей карьерой и своей жизнью. Они добровольно прошли через такие испытания, которые большинство находящихся в этом зале не могли бы даже себе представить. И вот какая их ждёт награда.
– При всём уважении к Вам, господин президент, – ровным голосом произнёс Сарек. – Я вижу только одно преступление: отказ Джеймсу Кирку и его друзьям в той чести, которую они заслуживают.
Президент поколебался, надеясь, что Сарек изменит своё решение. Но тот лишь бесстрастно глядел на него, не произнося больше ни слова.
Древнее солнце давало планете Вулкан её две наиболее характерные черты: нестерпимую жару и сухую красную пыль. Этот климат буквально высасывал из Джима все соки. Из-за слишком низкого содержания кислорода в атмосфере землянам приходилось систематически принимать триокс, а триокс вызывал у Джима почти такое же головокружение, как кислородное голодание. Оставалось только надеяться, что он вызывает меньший износ нейронов.
За всю историю своей цивилизации, подумал Джим, вулканцы никогда не утруждали себя кондиционированием воздуха. Интересно, какой логикой это объясняется?
Ближе к закату Джим пересёк равнину у подножья Селейи и остановился возле клингонского звездолёта. В его длинной тени было на несколько градусов прохладнее, но внутри должно было быть сущее пекло. Он и остальные работали в корабле по ночам. Днём они спали в своих сравнительно прохладных комнатах внутри горы, делали снаружи звездолёта ту работу, которую могли, и переживали. Никто не пытался обсуждать ни выбор Джима, ни своих собственных решений. Но переживали все.
Больше всего Джим переживал за Маккоя. Каково бы ни было влияние сеансов мелдинга на Спока, силы Маккоя таяли с каждым разом всё больше и больше.
Заслышав над головой скребущие звуки, он отступил назад и, задрав голову, взглянул вверх.
– Кто там? – спросил он.
– Это я.
– Боунз? Как ты? – Подтянувшись, он выбрался на крыло. Джим напряжённо ловил любые странности в поведении Маккоя, хотя и старался не подавать виду.
– Т’Лар говорит, что Спок не нуждается в дальнейших сеансах мелдинга, – сказал Маккой, не оборачиваясь. Отступив на шаг, он окинул свою работу критическим взглядом и нанёс завершающий мазок кистью.
Джи заглянул доктору через плечо. Маккой закрасил клингонское название и чуть повыше вывел: «H.M.S. Bounty».
– Мы ведь не хотим, чтобы кто-то подумал, будто это был корабль клингонов, верно?
Джим издал смешок.
– У тебя своеобразное чувство юмора, Боунз.[1]1
28 апреля 1789 года на британском корабле «H.M.S. Bounty», шедшем с острова Таити в Англию, вспыхнул бунт. Бунтовщики высадили капитана и ещё 18 человек в шлюпку, вернулись на Таити, а позднее основали колонию на острове Питкэрн. Одного из мятежников звали Маккой. Помните, у Джека Лондона «Потомок Маккоя»? Капитану со своими людьми удалось добраться до цивилизации.
[Закрыть]
– Джим, по-моему, мы уже достаточно тут проторчали. Ты как считаешь?
– Достаточно – не то слово. Слишком долго. – Он положил руку на плечо Маккою. – И у каждого было достаточно времени, чтобы обдумать своё решение. Сегодня вечером мы устроим голосование.
Они спустились вниз. На верхней ступени Джим набрал в грудь воздуху, выдохнул и шагнул внутрь корабля. Жара мгновенно окутала его. К вечеру температура опустится почти до терпимой. Джеймс Кирк привык к точно отрегулированным условиям внутри корабля. Бывая на Земле, он жил в Сан-Франциско – городе с умеренным климатом.
– В жизни не привыкну к этой вони, – сказал Маккой.
От жары едкий, чуть горьковатый запах непривычных материалов чувствовался особенно сильно.
– Не так уж это и страшно, – ответил Кирк. – Ты никогда не был так уж чувствителен к непривычным запахам.
– Только не надо мне говорить, как я изменился, Джим, – проворчал Маккой. – Я не хочу больше об этом слышать. – От его хорошего настроения и следа не осталось. – Мне надо кое-что сделать в медотсеке. – С этими словами он исчез в другом конце коридора.
Джим направился на мостик. Отличий от «Энтерпрайза» здесь было гораздо больше, чем сходства. Кирк и его офицеры устроили себе ускоренный курс какого-то странного диалекта клингонского, на котором были сделаны надписи. Тут и там были приклеены куски клейкой ленты с поясняющими надписями. Примечания Чехова были на русском. Зулу делал надписи на трёх разных языках, только один из которых использовал латинский алфавит.
Сев на место Ухуры, Кирк просмотрел её записи, сделанные на стандартном языке, и включил систему связи.
– Вулканская контрольная станция.
– Говорит Джеймс Кирк. Прошу канал связи с Дельтой.
– Каналы связи блокированы сильными помехами. Пожалуйста, попробуйте позднее.
Джим тихо выругался. Все попытки связаться с Кэрол Маркус были тщетны. Возможно, она не желала разговаривать с ним от горя или гнева. Или того и другого вместе. Он вспомнил, что она сказала ему, когда он и Дэвид впервые встретились: «У тебя свой мир, у меня – свой. И я хотела, чтобы Дэвид был в моём мире».
Её желание было понятно и оправдано. Мир Джеймса Кирка был необычен и полон опасностей. В поисках необычного Дэвид столкнулся с опасностью. И был уничтожен ею.
Джим завидовал Кэрол за то, что она знала мальчика. Как изменилась бы его собственная судьба, знай он о Дэвиде и имей возможность быть частью его детства? Но ничего этого не случилось. Он не знал Дэвида ребёнком; взрослым же его никто никогда не узнает.
Джим дорожил немногими воспоминаниями о самоуверенном, умном, порывистом молодом человеке, который был его сыном. Он оплакивал смерть Дэвида и всё, что было утеряно вместе с ним.
Когда солнце скрылось окончательно, Джим прочистил горло, расправил плечи и встал. Легче всего – целиком уйти в собственное горе. Но у него есть долг – пусть даже это означает, что ему придётся вести своих друзей навстречу концу их карьеры, если не хуже.
Спустившись наружу, он стал ждать, пока соберётся команда погибшего «Энтерпрайза».
Первым появился Монтгомери Скотт. Выглядел главный инженер измученным. Он вообще был сам не свой после гибели «Энтерпрайза» – да и остальные тоже, но на Скотта последняя миссия подействовала особенно сильно. Он потерял своего племянника, Питера Престона, погибшего, когда корабль атаковал Хан Сингх. Потом он потерял свой корабль. Скотт стал главным инженером «Энтерпрайза» ещё раньше, чем Джим стал его капитаном, и продолжал оставаться им, когда Джим получил чин адмирала и был переведён в штаб. Джим не мог сосчитать, сколько раз Скотт вытаскивал из невидимой шляпы механического или электронного кролика и спасал корабль от верной гибели. На этот раз Скотт не просто не сумел спасти корабль. Он способствовал его уничтожению.
– Добрый вечер, адмирал, – сказал инженер.
– Привет, Скотти. Не заходи пока. Сегодня будет голосование.
– Хорошо, сэр.
Они подождали ещё. Павел Чехов и Ухура подошли вместе. Подходя, Павел Чехов, самый младший их всех по возрасту, отпустил очередную шуточку про службу на космических рудовозах. Вечерний ветер ерошил его тёмные волосы. Ухура, по обыкновению собранная и невозмутимая, сумела изобразить улыбку.
– Сегодня мы будем голосовать, – сказал Джим. Пожалуй, рудовозы – это ещё лучшее, что их может ждать. Даже неунывающий юмор Чехова заметно сник.
Что до Ухуры, Джим не мог сказать, что она чувствует или думает. За все три месяца их пребывания на Вулкане она не выказала ни малейших признаков уныния или подавленности. И не однажды её спокойствие и уверенность не позволяли другим пасть духом.
С другой стороны бегом приближался Зулу. Его намокшие от пота волосы прилипли ко лбу.
Ради того, чтобы помочь Джиму выполнить просьбу Сарека, молодой капитан пожертвовал большим, чем все остальные. Останься он на Земле, у него был бы теперь свое корабль. Из-за Джеймса Кирка капитаном «Эксельсиора» был назначен другой. Но Зулу ни единым словом не выразил, что сожалеет о своём выборе.
Во время их вынужденного пребывания на Вулкане Зулу занялся местными боевыми искусствами. И теперь при его приближении Джим заметил у него на руке свежий синяк. Вулканцы считали этот вид единоборства созерцательным. Джим, однажды понаблюдав за тренировкой, счёл его грубым. Заботясь о своём офицере, Джим месяца два назад порекомендовал ему побольше отдыхать. В ответ Зулу в самых учтивых выражениях порекомендовал адмиралу заняться собственными делами.
И Зулу был прав. Теперь он выглядел таким же цельным, как меч; словно, намеренно подвергнув себя испытанию, он вышел за предел сожалений и страха. Сила тяжести и жара Вулкана очистили его и закалили, как жар плавильни очищает от примесей руду, превращая её в металл.
Маккой спустился по трапу. Теперь все были в сборе.
– Все уже решили? – спросил Джим.
– Тут нечего решать, адмирал, – сказал Чехов. – Мы возвращаемся с Вами на Землю.
– С чего Вы взяли, что я собираюсь вернуться?
Слова его шокировали даже Ухуру.
– Адмирал!
– Ответственность за случившееся целиком и полностью лежит на мне, – сказал Джим. – Нет, не спорьте. Если я вернусь один, возможно, командование решит забыть о вас. Если я не вернусь, они могут бросить все силы на поиски меня одного и оставить вас в покое. Там, в посольстве Вулкана на Земле, Сарек предоставил Ухуре политическое убежище. Вулканцы никогда не нарушат этого обещания. Если ещё кто-нибудь из вас обратится с просьбой о предоставлении политического убежища, я уверен, Сарек поможет.
– И провести остаток дней своих на Вулкане, изучая логику? – спросил Маккой. – Ну нет.
– Если кто-то из вас хочет, можно отправиться на «Баунти» в какую-нибудь колонию в одной из пограничных систем, где люди не задают лишних вопросов.
Чехов рассмеялся.
– Нет такой границы, сэр, где люди не станут спрашивать, почему земляне летают на клингонском боевом корабле. Пусть даже замаскированном. – Он махнул рукой, указывая на новое название корабля.
– Довольно, Джим, – фыркнул Маккой. – Никаким колонистом ты не будешь, да и пиратом тоже, мы все это знаем. Давай голосовать.
– Что ж, хорошо, – сказал Джим. – Кто за то, чтобы вернуться на Землю…
Зулу поднял руку. То был жест вызова, а не поражения. Маккой, Ухура и Чехов последовали его примеру. Последним равнодушно поднял руку Скотт.
– Скотти, ты уверен?
– Да, сэр, вот только… я всё время думаю…
– Я знаю, Скотти, знаю.
Джим также поднял руку. Он поочерёдно посмотрел на каждого, затем кивнул.
– В записи будет сказано, – произнёс он, – что адмирал и офицеры погибшего звездолёта «Энтерпрайз» устроили анонимное голосование и единогласно проголосовали за то, чтобы вернуться на Землю и ответить за свои действия, направленные на спасение своего товарища, капитана Спока. – Он замялся. Ему хотелось как-то выразить им благодарность за поддержку, но слова не шли на ум. – Всем спасибо, – неестественно напряжённым голосом сказал он. – Прошу всех вернуться на свои посты.
