Текст книги "Вампир"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

11

Покинуть город оказалось делом нелегким. До сих пор Андрей почти ничего не видел в Петерсхаузене, но он не думал, что город насчитывает более трехсот или даже четырехсот жителей. Теперь его стены вмещали вдвое больше, а через громоздкие ворота прибывали все новые и новые беженцы. Они шли исключительно пешком, потому что перед воротами стоял отряд вооруженных людей, которые вынуждали приходящих оставлять свои повозки, а дальше идти лишь с тем, что на них надето. Повозки и телеги были составлены в каре перед воротами. Андрей заметил нечто такое, что его, впрочем, не удивило: тридцать или сорок человек Цепеша находились тут – очевидно, для того, чтобы охранять имущество беженцев, но многие делали противоположное – мародерствовали.

Андрею было горько видеть, как людей, бросивших на произвол судьбы нажитое добро, теперь заставляют отдавать последние жалкие крохи, но он видел также, что другой возможности нет. Город уже и так не вмещал всех прибывающих. На внутренней стороне городской стены и между зубцами больших башен он заметил немногочисленных караульных. Если Петерсхаузен готовился к длительной осаде, все это выглядело недостаточно продуманным.

– Большое ли войско у Дракулы? – обратился он к Владу, когда они подходили к маленькому отряду вооруженных всадников, поджидавших их в отдалении.

– Не особенно, – ответил тот, – человек сто пятьдесят. Остальные – простые солдаты, наемники или крестьяне и пленные, которых заставили служить. – Он прикинул в уме. – Всего сотен пять наберется, от силы семь, но не больше.

– Против трех тысяч опытных янычар Селика! – Абу Дун покачал головой. – Это самоубийство.

– Нельзя недооценивать возможности людей, которые сражаются за свое право на жизнь, – сказал Влад.

– Это я понимаю, – кивнул Абу Дун. – Известно, на что они способны. Я многих из них поубивал.

Андрей испытал облегчение, когда они наконец добрались до поджидавших их лошадей и запрыгнули в седла.

Влад поднял руку, давая понять, что они выступают, – жест, который сказал Андрею больше, чем сам Влад мог предположить. Он был слишком быстрым, слишком уверенным. Было заметно, что Влад привык командовать. И еще привык к тому, что его команды неукоснительно выполняются.

Маленький отряд тронулся в путь. Видимо, не случайно всадники держались от них на изрядном расстоянии, группируясь в вытянутый овал, окружавший их со всех сторон и исключавший попытку побега. Андрей и не собирался бежать. Он горел желанием увидеть Вайхс и графа Цепеша.

Однако они не шли прямой дорогой, ведущей к замку Дракулы, а продвигались на восток. Какое-то время ехали на северо-восток, не слишком быстро, но в одном направлении, и замок почти не был виден. Они двигались параллельно ему, и высившееся на горизонте мрачное строение казалось посланцем чужого жуткого мира. Андрей сожалел, что не сможет лучше ознакомиться с замком, – не важно, как долго будет продолжаться путь, но когда-нибудь ему предстоит сразиться с Цепешем на мечах, и тогда каждая деталь, которую Андрей узнает, может решить вопрос жизни и смерти. Но вместе с тем он испытал и некоторое облегчение. От Вайхса веяло чем-то… мрачным. Он не мог до конца осмыслить это, но сомнений на этот счет у него не было.

Они поднимались по пологому, но длинному склону холма, а когда достигли его вершины и посмотрели вниз, то увидели прямо под собой военный лагерь султана Селика. У Андрея захватило дух, когда он понял масштаб турецкого нашествия. Там было огромное множество палаток, людей и животных, главным образом лошадей, но, к своему удивлению, он увидел и нескольких верблюдов. Все это было довольно далеко, в нескольких милях от них, но воинов там было куда больше, чем три тысячи. Ему никогда прежде не доводилось видеть так много людей сразу. Если бы ему сказали, что войско насчитывает десять тысяч, он поверил бы.

Влад дал Деляну время рассмотреть османское войско, затем коснулся его руки и указал в противоположном направлении. Взгляд Андрея переместился. Войско Цепеша располагалось по другую сторону хребта, примерно в двух милях от турецкого. Оно насчитывало человек шестьсот и, по сравнению с турками, выглядело беспомощно.

– Мне что же, одному нападать на турков или ты поедешь со мной? – спросил Андрей насмешливо.

Влад бросил на него предостерегающий взгляд, но ничего не сказал.

Абу Дун добавил:

– Дай мне время попасть на другую сторону. Ты погонишь их от себя, а я уложу их всех.

– Интересное предложение, язычник, – произнес голос у них за спиной. – Я об этом подумаю, если мой план окажется неудачным.

Андрей повернулся в седле и так сильно вздрогнул, что лошадь испугалась и стала нервно рыть землю копытами. Цепеш вынырнул в нескольких шагах за ними. Андрей узнал его голос раньше, чем обернулся, и теперь смотрел на рыцаря в кроваво-красном одеянии. На коне тоже были странные доспехи, и он выглядел как сказочное существо. Цепеш всадил еще в стремя короткое копье, на котором был укреплен черный флаг с кроваво-красным драконом. Впрочем, испуг Андрея не был связан с Дракулой.

Он касался двух рыцарей, которые держались примерно в двадцати метрах за ним. Они были одеты так же непривычно, как Цепеш, но не в красное, а в блестящие золотые доспехи. Билер и Кербер, подручные отца Доменикуса.

– О да, – сказал Цепеш иронично, заметив испуг Андрея. – Чуть не забыл. Я был уверен, что ты охотно поприветствуешь их и вы немного поболтаете о старых временах, но, к сожалению, ситуация не особенно благоприятствует этому. Сначала я должен выиграть войну.

Андрей слушал вполуха. Он во все глаза смотрел на золотых рыцарей. Они сняли шлемы и положили их на седла. Андрей не мог бы объяснить выражение их лиц. Сам он не испытывал ничего, кроме ненависти, слепой ненависти, которая толкала его к тому, чтобы немедленно наброситься на обоих – обоих вампиров! – и вырвать из живой плоти их сердца.

– Я вижу, эта встреча порадовала тебя не меньше, чем их, – издевался Цепеш.

Андрей все еще не реагировал. Дрожь охватила его целиком. Он был потрясен силой собственной реакции. Поклявшись убить этих двоих, он еще не знал, как глубоко ненавидел их. Его гнев граничил с безумием.

– Вы хотите напасть на Селика? – спросил Абу Дун.

– Вообще-то цель одной армии нападать на другую армию, – насмешливо заметил Дракула.

– При таком различии численного состава? Это безумие!

– Численность войска не всегда определяет исход битвы, – возразил Цепеш. – Кстати, я не знаю, почему должен раскрывать тебе свои военные планы, но прошу учесть: Селик не считается с тем, кто первый нападает.

– Ты действительно полагаешь, что он не заметил твоей подготовки к сражению?

– Его лазутчики были так близко, что я ощущал их дыхание, – ответил Цепеш. – Но он рассуждает так же, как и ты, – что мы не рискнем напасть. Граф Олдесский с тысячей гусаров поджидает дневного нападения нашей конницы к западу отсюда, чтобы соединиться с нами и разгромить османов, прежде чем они нападут на Венгрию. Селик ждет, что мы туда поскачем, чтобы объединенными силами напасть на него. Кроме того, мусульмане – суеверные глупцы, которые ночью не сражаются. Мы нападем с наступлением темноты, и на нашей стороне будет преимущество внезапности.

– И гораздо меньше воинов.

– У меня есть союзники, с которыми Селик не считается. – Цепеш снова обратился к Андрею: – Есть же у меня такие, правда?

– Если бы я тебе сказал, что ты в союзе с дьяволом, это произвело бы на тебя впечатление? – Андрей говорил с трудом. Его взгляд был прикован к лицам рыцарей. Он не мог бы сказать, какие они – гневные, торжествующие или ненавидящие, но смотрели они на него так же пристально, как он на них.

– Выбор за тобой, – сказал Цепеш. – Мы нападем. Самое позднее, когда зайдет солнце. Тебе решать, выступят ли они на моей стороне и сделаешь ли это ты сам.

Он пошарил вокруг себя и нащупал в седле меч, в котором Андрей узнал свое сарацинское оружие, отданное им самим Цепешу. Но он и пальцем не шевельнул, чтобы схватить его.

– Что ты сделал с Доменикусом? – спросил Деляну. – И…

– И с его очаровательной спутницей? – Граф опустил меч, но не сунул его в ножны, а положил поперек седла перед собой. – С ними ничего не случилось, не волнуйся. Они мои гости. Их будут обслуживать с такой же предупредительностью, как и твоего юного друга. Пока я жив, по крайней мере. Если меня убьют в сражении, погибнут и они. Точно так же, как ты и твой темнолицый друг. – Он снова поднял меч. – Если же мы победим… то и вопросов не будет, на чьей стороне мои симпатии. Так что хорошо обдумай свое решение.

– Пошел к черту, – сказал Андрей.

– Как тебе будет угодно. – Цепеш опять прикрепил сарацинский меч к седлу и громко обратился к воинам: – Вы останетесь здесь. Не сводите с них глаз. Если я погибну, убейте их.

Он рывком развернул коня и ускакал. Поравнявшись с Билером и Кербером, Цепеш остановился, обменялся с ними несколькими словами, после чего золотые рыцари надели шлемы, и они втроем поскакали дальше.

– Было ли это умно? – спросил Абу Дун. В его вопросе не было страха, только озабоченность.

– Нет, – признался Андрей.

– Но идти вместе с ним было бы не менее глупо. Он отправился на верную смерть. – Абу Дун полуобернулся в седле, чтобы обратиться к Владу: – Вы сделаете это?

– Убью ли я вас? – Влад пожал плечами. Он подъехал ближе и понизил голос, чтобы другие не слышали его слов. – Я не могу этого сказать. Люди Дракулы не особенно любят его, но команды выполняют беспрекословно.

– Даже когда он мертв? – спросил Абу Дун.

Вместо ответа Влад снова пожал плечами. Андрей же, напротив, совершенно не был уверен в том, что граф Цепеш поскакал на верную смерть, как предположил Абу Дун. Дракула был умен и вовсе не был самоубийцей. Если он действительно предпримет эту безумную атаку, то у него на руках будет еще один козырь.

– Если мы попытаемся сбежать, – пробормотал он, – ты нам поможешь?

Влад внимательно посмотрел на него и ничего не ответил.

Они спешились. Люди, допущенные к охране Дракулы, развели костер, так как с приближением вечера стало быстро холодать. Два-три раза в пути Андрей пытался завести разговор с сопровождающими, но те избегали не только говорить с ним, но даже смотреть в его сторону. Они очень внимательно следили и за Абу Дуном, и за ним. Хотя пленники могли якобы свободно перемещаться по маленькому лагерю, на деле выходило иначе: они не могли сделать и шага, чтобы поблизости не оказалось по меньшей мере троих конвоиров.

Сначала Андрей был немного удивлен легкомыслием, с которым на виду у османского войска был разбит лагерь и разведен большой костер. Но потом он вспомнил слова, сказанные Дракулой: турки уже давно знают, что они находятся здесь. Это их особенно не заботило. Они чувствовали себя абсолютно уверенно.

Граф Цепеш держал слово. Незадолго до захода солнца его войско пришло в движение: воины садились на коней и группировались в три неравновеликих отряда, которые без промедления отправлялись к месту предстоящего сражения. От глаз турок это, естественно, не ускользнуло, но Андрей должен был против желания признать, что Дракула действовал довольно ловко: его войско приближалось к противнику не напрямую, а выбрало дорогу, которая, хотя и была опасно близкой, проходила мимо турецкого военного лагеря. Лазутчики Селика вынуждены были предположить, что войско Цепеша предприняло такой переход, чтобы на западе объединиться с поджидающим их подкреплением.

Естественно, допустить это они не могли. Легче было атаковать двух слабых противников, чем одного сильного, и Селик реагировал так же, как сделал бы это и Андрей на его месте, – что как раз и соответствовало плану Цепеша: он отдал команду части своих всадников оседлать коней и покинуть лагерь, обойти стороной обоз Цепеша и ударить по нему с фланга.

– Он не глуп, – сказал Абу Дун, который стоял рядом с Андреем и наблюдал за происходящим в долине.

Это была жуткая картина. Они видели большое медлительное волнение и скольжение, протекавшее в полной тишине. Андрей то и дело с трудом напоминал себе, что это не тени и случайные передвижения, а люди. Люди, которые через несколько минут столкнутся и станут убивать друг друга. Его взгляд искал Дракулу и двух его зловещих спутников. Они ехали во главе среднего отряда. Две золотые искры, которые даже в быстро гаснущем вечернем свете было несложно разглядеть.

С трудом Андрей оторвал взгляд от этой картины.

– Что скажешь? – спросил он.

– Цепеш… – Абу Дун сделал соответствующий жест. – Он не дурак. Он вынудил Селика расколоть свои силы. На его месте я сделал бы то же самое. Только не могу понять, как Селик попался на эту уловку.

– Он внизу, а мы наверху, – сказал Влад. – Он не видит того, что видим мы.

Прошло еще несколько минут, в течение которых они в напряженном молчании следили за передвижением войск.

Андрей не видел, какой знак подал Дракула своим людям, но три длинные шеренги всадников, неспешно продвигавшихся до той поры, внезапно развернулись и ускорили темп. Тишина взорвалась. Из долины доносился теперь грохот сотен лошадиных копыт, и Андрей почти физически ощущал, как под ними вибрирует земля. Постепенно нарастающий, вселяющий страх воинственный клич из десятков глоток достиг его слуха.

Хотя турки и наблюдали за вражеским войском, но эффект от неожиданности маневра был огромный. Три группы воинов клиньями вторглись в самую середину турецкого лагеря, где намеревались соединиться. Они прошли большую часть своего пути, прежде чем противник понял, что надо оказать сопротивление. Считаные стрелы просвистели в сторону атакующих, часть из них достигла цели, но задержать наступление, не говоря уже о том, чтобы отразить его, не удалось. Воины Цепеша, словно огромным стальным кулаком, ударили по османскому лагерю и разгромили наспех выстроенную оборону.

– И все-таки это безумие, – пробормотал Абу Дун. – Турки перемелят их между собой.

Он указал на запад: турецкие всадники остановились, увидев, что произошло; им хватило бы и нескольких минут, чтобы вернуться и вступить в бой.

Конница Цепеша постепенно начала терять терпение. Передовой отряд вновь воссоединенного войска, возглавляемый лично Дракулой и его сверкающими золотом спутниками, уже достиг центра турецкого военного лагеря, но темп продвижения убывал с каждым шагом по мере того, как они пробивались к сердцу лагеря и тем самым – к шатру султана Селика. Стальная стена, неудержимо продвигавшаяся вперед и сметавшая на своем пути все, что ей мешало, начала разваливаться. Мощная атака, на которую рассчитывал Цепеш, захлебнулась. Битва распалась на отдельные небольшие сражения. Защитники лагеря еще продолжали отступать, объятые ужасом от мощи самоубийственной атаки, но постепенно к ним стало возвращаться самообладание. Когда-нибудь их очевидное превосходство решит исход битвы.

И самого Дракулу, и обоих его спутников атаковали все решительнее. Они почти дошли до шатра Селика, который нетрудно было распознать по размерам и многочисленным пестрым флажкам и щитам. Андрей не сомневался, что Цепеш попытается любой ценой захватить султана. Возможно, он рассчитывал, что тем самым будет положен конец сражению, прежде чем к турецкому войску подоспеет пополнение. Однако янычары султана сражались с такой решимостью и с таким мужеством, что не уступали противнику. Многие были сброшены со своих закованных в латы коней и растоптаны их копытами, но тем отчаяннее сражались оставшиеся в живых. Они отступали, но было ясно, что долго это отступление продолжаться не может.

С высоты своего импровизированного командного пункта Андрей видел и нечто такое, что оставалось скрытым от глаз Цепеша, следившего за событиями снизу: турецкие янычары поняли, какая опасность угрожает их предводителю, и отовсюду, со всех сторон спешили воины, чтобы защитить его.

– О чем он думает? – бормотал Абу Дун. – Еще немного, и их затопчут!

– Не торопись, – сказал Влад.

Андрей взглянул на него в замешательстве и заметил кое-что, наполнившее его новой тревогой. Большинство воинов, находившихся на холме поблизости от них, наблюдали за сражением столь же пристально, как Абу Дун и он сам; хотя они и не принимали непосредственного участия в битве, но понимали, что от ее исхода зависит и их судьба.

Некоторые воины то и дело поглядывали на Абу Дуна и на него, Андрея, при этом их руки сжимали мечи. Его вопрос к Владу, выполнят ли люди Дракулы команду наступать, если у них на глазах погибнет их господин, уже не требовал ответа.

Однако Дракула не погиб.

Исход дела решили золотые рыцари. Люди Дракулы сражались с мусульманами, численность войск которых по меньшей мере раз в десять превосходила их собственные силы; к тому же их начали обходить. Половина всадников из ближайшего окружения Цепеша уже погибла, а оставшихся в живых одного за другим выбрасывали из седел. Шестопер Дракулы и мечи золотых рыцарей с неистовой жестокостью орудовали в стане захватчиков, но, несмотря на это, число последних безудержно росло. А тут и турецкая конница подоспела и напала на солдат Цепеша сзади. План сражения рыцарей ордена дракона, до сих пор еще как-то соблюдавшийся, начал рушиться. В ближайшие минуты янычары могли пленить Дракулу, что решило бы исход сражения.

Тогда Билер и Кербер сделали нечто, казавшееся безумным. Они отбросили щиты и соскочили с коней. Держа обеими руками свои огромные мечи и размахивая ими, они пробивали и прорубали себе путь сквозь ряды османских войск. Наносимые ими удары были столь мощными, что турецкие щиты и шлемы раскалывались. Отчаянная ярость их атаки заставила турок отступить. Однако нельзя было вторично применять тот же прием. Будь они обыкновенными людьми, их уже одолели бы и убили.

Но они были вампирами, то есть неуязвимыми и почти непобедимыми.

Они были ранены: один – копьем, проколовшим ему спину, второй – парой стрел, выпущенных с близкого расстояния, одна из которых пробуравила его обмундирование, а другая пронзила горло.

Оба вампира не дрогнули. Кербер выдернул копье из своей спины и, не выбирая, убил первого попавшегося турка оружием, на конце которого еще не остыла его собственная кровь, а Билер тем временем обломал наконечник стрелы, торчавший из его горла, и выдернул ее стержень с другой стороны. Светло-красная кровь брызнула из раны, но тут же свернулась. Еще не вытащив стрелу из своей груди, золотой рыцарь прикончил одним яростным ударом меча двух турок, а клинок другого вампира собрал кровавый урожай в стане мусульман. Их снова ранили, и снова они были неудержимы, беспощадно расправляясь с теми, кто пытался сразить их.

В рядах османских солдат началась паника; а тут еще и сам Цепеш спрыгнул с коня и включился в сражение, нанося беспощадные удары шестопером. Для турок это выглядело так, как если бы с ними сражался сам сатана, поднявшийся из ада с двумя неуязвимыми демонами. Все больше и больше османов бросали оружие и в безумной панике обращались в бегство, но Дракула и его золотые рыцари не знали пощады. Поддерживаемые немногочисленными всадниками, которые остались в живых, они устремились вслед за янычарами. Еще минута, и предводитель мусульман будет у них в руках.

– Это Селик, – сказал Абу Дун. – Я узнаю его по пестрому тюрбану.

– Да? – удивился Андрей. – А я думал, что ты не имеешь никакого отношения к войне.

Абу Дун только ухмыльнулся и, не ответив, снова обратился к происходящему внизу. Паническое бегство прекратилось. С запада приближалось османское пополнение, но и к их противникам, помимо конницы Цепеша, присоединялось все больше и больше земляков. Новость, что сам дьявол включился в сражение, распространялась с быстротой молнии.

Значит, смертоносная неожиданность атаки и была тем сюрпризом, который Цепеш подготовил для Селика, думал Андрей. Билер и Кербер были, конечно же, вовсе не случайно ранены. Они хотели, чтобы так произошло, чтобы посеять страх и ужас в сердцах врагов. Андрей не был еще полностью уверен, что расчет Цепеша оправдался. Все больше турок бежали, но примерно с такой же скоростью подходило подкрепление. По своему горькому опыту Андрей знал, что сражения слишком часто развиваются по собственным законам, которые могут разрушить любой, даже самый гениальный план.

Тем временем всадники продолжали расчищать путь к палатке Селика. Внезапно появились рыцари ордена дракона, главная ставка которых располагалась в сердце турецкого лагеря. Их теснили со всех сторон. Многие османы панически бежали, но гораздо большая часть набросилась на всадников Цепеша и погнала их перед собой.

– Что он делает? – бормотал Абу Дун, морща лоб.

Андрей мог только пожать плечами. Дракула сбил с ног человека в приметном тюрбане, но, по всей видимости, не убил его. Билер и Кербер схватили и крепко держали султана, в то время как Дракула, выразительно жестикулируя, отдавал команды. Ловкими и быстрыми движениями они повалили шатер Селика, оставив нетронутым один только трехметровый центральный кол. Возможно, Цепеш собирался водрузить на нем свой флаг с драконом. Палатка стояла на холме, так что флаг должны были видеть с любой точки поля битвы. А может быть, не флаг, а голову Селика, в случае если Цепеш, обезглавив султана, прикажет насадить ее на кол.

Может быть, еще…

– Нет, – пробормотал Абу Дун. – Этого он не сделает!

Но Цепеш сделал это. Пока он сам и оба охранника-вампира скручивали Селика, несколько его воинов выдернули кол из земли и подтащили к нему.

Андрей и другие с растущим ужасом смотрели, как Цепеш сам – а возможно, с помощью своих подручных – повернул кол и начал кровавое дело.

Деляну спрашивал себя, как долго продлится это отвратительное действо, и был удивлен тем, как быстро все происходило. Хотя это было невозможно, но Андрею казалось, что даже сквозь грохот битвы он слышит страшные крики Селика. В считаные минуты султан был насажен на кол, потом воины оттащили кол на старое место и опять установили его.

На том бой и закончился.

Если раньше прошел слух, что сам дьявол воюет на стороне Цепеша, то вид насаженного на кол предводителя окончательно потряс турок. Кто до сих пор не сделал этого, те обратились в бегство теперь.

– Похоже, что еще какое-то время вы останетесь живыми, – сказал Влад. – Это хорошо. Мне не хотелось сочинять для Дракулы сказку о том, как вы ускользнули у меня из рук.

Андрей не знал, как понимать эти слова. Он не мог бы назвать причину, почему Влад завоевал его симпатии с тех пор, как они разбили свой лагерь на холме.

Однако в одном он был абсолютно прав: битва окончена. Убийства будут еще некоторое время продолжаться, так как всадники Цепеша преследовали бегущих османов. Цепеш одержал победу.

– Дьявол… дьявол… – бормотал Абу Дун.

Его голос был тих и ровен, без всякого выражения, и Андрей хорошо понимал страх, застывший во взгляде мавра. Он и сам испытывал нечто подобное. За короткое время погибло множество людей, но, несмотря на это, его приводил в трепет вид насаженного на кол султана. Возможно, тут было что-то другое. Просто Цепеш сделал ставку на то, что невероятная жестокость его варварского акта так ужаснет людей под флагом с полумесяцем, что сломает их боевой дух. Его расчет оправдался.

– Нам надо исчезнуть отсюда, – предложил Влад. Он указал в сторону долины. – Хотя язычники и обратились в бегство, но не хотелось бы встретить их отряд, который, возможно, жаждет мести.

– Твой господин сказал, что мы должны ждать его тут, – напомнил Абу Дун.

– Неправда, – поправил его Влад. – Дракула сказал, что мы должны здесь ждать, пока не выяснится, с вами или без вас мы отправимся дальше. – Он громко скомандовал: – По коням! – И потом добавил быстро и так тихо, что только Андрей мог его услышать: – Вам надо бежать, но ждите моего знака. Встретимся у реки, на сгоревшей мельнице.

Оседлали коней. В том же порядке, в каком приехали сюда, они отправились дальше и подъехали к месту, где находилась ставка султана Селика. Хотя уже давно наступила ночь, она была теперь освещена ярче, чем прежде. Бой завершился, но солдаты Цепеша были готовы разграбить лагерь, и совершенно очевидно, что у них был приказ уничтожить все, что невозможно унести с собой.

Андрей все беспокойнее оглядывался по сторонам по мере того, как они приближались к лагерю. Долина, казалось, еще гремела от криков, глухой дроби копыт и звона оружия. Всадники Дракулы продолжали беспощадную охоту на бегущих турок. Если бы мусульмане собрались и воссоединили силы, то войско Цепеша и теперь с легкостью победило бы их. Но люди были разрознены и глубоко потрясены – состояние, в котором соотношение сил не играет роли.

Им предстояло пересечь узкую речку, когда случилось то, чего опасался Влад: из темноты выскочили фигуры в тюрбанах, остроконечных шлемах и с круглыми щитами. Многие из них были ранены и явно бежали с поля боя. Несмотря на это, моментально разгорелся бой. Люди, оставленные Дракулой для охраны их отряда, жаждали резни. Это они напали на турок, а не наоборот.

Влад так яростно взнуздал коня, что тот налетел на лошадь Андрея и с испуганным ржанием встал на дыбы. А лошадь Андрея понесла. Он без особого труда обуздал ее, но при этом так сильно натянул узду, что и его лошадь встала на дыбы и сбросила седока. Падая, Деляну заметил, что Абу Дун объезжает его стороной и простым ударом кулака выбивает из седла воина. Андрей бросился в воду и мощными рывками поплыл так быстро, что, как ему показалось, вот-вот могли разорваться легкие.

Уплыл он не так далеко, как рассчитывал. Неожиданно османы организовали мощное сопротивление – возможно, они получили подкрепление, – потому что Андрей видел сплошную неразбериху сражающихся и борющихся друг с другом людей. Влад успокоил наконец своего коня, но именно в этот момент Абу Дун бросился на него и двумя-тремя жесткими ударами выбил из седла.

Рядом что-то упало в воду – возможно, камень или сорвавшийся из-под лошадиного копыта ком глины, а может быть, оружие, из которого стреляли по нему. Деляну обогнул это место и поплыл под водой дальше.

Поскольку он целиком сконцентрировался на плавании, то проплыл довольно много, прежде чем недостаток воздуха вынудил его вынырнуть. В том месте, где он бросился в воду, глубина речки составляла примерно метр, но здесь было мелко, и его руки и колени касались дна. Андрей встал, сделал несколько шагов в илистой воде и, тяжело дыша, упал на берег. Бой все еще продолжался. Андрей находился теперь метрах в сорока от него, но если бы кто-нибудь бросил в его сторону случайный взгляд, то наверняка заметил бы. Андрей пополз вслепую, пока не добрался до кустарника и не укрылся под ним. Дыхание вырывалось из него со свистом, – казалось, воздух горит в горле. Он пребывал в таком изнеможении, как будто принимал участие в бою и один выиграл его.

Прошло несколько минут. Вдруг что-то щелкнуло в ветвях у него за спиной и хорошо знакомый голос произнес:

– Твое счастье, колдун, что я на твоей стороне и знаю, что резать тебе горло бессмысленно.

– Это, видимо, и есть та единственная причина, почему ты на моей стороне, – проворчал Андрей.

Однако мысленно он отдал должное Абу Дуну и сделал замечание себе самому: пират подкрался так тихо, что он не услышал.

– Ты хочешь еще немного поболтать с нашими новыми друзьями или мы исчезнем, прежде чем они хватятся нас? – спросил Абу Дун.

– А куда? Я понятия не имею, где находится эта проклятая мельница.

– Я-то знаю, – тихо рассмеялся Абу Дун.