Текст книги "Вампир"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Он изверг, – пробормотал потрясенный Андрей. – Зачем ты рассказываешь все это? Ты не должен оправдываться. Я знаю, что это такое, когда тебя принуждают.

Влад не ответил. Он повернулся и пошел дальше, не обращая внимания на то, идет ли за ним пленник. Андрей действительно остался стоять, но потом пошел следом. Он был не только шокирован тем, что услышал, он был сбит с толку и спрашивал себя, зачем Влад рассказал ему эту историю. Не для того же, чтобы облегчить свою совесть.

Они продолжали идти, пока город не остался у них за спиной. Потом они стали свидетелями жуткой сцены. Андрей остановился, исполненный ужаса. Он думал, что рассказанная Владом история – худшее из всего, что может придумать человек, но ошибался.

Андрей отказывался верить тому, что увидел.

Перед ними стояли трех– или четырехметровые колья, поднимающиеся в небо. На каждый из них был насажен голый человек: двое мужчин и женщина.

– О боже, – простонал Андрей.

Влад схватил его за руку и грубо потянул за собой, так что он едва не упал. Ужас Андрея рос с каждой минутой. Его желудок взбунтовался, и он испытывал несказанное отвращение, которое вызвало в нем не только тошноту, но и реальную боль.

Несчастные жертвы жестокости не были пришпилены, как бабочки булавками коллекционера. Колья толщиной в руку были вогнаны между ног в их тела, нашли свой путь вверх и вылезли в районе шеи, что привело их головы в нелепое положение. Андрей думал, что видит вершину ужаса, который вообще может испытать человек, но снова ошибся.

Один из мучеников… был еще жив! Его глаза были открыты. Мука, невообразимая мука была написана на его лице.

– Три дня, – тихо сказал Влад. – Его рекорд на сегодня – три дня, в течение которых жертва продолжает жить.

– Цепеш? – пробормотал Андрей.

– Ты не знал, что его прозвали Накольником?

– Нет, – ответил Андрей. Да если бы он и знал, то все равно ничего конкретного за этим не стояло бы. Он слышал о жестокости, с которой одни люди обращаются с другими. Он видел даже больше, чем ему хотелось, но ничего подобного до сих пор не мог даже вообразить. – Зачем ты… показываешь мне все это?

Вместо того чтобы сразу ответить, Влад обнажил свой кинжал, поднял руку и быстрым движением освободил от мучений какое-то запутавшееся в паутине насекомое. Потом вытер клинок о траву и спрятал оружие, прежде чем повернуться к Андрею.

– Чтобы ты знал, с кем имеешь дело. Чтобы понял: в этом чудовище нет ни грана человечности.

Андрей оторвал взгляд от отвратительного зрелища (почему людям зачастую нравится созерцать ужасное?), отвернулся и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пока тошнота постепенно не стала проходить.

– Я знал, на что он способен. Люди вообще на многое способны, – пробормотал Деляну. Потом покачал головой. – Нет, такого я не мог себе представить.

– Теперь можешь, – сказал Влад с горечью. – Я хотел, чтобы ты это увидел, прежде чем я задам тебе свой вопрос.

Хотя Андрей и предполагал, каким будет вопрос, он спросил:

– Какой же?

– Я подслушал сегодня утром ваш разговор. И еще я слышал, что рассказывали люди, которые участвовали в битве с турками.

– И что же? – спросил Андрей.

– Я знаю, кто ты, – сказал Влад.

– В таком случае ты знаешь больше, чем я.

– Есть легенды, в которых рассказывается о таких людях, как ты, – продолжал Влад. – По ночам они изменяют свой облик и летают на черных крыльях. Они бессмертны и пьют кровь.

– Ты сам сказал, Влад, – спокойно возразил Андрей. – Легенды, страшные сказки, которыми пугают детей.

– Ты вампир, – сказал Влад. – Я знаю это.

– Так нас называют? – Андрей несколько раз повторил слово и прислушался к его звучанию. Оно было мрачным, от него веяло чем-то очень старым и нездоровым, и оно не понравилось ему. – Если бы я и был… вампиром, что я мог бы для тебя сделать?

– Для меня ничего, – ответил Влад. – Нет ничего, что какой-нибудь человек на свете мог бы сделать для меня. Разве что обеспечить милосердную смерть. Но я не могу умереть, пока живет это чудовище.

– Понимаю. Ты хочешь, чтобы я его убил. – Андрей засмеялся, совсем тихо и очень горько. – Ты считаешь меня чудовищем и хочешь, чтобы я для тебя убил другое чудовище.

– Не для меня, – возразил Влад. – Для людей. Для страны. Для них. – Он кивнул на трех несчастных на кольях. – И для твоего юного друга. Ты хочешь, чтобы он стал таким же, как Дракула?

– Какое мне дело до страны? – холодно спросил Андрей. – Ты сам сказал: люди считают нас чудовищами. Ты думаешь, они хоть пальцем шевельнут, чтобы помочь мне или Фредерику?

– Я требую этого не задаром.

– Что же ты можешь мне предложить взамен?

– Я знаю, кто ты, – ответил Влад. – Не забывай, кто я. Мы – цыгане, ромалэ. У нас нет страны, но у нас есть истории. Мы знаем все старинные истории и легенды. Я мог бы тебе сказать, откуда вы пришли и почему вы здесь.

– Почему же? – спросил Андрей.

Влад покачал головой:

– Нет. Я знаю слишком мало, чтобы разбрасываться этим. Ты не должен сейчас решать. Дракула ничего не сделает тебе и твоему парню тоже. Вы представляете для него слишком большую ценность. Подумай о моем предложении. Я мог бы быть тебе полезен.

– Хорошо, я подумаю, – пообещал Андрей.

Но он уже давно решил. Он сотрет это чудовище с лица земли. Не для Влада, не для трех несчастных жертв, не для страны и не для ее людей, а потому, что это чудовище, изверг, хищный зверь, не заслуживающий того, чтобы называться человеком, и не имеющий права жить.

– Я сделаю это, – сказал он.

10

Как и предполагалось, они наткнулись на Цепеша и остальных. Дракула грозил, что Андрея будет ожидать целая армия, но с ним было человек тридцать, большая часть которых, по всей видимости, не была воинами. Абу Дун сидел на лошади возле Цепеша. Его руки были не только связаны, но еще и привязаны к седлу, да так, что ухватить поводья не было никакой возможности. Если их вовлекут в бой, он наверняка погибнет.

– Вы запоздали, – приветствовал их Дракула.

– Да? Я думал, мы прибыли точно в условленное время, – ответил Андрей.

– Тогда будем надеяться, что братья твоего друга тоже будут придерживаться договоренностей, – сказал Цепеш, кивнув в сторону Абу Дуна. – Они уже совсем близко. Скоро нам понадобится поле.

Андрей полуобернулся назад и взглянул на Реттенбах. Издали он казался еще меньше и беднее, но главное – беззащитнее. Городской стены не было, как не было прочных домов и сторожевых башен. Туркам не составит труда взять его и поступить с его жителями как им вздумается. Андрей мог лишь надеяться, что предполагаемые язычники окажутся милосерднее, чем человек, воюющий якобы именем Христа. Цепеш бросил их на произвол судьбы, но это было, видимо, не худшее из того, что мог сотворить с ними этот человек.

– Береги свое дыхание, – сказал Дракула. – Я ничего не мог для них сделать, даже если бы хотел.

– Ты мог бы взять их с собой, – отозвался Андрей.

– И позволить задержать себя из-за деревенского сброда? – засмеялся Дракула. – Они – балласт… Влад, коня.

Влад разрезал своим ножом ручные оковы Андрея, ушел и вскоре вернулся с двумя лошадьми. Андрей сел на лошадь и протянул вперед сложенные ладони, чтобы дать отдых запястьям. Дракула покачал головой.

– Дорогой друг, – сказал он коварно, – столько доверия я могу тебе оказать, не правда ли? Думаю, мы станем друзьями.

– Где Фредерик? – спросил Андрей.

Цепеш задумчиво посмотрел на него и дал команду выступать. Только когда они были уже в пути, он ответил на вопрос Андрея:

– В надежном месте.

– Надежном от тебя?

– И это тоже, – подтвердил Цепеш невозмутимо. – Во всяком случае, я надеюсь.

– Что это должно означать?

Цепеш засмеялся:

– Что я точно не знаю, где он находится в этот момент. Я не дурак и не сделаю ошибки, недооценив тебя. Мой верный слуга отвез его в такое место, которое мне самому неизвестно.

– В крепость Вайхс?

Цепеш вздохнул:

– Влад много болтает. Он надежный слуга, но язык у него слишком длинный. Возможно, придется пришпилить его к нёбу… Нет, я не знаю, где парень. Его доставят ко мне, как только я благополучно доберусь до крепости Вайхс. Если же со мной что-то случится…

– Я понимаю, – сказал Андрей мрачно. – Ты должен сильно бояться меня.

– Не путай уважение и страх, – возразил Цепеш. – Я видел, на что ты способен.

– А если мы попадем в засаду?

– Тогда твоему парню придется плохо, – произнес Цепеш невозмутимо. – Жизнь полна риска.

Андрей промолчал. Он не собирался продолжать с Цепешем разговор, ход которого определял не он. Это был опасный человек. Во всех отношениях.

Но тем не менее затянувшееся молчание прервал именно Андрей:

– Кое-что ты мог бы сделать, чтобы заслужить мое доверие.

– Да? И что же? – Цепеш казался не особенно заинтересованным. Он даже не повернул головы.

– Абу Дун, – указал Андрей на пирата, который удивленно поднял глаза, услышав свое имя. – Отпусти его.

– Это почему же?

– Он тебе не нужен, – сказал Андрей. – Одним пленником больше, и ты должен уделять ему внимание.

– Правильно, – сказал Цепеш. – Надо было убить его.

– Отпусти его, – настаивал Андрей. – Пускай он идет, а мы с тобой поговорим.

– Ты всерьез? – удивленно спросил Цепеш. – Не думал, что ты так дешево запросишь.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сказал Андрей. – Даже если бы я дал тебе то, чего ты от меня ждешь, цена была бы выше, чем ты можешь себе представить.

– Я могу представить себе очень много. Ну, хорошо, сегодня я буду великодушен. Язычник может идти: раньше или позже кто-нибудь все равно перережет ему горло.

– Так освободи его, – потребовал Андрей.

– Сейчас? – Цепеш отрицательно покачал головой. – Когда турецкое войско наступает нам на пятки? Это неразумно. Он будет освобожден, как только мы дойдем до Петерсхаузена. Даю слово.

– А чего стоит твое слово? – спросил Андрей.

– Я бы сказал, по меньшей мере столько же, сколько и твое, – злобно засмеялся Цепеш. – Не меньше. Но и не больше.

Они ехали до поздней ночи и сделали короткую остановку, которой хватило на то, чтобы напоить лошадей и дать людям возможность размяться, а затем продолжили путь. Андрей был уверен, что они будут ехать без продолжительного отдыха до самого Петерсхаузена; там они могли быть самое раннее на другой день, в обед. Страх Дракулы перед наступающей турецкой армией был, казалось, сильнее, чем он показывал.

Не исключено, что у него были для этого серьезные основания.

Была полночь, когда Андрей повернулся в седле и посмотрел назад, на восток, откуда они пришли. Темно-красное зарево стояло на горизонте. Что-то горело. Возможно, горел турецкий военный лагерь и огонь освещал небо. А может быть, горел Реттенбах.

Ночь кончалась. С рассветом они остановились на второй, более длительный привал, во время которого Цепеш снова отклонил просьбу Андрея освободить Абу Дуна. Они поехали дальше и к вечеру достигли лесистых холмов вокруг Петерсхаузена в верхнем течении реки Арге, недалеко от Поэнари, где, как слышал Андрей, на крутой скале правитель Валахии приказал построить новую мощную крепость. Но возможно, это был всего лишь слух, который распространял Цепеш для устрашения своих врагов.

Петерсхаузен был похож на город: значительно больше Реттенбаха и обнесен защитной пятиметровой стеной с тремя могучими круглыми сторожевыми башнями. За стеной возвышался темный силуэт замка средней величины. Вайхс, грозная резиденция Владимира Цепеша.

Когда они приближались к городским воротам, Андрей взнуздал лошадь и требовательно посмотрел на Цепеша.

– Абу Дун, – напомнил он.

Дракула придержал коня. Андрей был почти уверен, что тот, по обыкновению, ведет с ним жестокую игру, но Дракула кивнул и сделал повелительный жест.

– Развяжите его, – сказал он. – Он может идти. Не мешайте ему, слышите?

Не один Андрей был поражен, когда Влад подвел своего коня к пирату и снял с него цепи. Абу Дун недоверчиво смотрел попеременно на руки, на Цепеша и на Андрея. Он с трудом верил в происходящее.

– Чего же ты ждешь, язычник? – прикрикнул Цепеш. – Сгинь. Поезжай к своим братьям и скажи им, что я их жду.

– Этого… я не могу, – сказал Абу Дун, запинаясь.

– Почему?

Абу Дун смотрел не на него, а на Андрея:

– Я остаюсь с тобой.

– Что за чушь? – спросил Андрей.

– Это не чушь, – ответил Абу Дун. Он пытался выглядеть невозмутимым, но его голос звучал неуверенно, а взгляд то и дело обращался к Дракуле. – В конце концов, мы с тобой заключили сделку.

– Ты сошел с ума, – сказал Андрей.

– Андрей, – вмешался Цепеш, – ты не можешь переубедить своего друга? Я разочарован. – Он выпрямился в седле и сказал громким голосом: – Все слышали? Мавр – мой гость, обращайтесь с ним соответственно!

Андрей смотрел во все глаза на Абу Дуна, на минуту действительно усомнившись, в порядке ли у того с головой. Сопровождать их в город значило для него верную смерть. Неужели бывший работорговец и в самом деле считал, что Цепеш – человек чести? Андрей был уверен, что Дракула даже не знал, что означает это слово.

– Влад, ты поедешь с остальными дальше, – продолжал Цепеш. – Я позабочусь о том, чтобы с нашими гостями обращались соответствующим образом. Затем я последую за вами.

Влад был потрясен:

– Господин, вы уверены, что…

Цепеш взглянул на него так, что Влад замолчал и поспешно опустил глаза.

– Как вам угодно. – Он развернул лошадь и ускакал.

Остаток небольшого отряда последовал за ним. Какое-то время они оставались одни. Всего лишь в нескольких метрах от городской стены, но одни и без оков.

– Я знаю, что происходит в твоей голове, – сказал Дракула. – Не сомневаюсь, что ты способен напасть на меня и убить, прежде чем кто-нибудь из города придет ко мне на помощь, хотя я вооружен, а ты нет.

– Ты безумец, – сказал Андрей.

– Возможно. – Цепеш указал на распахнутые ворота Петерсхаузена. – Делай это, или поедем в город. У меня мало времени.

Почему он не сделал этого? Андрей вовсе не был уверен, что в состоянии за такое короткое время одолеть хорошо вооруженного и защищенного латами рыцаря. Разумеется, привратная охрана тут же забила бы тревогу; стражники уже теперь недоверчиво поглядывали в их сторону. Спустя несколько мгновений он развернул лошадь и поехал к городским воротам.

Под кирпичной аркой они остановились и спешились. Два воина в кольчугах с длинными копьями в руках вышли им навстречу, держась, правда, на почтительном расстоянии больше от своего господина, чем от Андрея и Абу Дуна.

Чтобы проехать под аркой, Цепешу пришлось пригнуть голову, но покидать седло он не стал.

– Отведите обоих в башню, – приказал Дракула. – Я скоро вернусь и хочу поговорить с ними.

– В башню?

– Не волнуйтесь, – успокоил Цепеш. – Это звучит хуже, чем есть на самом деле.

Стражники повели обоих по узкой лестнице в тесную, скупо обставленную комнату, находившуюся на верхнем этаже массивной башни. Они не были закованы, и на маленьких оконцах не было решеток, однако, когда за ними захлопнулась дверь, они услышали скрип задвигаемого засова.

Но Андрей не обратил на это внимания. Когда дверь еще не была заперта, он напустился на Абу Дуна:

– Какой дьявол в тебя вселился?

– Я не понимаю, – удивился Абу Дун.

– Ты отлично понимаешь, о чем я говорю! – Андрею приходилось сдерживать себя, чтобы не перейти на крик. – Что за нелепость? Почему ты здесь?

Абу Дун подошел к окну и с любопытством высунулся из него:

– Тут метров десять будет. И стена гладкая. И все же это можно сделать.

– Абу Дун! – Андрей резко одернул его.

– Какой смысл сидеть? – рассуждал Абу Дун. – Самое позднее через два дня тут будет полно турецких янычаров. – Он отвернулся от окна и, прислонившись спиной к стене, скрестил на груди руки. – Ты знаешь, что двое ускользнули?

– Кто?

– Турки из патруля, которые напали на людей Дракулы, – объяснил пират. – По меньшей мере двое. Если бы я остался на свободе, я бы каждый день ждал возмездия.

Андрей удивился.

– Они видели, как мы спина к спине сражались с их братьями, Деляну. Теперь я предатель. Это хуже, чем враг. Каждый человек из турецкого войска без колебаний перерезал бы мне горло.

– Цепеш тоже убьет тебя, – сказал Андрей.

– Так же как и тебя, – заметил Абу Дун. – Как только он получит то, что хочет получить.

– Я знаю. Но у меня есть причина, чтобы идти на риск. Фредерик.

Абу Дун с любопытством посмотрел на него:

– Можно подумать, что он действительно твой сын.

– В каком-то смысле так оно и есть. В известном смысле. – Деляну нерешительно оглядел комнату. Кроватей тут не было, но был стол и три низких табуретки. Он подошел и сел на одну из них. – В любом случае это все, что у меня осталось.

– Хорошо ли это для тебя? – спросил Абу Дун серьезно. – Он злой парень, пойми это наконец.

– Это не так! – горячо возразил Андрей. – Он молод. Он многого не знает. Ему нужен кто-то, кто будет руководить им.

– Я думаю, он нашел его, – сказал Абу Дун. – Я не знаю, кого больше жалеть – графа Цепеша или мальчишку.

– В одном ты прав. Дракула опасен для Фредерика. Я должен вырвать его из лап этого чудовища. Чем раньше, тем лучше.

Абу Дун оттолкнулся от стены и медленными шагами подошел ближе. Он не сел, а продолжал стоять со скрещенными на груди руками по другую сторону стола, и Андрей спрашивал себя, знает ли он, как грозно выглядит в этой позе.

– Тебе никогда не приходило в голову, что есть люди, злые от рождения? – спросил пират.

– Одного из них я знаю, – сказал Андрей, но Абу Дун не сразу его понял. – И потому ты решил остаться и присматривать за мной, – недобро продолжал Деляну. – Выдам тебе одну тайну: я не нуждаюсь в телохранителе. Меня невозможно ранить.

– Жаль, – сказал Абу Дун. – Не будь этого, я бы тебя сейчас бил до полусмерти. Пока к тебе не вернется здравый рассудок. – Он громко вздохнул, помолчал и опустился на низкую табуретку, которая скрипнула под его весом. – Прекратим спор. Он ни к чему не ведет.

– Не я его начал, – своенравно возразил Андрей.

Это прозвучало по-детски упрямо, так что он сам улыбнулся. Абу Дун тоже тихонько рассмеялся, но его глаза оставались серьезными.

– У нас совсем немного времени, – сказал он, помолчав, но теперь уже весьма миролюбиво. – Я не знаю планов Селика, но я знаю, сколько будет два плюс два. В настоящий момент тут все довольно мирно, но это обманчивая картина. Через два, от силы через три дня страна погрузится в хаос. Я не знаю, сочтет ли Селик этот город достойным завоевания. Я бы этого не сделал. Но даже если он оставит Петерсхаузен нетронутым, его воины заполонят всю страну.

– И? – спросил Андрей.

– Мы еще можем бежать, – сказал Абу Дун.

– Бежать? Куда же?

– На запад, – ответил Абу Дун. – Все твои клятвы отомстить были пустой болтовней? Мы ищем проклятого инквизитора. Если не его, то девушку. Или это тоже всего лишь слова?

– Какую… – Андрей сжал руку в кулак. – Фредерик… – пробормотал он. – Я говорил о ней раза два или три. И я никогда не говорил, что она для меня что-то значит.

– Ты должен видеть свои глаза, когда речь заходит о Марии, – сказал Абу Дун, ухмыляясь. – Ты любишь ее. Разве не так?

Андрей молчал. Он никогда раньше не задавался этим вопросом. Возможно, потому, что боялся дать ответ самому себе. Уже очень давно предал он земле женщину, которой подарил свое сердце, и тогда поклялся себе, что никогда более не притронется к сладкому яду любви. Цена была слишком велика. Даже если она равна человеческой жизни, боль утраты длится дольше, намного дольше.

Но, несмотря на это, не проходило и дня, чтобы он хотя бы один раз не вспоминал о Марии. Судьба сыграла с ним жестокую шутку. Боль была уже тут. Он платил высокую цену, ничего не получая взамен.

– Если ты откажешься поймать его, я займусь этим один, – сказал Абу Дун. – Этот человек не только погубил твою семью, он убил моих людей и обманул меня.

– Почему же ты не идешь без меня?

– Потому что не могу, – откровенно признался Абу Дун. – Арабов в этой стране сейчас не больно-то жалуют. Мне нужен ты. А тебе – я.

– Тогда у нас общая проблема, – сказал Андрей. – Потому что без Фредерика я отсюда не уйду.

– Кого ты любишь больше, Деляну? – спросил Абу Дун. – Этого мальчишку или девушку? Знаешь что? Я думаю, ты и сам этого не понимаешь. Или это не любовь? Может быть, ты хочешь наказать себя за что-то?

Андрей ничего не ответил. Но в какой-то момент он просто ненавидел Абу Дуна за этот вопрос. Тем более, что глубоко в душе Деляну чувствовал, что пират прав.

В этот день Цепеш больше не появился у них. Зато вскоре пришли несколько служителей и притащили мешки с соломой, чтобы спать, и неожиданно обильную еду. Казалось, всех поразила глухота, потому что они не отвечали на вопросы и не реагировали на попытки завязать разговор. День близился к концу, и в течение его Андрей и Абу Дун не видели ни рыцаря, ни кого-либо из его воинов. На другое утро они снова остались одни.

Покидать комнату им не разрешалось, но, так как единственное окно находилось непосредственно над городскими воротами, от них не осталось скрытым, что в городе царит оживленное движение. Целый день сюда стекались люди, поодиночке и небольшими группами, пешком или на телегах, запряженных лошадьми или мулами, груженных наспех собранными пожитками. Эта картина испугала Андрея, – она давала ясное представление о том, что творится в городе.

Петерсхаузен готовился к войне. Люди торопились сюда не потому, что предстоял базарный день или какой-нибудь праздник. Они покидали усадьбы и деревни, так как бежали от опасности, которой еще никто не видел, но которая почти ощутимо витала в воздухе.

Когда солнце на западе уже клонилось к горам, к ним пришли. Впрочем, это был не Цепеш, а Влад. Он выглядел невыспавшимся и утомленным. Под глазами у него обозначились темные круги, а руки слегка дрожали. Андрей чувствовал: что-то случилось.

– Дракула послал меня, – сказал цыган, не здороваясь. – Я должен за него извиниться. Он сам охотно поговорил бы с вами, но его задержали.

– Ему пришлось казнить несколько человек, не так ли? – спросил Андрей.

– Селик уже на марше, – сказал Влад. – Со всем своим войском.

– Они идут сюда? – спросил Андрей, усомнившись.

– Больше трех тысяч человек, – подтвердил Влад. – Цепеш и другие рыцари ордена дракона были почти уверены, что они минуют Петерсхаузен и Вайхс, чтобы поскорее объединиться с главным войском, которое собирается на западе для нападения на венгерского короля Матиаша Корвинуса, но лазутчики доложили, что они прямым ходом идут сюда. Петерсхаузен падет. И замок Вайхс, безусловно, тоже.

– У меня разрывается сердце, – сказал Абу Дун.

Влад взглянул на мавра коротко и враждебно, не реагируя, впрочем, на его замечание.

Андрей поспешно спросил:

– Что ему теперь предстоит делать?

– Граф Цепеш не обсуждает со мной своих планов, – ответил Влад. – Но вы можете спросить его сами. Я здесь вместе с двадцатью воинами, чтобы доставить вас к нему. Он хочет вас видеть.

– Какая честь! – усмехнулся Абу Дун. – Предполагаю, что ему понадобились наши мечи, чтобы устоять в сражении с янычарами.

Влад бросил на него гневный взгляд, и Андрей почувствовал, с каким трудом цыган сдерживает себя. Но он и на этот раз ничего не сказал, а повернулся к Андрею и вынул что-то из-под своего камзола.

У Андрея перехватило дыхание, когда он увидел, что было в руках у Влада.

– Цепеш велел отдать тебе это, – сказал Влад. – Узнаешь?

Дрожащими пальцами Андрей схватил протянутый ему кусок материи. Это было тонкое темно-синее полотно, с одной стороны украшенное золотой каймой и, видимо, оторванное от большого куска.

От платья. Он узнал его. От того самого платья, в котором Мария была в Констанце, когда…

Он не решился додумать мысль до конца, но зажал в кулаке клочок ткани.

– Я вижу, ты узнал, – сказал Влад.

Андрей ничего не ответил, только смотрел во все глаза на Влада.

Тот продолжал:

– Ночью пришли гости из замка Вайхс.

– Предполагаю, что так же добровольно, как и мы, – заметил Абу Дун.

На этот раз Влад ответил:

– На них не было цепей, если ты об этом. Но мне не показалось, что они пришли добровольно.

– Как они выглядели? – спросил Абу Дун.

– Двое из них, по-видимому, рыцари, а третий – священник. Думаю, он болен. Он не мог идти без посторонней помощи.

– Доменикус! – возмутился Абу Дун. Его лицо омрачилось, но в следующий момент он уже смеялся. – Лиса попалась волку в западню.

– А девушка? – спросил Андрей.

– Я видел ее только в момент приезда, – пожал плечами Влад. – Она не ранена, и это все, что я могу сказать. – Он кивнул на синий лоскут в руке Андрея. – Это говорит тебе о чем-нибудь?

– О многом, – признался Андрей, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Абу Дуна. – Но я спрашиваю себя: откуда ему это известно?

– Ты действительно спрашиваешь себя? – полюбопытствовал Абу Дун. – Твой юный друг говорит охотнее.

– Почему он должен… – Андрей не стал продолжать. Это был бессмысленный разговор. И по существу, он не играл никакой роли.

Клочок синей ткани в его руке изменил все. Андрей спрятал его и встал с окаменевшим лицом.

– Пошли, – сказал он.